Фанфики
Главная » Статьи » Переводы фанфиков 18+

Уважаемый Читатель! Материалы, обозначенные рейтингом 18+, предназначены для чтения исключительно совершеннолетними пользователями. Обращайте внимание на категорию материала, указанную в верхнем левом углу страницы.


Сто лет одиночества. Глава 2

Есть места, которые я помню

Всю свою жизнь, хотя некоторые изменились,

Некоторые навсегда и не в лучшую сторону,

Некоторые утеряны безвозвратно, а некоторые остались.

Все эти места имели свои моменты

С любимыми и друзьями.

Я до сих пор помню

Некоторых умерших и некоторых живущих,

В своей жизни я любил их всех.

Хотя я знаю, что никогда не потеряю любовь

К людям и вещам, которые были ранее,

Я знаю, я буду часто останавливаться и думать о них,

В своей жизни я люблю тебя больше всего,

В своей жизни я люблю тебя больше всего.

 

(The Beatles – In My Life)

 

Глава 2. Безмятежность

 

– Обещаю, я вернусь, как только смогу. – Я улыбнулась, стараясь скрыть слезы, которые начали подступать к глазам. – Я вам пришлю много классных штучек. – Маленькие тела и руки окружали и обнимали меня, на каждом лице были надутые губы размером с Техас. Они и понятия не имели, что я могла никогда не вернуться. Я обняла каждого ребенка, чувствуя, как моя собранность рушится после каждого поцелуя. Я хотела забрать с собой их всех подальше от этого мира, и моя беспомощность парализовала меня. Я знала, что придет день, когда мне нужно будет уехать, но когда я впервые попала сюда, когда весь мир был открыт и свободен для завоевания, я представляла улыбки, слезы и поцелуи счастья, а не это торопливое прощание под дулом пистолета.

Мне удалось заставить себя покинуть классный кабинет. Меня подгонял мой босс и лучший друг – Джейкоб Блэк. Мне нужно было успеть на самолет, и, к сожалению, никто не собирался ждать, пока я обнималась с детьми, за которыми наблюдала последние два с половиной года. Черт, да парни с пистолетами скорее застрелили бы меня, чем позволили сесть на самолет.

– Привет, novia*, – проворковала я, крепко прижимая к себе маленькую девочку. – Tequiero*. – Она смотрела на меня своими темно-коричневыми, практически черными глазами. Её черные волосы были заплетены в косу, которая покоилась на спине, палец уверенно сидел во рту для безопасности.

Майя была первым беженцем, который пришел в приют. Её волосы были спутаны и выпачканы кровью, на её руке зияла глубокая рана, а глаза были такими же большими и пустыми, как сейчас. Она не произнесла ни звука, даже когда рану зашивали без анестезии или обезболивающего. Вместо этого Майя засунула палец в рот и уставилась на меня, пока я держала её и плакала за нас обеих, впервые увидев боль невинного. С тех пор она стала моей тенью, и по какой-то причине я чувствовала связь с ней, обязанность перед ней, но больше всего – безопасность. Мы нашли друг друга в то время, когда обе были не уверены, что нам нужно. Я слышала истории о начале революции, но мы были в безопасности в нашем маленьком соборе посреди джунглей, дети Бога, свободные от мира и боли.

Затем сирены начали рассекать воздух, полный привычных звуков, которые окружали нас в темноте; пламя поднималось над лесами, затягивая черное небо вдалеке серым дымом, принося с собой запах гниения и разрушения. Майя пришла на вторую ночь после начала тревоги. Она просто бродила по джунглям посреди ночи.

Судьба всегда делает такие повороты.

– Я так сильно тебя люблю. – Я поцеловала её щеки, лоб, нос. Майя слегка улыбнулась, только недавно начав показывать радостные эмоции. – С нами все будет хорошо, – пообещала я, несмотря на то, что она меня не понимала. Она просто смотрела на меня, эхом отражая несказанное.

Я решительно схватила фотографию, на которой были Джейкоб, Майя и я, бумаги, которые он подделал, и наш небольшой рюкзак с одеждой. Это были самые ценные вещи в моей жизни; это то, во что превратилась моя жизнь.

