Оргазм?

 Эдвард сидел напротив Изабеллы и не сводил с неё глаз. Пока они обедали, Изабелла рассматривала Нью-Йорк через огромные окна ресторана «Четыре Сезона».

 - Это просто невероятно красиво, - она повернулась, чтобы посмотреть на Эдварда.

 Его глаза просто наблюдали за ней.

 - Твоя красота не идёт ни в какое сравнение со всем, что я вижу, - он посмотрел вниз на их переплетённые пальцы, лежащие на столе. Наручники сковывали их руки.

 - Вот, пожалуйста, сэр, - прервал их официант и показал Эдварду бутылку шампанского, которое он заказал.

 - Сделайте мне одолжение, держите его в ведёрке со льдом, но сначала налейте ей в бокал. И следите, чтобы он всё время был полным.

 - Как пожелаете, сэр, - официант наполнил бокал для неё и, развернулся, чтобы уйти.

 Взгляд Эдварда снова вернулся к Изабелле, и она покраснела.

 - Спасибо, улыбнулась она и подняла бокал. Он наблюдал, как её губы обняли края хрустального бокала. Когда она пила, блестящие губы оставляли следы на стекле. Он не смог удержаться и не смотреть на её горло, когда с каждым глотком по нему скользила жидкость.

 - Хм… - он прочистил горло и попытался отвернуться, чтобы посмотреть в окно, но она подняла бокал, когда поймала его взгляд. Потом поставила бокал.

 Эдвард же продолжил прерванный разговор:

 - Ты была на могиле после их смерти?

 Изабелла вздохнула.

 - Нет. Я всё ещё хочу съездить, хотя это тяжело.

 - Я знаю, Ангел, - ответил он.

 - Думаю, сейчас я достаточно знаю о потере, чтобы понять, что на самом деле ты никогда не перестанешь о ком-то скучать – ты просто учишься жить без них с этой огромной зияющей дырой в груди.

 - Ты была слишком молода, когда потеряла родителей, так же как и я, - он подарил ей грустную улыбку. – Будучи вампиром, тяжело осознать этот факт, так как чем больше проходит времени, тем больше блекнут наши человеческие воспоминания. У меня есть один прощальный подарок от моей матери, который хранится в памяти Карлайла. Она разговаривала с ним и рассказала всё про меня, и из этого воспоминания я узнал, как она обожала меня. Всё, что мне нужно сделать, это поговорить с ним, и Карлайл может просто вспомнить всё и поделиться воспоминаниями со мной. Это утешает.

 Снова  потягивая шампанское, она нежно улыбнулась, и, когда поставила бокал, процитировала Роберта Фроста:

 - «В трёх словах я могу изложить всё то, что узнал о жизни. То, что она продолжается».

 - Изабелла, ты каждый раз удивляешь меня всё больше и больше. Ты намного умнее, чем любая восемнадцатилетняя девушка. Я был неправ, когда назвал тебя незрелой. Это точно не про тебя, - он потянул на себе её руку и наклонился, чтобы поцеловать запястье.

 Когда между ними снова повисла тишина, Изабелла вздохнула, прежде чем спросила:

 - Твои родители, Карлайл и Эсме, счастливы?

 Эдвард сузил глаза и глубоко вздохнул.

 - Настолько, насколько это возможно. Они живут друг с другом. Но они в разводе. Они вроде как привыкли; хотя Эсме всем и довольна, я сомневаюсь, что мой отец тоже доволен.

 - Это плохо.

 - Они никогда не должны были жениться, - он посмотрел вдаль, на горизонт. - Брак священен, и он должен быть заключён с той единственной, с которой ты готов провести вечность. 

 - Я с тобой согласна.

 - Большинство молодых людей не задумываются об этом. Иногда я готов поклясться, что тебе лет тридцать, - он усмехнулся.

 - Розали всегда так говорит, - она задумалась.

 - Ты ей доверяешь? – спросил он нагло.

 - Я готова доверить ей свою жизнь, - она улыбнулась. – Она - всё, что осталось у меня от родителей.

 - Как это? – полюбопытствовал он.

 - Фил любил её как дочь. Они были очень близки. Они сблизились ещё больше, когда она ушла от своего идиота жениха. Этот ублюдок обманывал её и даже попытался приставать к подружкам невесты в день их свадьбы. Розали была опустошена, и Филу пришлось утешать её и собирать по частям её разбитое сердце. Её отец был слишком занят самим собой и не уделял ей внимания.  Ладно, допустим, её отец пытался выбить это дерьмо из неё, но этого мало, чтобы компенсировать всё то время, что он отсутствовал в её жизни. Она мне как сестра. Она присматривала за мной, когда я была маленькой. Сколько я себя помню, она всегда была в моей жизни.

