Глава 23. Подарок

– Я попросил тебя только об одном! – закричал я, открыв дверь в кабинет Кармен. – Чтобы моё имя не появлялось в прессе! Я плачу тебе за это, и плачу очень хорошо!

Высокая загорелая женщина, которая сидела за столом, спокойно посмотрела на меня, словно в её кабинет каждый день врывались разъяренные клиенты. Вполне возможно, что так и было – она была публицистом, но для меня это было впервые – впервые пресса накинулась на мою семью, на мою жену, и мой защитный инстинкт был близок к тому, чтобы задушить меня.

Я оперся руками на её огромный стол, мои глаза были широко раскрыты, ноздри раздувались от гнева, и если бы меня в таком состоянии увидела Майя, мне было бы стыдно. Уверен, в тот момент я выглядел как настоящий монстр, которых она и без того видела каждый день у ворот нашего дома, у ворот школы, в парке, в кафе, у музея…

Я попытался успокоиться, но подумав о Белле и Майе, снова превратился в огнедышащего дракона.

…

– Эдва… – Майя резко остановилась  и скривилась. – То есть, пап. – Она широко мне улыбнулась и положила голову на моё плечо. Мы шли в бассейн, где Белла должна была встретиться со своей командой. Майя сидела на моих руках, а Сэмми шел рядом с нами.

– Что, Монстр? – Она покрепче обняла меня за шею, а Сэмми посильнее натянул поводок.

– Почему все нас фотографируют? И почему мама такая грустная? – спросила она. Я слышал выкрики мужчин по другую сторону дороги, которые пытались привлечь наше внимание, но я сфокусировался на Майе. Казалось, она никогда не замечала камер, и мы пытались сделать её жизнь вне дома как можно более стабильной и нормальной с помощью занятий по плаванию, рисованию, музеев, научных выставок…

– Потому что у меня такая работа, которая привлекает много внимания.

– Потому что ты кино-звезда? – невинно спросила она. Белла пыталась сделать так, чтобы Майя проводила перед телевизором минимальное количество времени. Мы смотрели только“AnimalPlanet” и канал “Discovery”, ходили в кино на фильмы про животных, поэтому было немного странно слышать от неё слова «кино-звезда».

– Кто тебе это сказал? – спросил я, после того, как мы оба посмотрели по сторонам, переходя дорогу.

– Моя одноклассница Мэгги сказала мне, что её мама сказала, что ты – не мой папа, а я сказала, что ты мой самый папный папа. Потом она сказала, что ты снимаешься в фильмах, и тебя все любят, и у тебя много-много денег, и мама никогда-никогда столько не заработает, и поэтому она тебя так любит, – протараторила Майя на одном дыхании, заставив меня резко остановиться.

– Ты думаешь, это правда?

– Никто никогда не говорил о денегах, – ответила она, пожав плечиками. – Но мама говорит, что она любит тебя, как меня, потому что ты – это ты, и что любить тебя – это как дышать.

– Майя, я хочу, чтобы ты знала: то, что я снимаюсь в кино, и нас постоянно пытаются сфотографировать, никак не влияет на то, как сильно я тебя люблю. Люди будут всегда пытаться нас сфотографировать, но я постараюсь сделать так, чтобы они беспокоили нас как можно меньше. И неважно, что они говорят, знай, что мы с мамой всегда говорим тебе только правду.

– Я знаю, пап, – сказала она с раздраженным вздохом, словно я пытался донести до неё что-то, что она и так прекрасно знает.

…

–Эдвард, успокойся, пожалуйста, – попросила Кармен. Я уставился на её ухоженные руки, сложенные на стопке бумаг, достал из заднего кармана джинсов свернутые журналы и бросил их на стол. Я пытался не смотреть на фотографии Беллы на обложках, на ненавистные заголовки, которые завуалированно называли её разрушительницей семьи и шлюхой и обвиняли в том, чего она никогда не делала.

– Блядь, да как я могу расслабиться, когда мою семью превратили в цирковое представление?! Когда моя дочь может увидеть это? – прокричал я, клацая зубами.

