Она была Пандорой, а бумажник стал её ящиком.

Она хотела оставить его там, где он валялся, притвориться, что она его не видела. Пусть кто-то другой его подберёт.

Вместо этого Белла до последнего стояла на углу улицы, не в силах разорвать последнюю ниточку, связующую её с человеком, спасшим ей жизнь, но при этом не решалась забрать бумажник и унести его в неизвестном владельцу направлении. Она стояла, обхватив себя руками, носочком ботинка застолбив бумажник, и всматривалась в лица снующих мимо пешеходов, возможно озадаченных поиском утерянной вещи.

Высматривала его.

Но помимо старика в грязных лохмотьях, неторопливо копающегося в ближайшем контейнере для мусора, словно в забитом до отказа холодильнике, никто другой, казалось бы, ничего не искал.

В конечном итоге лёгкий туман вынудил её спрятать бумажник в сумку и той же дорогой вернуться к своей квартире. Забытая вещица раскалённым железом прожигала бедро, пока она устало брела по знакомой улице. Всю дорогу один из наушников бесполезно болтался на шее, Белла почти ожидала, что владелец бумажника окликнет её или остановит, опустив руку ей на плечо. Но она беспрепятственно достигла ступеней своего дома, если не считать немого попрошайки с картонкой в руках, сообщающей о его голоде.

Бумажник лежал в центре карточного столика, маленький, невзрачный и одинокий. Она взирала на него со своего места на кухонной конторке. Грубая древесина больно впивалась в ноги, которые дрожали от холода, сырости и шока после потенциально-возможной гибели. Маленький чёрный квадратик из дешёвой ткани и пластмассы был намного значимее, чем казалось на вид – он хранил ответы на вопросы, которые она даже не думала задавать.

Если она откроет его, то, скорее всего, обнаружит улыбающееся лицо, адрес и маленькие частички чужой жизни, которая её не касается. Вполне вероятно, что по телефону она услышит приятный удивлённый голос, когда он согласится встретиться с ней в местной кофейне. И ей вновь придётся наблюдать, как он уходит прочь после короткого, вежливого и совершенно непродуктивного обмена. Они, словно две звезды в ночном небе, навсегда разойдутся по своим орбитам.

Потому Белла и не хотела открывать его. Она сопротивлялась силе притяжения бумажника, заняв себя распаковыванием коробки с кухонной утварью. Она продолжала отвлекать себя, разобрав все оставшиеся коробки, чемодан и дорожную сумку, которые они с вместе с Чарли привезли на патрульной машине. Только когда крохотное пространство было заполнено привычными частичками самой Беллы, она поняла, что подобно Пандоре, не способна сопротивляться.

Ведь бумажник, как и роковой ящик Пандоры, кроме всего прочего содержал и надежду.

Надежду, что, возможно, она лишь вообразила панику в его глазах. Что он поспешно сбежал с места происшествия потому, что ему крайне важно было быть где-то ещё. Что она вручит ему бумажник и свою благодарность, и он поймёт… то, что она так отчаянно нуждалась, чтобы он понял.

Однако к тому моменту как она расстегнула цепкую застёжку-липучку, её надежда испарилась. В бумажнике отсутствовали водительские права, кредитная карта или любой другой намёк на личность владельца. Ей не удалось найти даже забытый чек из «Старбакса», указывающий, где хозяин получает утренний заряд бодрости.

Белла осознала, что тщетно стояла на перекрёстке, переминаясь с ноги на ногу; в бумажнике не было ничего такого, что побудило бы владельца вернуться за ним. Ко всему прочему она даже не уверена ему ли принадлежала вещица. В нём хранились лишь две мятые купюры по доллару, проездной на автобус, пропуск в публичную библиотеку Сиэтла, сложенная учётная карточка и фото потрясающей блондинки.

Она раскладывала вещички на столе перед собой, а затем перекладывала, стараясь сложить из этих лоскутков жизнь человека, который спас её. Но как бы Белла не тасовала предметы, ей не удалось разглядеть ничего конкретнее размытого наброска на обратной стороне салфетки. Ей удалось выяснить только лишь, что он пользовался общественным транспортом, любил читать, встречался или до сих пор встречается с привлекательной девушкой и, вероятно, родился в восьмидесятых, когда кошельки на липучках были на пике моды.

Сложенная учётная карточка, восемь на двенадцать сантиметров, только добавляла вопросов; на лицевой стороне мужской рукой были наспех накарябаны двадцать шесть букв алфавита. На обороте то тут, то там встречались серии меток, напоминавших Белле зарубки, коими заключённые в фильмах отмечали течение времени.

