РОЗАЛИ

Многие просто не понимают наши отношения с Эмметтом, связь, возникшую между нами. Но эти люди совершенно не знают нас. Когда я впервые встретила Эмметта в приёмной психотерапевта, я знала, что влюблена, даже несмотря на то, что мне исполнилось всего восемь.

Эм оказался там, потому что с ним всегда возникали проблемы в школе. Карлайл и Эсме не знали, как с ним справиться, и во всём винили себя. Они считали, что если бы Эмметта растили его настоящие родители, он бы не хулиганил, пытаясь привлечь к себе внимание. Но это совсем не так. Эмметт ощущал себя забытым, затерянным среди прочих талантов. Ведь Эдвард уже в шесть сочинял музыку, а Элис с рождения предвидела будущее. Поэтому Эмметт решил выделить роль и для себя, просто родителям не слишком понравился его выбор.

Уже на второй минуте знакомства он рассказал мне всё о родителях – и настоящих, и приёмных – а также брате и сестре. А затем он запрыгнул на журнальный столик в приёмной и спел мне серенаду. Я захихикала впервые за много месяцев.

В отличие от Эмметта, я оказалась там не из-за своих поступков, а из-за того, что сделали со мной. В семилетнем возрасте мой мир погрузился во тьму. Но Эмметту удалось привнести в неё свет.

Мой отец судья, а мать потомственная наследница из Новой Англии (переводчик: часть США, включающая такие штаты, как Вермонт, Коннектикут, Массачусетс, Мэн, Нью-Хэмпшир и Род-Айленд). Наша семья была очень известна, и наш дом постоянно посещали сливки общества. Незнакомцы для меня- дело привычное.

По крайней мере так было, пока меня не изнасиловал помощник окружного прокурора. После этого я стала прятаться в своей комнате. Я ненавидела, когда приходили гости. Однажды я кричала часа два, когда родители попытались вытащить меня на вечеринку. Я была всего лишь напуганным ребёнком, который не понимал, что произошло, и как об этом рассказать кому-то.

Мои родители понимали, что со мной что-то не так, поэтому отправили к лучшему детскому психотерапевту в штате.

Но для меня она была незнакомцем. А я не знала, как довериться кому-либо. Я даже не могла довериться родителям, ведь они позволили этому случиться в моём собственном доме. И мне казалось бесчеловечным нагружать этим Джаспера.

Таким образом, после месяца серенад и историй, я рассказала Эмметту. Я рассказала ему всё, всю свою жизнь. И вместо того, чтобы впасть в истерику, Эм схватил меня за руку и затащил в кабинет психиатра. Он рассказал ей всё, что услышал от меня почти слово в слово. А затем произнёс:

- Помогите ей. Сделайте снова счастливой.

И я разрыдалась, потому что не думала, что кто-то может волноваться обо мне, о моём счастье.

Вот кем был для меня Эмметт; вот кем он всегда будет для меня. Он стал тем, кому я могла доверять, когда весь мой мир рухнул. Прошли годы с нашего знакомства, но ничего не изменилось. Я по-прежнему без ума от него. И он по-прежнему тот, кто следит, чтобы я была счастлива.

Я открылась ему – это самое лучшее из того, что я когда-либо сделала, ведь благодаря этому началось моё исцеление.

И я надеялась, что нечто подобное произойдёт с Беллой и Эдвардом. Её жизнь так стремительно перевернулась с ног на голову. Её мир разлетелся вдребезги, оставив после себя лишь осколки.

Но за такой короткий срок, я заметила едва уловимые перемены в Белле. Улыбку. Смех. Небольшие взгляды, которые она посылала Эдварду, когда думала, что никто не видит. Она снова была счастлива.

По личному опыту знаю, что этот процесс будет медленным, но она определённо делала успехи.

В пятницу вечером я уговорила Беллу принести Грейс ко мне домой. Мы собирались устроить ночной девичник, старые добрые посиделки. Мы будем только втроём: я, Грейси и Белла. Мне действительно хотелось провести больше времени с Беллой.

Белла спаковала столько вещей для Грейси, что хватило бы на неделю, хотя по идее они останутся только на одну ночь. Но я не вправе высмеивать её за чрезмерность, она новоиспечённая мама.

После педикюров, маникюров и переодеваний мы с Беллой развалились на полу, поедая всякую всячину. Грейси лежала в небольшой колыбельке, которая убаюкивала её. И она очень быстро заснула. Я решила, что сейчас самое подходящее время выяснить что-нибудь «горяченькое» о Белле и младшем Каллене.

- Итак, Белла, - с улыбкой произнесла я.

Она посмотрела вниз.

- И почему у меня такое чувство, что скоро я буду очень смущена?

- Белла, дорогая, не стоит стесняться своих чувств.

Она засмеялась и ярко покраснела.

- Просто спроси, что ты там хочешь спросить, чтобы мы смогли побыстрее покончить с этим, - вздохнула Белла.

Я улыбнулась, продлевая её мучения.

- Так… что там у вас с Эдвардом?

На несколько секунд Белла прикрыла лицо ладонями, а когда убрала, казалась вполне невозмутимой.

- Ничего. Мы- друзья.

Я довольно грубо фыркнула.

- Я уже давно знаю Эдварда. И ещё никогда не видела, чтобы он смотрел на какую-нибудь девушку так, как он смотрит на тебя. Так что я уверена что-то есть. Тебе лучше рассказать мне, иначе я предположу самое худшее.

- Обещаешь никому не рассказывать? – произнесла она. Я улыбнулась, понимая, что она уступает.

- Да.

- И даже Эмметту? – уточнила она.

- Никогда, - ответила я. – Эм ещё та болтушка, и он посчитает своим братским долгом поделиться с Эдвардом всем, что ты говоришь о нём.

- Надо запомнить, - сказала Белла, подобрав одного из плюшевых медведей Грейс, и прижала к груди.

Я провела рукой по волосам в ожидании её ответа. Она сжала губы вместе, а затем вздохнула.

- Я… вроде как… поцеловала его.

- Что?! – воскликнула я, с опозданием вспомнив, что в комнате спящий младенец. – Что? – повторила я громким шёпотом.

- Да, - голос звучал очень виновато, - После того, как он сыграл для меня песню. И я просто… поцеловала его… а потом он поцеловал меня.

- О, Белла, - улыбаясь, сказала я. Интересно она знает, что это его первый поцелуй. Ни то, чтобы у него не было возможности прежде. Все девчонки в школе обожают его, но его никогда не интересовала ни одна из них. Затем сюда переехала Белла, и казалось, словно Эдвард всегда был эдаким охотником, всё время пытался заарканить её.

- Я знаю. Но… - она вздохнула. – Мы толком и не говорили, что это значит. Я не знаю, что он значил для него – может это лишь случайный поцелуй. Я так растеряна. Я действительно нравлюсь ему? Или может это просто спектакль, игра… одна из его обычных ужасных шуток? Потому что я не хочу открывать своё сердце, если он просто играет.

Я обняла её за плечи, и она положила голову мне на плечо.

- Эдвард никогда бы не стал играть с тобой… не в этом, по крайней мере. Эмметт его просто четвертует.

- Я лишь хочу, чтобы он сказал мне, что на самом деле чувствует, - прошептала Белла.

- А что ты к нему чувствуешь?

Я пристально вглядывалась в Беллу, её глаза стали наполняться слезами. Она сильнее сжала плюшевого мишку. Я получила ответ, но надеялась, что она сможет произнести это вслух.

- Он очень нравится мне, - выдавила она. – И это пугает.

- Белла, ты должна сказать ему, - подбодрила я.

- Я не могу, - ответила она.