– Это был выбор Беллы, – спокойно ответила Кармен. Я посмотрел в окно на окутанный легким смогом Лос-Анджелес, полный небоскребов и людей, которые тратили слишком много денег на кофе. Я выдохнул, глубоко вдохнул, запустил руку в волосы, подергал их, и только потом повернулся к Кармен.

– Но твоя работа заключается в том, чтобы наши имена не попадали в желтую прессу, – сказал я уже немного тише, хотя напряжение продолжало волнами исходить от моего тела.

– Ты думаешь, мне по силам удержать в шкафу такой скелет? Скандальная «жена» актера и режиссера, выигравшего «Оскар»! Вы и так были проблемой, а теперь ещё добавили к этому тот факт, что у неё есть дочь от женатого убитого мужчины! Я не волшебница, Эдвард.

Мой телефон зазвонил и, судя по мелодии, я знал, что это Белла или Майя. Я проигнорировал звонок и продолжил смотреть на Кармен. Она была красивой женщиной. Я помнил, как мы трахались на этом самом столе. Это было так давно, что мои воспоминания казались чужими. Белла сказала, что я был бы идиотом, если бы не переспал с ней. Мы даже не ругались по этому поводу.

– Мы все спим с людьми, с которыми не должны спать, – сказал я, гневно глядя на неё. – Белла совершила ошибку, на этом всё. Выпусти это в прессу как заявление. Она не считает Майю ошибкой, но её поступки были непростительными, и мы просим всех уважать нашу личную жизнь и оставить нас в покое, пока мы справляемся с этой семейной проблемой.

– Ты думаешь, я не… – начала она, её сердитый взгляд говорил мне, что она поняла, на что я намекаю. Её даже немного передернуло от этого удара ниже пояса.

– Я думаю, что плачу тебе достаточно, чтобы ты прилагала больше усилий, – перебил я. Мой телефон снова зазвонил, и я вышел в коридор. – Алло? – Злость мгновенно улетучилась из моего голоса.

Каким-то образом информация просочилась в прессу. Кто-то рассказал журналистам, что Белла предположительно переспала с Джейкобом Блэком, женатым на Лее Блэк, которые были благодетелями в Гватемале и погибли при бомбежке приюта. У Беллы было очень мало шансов выйти из этой ситуации невинной. Её весеннее полугодие в школе было полно тревоги, переживаний, камер и вины. Но ни разу она не пожалела о своем выборе.

– Доброе утро, мистер Каллен, – сказала она в трубку, заставляя меня улыбнуться, несмотря на приступ ярости, который я только что испытал.

…

– Я не хочу вставать, – прошептал я и зарылся головой под подушками. Запах Беллы щекотал мой нос, и я улыбнулся в матрас. Утра воскресения должны были быть именно такими: ленивыми, теплыми и спокойными.

– Если ты сейчас не встанешь, то скоро по нашей кровати будет прыгать маленькая девочка. – Голос Беллы проник под подушки и добрался до моего уха. Я почувствовал её тело на своей спине. Это никак не помогало моему нежеланию вставать. Её пальцы касались моих плеч, грудь прижималась к лопаткам, губы целовали шею.

– Я не хочу двигаться, – простонал я.

– Ну, пожалуйста? – прошептала она. Её волосы щекотали мой бок, и я перевернулся и прижал её к своей груди. Я лежал с закрытыми глазами, пока Белла водила руками по моему телу и целовала мои ключицы. Мы оба наслаждались утренней простотой и сонливостью. Наши руки перемещались всё ниже и ниже, пока мы не были прерваны тихим стуком в дверь.

– Черт, – пробормотал я и, наконец, открыл глаза. Наша спальня была окрашена в мягкий золотой свет поднимающегося солнца.

– Продолжение следует. – Белла захихикала и поцеловала мою грудь. Она села на кровати, и я наблюдал за каждым её движением, пока она завязывала волосы в хвост. – Заходи, novia, – позвала она, и дверь тут же распахнулась, и уже через секунду Майя вскарабкалась на кровать и устроилась между нами.

