Глава 3

Мне кажется, это знак

EPOV

Я тихо прикрыл дверь в кабинет. Выдохнул и прижался лбом к холодной поверхности двери из красного дерева.

Красное дерево! Как иронично...

Подойдя к бару, я взял выпивку и направился к своему столу – упал в кожаное кресло и осушил бокал одним глотком.

Это был адский день. Нет, целое адское лето.

Большинство мужчин были бы смущены – или даже пребывали бы в ярости – когда их жены упаковали бы чемоданы и упорхнули за дверь в объятия коллеги-адвоката, словно прошедшие восемь лет не имели никакого значения. Но только не я. Я получил желанное облегчение.

Мы с Джессикой Стенли начали официально встречаться на четвертом году нашего обучения в средней школе, когда мне выпала участь сопровождать ее домой после футбольного матча. Она была капитаном группы поддержки и самой популярной девочкой в школе, а я играл на саксофоне в оркестре. С моими деньгами и очарованием я никогда не был одинок, но Джессика Стенли являла собой почти что Святой Грааль для каждого парня в школе – в том числе и для меня. С ночи, когда ее признали королевой бала, мы больше не расставались. Вместе потеряли девственность в шикарном гостиничном номере в Олимпии на выпускном.

Наши отношения были нестабильны с самого начала. Джесс была вспыльчивой, когда не получала желаемого, а я, будучи эгоистичным ублюдком, часто измывался над ней. Но как бы то ни было, мы были вместе и вместе планировали пойти в UW. Я выбрал отрасль юриспруденции, она специализировалась в черлидинге и изучала французский язык – в рамках подготовки к парижскому отдыху, куда она собиралась на наш медовый месяц. Она уже распланировала наши жизни. Я буду работать в фирме отца и когда-нибудь найду партнера. Джессика бы жила в нашем пентхаусе, воспитывала наших двоих детей и воплощала собой статус жены-трофея.

Я понятия не имел, как быстро осуществятся ее мечты.

Райли, как бы я его ни любил, стал полной и абсолютной неожиданностью.  Джессика заверяла, что сидит на таблетках, и я доверял ей достаточно, чтобы не сомневаться в ее словах. Мне было девятнадцать лет, я учился в юридической школе. И ни в коей мере не был готов стать отцом. Но в один прекрасный день она пришла прямо в дом моих родителей и с радостью объявила, что беременна. Моя мама кричала, отец напился до бесчувствия, прежде чем заявить, что я просрал свою жизнь и теперь могу быть свободным. Потрясенный их решением, но полный решимости доказать, что он не прав, я уговорил Джессику сбежать на следующий же день. В общем, она не получила свой парижский медовый отдых, пока двумя годами позже я не получил доступ к своему целевому фонду.

Сначала я отказывался от денег отца. В то время он превратился в любящего дедушку Райли, но я еще помнил, как он воспринял новость о беременности. Именно мама убедила меня – напомнила, что я еще учусь, и мы растим ребенка, хотя я работал неполный день в качестве помощника клерка в офисе отца. Джессика, естественно, отказалась работать. Всякий раз, когда я затрагивал тему трудоустройства, она начинала плакать и ныть – говорила, что ей намного важнее сидеть дома с Райли в первые годы его жизни. Я слишком уставал, чтобы что-то делать. Так что я неохотно принял фонд. Мы переехали из тесной комнатушки в кампусе колледжа и, как она и планировала купили эту квартиру. Я был достаточно умен, чтобы понять, что это глупая трата денег, но пообещал себе: несомненно, буду экономить деньги, пока учусь, чтобы обеспечить семью в первые годы свое работы. Но экономии не понадобилось. Мой отец был более чем щедр с нашими трастовыми фондами. Я мог прожить – с партнером или без. Но я был трудоголиком и решил пока справляться в одиночку.

