Фанфики
Главная » Статьи » Переводы фанфиков 18+

Уважаемый Читатель! Материалы, обозначенные рейтингом 18+, предназначены для чтения исключительно совершеннолетними пользователями. Обращайте внимание на категорию материала, указанную в верхнем левом углу страницы.


Сто лет одиночества. Глава 11

Я думал, что если подожду, ты вернешься,

Но я был не прав и уже не в первый раз.

Поэтому всё, что я могу сделать, это извиниться

И надеяться, что ты услышишь меня,

«О, мне так жаль…»

 

И я совсем не вижу в этом смысла,

Тогда как всё, что мы делаем, это избегаем одиночества.

 

Я надеюсь, ты знаешь – это не твоя вина, что мы отдалились,

И я знаю, что нам «лучше порознь»,

Но я всё равно скажу тебе это прямо в лицо,

Я буду кричать каждое слово, чтобы ты точно услышала меня,

И мне так жаль…

 

Я войду через черный ход, а ты в парадную дверь,

И я изо всех сил буду стараться, лишь бы только ты забыла.

 

Позволь мне сказать это только один раз:

Я меняюсь каждую секунду.

В лучшую сторону.

 

(The Turn by Sophomore Attempt)

 

Глава 11. Поворот

– Так, класс, – обратилась я к своим ученикам после того, как прозвенел звонок, и они угомонились. На меня уставились двадцать старшеклассников, их разговоры перешли на шепот и вскоре затихли. – Кто-нибудь может сказать, что это такое? – спросила я, указывая на Майю, которая стояла на столе перед классом. На её плечах висел рюкзак с книжками, и она стояла по стойке смирно, словно солдатик.

– Это то, что случается, когда парень дегенерат не завернул свой агрегат, да? – предложил кто-то с последних парт. Все засмеялись, включая меня.

– Да, иногда об этом говорят, как об ошибке, – подтвердила я, зная, что никогда бы не смогла назвать Майю таковой. Она была чем-то совершенно противоположным. Она была моей целью. – Ещё попытки?

– Ребенок? – спросила девочка на передней парте.

– Отлично, – похвалила я. – Но это особый ребенок. Это то, что мы, профессионалы в области преподавания, предпочитаем называть чрезвычайной ситуацией с отсутствием няньки и закрытием детского сада. Понимаете, к чему я клоню? – На этих словах многие улыбнулись, а многие нахмурились.

– То есть, она, типа, будет тусовать с нами сегодня? – красноречиво спросила другая ученица.

– В точку. – Я кивнула. – Это Майя. Ей три года.

– Я пингвинчик! – добавила моя дочь, хлопая себя по бедрам прямыми руками и переминаясь с ноги на ногу. Класс засмеялся. Это объясняло то, почему она стояла так смирно и прямо. Неуклюжей походкой Майя прошлась до противоположного конца стола и затем вернулась ко мне.

– И, судя по всему, сегодня она пингвин, – подтвердила я и взяла малышку на руки, когда она подошла ближе и обняла меня за шею. – Поэтому, если вы не хотите остаться после уроков, вы будете теми животными, которыми она вас наречет, и вы будете добры и вежливы, не так ли? – авторитетно спросила я. – Майя – маленькая девочка, поэтому следите за языками и не говорите ничего такого, что вы не могли бы сказать при своей маме или полицейском.

– А вам не влетит, если зайдет завуч? – спросил кто-то. Я знала, что рискую, но у меня не было выбора. Я доверилась Эдварду, а он продолжал подводить меня. Он не просыхал уже третьи сутки.

– Эдвард, – прошептала я, проводя рукой по щетине на его подбородке. – Эдвард, я пошла на работу, хорошо? – неуверенно спросила я. Он всё ещё был в джинсах с прошлой ночи, всё ещё без майки, всё ещё в моей постели.

– Хорошо, – пробормотал он, глядя сквозь меня.

– Я вернусь, – пообещала я и провела пальцем по его брови, а затем по носу.

– Вернешься? – недоверчиво переспросил он.

– Я всегда буду возвращаться, – поклялась я и поцеловала кончик его носа. Я надеялась, что этого будет достаточно, чтобы спасти его.

Я встала, выправила одежду на себе, погладила его по спине и повернулась, чтобы уйти, проведя ногтями по его мускулистому плечу, но он схватил меня за руку и медленно притянул к себе.

– Я пытаюсь собрать себя по частям ради тебя, – прошептал он, его глаза потускнели.

– Я возьму любую часть тебя, – ответила я и поцеловала его в шею и за ухом. Он глубоко вздохнул и отвернулся.

Я была влюблена в него.

Почему?

Я точно не знала. Возможно, потому что в один момент мы оба были уязвимы и представляли собой только боль обнаженных нервов, чувствуя такое количество эмоций, которое вызывало онемение до той степени, когда мы не чувствовали ничего.

Возможно, потому что в отсутствие Эдварда я осознавала, насколько он был мне жизненно необходим, не только как няня Майи, не только как друг, но как кто-то, чью улыбку мне хотелось видеть.

