POV Беллы

Верные прихожане общественной капеллы Форкса были оживлены. Солнечный свет – необычайная редкость в нашем тоскливом маленьком городке – ярким потоком пробивался сквозь витражи. Солнечные лучи, послеполуденное время и урчащие желудки – все это приводило к тому, что даже самые благочестивые прихожане моего отца нетерпеливо ерзали на своих скамьях.

К их сожалению, мой отец как раз дошел до середины религиозной торжественной речи. И эта торжественная речь была обращена ко мне и к остальным подросткам-грешникам, сидящим во втором ряду.

– Дорогие друзья, прошу вас, как пришельцев и странников, удаляться от плотских похотей, восстающих на душу, – страстно закричал мой отец с амвона, держа Библию высоко поднятой. Синхронное «аминь» можно было услышать от старших членов общины, в то время как подростки вжались в свои сиденья под тяжелым стальным взглядом отца.

– Это заповедь? – шепнула Элис мне на ухо. – Потому что если она существует, то я пьяница.

– Не заповедь, – пробормотала я.

Это было 1-е послание Петра 2:11. Я запомнила конкретную главу и строфу, потому что отец читал ее днями и ночами в течение прошлой недели.

Как дочь пастора, я должна была действовать определенным образом... одеваться определенным образом... существовать определенным образом... и в течение последних семнадцати лет в моей жизни я играла эту роль с удовольствием. Я любила отца, и чего мне больше всего не хотелось бы делать – так это разочаровывать его. Я была правильным ребенком, носила юбки достойной длины, преподавала в воскресной школе для маленьких детей, но по сравнению с другими девушками моего возраста я была святой.

Я услышала скучающий зевок и посмотрела на красивую блондинку, сидящую справа от меня. Розали, одна из моих лучших подруг, закатывала глаза, когда мой отец продолжал осуждать нынешнюю молодежь. Ее бойфренду, Эммету МакКартни, казалось, было совершенно наплевать на проповеди, потому что я наблюдала, как его рука ползет вверх по ее бедру.

Вдруг отец застучал кулаком по возвышению, и я подавила смешок, когда Эммет быстро отдернул руку и сунул ее в карман.

– Обломался, – прошептала Элис со звонким смехом.

Я взглянула на остальных подростков, сидящих на нашей скамье, и Майк Ньютон имел наглость подмигнуть мне. Я сузила глаза, и его лицо побледнело, прежде чем он быстро оглянулся в сторону моего отца.

Я ненавидела его. Из-за его ошибки мы были подвергнуты гневу отца.

По причинам, полностью непонятным для меня, Майк появился на моем пороге на прошлой неделе. Просто подошел туда, постучал в дверь и спросил у моего отца, можно ли взять меня в кино. Папа даже не дал мне шанса сказать «нет» (что я бы и сделала), прежде чем захлопнул дверь перед лицом Майка. Поступок Ньютона вдруг заставил отца вспомнить, что я все еще девушка, и в ту ночь начался один из наших первых «духовных» разговоров, посвященных противоположному полу. Я была полностью шокирована, но смысл его речей звучал громко и ясно.

Добрачный секс – грех.

Мой папа мог бы сэкономить время на проповедях, потому что о сексе я думала в последнюю очередь. В средней школе Форкса не было парней, которыми я могла бы даже немного заинтересоваться. Мои друзья же были одними из самых закоренелых блудников (любимое слово отца), и с такой жизнью я знакомилась через них.

Возможно, им необходима такая проповедь.

Мне? Не так сильно.

– Я собираюсь надрать тощую задницу Майка Ньютона, – тихо пробормотал Эммет, что вызвало взрыв смеха у всех сидящих на нашем ряду, кроме Ньютона.

Мой отец посмотрел на нас, и мы мгновенно притихли.

Наконец органист начал играть мелодию, и Элис протянула мне псалтырь, что заставило меня начать быстро перелистывать страницы.

– Где Джаспер? – спросила я. Как правило, Джаспер никогда не упускал возможности побыть с Элис, даже несмотря на то, что церковь может быть пыткой.

– О, он здесь. Сидит на заднем ряду со своим двоюродным братом, Эдвардом. Он только что приехал сюда из Чикаго.

– Сам? – я поморщилась.

Форкс был холодным, дождливым и скучным. Почему кто-то захотел сюда переехать?

Элис задумчиво кивнула.

– Джаспер сказал, что его двоюродному брату необходимо переехать в тихое и спокойное место.

– Ну, он, конечно, выбрал идеальное место.

– Именно тогда глаза моего отца нашли меня, и он указал на алтарь.

– О, я забыла, что ты пела! – взволнованно взвизгнула Элис.

– Я тоже.

Я вздохнула и протянула ей псалтырь, поднимаясь со скамьи. Отец попросил меня петь в церкви хотя бы раз в месяц. Я правда не возражала, потому что любила петь, и особенно мне нравились современные песни. Преподобный Свон соблюдал традиции в своих библейских учениях, но в случае с музыкой он был более чем готов к компромиссу. Для удовлетворения и старших, и молодых членов общины в церкви всегда сочетались традиционные гимны и современные песни.