День рождения Райли стал самым счастливым в моей жизни. Он унаследовал мои непослушные волосы, ярко-зеленые глаза и – к сожалению – несносный характер Джессики. Но он был таким прелестным, милым и очень умным, и я поверил его матери, что она воспитала его всесторонне развитым. После церемонии вручения дипломов я занял должность в фирме отца. Я был сыном босса, но не хотел, чтобы его имя влияло на мою карьеру. Я много работал, брался за любые случаи и сделал себе имя молодого адвоката. Пока развивалась карьера, семейная жизнь разваливалась. Я давно понял, что никогда на самом деле не любил Джессику, но видел, что она была прекрасной матерью моему сыну, и был доволен этим. Поэтому был готов терпеть. Когда я был дома, все свободное время проводил с Райли. Мы рисовали смывающими маркерами и придерживались строгих правил Джессики насчет ужина, вовремя ложились спать. Я нечасто бывал дома, поэтому справедливую оценку рамкам Джессики дать не мог. Кармен, которая была для меня второй матерью с тех пор, как мне исполнилось тринадцать лет, уверяла, что, хотя Джессика была строга и представляла собой не самую милую мать на планете, о Райли хорошо заботились. И только после того, как Джессика укатила с багажом от «Louis Vuitton», я понял: именно Кармен заботилась о моем сыне. Любое веселье малыша – любая возможность побыть просто ребенком – именно благодаря нашей горничной.

Я вынужден был признать, что провалился как муж. Честно говоря, это не сильно обеспокоило. Но мне было стыдно и страшно – я подвел своего ребенка.

После ее ухода ситуацию в доме можно было описать только как непредсказуемую и изменчивую. Райли отказывался спать по ночам, а когда наконец засыпал – вскакивал с криками, зовя маму. Он редко ел, и обеденное время было всегда самым трудным. Он начинал плакать без видимых причин, устраивал истерики в магазине, пинал и кричал на Кармен, и у меня не оставалось иного выбора, кроме как, игнорируя зрителей, относить его к автомобилю. Положение улучшилось, когда он начал ходить в детский сад, но в течение нескольких недель его учитель отправлял домой сообщения или звонил, говоря, что Райли подрался или ударил ребенка на перемене. Он умел читать и писать, но отказывался это делать по просьбе учителя. Наша жизнь была полна потрясений, и я наконец взял небольшой отпуск, чтобы провести время со своим ребенком, дабы предоставить ему некоторую стабильность.

Ничего не помогало.

Мы с Кармен терялись в догадках, и, когда я вынужден был вернуться на работу, именно тогда она предложила нанять няню. Эта идея очень тревожила ее, но было видно: варианты действий закончились. Но каждая нанятая няня представляла собой одну катастрофу за другой.

Во время семейного обеда Розали упомянула, что ее лучшая подруга недавно окончила университет, и у нее имелись трудности с трудоустройством. Она говорила, что Белла станет чудесной няней, но я не решался приводить в дом еще одну. Она продолжала нахваливать девушку, напоминая, что у нее степень магистра, и, возможно, она сможет что-то изменить. У меня не было вариантов, а моему сыну – и моей семье – необходима помощь. Так что, не проводя собеседования и даже не познакомившись с ней, я нанял Беллу Свон исключительно по рекомендации ее лучшей подруги.

Честно, я ожидал немногого, но, когда она вошла в мой кабинет, я сразу же почувствовал умиротворение, исходящее от Кармен, чего я не чувствовал уже очень давно. Ей сразу же понравилась эта девушка, а на Кармен трудно было произвести впечатление. Учитывая, что девушка была учителем, я представлял девушку стереотипным преподавателем.  Волосы в пучке. Очки на носу. Строгая и принципиальная. Но молодая девушка, вошедшая в мой кабинет, была абсолютно иной. Картинка в моей голове не соответствовала реальности, и это застало меня врасплох.

Белла зашла в мой кабинет и сразу уставилась на книжные полки. Ее заинтересованность книгами дала возможность изучить ее, и я заметил, что она была потрясающе красивой. Никакой фальши, ни следа пластики, она обладала естественной красотой. Волосы цвета красного дерева спускались волнами по ее плечам, а распахнутые, как у олененка, глаза не были скрыты очками. Она была одета в скромную блузку и юбку - недостаточно скромные, чтобы скрыть красоту изгибов ее тела. Уже долгое время я не находил женщин привлекательными, и меня это встревожило, потому что я немедленно почувствовал тягу к этой девушке. Я провел несколько лет в браке без любви и не привык к чувству... к тому, что я чувствовал.

Чтобы скрыть свой дискомфорт и испытать ее терпение, я начал наседать на девушку намеками, что она не прикладывала должного старания при поиске работы. Я чувствовал, как на губах появляется ухмылка, видя, как ее карие глаза пылают гневом. Она эффектно поставила меня на место, и я был впечатлен, что ее не испугал ни я, ни мое положение. Это было чем-то новеньким. Это было... горячо.