Возможно, потому что я была готова отдать душу только за то, чтобы снова заставить его улыбнуться и никогда больше не видеть этой волны боли, которая разбивалась о его грудь снова и снова.

Возможно, потому что каждую ночь, несмотря на то, что, скорее всего, это было вызвано горем, я спала рядом с ним, иногда в его руках, иногда – он в моих, иногда Майя лежала на его груди и монотонно просила не плакать, словно это была её работа – собирать всю боль в своем маленьком сердце и хранить её вдалеке от других. Но, несмотря ни на что, наш сон был спокойным, и я не хотела, чтобы это прекращалось.

Возможно, потому что у меня были все эти причины и ещё миллион, но при этом ни одной логической.

Давайте представим, что она карлик студент по обмену, – серьезно предложила я. – Итак, о чем мы вчера говорили? – Студенты заворчали и начали доставать из сумок потрепанные учебники. Я прошлась между рядов, для того чтобы убедиться, что у всех была пара, и остановилась в конце класса.

– Бен, у тебя тут единственное свободное место. Тебе не нужно с ней разговаривать, просто пусть она посидит рядом, хорошо? – спросила я высокого молчаливого парня. Он никогда не поднимал руки на моем уроке, потому что ему и не надо было – он был звездой нашей школы, подающим надежды пловцом, и моя работа заключалась в том, чтобы выпустить его с достойной оценкой, хотя, учитывая его успеваемость, парню это не удастся. В нем было столько потенциала, и он прекрасно писал сочинения, когда прилагал усилия, и мне было больно наблюдать за тем, как небрежно он выполнял домашние работы и отвечал на вопросы, но когда дело касалось свободного письма, его словно бы распирало изнутри идеями и энергией. Он уставился на меня пустыми карими глазами и кивнул, а потом посмотрел на Майю так, словно она была разносчиком болезней.

Я ненавидела свою жизнь. У меня в постели спал пьяный мужчина, который с самой первой ночи, проведенной у меня дома, отказывался делать что-либо кроме ворчания и принятия ванны. У меня был ребенок, у которого закончились жизнеспособные няньки, и я была вынуждена взять её с собой на работу. Дела шли не очень.

Эдвард, я ухожу на работу, – сказала я, надевая сережки. – Если ты не искупаешься к тому моменту, как я вернусь, я оболью тебя из шланга. – Он что-то проворчал, но не пошевелился. – Я не шучу, – прошептала я, наклоняясь над его спиной, пока он лежал на груди. Я прижалась к нему, наслаждаясь его теплой обнаженной кожей. – Мне нужно, чтобы ты вернулся, – призналась я.

– Мне больно, везде, – ответил он шепотом.

– Мне тоже. – Я поцеловала его ухо, сжала плечи и встала. Неделю назад я бы ни за что на свете не стала трогать или целовать Эдварда, боясь, что это убьет меня или разрушит мою принципиальность. Но с недавнего времени он начал становиться частью её.

– Я буду лучше вечером, – пообещал Эдвард.

– Что бы там ни было, но я хочу, чтобы ты остался, – сказала я. – Мне, ээ, мне нравиться чувствовать.

На лице Эдварда промелькнула едва заметная улыбка, вспышка того, что когда-то было.

– Как же, – вздохнул он.

– Майя, ты можешь сесть здесь и порисовать. – Я достала из рюкзака её карандаши и бумагу. Она едва ли доставала локтями до парты, и это заставило меня улыбнуться. Хоть кто-то наслаждался моей компанией.

Я поставила рядом с ней маленькую пачку сока, жевательные конфеты, на случай если она захочет перекусить, и поцеловала в лоб. Бросив Бену последний предупредительный взгляд, я вернулась к учительскому столу.

– Так, ребята, давайте немного поговорим о Вордсворте, – начала я, записывая фразы на доске. Вскоре ученики забыли о моей дочери и погрузились в обсуждение. Все мои ребята были очень умными, и все, за исключением Бена, всегда участвовали в беседах, что делало мою работу стоящей и ещё более интересной. Я стояла у доски, и как только все по-настоящему заинтересовались темой, украдкой взглянула на Майю. Она смотрела на меня с крошечной улыбкой на лице и махнула рукой, заставив меня махнуть в ответ так, чтобы никто не заметил.

Почему грустный? – прошептала Майя Эдварду, который всё ещё лежал в кровати.

– Много причин, – пробормотал он, прижимая её к себе.

– Мы сегодня монстры? – спросила она, её взгляд потускнел. Эдвард улыбнулся и провел пальцем от её лба и вниз по носику.

Я стояла в дверях ванной комнаты и наблюдала за ними.

– Не сегодня, – вздохнул он.

– Завтра? – Майя надула губки.

– Завтра, – пообещал он, глядя мне в глаза. Я улыбнулась ему.

– Но что, если я скажу вам, что все его стихи были одинаковыми? Что вы мне ответите? – спросила я учеников, подбрасывая всё новые вопросы в обсуждение, что заставило их начать спорить с новой силой.