– А можно мы уже поедем к дедушке? – спросила она, и я начал щекотать её, пока она не закатилась под наше одеяло. – Папа, перестань! Я слишком сильно смеюсь!

– Где мой утренний поцелуй? – потребовал я и продолжил щекотать её. Наконец, я зарычал и отбросил одеяло в сторону, и она зарычала в ответ, маленькая девочка с черной косой, в пижаме с эмблемой команды «Доджерс», которая изменила мою жизнь и привязала меня к себе сильнее, чем могут кровь и гены.

– Папа! Я даю тебе поцелуй! Перестань! – умоляла она, пока я не остановился. Мне никогда не надоест слушать её голос, её смех.

…

– Чем могу помочь, красавица? – прошептал я в трубку, садясь в машину, чтобы поскорее уехать из этого города.

– Возле моего дома стоит черный лимузин, и я подумала, что его прибытие как-то связано с тобой, – сказала она и затем задумчиво добавила: – Или Джордж Клуни, наконец-то, клюнул на мою удочку.

– Я уже сказал Клуни, чтобы он держался от тебя подальше. А лимузин для тебя.

– И зачем мне лимузин?

– Просто доверься мне и садись в лимузин. Скоро всё узнаешь. – Я пытался, чтобы мой голос звучал как можно более загадочно, насколько это было возможно в бесконечной пробке. Я услышал какой-то шум, сердитые крики и затем громкий смех. Я представил, как Белла пытается надавать Эмметту, который отобрал у неё телефон.

– Она меня укусила! – закричал Эмметт в трубку. – Белла меня укусила!

– Эмметт, она села в лимузин? Эсме, Розали и Элис как-то сопротивлялись?

– Вообще не сопротивлялись, но было практически невозможно усадить в него Розали. Она сейчас размером с дом, ты же знаешь. Она мне родит полузащитника!*

– Было бы неплохо для тебя. Я уже еду в аэропорт, приеду в Форкс как раз вовремя. Майя уже у Сета в гостях, она знает, что ты приедешь за ней и отвезешь к озеру.

– Я всё понял, отбой.

Я положил трубку и посмотрел в окно. Суета на улицах Лос-Анджелеса заставляла меня ещё больше скучать по сравнительно тихому Сиэтлу.

…

– Что ты будешь делать? – прошептала Белла, положив руку ко мне на грудь.

– Оставлю всё это Джорджу, – ответил я с улыбкой. – В этом доме нет ничего, что бы я хотел запомнить и сохранить. Здесь даже не осталось памяти о моих родителях.

– Расскажи мне о своей матери, – попросила она, не отрывая от меня взгляда, согревая меня им.

– Когда я болел простудой, она прикасалась ко мне, и у неё были невероятно холодные руки. Иногда мне кажется, что это всё, что я помню.

– Иногда этого достаточно, – пробормотала она, уткнувшись лицом в мою грудь.

…

– Алло? – громко ответил я, подхватив телефон в последний момент перед тем, как включился бы автоответчик.

– Папа! – закричала мне будущая второклашка.

– Что такое, Монстр?

– У tia Роуз сейчас появится ребеночек! Tio Эмметт гонит, как сумасшедший, и как мама, когда мы опаздываем в школу.

– Что?! Где вы? – спросил я, схватив свою сумку с багажной ленты и торопясь на выход к ожидающей меня машине.

– Tio Эм говорит, что мы едем в больницу.

– В какую?

Я услышал голоса на заднем фоне, и потом она ответила: – Святого Михаила. Папа, ты приедешь посмотреть на ребеночка? – Майя возбужденно и радостно хихикала между предложениями.

– Я уже еду. Наверное, нам придется отменить наше особое празднование Дня матери, да? – Я усмехнулся, подумав о том, что вместо дня в спа-салоне и ужина в ресторане, Роуз будет рожать.

– Но я всё равно подарю маме свой подарок? – взволнованно спросила Майя. Её голос становился выше и громче, когда она была возбуждена. Это было так похоже на Элис.

