[Слэпшот — это бросок в хоккее, при котором делается амплитудный замах, а клюшка перед шайбой ударяется об лед. При этом неточность, характерная для этого броска, компенсируется скоростью полета шайбы]

Эдвард отказался объяснять, пока Чарли не приедет домой. Вряд ли это справедливо. Во-первых, я заслуживала знать правду об этих странных мужских играх. А во-вторых, я ненавидела ждать, особенно когда это так важно. Однако мои доводы Эдварда не впечатлили. Он просто держал меня за руку и гладил по волосам, пытаясь убедить себя, что я с ним, в полной сохранности.

Эдвард сидел за столом, тихий и задумчивый, а я гремела посудой, выражая свое недовольство. Когда ему надоело, он со вздохом подошел ко мне и встал сзади, положив руки мне на талию, чтобы остановить гневные движения. Я разочарованно вздохнула, и Эдвард наклонился к моему уху, уткнувшись носом в волосы.

— Белла, — прошептал он. Не знаю, что он хотел сказать, потому что я повернула голову, и наши губы соприкоснулись.

Сначала Эдвард был нежен, скользя языком по моей нижней губе. Я захныкала в ответ, и он прижал мои бедра к своим. Его рот неторопливо исследовал мой, а потом стал более требовательным. Я поднесла руки к его великолепному лицу; оно может заставить ангелов плакать. Потерла кончиками пальцев грубую щетину на подбородке и, дрожа, скользнула руками по шее, чтобы сжать в кулаки бронзовые пряди.

Тяжелое ощущение в животе отчаянно напоминало о себе. Мне нужно его почувствовать. Там. После всех ужасов этого вечера я нуждалась в Каллене. Нуждалась в безопасности и тепле. Я застонала, прижалась к нему крепче, а затем встала на цыпочки и медленно потерлась животом об его твердый член.

Наши губы разъединились с влажным звуком, и мои ноги вдруг лишились опоры, взлетев на бедра Каллена. Он легко посадил меня на столешницу, а затем снова поцеловал, покусывая и посасывая. Задрал мою рубашку и погладил грудь; длинные пальцы проследили кружева на чашечках моего лифчика, а затем нырнули под него, чтобы коснуться сосков. Я откинула голову назад и застонала в знак признательности, подвинув свою задницу поближе к краю столешницы. Эдвард расстегнул пуговицы на моих джинсах и ласково провел по низу моего живота. О… да.

Его пальцы наконец скользнули в мои трусики, а бедра протиснулись между моих ног. Я слегка приподняла голову, чтобы посмотреть на него. Эдвард стоял, откинув голову; слабая улыбка искривила его губы. Черт возьми, я промокла от одного лишь выражения его лица. Есть ли в этом мире что-то более горячее, чем Эдвард Каллен? Я соскользнула со столешницы, и его рука выскользнула из моих трусиков. Эдвард посмотрел на меня сверху вниз, слегка нахмурившись.

— Белла?

Я опустилась перед ним на колени, и он медленно убрал волосы с моей щеки. Глядя ему в глаза, пальцами двинулась к болтам на джинсах.

— Белла, твой отец…

— Я быстро, — ответила я, выгнув бровь. Эдвард застонал.

— Не думаю… мы не должны… Господи!

Я стянула его джинсы до лодыжек и ухватилась за пояс боксеров. Как раз собиралась стянуть и их, когда на плите вдруг сработал таймер. От неожиданности я отпрянула, ударившись головой о столешницу. Перед глазами заплясали звезды. Эдвард отшатнулся и быстро натянул джинсы.

— Белла! Белла, ты в порядке? — он присел и потер мой затылок. — Ты не ушиблась?

Каллен что, смеется?

— Ты смеешься?

— Тебе больно?

— Нет.

Эдвард весело фыркнул.

— Тогда да, я смеюсь, — фырканье превратилось в полноценный смешок, и Эдвард рывком поднял меня на ноги.

— Господи, Белла, ты первая, кто чуть не получил сотрясения мозга в попытке сделать минет.

Я встала и, натянув джинсы, сердито посмотрела на Эдварда. Гнев — достойное чувство, когда штаны не расстегнуты, а трусики не мокрые, но… в любом случае…

Эдвард наклонил голову и задумался.