Два года назад я была молодой, идеалистичной девочкой, которая не могла решить, что было незаменимым в её жизни: iPod или сотовый телефон. Сегодня я была взрослее, с множеством шрамов, оставленных жизнью и потерей наивности, за которую я так сильно цеплялась. Я не нашла себя; я нашла реальность мира.

Судьба всегда делает такие повороты.

Дверь в классный кабинет захлопнулась с громким стуком, заглушая прощания, оглушая меня тишиной окружающих нас джунглей. Дом, милый дом, подумала я, рассматривая густой лес, стоявший вокруг приюта. Я вспомнила, как впервые взошла на самолет, думая о том, в какую херню я ввязалась, подписавшись на интернатуру, предлагая себя в качестве учителя английского языка в Гватемале. Конечно, это было до того, как всё случилось, тогда, когда времена были счастливыми.

Думаю, я сама была другим человеком. Человеком, который сейчас казался полузабытым сном, никогда не существовавшим. Я видела, слышала и чувствовала вещи, которые не должны происходить в этом мире, и это истязало меня.

Я вздохнула, в последний раз наполняясь воздухом, который всегда был сладок, полон нектара и влажности, и прошла к ожидающему меня джипу. Двое мужчин с ружьями, которые хотели избавиться от всех американцев до последнего, хмуро наблюдали за мной. Революция побеждала; я была врагом, которого лучше было убить.

Я прижала Майю плотнее к себе под их грозными взглядами. Как только мы забрались в машину, они захлопнули дверь и закричали Джейкобу, чтобы он увез меня отсюда, бросая вдогонку парочку более грубых слов специально для меня. Джейкоб ехал в тишине по ухабистым дорогам, прокатанным в высокой траве вдоль бесконечных кустарников. Я смотрела на окружающую нас зелень и пыталась запомнить каждую маленькую деталь. Когда-то я боялась джунглей, рек, но вскоре все это стало частью меня, и дети преподали мне столько же уроков, сколько и я преподала им. Теперь я боялась только того, что никогда не вернусь, что что-то случится с детьми, с Джейкобом, с Леей. Мне нужно было остаться, но это было запрещено: я была американским предателем, несмотря на время, которое я провела здесь, обучая и воспитывая молодежь.

Я и не думала открывать рот и говорить, перекрикивая шум двигателя, пока мы неслись в сторону Барильяса – ближайшего города. Джейкоб тоже молчал. Он был моим лучшим другом здесь. Мы видели вещи, которые связывают души, мы переживали потери, которые объединяют сердца. Он понимал моё молчание. Майя играла с моими волосами, рассматривая их, словно никогда не видела ничего подобного. Тишина не беспокоила её.

Я вспоминала каждую секунду своего прибытия сюда, думая о том, насколько я буду другой, когда вернусь в Штаты, после всего того, что я видела.

– Элис, я скоро вернусь, – ворчала я на свою лучшую подругу, которая крепко обнимала меня в аэропорту Сиэтла.

– Белла, два года – это не скоро, – воскликнула она, еще крепче прижимаясь ко мне.

Я окончила университет всего месяц назад после двух с половиной лет обучения на бакалавра на факультете английского языка, и была готова куда-то уехать и сделать что-то значимое, к большому испугу моей семьи и Элис. Я заполнила форму для интернатуры в приюте за несколько месяцев до выпускного и почти сразу же забыла об этом, думая, что это останется несбыточной мечтой. Только для этого я окончила учебу раньше, чтобы расправить свои крылья перед взрослой жизнью, перед тем, как остепениться, надеясь, найти себя где-то на пути.

За день до выпускного мне позвонили, и я быстро согласилась. В следующие несколько дней, которые пронеслись ураганом, я пыталась убедить всех, что это было к лучшему. Я уезжала, чтобы помочь там, где учителя были редким явлением, там, куда мало кто соглашался ехать. Я собиралась сделать что-то, чтобы изменить мир: у сирот, которые говорили по-английски, всегда было больше шансов на усыновление какой-нибудь богатой семьей.