Я наблюдала за Майей, которая выстроила свои конфеты в форме животных на столе, и ела каждую только после того, как она «пройдется» по столу, сопровождая их ход тихими звуками, которых я не слышала. Секунду спустя она быстрым движением положила конфету на парту Бена, при этом не отрываясь от своих рисунков, а Бен, не глядя вниз, поднял и съел её. Я не смогла сдержаться и тихо рассмеялась, глядя на то, как моя дочь подкидывает капитану команды пловцов жевательные конфеты Скуби-Ду, так, словно это были наркотики.

На какую-то секунду я забыла об Эдварде, и это было простое удовольствие.

– Но что на счет По? – спросила одна из учениц. – С таким подходом можно говорить, что поэзия – это всего лишь безумная болтовня автора на одни и те же темы.

– Хорошо, – похвалила я, отрываясь от чуда на последних партах. – Давайте поговорим о По. Как можно объединить «Аннабель Ли» и «Сердце-обличитель» в одну категорию тем? Ведь первая поэма о неотмщенной любви, а вторая – о виноватом сознании. – Класс примолк в раздумьях. – Для того, чтобы ваши аргументы сработали, мне нужно доказательство того, что они принадлежат одной теме, и тогда я подумаю об этом. Поговорите со своими родителями, перепишите три любых стихотворения одного автора, а потом расскажите мне, как они подкрепляют теорию о том, что поэзия – это просто невразумительная, бессвязная чепуха.

Ученики заворчали, но записали домашнее задание. Я стояла у стола, и неожиданно в этот момент все события в моей жизни захлестнули меня, и на секунду мне показалось, что я тону в открытом море, и у меня больше нет опоры – Эдвард уже третий день пытался утопить ненависть к себе в алкоголе.

Где ты умудрился так искалечиться? – спросила я, когда он немного отрезвел.

– Подрался, – проворчал он и потянулся к бутылке виски.

– Почему?

Я поставила на прикроватную тумбочку новую бутылку. Если ему хотелось перепить свою боль, я была только за. Я понимала эту нужду погоревать какое-то время, в отличие от Элис, которая была готова выбить мою входную дверь, чтобы добраться до Эдварда и вернуть его к жизни.

– Я ничего не чувствую, – со вздохом сказал он.

Я снова посмотрела в сторону Майи как раз в тот момент, когда Бен без каких-либо разговоров взял её пачку сока, воткнул в неё трубочку и вернул на место. Майя сделала глоток, после чего протянула сок Бену, который не поднимая глаз от своей тетради, взял коробочку, сделал глоток и передал обратно Майе. Он передал ей свою тетрадь, в которой писал, и откинулся назад на стуле, скрестив руки на груди. Майя посмотрела на неё, взяла карандаш, что-то нарисовала и вернула Бену.

– Мисс Свон? – Ученики вернули моё внимание к уроку. – Вы действительно хотите, чтобы мы сказали вам, что поэзия – это фигня?

– Я хочу, чтобы вы рассказали мне, почему поэзия – это просто безумные люди с безумными словами, а не то, что это фигня, – прояснила я, улыбаясь. Время на часах предвещало конец урока, и я прошлась между столами, заглядывая в тетради учеников.

В это время Бен показывал Майе, что такое реслинг большими пальцами, и она была безнадежна, потому что его пальцы были бесконечными по сравнению с её.

– Бен, останься, пожалуйста, после урока, – попросила я, собирая тетради.

– Тогда я опоздаю на биологию, – выдавил он, закатив глаза.

–Я выпишу тебе пропуск, – с улыбкой ответила я и забрала его тетрадь. На пути к своему столу я не удержалась, и заглянула внутрь. Он написал несколько предложений, позволил Майе порисовать на них, затем написал ещё немного, словно бы они были партнерами. Это было мило и так неожиданно.

– Так, ребята, напоминаю, работы должны быть сделаны к завтрашнему уроку, – громко сказала я, когда прозвенел звонок, но всё равно мои слова были едва слышны в суете сборов.

Бен остался сидеть за партой, в ожидании меня, безмолвно кивая своим друзьям, которые спешили на следующий урок.

Usted necesita el baño? – спросила я Майю, заметив, как она ерзает на стуле.

– Нет, мама. – Она улыбнулась мне, спрыгнула со стула и начала расхаживать по пустому кабинету, делая вид, что она динозавр. – Soy un dinosaurio. Los dinosaurios no necesitan hacer pis.

Я рассмеялась и повернулась к Бену.

– Гватемала? – спросил он, выглядя оживленно впервые с тех пор, как я познакомилась с ним.

Я побледнела от его вопроса.

– Откуда ты знаешь? – спросила я, задержав дыхание. Он улыбнулся и покачал головой.

– У меня родители с Уругвая. Язык немного отличается, но принцип тот же самый.

– Я не знала, что ты говоришь по-испански.

– Та же фигня, – пробормотал он, теряя интерес к разговору. Несколько секунд мы молча рассматривали друг друга, но потом я, наконец, вздохнула и начала.