— Это довольно забавно.

— Я тебя прибью.

Он ухмыльнулся и провел рукой по волосам. Я тут же вспомнила, как сама недавно сжимала и тянула их… Сосредоточься, Свон.

— Белла, трудно воспринимать такую угрозу всерьез. Я все еще чувствую твой запах на…

Мы оба застыли с широко раскрытыми от ужаса глазами. Машина Чарли шумно подъехала к дому.

— Пожалуйста, скажи, что ты пошутил! — взвизгнула я. — Здесь пахнет… сексом? О, черт, о, черт, твои волосы!

— Что? Что? — испуганно спросил он, заправляя рубашку и застегивая джинсы.

Эдвард закружился на месте, потирая голову руками. Это было бы забавно, если бы мы не находились на грани смерти. Я повернулась к плите, лихорадочно ища то, что можно приготовить, сжечь, поджарить, что угодно, лишь бы скрыть любой странный запах секса. Если Каллен, конечно, не дразнит меня. Боже, как я могла снова возбудиться? Да что со мной такое?

— Застегни джинсы! — прошипел Эдвард и, шлепнув меня по заднице, потянул за талию. — Черт возьми, Белла, оставь еду в покое и помоги мне!

Он провел руками по моим волосам, приглаживая их. Дверца крейсера угрожающе хлопнула, и дикие изумрудные глаза требовательно осмотрели мое лицо. Увиденное, должно быть, не сильно его порадовало, потому он поморщился и вздрогнул. Эдвард попытался поправить мою рубашку, но я оттолкнула его руки.

— Тогда поправь лифчик, ради Бога! — приказал он.

Я помяла грудь в руках, устраивая ее в чашечках бюстгальтера. Эдвард опустил взгляд и, снова поморщившись, бросился через всю комнату на стул.

— Господи, Белла!

Я покраснела, что, конечно, никак не помогло ситуации.

— Это ты виноват, — хрипло прошептала я и поднесла ладони к торчащим соскам. Зажав деревянную ложку в одной руке, я взяла во вторую макароны. — Перестань на меня смотреть. И прекрати кричать!

Эдвард уперся локтями в стол и потер лицо руками. Медные волосы все еще торчали во все стороны. Казалось, будто он только что занимался диким обезьяньим сексом. Ха.

— В чем твоя проблема? — прошипела я, лихорадочно гремя кастрюлями. Слава Богу, что не поставила сливочный соус и бекон до того, как мы начали целоваться. Иначе пожарная служба уже мчалась бы к нам вместе с Чарли.

— Белла, — медленно произнес Эдвард, все еще закрывая лицо руками. — У твоего отца есть пистолет.

— Беллз? — крикнул Чарли. Я услышала, как он повесил пальто и отстегнул кобуру. Эдвард заметно расслабился, и это заставило меня еще сильнее захихикать. Отец вышел из-за угла, улыбнулся, услышав мой смех, и остановился, увидев Каллена, сидящего за столом.

— Эдвард.

— Здравствуйте, шериф Свон.

Мне пришлось отвернуться к плите и прикусить губу. Каллен говорил так сдержанно и спокойно, словно мы только что обсуждали домашнее задание. Как, черт возьми, он это сделал?

Взгляд Чарли метнулся ко мне прежде, чем снова вернуться к моему парню.

— Не ожидал тебя увидеть, Эдвард. Я не видел твою машину перед домом.

Тот слегка поерзал и сделал серьезное выражение лица.

— Так и есть, шериф Свон… Нам нужно с вами кое о чем поговорить… — его голос затих, и внезапно враждебный взгляд отца метнулся ко мне.

— Успокойся, пап.

Я закатила глаза, а Эдвард побледнел.

— О! О, нет, нет… ничего подобного, — он откашлялся, и на этот раз его щеки покраснели. Может, Эдвард подумал о том, что произошло перед приходом Чарли? — Это что-то вроде…

— Пора ужинать, — твердо сказала я и загремела тарелками и столовым серебром. Как бы мне ни хотелось знать правду, пропавшая еда этого не стоила. А еще было такое ощущение, что после этого разговора никому не захочется есть. — Эдвард, накрывай на стол. Папа, а ты иди мой руки. Поговорим после ужина.