Госпожа Коуп, широко улыбнувшись мне, взяла микрофон со стойки и включила его. Мой отец представил меня, и это было смешно, учитывая то, что большинство людей в этом зале знало меня с того дня, когда я родилась. Но он чувствовал, что было важно познакомить меня с любыми посетителями, которые могли в этот раз прийти впервые. Я ненавидела находиться в центре внимания, это всегда заставляло меня немного нервничать. Но когда я смотрела в улыбающиеся лица моей церковной семьи, то не чувствовала ничего, кроме спокойствия.

Это спокойствие развеялось, когда я увидела его. Он был единственным незнакомым лицом в церкви и сидел рядом с Джаспером. У него были дикие бронзовые волосы и самое красивое лицо, которое я когда-либо видела. Джас помахал мне, и я быстро моргнула. Госпожа Коуп начала играть начальные аккорды «Breathe» – и это стало неожиданностью, так как я в это время получала некоторое представление о кузене Джаспера.

Мой отец тихо откашлялся, и пришлось заставить себя сосредоточиться на чем-нибудь, кроме красивого парня, сидящего на заднем ряду. Поэтому я начала петь.

POV Эдварда

Ее голос был ангельским.

Я закрыл глаза, позволяя мелодичному тону ее прекрасного голоса окутать меня. Я пытался представить себе лицо девушки, имеющей такой голос. Была ли она блондинкой? Нет, безусловно, это брюнетка – ее волосы, наверное, длинные и красивые.

Его преподобие практически убаюкал меня своими проповедями за прошедшее время, но должен признать, что он был неплохим. К тому времени, когда пастор закончил, я чувствовал себя виноватым за свои подростковые похотливые желания.

Видимо, не слишком виноватым, раз теперь после всего моим вниманием завладела его дочь.

– Изабелла? – прошептал я Джасперу, когда песня подошла к концу.

– Просто Белла, – тихо ответил он.

Белла. Ее имя было таким же красивым, как и голос.

– Она лучшая подруга Элис. Я мог бы познакомить вас...

Он мог представить меня. Хочу ли я быть представленным?

– Джас, я не знаю.

У меня был собственный набор недостатков, и я не был уверен, что готов к возможному отказу.

– Она милая девушка, – прошептал Джаспер. – Выглядит тихой и застенчивой... как ты. На самом деле, когда я сейчас подумал об этом, то понял, что вы двое имеете немало общего.

Я выдохнул.

– Мы?

– Она любит музыку, естественно, – сообщил Джаспер. – Ей нравится чтение. У нее хорошие оценки. Она верующая, но в то же время является одним из самых искренних и открытых людей, которых я когда-либо встречал. Она не отстраненная и обходительна абсолютно со всеми, – Джаспер хмыкнул. – Ну, кроме Майка Ньютона, но в этом виноват он сам.

Я как раз собирался спросить, почему, когда его преподобие попросил нас склонить головы. После быстрой молитвы он пожелал нам хорошей недели, и я мог услышать шарканье ног, когда прихожане пошли по проходу. Джаспер схватил меня за локоть и повел от скамьи к выходу. Вдруг мой двоюродный брат остановился, и я услышал, как он представил меня преподобному Свону.

– Я наслаждался вашей проповедью, сэр, – сказал я, протягивая руку. Не думаю, что нужно говорить о том, что пением его дочери я наслаждался гораздо больше, чем его проповедью.

– Всегда приятно приветствовать новых людей в Форксе, – ответил преподобный Свон. Он крепко пожал мне руку. – Добро пожаловать в нашу церковь, сынок.

– Спасибо, – улыбнулся я. И Джаспер потянул меня за руку, ведя к двери.

Я почувствовал солнечное тепло на своем лице и невольно заулыбался.

– Я думал, ты говорил, что солнце никогда не светит в этом городе.

– Это чертово чудо, – пробормотал Джаспер, И я слышал, как кто-то кашлянул позади нас.

– Тебе, вероятно, стоит попридержать свой язык... по крайней мере до тех пор, пока мы не сядем в машину.

– Да-да, – пробормотал Джаспер, схватив меня за руку. – Пойдем. Я хочу познакомить тебя со своей девушкой. И с Эмметтом, и с Розали... и с Беллой, конечно.

Я остановился посреди дороги.

– Слушай, Джаспер, я не знаю...

Я почувствовал, как кузен приблизился ко мне.

– Элис моя подруга, так что ты наверняка встретишься с ней в какой-то момент. Элис и Белла лучшие друзья, и ты завтра начнешь ходить в школу, так что знакомство неизбежно.

– Я знаю, просто...

– Я знаю. Я понимаю. Но уверяю тебя, что беспокоиться не о чем.

Можно подумать, я успокоился, зная, что предстоит знакомство с новыми людьми. Я знал, что даже короткой встречи будет достаточно, чтобы убедить других в моей ущербности и в том, что им не под силу справиться с ограничениями в моей жизни. Я достаточно сильно волновался уже тогда, когда переезжал в новый город и поступал в новую школу в середине учебного года. Но теперь Джаспер потащил меня в церковь, чтобы познакомить со своими друзьями. Что делать, если они не примут меня? Если не смогут?..

Джаспер словно прочел мои мысли.

– Они не будут презирать тебя, Эдвард. Никто из них.

Я молился за то, чтобы он оказался прав.

POV Беллы

Джаспер и его горячий кузен направлялись к нам, и я была уверена, что у меня началась паническая атака.

– Белла Свон, ты покраснела?