– Как там твоя работа по литературе? – спросила я, и он сомкнул пальцы в замок и пожал плечами. – Я видела, как хорошо ты ладишь с Майей. Мне кажется, мы можем заключить небольшую сделку.

– Я не нянька, – фыркнул он и провел рукой по своей бритой голове. Это движение заставило меня вспомнить Эдварда. Но в последнее время он не запускал руку в волосы, когда нервничал, а только болезненно дергал и тянул их.

– Нет, но я – учитель английского, а твои оценки сейчас очень низкие. И это может повлиять на твои годовые результаты, а отсюда и на твою возможность соревноваться весной.

– Это уже не имеет значения, – перебил меня Бен, заметно раздражаясь. – У нас больше нет тренера.

Я замолчала, потеряв свой главный козырь.

– Я буду тренировать вашу команду, если ты начнешь работать со мной над своей успеваемостью. Я даже готова помочь тебе с другими предметами. Ты позволяешь жизни проходить мимо тебя, и это нехорошо, Бен. – Я обеспокоенно посмотрела на него. – Я буду тренировать твою команду, а ты будешь заниматься со мной и присматривать за Майей.

– Что Вы вообще знаете о плавании? – Он нахмурился. Этот парень был настоящим козлом.

– Я плавала в школе и колледже, – резко ответила я. – Слушай, мне нужна надежная нянька на несколько часов в некоторые дни. А тебе нужен тренер. Подумай об этом.

– Я сделаю всё, что угодно, чтобы плавать, – сухо ответил он.

– Вот мой адрес, – сказала я, записывая его на листке бумаги. – Сегодня ты попробуешь посидеть с Майей под присмотром её тети, и если справишься, я буду тебя тренировать. Но, несмотря ни на что, я хочу помочь тебе с учебой. Как на счет воскресения днем? – спросила я.

– Но нам уже завтра нужно сдать работы. – Он схватил свой рюкзак и запихнул в него записку с моим адресом.

– Я не буду проверять их на этой неделе. Если твоя работа каким-то образом окажется в стопке с остальными в воскресение вечером, я и не замечу. – Я улыбнулась ему, и он слегка улыбнулся в ответ. Он прошел к двери, а я подхватила на руки своего динозаврика и зарычала вместе с ней.

– Спасибо, мисс Свон. – Бен кивнул, остановившись у входа. – Мне нужно плавать для того, чтобы заработать стипендию. Без неё я не смогу учиться в колледже.

– Я не делаю это для того, чтобы ты мог плавать. – Я усмехнулась, когда Майя попыталась поцеловать меня в щеку, обнажив зубы. – Я делаю это, для того чтобы ты понял, что можешь делать что-то помимо плавания.

Бен слабо улыбнулся и ушел на свой следующий урок, как раз когда в мой кабинет начали заходить ученики. Майя решила построить шалаш под моим столом, поэтому я снова отправила её в конец класса. Некоторые ученики задержались после урока, чтобы посюсюкаться с Майей, но ей не очень нравилось всеобщее внимание, ей было куда интереснее тихонько играть в одиночестве.

Но одна девочка, Анджела, очень понравилась Майе, и я предложила ей присоединиться к Бену и посидеть с моей дочерью сегодня вечером. Я подумала, что два неловких подростка лучше справятся с моим чересчур активным трехлетним ребенком, чем один угрюмый. Анджела была очень милой девушкой, тихой и очень умной.

Наконец-то день подошел к концу и, после того, как я собрала свою дочь, которая уже была акулой, мы отправились домой. Всю поездку мы подпевали The Beatles, которые играли по радио, хихикали и были счастливы. Но подъезжая к дому, я могла чувствовать надвигающееся черное облако. Там нас ждал Эдвард, который, скорее всего, был в том же положении, в каком я оставила его утром.

– Тебе нужно двигаться, – прошептала я, практически лежа на его спине. Моё тело поднималось и опускалось вместе с движением его груди. Он слегка пошевелился, завел руки за спину и прижал меня к себе.

– Я двинулся, – вздохнул он. Его глаза больше не были зелеными, словно густой лес. Их цвет сменился на темный, грязный зеленый, словно листья, оставшиеся гнить на земле.

– Я имею в виду, встать с кровати. – Я покачала головой и позволила ему помолчать, целуя его плечо, солоноватую, гладкую кожу.

– Если я встану с кровати, мне придется иметь дело с настоящей жизнью, – прошептал он.

– Что в этом плохого? – спросила я, проводя носом по его лопатке.

– Вот это закончится, – ответил он, сильнее прижимая меня к себе и качая головой. – А его по-настоящему не станет.

– Я не остановлюсь, если ты не остановишься, – пообещала я.

– Майя, ты не против, если tia Элис, Бен и Анджела придут сегодня в гости? – спросила я, отстегнув её ремни безопасности и взяв на руки. Она опустила голову на мою грудь и покачала ей из стороны в сторону. Её тихий час сегодня был очень коротким, поэтому с ней будет довольно легко справиться.