Я подала пасту, и мы все сели за стол.

Наконец Чарли откинулся на спинку стула и довольно похлопал себя по животу.

— Это было чудесно, Белла.

Я благодарна улыбнулась и взяла его тарелку, чтобы отнести в раковину. Теперь мы могли поговорить о Джеймсе Лукарде. Я начала нервничать. Чарли вздохнул, когда я вернулась к столу. Его взгляд метался между нашими напряженными лицами.

— Ладно, — сказал он, снова откидываясь на спинку стула. — В чем дело?

Я потянулась за тарелкой Эдварда, но он остановил меня, кивнув на стул. Каллен съел не так много, как обычно, и мне стало не по себе. Я сделала мысленную пометку, чтобы упаковать еду в надежде, что позже к нему вернется аппетит. Эдвард неловко поерзал на стуле, и отец перевел взгляд на него.

— Шериф Свон, — начал Каллен и решительно встретился взглядом с Чарли. — Я… мы… должны рассказать Белле о Джеймсе Лукарде.

Папа молчал, не сводя глаз с Эдварда. Внезапно на его лице появилось до боли знакомое выражение полицейского; серьезное и суровое.

— Зачем?

Эдвард глубоко вздохнул.

— Потому что за последнее время он уже пару раз бывал в Форксе. Сначала поджидал нас у ледовой арены после матча с «Порт-Анджелесом» пару месяцев назад, а сегодня оказался на стоянке у работы Беллы. Он приставал к ней.

Чарли резко выпрямился и наклонился ко мне.

— Белла? Ты в порядке? Что случилось?

Отец явно что-то знал о Джеймсе Лукарде.

— Эм… — я взглянула на Эдварда. Пухлые губы сжались в тонкую напряженную линию. Он попытался смягчить выражение лица, чтобы подбодрить меня, но мне все равно было немного страшно. На этот раз я сделала глубокий вдох.

— На самом деле ничего не случилось. Он просто поджидал меня после работы. Я не видела его, пока не добралась до пикапа. Джеймс просто появился из ниоткуда, — я замолчала, погрузившись в мрачные воспоминания, и почувствовала руку Чарли на плече.

— Беллз. Беллз, милая, я должен спросить. Он прикасался к тебе?.. Сделал больно? Только ответь честно.

Я открыла глаза и посмотрела в обеспокоенное лицо отца. Слезы затуманили зрение, но я чувствовала энергию Эдварда; его руки, сжатые в кулаки, лежали на столе перед ним. Он ждал ответа.

— Нет… нет. Не совсем, — я сглотнула, пытаясь сдержать слезы. Слишком сильно напугана. — Он… коснулся… моих волос и, кажется, руки. Это все. Майк вовремя вышел из магазина, — краем глаза я заметила, как Эдвард дернулся, а затем осел. Чарли взглянул на него, явно удовлетворенный тем, что он смог взять себя в руки.

— Джеймс Лукард — это плохо, — наконец сказал Чарли. Я фыркнула, и он невесело улыбнулся, потерев ладонями лицо. — Ты должна знать все до конца, Белла, и держаться от него подальше.

Эдвард внезапно наклонился вперед, взял мои руки в свои и крепко сжал их. Прямо перед Чарли. Папа посмотрел на наши сцепленные руки, его губы дрогнули, но он ничего не сказал.

— Позвольте мне, шериф Свон, — мягко попросил Эдвард. — Позвольте мне начать, а вы дополните, если я что-то упущу.

Чарли кивнул, и Эдвард хмуро посмотрел на наши руки прежде, чем встретиться со мной взглядом.

— Я давно знаю Джеймса Лукарда. Но не очень хорошо, — поспешно добавил он, когда мои брови удивленно взлетели вверх. — Только благодаря хоккею. Но я, по крайней мере, знаю его и стараюсь избегать, насколько это возможно, — Эдвард поморщился. — Особенно во время игры. Лукард довольно жестокий человек и играет тоже жестко. За эти годы я получил немало швов и синяков благодаря ему.

