Глава 27. Начало

Путешествие в тысячу миль начинается с одного шага.

Лао-цзы

Вторник, 2 ноября

Эдвард

— Черт, пропустил. — Эдвард повернул подбородок и провел пальцами по щетине на нижней части лица. Взял бритву со столешницы и осторожно провел ею по коже, удаляя оставшиеся неподатливые волоски.

После бросил станок в раковину и отошел назад, разглядывая себя в зеркале. Он выглядел не таким уж потрепанным для человека, которого будут судить за убийство при отягчающих обстоятельствах. Дизайнерские брюки были идеально отутюжены Элис накануне, на сшитой на заказ рубашке в клетку не виднелось ни складочки. Эдвард застегнул манжеты, улыбнувшись при взгляде на маленькие буквы «ЭЭК», вышитые на обоих рукавах. Элис настаивала, что у каждого мужчины должны быть рубашки, сшитые на заказ, и под ее чутким контролем он спустил на них кучу денег в магазине. Также сестра уверяла, что клетка — это новый розовый, и вот он стоял смотрел на себя в зеркале и молился, чтобы сестра оказалась права.

Эдвард выключил свет и неторопливо подошел к шкафу, достал оттуда первый попавшийся галстук и механически завязал узлом, затем обулся. Посмотрел на свое отражение в прозрачном стекле одной из картин, что висела на стене.

— Не так уж плохо, Каллен, для убийцы.

Он закатил глаза: как же чуждо звучали эти пронизанные виной слова. Когда весь этот кошмар только начался, Эдвард верил в них каждой клеткой своего существа. Теперь они были словно иностранные.

Тихий, но настойчивых стук оторвал его от размышлений.

— Что за хрень?

Эдвард прошел к окнам и взглянул на расстилавшуюся перед ним Гарвард-авеню. На улице беспорядочно, где только нашлось место, были припаркованы машины сотен репортеров.

Папарацци все собой заполонили, но, насколько Эдварду было видно, никто не нарушал его частных границ, не долбил в окна и двери.

Озадаченный, Эдвард спустился вниз и оглядел гостиную, все еще не понимая, что могло быть источником шума. Стук повторился, теперь более настойчиво, и до него дошло, что звук доносился из патио, прилегающего к кухне. Эдвард вошел в комнату и с облегчением выдохнул, когда увидел, что в стеклянную раздвижную дверь со всей своей силой ломится сестра.

— Элис, что ты…

— Господи, Эдвард, а еще дольше можно дверь открывать? На улице холодно! — Элис влетела в кухню, подрагивая и потирая руки о шерстяное пальто для пущего драматического эффекта. — У тебя есть прозрачный лак для ногтей?

Эдвард моргнул, все еще сбитый с толку внезапным появлением сестры.

— Забудь. — Элис встряхнула головой и стала рыться в своей смехотворно большой сумке, которая весила ненамного меньше ее самой. — Ха! — Она выудила какой-то кусок спандекса. — У меня всегда все при себе.

Элис скромненько приподняла юбку до середины бедра и, покопошившись под тканью, кое-как выбралась из черных колготок, которые прикрывали ее ноги. Потом развернула синтетический материал, который держала в руках — как понял Эдвард, это была запасная пара.

— Что ты делаешь?

— Надеваю колготки? — Элис вскинула голову, раздраженная необходимостью отвечать на столь очевидный вопрос.

— Нет, что ты делаешь у меня в патио?

Элис вздохнула, аккуратно влезая одной ногой в новые колготки и натягивая до колена, потом повторила то же с другой ногой. Эдвард некоторое время наблюдал, заинтригованный тем, как грациозно она могла залезть в такую хитроумную вещь. Он бы себе шею сломал.

Полностью надев колготки и поправив юбку, Элис взглянула на Эдварда.

— Пришла высвободить тебя отсюда. Знаешь, чтобы ты мог поехать в суд и все такое. Снаружи полное сумасшествие из-за этих чертовых журналюг. Маме и папе пришлось высадить меня через несколько домов, и я зашла через задний вход.

— Но… у меня там ограда стоит.

Элис закатила глаза.

— Я умею перелезать через ограды, глупыш. Вот поэтому мне лак для ногтей и понадобился. — Элис пренебрежительно встряхнула головой.

— Ты перелезла через ограду? В юбке?

— Я была в колготках. Никому своих прелестей не засветила, не переживай. — Элис подмигнула. — Я только что разговаривала с Джаспером, он уже едет вместе с Изабеллой. Мы подумали, что не повредит выступить единым фронтом в первый день суда.

Волна тепла поднялась в груди Эдварда в ответ на этот жест, а вслед за этим его накрыла вина за то, что нагрубил сестре в телефонном разговоре накануне.

— Эй, Элли… Мне жаль…

— Да-да-да. Тебе жаль, что вел себя как придурок и все в этом духе. Я поняла, но это не обязательно. Пусть ты и сволочь, но ты все равно мой брат.

Эдвард широко улыбнулся, а Элис сократила расстояние между ними и крепко обняла его за талию, прижавшись к мужской груди. Эдвард сомкнул руки вокруг крошечной фигурки сестры и наклонился чмокнуть ее в макушку.

— Я люблю тебя, Элли.

Элис посмотрела на брата со слезами на глазах, вызванными столь редким вербальным проявлением чувств с его стороны. Встряхнула головой, стараясь не заплакать.

— Вот даже испытывай на мне это дерьмо в голливудском стиле из серии «я люблю тебя и прощай», Эдвард Каллен.

Он рассмеялся и снова притянул Элис в объятия.