Я был уверен, что инцидент с миссис Рид заставит ее очертя голову нестись к лифту, и был приятно удивлен, когда увидел, что она сидела рядом с Кармен на скамейке около фортепиано. Их головы были склонены, и я снова в который раз поразился тому, как быстро Кармен прониклась доверием к Белле. Ужин был очередным открытием, которое показало, насколько понимающей и терпеливой была Белла. Она оказалась находчивой и была готова попробовать что-то новое, чтобы сделать нашу жизнь более легкой для нас и счастливой для Райли. Мой сын не сидел спокойно за приемом пищи уже несколько недель. А тут все прошло обнадеживающе.

Пока Кармен читала Райли сказку на ночь, я воспользовался возможностью и поблагодарил Беллу за помощь. В время нашего разговора я узнал, что Белла была умна и начитана. Я нашел ее очаровательной, что для меня было чуждо. Она была красива, красноречива и забавна. Мы придвинулись во время разговора. Я даже не был уверен, понимала ли она это, но я понимал и не собирался прерывать нашу связь, пока Кармен не появилась и не сказала, что Райли уснул. Я был благодарен за ее появление. Я лишь вдохнул аромат волос Беллы и уже не мог противиться желанию обернуть прядь ее волос вокруг своего пальца всего за несколько мгновений до прихода в комнату Кармен. Я был полон решимости держаться на расстоянии, поэтому холодно поблагодарил их обеих, а потом скрылся в своем кабинете.

Ради своего сердца мне жизненно необходимо было держать руки при себе. И ради моей семьи – я не мог позволить себе увлечься новой няней своего сына.

BPOV

Вы никогда не видели, как загораются глаза ребенка, когда он оказывается в окружении горы игрушек? Игрушек, которые шумят, с которыми весело и которые подходят ему по возрасту?

Я раньше не видела, зато увидела сейчас.

- Что это? – спросил Райли испуганным голоском, когда Кармен втолкнула его в самый большой магазин игрушек в Сиэтле. Он сидел в тележке, руками держась за переднюю перекладину, а его голова крутилась из стороны в сторону, словно он смотрел теннисный турнир в быстрой перемотке.

- Это трактор Джона Дира, - объяснила я и нажала на кнопку, включая огоньки на тракторе. – Ты никогда с такими не играл?

Он покачал головой, и я положила машинку в растущую с огромной скоростью гору игрушек в тележке. Простые игрушки. Недорогие – такие, которые есть у каждого ребенка. Паровозик на пульте управления. Краски, чтобы рисовать пальцами. Крошечные машинки. Волшебный экран «Etch-a-Sketch». Глазки Райли распахивались от удивления, когда я познакомила его с прекрасным миром «Play-Doh». Возбужденное выражение на его лице растопило мое сердце, и я купила коробку с материалом.

Я нерешительно следила за тележкой, когда мы двинулись в следующий проход. Очень надеялась, что на кредитке не стоит ограничение по тратам.

Счастье Райли было заразным. С огромной улыбкой Кармен делала собственный выбор, купив несколько больших головоломок и книжек-раскрасок и добавляя их в нашу огромную груду. Мы бросили взгляды на велосипеды, но я решила – и Кармен согласилась – нужно спросить разрешения у Эдварда, прежде чем покупать. К счастью, маленький мальчик принял это объяснение, а в моей голове уже проносились картинки, как мы будем учить Райли кататься на его первом велосипеде, и от этого сердце затопило радостью. Прошло только два дня, а я уже привязываюсь к этому малышу.

Завтрак прошел мирно. Эдвард уехал задолго до того, как кто-то из нас проснулся, поэтому Кармен я и Райли позавтракали и после этого отправились по магазинам. И это был прекрасный день. Никаких истерик. Никаких слез. И даже если остальная часть дня превратится в катастрофу, я буду считать это утро определенным успехом.

Я предложила пообедать в МакДональдсе, и заметила, как Кармен борется с твердыми правилами дорогой «мамочки» относительно фаст-фуда. Я шепнула, что фаст-фуд прекрасно подойдет для поощрения время от времени, да и Эдвард говорил, что мы можем создать наши собственные правила. Она расслабилась и послала мне широкую улыбку. Я не обиделась на ее заминку. Удивительно, насколько дух Джессики еще витал над этой семьей – даже над взрослыми. Потребуется время, а я очень терпеливая. И полна решимости выполнить эту работу.