Эдвард рассеяно коснулся брови, где совсем недавно ему наложили швы.

— Несколько лет назад… я учился на первом курсе? — он посмотрел на Чарли, и тот кивнул. — Мы были на выездном матче в Порт-Анджелесе. После игры я и несколько парней из команды вышли перекусить перед возвращением домой. Со мной был Джас, тогда он тоже играл в хоккей, и еще пара ребят из нашего состава. Мы ненадолго зашли в кафе прямо за углом. Нужно еще было вернуться на арену и успеть на автобус до дома. Проходя по переулку, мы увидели Джеймса с какой-то девушкой, — Эдвард остановился и сжал мои пальцы, посмотрев вниз. — Он бил ее. Сильно. Мы были так потрясены, что все четверо бросились к нему, крича, чтобы он остановился, — красивые зеленые глаза закрылись. — Там было много крови… трое держали, а четвертый звонил 911. Приехали полицейские и «скорая». Увезли обоих, а мы не успели на автобус до Форкса.

Я дрожала. Не знаю, чего ожидала от разговора, но уж точного не этого. Изумрудные глаза снова сфокусировались на наших руках, и Чарли откашлялся.

— Девушка была из Форкса.

Я попыталась вспомнить кого-то с первого курса с подобными травмами.

— Ее очень сильно избили, — отец протянул руку и накрыл ею наши. — Эдвард и другие мальчики уже были готовы дать показания против Лукарда, но этого не потребовалось. Шериф Тейлор из Порт-Анджелеса потратил месяц, чтобы во всем разобраться.

— Что случилось? — спросила я дрожащим голосом, когда Чарли замолчал.

Папа печально вздохнул.

— Она сняла обвинения. Девушка была сильно травмирована, как психически, так и физически. Все решили, что ей лучше получить необходимую помощь.

Это разрывало Чарли. Он ненавидел несправедливость, будучи копом до мозга костей. Позволить Лукарду уйти безнаказанным…

На кухне стало тихо.

— Он что-нибудь сделал на игре? Вы видели его потом? — спросил папа, похлопав нас по рукам.

— Нет. Ничего, за что его можно было бы арестовать. В основном инсинуации, никаких прямых угроз. Он дал понять, что теперь знает, что я с Беллой. С тех пор я его не видел.

[прим. переводчика: Инсинуация — преднамеренное сообщение отрицательных сведений (клевета), имеющее целью опорочить кого-либо. Подается в виде намека]

Чарли снова потер лицо.

— Мне очень жаль, шериф Свон, — тихо сказал Эдвард. — Простите, что втянул в это Беллу. Я никогда бы не поставил ее в такое положение добровольно. Я…

Чарли хлопнул его по плечу, прерывая извинения.

— Это не твоя вина, Эдвард, — хрипло сказал он. — Вы, ребята, поступили правильно. Просто иногда правильные поступки кусают тебя за задницу.

Эдвард тяжело вздохнул, и они оба повернулись ко мне.

— Ты должна быть осторожна, Беллз, — сказал Чарли, и Эдвард энергично кивнул в знак согласия. — Джеймс Лукард опасен. Очень-очень опасен. Я знаю, ты ничего не сделала, чтобы привлечь его внимание, но ты должна пообещать, что будешь осторожна.

— Хорошо, — прошептала я.

— Я позвоню шерифу Тейлору в Порт-Анджелес и сообщу, что происходит. Может, он приглядит за ним, — задумчиво произнес Чарли. — Эдвард, ты говорил об этом родителям?

Тот кивнул.

— Да. Я надеялся, что он больше не появится. Но в этот раз он нашел Беллу, когда та была одна, — его лицо стало угрожающим.

— Что ж, я тоже поговорю с ними и постараюсь получить запретительный судебный приказ. Пообещай, что расскажешь, если увидишь Лукарда хоть мельком. В любое время и в любом месте. Не делай глупостей, не пытайся взять его на себя, — Чарли многозначительно поднял бровь, и Эдвард виновато покраснел. Папа встал и отнес остатки ужина в раковину.