— Ладно, ладно. Ты до трясучки меня раздражаешь, и я жду не дождусь момента, когда стану свободным человеком, чтобы отомстить тебе за весь адок, через который ты заставила меня пройти в течение всех этих лет. Так лучше?

— Намного.

Элис отстранилась и поправила галстук Эдварда. К горлу у него подступили эмоции. То же самое Элис делала в день похорон Тани: заботилась о нем, убеждалась, что он держится, что он в порядке. Какими только поступками он заслужил такую сестру? Он этого не знал, но был благодарен за то, что Элис присутствовала в его жизни.

Телефон Элис издал сигнал и, взглянув на дисплей, она взяла Эдварда за руку и повела в холл.

— Джаспер приехал. Давай, пойдем.

Эдвард в спешке схватил ключи, бумажник и пиджак, после чего Элис распахнула входную дверь. Он мельком увидел Изабеллу и Джаспера, стоящих на крыльце, прежде чем был ослеплен сотнями вспышек — фотографы столпились, жаждая заснять, как он шел, так сказать, по доске¹, и получить за это деньжат.

Элис прикрывала Эдварда с одной стороны, а Белла заняла позицию с другой, когда они спускались по лестнице, следуя за Джаспером сквозь толпу людей к машине. Эдвард проскользнул внутрь с опущенной головой, захлопывая за собой дверцу. Остальные тоже поспешили в укрытие. Джаспер и Элис заняли места спереди, а Изабелла рядом с ним на заднем сидении. Она едва успела закрыть дверь, как Джаспер рванул с места, желая оторваться от прессы.

— Где мама с папой?

— Едут за нами, не переживай.

— Ты как, готов? — Тихий голос Изабеллы мгновенно расслабил Эдварда. Он откинул голову на подголовник и повернулся к ней.

— Креплюсь-стараюсь. — Он улыбнулся, и Белла, качнув головой, рассмеялась.

— В суде еще хуже будет. Розали уже на месте, подготавливается, и сказала, что там полный зоопарк. Она, возможно, даже надавала парочке парней, слишком рьяно до нее докапывающихся, по яйцам.

— Очень похоже на Розали. — Эдвард вздохнул. Внутри него начала распаляться нервозность. — Все эти мудаки и в здании суда будут присутствовать?

— Нет, заседание закрыто для средств массовой информации. Будь иначе, мы бы рисковали тем, что жюри присяжных окажется подговоренным, предвзятым, ну и все в этом роде.

— Понял. — Эдвард нервно подергивал коленом и никак не мог остановиться.

— Эй. — Белла нежно дотронулась до его ноги, и Эдвард сразу перестал трястись. — Дело у нас в кармане, Эдвард. Ты мне веришь?

Он кивнул и прикрыл веки.

— Верю.

— Хорошо.

С закрытыми глазами он смаковал последние минуты тишины, прежде чем они прибыли к зданию суда, и предательская нога снова неконтролируемо затряслась.

Эдвард почувствовал на колене ладонь Беллы, которая стремилась его успокоить. Одним глазом посмотрел на Изабеллу и выдавил из себя извиняющуюся полуулыбку.

— Что я могу для тебя сделать?

— Ты уже сделала более чем достаточно, Белла.

— Просто дыши и постарайся сосредоточиться. Присяжные будут внимательно наблюдать, так что внешне ты должен казаться как можно более спокойным и собранным, даже если внутренне напуган до чертиков. А если ты этого не сделаешь, то они обязательно заметят.

— Никакого давления, — ухмыльнулся он. — Знаешь, есть одна вещь, которую ты делаешь. Когда ты говоришь… ты, э-э, активно жестикулируешь.

— О. — Изабелла покраснела. — Да, я знаю. Бла-бла, ля-ля, а сама кручу запястьем. Розали задает мне жару за это.

— Может будешь мне подавать так знак? Ну, когда станет сильно заметна моя нервозность?

Изабелла улыбнулась.

— Если я постоянно буду запястьями крутить, то присяжные подумают, что у меня какие-то проблемы с двигательной функцией или вроде того.

— Проблемы с двигательной функцией? — Эдвард улыбнулся, позабавленный ее выбором слов.

— Я адвокат, а не доктор. Засуди меня, — ухмыльнулась Изабелла. — Вот как поступим. Я прикоснусь указательным пальцем к большому вот так, — Белла показала, что имела в виду, — и это будет тебе сигналом успокоиться, черт побери.

— Сигналом успокоиться, черт побери. Понял. — Эдвард вновь улыбнулся, а потом закрыл уже горящие глаза, сухие от недостатка сна прошлой ночью. Его разум просто был не в силах отключиться, что бы он ни делал.

Белла нежно сжала его руку своей и слегка подтолкнула локтем, предупреждая, что они подъехали. Эдвард открыл глаза — должно быть, он задремал — и выглянул в окно, где увидел впереди маячащее здание федерального суда.

Если бы он уже не был знаком с этим сооружением, то даже не признал бы в нем суд. Оно не было похоже на типичное прямоугольное здание суда, богато украшенное дорическими колоннами или иными символами греческой архитектуры. Напротив, здание было возведено так, чтобы вписаться в постмодернистский архитектурный облик Сиэтла, и возвышалось по меньшей мере на двадцать этажей над землей, громоздясь над большинством рассыпавшихся рядом строений. Здание к тому же сверху донизу было застеклено светоотражающими стеклами, благодаря чему становилось более досягаемым для публики, нежели старые помещения федеральных судов.

Характеристика Розали происходящего здесь как «зоопарк» и близко не соответствовала обстановке. Как заметил Эдвард, по периметру толпились, казалось, тысячи людей. Он поерзал на сидении и обернулся в заднее окно — хотел убедиться, что автомобиль родителей по-прежнему едет вслед за ними.