Зайдя в дом, я усадила её на диван в гостиной и включила телевизор, который я очень не часто позволяла ей смотреть, только в тех особых случаях, когда она замыкалась в себе. Оставив её, я начала подниматься по лестнице, опасаясь того, что могла увидеть.

Но, открыв дверь, я увидела, что комната пуста, моё постельное белье было заменено, и все признаки присутствия Эдварда исчезли. Он не оставил даже хрустальной туфельки.

Я вздохнула, переоделась в майку и джинсы и спустилась на кухню, решив приготовить что-то простое на ужин. Я уже начала поджаривать на сковороде сырные сэндвичи, когда входная дверь открылась, и Элис объявила о своем приходе, появившись через несколько секунд на кухне. За ней шли Бен и Анджела.

– Я поймала этих ребят на улице, – она кивнула на моих учеников и продолжила. – Они говорят, что пришли присмотреть за Майей, это правда? – Я кивнула и улыбнулась им, пока они с любопытством разглядывали мою кухню, пытаясь узнать что-то новенькое о своем учителе.

– Они нужны мне, потому что Эдвард сейчас бесполезен, а я не могу дергать тебя и остальных, – сказала я Элис, переворачивая хлеб на сковородке. – Садитесь, – пригласила я Бена и Анджелу, которые присели на барные стулья у стойки.

– Если они мне не понравятся, я их не подпущу к своей племяннице, – заявила Элис. Я улыбнулась, но когда она ушла в комнату за Майей, закатила глаза.

– Анджела, ты уже когда-нибудь работала нянькой? Сколько тебе нужно платить? – спросила я, укладывая бутерброд на тарелку.

– Я никогда не работала за деньги, я чаще занимаюсь волонтерством в церкви у папы, – смущенно пропищала она, краснея и изо всех сил стараясь не смотреть на Бена, который, неожиданно, не мог оторвать от неё глаз. – Но если бы Вы написали мне рекомендацию для колледжа, было бы здорово.

– Давайте так, рекомендация и любая еда и одежда, которую вы хотите. – Я засмеялась. – У Элис свой магазин, и она постоянно дарит мне одежду, которую я никогда не ношу. Бери всё, что тебе понравится, – сказала я Анджеле, и она улыбнулась и кивнула. – Бен, то же самое и для тебя, хотя я не думаю, что тебе подойдет мой размер. – Он широко улыбнулся и хохотнул, а я повернулась обратно к плите и перевернула следующий бутерброд. – И следи за своим аппетитом, не оставь меня без еды. Я знаю, что ты обожаешь конфеты Скуби-Ду.

– Сделаю всё возможное, тренер, – ответил Бен с улыбкой.

Я закончила с бутербродами, выключила плиту, поставила перед ребятами тарелку и пару баночек с водой, которые они тут же начали нервно крутить в руках.

– Я знаю, я ваш учитель и всё такое, но это мой дом, это моя дочь, поэтому вне школы я просто мама, ладно? – спросила я, облокотившись на стол. – Я вам обоим доверяю, и, кажется, вы очень понравились Майе. Она вообще-то не очень хорошо ладит с новым людьми, поэтому я сразу поняла, что она не будет возражать, если вы зайдете.

– Я постараюсь Вам помочь, – сказал Бен. – Я даже взял с собой домашнюю работу, на случай если появится свободное время. – Я улыбнулась, вспомнив о нашей сделке.

– Отлично, – ответила я и кивнула. – Так. Не бойтесь Элис, что бы она ни говорила. Мой номер телефона на холодильнике.

Я провела их в гостиную, где Элис и Майя беззаботно танцевали. Откуда моя дочь брала энергию, я не знаю.

– Элис, я съезжу, проверю, как там Эдвард. Пусть ребята поиграют с Майей, а ты посмотри, как у них получается. На кухне остывают сэндвичи, и можете порезать фруктов.

– Ладно, позвони мне, – ответила Элис.

Я подняла на руки Майю и крепко обняла.

Beso, beso, beso, beso, – повторяла я, целуя её лицо. – Te amo.

– Te amo, мама, – хихикая ответила Майя. Я передала её Бену, который тут же напрягся, не зная, что с ней делать.

– Я вернусь… когда-нибудь, – пробормотала я, многозначительно посмотрев на Элис. Она знала, куда я еду, и мы обе понятия не имели, что я там найду. – Отпусти их пораньше, хорошо? Им завтра в школу. – Элис снова кивнула.

Я вышла из дома, села в машину и направилась к Эдварду.

Я знала, что Майя будет в порядке с Элис, поэтому не переживала по поводу своего ухода из дома. К тому же, моя дочь, вероятнее всего, отключится сразу после ужина. Я чувствовала приятный груз ответственности на своих плечах, думая о няньках и других опциях, подыскивая новые варианты. Постепенно я налаживала свою жизнь. Теперь мне только осталось наладить жизнь Эдварда.