– Я обещаю, я буду писать и иногда звонить, и ты будешь первой в списке, – поклялась я, высвобождаясь из смертельной хватки Элис. Я знала, что мне вряд ли удастся часто пользоваться телефоном, но было приятно дать ей хоть какую-то надежду.

Приют стоял на реке Рио-Дульсе посреди шести акров леса и полей. Он был не очень большим, но туда всегда принимали детей, которые нуждались в доме. Дети из местных деревень ходили в школу в приюте, поэтому он был еще и хорошим общественным инструментом, и мне не терпелось исследовать что-то настолько непохожее на Сиэтл.

– Будь осторожна, – в который раз сказала Элис, не слушая мои обещания.

– Буду, – пообещала я, закидывая сумку на плечо и переминаясь с ноги на ногу. – Что плохого может случиться?

– Не смей так говорить! – закричала она, снова обнимая меня, словно её объятия могли спасти.

– Это деревушка посреди джунглей, всё будет хорошо. – Я еще раз попыталась убедить её, веря, что раз приют был так хорошо спрятан, реальный мир не затронет его.

Как я и сказала, тогда я была оптимистичной.

Спустя шесть месяцев после того, как я начала работать в приюте Сан-Симон в Рио-Дульсе, во время La Quemadel Diablo (сожжения дьявола), когда духи должны были ожить и веселиться, сам дьявол начал гореть. Он горел и разбрасывал пламя во всех направлениях, отравляя сердца и распространяя хаос. В больших городах начались гражданские протесты и столкновения. И, конечно же, месяцы спустя всё это просочилось в ближайшие к нам деревни. Джейкоб, директор приюта и, когда-то, здешний ученик, поклялся, что, несмотря на то, какая сторона победит, ни один воспитанник не пострадает. Я верила ему, и он сдержал слово – этого ни разу не произошло. Но, конечно, другим не так повезло. Больницы, церкви, школы, дома, все здания в радиусе десяти миль были атакованы и сожжены во время резни.

И не было помощи.

США не принимали ничьей стороны, и целые города вымирали от мелких стычек или от того, что сыновья пошли на отцов.

Прошло почти восемь месяцев с моего приезда, когда на нашем пороге начали появляться дети. Изможденные, испачканные кровью, плачущие и раненные. Оптимизму не было места в доме, полном остатков жертв убийств. Дети приходили к нам, и мы не могли им отказать, даже когда нам приходилось тяжело, даже когда учителя были обделены.

И хотя эта ситуация должна была напугать меня и заставить бежать домой, поджав хвост, я не могла. Я должна была защитить детей, насколько это было возможно, пока они не заставят меня убраться, и я не собиралась уходить без боя. Эти дети видели слишком многое, и я не могла этого терпеть. К сожалению, уход без боя пришлось отложить, именно это делала революция – заставляла меня уйти, боясь, что убийство американки разожжет интерес США.

Несколько месяцев назад пришли мужчины с оружием и заявили, что приют является государственной службой, в работу которой государство было вовлечено, несмотря на то, что он существовал на частные пожертвования, а мы работали ни за что, не говоря уже о том, что государства не существовало. Мужчины с оружием остались, одетые в грязный камуфляж, они всегда наблюдали и ждали. Политические партии бушевали и воевали, создавая смятение достаточное для того, чтобы мне приказали покинуть страну, пригрозив ямой в джунглях. Я выбрала яму, но Джейкоб заставил меня передумать, сказав, что это убьет его.

Когда мы подъехали к крошечной будке, которая представляла собой аэропорт, и к крошечному самолету на грунтовой взлетной полосе, я почувствовала слезы на лице, теплые и соленые, даже в этой влажности, из-за которой казалось, что моя кожа была постоянно покрыта мокрой пленкой.

– Ты взяла документы? Фотографию? – наконец спросил Джейкоб, обеспокоенно осматривая мое лицо. Мы собирались рискнуть всем, что у нас было, и проигрыш означал смерть.

– Да, – пробормотала я и кивнула. Мы вышли из машины и подошли к вооруженным людям у самолета. Они выглядели точно так же, как и те, что были в приюте: безликие, трусливые люди, убийцы детей и семей, diablos*. Я усадила Майю на своем бедре, сжимая в руке паспорта: один настоящий, один купленный.