И теперь нервы Эдварда и вправду начали сдавать. Вот он, конец.

— Когда мы подъедем, не выходи из машины, пока мы с Джаспером к тебе не подойдем. Ничего не говори. Голову опусти вниз и иди прямиком в здание суда. Им нельзя входить. А уже там мы сгруппируемся все вместе.

Эдвард кивнул в ответ на указания Беллы, и она еще раз быстро сжала его руку, после чего выскочила из автомобиля, отгоняя накинувшихся на нее репортеров. Они с Джаспером встретились со стороны, где сидел Эдвард. Как только дверца открылась, послышались выкрики. Белла сразу подхватила Эдварда под руку и стала протискиваться сквозь толпу, Джаспер прикрывал их сзади, расталкивая некоторых более смелых репортеров с дороги, пока они пересекали площадь, чтобы укрыться в вестибюле.

Безумие, происходящее на улице, сократилось до приглушенного гула, когда они наконец-то — слава богу — поднялись по ступенькам и скользнули в укрытие судебной башни. Эдвард осмотрел роскошное и впечатляющее дизайнерское оформление вестибюля. Он здесь уже бывал, конечно, но равно как он никогда не обращал особого внимания на экстерьер, так и интерьер он в значительной степени игнорировал.

Благодаря окнам, занимавшим портик с каждой стороны, лобби было залито естественным светом. Посреди огромного помещения располагался большой зеркальный бассейн, за которым угрожающе маячил контрольно-пропускной пункт, последний барьер между Эдвардом и ожидающей его судьбой.

Дверь открылась, шум с улицы достиг неблагозвучного крещендо, после чего снова стих. Вошли его измотанные отец с матерью. Эдвард улыбнулся, заметив, как мама поправляет волосы и костюм, с досадой покачивая головой из-за сумасшедших репортеров.

— Привет, мам. — Подойдя к ней, он наклонился, чтобы чмокнуть в щеку. На мгновение у него перехватило дыхание, когда Эсми заключила его в объятия — значительно большие, чем она сама.

— Эдвард, милый. — Она так крепко его сжала, что Эдвард чуть не задохнулся. — Как ты? В норме? — Ее всю потряхивало.

— Ш-ш-ш, мам. Успокойся. Я в порядке, клянусь. — Он осторожно высвободился из защитных объятий матери и кратко приобнял отца, на что тот ответил чувствительным похлопыванием по плечу Эдварда в знак поддержки. Элис присоединилась к ним, обвив руками одновременно и Эдварда, и отца за талию, Эсми замыкала этот семейный круг.

Снова в горле Эдварда встал ком от эмоций. Он вспомнил похороны Тани, как его семья помогала ему держаться на ногах своей поддержкой.

И сегодняшний день ничем не отличался.

***

Изабелла

Изабелла стояла в сторонке просторного холла, возле зеркального бассейна, наблюдая за Калленами, которые разделяли свой личный семейный момент. Они сплотились вокруг Эдварда, тихо его ободряя.

Она ощутила давление, сосредоточившееся между лопатками, и совершила вращательные движения головой из стороны в сторону. Сейчас она понимала, что от исхода дела Эдварда зависела далеко не только ее карьера. Если… и это было весомое «если»… она потерпит неудачу, то отец и мать потеряют своего сына, сестра потеряет своего брата. Черт, Джаспер лишится своего лучшего друга!

А она… сейчас даже думать не хотелось о том, что могла потерять она лично. Эта мысль была невыносима.

Бабочки снова затрепетали в ее животе, ладони вспотели. Изабелла несколько раз глубоко вдохнула через нос и выдохнула сквозь губы, стараясь успокоить сердцебиение. Нервничать перед началом суда было нормально, напомнила она себе, и в этом нет повода для беспокойства. Просто потому, что ей немного страшно, не значит, что она не подготовлена. Она знала без доли сомнений, что они были готовы для всего, что бы ни решил выкинуть Джейкоб Блэк. Они предусмотрели все возможные варианты, у него не получится их чем-то удивить.

Белла мысленно простонала, когда увидела Джейкоба Блэка и свиту его помощников, уверенно вошедших в лобби. Он кинул взгляд на Эдварда и его семью, которые все еще грудились вместе в углу помещения, а затем, найдя глазами Изабеллу, ухмыльнулся.

— Свон. — Джейкоб приподнял бровь.

— Блэк. — Изабелла пронзила его взглядом, ничуть не смущенная надменностью прокурора. — Приготовился проиграть, а?

— Только не проецируй свою неуверенность на меня. На ужин я планирую накормить Розали Хейл твоими «яйцами». Она так долго с нетерпением ждала этого угощения.

— Оу, такой уверенный. Мне нравится.

— Привыкай. Тебе не в последний раз мне проигрывать.

Джейкоб рассмеялся и неспешным шагом направился к контрольно-пропускному пункту. Изабеллу всю трясло, но на этот раз не от нервов.

Она закрыла глаза, силой заставляя себя успокоиться. Быстро проиграла в голове удовлетворяющую фантазию о том, как вмажет Блэку по яйцам посреди зала заседаний, вынудив того визжать в присутствии жюри присяжных.

То, что оставалось от ее тревоги, немедленно рассеялось. Отвращение по отношению к Джейкобу Блэку все собой затмило. Белла посмотрела на Эдварда, высвободившегося из объятий семьи. Он бездельно стоял в нескольких футах от нее, ожидая дальнейших указаний.