Остальная часть выходных прошла как в тумане, я привыкала к своей новой жизни в высотке. У меня иногда голова кружилась, стоило мне только подумать, на какой высоте от города я сплю. Мы с Кармен стали близки, а вот Эдвард оставался отчужденным и деловым. И это так отличалось от того, каким непринужденным он был в конце моего первого дня, что я начала волноваться: вдруг он чем-то недоволен? Я сделала что-то не так? Кармен заверила, что он иногда бывает придирчивым время от времени, и я не должна обижаться, только вот мне никак не удавалось избавиться от мысли, что такое связано со мной. Он редко разговаривал со мной, да и то это было краткое «спасибо». Его лицо не изменилось, когда я протянула ему чек из магазина игрушек, но Эдвард остался в гостиной, пока мы с Райли, устроившись посередине пола в гостиной, играли с новым трактором. Я чувствовала пристальный взгляд его изумрудных глаз, но сопротивлялась желанию посмотреть на него в ответ. Я боялась того, что могу в них увидеть, поэтому сосредоточилась на маленьком мальчике, который был очарован механической игрушкой.

Проходила первая неделя, и я постоянно удивлялась тому, как Райли наслаждался своими новыми игрушками. Он был творческим ребенком и искал разные пути для того, чтобы реализовать себя. Я ловила его взгляд на фортепиано и даже подумывала, не попросить ли Эдварда сократить наказание, чтобы услышать, как он играет, но знала, что мы должны оставаться последовательными, если хотели, чтобы у Райли сложилось полное понимание того, что правильно и неправильно. Это было жестоко, но мы держались.

На пятый день я почувствовала гордость за саму себя. Я отвозила Райли в школу и обратно. По вечерам помогала ему с «домашней работой» - писали цифры от одного до десяти и его имя на строчках. Эдвард продолжал холодно держаться со мной, но Райли расцвел. Если он был счастлив, счастливы были все домочадцы. За неделю Кармен несколько раз обнимала меня, хваля за мою доброту и терпение. Эдвард оставался отдаленным, но каждый вечер благодарил меня. Он выглядел лучше – более отдохнувшим – и я радовалась, что сыграла в этом небольшую роль.

В целом, первая неделя прошла отлично. Я на самом деле пережила эти семь дней, и мне за них заплатят!

Жизнь прекрасна!

Эдвард предложил мне взять выходной в субботу. Я была непреклонна – у меня семь рабочих дней, но он настаивал, что я должна немного времени уделить себе. Было бы неплохо увидеться с Розали и Элис. На этой неделе я ни секунды не уделила себе, и было бы интересно вечер провести с девочками. Поэтому днем я сидела с книжкой в парке и гуляла по магазинам, а после встретилась с девочками в клубе в паре кварталов от дома.

- Ну и как работа няней? Эдвард говорит, что ты рвешь задницу и делаешь репутацию, - Розали махнула официанту и заказала выпивку.

- Это он так говорит? – пробормотала я, потягивая вино. – Он просто говорит мне «спасибо» и убегает в свой кабинет каждый вечер.

Ее брови выгнулись.

- В самом деле? Ну я разговаривала с ним пару раз на этой неделе. Все, что я слышала, как ты терпелива с Райли... Малыш кушает за обеденным столом и не бросается едой. Это здорово.

- Я знала, что ты справишься, - улыбнулась Элис, которая бесстыдно флиртовала с блондином около бара. Мы с Роуз обменялись удивленными взглядами, когда она быстро извинилась и ушла заказать новую порцию выпивки. Мы так и не получили алкоголь, и двадцать минут спустя Элис помахала нам на прощание, выходя из клуба с симпатичным блондином.

- Кажется, нас продинамили, - хмыкнула я, приканчивая кусок пиццы.

- Вот шлюшка, - язвительно хохотнула Розали. – Он стоит того.

Следующий час я говорила о Райли и видела, как загорелись глаза Розали, когда я рассказала об его новых игрушках и играх. Она продолжала попытки перевести разговор на Эдварда, а я отвлекала ее, спрашивая об ее отношениях с Эмметом. Это всегда срабатывало. Но не сегодня.

 - Ты нравишься ему, Белла.

- Кому? – я огляделась, подумав, что кого-то пропустила. Но осмотревшись, я никого не увидела, кто был бы хоть чуточку симпатичным.

- Эдварду, - ухмыльнулась она, перед тем как прикончить свой третий напиток.