 - Это хорошо, - ответил он. - Элис тоже мне как сестра, которой у меня никогда не было. Мы очень близки. Даже ближе, чем друзья. Я отдал бы за неё свою жизнь.

 - Она милая, - Изабелла улыбнулась.

 - Она просто неконтролируемый чертёнок. Но, если честно, я не представляю себе её другой, - он усмехнулся.

 - Так что, как думаешь, когда Эмметт расскажет всё Розали? – спросила она.

 - Он оставил мне сообщение и сказал, что собирается увезти её на выходные. Я думаю, что он собирается ей тогда всё рассказать. Честно, Изабелла, ты знаешь её лучше, чем кто-либо другой, как думаешь, как она отреагирует на такие новости? – спросил он, склонив голову набок.

- Я не совсем уверена. Розали не такая, как я. Я надеюсь, что она примет это хорошо. На самом деле, я не знаю, что тебе сказать.

 - Изабелла, я должен это спросить: она сможет держать всё в секрете? – спросил он.

 - Думаю, да.

 - Наш род должен оставаться в тайне. И хотя о нашем существовании знает много людей, но мы стараемся держаться в тени. Мир не готов к этому знанию. Да и я не уверен, что он будет когда-либо готов к этому. Это одна из общеизвестных вещей. Мы должны хранить в тайне наше существование так долго, как это возможно.

 - Это закон или что-то типа того?

 Он усмехнулся.

 - Нет. Просто это помогает нам избежать преследования разъярённой толпы с вилами, не говоря уже о лаборатории в пятьдесят первой Зоне, которую ваше правительство построило для проведения экспериментов с разными мутациями человеческой ДНК, - посмеивался он.

 Пока официант нёс её еду, она рассмеялась, и Эдвард не смог удержаться от улыбки. Она заметила, как он морщил нос в отвращении, когда она ела.

 - Так, и куда мы едем дальше?

 - Сначала мы посмотрим на выступление друга в баре. А потом поедем в клуб «Кримсон», - он наблюдал, как она сделала последний глоток шампанского, и вдохнул её аромат, оценивая уровень алкоголя в её крови. Затем он махнул официанту, чтобы тот снова наполнил её бокал.

 Они продолжали разговаривать, пока она ела, и после третьего выпитого ею бокала шампанского он остановил официанта, подошедшего снова наполнить бокал:

 - Стакан воды для неё, пожалуйста.

 - Да, сэр.

 Изабелла нахмурилась, и Эдвард просто не смог не подарить ей озорную улыбку.

 - Надув эти маленькие губки, ты получишь лишь пару шлепков по своей милой маленькой попе. Мне нужно, чтобы весь оставшийся вечер у тебя был ясный ум. Тебе понравится в клубе, - он улыбнулся, и, когда официант принёс счёт, Эдвард вытащил свою кредитную карту и вручил её ему.

 - Выпей свою воду. Как только мы спустимся на первый этаж, я позволю тебе освежиться в туалете, прежде чем мы выйдем на улицу.

 Изабелла вздохнула с облегчением.

 Как только счёт был оплачен и они вышли из лифта на первом этаже, Эдвард отвёл её в туалет, предназначенный как для мужчин, так и для женщин. Он отцепил её наручники и, открыв дверь, проверил, свободно ли там. А затем позволил ей зайти внутрь, а сам остался снаружи и отправил Эрику сообщение с просьбой встретить их у входа.

 Как только Изабелла вышла из туалета, он снова приковал её к себе и, взяв её руку, вывел к ожидавшей их Лиззи. (Лиззи (Lizzie) – в американском разговорном языке так называется любая  машина. – Прим. пер.).

 - В бар, сэр? – спросил Эрик, придерживая открытую дверь.

 - Да.

 - Сегодня в баре в Гринвич-Виллидж выступает мой друг со своей группой. Надеюсь, тебе нравится металл/хард-рок, Изабелла, потому что мне он нравится. - Эдвард наклонился и провел языком по её нижней губе, прежде чем надавил на неё и страстно поцеловал её губы. Он застонал и, подавшись вперед, прижал её спиной к сиденью. Изабелла таяла от его поцелуев, и, когда он наконец-то оторвался от неё, улыбнулся.  – Контролируй свой язык, – ухмыльнулся он, спускаясь своими губами вдоль её шеи и покусывая кожу губами. Изабелла вздрогнула, и его рука заскользила вверх по её бедру под юбку. Его большой палец ласкал её горячую кожу. Его губы двигались всё ниже и ниже, целуя её декольте и полизывая ложбинку прямо между её грудей.