Она махнула ему рукой, и он молча пошел рядом с ней через пункт охраны в защищенную зону судебного здания. Когда они покинули лифт и вышли в коридор, ведущий к залу, в котором должна была решиться судьба Эдварда, Изабелла повернулась к нему.

— Готов?

— Настолько, насколько вообще могу быть готовым.

— Хорошо. — Изабелла улыбнулась и, открыв тяжелую деревянную дверь зала заседаний, вошла туда вместе с Эдвардом — единой командой.

***

Джейкоб

— Всем встать. — Присутствовавшие в зале суда поспешили встать по стойке смирно, когда в зал вошел Аро де Лука, призывая всех к порядку.

Судья де Лука поверх стекол очков взглянул на собравшихся присяжных заседателей, нервно ерзающих на отведенной им скамье, и тепло улыбнулся.

— Дамы и господа, члены жюри присяжных. Вы были выбраны сторонами обвинения и защиты и приведены к присяге в качестве присяжных заседателей по делу, находящемуся на рассмотрении данного суда. Сейчас я зачитаю вам некоторые пункты относительно того, что можно, а что нельзя делать на этом суде. Не обращайте внимания, если какие-то юридические формулировки не будут иметь смысла или покажутся вам несколько запутанными. Они, как-никак, были подготовлены двумя отличными юристами. — Судья ненадолго замолк и послал улыбки в сторону Джейкоба и Изабеллы. — Мы во всем разберемся, не волнуйтесь, а затем вы услышите вступительные речи сторон защиты и обвинения, после чего мы приступим непосредственно к судебному разбирательству. Все ясно?

Двенадцать присяжных заседателей кивнули головами в унисон, и Джейкоб воспользовался моментом взглянуть на них. Отбор жюри стал войной интересов с Изабеллой Свон. Но, проспорив полдня, они, наконец, определились с, на их взгляд, лучшей группой людей для рассмотрения дела, которая состояла из представителей разных национальностей, гендеров и возрастов.

— Я дам вам указания касательно вашей роли как присяжных заседателей. После дачи показаний я снабжу вас дальнейшими инструкциями насчет того, как закон применяется к этому конкретному делу. Будьте уверены, любые наставления, которые я буду давать вам на протяжении всего судебного разбирательства, важны.

Судья де Лука открыл лежащий перед ним блокнот и принялся зачитывать формальные инструкции для суда присяжных.

— Во-первых, каждое ваше решение должно быть основанным на изложенных фактах и подчиняться закону. Факты вы определите на основе доказательств, которые будут представлены перед судом. Во-вторых, к определенным вами фактам вы будете применять закон, и именно таким образом в конечном итоге вы вынесете свой вердикт.

В-третьих, вы должны подчиняться и следовать закону в соответствии с тем, как я вам его изложу, и, если что-либо, сказанное прокурором или адвокатом, будет противоречить моим указаниям, вы будете придерживаться моих инструкций. Не имеет значения, согласны вы с законом или нет. Много важнее, что ваше решение не может быть продиктовано жалостью к обвиняемому, также на ваше решение не может влиять общественное мнение. И защита, и обвинение зависят от вашей добросовестности, от того, сможете ли вы оценить все доказательства и применить закон. Если суд поддерживает протест адвоката или прокурора, вы не можете и не должны спрашивать, каким был бы ответ, если бы возражение было отклонено. К любому доказательству, отвергнутому судом, вы должны относиться так, словно никогда о нем не слышали. А теперь я приглашаю адвоката и прокурора произнести свои вступительные слова, если они этого желают. Имейте в виду, что вступительное заявление не является доказательством. Это лишь краткое изложение адвокатом и прокурором того, какими, по их мнению, должны быть доказательства. Все ли из вас понимают, что до совещания суда присяжных вы не в праве вести никаких дискуссий?

Судья де Лука закрыл блокнот и дождался кивка головой в знак согласия от каждого члена жюри присяжных.

— Отлично. Мистер Блэк, вы готовы выступить со вступительным заявлением от лица штата Вашингтон?

— Да, ваша честь. — Джейкоб встал, улыбаясь и кивая судье. Затем одарил Изабеллу Свон последней вызывающей ухмылкой. Он едва сдержал широкую улыбку, когда она подобралась и прищурила глаза, молча принимая вызов.

— Ваша честь, дамы и господа присяжные заседатели. — Джейкоб кивнул судье, а потом, улыбаясь, и жюри присяжных.

— К настоящему моменту вы уже, наверное, поняли, по чьему делу судебное разбирательство вы будете заслушивать. Вас, возможно, могли изолировать и вы ничего не слышали до этого времени. Но теперь, когда вы сидите на своих местах и смотрите на противоположную сторону зала суда, вы догадываетесь, кто сидит на стуле за столом защиты. Он кажется вам хорошо знакомым? Ну конечно, так оно и есть. Это Эдвард Каллен. Единственный и неповторимый Эдвард Каллен. Человек, известный не только мастерским владением письменным словом, но и своим трудным характером.

Он, вне всяких сомнений, один из самых знаменитых жителей Сиэтла. Присмотритесь к нему хорошенько. Он привлекательный, богатый… привык к тому, что все в жизни достается ему на блюдечке. За последние несколько лет мало что было вне пределов его досягаемости, ничего такого, что нельзя было бы купить парой очаровательных улыбок и долларовых купюр. Он владеет домом стоимостью больше одного миллиона долларов в Куин-Энн, разъезжает по Сиэтлу на первоклассном астон мартине, автомобиле, о котором большинство из нас могут только мечтать. В его объятиях побывало бесчисленное количество женщин, последняя из которых похоронена в шести футах под землей в холодном, тяжелом гробу.