Расстроившись, она швырнула пустой бумажник обратно на стол; содержимое разлетелось в стороны, словно перья от подушки. По всей видимости, её спас безграмотный беглый заключённый без единого гроша в кармане. Эта теория могла бы объяснить его опасения, вороватый уход с места происшествия и затравленный взгляд. Но она не объясняла нежности его рук или тот факт, что он вообще потрудился её спасти.

Так почему это не даёт ей покоя? Почему она не может просто забыть и продолжать обживаться своей новой жизнью?

Возможно, она по-прежнему пребывала в шоке после подобного опыта с почти смертельным исходом. Или потому что сама была бы признательна, если бы кто-то очень постарался вернуть ей кошелёк. Потому что это грубо – не поблагодарить за спасение собственной жизни. И потому что было бы здорово познакомиться хоть с кем-то в этом огромном безликом городе.

Белла старалась игнорировать, что этот «кто-то» не выказал совершенно никакой заинтересованности в знакомстве с ней.

Со вздохом она взглянула на содержимое бумажника, разбросанное по столу. Две вещички имели отношение к библиотеке. Весьма удачно, ведь поиск библиотеки уже был одним из главных пунктов в списке её приоритетов.

На этот раз она воспользуется «Гуглом».

Белле не стоило беспокоиться из-за поисков библиотеки; ноги безошибочно следовали по городским тротуарам, словно те были помечены пунктирной линией на карте сокровищ. Само место назначения представляло собой огромную «Х» из пересекавшейся воронёной стали и стекла, где и размещалась Центральная Библиотека Сиэтла. Невзирая на причудливую современную оболочку, внутри, вместе с тихим шелестом распахнувшихся стеклянных дверей, её приветствовал знакомый запах отпечатанных слов и бумаги.

Белла полагала, что данная операция будет быстрой, словно вырвать зуб мудрости – прийти, получить необходимую информацию и выйти. Но истинные размеры библиотеки поразили её; нераскрытые книги, подобно золотым самородкам, дожидались когда же их, наконец, извлекут из затерянных рудников. Раз уж она здесь, то могла бы ознакомиться с классической коллекцией библиотеки и взять несколько любимых книг, дабы заполнить унылые будни перед началом учёбы. Будни, что бесконечной чередой простирались перед ней, как захлопнутые двери в пустынном сыром коридоре.

Она последовала за небольшим потоком посетителей к неоново-жёлтому эскалатору, который спускался со второго этажа, слово вытянутый язык. Когда Белла неловко сошла с «бегущей ленты», то замерла как вкопанная у огромной карты-схемы библиотеки. Она чувствовала себя ребёнком, во все глаза разглядывающим праздничную сверкающую витрину универмага. Изобилие книжных жанров и цветов призывно манило к себе, заставляя Беллу разрываться на части. Ведь впереди, прямо перед ней, находился абонементный стол, магнитные сканнеры которого могли определить имя владельца карты по одному лишь касанию.

Встретившись взглядом с юношей, детские черты лица которого, вероятно, противоречили его истинному возрасту, Белла поняла, что слишком долго в нерешительности смотрела на замысловатое устройство. Они неловко отвели взгляды, и Белла запоздало подумала о самом оптимальном решении её проблемы. Намного проще, и логичнее к тому же, объяснить всю ситуацию сотруднику библиотеки, который, похоже, более чем готов оказать ей содействие. Хотя, конечно, существовал риск, что ему запрещено разглашать сведения о владельцах формуляров.

Когда паренёк с мальчишеским лицом отстранился от компьютера и направился в сторону Беллы, обогнув предварительно аскетичный шкаф из вишнёвого дерева, девушка решила не рисковать. Вместо этого она опустила голову и быстро зашагала, как ей казалось, к секции с классической литературой.

Чем больше она удалялась от карты, тем сложнее было вспомнить, что на ней указано. Это её личное проклятие – география задерживалась в её голове не дольше чем сырые яйца на сковороде. Она росла с Джейкобом, который водил её на пляж Ла Пуш. Однажды она решила проявить самостоятельность в своей первой и последней попытке увидеть, как утреннее солнце восходит над волнами. Всё закончилось тем, что она нарезала круги в своём протестующее хрипящем Шеви по просёлочным дорогам бесконечного леса. Вероятно, навыкам ориентирования совсем не пошло на пользу, что Белла позволила Джейкобу стать своим постоянным извозчиком ещё до того, как тому выдали права.