Я бросила свою сумку в кабину грузовика и захлопнула дверь, прежде чем взглянуть на Элис.

– Я легко краснею, ты знаешь.

– Да, но ты краснеешь из-за парня! Слушай, прежде чем они подойдут, ты должна кое-что знать об Эдварде.

– У него есть девушка, не так ли? – я тихо застонала. Конечно, это так. Он по-настоящему великолепен со своей точеной челюстью и...

– Нет-нет, – Элис прервала мои размышления. – Девушки нет. Джас говорит, что он очень застенчивый. И это неудивительно, учитывая его...

Она не смогла закончить, потому что Джаспер и Эдвард внезапно остановились перед нами. Джаспер немедленно наклонился, чтобы поцеловать Элис в щеку, а я оказалась стоящей лицом к лицу с его прекрасным двоюродным братом. Его улыбка растопила мое сердце, а его зеленые глаза были самыми красивыми и пронзительными из всех, которые я когда-либо видела.

К сожалению, он не смотрел на меня. Казалось, он смотрел куда-то за плечо, и я не смогла скрыть свое волнение, быстро оглянувшись, чтобы увидеть, что – или кто – привлек его внимание.

– Твоя песня была прекрасной, – тихо прошептал Эдвард. Я взглянула на него, и он протянул мне руку. – Очень приятно встретиться с тобой, Белла.

Я взглядом нашла глаза – эти широко распахнутые зеленые глаза, которые пронзили мое сердце – и только тогда поняла. Они не были сосредоточены на ком-то другом.

Они вообще не были сосредоточены на чем-либо.

Эдвард был слеп.

Пораженная, я посмотрела на Джаспера, который мягко улыбался мне. Он кивнул, и я не была уверена, было ли это подтверждение или поощрение. Встревоженная, я сделала глубокий вдох и подняла свою руку, чтобы встреть ладонь Эдварда. Тепло мгновенно затопило мои вены, когда наши пальцы переплелись – будто не было более естественной вещи в мире, чем держание руки того, с кем встретилась буквально несколько секунд назад.

– Мне тоже очень приятно с тобой познакомиться. Я Белла.

Он улыбнулся, и я вновь была поражена, тем, насколько он прекрасен.

– Я Эдвард, – тихо пробормотал он.

Мы опустили руки, но наши пальцы все еще оставались переплетенными. Элис и Джаспер строили планы на вторую половину дня. Я была уверена, что услышала наши имена, но сочла, что мне показалось. Единственное, на чем я могла сосредоточиться – ощущение его руки и то, как он осторожно гладил костяшки моих пальцев.

К сожалению, волшебный момент был упущен, когда к нам присоединились Эммет и Розали. Красивые скульптурные брови Роуз приподнялись от удивления, когда она заметила наши соединенные руки.

– Ты не собираешься представиться нам? – усмехнулась Розали.

Я хотела стукнуть ее, но для этого понадобилось бы отпустить руку Эдварда, чего бы я не смогла сделать. Джаспер быстро представил их брату, и было объявлено, что все едут на обед в доме Элис.

– Я должна сказать своему папе, – с сожалением произнесла я. Разговор с отцом заставит меня уйти.

Эдвард, казалось почувствовал это, и его ладонь сжала мои пальцы.

– Я пойду с тобой, – удивив меня, сказал он.

– Это... скорее всего, не очень хорошая идея, – тихо сказала я, и на его лице отразились какое-то выражение, которое я не смогла истолковать.

– Конечно, она не очень хорошая.

Дерьмо! Неужели я его обидела?

– Я думаю, Белла имела в виду то, что ее папа немного... гиперопекающий, – услужливо пояснила Элис. Я кивнула, но потом вспомнила, что это останется незамеченным.

– Точно, – подтвердила я. – Мой папа немного властный, как ты мог заметить на проповеди.

Эдвард рассмеялся.

– Да, должен признать... когда Джаспер пригласил меня в церковь, я не ожидал услышать проповедь о сексе.

– Это обычная тема в последнее время, – пробормотал Эммет. – Из-за чертового Майка Ньютона...

Конечно, пианистка выбрала именно этот момент, чтобы пройти мимо нас. Она прищурилась, глядя на Эммета, прежде чем потащить своего мужа к машине.

– Вероятно, мы должны уйти отсюда, пока старушка Коуп не лишила тебя членства в церкви, – Розали улыбнулась ему, прежде чем повернуться к нам. – Ребята, встретимся у Элис?

– Ты придешь, не так ли? – спросил меня Эдвард.

– Конечно, она придет! – взволнованно взвизгнула Элис. – Джаспер, ты и Эдвард направитесь к моем дому. Я пойду подлизываться к пастору. Мы встретимся там примерно через полчаса.

Если кто и мог подлизаться к моему отцу, то только Элис. Мой отец любил повторять, что она была «энергичной коротышкой», но я знала, что ему просто было приятно говорить о том, что она была маленькой и громкой. Он обожал Элис, несмотря на ее бесконечную энергичность.

– Отпусти, Белла, – прошептала Элис.

Я моргнула.

– Что?

– Отпусти, – повторила она. Она сосредоточила взгляд на наших до сих пор переплетенных руках.

– Ой.

Я покраснела и на секунду порадовалась, что Эдвард не мог видеть этого. С сожалением вздохнув, я выпустила его руку. Он тоже вздохнул, и я невольно заулыбалась.