[прим. переводчика: Запретительный судебный приказ — вид судебного приказа в англосаксонском праве, в особенности — в США, которым суд предписывает тому или иному лицу совершать определённые действия в отношении другого лица либо, напротив, воздерживаться от совершения таких действий]

— Я уберу, пап, не волнуйся. Иди смотри игру.

— Спасибо, Беллз. Я хочу сделать несколько звонков, — Чарли остановился по пути в гостиную, чтобы поцеловать меня в макушку. Я покраснела. — И, Эдвард?

— Да, шериф Свон?

— Можешь звать меня Чарли.

Эдвард улыбнулся, но эта улыбка не коснулась изумрудных глаз. Чарли сжал его плечо в знак поддержки и, легонько хлопнув по спине, ушел в гостиную. Я встала, и Эдвард последовал за мной, чтобы помочь убрать со стола и загрузить все в посудомоечную машину. Все это время мы молчали.

Голова шла кругом от полученной информации. Я была в ужасе от того, что кто-то может быть настолько злым, чтобы причинить кому-то боль. Джеймс Лукард причинил боль той девушке. Я не могла представить, что Эдвард стал свидетелем чего-то подобного. Он достаточно сильный, чтобы спасти бедную девушку и убедиться, что Лукард будет наказан. Эдвард — один из тех редких людей, честных, принципиальных и готовых это показать.

— Я люблю тебя, — прошептала я, горячо обнимая его за шею.

— Я тоже люблю тебя, — ответил Эдвард. — Белла, я умру, если с тобой что-то случится… если ты пострадаешь из-за меня.

Я подняла на него глаза.

— Ты не виноват, Эдвард. Ты великолепен. Эта девушка могла умереть, если бы не ты и твои друзья, верно? Как ты можешь жалеть об этом?

— Я не жалею об этом. Мне жаль, что ты испугалась. Тебе нужно быть осторожной, чтобы не попасть в поле зрения Лукарда. Он прикасался к тебе, — лицо Эдварда стало мрачным. — Мне невыносима мысль, что кто-то столь мерзкий касался тебя, — он стиснул зубы. — Ты в опасности… — все его тело напряглось в страхе за меня.

— Я буду осторожна, — заверила я, кладя голову ему на грудь и крепко обнимая. — Я не позволю вам с Чарли волноваться. Может, он просто вернется под камень, из-под которого выполз? Он явно пытается вывести тебя из себя.

— И у него получается, — прошептал Эдвард мне в волосы и погладил их. — Белла, — он сглотнул прежде, чем заглянуть мне в глаза. — Думаю, нам лучше расстаться, пока мы не узнаем, что задумал Джеймс. Если мы не будем вместе, может, он оставит тебя в покое.

Я отпрянула в полном шоке и уставилась на Эдварда, пытаясь прочесть эмоции на его внезапно окаменевшем лице. Кровь отхлынула от моих щек, а губы окаменели.

— Ч-что?

— Белла, я сделаю все, чтобы ты была в безопасности.

Мои руки упали и безвольно повисли вдоль туловища.

— Ты больше не хочешь меня видеть? — выдохнула я, пытаясь понять. Мне показалось, что меня сейчас вырвет. Прямо на Эдварда. Мозг, наконец, догнал физическую реакцию на его слова. — Или ты не хочешь, чтобы я была с тобой из-за Джеймса? Потому что он касался меня?

Каллен пошевелился и слегка покачнулся.

— Белла, неужели ты не понимаешь? Он сосредоточен на тебе, потому что ты со мной. Все остальное не имеет значения. Ты в опасности, потому что ты со мной. Я не могу этого вынести, — его кулаки сжались, ноздри раздулись, а глаза запылали, отражая внутренний конфликт и страдания.

Ох-ох. Я чувствовала закипающую внутри ярость, окрашивающую щеки. Тело дрожало от этого чувства. Я схватила Эдварда за руку, взяла ключи со столешницы и потащила его по коридору к двери, остановившись у входа в гостиную.

— Мы заберем машину Эдварда, — прорычала я в удивленное лицо Чарли. — Мы будем осторожны и поедем медленно. Скоро вернусь!

Я тащила Эдварда за собой. В другой ситуации это было бы смешно — крошечная девушка тащит большого хоккеиста.

