Глава 9

Лишенный матери ребенок

BPOV

Понятия не имею, сколько он держал меня. Минуты превратились в часы. Часы превратились в рассвет. Я была удивлена – и судя по выражению его лица – он тоже. Я была смущена потоком эмоций. Счастье. Желание. Теплота. Истощение. Я вспомнить не могла, когда в последний раз чувствовала так много и сразу, и это расстраивало меня. Мне нравилось все четкое и определенное – вот черное, а вот белое. Особенно, когда дела касались моего сердца. Но вся эта ситуация была дикой и спонтанной, и выходила за рамки обыденного, и я просто не знала, как с ней бороться.

Поэтому я заплакала. И он держал меня. Я начала расслабляться. А потом он поцеловал меня и сказал, что я красивая. И я снова начала плакать, и начинали мы заново – начал меня успокаивать. Это было похоже на катание на американских горках – на одну из тех, на которых вы хотите прокатиться, но потом держитесь за поручень, цепляясь за свою жизнь, и закрываете глаза – просто потому, что вам страшно до смерти. И мне было страшно до смерти, потому что все, чего я желала – целовать его до конца своей жизни.

 – Почему бы мне не отнести тебя в кровать? – прошептал Эдвард мне на ухо. Я кивнула, и он встал со скамейки. Я уткнулась носом ему в грудь и обхватила его за шею, когда он подхватил меня на руки, чтобы отнести в комнату. Он включил свет, и мы в унисон охнули, когда заметили маленького мальчика, который прижимался к подушке.

 – Он скучает по тебе, – тихо произнес Эдвард и быстро щелкнул выключателем, гася свет. Он опустил меня на пол, и я схватила футболку и тренировочные брюки из шкафа, пока Эдвард проверял лоб сына.

 – Уже не такой горячий, – он оставил невесомый поцелуй на щеке Райли.

 – Это хорошо, – прошептала я. Я махнула рукой в направлении ванной. – Я просто... пойду переоденусь...

Я закрыла за собой дверь и сняла платье – хорошо, что молния была на боку, туда я могла дотянуться. Я сомневалась, что смогу справиться с прикосновением его пальцев к моей обнаженной коже, чтобы не зареветь.

Никто никогда не прикасался ко мне так нежно. С таким обожанием. И поцелуи... меня словно раньше никогда не целовали. У меня была своя добрая доля поцелуев. Хороших поцелуев. Совершенно приемлемых поцелуев.

Но меня никогда не целовали так прежде – с такой энергетикой, страстью и нежностью.

Поцелуи Эдварда могли стать очень, очень увлекающими.

Я сосредоточилась на своем отражении в зеркале, снимая макияж. Глаза были широко распахнуты от волнения, щеки пылали. Я выглядела очень бодро, несмотря на то, что не спала всю ночь. Забавно, что внешне я выглядела безмятежно, когда внутри бушевали эмоции. Холодной водой я поплескала на лицо и почистила зубы, глубоко вдохнула и выключила свет в ванной.

Я вернулась в комнату, но резко застыла, заметив на своей постели еще одного жильца.

Двое моих любимых мальчика лежали в моей кровати и крепко спали. Голова Райли лежала на груди Эдварда, и я почувствовала слезы в глазах. Сцена тронула меня за сердце и вызвала воспоминания, которых вообще быть не должно: мы втроем лежали на кровати и смотрели утренние субботние мультики. Отдыхали на выходных всей семьей.

Я покачала головой, в попытке избавиться от визуальных картинок и эмоций, которые они вызывали. Эти картинки ведут прямо к разбитому сердцу, если не буду смотреть, куда иду. Это не моя семья. Этот маленький мальчик, укравший мое сердце – сын Джессики.

Этот прекрасный мужчина, который только что до потери сознания целовал меня, был мужем Джессики.

А я няня, которая хотела забраться в постель и заключить и обоих в объятия.

Я была слишком истощена, в том числе и эмоционально, чтобы ясно мыслить. Я еще раз проверила лоб Райли, бросила на них последний взгляд, и захватив лишнюю подушку, отправилась в комнату Райли.

Ко всеобщему облегчению, на следующий день Райли был в своем обычном бурном состоянии. И я была благодарна за тихое, ленивое воскресное утро у себя дома. После того, как мы поднялись с постели, съели поздний завтрак, который Кармен подала нам. Ничего не было сказано о том, как странно прошла ночь, но во время завтрака я несколько раз ловила Эдварда на подглядывании – на его лице было написано любопытство. Уверена, он задавался вопросом, почему я спала в комнате Райли. Я избегала его взгляда, как могла, но меня манило к нему, как мотылька на огонь. Изумрудные глаза пронзали меня насквозь, и он нежно улыбался – уверена, он вспоминал наш поцелуй. Я не могла не краснеть и улыбаться в ответ, несмотря на запутанное эмоциональное состояние.