– Мы еще встретимся! – закричала Элис парням перед тем, как схватить меня за руку и потащить в сторону церкви.

– Боже мой, он хочет тебя! Он хочет тебя так сильно...

– Тише, – попросила ее я, когда мы шли по проходу церкви. К счастью, почти все места были пусты.

– Не надо на меня шикать! – запротестовала Элис, пока мы шли к алтарю. Мой отец все еще был там и разговаривал с регентом. – Этот мальчик хочет тебя, Белла, и ты хочешь его!

– Мне нужно напомнить тебе, что мы стоим в церкви моего отца? Ты хочешь быть придавленной потолком? Он же только что читал проповедь о похотливых мыслях подростков!

– А теперь они появились у тебя? – Элис буквально подпрыгнула от радости.

– Элис!

– Держание за руки было восхитительным! Это разве не невероятно? Ваши руки просто слились воедино после прикосновения!

Я громко вздохнула.

– Если ты не успокоишься, мы никогда не убедим моего отца отпустить меня. Он узнает, что что-то происходит!

Элис с ослепляющей улыбкой практически вытащила меня на кафедру.

– Позволь мне разобраться с твоим отцом.

– Ах, вот и вы двое, – сказал мой папа, улыбаясь нам. – Ты сегодня пела красиво, милая. Почему бы мне не взять двух моих любимых девочек на обед?

– Это звучит замечательно! – визг Элис был соответствующим. – Не правда ли, Белла?

Она сошла с ума?

– Эм-м-м...

Элис спасла меня:

– Но двоюродный брат Джаспера только что переехал сюда из Чикаго, и я бы хотела поприветствовать его в нашем городе, устроив дома небольшую вечеринку. Ничего особенного, только несколько друзей и пицца. Я думаю, что это даст ему возможность встретиться с некоторыми людьми до своего первого дня в новой школе. Вы сами знаете, каково будет новичку. Мы хотим, чтобы Эдвард почувствовал себя желанным гостем.

В глазах моего отца читалась настоящая гордость.

– Ты такая хорошая девочка, Элис.

Я с трудом подавила желание закатить глаза.

– Конечно, мои родители тоже будут присутствовать, – быстро заверила его Элис.

Папа улыбнулся нам обоим.

– Ну, я думаю, что это хорошая идея. Только не слишком опаздывай, Белла. Тебе завтра нужно в школу.

– Она не опоздает! – воскликнула Элис, и я послала своему отцу усталую улыбку перед тем, как она схватила меня за руку и поспешила на стоянку, чтобы он не успел задать никаких вопросов.

– Впечатляет, – усмехнулась я, когда мы забрались в мой грузовик.

– Разве так происходит не всегда? – улыбнулась Элис, беря солнцезащитный козырек и проверяя макияж в зеркале.

– Твои родители действительно будут там? – спросила я, выруливая на шоссе. Не то чтобы родители Элис не были замечательными, но было бы неплохо, если бы в доме оставались только мы шестеро.

Подруга захихикала.

– Нет! Мои родители уехали в Сиэтл на выходные. Они могут появиться дома к полуночи.

Я мгновенно почувствовала вину, когда поняла, что соврала своему отцу. Зато мы сказали правду о том, что несколько друзей соберется на пиццу. Этого бы не было, если бы Эммет собирался принести бочонок с пивом.

По крайней мере, я надеюсь, что он его не принесет...

– Не смешно, – Элис рассмеялась, когда я упомянула об этом. – Ты знаешь, что Розали предпочитает вино.

– Полезно знать, – Элис усмехнулась, принимаясь за свой блеск для губ. – Расслабься. В моем доме очень красивый парень ждет тебя обратно.

Я тихо вздохнула.

– Он прекрасен, не так ли?

– Даже очень.

Я хотела задать ей миллион вопросов об Эдварде, но тот, который интересовал меня больше всего, казалось, был очень личным.

Эдвард был слеп всю жизнь?

Я не могла представить себе это. Он жил в вечной тьме? Как он передвигался? И вот тогда я поняла...

– Вот почему он переехал из Чикаго? – осознала я. – Город для него был просто слишком большим, чтобы ориентироваться.

Элис кивнула, играя своим телефоном.

– Слепота – это часть его жизни, но не единственная причина переезда.

Она не уточняла, и я не спрашивала. Я поняла, что некоторые истории жизни не предназначены для того, чтобы стать известными кому-либо еще. Если Эдвард захочет, чтобы я узнала, он сам расскажет.

Вдруг Элис разразилась хохотом.

– Что смешного?

– Я только что получила сообщение от Джаса, – Элис улыбнулась, что-то яростно печатая в своем телефоне. – Судя по всему, Эдвард говорит только о тебе с тех пор, как они покинули церковь.

Я не могла скрыть улыбку на своем лице, когда повернула грузовик на длинную подъездную дорогу, ведущую к дому Элис.

POV Эдварда

– Она прекрасна.

– Не обижайся, но откуда, черт возьми, ты об этом знаешь? – спросил Джаспер. Я слышал усмешку в его голосе.

– Потому что знаю.

Я продолжал ходить по комнате, которую считал гостиной. Я был благодарен Элис за ее чистоплюйство. Потому что шаги были довольно хаотичными, и был велик риск врезаться во что-либо.

– Она брюнетка, не так ли?

– Как ты это узнал?