Я нахмурилась.

- Ну да, наверное. Он же еще не уволил меня.

- Я не это имею в виду, - хихикнула она, а потом доела кусочек пиццы. – Мой брат никогда не говорил о девушке столько, сколько говорит о тебе. Думаю, он сражен наповал.

- Ни в коем случае, - беспечно отмахнулась я. Быть такого не может. Мы пяти слов не сказали друг другу – не считая первого дня. Я еще помнила, как он смотрел на меня, помнила взгляд этих зеленых глаз. Я пыталась забыть, как трепетало мое сердце, когда встречались наши глаза.

- Поверь мне, - улыбнулась Роуз, схватив счет. – И я плачу.

- Поскольку ты делаешь подобные заявления – я позволю, плати.

- Вот увидишь, – засмеялась она. Я закатила глаза, но поцеловала ее в щеку, прежде чем схватить свою сумочку и вернуться в свой дом на высоте.

- Ну и денек выдался, - в глазах Кармен застыло напряжение, пока я проходила по гостиной. Я резко выдохнула, когда моим глазам открылась невероятная картина.

Пол был покрыт новыми игрушками Райли. Некоторые из них были уничтожены. Кое-какие из них еще, наверное, можно было спасти. Несколько раскрасок были разорваны на кусочки и валялись по комнате. Мелки были разломаны и разбросаны. Я слышала крики из спальни и помчалась через минное поле покорёженных игрушек в его комнату.

Райли находился в объятиях Эдварда. Он укачивал маленького мальчика, шепча, что все хорошо и что он любит его. Слезы собрались в моих глазах. Я оглядела комнату и заметила, игрушки, которые не были в гостиной, лежали посреди ковра Райли, а его книжная полка – обычно аккуратная – сейчас находилась в полном беспорядке. Страницы были разорваны и разбросаны по полу. 

Эдвард поднял голову. Его глаза встретились с моими, и его лицо сразу же расслабилось. Он выглядел очень исчерпанным...

- Посмотри... – прошептал Эдвард на ухо Райли. – Я же говорил тебе, она вернется.

 Голова мальчика дернулась в мою сторону. Он поспешно вытер слезы, и лицо озарилось огромной улыбкой, когда он увидел меня. Он быстро выбрался с коленей Эдварда и побежал ко мне. Я опустилась на колени, и его маленькие ручки обернулись вокруг моей шеи. Глаза были залиты слезами, но я ни на секунду не отводила взгляда от Эдварда. Он смотрел прямо на меня – словно сквозь меня – и я вынуждена была отвести взгляд, чтобы успокоить маленького мальчика в моих руках.

- Что случилось, приятель? – шепнула я, когда он спрятал лицо в изгиб моей шеи.

- Ты ушла, - пробормотал он, отказываясь поднимать голову. Он еще сильнее прижался ко мне, и я села на пол и притянула его на колени.

- Тише, все хорошо. Я уже здесь.

- Я разорвал все игрушки, - он икнул, и слезы исполосовали его маленькие щечки.

- Все хорошо. Мы починим их. – Рыдания стали тише, пока я укачивала его. Я укачивала его в своих руках, оставила нежный поцелуй на его лбу, и тихо напевала колыбельную. Я подняла глаза, посмотреть на Эдварда, который не сводил с меня глаз, на лице была смесь удивления и истощения. Наконец, я закрыла глаза – его пристальный взгляд был слишком проникновенным, а по телу прокатилась волна жара. Я желала слишком многого, слишком быстро, и это расстраивало меня.

Тихое посапывание Райли заполнило комнату, и Эдвард, медленно поднявшись с постели, склонился над нами. Он аккуратно поднял малыша на руки, я быстро выпрямилась и откинула покрывало на кровати. Он осторожно уложил сына в кровать и поцеловал его в лоб. Я сделала то же самое, и, бросив последний взгляд на красивого малыша, Эдвард выключил свет, а потом мы вышли из комнаты.

Мы медленно шли обратно в гостиную. Я опустилась на колени и начала собирать игрушки, которые еще можно спасти. Эдвард присоединился ко мне на полу.

- Что произошло сегодня вечером? – спросила я.

Эдвард поднял трактор Джона Дира и проверил, работает ли он. Он подавленно вздохнул.

- Он проснулся утром, а тебя здесь не было. Кармен сказала ему, что ты у себя дома, но он просто... сошел с ума. Он кричал и плакал, а потом вытащил все свои игрушки и разбросал их в разные стороны. Она позвонила мне в офис...