– Конечно. Встретимся в больнице. И передай Эмметту, чтобы был осторожен!

…

– Мама, а я врунья? – спросила Майя, когда мы укладывали её в постель.

– Почему ты спрашиваешь?

– Потому что Мэгги сказала, что Эдвард не мой папа, а я сказала ей, что он мой папа. А она сказала, что он мой ненастоящий папа. А я сказала, что самый-пресамый настоящий. И она сказала, что ты сделала что-то плохое, и мой папа умер. И… – Она вдруг замолчала, нахмурилась и пристально посмотрела сначала на меня, а потом на Беллу.

– И что? – спросил я, присев на её кровать рядом с Беллой.

Мы были на страницах всех дешевых журналов, которые нарекли Беллой соблазнительницей, выпускницей колледжа, совратившей директора приюта и убедившей его изменить красавице-жене медсестре, после чего они оба погибли на войне, к которой не имели никакого отношения. А Майя была продуктом их запретного романа.

Эта информация попала в прессу почти через месяц после того, как Белла передала документы в школу.

– И что я врунья, и ты врунья, и вы оба вруны, – со вздохом закончила Майя.

– Майя, я не могу просить тебя, чтобы ты врала, и я не могу врать тебе, – мягко ответила Белла.

– А я попрошу, – сказал я, и они резко повернули головы и посмотрели на меня. – Майя, мы должны врать, чтобы тебя не забрали у нас.

– Эдвард, – прошипела Белла и сердито посмотрела на меня. Мне очень не хотелось этого делать, но я продолжил.

– Это правда. Для того чтобы я был твоим папой, а мама всегда была рядом с тобой, мы должны говорить неправду. Врать нехорошо, но у нас нет другого выхода. Понимаешь?

– Прекрати, – сказала Белла. Тон её голоса был молящим, и я ненавидел то, как она на меня смотрела. Она хотела вырастить Майю хорошим человеком, но я был готов быть обвиненным во всех грехах. Я был готов попросить Майю солгать.

– Ты знаешь правду, и если чужие люди будут что-то у тебя спрашивать, просто не обращай на них внимания или говори, что это не их дело. Хорошо? – спросил я и выставил вперед мизинец для обещания.

– Хорошо, – ответила Майя и слабо улыбнулась, пожимая мой мизинец своим.

– Но врать нехорошо.

– Да, врать нехорошо. – Она энергично закивала. – Я люблю тебя, папочка.

И на этих словах мир становился немного ярче.

– Я люблю тебя больше, Монстр. – Я поцеловал её и поднялся с кровати. Белла не смотрела на меня, и я знал, что она злится. – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – ответила Майя с небольшой улыбкой на лице. Было очевидно, что она почувствовала настроение Беллы. Мне казалось, что я не сделал ничего очень сильно плохого, но, по-видимому, моя жена думала по-другому. Я вышел в коридор, остановился сразу за дверью и вздохнул. Я заставил свою дочь скрывать правду, усложнил её жизнь, и был причиной того, что мы вообще оказались в этой ситуации. Я несколько раз ударил головой о стену.

– Почему ты грустная? – прошептала Майя, и я заглянул в щелку между дверью и косяком и увидел, как Белла прижимает к себе свою дочь. Она всегда так делала, когда была встревожена.

– Я не грустная, – пробормотала Белла и погладила Майю по волосам. – Я просто не хочу, чтобы тебе приходилось врать. И я не хочу, чтобы ты грустила.

– Я знаю.

Некоторое время они лежали в тишине, а затем Белла взяла Майю за руку и подняла её над ней. – Видишь эти руки? Они очень большие.

Майя недоверчиво уставилась на свои крошечные пальчики.

– Они не такие большие, как у папы, – заметила она и покачала головой, и Белла усмехнулась.

– Они достаточно большие, чтобы держать моё сердце и весь мой мир. Что бы ни случилось, помни, что они в твоих руках.