Ее имя Таня Денали. Молодая женщина, чья жизнь была прервана в возрасте двадцати семи лет никем иным как хорошо известным, очаровательным мужчиной, который сидит прямо перед вами.

Таня Денали познакомилась с Эдвардом Калленом, когда была аспиранткой Вашингтонского университета. Она была начинающей журналисткой и писательницей, работала в сиэттлском издании The Stranger. У нее были мечты добиться успеха в этой стране, мечты, унаследованные от родителей, русских иммигрантов, перебравшихся в Вашингтон из Москвы, когда Таня Денали была еще маленькой девочкой. Когда она встретила Эдварда Каллена, ее захлестнуло волной великолепия. Эдвард Каллен был, мягко говоря, обаятелен, и вскружил ей голову дорогими подарками, поездками за границу… вещами, которые девушка с ее происхождением могла представлять только в самых смелых своих мечтах все годы, предшествовавшие их встрече.

Она безумно в него влюбилась. Доверяла ему, боготворила и обожала. Она хотела выйти за него замуж и создать с ним семью. Но он этого не желал. Он отказывал ей в браке раз за разом и морочил ей голову в холодных, лишенных любви отношениях. Эта молодая женщина кипела жизнью и энергией. Спросите ее сестер, Ирину и Кейт. Они расскажут вам о ее безудержном смехе, страсти к жизни и любви к своему бойфренду, который на привязанность мисс Денали ответил тем, что убил ее и оставил, беззащитную и обнаженную, на обозрение всего мира, в то время как полицейские осматривали место преступления. Есть фотографии. Трагические последние мгновения оборвавшейся жизни Тани Денали ярко детализированы на фото со вскрытия. Ее избитое, покрытое синяками тело является доказательством «привязанности» Эдварда Каллена, — сказал Джейкоб, подчеркивая сарказм воздушными кавычками, — к своей девушке.

— Не секрет, что в течение почти четырех лет, что они были вместе, у Эдварда Каллена и Тани Денали были взрывоопасные отношения. Мистер Каллен признался в этом во время допроса в полицейском департаменте Сиэтла, служащие которого были не чужими людьми в доме Каллена на Гарвард-авеню. Обеспокоенные соседи не один раз вызывали их, когда горячие споры мистера Каллена со своей девушкой обострялись до предела.

Он сказал, что они ругались из-за женитьбы, ссора на эту тему у них случалась многократно за время отношений. Но правда в том, что Эдвард Каллен не хотел иметь ничего общего с собственной девушкой, отказывался жениться на ней, сделать ее честной женщиной. Однако не в ней была проблема, дамы и господа. Таня Денали стала лишь еще одной жертвой ледяного сердца Эдварда Каллена, еще одним игроком в бессмысленной игре.

Вечером 6 июня между Эдвардом Калленом и Таней Денали произошла очередная бурная ссора. Они кричали, вопили, бросали друг в друга вещи, а потом они помирились. Так, по крайней мере, утверждает Эдвард Каллен. Он говорит, что они мирились, как и большинство пар — занимались любовью. За исключением того, что это было не нормальное, стандартное занятие любовью. Это был злой, жестокий секс. Таня Денали умерла от асфиксии вследствие удушения, люди. Она умерла, потому что ее молодой человек схватил ее за горло и задушил в момент страсти, хотя он и говорит, что не отдавал отчета своим действиям. Во всяком случае, так он сказал следователям.

— Есть доказательства. — Джейкоб слегка развернулся так, что его тело было обращено в сторону Эдварда, который сидел рядом Розали Хейл с застывшим на лице пустым выражением. — И они указывают на вину Эдварда Каллена.

Джейкоб презрительно покачал головой и повернулся обратно к присяжным заседателям.

— Это произошло не по случайности. Он точно знал, что делал. Как можно не понимать, что ты делаешь, когда ты обхватываешь руками шею своей девушки во время полового акта? Особенно учитывая, что этой активностью Эдвард Каллен и Таня Денали занимались время от времени? Нет, он знал, что делал. Он воспользовался явным доверием мисс Денали и ухватился за него как за идеальную возможность одолеть ее и убить.

К тому же Эдвард Каллен немало знал про удушение. Этот прием он регулярно применял в своих любовных связях с мисс Денали, а также с другими женщинами, отношения с которыми имел в прошлом. Он даже дошел до того, что тщательно описал этот фетиш в нескольких своих бестселлерах, книгах, безусловно, принесших ему популярность, а еще власть, которой, как мистер Каллен ошибочно верит, он обладает.

Он даже не вызывал полицию — не час, не два, а целых пять часов с того момента, как, по его словам, обнаружил свою девушку мертвой в собственной постели. Более того, в итоге обратился в полицию не он, а его лучший друг Джаспер Уитлок. Еще до приезда мистера Уитлока, Эдвард Каллен переместил тело жертвы, смазал следы на месте преступления. В какой именно степени? В полицейском отчете зафиксировано, что сначала мисс Денали лежала на левой стороне кровати, а затем ее перетащили на середину. Согласно заявлению мистера Уитлока, когда он поднялся на второй этаж, то обнаружил обнаженного Эдварда Каллена в кровати вместе с Таней — тот обхватил ее тело и обнимал. Душераздирающее зрелище, да, но правдивое ли? Или все это постановка?

Он нашел свою девушку мертвой и несколько часов после этого не звонил в полицию. Это дало ему возможность склепать свою версию событий. К тому моменту, когда прибыла полиция, у Эдварда Каллена было более чем достаточно времени собраться с мыслями. Он отказался говорить с полицией — и выиграл еще больше времени, чтобы привести мысли в порядок.