Вторая половина дня прошла почти так же. В слишком очевидной попытке дать нам немного личного времени Кармен предложила съездить в магазин за продуктами. Эдвард лежал на диване и смотрел кино вместе с Райли. Получив несколько свободных минут, я села за старинный стол в углу гостиной и включила ноутбук. Я оглянулась и улыбнулась, поймав взгляд Эдварда. Он быстро отвел глаза, сделав вид, что очень поглощен тем, отчего смеется его сын. Оба выглядели такими милыми. Так правильно. Такой контраст с тем, что было до моего приезда. Приятно было видеть изменения.

Вздохнув, я снова сосредоточилась на своем ноутбуке и зашла в почтовый ящик. Мне пришло письмо из Форкского Совета по образованию, но его я даже не стала открывать. Я подписалась на их рассылку, когда искала работу, и в последних трех письмах перечислялись вакансии нештатных преподавателей и поваров. Никаких предложений о работе – и, если честно, я была рада этому, потому что совершенно не планировала пока возвращаться в родной город, чтобы преподавать. Я удалила письмо, так и не прочитав. Потом заметила несколько писем от Рене и Розали, помеченные как срочные.

Сначала я открыла письмо от мамы.

Вчера вечером ты выглядела великолепно! Эдвард такой красавчик! Надеюсь, тебе нравится новая работа. Позвони мне! С любовью, мама.

Откуда мама знает, как я выглядела вчера вечером? И что Эдвард красивый? Озадаченная, я проигнорировала кнопку ответа и открыла письмо Роуз.

ПОЧЕМУ ты не позвонила мне? Видела утреннюю газету? «Таймс», страница F6. Позвони мне! – Роуз.

 – Умм... ты видел сегодняшнюю газету?

 – Нет еще. Думаю, Кармен оставила ее на столе в фойе, – тихо ответил Эдвард. – А что?

 – Не знаю, – ответила я. – Роуз говорит, проверить Таймс. – я закрыла ноутбук и подошла к столику рядом с дверью. Я быстро пролистала страницы, пока не нашла раздел F. Открыв на шестой странице, я ахнула, увидев первую фотографию, что бросилась в глаза.

Сиэтловский поверенный Эдвард Каллен и его пара, Белла Свон, наслаждаются танцем на ежегодном Благотворительном вечере в Детской больнице Сиэтла.

 К счастью, прикрепленная фотография была довольно невинной. К моему облегчению, наши руки должным образом касались тел друг друга. Из того что я могла вспомнить из нашего наполненного страстью танца, этот момент длился недолго.

Мы действительно выглядели счастливыми.

 – Что-то интересное? – мягко мне в ухо выдохнул Эдвард. Я подскочила от удивления, и он улыбнулся, извиняясь, а потом заглянул мне через плечо.

 – О-о, – протянул он, внимательно изучая газету в моих руках. – Это мы.

 – Да, – произнесла я.

Он хихикнул; по моей кожи мурашки побежали, когда дыхание коснулось моего уха.

 – Должно быть, его сделали, когда мы только ступили на танцпол, и задолго до того, как мой отец прервал нас.

Я повернулась к нему.

 – С чего ты это взял?

 – Потому что это довольно презентабельный снимок, – ласково произнес Эдвард, пристально глядя мне в глаза. – Если бы сделали фото десятью минутами позже, читатели Таймс то еще бы увидели.

Эдвард вытащил газету из моих рук и аккуратно сложил, положил на стол. Его рука поднялась и мягко прошлась по моей щеке.

 – Почему ты не осталась с нами вчера вечером?

Я опустила взгляд в пол.

 – Потому что была смущена и эмоционально истощена. Не смогла справиться со всем произошедшим.

Он глубоко вздохнул и закрыл глаза, прежде чем взять меня за руку. Мы прошли через гостиную. Проверили маленького мальчика, мирно спящего на диване, и он потянул меня в свой кабинет. Подведя меня к черному кожаному дивану в углу, опустился и посадил меня рядом.

 – Почему ты была смущена? – мягко поинтересовался он, кончики его пальцев задели мою ладонь. Я смотрела, как его пальцы скользили по моей ладони.

 – Поскольку чувствую то, что чувствовать не должна, – тихо пробормотала я.

Он поднес мою ладонь к лицу, заставляя смотреть ему в глаза. Он изучал выражение моего лица, прежде чем сделать глубокий вдох... его глаза проникали в душу.

 – Я чувствую то же самое.

 -Это неправильно, – прошептала я.

Он решительно покачал головой.

 – Я отказываюсь верить в это. Как это может быть неправильным?

 – Ты женатый человек, Эдвард. Забыл?

Он засмеялся, но звучало невесело.

 – Белла, я уже долгое время не женат. Задолго до того, как она уехала.