Будь сейчас Джейкоб здесь, в библиотеке, он бы спокойной и уверенной походкой проводил её именно туда, куда нужно, безошибочно следуя по алфавитным указателям. Но предоставленная самой себе, Белла в итоге оказалась в секции «Дом и Огород». Блуждая вдоль забитых книжных стеллажей, она услышала громыхание приближающейся библиотечной тележки. Негласное правило библиотеки: несмотря на десять других призывно манящих безлюдных проходов, другой посетитель обязательно забредёт в твой.

Ещё одно негласное правило: если уж ты пересёкся с другим посетителем, игнорируй его, чего бы это ни стоило. Белла схватила первую попавшуюся книгу и притворилась, что полностью поглощена чтением.

Библиотечная тележка затормозила неуютно близко.

- Никогда бы не подумал, что вы предпочитаете «Автомобили и их водители», - раздался голос в конце прохода. Белла подняла глаза и увидела, мальчишеское личико, выглядывающее из-за стеллажа. Она метнула взгляд на книгу, которую якобы так усердно просматривала: «Капитальный ремонт двигателя для Чайников».

Она едва не сказала: «Мой парень - ярый поклонник автомобилей», но потом поняла, что не хочет приплетать Джейка сюда, к месту, которому он не принадлежал.

- Простите, что беспокою, - произнёс юноша и небрежно ступил в проход, спрятав руки в карманах. – Но чуть раньше мне показалось, что вам нужна помощь.

Белла сунула книгу на место, которая с таким же успехом могла быть написана на кантонском.

- Да, похоже, вместо классики я наткнулась на автомобили.

Он рассмеялся.

- Эта библиотека огромна; даже я порой не знаю, где искать то, что нужно.

Пока они переговаривались, взгляд Беллы скользнул по верхнему ряду книг в его тележке. Она моментально поняла, что книги послужили лишь предлогом, ведь ни одна из них не имела отношения к дому или саду. Перехватив её взгляд, юноша невозмутимо прислонился к тележке, ловко закрывая обличающие доказательства. Белла была удивлена – и даже немного польщена – что он так явно старался подступиться к ней.

В Форксе она была «под запретом», драгоценный камень за непроницаемым стеклом – мальчики смотрели, но не трогали. Особенно это проявилось в средней школе, когда Джейкоб чуть ли не за ночь вымахал под метр восемьдесят и стал гонять на отремонтированном мотоцикле. Его развивающиеся мускулы - из-за которых сперва он казался ей каким-то чужим, но которые, в конце концов, стали невероятно привлекать её – ко всему прочему были очень эффективны в отпугивании тех, кто находил привлекательной её. Однажды она вышла из школы после уроков и обнаружила на парковке Джейка, столкнувшегося лицом к лицу с единственным парнем, который вообще осмелился пригласить её на грядущие танцы.

Когда Джейкоб отвозил её домой на своём маленьком красном жуке, Белла вспылила:

- Я не яркая игрушка, чтобы меня делить.

Джейкоб сидел очень тихо, весь лес пронёсся за окном, прежде чем он мягко ответил:

- Белла, он говорил своим дружкам, что станет первым, кто покажет тебе, как это делают белые парни.

Беллу очень расстроило, что она даже подумывала ответить «да» тому, кто рассматривал её в качестве победного трофея, способа выделиться из общей массы.

Она не пошла на танцы.

В то время она была благодарна Джейкобу, который служил ей прочной опорой на протяжении всех безумных школьных лет. У неё всегда было с кем поговорить или подурачиться, если не хотелось делать домашнюю работу. Ей не приходилось переживать, разделял тот или иной парень её чувства или нет. У неё всегда была пара для школьного бала или походов в кино, которые часто устраивались в тесном кругу её друзей.

Теперь же ей казалось, что она упустила много интересного и спонтанного, предпочтя безопасность и стабильность.

Вглядываясь в голубые глаза собеседника, Белла решила, что проявить дружелюбность не так уж и страшно. Она узнала, что его зовут Майк, и он учится на последнем курсе Вашингтонского Университета на факультете кинезиологии. Она не торопилась называть своё имя, но он всё равно продолжал засыпать её вопросами. А узнав, что она приехала из маленького городка, название которого он, вероятно, никогда не слышал, Майк проявил небывалый энтузиазм и радушие. И Белла невольно потянулась к первой искорке тепла, которую ощутила в этом большом городе.

Однако когда разговор свернул, как подсказывала интуиция, к неизбежному исходу, Беллу ощутила себя неловко. Глаза Майка блестели от предвкушения, свидетельствуя о скрытом мотиве. Она догадывалась, что он хотел пригласить её на прогулку, вероятно, под предлогом показать город.