Конечно, он всхлипывал и казался обезумевшим от горя, но полицейские отметили, что он не проронил ни слезинки.

Его девушка, с которой он встречался четыре года, только что умерла, а он даже не смог заплакать? Эдвард Каллен — человек настолько отчужденный и холодный, что даже не пролил слез по своей умершей девушке, не до того момента, как все взоры были обращены на него на ее похоронах. Вот там он, конечно же, пустил слезу, когда целый мир ждал и смотрел на его выступление. И он хочет, чтобы вы поверили, что он любил свою девушку?

Нет, он ее не любил. Любить — не значит просто произнести это слово и иметь его в виду. Любовь доказывается действиями. Не пустыми высказываниями, поездками в Европу, красивыми колье, а поступками. Если бы он любил ее, он бы ценил, доверял, был честен. Если бы он любил ее, Таня Денали не сомневалась бы в этом — а она часто задавалась этим вопросом в своем личном дневнике.

Таня Денали была для него просто еще одной женщиной. Той, от которой он мог избавиться, как делал много раз прежде. В прошлом, когда женщины оказывались слишком близко, мистер Каллен бессердечно бросал их, иногда без всяких объяснений. Он пытался несколько раз разорвать связь с мисс Денали, ведя себя жестоко и отстраненно, дожидаясь момента, когда она достигнет своего предела. И она часто доходила с ним до своей крайней точки, обвиняя его в едком отношении к любви, умоляя просто любить ее. Быть с ней.

Но чтобы это сделать, Эдварду Каллену пришлось бы сдать позиции — отдать столько контроля. Столько власти. А этим он наслаждался как ничем другим после своего трудного детства. Чтобы любить кого-то, требуется готовность быть уязвимым, а мистер Каллен отказывался уступать с этой целью кому бы то ни было. Даже Тане.

Эдвард Каллен устал от повторяющихся стычек на одну и ту же тему. Стало ясно, что Таня Денали никогда не уйдет от него по собственной воле. И она была слишком сильной, чтобы смириться с тем, что он бросит ее. В тот вечер, когда умерла Таня Денали, они снова ругались по той же самой причине. Но кое-что было иначе. Мисс Денали предприняла попытку уйти от Эдварда Каллена. Но у нее была для этого веская причина.

Понимаете ли, дело теперь касалось не только ее. На кону была жизнь еще одного человека. Ее ребенка.

Да. Мисс Денали находилась на пятнадцатой неделе беременности в момент своей смерти. Она должна была делать то, что лучше для своего ребенка. Она не хотела расставаться с Эдвардом, но желала, чтобы он понял.

И он понял. Но не то, что она хотела. Он понял, что попал в западню. Он уже чувствовал, что застрял с ней, он не хотел на ней жениться. И знал, что если она беременна, то ему никогда от нее не избавиться.

Это вызвало у него фатальную реакцию. Он уже был зол, что у нее хватило наглости попытаться бросить его, но теперь у него появился еще более очевидный мотив.

Он заманил ее в свою надежную паутину, боролся с ней, занимался с ней любовью, заставляя забыть предшествующую ссору. Завлек ее куда хотел, подчинил себе, заставил отдать ему контроль, которым так дорожил. Воспользовался ее доверием к нему. Он увидел возможность и ухватился за нее обеими руками.

Джейкоб ненадолго замолчал, позволяя информации уложиться в голове присутствующих, после чего продолжил.

— Дамы и господа, знаменитое имя дало ему многое. Позволило нанять отличную команду адвокатов, но это не имеет значения. Деньги и статус не помогут Эдварду Каллену многого достичь в этом зале суда. Все деньги мира не помогут ему найти выход из того, что правильно и что справедливо — а это обвинительный приговор в убийстве при отягчающих вину обстоятельствах. Эдварду Каллену нельзя позволить разгуливать на свободе, в то время как Таня Денали лежит в могиле.

— Спасибо за внимание. — Джейкоб засунул руки в карманы и вернулся за свой стол, по пути самодовольно улыбнувшись Изабелле Свон. В его теле обосновалась уверенность в успехе.

Игра началась.

***

Изабелла

— Дамы и господа присяжные заседатели, прокурор Блэк своей речью дает нам в самом деле очень невеселое представление об Эдварде Каллене. Он стоит перед вами и призывает поверить во многие факты о моем клиенте, которые, как мистер Блэк считает, являются правдой… то, что он описывает, настолько омерзительно, что у вас не остается иного выбора, кроме как признать Эдварда Каллена виновным в убийстве при отягчающих вину обстоятельствах.

Для этого вы должны поверить в то, что мистер Блэк так откровенно проповедует: что Эдвард Каллен — человек настолько жестокий и бессердечный, что он хладнокровно бы убил свою девушку, только бы избежать необходимости сделать из нее честную женщину.

Моя работа здесь весьма проста. Бремя доказывания лежит всецело на плечах мистера Блэка. Он должен доказать вам, без тени сомнения, что Эдвард Каллен убил Таню Денали. Это тяжелая задача, и в конечном счете он потерпит неудачу, ведь все, что у него есть для доказательства своих апокрифических обвинений — это косвенные улики. Он просмотрел полицейские отчеты, заучил результаты аутопсии. Он хорошо осведомлен, что на месте происшествия обнаружены следы ГГБ, и знает, что Эдвард Каллен не находился в достаточно вменяемом состоянии, чтобы сознательно и преднамеренно убить Таню Денали.

Таким образом, все его обвинения основаны на стечении обстоятельств. Да, у мистера Каллена были очень страстные отношения с мисс Денали. Да, они ругались. Но какая пара этого не делает? Ссора между двумя влюбленными не является обязательным предвестником убийства. Если бы так было, суд не знал бы покоя. Здесь шло бы разбирательство за разбирательством.