-Возможно, в твоем сердце, но по закону... с библейской точки зрения... ты женатый человек.

 – И нахожусь в процессе законного изменения этого статуса. С библейской точки зрения... ладно, думаю, Бог поймет, что я не могу оставаться женатым на женщине, которая приняла решение уйти. Не думаю, что он ждет от меня такого.

 – А что насчет Райли? – спросила я. – Чего он ожидает?

Глаза Эдварда подозрительно сузились, но тут зазвонил телефон. Я отвела взгляд на стол, телефон продолжал трезвонить.

 – Кармен возьмет, – сухо ответил он.

 – Ее нет дома...

 – Тогда пусть автоответчик... – я выдохнула, на четвертом звонке телефон замолчал. Кто бы ни звонил, он не дождался автоответчика.

 – Белла, почему ты делаешь это?

 – Делаю что?

Он вздохнул... растерянно.

 – Почему ты борешься с этим? Я думал, мы покончили со страхами... – Выражение смягчилось, когда он поднес мою руку к своим губам. – Нет больше границ. Никаких линий на песке. Помнишь?

Я помнила.

 – Думаешь, ты единственная боишься? – тихо прошептал он, оставляя легкие поцелуи вдоль моих пальцев. – Белла, я целовал одну женщину, начиная со средней школы, и это Джессика. Поцелуи, что разделили мы с тобой вчера вечером... наш первый поцелуй... был намного сильнее любого поцелуя с ней.

Я закрыла глаза, когда его слова прошли сквозь меня. Тело задрожало, ведь я помнила наши поцелуи и то, как загорается мое тело. Они подчиняли...

 – Я не хочу, чтобы ты боялась, – низким голосом прошептал он, наклонившись ко мне. Глаза распахнулись, когда его приоткрытый рот прошелся по моей щеке. – Я тоже не хочу ничего бояться. Но и не хочу делать вид, что вчера ничего не произошло. Я не могу вернуться к тому, чтобы делать вид, что не хочу тебя.

Мои губы задрожали, когда его сладкое дыхание опалило мое лицо.

 – Скажи, что тоже хочешь меня... – тихо попросил он. Мои руки по собственной воле оплели его шею, а он притянул меня на колени.

 – Да, я тоже хочу тебя.

Я чувствовала, как от моего признания расслабилось его тело. И тогда он нежно поцеловал меня... поглаживая щеки, мы никуда не торопились. Касание. Ласка. Поиск. Я узнала, что он издавал самый мягкий стон, когда мои губы покусывали мочку его уха, а он узнал, что я люблю поцелуи в шею.

 – Не борись с этим, малышка, – прошептал Эдвард, глядя мне в глаза. – Мы просто не будем никуда торопиться. Я постараюсь держать руки при себе. Но каждый раз, когда я вижу тебя, то хочу поцеловать. Это нереально... то, что я чувствую к тебе, особенно сейчас, когда мы... – его губы снова коснулись моих, и я тихо вздохнула, когда они там задержались. Ему не нужно заканчивать предложение.

Теперь, когда мы поцеловались.

Через несколько сладкий поцелуев, я заставила себя оторваться.

 – Я целую женатого мужчину, и меня это беспокоит.

 – Я понимаю, правда, и последнее, что мне нужно – так это чтобы Джессика обвинила меня в измене. Это может застопорить бракоразводный процесс, а это последнее, что мне нужно.

Кивнув, я поднялась с его колен и села на диван.

 – В любом случае, мы найдем способ, чтобы держать дистанцию, пока твой развод не будет завершен. Так будет правильно для всех.

Он закрыл глаза, кивнув.

 – Ты права. Знаю, что ты права. Я просто... не знаю, как это сделать.

Я нежно улыбнулась.

 – Мы сможем справиться. Мы должны.

 – Поцелуи останутся?

Я ухмыльнулась.

 – Этот разговор начался с поцелуя. А закончился у тебя на коленях.

 – Это было очень хорошо, – прошептал он, а глаза заискрились.

 – Так и было. Но этого не может произойти, – просто ответила я. – Ничего, пока твой развод не завершится.

Внезапно он вскочил с дивана.

 – Я свяжусь с Маркусом.

 – Маркусом?

 – Мой адвокат, – пояснил Эдвард, сажаясь за стол. – Посмотрим, как быстро мы все сможем уладить.

Его пальцы быстро-быстро застучали по клавиатуре.

 – У адвоката есть адвокат? – засмеялась я.

 – Конечно, – хмыкнул он, и в это время в дверь заглянула Кармен.

 – Привет, – робко прошептала она. Выглядела она обеспокоенной. Испуганной. Она подошла к мини-бару и налила себе бокал. И выпила одним глотком.

 – Кармен? – осторожно поинтересовался Эдвард.

 – Вы не видели Райли?

Мои глаза расширились от страха.