– Только женщина, – прошипел высокий охранник, его испанский был грубым, с намеком на горные корни.

– Моя жена забирает нашу дочь. Я не могу присматривать за ней, – легко солгал Джейкоб. Если бы они прищурились и были наполовину пьяны, могли бы поверить, что Майя была нашим ребенком. У неё были такие же черные волосы и темная кожа, как у Джейкоба, и только глаза немного напоминали мои. У меня дома никто бы не стал сомневаться, глядя на наше общее фото: все бы подумали, что Джейкоб был её отцом просто потому, что они из одной страны. Но здесь я не была так в этом уверена.

– Документы, – потребовал охранник, подталкивая меня стволом своего ружья. Холодный металл заставил меня вздрогнуть. Я достала из кармана поддельное свидетельство о рождении, паспорта, билеты на самолет и распоряжения на эвакуацию. Он выхватил бумаги из моих рук и начал рассматривать их в поисках лжи. Мое сердце останавливалось каждый раз, когда его глаза передвигались на новую строчку. Минуту спустя он пихнул документы мне в руку и ушел к кабине самолета. Я повернулась к Джейкобу, неудовлетворенная тишиной.

Человек не может быть удовлетворен тишиной, столкнувшись со смертью, хотя в данной ситуации не остается ничего другого, кроме молчания.

– Джейкоб. – Я начала мотать головой. Он крепко обнял меня и поцеловал мой лоб, а затем Майю. – Я люблю тебя, – прошептала я, целуя его щеку. Он был моим братом, моим защитником, и я любила его, по-настоящему любила.

– Я люблю тебя, Беллс. Позаботься о ней. – Он улыбнулся. Его глаза кричали мне то, что он не мог сказать. Я просто кивнула и забралась в самолет. Как голодны глаза, когда они понимают, что видят что-то в последний раз.

Джейкоб стоял рядом с джипом, пока мы не взлетели. Он сделал многое, чтобы убедиться, что я покинула страну в безопасности, он рисковал всем, чтобы помочь мне спасти Майю, и я бы никогда не смогла оплатить ему этот долг.

С высоты я рассматривала города, чтобы успокоиться и забыть о преследующих меня воспоминаниях. Внизу царил хаос, и ситуация только ухудшалась, но мне хотелось остаться. Как бы это ни звучало, но я нашла себя здесь; я потеряла себя здесь.

Крошечное тело в моих руках заерзало, и я поняла, что слишком крепко сжала Майю, и поцеловала её лоб. Мы приземлились в Мехико, в маленьком аэропорту неподалеку от основного. Это был мой последний взгляд на примитивный мир, к которому я привыкла, и теперь мысли о машинах, пробках, электричестве, горячей воде, туалетах вызывали у меня отвращение. Через двенадцать часов я буду в Сиэтле, который вполне мог бы быть в миллионах миль от Рио-Дульсе. Я буду вдалеке и безопасности от вооруженных мужчин, оружия, направленного на меня, когда я ходила за водой для детей; я буду свободна от этого всего. Но всё равно я знала, что мое сердце всё еще было в плену.

 

*****

 

По дороге домой Элис остановилась у супермаркета, чтобы купить необходимые вещи. Впервые за долгое время я была застенчива, и это было странно, учитывая то, что я стояла под дулом пистолета не более четырнадцати часов назад. Флуоресцентные лампы и ряды продуктов пугали меня. Я еле держалась на ногах, но знала, что Элис заехала сюда не зря. Майя прижималась ко мне еще крепче, чем обычно, но не капризничала, просто пыталась впитать всё в себя.

– В общем, все ждали тебя дома, чтобы устроить сюрприз, – робко сказала Элис, хватая тележку. – Но я вкратце рассказала им о нашем пополнении, и они решили, что будет лучше увидеться с тобой завтра. – Я благодарно улыбнулась. Я не хотела ничего больше, чем просто свернуться клубочком в кровати и никогда-никогда не выползать из нее. Я хотела попросить Элис говорить громче, потому что всё вокруг казалось таким шумным, но не стала. Я позволила шуму соскрести с меня кожу.