Люди спорят. Все мы уникальные личности, с весьма разными характерами, предпочтениями и мнениями. Нет таких двух людей, которые идеально бы друг другу подходили. И это не циничность, а правда. То же самое касается и мистера Каллена с мисс Денали. Что с того, что они ссорились. Они делали это не каждый день. Пару раз стычки случались достаточно громкие, чтобы побеспокоить соседей. Полиция Сиэтла проводила расследование, но не нашла ничего, что требовало бы дальнейшего вмешательства.

Мистер Каллен не хотел жениться, в отличие от мисс Денали. Сколько пар сталкиваются лбами из-за этого? Эдвард Каллен не единственный мужчина, на которого надавливала девушка в своем желании получить кольцо на безымянный палец. Говоря, что отказ мистера Каллена жениться на Тане Денали доказывает, что он был бессердечен, Джейкоб Блэк намекает, что все холостяки мира, не готовые остепениться, тоже люди без души.

Мистер Блэк подкрепляет свой аргумент о холодности и черствости Эдварда Каллен, указывая, что он не звонил в полицию в течение нескольких часов после того, как обнаружил мисс Денали мертвой. Я не знаю, каково оказаться в таких обстоятельствах, но могу представить, что это чрезвычайно чудовищно и шокирующе. Нередко люди, оказывающиеся в психотравмирующих ситуациях, имеют провалы в памяти или успевают полностью их забыть. Смею сказать, что обнаружить свою давнюю девушку рядом с собой в постели мертвой, довольно травматично.

Джейкоб Блэк также утверждает, что явное отсутствие скорби у Эдварда Каллена доказывает, что он хладнокровный, что он разыгрывает шоу. То, что мистер Каллен не демонстрирует свои страдания прилюдно, ничуть не выбивается из его характера. Он известен как скрытный, осторожный человек. Ему не нужно плакать перед богом и всеми остальными, лишь бы доказать, что он убит горем.

Он ничего не должен доказывать. Ему даже показания давать не нужно. Единственный, кому в этом зале надо доказывать каждое свое слово — Джейкоб Блэк. И все, что у него есть — это косвенные улики.

Мистер Блэк недостоверно описал отношения Тани Денали и Эдварда Каллена. Эдвард Каллен страстно любил свою девушку. Он был ей всецело предан и обеспечивал ее. Он баловал и нежил мисс Денали, поддерживал ее профессиональные начинания. Он использовал свои связи в издательской среде, чтобы обеспечить ей работу. А когда не занимался написанием собственных романов, то редактировал ее работы и помогал ей оттачивать мастерство. Он был верен ей.

Но Джейкоб Блэк не рассказал вам, что мисс Денали не хранила верность мистеру Каллену. Она имела интимную связь с другим мужчиной во время их отношений. Не могу вам сказать, по каким причинам, но точно могу сказать, что она была в гармонии со своей сексуальностью, как и мистер Каллен. Они вели здоровую сексуальную жизнь и регулярно исследовали разные методы, чтобы поддержать искру в своих отношениях. По большей части они питали одинаковые интересы. Однако Таня Денали предпочитала эротическое удушение. Эдвард Каллен не желал практиковать подобное на постоянной основе, но делал это для нее, потому что был заботливым любовником. После того как, проснувшись, он понял, что мисс Денали мертва, его первым инстинктом было защитить ее — укрыть и прижать к себе, — что было очень человеческой реакцией.

Более того, мисс Денали даже не сообщила своему парню, что была беременна. Это факт, на который она пролила свет на страницах своего личного дневника, крайняя запись в котором датирована последним днем ее жизни. Она боялась признаться мистеру Каллену в своей вине? Может быть. Слишком опасалась его реакции на правду? Вполне возможно. Этого мы никогда не узнаем. Однако мы знаем точно, что она держала критически важную информацию при себе, как это сделал Джейкоб Блэк в своем вступительном заявлении несколько минут назад. Вы, присяжные заседатели, равно как и мистер Каллен, не были бы мудрее и рациональнее, если бы вам про это не сказали.

Что еще мы знаем? Мы знаем, что Эдвард Каллен уважаемый член общества. Он филантроп, сын, брат, друг. Его ценят в литературном сообществе, в университете, где он преподает.

Мы знаем, что он любил путешествовать за границу — как по рабочим делам, так и ради отдыха, — и с удовольствием приглашал Таню Денали с собой в различные поездки. Они ездили в отпуск на Фиджи и Сен-Мартен, в Париж и Лондон.

Они вместе проводили выходные и праздничные дни — это осталось запечатлено на фотографиях, которые с гордостью и любовью развешаны в их доме. У них было несколько любимых по сентиментальным причинам мест отдыха, такие как Эшвилл и Ванкувер. Туда они наведывались регулярно в совместные выходные.

Другие их излюбленные способы времяпрепровождения включали автомобильные поездки в Каскадные горы, пешие походы в парки и по туристическим тропам вблизи города. Они были активно вовлечены в общественную жизни, участвовали в марафонах и других мероприятиях по сбору средств на различные благотворительные цели. Они любили принимать родственников и друзей у себя дома, а также раз в месяц ходили на свидания в хорошие рестораны. Они вместе ходили в походы с другими парами, вместе поглощали книги — все это было их общей страстью.