Я не знала, что скажу ему, когда приеду, но знала, что это должно быть нечто эпичное, что поможет облегчить его боль. Я перебирала в голове возможные варианты своих слов и постучала в его дверь, переминаясь с ноги на ногу. Никто не ответил, и я постучала снова, а затем повернула ручку, с удивлением осознав, что дверь была открыта.

– Я не просто так не отвечал на стук. – Сердитый голос Эдварда напугал меня, когда я вошла и закрыла за собой дверь.

– Почему? – спросила я. Он неподвижно сидел на диване и смотрел на стакан в своей руке. Услышав мой вопрос, он пожал плечами и откинул голову назад.

Его волосы всё ещё были спутаны, нос всё ещё искривлен, плечи всё ещё опущены, но, казалось, он искупался.

– Ты ел что-нибудь помимо виски? – спросила я, угадав содержимое его стакана, и он покачал головой.

– Я даже ничего не пил. – Он вздохнул. – Мне легче думать со стаканом в руке. Руки чем-то заняты. Виски пахнет им.

Я кивнула и прошла на кухню, надеясь найти что-нибудь съедобное, но мои поиски ни к чему не привели. Эдвард так много времени проводил у нас дома, казалось, что он совсем не жил здесь. В его квартире не было ни одного предмета, который бы говорил что-нибудь о своем владельце, на стенах не было картин и фотографий. Кроме одной, приклеенной к дверце холодильника. Пока я искала еду, на меня смотрело улыбающееся лицо Майи, которая держалась ручками за подбородок Эдварда, сидя на его плечах. Эдвард с искривленной улыбкой на лице крепко держал её за ноги, а я обнимала его за талию, моя голова лежала на его груди. Позади нас был пляж и лес, и для посторонних глаз мы могли казаться счастливой семьей. Но это было полной противоположностью реальности, это было ложью.

– У тебя нет ничего съедобного. – Я, наконец, сдалась и вернулась в комнату. Эдвард сидел в той же позе.

–Я не голоден, – пробормотал он. Его стакан стоял на столике, руки покоились на коленях.

– А я хочу есть и закажу китайской еды. Мне придется угадывать, что ты будешь?

Эдвард закрыл глаза и едва заметно улыбнулся и кивнул.

Я подбросила руки в воздухе и закатила глаза. Заказав гору еды, я продиктовала номер кредитной карты Эдварда.

Я с силой повесила трубку и оперлась руками на кухонный стол, свесив голову.

Что я здесь делала? Как я вообще могла что-то исправить? Чего я ожидала, придя сюда?

Поняв, что я могу дать Эдварду только себя, я вернулась в комнату. Мы были нужны друг другу. Он был известным актером, а я – учителем английского языка. Он любил курицу, я предпочитала рыбу. Я пыталась оттолкнуть его, так как думала, что никогда не смогу отдаться ему полностью, потому что боялась иметь его. Он притягивал меня к себе, принимая каждую трещинку, каждый надрыв и порез. Он просто хотел быть рядом.

Эдвард неуверенно посмотрел на меня, когда я подошла ближе. Я наклонилась, подняла стакан с журнального столика и быстро опустошила его. Моё горло онемело от жара, нервы были оголены. Я села на колени к Эдварду и положила голову на его плечо, прикасаясь носом к месту, где находилась яремная вена. Я чувствовала его запах, чистый и идеальный. Я слышала его сердцебиение, сильное и спокойное. Он обнял меня и крепко прижал к себе.

– Я же сказала тебе, что не остановлюсь, – прошептала я, зарываясь носом в воротнике его рубашки.

– Что если я хочу, чтобы ты остановилась? – тихо спросил он.

В тишине наши голоса звучали громко и резко.

– А ты хочешь? – В мой голос закралась паника.

– Никогда, – поклялся он. Его грудь поднялась со вздохом, и он обнял меня ещё крепче. Я провела рукой по его торсу, чувствуя каждую линию и изгиб. Моя рука казалась такой маленькой на его широкой груди, но я чувствовала себя такой большой в его руках, такой защищенной.

Эдвард легко провел рукой по моему бедру. Его голова слегка опустилась, подбородок прикасался к моему лбу, наше дыхание смешалось. Я наблюдала за тем, как  его кадык поднимался и опускался с каждым глотком, завороженная каждым движением.

Я так долго боролась с этим, и только когда это исчезло из мой жизни, я поняла, насколько мне оно необходимо. Я провела рукой по его шее, чувствуя его пульс. Слегка выпрямившись, я наклонила голову так, чтобы мои губы могли коснуться его шеи. Моё прикосновение было легким, достаточным для того, чтобы заживить его, рассказать ему о будущем. Я двигалась медленно, спокойно, нежно, целуя вверх по его шее до скулы. Эдвард откинул голову назад, и я невольно облизнула губы, видя перед собой такое количество доступной для поцелуев кожи. Руки Эдварда опустились на мою талию, где он крепко схватился за меня, когда я пересела так, что мои колени были по бокам от его бедер.