Я развернулся и прошел в нашу спальню. Я не мог вторгаться в их маленький мир. Я никогда не буду для Майи тем, чем для неё является Белла, и этот факт пугал, сердил и ранил меня. Я упал на кровать, раскинув руки.

– Ты пересек границу, – тихо, но твердо сказала Белла. – Ты не должен просить её врать. Ты просто… ты не должен этого делать. – Я не встал и не открыл глаза, но слышал, как она шагает взад-вперед по комнате, и знал, что она обнимает себя. – И ты не имеешь никакого права пугать её тем, что кто-то может её забрать.

– Ты бы попросила её скрыть правду? – тихо спросил я.

– Нет! – закричала Белла.

– Кто-то должен был, – прошептал я.

– Ты не… – начала она, но остановилась.

– Я не… что? Не родитель? Пожалуйста, просто скажи это. – Я, наконец, поднялся, слишком заведенный, чтобы продолжать лежать. – Я не люблю её так, как ты? Я не пожертвую чем угодно ради неё? Я не её плоть и кровь? Как и ты, но ты любишь её. Я люблю эту девочку, Белла. И я ненавижу себя за то, что попросил её врать. Ты знаешь, насколько мне иногда хочется оставить вас? Облегчить вашу жизнь? Ты знаешь, как я ненавижу себя за то, что я слишком слаб, чтобы сделать это? Слишком эгоистичен?

– Ты… хочешь… уйти? – выдавила Белла. Её руки переместились на грудь, и я знал, что она пытается удержать своё сердце внутри.

– Нет, – ответил я и поднялся на ноги, чтобы обнять её. – Я хочу защитить вас обеих. Если бы вы не были со мной, ваша жизнь была бы гораздо проще. – И на этих словах я получил пощечину. И это было невероятно больно.

– Или ты уходишь прямо сейчас, Эдвард, или выбираешь нас навсегда. Мы выбрали тебя. Ты не имеешь права хотеть уйти. Если ты хочешь быть отцом для этой девочки, то ты не имеешь права думать об этом, как бы тяжело нам не было, – кричала она. Я снова попытался обнять её, но она отошла к кровати, выдернула подушку из-под одеяла и протянула её мне. – Я не могу сейчас находиться с тобой в одной комнате.

…

Когда я приехал в больницу, все уже были там. Пока я шел по коридору к комнате ожидания, я наблюдал за Беллой. Она сидела на жутко неудобном стуле, кусала губу и слишком часто поглядывала на часы. Потом она подскочила на ноги и начала шагать взад и вперед. Я слишком хорошо знал все эти движения, олицетворяющие беспокойство и нетерпение.

Иногда по ночам, когда Белла думала, что я сплю, она вставала и тихонько шла в комнату Майи. Иногда она не возвращалась, и я находил её в кровати вместе с дочерью. А иногда она выходила в коридор и ходила туда-сюда, пока её мозг не уставал до такой степени, что она не могла думать, и ей оставалось только лечь в постель. И я целовал её каждый раз, когда она возвращалась в мои руки.

…

– А вот и мой трейлер, – сказал я, раскинув руки посреди жестяной банки, в которой я проводил время в течение дня между съемками.

– И что здесь происходит? – спросила Белла, соблазнительно улыбнувшись. –Сумасшедшие фанатки ещё не пытались украсть твои грязные трусы?

Я наблюдал за тем, как она осматривала крошечную кухню, крошечную гостиную, крошечную ванную, при этом стоя на одном месте. Её взгляд был мечтательным, словно она видела окружающие её вещи в каком-то другом свете, и я любил эту её черту. Я подошел к ней и положил руки на тумбочку, у которой она стояла, по бокам от неё.

– Здесь случается много звонков по скайпу и телефону, – прошептал я, проводя носом по её скулам, а затем губами по её шее. Белла отклонила голову назад, предоставляя мне доступ к её мягкой коже.

– Ничего интересного? – спросила она с придыханием.

Я усадил её на тумбочку и поцеловал.

– Кое-что интересное случится прямо сейчас, – пообещал я.