Они были счастливой парой, горячо любившей друг друга. Они любили достаточно сильно, чтобы бороться за свои отношения. Возможно, они не сходились во мнениях в некоторых вопросах, в том числе насчет брака, но почему вдруг для Эдварда Каллена это стало мотивом убить женщину, которую он любил? Почему именно сейчас? Ответ в том, что такого случиться не могло. Нет никаких свидетельств, указывающих, что в контексте их отношений вообще возможно было убийство.

К тому же мистер Блэк о многом вам не рассказал в своем вступительном заявлении.

Он забыл упомянуть о другой улике, найденной позже. По периметру правой стороны крыши соседа мистера Каллена были разбросаны окурки. А это выгодная позиция, с которой открывается отличный вид как на кухню, так и на спальню мистера Каллена.

Он, что удобно, забыл рассказать вам о подозрительных, а иногда даже гневных электронных письмах, которые отправлял Тане ее босс, заинтересованный в ней, как оказалось, не только в профессиональном плане. Мистер Блэк не отметил, что начальник Тани являлся также лучшим другом Эдварда Каллена. И что Таня снова и снова отвергала его ухаживания.

Но есть еще кое-что крайне важное, во что мистер Блэк не желает вас посвящать. Он не хочет, чтобы вы знали о том, что у мистера Каллена даже не было психической дееспособности совершить убийство Тани Денали.

Видите ли, мистер Блэк не посчитал необходимым сказать, что во время полицейского расследования убийства Тани Денали была совершена ошибка. Следователи на месте преступления пометили неправильную улику. Оплошность эта настолько значительная, что изменила ход всего дела. Они не смогли пометить и отправить на пробу нужную улику — бутылку с водой, в которой были обнаружены следы ГГБ. Кроме того, пренебрегли анализом крови мистера Каллена, и сделали его только на следующий день после того, как он был взят под стражу для допроса. Намного позже того времени, которое нужно, чтобы ГГБ вывелся из человеческого организма. И это при том, что мистер Каллен еще на допросе сказал, что чувствовал себя странно!

Эдвард Каллен находился под воздействием наркотика, дамы и господа. Наркотика! Улика, найденная на месте преступления, доказывает это. Мистер Блэк хочет, чтобы вы поверили, что мистер Каллен хладнокровно убил Таню Денали, но не обращает ваше внимание на то, что он даже не имел дееспособности это сделать?

Я вас очень прошу не забывать про это.

Не забывайте, что Эдвард Каллен любил свою девушку, так же как он любит свою семью и друзей. Помните, что Таня Денали не была белой и пушистой. Что у других людей мог быть мотив. Что полицейское расследование было не на сто процентов достоверно.

Тот мужчина, которого вам описал Джейкоб Блэк, не мог убить мисс Денали — это даже звучит неправдоподобно. Единственное, на что сослался мистер Блэк, так это на состоятельность Эдварда Каллена, его любовь к дорогим вещам, его хвастовские замашки и, наверное, некоторую непорядочность по отношению к женщинам. Да, мы не пожелали бы, возможно, видеть такого мужчину рядом со своими дочерями, но ничто из сказанного мистером Блэком не делает из мистера Каллена убийцу.

Эдвард Каллен не такой мужчина, каким выставляет его Джейкоб Блэк. Эдвард Каллен, в первую и главную очередь, сын двух отличных людей, которые знают его от и до, всегда знали, чего он может добиться, и поощряли стремиться к своей цели. Он — любимый старший брат, который помогает обожаемой младшей сестре прокладывать свой жизненный путь. Он хороший друг для многих людей, но лучший — для нескольких счастливчиков. Он тот парень, который поможет другу проехать через всю страну, чтобы попрощаться с любимой женщиной, или вытащит застрявшего на трассе друга в четыре утра. Он тот мужчина, который научиться печь, только бы дать кому-то почувствовать себя особенным в свой день рождения, и тот мужчина, который будет упорно бороться — и он действительно боролся — за то, чтобы защитить честь своей умершей девушки, тогда как весь мир подвергает обстоятельства ее смерти сомнению.

Единственный человек, который на самом деле знает, что произошло в ночь смерти Тани Денали, сидит перед вами. Мистер Блэк может только строить предположения о личности Эдварда Каллена, о его действиях той ночью, но не более того. Все это догадки. Только мистер Каллен может нам поведать о том, что тогда произошло. О том, что он занимался любовью со своей девушкой, и о том, что, когда он проснулся несколькими часами позже, оцепенелый и сбитый с толку, она была мертва.

Эдвард Каллен не хладнокровный убийца, дамы и господа, хотя мистер Блэк желал убедить вас в ином. Мистер Каллен, возможно, человек с недостатками, но у кого из нас их нет? Он неидеальный. Как и вы, как и я, как и мисс Денали. Ожидать подобного от любого человека не только несправедливо, но и попросту невозможно.

На ваши плечи возложена большая ответственность. Вы должны решить, виновен ли этот мужчина — сын, брат, лучший друг — в убийстве при отягчающих вину обстоятельствах или нет. Вы не можете быть в некоторой степени уверены, наполовину уверены, даже на девяносто девять процентов уверены. Вы должны быть абсолютно уверены, без обоснованных сомнений, что мистер Каллен намеревался убить Таню Денали.

— Спасибо. — Изабелла развернулась и направилась к своему месту, с упоением бросив взгляд на лицо Джейкоба Блэка. Он еще сохранял прежнюю браваду, но она могла поклясться, что на линии его волос, тщательно уложенных, начали проявляться капельки пота.

Игра началась.
 

¹ Поход по доске — вид казни, применяемый пиратами, мятежниками и прочими преступниками. Осужденный шел по доске, один конец которой выдавался в море. Упав, он либо тонул, либо съедался акулами. Самое раннее упоминание фразы относится ко второй половине XVIII века.