– Спасибо. – Я покрепче закутала Майю в свитер. Она вцепилась в него, почти счастливо, словно свитер был олицетворением её безопасности.

– Выглядит новым, – наконец заметила Элис, когда я гладила Майю по спине. Мои руки уже начали уставать от её веса, но я не могла отпустить её.

– Какой-то парень в самолете отдал его, – объяснила я, пока Элис закидывала в тележку мыло, зубную пасту, зубные щетки, расчески и шампунь. – Мне кажется, она сразила его своими глазами. Правда, Майя? – Малышка просто посмотрела на меня, услышав свое имя, и слегка кивнула.

– Майя, – повторила Элис, толкая тележку к рядам с одеждой, после того, как добавила к покупкам подгузники и другие детские товары. – Красивое имя для, наверное, самой миленькой девочки в мире. – Я не могла сдержать сияющей улыбки. – Она будет называть меня «тётя Элис»? – спросила моя лучшая подруга, как обычно, превращая ситуацию во что-то более легкое.

– Она почти не говорит, – ответила я, немного смущенная тем, что мне пришлось разочаровать подругу. – Она понимает, что мы говорим, кивает или мотает головой, но никогда не издает ни звука.

– Она не кричит? – изумленно спросила Элис, прикладывая одежду к телу Майи и затем бросая её в тележку. Она перебарщивала с покупками, но я не собиралась говорить ей об этом. Я уже знала, что завтра утром нас будет ждать новая одежда, одежда, которую мы, скорее всего, возненавидим.

– Нет, никогда. Иногда она тихо плачет, los rasgones silenciosos*, – прошептала я, больше для Майи, чем для Элис. Моя подруга только нахмурилась и снова посмотрела на девочку. Я знала, о чем конкретно она думала: бедный ребенок, жалкий, беззащитный. Но ничто не могло быть так далеко от правды. Майя выжила.

Нашей последней покупкой были спортивные штаны для меня.

– Она будет называть меня «тетя Элис», ты и моргнуть не успеешь, – предсказала Элис, когда мы сели в машину.

– Надеюсь, – признала я. Хотя не была уверена, что надеялась. Я плохо помнила это чувство и не могла бы утверждать, что это было именно оно.

Всю дорогу домой Элис щебетала ни о чем с Майей, которая просто смотрела на мою подругу, иногда поглядывая на меня, словно бы спрашивая, о чем она вообще болтает?

Приехав домой, мы набрали в руки пакеты и поднялись на второй этаж. Было почти забавно, как быстро я вспомнила все, о чем, казалось, забыла.

Элис тут же начала разбирать вещи, чтобы мы могли уложить Майю спать. Близилась ночь, и я не знала, сколько еще выдержу.

– Это твоя комната, – с улыбкой объявила Элис, открыв дверь. Несмотря на то, что она переехала с квартиры, в которой мы раньше жили, она расставила всю мебель в моей комнате, как было. Моя старая одежда ждала меня в шкафу, будильник стоял на тумбочке у кровати, фотографии и постеры висели на стене. Я чуть не начала плакать, но решила проглотить свои эмоции. Вместо этого я улыбнулась Элис и крепко обняла её.

– Я люблю тебя, Элис. Извини, что я уехала и всё такое. – Я наконец-то извинилась. Los rasgones silenciosos катились по моему лицу, заставляя мой голос дрожать. – Я всегда буду у тебя в долгу.

– Сестры ничего друг другу не должны. – Она расплакалась вместе со мной, но её слезы были больше похоже на рыдания, пока я пыталась заглушить свои. – Белла, мы всегда и во всем были вместе, и это не закончилось только потому, что ты уехала спасать мир. – Она обняла меня, и я вцепилась в неё, а Майя – в меня. Элис отступила назад с громадной улыбкой на лице. Майя положила руку на её щеку, почти утирая слезы.

– Приветик, майский жучок. Хочешь, тетя Элис тебя искупает, пока мама будет готовить ужин? – проворковала Элис, раскрывая руки. Слово «мама» безумно напугало меня. Я не знала, кем я была, и я больше не хотела пытаться понять это.