 - Жду не дождусь, когда смогу трахнуть тебя, - прорычал он, обхватив её лицо своими руками. Его глаза вглядывались в её закрытые глаза. – Но это будет чуть позже, Изабелла.

 Он мягко поцеловал её, и она вздохнула.

 - Мы приехали. - Он расслабился, и, прежде чем она отпустила его из своих объятий, она оставила поцелуй на его голой груди. Он улыбнулся и щёлкнул пальцем по её носу.

 - Веди себя хорошо, – приказал он, когда Эрик открыл дверь.

 Когда они приехали, бар уже был полон. Везде грохотала музыка, когда Эдвард повел её вниз по тёмному сырому проходу. Он постучал в боковую дверь, и она открылась. Тёмный длинноволосый парень что-то пробормотал и впустил их. Эдвард повёл её вниз по длинному коридору, и чем ближе они подходили, тем громче звучала музыка. Он наконец-то остановился за одной из боковых кулис. Несколько минут спустя им кивнул и улыбнулся вокалист группы, а потом он свистнул огромному телохранителю, который подошёл, чтобы поприветствовать их.

 - Сюда, пожалуйста, - сказал он, перекрикивая музыку, и они пошли следом за ним к огороженной зоне в центре зала.

 После того как группа закончила исполнять последнюю песню, солист заговорил с Эдвардом через микрофон:

 - Следующая песня для моего старинного друга Эдварда. Ублюдка, который ухаживает за одной прекрасной молодой особой, и я слышу, что её имя - Изабелла. Ну, моя дорогая Изабелла, эта песня только для Ангела Эдварда, – объявил он.

 Я почувствовала, как Эдвард обвил руки вокруг меня и притянул моё тело к себе. Моя голая спина прижалась к его холодной груди, когда он заскользил руками вокруг моей талии, моя прикованная рука обнимала его руку, и я быстро узнала это ощущение. Он держал меня так же в тот вечер, когда мы танцевали, только на этот раз он сильнее прижался к моим бедрам, и он снова был чертовски твёрдый!

 Когда зазвучала музыка, моё сердце забилось быстрее, и я была готова поклясться, что оно готово вырваться из груди. Я проглотила комок, образовавшийся в горле, и почти растаяла, когда услышала его бархатистый голос, поющий вместе с солистом группы, прямо над моим ухом. Я также заметила, что они оба пели разные слова к песне «Злая игра». Я прислушивалась к его голосу, звучащему в моём ухе. Я не могла поверить, что они изменили слова песни и пели её для меня. Мое сердце парило, таяло, болело и жаждало его.

«Весь мир был охвачен пожарищем, и ты одна могла спасти меня.

На что только ни способны глупцы ради воплощения своих желаний!

Нет, я никогда  не мечтал о том, чтобы полюбить такую, как ты.

Нет, я никогда не мечтал, что мне будет нужна такая, как ты.

Теперь я хочу влюбиться… в тебя

(Я обещаю, что никогда не разобью твоё сердце)».*

 Эдвард развернул меня лицом к себе, его руки потянулись вверх и заключили в ладони моё лицо, и он прижался лбом к моему лбу. Его глаза тлели и светились самым ярким зелёным огнем, который я когда-либо видела. А потом он сделал то, что я никогда не видела, чтобы он делал: он прикусил нижнюю губу, ожидая, пока зазвучит припев песни, а когда наконец-то зазвучали слова, он сказал их прямо губами, прижатыми к моим губам. Его прохладное дыхание пахло просто божественно, и я практически перестала дышать от его последних слов.

«Теперь я хочу раствориться в страсти … с тобой

(Я обещаю, что никогда не разобью твое сердце).

С тобой.

И никто никого не любит так, как я люблю тебя...»*

 Я смотрела на него ошеломлённая, взволнованная, потрясённая и немного подавленная. Он потянул моё лицо к своим холодным жёстким губам и поцеловал их. Он толкал свой язык мне в рот, и я впустила его. Он двигался, лихорадочно скользя по моему рту, сплетаясь с моим языком, доминируя и подчиняя себе, я позволила ему всё это и позволила лизать и сосать его.  Он засосал мой язык ещё сильнее, и внезапно я почувствовала, как прямо посреди нашего поцелуя появились его клыки. Сладкий аромат, который побежал по клыкам, заполнил его рот и позволил мне наслаждаться вкусом здесь и там. Я целовала его с той же страстью, обезумев от невозможности получить достаточно того, что хочу, и желать большего.