…

– Мама! – закричала Майя, приближаясь к комнате ожидания с другой стороны, отвлекая меня от неприличных воспоминаний. Белла обняла нашу дочь и усадила её на колени.

– Папа! – воскликнула она через секунду, заметив меня. Она спрыгнула на пол и бросилась ко мне со всех ног. Мир становился лучше, когда она была в моих руках, особенно после долгой разлуки. За последние два месяца мне редко удавалось приезжать домой, так как я заканчивал работу над своим последним фильмом.

– Приветик, Монстр, – прошептал я и начал осыпать её лицо поцелуями, а она крепко обняла меня за шею. Белла уже стояла рядом со мной, терпеливо ожидая своей очереди. Мы так скучали друг по другу.

…

6 мая, 2010, 01:45:02

Я хочу чувствовать твоё прикосновение.

…

6 мая, 2010, 01:45:26

Я хочу кусать

…

6 мая, 2010, 01:47:18

А я очень хочу почувствовать на себе твои зубы. И твоё тело рядом с моим.

…

6 мая, 2010, 01:48:05

Я хочу зарыться носом в твоей шее

…

6 мая, 2010, 01:50:50

Я хочу целовать всё твоё тело.

…

6 мая, 2010, 01:52:14

Я хочу руки и прикосновения. И поцелуи по всему телу.

…

6 мая, 2010, 01:55:44

Я хочу прикоснуться к твоей коже, хочу, чтобы твой запах окутал меня.

…

6 мая, 2010, 01:56:30

Я хочу рисовать узоры на твоей коже. Пальцами или языком.

…

6 мая, 2010, 02:02:37

Я хочу целовать мочки твоих ушей при свете свечей, хочу, чтобы ты обнимала ногами мою талию, сжимала мои руки в своих.

…

6 мая, 2010, 02:05:10

Я хочу прижимать твои руки к кровати, пока я буду целовать ключицы и губы, и шею, мои ноги по бокам от тебя.

…

6 мая, 2010, 02:10:28

Я хочу прикоснуться к каждому сантиметру твоего тела.

…

6 мая, 2010, 02:12:46

Я хочу поцеловать каждую пульсирующую вену.

…

6 мая, 2010, 02:18:38

Я хочу целовать тебя так, чтобы твоё сердце грохотало, тело содрогалось, а дыхание стало глубоким и прерывистым.

…

6 мая, 2010, 02:22:36

Я хочу смахнуть языком капельки пота с этого места за твоим ухом.

…

6 мая, 2010, 02:34:14

Я хочу лежать под твоим телом, и прижимать тебя ближе, обнимать тебя крепче.

…

– Я скучал по тебе, – прошептал я, опустив Майю на пол. Белла застенчиво подошла ко мне, и я не уставал удивляться тому, что даже после трех лет совместной жизни она всё ещё не решалась показывать на публике, как сильно она меня любит.

– Я так сильно по тебе скучала, – тихо сказала она, и казалось, что она выдохнула двухмесячный запас воздуха из своей груди. Она остановилась прямо передо мной, но не касалась меня, и я обнял её за шею, чувствуя пульсирующую кровь под её кожей, которая щекотала мои пальцы. Я был дома.

– С Днем матери, – со вздохом сказал я, прикоснувшись своим лбом к её.

– Мы не можем продолжать жить таким образом. – Белла покачала головой и затем посмотрела мне в глаза, и я не мог сдержать улыбки.

– Я знаю. – И я поцеловал её. Поцеловал так, что это должно быть написано курсивом со множеством восклицательных знаков отдельным абзацем, потому что этим поцелуем я говорил ей, что не могу жить на расстоянии, что с этого момента я буду только там, где есть она.

После такого поцелуяследующие слова должны быть написаны более мелким шрифтом, с широкими пробелами, пока дыхание приходит в норму, а легкие перестают гореть. Такие поцелуи заставляли меня улыбаться. Заставляли меня чувствовать моё сердце.