У неё не было никакого опыта в отказах. Парень, который пригласил её на танцы в школе, не потрудился даже уточнить пойдёт ли она с ним, особенно после того как Джейкоб запугал его, превратив в рыдающую размазню прямо на глазах у друзей, которых он так старался впечатлить.

Ей даже в голову не пришло, как отреагировал бы Джейкоб на то, что она отправилась пить кофе с первым же мужчиной, который проявил к ней интерес. В итоге она с горем пополам решила не вводить Майка в заблуждение и завершила разговор жалким оправданием о нехватке времени. Майк вместе с тележкой неохотно прогрохотали прочь.

Когда она сделала круг, вернувшись к главному столу и сжимая в руках несколько выбранных книг, Майк вновь подошёл к ней, словно всё это время топтался неподалёку.

- Хочешь, я тебя пробью? – сказал он, шагнув к своему рабочему месту. Затем он замер, и его глаза расширились от ужаса. – В смысле… не тебя пробью… просто твои книги… для тебя…

Белла сжалилась над ним и покачала головой.

- Думаю, я просто… - она указала книгами в сторону современного автомата электронной регистрации книг, одного из множества преимуществ современной библиотеки.

- О, конечно. Отлично! – бодро отозвался Майк, но заметно поник. – Они для этого и стоят. Я буду здесь, если тебе что-то понадобится.

Она едва успела сделать пару шагов, как он снова окликнул её:

- Дай знать, если с автоматом возникнут проблемы. Такое порой случается.

- Хорошо, - она пошла дальше, к автомату, который по возможности находился вне пределов видимости Майка. Она пыталась действовать украдкой, но была уверена, что Майк сейчас пытался разобраться, как через главный компьютер выяснить её имя и номер. Девушка надеялась, что высветившееся на экране мужское имя смутит его достаточно сильно, чтобы она успела ускользнуть.

Она быстро провела карту доброго самаритянина и последовала за подсказками на экране только чтобы вскоре наткнуться на мигающий курсор. Неженке-карте сиэтловской библиотеки прямо-таки надо было затребовать пин-код, да?

Прекрасно.

Белла практически чувствовала, как пристальный взгляд Майка прожигал ей спину. Чем дольше она задерживалась, тем больше у него было времени собрать мужество, чтобы закончить то, что он начал. Вынужденная хотя бы притвориться, будто знает что делает, Белла набрала избитую комбинацию «1234».

Она изумлённо моргнула, когда компьютер охотно загудел и перешёл к следующему этапу регистрации. В заглавии формуляра было два слова, которые она хотела увидеть.

«Каллен, Эдвард».

Эдвард.

Её спасителя могли звать – Эдвард.

На радостях Белла помахала Майку, направляясь к стеклянным дверям. Он засиял, словно рождественская ёлка, и с энтузиазмом помахал ей в ответ. Увидев, как этот простой жест повлиял на него, Белла осознала, что должна была почувствовать что-то, что угодно. Вместо этого она взглянула на лицо Майка и поняла, наконец, чего не хватало. Его лицо, хоть и красивое с какими-то ангельскими чертами, было совершенно незапоминающимся. Как и с картой библиотеки, чем дальше Белла уходила, тем меньше могла вспомнить, пока в памяти не остались одни лишь голубые глаза, тускнеющие и теряющие цвет.

В отличие от другого лица – лица, которое она втайне надеялась разглядеть в каждом прохожем на обратном пути к месту, которое теперь называла домом. Она видела это лицо всего несколько быстротечных секунд, но его бездонные глаза, полупрозрачная кожа и буйные локоны, словно отпечатались на внутренней стороне век.

Изначальная эйфория после успешной супер-слежки испарилась как роса на солнце, когда Белла обнаружила, что в телефонной книге пятьдесят шесть Эдвардов Калленов, проживающих на обширной территории Сиэтла.

Как у столь нераспространённого имени могло быть пятьдесят шесть носителей в одной стране, что уж говорить о штате? Даже если она начнёт набирать номера, один за другим, что она скажет, когда ей ответят? «Привет, вы или кто-то в вашей семье случайно не теряли бумажник?» Они повесят трубку раньше, чем Белла успеет объяснить, решив, что это всего лишь дурацкий телефонный розыгрыш.

В ту ночь ей впервые приснился Эдвард Каллен. Кованная железная кровать скрипела, пока девушка беспокойно металась под одеялом.

Даже во сне его лицо ускользало от неё.

Спасибо огромное всем, кто откликнулся на первую главу. Я очень рада видеть всех вас в читателях, надеюсь мы пройдём этот путь все вместе до самого конца!
P.S. следующие главы будут объёмнее.