 Потом мы рассмеялись, когда его друг объявил в микрофон, чтобы мы убирались отсюда и сняли чертов номер.

 Прежде чем я поняла это, Эдвард толкнул меня назад, и мы пошли к боковой двери; всё это время его губы касались каждого кусочка моей обнаженной плоти, до которой он мог дотянуться.

 Он оставлял на моём теле засосы, целуя и облизывая всё горло и шею, и я даже не поняла, что больше не иду. Как только мы вышли через боковую дверь на едва освещённый переулок, он подхватил мои ноги, поднял меня и обвил их вокруг своего тела, и всё это время он нёс и целовал меня.

 Он немного отстранился, и я увидела опустошённый  взгляд.

 - Мне так чертовски жаль, что я оставил тебя той ночью, Белла. Я полный идиот. Я сопротивлялся своей собственной Проклятой судьбе. Я всё время думал, что ты совершенство, и я не хотел, чтобы ты изменила всю свою жизнь из-за кого-то такого, как я, но я не могу, чёрт возьми, просто не могу держаться от тебя подальше, - его голос стал громче, и теперь в нём звучали нотки злости и отчаяния. – Ты нужна мне! Каждая твоя частичка, ты слышишь меня, Изабелла! Вся ты! Я клянусь грёбаному Богу, что, чёрт возьми, ты будешь моей! Навсегда! – прорычал он, и его глаза стали  темнее. – Блядь, ты моя!!! – Его грудь загрохотала и сильно завибрировала, и я заключила его лицо в свои ладони, держась за него.

 - Твоя, - согласилась я, заметив, что мы уже стояли на тротуаре. Эрик открыл дверь и придерживал её, пока Эдвард залазил в машину со мной, всё ещё обвитой вокруг его тела, и он положил меня на сидение. Его губы целовали меня сильнее, чем когда-либо прежде, в то время как Эрик закрыл за нами дверь. И прежде чем я осознала это, машина поехала. Эдвард облизывал меня везде, куда мог дотянуться его язык, он хрипел и стонал, облизывая моё горло, шею, челюсть, облизывая кожу вдоль моего уха, мочку уха и щеку, пока его язык не нашёл мой рот, и он снова стал целовать меня сильнее, заталкивая свой язык в мой рот. Его клыки не появились, а бёдра вдавливали твёрдый член в меня, шлифуя его по моей киске, и это было сильнее, чем я ожидала. Я не удивлюсь, если буду в синяках от того, как он прижимался к моей киске. Это почти болезненно.

 Он стал дышать в моё горло всё чаще, и его сила стала немного более ощутимой, когда он запустил свои пальцы в мои волосы. Он обернул их вокруг своего кулака, а потом ещё раз и ещё. Он сделал один сильный рывок, дёргая мою голову назад.

 Он зашипел, и его глаза стали чёрными как смоль. Я не видела в них ни грамма зелёного цвета. Его ноздри расширились, а с клыков начал капать яд, и капельки приземлялись на моё декольте.

 - Я хочу попробовать, лишь немного попробовать этот сладкий аромат, который течёт прямо под твоей кожей. Он зовёт меня… чертовски дразня и соблазняя меня, Изабелла. Моё горло горит, как от грёбаного адского пламени! Я хочу почувствовать вкус, чертовски сладкий вкус твоей крови на своём языке. Горячей, сладкой… и, чёрт возьми, она потечёт, когда твоё сердце будет перекачивать её в моё горло… О боже… мне так чертовски тяжело думать об этом… Я не могу поверить, что мой член так сильно возбуждён от этой чёртовой сладости.

 Его хватка почти парализовала меня. Он так сильно тянул мои волосы, накрутив их на кулак ещё сильнее, что я была готова кричать.

 - Чёрт… я так хочу выебать из тебя всё жизненное дерьмо и выпить всю тебя. Ты и понятия не имеешь, как горит моё горло рядом с тобой! Из-за тебя! Я хочу наказать тебя за всю боль, которую ты причиняешь мне. Врезаться своим членом в твою тугую, горячую мокрую киску, которую ты не можешь удержать от течки, и вонзить свои клыки в твоё грёбаное, чертовски дразнящее Проклятое горло! Соблазнение кровью! Знаешь ли ты, что соблазняешь кровью? Твой запах – это для нас сладкая пытка… Чёрт, любой запах, исходящий от тебя, сводит нас с ума!!! Но нет, этого недостаточно! Ты должна заплатить за всё, чертовски мокрая маленькая сука, как маленькая непослушная мокрая сука с течкой между ног. Ты хуже, чем дразнительница члена! Я хочу трахнуть и высосать тебя. Трахать тебя, пока неопытная, преподать тебе урок очень жёсткого секса и, когда я кончу, хочу, твою мать, полностью высосать твою грёбаную кровь! Каждую грёбаную каплю этого дерьма!