– Спасибо за твой несостоявшийся подарок. Но мы успели провести немного времени в спа. – Белла широко улыбнулась, и я обнял её за плечи и повел в комнату ожидания к семье, которая не была нам родной, но была не менее настоящей.

– Да, мы очень хорошо провели время, – добавила Эсме, взяла в руки моё лицо и поцеловала в лоб. Она напоминала мне о моей матери, что делало этот момент ещё более милым и значимым.

– Я даже не мама, но спасибо, Эдвард, – сказала Элис и крепко обняла меня.

– Но ты самая лучшая тетя для Майи, – признался я.

Мы уселись на неудобные стулья и начали рассказывать друг другу о прошедших двух месяцах.

…

– Я закончил! – Я улыбнулся и победно бросил карандаш на стол, усыпанный бумагами. – Поверить не могу, что я закончил!

– Что такое, Эдвард? – спросила Белла, остановившись у двери в мой кабинет. На её плече лежало полотенце, и она пыталась поймать Майю, которая бегала голая по коридору вместе с Сэмми, и кричала, что не хочет купаться.

– Я написал сценарий, – ответил я и мечтательно ей улыбнулся.

– А я подготовила олимпийского чемпиона, – отбила она. – Но мне всё равно нужно искупать этого ребенка, а посуда до сих пор не помыта.

– Ты подготовила всего одного олимпийского чемпиона, и постоянно мне им тыкаешь. – Я выключил свет в кабинете и вышел в коридор. Белла широко улыбнулась.

– Но я очень горжусь тобой и твоим новым достижением в секретной миссии. – На этих словах Белла наклонилась и поймала Майю, которая пробегала мимо. – Может, в следующем году ты больше будешь дома?

– Вообще-то, да. Ты же знаешь, я уже хочу уйти на пенсию.

– Я не специалист в этой области, но мне кажется, эту работу нельзя бросить полностью.

– Я просто очень занят на другой работе. – Я позвал Сэмми и пошел на кухню. – Я не могу заниматься ничем другим, кроме того, чтобы быть влюбленным в тебя.

…

– Познакомьтесь сЭмили, – сказал Эмметт, показывая всем крошечный сверток в его руках. Розали сонно улыбалась, лежа на кровати в тускло освещенной больничной палате. Меня немного мутило от окружающей нас стерильности, но я улыбался во весь рот.

– Привет, малышка Эмили, – прошептала Майя, сидя на краешке кровати. Она рассматривала ребенка с широко раскрытыми глазами. – Tia Роуз, можно, она поедет домой с нами? Я хочу поиграть с ней.

– Пока нет, – ответила новоиспеченная мама. – Она сейчас очень уставшая – рождаться на свет очень тяжело. – Как по команде маленькая девочка зевнула, широко раскрыв ротик.

– В день, когда ты родилась, – тихо-тихо начала говорить Майя, – Я была здесь, и мы все любили тебя ещё с тех пор, как ты была в животике у tia Роуз.

– С Днем матери, – сказал я, поцеловал Роуз в лоб и пожал руку Эмметту. Белла обняла свою лучшую подругу и поцеловала её со слезами на глазах. Майя боялась прикасаться к Роуз, потому что мы сказали, что она плохо себя чувствовала после родов, но Роуз убедила девочку поцеловать её в честь Дня матери.

…

– Ты меня видел? – закричала Майя, вытираясь полотенцем после соревнования.

– Видел. Ты отлично справилась.

– Я плыла так быстро! – Она улыбалась от уха до уха. – Как думаешь, я могу плавать быстрее Бена?

– Думаю, ты могла бы, – ответил я, немного подумав.

– Когда-нибудь я выиграю ещё больше медалей на Олимпийских играх, чем он, – уверенно заявила она.

…

– Я тоже хочу, – сказал я, когда мы вышли из больницы.

– Пиццу? – спросила Белла, обернувшись с пассажирского сидения и посмотрев на меня, пока я усаживал Майю в детское кресло.

– Нет, ты прекрасно знаешь, о чем я говорю, – ответил я и многозначительно посмотрел на неё.