Я продолжала целовать его вдоль скул и подбородка, мои руки замерли на его груди, его – на моей талии, придерживая меня так, чтобы я не двигалась, тогда как его бедра едва заметно поднимались и опускались. Нас разделяла только одежда, и я могла чувствовать, как он твердеет подо мной, и моё тело охотно отвечало взаимностью.

Дотянувшись до его губ, я заметила, что они были раскрыты, и он тяжело дышал, его глаза были крепко зажмурены. Я запустила руки в его волосы и наклонила к себе, перехватывая его дыхание. Он застонал, когда наши языки начали танцевать в такт движению его бедер.

– Белла, – прошептал Эдвард, его губы теперь были на моей шее, жадно покусывая и целуя. Его голос, произносящий моё имя, заставлял меня хотеть его ещё больше. – Всё это только для того, чтобы починить меня? – спросил он, неожиданно отклонившись назад.

– Нет. – Я покачала головой. – Я больше не могу с тобой бороться. Я хочу чувствовать.

– И всё? – спросил он, его взгляд помрачнел. – Всё это только для того, чтобы дать тебе почувствовать один раз, и потом – всё?

– Всё перевернулось вверх дном и продолжает вращаться, – прошептала я, прикоснувшись своим лбом к его, глядя в эти глаза, которые постоянно преследовали меня. – А тут ты.

– А тут ты, – повторил он. – Я твой.

– Я твоя, – поклялась я в ответ. Он поцеловал меня секунду спустя, его губы мягкие и уверенные. Я позволила его руке пробраться под мою майку, разрывая поцелуй только когда он стащил её с моей головы, бросая на пол.

– Это жалость? – спросил он с глазами полными тоски. Я снова поцеловала его, поднявшись на коленях и отталкивая его так, чтобы он облокотился на спинку дивана. Я прижалась к его телу, ткань его рубашки щекотала мой обнаженный живот.

– Я не жалею тебя, – ответила я и снова присела. – Я боюсь тебя.

– Почему? – выдохнул он, нахмурив брови. Я улыбнулась и провела по ним пальцами, разглаживая и выравнивая.

– Потому что ты можешь разбить меня, – прошептала я, всё ещё улыбаясь. Эдвард не пообещал мне, что не сделает этого, и просто поцеловал, положив свои огромные руки на мои ребра, чувствуя каждый выступ и впадинку.

В дверь позвонили, и мы оба подскочили, но никто из нас не собирался вставать.

Эдвард продолжил целовать мою шею, опускаясь к груди. Я прижимала его голову к себе, наслаждаясь паром, который, казалось, образовался над моей кожей. Я закусила губу, чтобы не застонать, когда он прикоснулся к моему соску через лифчик.

Но когда телефон завибрировал в моем кармане, я была вынуждена мягко оттолкнуть его.

– Алло? – спросила я, испытывая стыд от своего запыхавшегося голоса.

– Белла, Майя никак не перестанет плакать, хочет, чтобы ты вернулась. – Элис пропустила формальности и передала главное. Паника тут же сжала мою грудь. Я услышала всхлипывания на заднем плане, которых никогда раньше не слышала, так как Майя никогда не издавала ни звука, когда плакала.

–Я буду дома через десять минут, – ответила я и, вырвавшись из объятий Эдварда, начала искать свою майку.

– Что случилось? – спросил он, встав со мной рядом, возвышаясь надо мной, пока я одевалась.

– Майя хочет, чтобы я вернулась, – прошептала я, отвлеченно положив руку на его грудь, осматривая журнальный столик в поисках своих ключей. – Прости.

– Езжай к ней. – Эдвард слабо улыбнулся и добавил: – Но возвращайся когда-нибудь. А я приду прямо с утра в качестве няньки.

– Нет, Эдвард, тебе не обязательно приходить, – заверила его я, и мы направились к двери, крепко держа друг друга за руки.

– Хватит уже киснуть, – твердо сказал он. – Я разбит, но мне нужно прийти в себя. Я же сказал, что сделаю всё, чтобы быть с тобой.

Остановившись у двери, он мягко и нежно поцеловал меня.

– Я так не хочу тебя оставлять, – тихо призналась я, боясь, что он снова замкнется в себе, пока меня не будет.

– Я влюбился в вас обеих, не только в тебя. Я понимаю. – Он слегка улыбнулся мне, не так, как мне бы хотелось, но достаточно, чтобы убедить меня.

– Ты мне расскажешь о нем? – спросила я, прикасаясь ладонью к его щеке.

– Когда-нибудь, – прошептал он и снова поцеловал меня.

Я вышла за дверь, спотыкаясь о пакеты с едой, которые курьер оставил на пороге. Эдвард улыбнулся, глядя на всё это.

– Ты заказала всё, что было в меню?

– Ага, – с улыбкой ответила я.

– Я захвачу это завтра на ужин, хорошо? – неуверенно спросил он. Я кивнула, поцеловала его в щеку и начала уходить.

– Я скучала по тебе.