 Что-то здесь не так. Это так чертовски неправильно.

 - Ой! – выкрикнула я, так как его кулак ещё сильнее закрутил мои волосы. Я протянула руку, чтобы положить её на его запястье, пытаясь таким образом дать понять, что он тянул слишком сильно. Моя рука сжала его холодное запястье, но он двигался слишком быстро, и всё, что я почувствовала -  как его рука легла на моё запястье. Теперь я была уверена, что у меня будут синяки.

 - Ах, ах! Кем, чёрт побери, ты себя считаешь? – его тело дрожало, и как будто он становился всё более и более злым.

 Он дёрнул мои волосы сильнее, и я закричала от боли.

 - Шшшшш… - Его рука закрывала рот, и я начала паниковать. - Не смей произносить его! – прорычал он.

 Его глаза - чёрные как смоль, и теперь это не просто радужная оболочка глаз, все его глаза начинают темнеть.

 - Ты же не хочешь, чтобы я сейчас разозлился, девчонка? Не так ли? – прорычал он, прижав свой нос к моему.

 - Я бы очень не хотел сломать тебе шею. Это, блядь, разбило бы его чёртовое сердце.

 Я трясу головой вперед и назад, и каждой клеточкой своего тела и души я знаю, что это, чёрт возьми, НЕ Эдвард.

 Я толкнула его и попыталась закричать, чтобы предупредить Эрика, но он такой чертовски сильный, что даже не сдвинулся с места.

 Я полностью расслабила всё тело, когда поняла, что мой страх может всё сделать только хуже.

 Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, несмотря на то, что его рука была прижата к моему рту. Я расслабила каждую мышцу и снова и снова повторяла своё стоп-слово в его ладонь.

 «Красный».

 «Красный».

 «Эдвард, Красный».

 Его рука ослабила хватку, а лоб наморщился. Он медленно убрал руку, и я закричала, прежде чем он мог снова меня остановить:

 «Красный!»

 «Пожалуйста, Красный. Красный. Красный».

 - Ангел?

 Всё его тело вдруг напряглось, и его глаза закрылись, а когда они вновь отрылись, в них был настоящий хаос цветов - смесь и отдельные вспышки золотого, зелёного и черного цветов.  

 Выражение его лица вызывало слёзы, которые я сдерживала, пока, наконец, они сами не выплеснулись из глаз и не покатились вниз по щеке.

 Теперь он стоял передо мною на коленях на полу лимузина, и на его лице была душераздирающая боль.

 Я знала, что это был не он. Я знала, что только что встретила зверя, который и обвинил меня во всём.

 Я честно могла сказать… мне действительно не нравился тот ублюдок, и, чёрт возьми, меня взволновали некоторые его слова!

 _______________________

*HIM – «Wicked game» («Злая игра») 

(В тексте использован переводammelee. Полный текст перевода песни взят с сайта Аmalgama-lab.com):

Мир объят огнём, и никто не спасёт меня, кроме тебя.

Желание толкает глупцов на странные поступки.

Я никогда не думал, что мне будет нужен кто-то, подобный тебе,

И я и не думал, что мне будет кто-то нужен, вроде тебя.

Нет, я не хочу влюбляться:

Этот мир обязательно разобьет сердце.

Нет, я не хочу влюбляться:

Этот мир обязательно разобьет сердце

…В тебя.

В какую злую игру нужно играть,

Чтобы почувствовать мне всё это?

Какие козни надо свершить,

Чтоб я думал только о тебе?

Какие злые слова нужно сказать,

Ты никогда такого не испытывала?

Какие козни надо свершить,

Чтоб я мечтал только о тебе?

Нет, я не хочу влюбляться:

Этот мир обязательно разобьет сердце.

Нет, я не хочу влюбляться:

Мир объят огнём и никто не спасёт меня, но ты,

Этот мир обязательно разобьет сердце

…В тебя.

Мир объят огнём и никто не спасёт меня, но ты…

Желание толкает глупцов на странные поступки.

Нет, я и не мечтал о такой, как ты,

Я никогда и не думал, что потеряю такую как ты, нет…

Теперь я хочу любить…

Этот мир обязательно разобьет сердце.

Теперь я хочу желать…

Этот мир обязательно разобьет сердце

…В тебя.

Никто не любит никого...