– А ты знаешь, что я об этом думаю, – сказала она, её взгляд был сердитым. Я вздохнул и прошел к водительской двери.

– Мы будем кушать пиццу? Я голодная, – добавила Майя к разговору, которого она не понимала.

– Да, скоро поужинаем, – ответила ей Белла.

– Этот разговор не окончен, и ты это знаешь. – Я никак не мог понять её нежелания родить ребенка, и она отказывалась говорить со мной на эту тему.

– Пепперони?

…

– Ты подумаешь об этом? – спросил я, пальцами выводя на животе Беллы узоры. Она лежала на кровати на спине, её волосы были разбросаны по подушкам, а плечи и грудь блестели от пота. Мне так нравилось, как она выглядит после секса. Её лицо было спокойным и умиротворенным.

– Подумаешь о чем? – пробормотала она, её дыхание всё ещё не вернулось к нормальному. Её глаза были закрыты, а на губах играла ленивая улыбка.

– О ребенке, – прошептал я и поцеловал её живот.

– Я не знаю. – Всё её тело напряглось. – Я просто… я не знаю.

– Я хочу ребенка от тебя. Когда-нибудь, – признался я.

– Я не знаю, – повторила Белла.

– Почему?

– Я не знаю. – Она вздохнула и отвернулась от меня.

…

– Можно, мы подарим тебе наш подарок? – спросила Майя, после ужина.

– Какой подарок? – Белла улыбнулась, собирая со стола тарелки, и направилась на кухню.

Я достал из сумки конверт и, подмигнув, протянул его Майе. Она улыбнулась мне, показывая недостающий зуб, и попыталась подмигнуть в ответ, но у неё до сих пор этого не получалось.

– Подарок за то, что ты моя мама, – ответила Майя, когда Белла вернулась в комнату.

– Ты и есть мой подарок, novia.

– Но я помогла его сделать. – Майя надула губки, точно как я научил её давным-давно, до того, как мы были семьей, до этого дома, до того, как мы начали говорить о детях, браках, карьерах  и прочем.

– Ну, хорошо, тогда давай сюда мой замечательный подарок, – сказала Белла, улыбнувшись нам обоим. Я был почти так же возбужден, как и Майя.

Белла осторожно вскрыла конверт и аккуратно вытащила из него открытку, над которой Майя работала битый час.

Мы сидели в нашей столовой, окрашенной в мягкие кремовые тона, за столом, сделанным из двери какого-то старинного монастыря, который посетила моя мама, когда была студенткой, окруженные стенами, один угол которых был персональной арт-студией Майи, где она вывешивала свои рисунки и аппликации, и нас поглотила оглушающая тишина.

– Это… – наконец, прошептала Белла, проводя пальцами по билету на самолет.

– Это я придумала, – заявила Майя и вскарабкалась на колени к Белле.

– Я хотел подарить тебе свечу, – признался я с застенчивой улыбкой.

– Мы не можем. – Белла положила билеты на стол и посмотрела на Майю. – Неужели ты хочешь поехать туда?

– Я хочу поехать туда, где мы с тобой встретились, – ответила Майя, широко раскрыв глаза и умоляя свою маму взглядом.

Белла посмотрела на меня, в её глазах был страх, который я видел впервые. Я видел в них боль, горечь, вину, любовь, уважение, искренность, но никогда не видел страха.

– Мы можем поехать куда-нибудь ещё, если хочешь, – предложил я. – Можем подождать и поехать в Рио на соревнования Бена.

– Нет, – твердо сказала Майя.

– Нет, – ответила Белла. – Пора сжечь прошлое.

*Полузащитник – какой-то игрок в американский футбол, который должен быть огромным и сильным.

------------------

Всем привет и спасибо за ожидание/терпение. Осталась одна (большая) глава и (ГРОМАДНЫЙ) эпилог. Буду изо всех сил стараться закончить в этом месяце, даже график работ составила :) Теперь главное следовать ему. Ваши комментарии и отзывы меня подбодрят ;) Не забывайте, что у нас есть тема