Он кивнул, глядя мне в глаза пока я не развернулась. Я могла чувствовать его обжигающий взгляд на своей спине, и мне хотелось вернуться, но мысли о Майе вели меня домой.

Путь домой был быстрым, скорее всего, благодаря тому, что я не переставала думать о том, что только что произошло у Эдварда. Я сдалась, отдала ему себя, не физически, но гораздо глубже. Я не знала, где мы, кто мы, куда мы движемся, но всё это казалось чем-то хорошим. Правильным. Я хотела его. Полностью. Я наблюдала за его разрушением, и хотела помочь ему вернуться к жизни, мне нужно было, чтобы он вернулся, потому что по какой-то причине, он стал неотъемлемой частью моего существования.

Я погрязла в этом без единой надежды на спасение.

– Майя, – крикнула я, войдя в квартиру. Она сидела на коленях у Элис и сосала палец, прижимая к себе свитер Эдварда. Увидев меня, она тут же спрыгнула на пол и бросилась ко мне на руки. Её щечки были мокрыми от слез. Я прижала её к себе, и она запустила руки в мои волосы.

– Мама! – закричала она, по-настоящему рыдая в голос. – Не уходи. Мне нужно.

– Я никогда не уйду, – пообещала я. – Я твоя, помнишь? – спросила я и поцеловала её в лоб.

Я направилась на второй этаж в её спальню, и Элис выключила телевизор.

– Навсегда? – спросила крошечная девочка, пока я утирала свитером слезы с её лица. Её нижняя губа дрожала с каждым мучительным вдохом.

– Майя, я люблю тебя, навсегда-навсегда. Я всегда буду рядом, – сказала я, когда мы вошли в её комнату.

– Мне было страшно, – пробормотала она, прижавшись к моей груди. Я легла рядом с ней на кровать и укрыла нас фиолетовым одеялом, не думая о том, что я всё ещё была одета.

– Почему? – спросила я, целуя её в макушку.

– Нет, мама, больше никогда, – прошептала она.

– Я всегда буду рядом, – снова пообещала я. – Мы с тобой вместе навсегда, несмотря ни на что.

Майя что-то пробормотала, засыпая в моих руках. Я чувствовала её сердцебиение в груди, её дыхание на своем плече. Вот, где было моё место, несмотря ни на что. Этот ребенок, который вцепился в меня так, словно я была спасательным плотом посреди океана, был причиной моего существования.

И пока я лежала в её кроватке, думая о ней и Эдварде, я начала понимать, что скоро всё станет ещё сложнее.

-------------------------------------------------------

Usted necesita el baño?Тебе нужно в туалет?

Soy un dinosaurio. Los dinosaurios no necesitan hacer pis.Я динозавр. Динозавры не писают. 

 

-------------------------------------------------------

 

Спасибо за ожидание! Не то, чтобы у вас был выбор... ;)

Спасибо HappyInLove и Лиле за предоставление возможности и уверенности.

Спасибо всем, кто голосовал за "Сто лет одиночества" И "Osa Bella", которые заняли призовые места за самый грустный момент (уж не знаю, какой именно) и лучшую интригу соответственно. Неожиданно и очень приятно :)

Ждем ваших комментариев. 



Источник: http://robsten.ru/forum/73-1840-7
Категория: Переводы фанфиков 18+ | Добавил: Фрекен_Снорк (09.03.2015)
Просмотров: 2217 | Комментарии: 16 | Рейтинг: 5.0/38
Всего комментариев: 161 2 »
0
16   [Материал]
  Эдварду самому нужна нянька... И Белла была права, когда пыталась дистанцироваться от его чувств - кто ж поверит в серьезность намерений голливудского плейбоя? Только какая-нибудь Барби, а у Беллы другой опыт за плечами...

0
15   [Материал]
  
Цитата
 Я динозавр. Динозавры не писают.
 я чуть не описалась.....  giri05003  Спасибо за перевод!

0
14   [Материал]
  dance4 dance4 dance4 Наконец то Белла прекратила бессмысленные бои со своими чувствами . И Эдвард выйдет из состояния зомби и жизнь наладится . Нужно просто быть рядом и откровенно говорить , что мучает . И первые шаги сделаны . Спасибо большое .

1
13   [Материал]
  Спасибо за продолжение  cwetok01

1
12   [Материал]
  Спасибо за новую главу 

1
11   [Материал]
  Большое спасибо за главу! good lovi06032

1
10   [Материал]
  Спасибо за перевод!

1
9   [Материал]
  Спасибо огромное за перевод!  good lovi06032

1
8   [Материал]
  Спасибо за новую главу
lovi06032
В их жизни и так всё запутано, куда уж сложнее.

1
7   [Материал]
  Наконец-то Эдвард вышел из этой глубокой прострации...Оказалось - не только Майе нужна нянька... Хорошо, что Бэлла озвучила свое отношение к Эдварду, и она уже готова начать эти отношения. "Бэлла начала понимать, что скоро  все станет еще сложнее"...Только я не поняла, почему она так решила.Большое спасибо за новую главу.

1-10 11-16
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]