– Не знаю, Элис. – Я колебалась. Майя потянулась к ней, хотя я продолжала прижимать её к себе.

– Белла, тебе когда-то придется отпустить её. С вами здесь ничего не случится. Вы теперь в безопасности, – пообещала Элис. Она никогда не задавала вопросов, никогда не предполагала и не надумывала, просто обещала, со всей уверенностью, которую могла предоставить. Я кивнула и отдала ей Майю. Казалось, что мои руки весят по тысяче фунтов.

– В холодильнике должна быть пицца, приготовленная для твоей вечеринки. Мы решили, что тебе бы она пригодилась. – Элис усмехнулась и направилась в ванную, захватив с собой пакет.

– А где Джаспер? – крикнула я, вдруг осознавая, что меня ждала толпа людей, и я уже начала рушить их планы. – Разве он здесь не живет?

– Он останется у Розали и Эмметта на несколько дней, пока ты не обвыкнешься, – ответила Элис, заглушая шум воды.

Я начала поедать пиццу прямо из холодильника. Съев один кусок, я положила второй на тарелку и пошла в ванную, но даже перед тем, как вошла, я знала, что Майя улыбается. Она обожала воду, поэтому ванна была идеальным способом познакомить её с современностью.

– Майский жучок, я думаю, что ты очень умная девочка, – прошептала Элис, брызгая на неё водой. – Тетя Элис теперь будет тебе помогать. – Я поедала пиццу и наблюдала, как Майя кивала на улыбающуюся Элис и играла в воде. Она спала почти всю дорогу домой, но я знала, что так много перемен скоро убаюкают её. – И эти волосы, мама дорогая, такие красивые. Я тебе никогда не разрешу подстригаться. – Элис начала поливать водой её голову и засмеялась, когда Майя подставила лицо под струю.

– Необязательно было Джасперу уходить, – сказала я, все еще занимаясь своей пиццей. – Не надо ходить вокруг меня на цыпочках, мне просто нужно немножко пообвыкнуться.

– Но я хотела провести время со своей лучшей подругой, – ответила Элис с небольшой улыбкой на лице.

– Я никуда не денусь, Элис. – Я покачала головой и усмехнулась.

– Я знаю. Просто я скучала по тебе, – сказала она и снова повернулась к Майе. – И я знаю, что ты пока не хочешь об этом говорить, но рано или поздно ты сломаешься, и это будет не очень-то приятное событие. – Я фыркнула, и Элис сердито зыркнула на меня. – Белла, я серьезно. – Если бы она знала хоть часть того, что случилось, что я видела, она бы знала, что я нерушима. Я слишком много раз была сломана, чтобы быть починенной. – Так, жук, давай выбираться, пока у тебя кожа не сморщилась. – Элис засмеялась, вытащила пробку из ванны и взяла большое, мягкое полотенце. Майя встала и позволила Элис вытащить её, словно она всю свою жизнь принимала ванны. – Теперь мамина очередь.

Я последовала за ними в спальню, не в силах покинуть Майю, которая продолжала улыбаться. Моменты, когда она была счастлива, были дороги мне и мимолетны, поэтому я не собиралась упускать их.

– Тебе нужно бы воздержаться от кличек, – строго сказала я Элис, в привычной для нас шутливой манере. – Её зовут Майя Ребекка Свон. В честь племен Майя, потому что мы нашли её раненной, потерянной в джунглях, и Джейк сказал, что она похожа на призрака воина. И в честь Ребекки, красивой немой сироты из книги «Сто лет одиночества».

– Это все она. Воин, красавица, сирота и немая, но также майский жучок. – Элис захихикала, посадила Майю на кровать и начала щекотать её, корча рожицы. Я закатила глаза. Элис вытерла её и надела подгузники. Майя уже год как умела ходить в туалет, но я подумала, что в новом месте лучше подстраховаться. Элис натерла её детским лосьоном, наверное, впервые в её жизни. Я наблюдала, как её пальцы очертили огромный бледный шрам, который обвивал руку Майи. Рана зажила довольно хорошо, и рука была здорова, но каждый раз, когда я видела этот шрам, моё сердце сжималось.