– И они длинные...

– Да, у Беллы длинные каштановые волосы, – сказал Джаспер. – Как ты...

– Просто интуиция. Что насчет глаз?

– Они тоже коричневого цвета.

– А какого оттенка коричневого?

– Разве существуют оттенки коричневого? – поинтересовался кузен.

– Конечно! – начал объяснять я. – Есть цвет молочного шоколада... есть оттенок темного кофе... есть каштановый...

– Ее глаза... оттенка молочного шоколада, наверное, – неуверенно сообщил Джаспер. – Ты знаешь, думая об этом сейчас, я понял, что у нее действительно красивые глаза.

– Я хотел бы их увидеть.

Я давно смирился со своей слепотой, но все же... были времена, когда я хотел бы попробовать представить, будто ничего не видел в течение первых двенадцати лет своей жизни, прежде чем потерять зрение. Трудно было представить свое будущее без каких-либо важных знаний.

– Сядь, – сказал Джаспер, схватив меня за руку и потянув на мягкую кушетку. – Ты действуешь мне на нервы.

Мои уши напряглись, услышав хруст гравия под автомобильными шинами.

– Она здесь!

Джаспер рассмеялся.

– У тебя сверхъестественный слух, что ли?

– Нет, просто все мои другие чувства обострены.

Через несколько минут я услышал голос Беллы, когда она зашла в дом. Руки начали дрожать, дыхание стало неконтролируемым. Как возможно то, что девушка, с которой я виделся в течение пяти минут, вызывает у меня такую реакцию?

- Чувак, ты сейчас свалишься от гипервентиляции, – прошептал Джаспер. – Она здесь, потому что хочет этого. Тебе не о чем волноваться.

– В самом деле?

Джаспер хлопнул меня по плечу.

– В самом деле. Теперь успокой свою задницу.

Вдруг аромат свежей клубники окутал меня, и я ощутил, как кто-то сел рядом.

– Привет, – с тревогой прошептала Белла.

Белла пахнет клубникой. Почему я не заметил этого раньше?

– Хай, Белла.

– Эм и Роуз привезут пиццу, – счастливо щебетала Элис. – Джас, ты не мог бы помочь мне на кухне?

– Конечно, – небрежно ответил Джаспер, но я не был идиотом. Это был мастерски разыгранный спектакль. Как ни странно, я не возражаю.

– Мы сейчас вернемся, – пообещала Элис, и я услышал тихие шаги, когда они покинули гостиную.

– Ну, это было хитро, – хихикнула Белла.

– Без шуток, – улыбнулся я, повернув свое тело на звук ее голоса. – Значит, твой папа одобрил все это?

– Моим папой немного поманипулировали. Я никогда не была уверена, считает ли он ложь Элис правдой или просто предпочитает не расспрашивать ее.

– Почему она должна врать?

– Она не должна, – ответила Белла. – Это было... для профилактики, по-моему. Мой отец никогда бы не согласился отпустить меня, если бы знал, что родителей Элис нет в городе.

– Ах, так она сказала ему, что они присутствуют здесь.

– Да. Он не спрашивал, но все равно бы в конце концов сделал это. Папа такой, как есть.

– Он защитник. Я могу его понять.

– В самом деле? – спросила Белла. – А вот я не могу. Я не давала ему повод не доверять мне, и теперь он читает проповеди о сексе мне и моим друзьям с амвона.

Ее голос стал смущенным.

– Мне очень жаль. Я не имела в виду, что не уважаю своего отца. Он действительно хороший человек.

– Я уверен, что так оно и есть.

– Майк Ньютон виноват во всем этом, – сердито выплюнула Белла. Я улыбнулся.

– Это имя сегодня упоминалось несколько раз. Что же он сделал?

Белла рассмеялась, но невесело.

– Идиот пригласил меня на свидание.

– О, – прошептал я, чувствуя, как свело живот.

Если у нее уже есть парень, Джаспер не позволил бы мне унижаться?

– Я никогда, никогда, даже через миллион лет не пошла бы с ним – ответила Белла, и я выдохнул. – Но с тех пор, как мой папа наконец понял, что я девушка-подросток, я подверглась ночному чтению текстов Библии, призывающих к воздержанию, и сейчас эта тема поднимается во всех утренних проповедях по воскресеньям. Это так неловко...

Джаспер сказал, что Белла была застенчивой, но он не показалась мне такой. Она оживленно болтала, и я прислушивался к каждому слову. Она рассказала мне о средней школе Форкса и о некоторых тамошних учителях. Я упомянул, что уже получил свое расписание, и был взволнован, когда узнал, что у нас совпадают уроки биологии. Шло время, наш разговор перетек на более личные темы, и я узнал, что ее мать умерла, когда Белле было всего пять лет.

– Я потерял родителей, когда мне было двенадцать, – сообщил я.

Поступок был сумасшедшим, но мне было приятно знать, что рядом сидит кто-то, кто мог бы понять мою жизнь.

– С кем ты жил в Чикаго?

– С тетей Кармен, – сообщил я, улыбаясь. Я невероятно сильно скучал по этой женщине. Она заботилась обо мне в течение последних пяти лет.

– Она сестра твоей мамы?

– Да.

– И мама Джаспера – тоже твоя тетя?

– Да, – я улыбнулся.

Белла хихикнула.

– Извини, я просто пытаюсь проследить родословную.