- Подожди, – прервала его я. – Ты был в офисе в субботу? – Мы договаривались, что в выходные он должен оставаться с Райли.

- Я ездил забрать кое-какие документы.  Я там и тридцать минут не провел, - заверил он меня. – Но... видишь, сколько он всего натворил за это время. Мы потратили остаток дня, чтобы успокоить его, и как-то отвлечь. Потом, наконец, он дошел до такого изнеможения, что ослабел и едва держался на ногах, а потом начал шептать твое имя...

Я закрыла глаза, понимая суть.

- Он думал, я не вернусь домой - так же, как...

- Его мама, - кивнул Эдвард. С разочарованным стоном он протянул мне руку.  Я приняла ее, и он не отпустил меня, пока не посадил на диван. – Садись, пожалуйста, - прошептал он, указав жестом на диван.

Беспорядок на полу подождет.

- Белла, - тихо произнес Эдвард, - Мой сын привязался к тебе за эту неделю. Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя так, что у тебя нет выходного. Я не жду, что ты будешь находиться здесь двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю. Это несправедливо по отношению к тебе. Ты не его мать, и я не ожидаю от тебя такой самоотверженности. Но я должен знать, что ты думаешь. – Он оглядел комнату. – Видишь, что произошло, когда ты ушла, а я не смог его остановить. Он уже любит тебя. Но мне нужно знать, сможешь ли ты справиться с этим. Я знаю, для тебя работа няни непривычна, но я должен знать, планируешь ли ты... оставить нас, - его голос дрогнул.

- А ты хочешь этого? – я запуталась. А сердце начало бешено биться.

Его взгляд метнулся ко мне.

- Конечно, нет. Белла, за шесть дней ты сделала больше, чем я за несколько месяцев. Он обожает тебя. Он не плачет. В школе его оценки и поведение улучшились. Он просто... светится. И если ты думаешь уйти, – взгляд прошелся по комнате, – я не хочу на тебя давить и не хочу, чтобы ты чувствовала себя виноватой. В любом случае я буду разбираться с сыном, если ты решишь уйти. Но я знаю, тебя многие спрашивают, но мне необходимо знать, что ты чувствуешь.

На долю секунды я позволила себе задуматься. Это огромное обязательство. Этот маленький мальчик связал мой уход с исчезновением матери, и посмотрите, во что все вылилось.

- Ты... по сути... просишь меня исполнять роль его матери, - осторожно закончила я. Удивительно, но это не испугало меня так, как должно бы.

- Получается, да, - согласился Эдвард, – и я пойму, если ты не готова взять на себя такую ответственность. Ты не обязана этого делать. Мне нужно знать, согласна ли ты... потому что иначе... – Он закрыл глаза, но и не нужно заканчивать фразу. Я прекрасно знала, о чем он думает.

Иначе мне лучше уйти прямо сейчас – до того, как его сын привяжется ко мне еще сильнее.

Чего Эдвард не понимал, так это того, что чувства были взаимны. Мысль об уходе... ее одной было достаточно, чтобы вызвать резкую боль в груди и тяжелый узел в животе.

- Он дорог мне, - тихо шепнула я и взяла его руку в свою. – И я никуда не уйду.

Блестящие глаза Эдварда вспыхнули, распахнувшись, когда он заметил наши переплетенные пальцы. Он тихо вздохнул, и начал поглаживать пальцы. Его прикосновения были теплыми и посылали электрические импульсы, моя кожа покрылась мурашками.

- Белла...  ты уверена? – тихо спросил он, изучая мои глаза. Его голос дрожал, но был пропитан надеждой. Все, на чем я могла действительно сосредоточиться – как его пальцы перебирают мои и как чувствовалась его кожа против моей.

- Я уверена, - прошептала я. Я сделала глубокий вдох, когда он взял мою свободную ладонь и прижал к своей щеке. Напряжение исчезло, он закрыл глаза и прижался к моей руке. – Я не думаю, что смогла бы уйти, даже если бы захотела...

Его черты смягчились, глаза встретились с моими.

- Белла... ты так хорошо заботишься о нем. Ты так хороша для него.

- Это он слишком хорош для меня... – Его лицо медленно приблизилось к моему, я тихо вздохнула, когда он прижал мою руку, притягивая меня к себе.

И я закрыла глаза...