– Мы нашли её с ранами на руке и голове. Пока их обрабатывали, она сидела спокойно и даже не вздрогнула, – прошептала я. – Джейк думает, что кто-то случайно задел её мачете, но мы точно не знаем. – Глаза Элис снова широко раскрылись, но она ничего не сказала, просто кивнула. Майя встала на кровати после того, как Элис одела её в пижаму с каким-то героем мультфильма, о котором девочка никогда не слышала. Я села на кровать, и она быстро заползла мне на колени.

– Дашь мне расческу? – попросила я Элис, зарываясь носом в чистых волосах Майи. Я расчесала её и заплела косичку.

– Как думаешь, она будет есть пиццу? – робко спросила Элис, заметив, что я была в «режиме мамы». Я пожала плечами. – И я не шутила на счет того, чтобы ты искупалась, – предупредила подруга, выходя из комнаты.

Майя посмотрела на меня и впервые за весь день сама спустилась с моих рук. Я наблюдала за тем, как она что-то искала, её брови были слегка нахмурены.

– Что ты хочешь, Майя? – спросила я. Она протянула ко мне руки и сжала кулачки. – Милая, я не понимаю. – Она обошла кровать со всех сторон, но ничего не нашла. Майя начала сердится, и я заметила, как её расстраивало то, что она не могла сказать, чего хочет. Я чувствовала её беспокойство.

– Белла, мне нужно это постирать? – спросила Элис, войдя в комнату. В руках у неё был синий свитер и тарелка с нарезанными кусочками пиццы. Майя подбежала к ней и схватила свитер.

– Нет, кажется, он теперь принадлежит Майе. – Я улыбнулась, наблюдая, как малышка обнимала и гладила свитер. Элис скорчила рожицу, но не стала спорить. Я знала, что он всё равно будет постиран меньше, чем через двадцать четыре часа.

– Пожалуйста, иди искупайся, – попросила Элис, опускаясь на пол рядом с Майей. – Я накормлю и напою ребенка. – Я начала протестовать, но замолчала, увидев, как Майя присела на карточки рядом с тарелкой и с любопытством посмотрела на еду. Элис демонстративно съела кусочек. Вскоре Майя повторила за ней. Я взяла спортивные штаны и направилась в ванную, под звуки смеха Элис.

Медленно я сняла с себя одежду, чувствуя грязь и пот на своем теле, которые сопровождали меня уже довольно долгое время. Стоя перед зеркалом, я вдруг осознала, что выгляжу очень херово. Кожа под моими глазами тянулась вниз под весом мешков, которые были результатом изнеможения, тазобедренные кости выпирали немного больше, чем обычно, волосы были сухими и тусклыми. Я не узнавала себя. Я забралась под теплый душ и почувствовала, как каждый мускул в моем теле расслабляется. Думая о том, как оказалась здесь с украденным ребенком, я, наконец, осознала, что она была моей. Навсегда. Были ли я готова? Была ли я в порядке? Но эти мысли появлялись и исчезали под горячей водой, которая обжигала мою кожу. Несколько раз я натиралась мылом, смывая грязь с каждого сантиметра своего тела, пока моя кожа не покраснела, но всё равно, я не чувствовала себя достаточно чистой. Я трижды помыла волосы, и каждый раз аромат клубники приятно шокировал меня. После этого я просто стояла под струей воды, обнаженная и поверженная, не в силах пошевелиться. Завтра всё будет так же паршиво, пыталась я уговорить себя. А сегодня мне нужно переродиться. Поэтому я осталась в ванне еще на несколько минут. Здесь я была в безопасности. Здесь я была никем.

Я выключила воду и вытерлась, пораженная тем, каким мягким было полотенце. Оделась, причесалась и вышла в коридор. Новая.

– Мы с Майей решили провести пижамную вечеринку, – заявила Элис, когда я вошла в спальню и обнаружила их в постели. Элис лежала с края, а Майя посередине кровати, обнимая свитер.

– Майя тебе помогла с этим решением? – Я не могла сдержать смех. – Она поела? – спросила я, включив прикроватную лампу.