Я засмеялся.

– Это нормально. Мою маму звали Элизабет, и она была самой старшей из трех дочерей Мейсен. Тетя Эсми – средняя, а тетя Кармен – младшая.

– Мне нравятся твоя тетя Эсми и дядя Карлайл, – мягко сказала Белла. – Они очень милые люди.

– О да, – согласился я.

Именно тогда Джаспер вернулся в гостиную, чтобы сообщить нам о том, что приехали Роуз и Эммет с пиццей.

– Наверное, нам нужно пойти поесть.

– Хорошо.

Честно говоря, я бы предпочел поголодать, если бы это означало, что мы можем продолжить наш разговор. Но я знал, что это будет невежливо. Со вздохом я поднялся на ноги и вдруг почувствовал мягкое прикосновение ее рук.

– Я не дам тебе упасть, – шепотом пообещала Белла.

Я кивнул с благодарностью, но когда она провела меня на кухню, в глубине души понял, что было слишком поздно.

Я уже упал (прим. Пер.: fall – упасть, fall in love – влюбиться).

POV Беллы

Последующий месяц был самым счастливым и самым запутанным в моей жизни. Самым счастливым он стал лишь по одной причине, и эта причина сидела рядом, держа мою руку под столом в лаборатории на уроке биологии. К сожалению, в той же причине заключался и корень моей запутанности.

Впервые в моей жизни я была гормонально неустойчивой девушкой-подростком.

Мистер Баннер прикатил в класс старый телевизор и видеомагнитофон, и в моем теле началось покалывание, когда я поняла, что следующий час собираюсь провести в темноте с Эдвардом Калленом.

Я очень часто ощущала покалывания в последнее время. Это становится весьма проблематичным.

Свет был потушен, и Эдвард стремглав придвинул свой стул ближе ко мне. Не похоже, что он собирался как-нибудь смотреть кино. Со вздохом я закрыла глаза, когда его пальцы медленно перебирали мои локоны. Он действительно любил играть с моими волосами, и ему действительно нравился мой шампунь с ароматом клубники.

– Ты такая красивая, – прошептал Эдвард, уткнувшись новом в мои волосы.

Это была игра, с помощью которой мы любили коротать время.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что это ты.

Его ответ всегда был одинаковым, но мое сердце все еще таяло каждый раз, когда он это произносил.

– У меня на кончике носа может быть огромная бородавка, – поддразнила я.

– Это не имеет никакого значения, – ответил Эдвард, как и всегда. Его дыхание щекотало кожу н моем ухе, и я вздрогнула.

– Я по-прежнему думаю, что ты прекрасна, и по-прежнему умираю от желания поцеловать тебя прямо сейчас.

Эдвард понятия не имел, насколько я хотела, чтобы он поцеловал меня.

– Почему бы и нет? – пробормотала я под звуки фильма. Я даже не взглянула на экран. Ничто на видео не может быть более захватывающим, чем эта реальность.

– Потому что первый поцелуй должен быть идеальным, – прошептал Эдвард, его руки парили у меня за спиной. – Что будет, если я облажаюсь? Это все испортит.

Эдвард никогда не целовался. И я – тоже. Ну не считать же поцелуем чмок-на-бегу от Тайлера Кроули, когда нам было по шесть лет. Мы охотились за пасхальными яйцами в церкви, а он просто наклонился и поцеловал меня в щеку, прежде чем выхватить призовое яйцо из моей корзины.

Я до сих пор не простила его.

– Мы должны практиковаться, – прошептала я, наклонившись, отчего наши носы соприкоснулись. Его рот приоткрылся, и мои глаза сфокусировались на его прекрасных губах. Эти губы были в центре всех моих мечтаний в течение последних нескольких недель.

– Ты не можешь практиковать первый поцелуй, – спокойно пробормотал Эдвард. Его дыхание было далеко не спокойным. – Ты можешь получить только один первый поцелуй, и я хочу, чтобы наш был идеальным.

– Он и будет таким.

– Откуда ты знаешь?

– Оттуда же, откуда тебе известно, что я красивая, – улыбнулась я и погладила его щеку кончиками пальцев. – Потому что это ты.

Он тихо вздохнул.

– Ты выиграла, – нервно прошептал Эдвард, его глаза светились от возбуждения.

Я торжествующе улыбнулась.

– Я знаю.

Наша церковь была расположена у узкой проселочной дороги, которая вела к природному заповеднику. Это одно из моих любимых мест весной, потому что в эту пору он всегда был переполнен полевыми цветами. В заповеднике спокойно и уединённо – это прекрасное место для практики.

– Как здесь тихо, – сказал Эдвард, когда мы расположились на траве. – Пахнет жимолостью и клубникой.

– Я не думаю, что здесь найдется клубника, – поддразнила я.

– Я знаю.

Я взяла его за руку и улеглась на траву, потянув Эдварда за собой. Наши лица были близко, и я не могла сопротивляться, глядя на его идеальные черты. Я погрустнела, зная, что он не мог видеть меня... зная, что он не мог посмотреть мне в глаза и увидеть, насколько сильно я люблю его.

Я любила его.