— Садись, — процедила я сквозь зубы, когда мы добрались до пикапа.

Я буквально кипела от ярости. Эдвард сидел тихо всю поездку до магазина Ньютонов, даже не глядя на меня. Я выехала на стоянку и резко затормозила рядом с серебристым «Вольво». Сделала несколько глубоких вдохов, чтобы привести мысли в порядок и утихомирить гнев.

Наконец я повернулась к Эдварду.

— Какого черта, Каллен?

Он вздохнул, глядя в окно. По-прежнему избегал встречаться со мной взглядом. Все его тело излучало отчаяние. Никогда еще не видела его таким. И это напугало меня.

— Белла…

— Как ты мог с-сказать такое м-мне? — я была так напугана, что даже мой голос срывался. Я боролась со жгучей болью слез и тяжестью рыданий. Он не мог оставить меня. Не мог. Я же не смогу… нет! Разум отвергал даже мысли об этом.

Эдвард крепко зажмурился и, сжав переносицу пальцами, откинулся на спинку сиденья.

— Белла, я… это небезопасно. Лукард знает, что может использовать тебя для мести. Сейчас опасно быть со мной. Неужели ты не понимаешь?

— Нет! — закричала я, сжимая кулаки. — Я ничего не понимаю! Уже слишком поздно. Я связана с тобой, Эдвард, и Джеймс это знает. Как расставание нам сейчас поможет? Скажи мне!

Теперь Эдвард пристально смотрел на меня.

— Сказать тебе что? Что я люблю тебя? Я люблю тебя, черт возьми, больше всего на свете. Ты же знаешь. Но я не хочу, чтобы ты пострадала из-за меня. Я не хочу видеть тебя на месте той девушки, которую он чуть не забил до смерти, Белла. Нет ничего, чего бы я не сделал, чтобы избежать этого! Ничего!

Мы тяжело дышали, неподвижно сидя в разных углах лицом друг к другу. Сердце успокоилось, когда я увидела боль на его лице. На лбу Эдварда вздулась вена, а сухожилия и мышцы выступили на коже предплечий, когда он сжал кулаки и шумно сглотнул.

— Я в ужасе, Белла. Даже вообразить, что тебе больно… ты не знаешь… не понимаешь…

Гнев покинул меня от искреннего признания Каллена, внезапно и полностью.

— Эдвард, — тихо произнесла я, не делая попыток прикоснуться к нему. Он был слишком взвинчен сейчас. — Подумай. Чем будет лучше, если мы расстанемся? Мы будем далеко друг от друга. Я буду одна — одна до и после школы, одна по выходным. Лукард уже знает, что мы вместе или были вместе. Теперь он придет за мной, независимо от того, вместе мы или нет. Разве ты не понимаешь, что это только облегчит ему дело? Если мы будем вместе, ему будет труднее добраться до меня. Я буду чувствовать себя в безопасности. Я буду в безопасности, если ты будешь со мной.

Я не могла признаться ему, что эмоциональная боль от расставания будет гораздо хуже, чем все, что может со мной сделать Джеймс.

Эдвард молча смотрел на меня, обдумывая мои слова. Я подвинулась к нему.

— Мы будем осторожны вместе, Эдвард. Мы были бы так чертовски несчастны друг без друга, что не замечали бы ничего вокруг. У нас станет больше неприятностей, а не меньше.

Эдвард грубо притянул меня к себе и крепко прижал щеку к моей макушке. Я произнесла благодарственную молитву и обняла его за талию. Родной запах принес мне невероятно облегчение. Никогда не отпущу его, никогда. Эдвард не может говорить мне такие вещи и ожидать, что я останусь в здравом уме. Мы обнимались довольно долго прежде, чем я почувствовала его губы на своем затылке.

— Я был бы несчастен без тебя, да? — спросил Эдвард. Я слышала в его голосе напряжение, спрятанное за весельем.

— Да, — я прижалась ближе и улыбнулась. — Чертовски несчастен, — я почувствовала в его груди невольный рокот смеха.

— Чертовски несчастен, — согласился Эдвард и поцеловал меня в губы.