– Да, почти два кусочка, – ответила Элис. Я забралась под одеяло и умиротворенно вздохнула. Майя прижалась ко мне, и я поцеловала её.

Beso*, novia, –прошептала я, укрывая её. – Te amo*.

– Мне нужно срочно выучить испанский, – фыркнула Элис. Майя прикоснулась к её щеке в последний раз и снова обняла меня. Элис чуть не растаяла от этого, и я была уверена, что у Майи появилась постоянная поклонница. Я начала тихо напевать ей песенку, пока её дыхание не стало глубоким и ровным.

– Элис, – прошептала я, укутывая Майю одеялом.

– Мм? – промычала она с закрытыми глазами.

– Скажи мне, что я всё сделала правильно, и что всё будет хорошо, – тихо попросила я. Элис открыла глаза, повернула голову в мою сторону и мягко посмотрела на меня.

– Белла, ты всё сделала правильно. Ты приняла правильное решение и сделала всё, что было в твоих силах. С вами всё будет хорошо, – пообещала она. Я кивнула.

– Спасибо, – ответила я, наблюдая за сном маленькой девочки.

– Ты когда-нибудь расскажешь мне об этом? – спросила Элис после некоторой паузы.

– Не знаю, – честно ответила я. – Не уверена. Так же как не уверена, что я её мама, что я тот же человек, который уехал два года назад.

– Ты не такая же, – быстро ответила Элис. – Но это не значит, что ты стала кем-то, кем не должна была стать. Каждый день тебе будет становиться легче.– Я снова кивнула.

Я перестала бороться с усталостью и позволила ей овладеть собой.

 

-------------------------------------

 

Novia – подруга, любимая девушка, невеста

Tequiero – я люблю тебя

Diablo – дьявол

Los rasgones silenciosos – молчаливые слезы

Beso – поцелуй

Te amo – я тебя люблю

 

-------------------------------------

 

Спасибо всем, кто присоединился к нам с Лилей в этом новом путешествии! Третью главу ждите в пятницу, а сейчас делитесь своими мыслями :)



Источник: http://robsten.ru/forum/73-1840-1
Категория: Переводы фанфиков 18+ | Добавил: Фрекен_Снорк (05.01.2015)
Просмотров: 2883 | Комментарии: 28 | Рейтинг: 5.0/55
Всего комментариев: 281 2 3 »
0
28   [Материал]
  у Беллы всегда будет шлейф воспоминаний о тех, кого она оставила в разрухе и опасности

0
27   [Материал]
  Элис - всегда Элис!  Белле с ней повезло. 
И вообще Белле повезло вернуться живой и спасти девочку.
После такого стресса нужна психотерапия.

Спасибо за главу.

1
26   [Материал]
  Спасибо. Автор замахнулся на тяжелый современный сюжет - гражданская война - актуальная история. Спасибо, что переводите

25   [Материал]
  Спасибо за новую главу! lovi06032

0
24   [Материал]
  спасибо большое.

1
23   [Материал]
  Ух,ты!Вот это история...Белла была там где смерть подстерегает тебя за кустом и теперь она обратно в обычном мире.С водой,теплом и где нельзя стрелять из оружия.Ей будет сложно психологически выбраться из этого.Но она теперь еще и мама,перед маленькой девочкой,перед окружающими людьми.И ей придется вытаскивать Майю из этого молчания и социально адаптировать ее.
Элис такая молодец!Она такая необходимая,она заполняет собою пространство не обязывая человека вписаться в окружающую обстановку!
Мне очень нравится фик!
Спаибо за перевод!

1
22   [Материал]
  Огромное спасибо за главу, мне все больше и больше нравится эта история!

Да, сложно вернуться в прежнюю обстановку, когда изменился сам...

1
21   [Материал]
  Спасибо

1
20   [Материал]
  Жалко маленькую девочку, но теперь о ней позаботиться Белла
Спасибо за главу  cvetok01

1
19   [Материал]
  Как она смогла прожить столько времени в таких жутких условиях...И кто для нее Джейкоб...Да, хорошая подруга- это забота, помощь и взаимопонимание. Большое спасибо за новую главу.

1-10 11-20 21-28
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]