Эта простая истина стала для меня каким-то большим озарением. Я постепенно осознавала это в течение последних нескольких недель. Эдвард был самым милым из всех парней, которых я когда-либо встречала. Он был мягким и добрым, а еще – к моему большому изумлению – любил ходить со мной в церковь. Даже если наши отношения не соответствовали тому, что говорилось в проповедях, Эдвард сумел очаровать папу, всегда уважая меня. Хоть это и было музыкой только для ушей и глаз моего отца.

Я бы очень хотела быть не уважаемой.

За месяц из милой девушки, голова которой не была затуманена греховными похотливыми мыслями, я превратилась в гормонального неуравновешенного подростка, который умирал от желания почувствовать своего бойфренда над своим телом. Хуже всего было то, что я не чувствовала потребности покаяться. Не была ли физическая любовь между мужчиной и женщиной частью божьего плана?

Тихий голос Эдварда прервал мои мысленные метания.

– О чем ты думаешь?

– Я думаю, что хотела бы рассказать тебе кое-что.

Он улыбнулся.

– Я тоже хотел бы сказать тебе кое-что.

Вдруг он повернулся на бок и положил руку на мою щеку. Его пальцы медленно и нежно очертили конкуры моего лица. Я закрыла глаза, когда его пальцы коснулись моих бровей, направились к моему носу, а затем медленно прошлись по губам.

– Что ты делаешь? – прошептала я.

– Смотрю на тебя, – тихо пробормотал Эдвард. – Просто не шевелись.

Он продолжал исследовать мое лицо, и я изо всех сил пыталась контролировать реакции своего организма на его прикосновения. Его пальцы были невесомыми на моей коже, прослеживая ложбинку на моем горле. Мои глаза оставались закрытыми, но я чувствовала тепло его тела, когда он медленно наклонился и оставил там мягкий поцелуй.

Я тихо застонала.

– Тс-с-с...

Губами он прокладывал путь по линии моей челюсти, скользнул по раковине уха. Он так же мягко поцеловал кожу там, и я почувствовала, как во мне вспыхнуло желание. Мое тело горело, когда он еще раз поцеловал меня в губы.

– Я люблю тебя, – прошептал Эдвард напротив моего уха.

Я тихо ахнула, когда он обнял меня за талию, притягивая ближе к себе. Наши ноги переплелись, прежде чем я прижалась к нему бедрами.

– Я тоже тебя люблю, – мягко пробормотала я. – Я люблю тебя очень сильно.

Неуверенно я прижалась губами к его. Это лишь короткое прикосновение, но и его было достаточно, чтобы свести нас с ума.

Эдвард снова опустил голову, на этот раз сжав свои губы напротив моих чуть крепче. Он отстранился, и мой разум, заполненный дымкой похоти, решил, что время практики было окончено. Я схватила его за шею, и Эдвард застонал, когда наши губы встретились.

Я всегда слышала, что первые поцелуи могут быть неприятными, и считала это правдой. Наш небольшой опыт позволял предполагать, что первый поцелуй будет немного странным. Но мы, очевидно, очень быстро учимся, потому что наши языки сразу вторглись во рты друг друга.

Я понятия не имела, как долго мы лежали на лугу, целуясь, шепчась и целуясь еще. Только когда небо стало темнеть и начал падать мелкий дождик, Эдвард прошептал, что мы должны вернуться домой.

Практические занятия номер один определенно были успешными.

Конец каждого следующего дня мы встречали на том же лугу практикующими поцелуи и изучающими тела друг друга. Мы также разговаривали, и несколько недель спустя Эдвард поделился со мной своей самой большой личной трагедией.

Родители Эдварда погибли в пожаре, когда ему было двенадцать лет, и врачи считали, что полученная им травма вызвала слепоту.

Я обнимала его, когда он описывал свой страх, услышав звон пожарной сигнализации. Прижимала к груди, когда он вспоминал жар пламени и имя пожарного, вытащившего его из спальни. Целовала его заплаканные щеки, когда он вспомнил тот момент, когда его тетя Кармен сказала ему, что его родители пропали.

И я плакала в его руках, когда он описал кромешную темноту, окутавшую его на следующее утро.

– Мы не можем принимать свои жизни как должное, – проговорил Эдвард в мои волосы. – Они настолько дики и непредсказуемы... Ну, посмотри на нас. До последнего месяца я жил за тысячи миль от тебя, а теперь...

– А теперь?.. – прошептала я сквозь слезы.

– А теперь, – мягко сказал Эдвард напротив моих губ, – если ты доживешь до ста, я надеюсь, что доживу до ста без одного дня, чтобы не пришлось оставаться без тебя.

Ему пришлось цитировать Винни Пуха для меня, будто бы я не была в него окончательно. Эмоции кипели во мне, когда я осознала несколько очень важных фактов.

Влюбляться в Эдварда – это самое легкое, что я когда-либо делала. Наша связь и притяжение были мгновенными и сильными. Это было бы невозможно для меня – когда-нибудь любить другого человека так же, как я любила Эдварда Каллена. И представить себе будущее с ним мне было нетрудно.

– Эдвард?

– Да?

– Будешь ли ты всегда любить меня так, как сегодня?

Он улыбнулся.

– Нет.

– Нет?

Его глаза сияли, когда он усадил меня к себе на колени.

– Каждый день я все больше влюбляюсь в тебя, – искренне прошептал Эдвард. – Когда мы станем старыми и седыми, ты все еще будешь любовью всей моей жизни.

– Ты можешь видеть это? – мой голос дрожал от волнения.

– Я многое вижу.

– Что же ты видишь?

– Я вижу нас окончившими среднюю школу, – тихо сказал Эдвард. – Я вижу нас идущими в колледж вместе. Я вижу себя вставшим на одно колено и делающим тебе предложение. Я вижу, как ты бросаешься в объятия, когда говоришь «да». Я вижу, как твой отец венчает нас, объявляя мужем и женой. И я вижу наших детей.

Слеза покатилась по моей щеке.

– Ты действительно можешь увидеть все это?

– Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, – то я ничто.

Эдвард осторожно коснулся пальцами моей мокрой щеки, цитируя 1-е послание Коринфянам.

– Я был никем, пока не нашел тебя. Я люблю тебя, Белла Свон. Я могу быть слепым, но наше будущее я вижу отчетливо.

Это обещание, которое мне нужно было услышать. Нет, мы еще не были женаты, и в глазах многих то, чего я хотела, вероятно, было очень неправильным. Но я была влюблена и ощущала всеми фибрами души, что его чувства настолько же взаимны.

Осознание этого – этой любви – придало мне мужества, и я скользнула рукой между нами, начиная расстегивать рубашку. Его тело подрагивало, когда мои пальцы бродили по его груди. Когда они опустились ниже, я ощутила, как от прикосновения напряглись мышцы его живота. К тому времени, когда мои пальцы исследовали кожу у кромки его штанов, он уже задыхался.

– Белла... – тихо застонал Эдвард.

– Я хочу этого, – мягко прошептала я в его губы. – Я хочу тебя.

Фактические доказательства того, что я сделала его безумным, что он заставлял мои гормоны вырываться из-под контроля, побудили сделать то, на что, как я думала, у меня никогда бы не хватило смелости.

Моя рука скользнула в переднюю часть его штанов.

– О, Боже, – громко застонал Эдвард, уткнувшись лицом мне в шею.

Я понятия не имела, что делала, но издаваемые им звуки убедили меня, что я делаю все правильно. Я усилила давление, и он простонал мое имя перед тем, как опрокинуть меня на траву.

– Ты уверена?

– Я уверена, – пробормотала я.

Я подняла руку к губам и мягко поцеловала ее, прежде чем направить к своей блузке. Его пальцы согнулись, когда он нежно коснулся моей груди, и я прижала его руку ближе, что заставило его увеличить давление. Стон, сорвавшийся с моих губ, удивил меня, но сделал Эдварда хищным. Он быстро расстегнул мою блузку, давая возможность своим пальцам прикоснуться к моей голой плоти в первый раз.

– Ты такая мягкая, – пробормотал он в мои губы. – Такая красивая...

– Пожалуйста... – бессвязно хныкала я.

Внезапно я порадовалась, что постелила одеяло на траве, потому что спустя миг наши тела были обнажены, и Эдвард навис надо мной.

– Я не хочу делать тебе больно, – прошептал он.

– Ты не сделаешь.

Честно говоря, он мог бы. Разве не каждая девушка испытывает небольшую боль в первый раз? Но я не хотела давать ему повод остановиться и поэтому держала рот на замке.

– Если я причиню боль, ты должна попросить меня остановиться, – произнес Эдвард.

– Я скажу.

– Хорошо. Теперь не поможешь ли мне найти мои джинсы?

Это удивило меня.

– Твои джинсы?

– Там в кошельке презерватив, – мягко ответил Эдвард.

– Оу.

Не меняя позиции, я потянулась за джинсами и взяла бумажник из кармана. Я помогла ему разорвать пакетик из фольги и зачарованно смотрела, как Эдвард откинулся назад и раскатал его.

– Очень впечатляюще для парня, который не может видеть, – поддразнила я. – Я даже не думала о защите. Спасибо, Эдвард.

– Я обещал твоему отцу, что буду уважать его дочь, – прошептал Эдвард, вновь нависая надо мной. – Если я собираюсь похитить ее невинность, то меньшее, что я могу сделать – защитить ее.

Это тронуло мое сердце.

– Мы будем продвигаться медленно, – прошептал он. – Я очень люблю тебя, Белла.

– Я тоже тебя люблю, – ответила я, мягко поцеловав его. – Не бойся. Мы принадлежим друг другу.

– Я знаю это, детка. Я это знаю.

Эдвард нежно поцеловал меня, расположившись между моих ног. Я немного переместила свои бедра, и внезапно наши тела соединились.

Позже, когда мы перевели дыхание, Эдвард завернул нас в одеяло и прижал меня ближе к своему телу.

– Ты такая красивая.

Я улыбнулась.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что это ты, – нежно произнес он. – Это всегда будешь ты, Белла.

Я провела свою жизнь в соответствии с учением моего отца и уважая его убеждения, и мне не было стыдно за то, что я не придержалась их. Я была влюблена в человека, который желал меня. Внезапно я осознала, почему никогда не хотела другого парня. Мой идеальный мужчина отсутствовал среди них. Просто у него ушло семнадцать лет на то, чтобы найти меня.

Жизнь не будет легкой для нас, но я также знала, что у каждой пары должны быть затруднения – и слепота Эдварда просто станет нашим крестом, который мы будем нести. Я бы с удовольствием стала нашими глазами, когда мы вместе будем жить в этом мире. Потому что знала – его слепая вера в нас и в нашу любовь будет делать нас сильными.