 – Он спал на диване.

 – Ну его больше там нет, – сухо ответила она. – Райли в своей комнате, лежит на кровати, плачет и сосет большой палец.

Мы с Эдвардом обменялись испуганными взглядами. Мы оставили дверь открытой.

Райли видел, как мы целуемся?

Эдвард беспомощно застонал, и мы вдвоем выскочили за дверь.

Мы прямиком помчались в его комнату. Райли был завернут в одеяло. Как и сказала Кармен, он сосал большой палец и плакал. Чего не видела Кармен, беспроводной телефон был прижат к его уху.

 – Эй, приятель, – тихо прошептал Эдвард, присаживаясь на кровать. – Почему у тебя телефон?

 – Хотел поговорить с мамой.

Я потянулась к трубке, но линия была мертва.

А если он пытался позвонить ей?

 – Райли, мама уехала. – Эдвард обнял сына и притянул себе на колени. – Помнишь, о чем мы говорили? Мама любит тебя, но она здесь больше не живет.

 – Мама скучает по мне. – сквозь слезы прошептал он, и Эдвард укачивал его в своих объятиях.

Кармен заплакала и вышла из комнаты. Убитая горем маленького мальчика, я забралась с другой стороны постели, и обняла их обоих. Райли сидел между нами – зажатый в середине. Я взяла его маленькую ручку и прижала к своему сердцу. Посмотрела на Эдварда. Его глаза были полны слез, а от выражения лица мне сердце надвое разрывалось. Но он просто обнимал сына, прижимал к груди и обещал, что все будет хорошо.

Мы сидели так больше часа, прежде чем Райли, наконец, успокоился. Остаток вечера мы провели в его комнате – рисовали, слушали музыку, читали книги. Все, что его утешало и успокаивало. К счастью, к 8 часам пришла Кармен и предложила его искупать. Когда она вытащила из ванной, веки мальчика отяжелели, и малыш уснул, как только его голова коснулась подушки.

Мы втроем вздохнули с облегчением, когда я включила радионяню. Мы выключили свет в комнате, но оставили дверь открытой. Кармен пожелала нам спокойной ночи, обняла и ушла к себе в комнату. Я прошла за безжизненным Эдвардом к нему в кабинет, где он сразу же направился к мини-бару.

 – Не надо, – прошептала я, когда он начал наливать себе виски. – Не нужно тебе это. Иди сюда.

Я взяла его за руку и повела к дивану. Я села и потянула его за собой. Обняла его, и он уткнулся лицом мне в шею.

Мы обнимали друг друга, пока плакали.

Я была не удивлена, когда зазвонил мой сотовый.

Мы спорили, хорошая ли идея отправить Райли с утра в школу. Эдвард звонил доктору Джейн, а я – мисс Анджеле, и было решено следовать графику Райли, если такое вообще возможно – его кто-то сможет забрать в случае возникновения проблемы.

К обеду Райли стал настолько подавленным, что у мисс Анджелы не было иного выбора, как позвонить мне.

 – Он такой грустный, – печально прошептала она. – Он не разговаривает. Не рисует. Не поет. Он мой лучший читатель и всегда сам вызывается почитать вслух. – Голос стал еще тише. – Он даже описался. К счастью, мы держим запасную одежду для каждого ребенка.

 – Где он? – спросила я, и она указала на кресло-мешок в углу комнаты. Он выглядел таким маленьким. Абсолютно убитым горем. Он смотрел прямо перед собой, его прекрасные изумрудные глаза были тусклыми и печальными.

Горестно вздохнув, я поблагодарила ее и пошла к нему.

 – Хэй, приятель, – прошептала я и взъерошила ему волосы.

Его глаза встретились с моими. Я наклонилась и обернула его ручки вокруг своей шеи. Захватив его рюкзак, я понесла своего маленького мальчика из класса.

Поездка домой была тихой, я даже не пыталась его разговорить. Я решила, что мисс Анджела приложила к этому все усилия, так что оставила его в покое. Я даже позвонила испуганному Эдварду, который в свою очередь связался с доктором Джейн и спросил, не можем ли мы перенести нашу обычный сеанс во вторник на вторую половину дня. К счастью, она была свободна и согласилась принять нас.

Я заехала в гараж и выключила зажигание.

 – Белла?

Я ахнула, когда его тихий голосок раздался в машине.

 – Да, приятель?

Он тихо всхлипнул.

 – У меня кое-что на сердце.

Я сделала глубокий вдох. Поймала его взгляд в зеркале заднего вида.

 – Можно я пересяду к тебе?

Он кивнул, и я вышла из машины и в одно мгновение оказалась на заднем сидении. Он расстегнул ремень безопасности и пересел мне на колени. Я начала укачивать его вперед-назад, и он уткнулся носом мне в грудь.

 – Хочешь поговорить о том, что у тебя на сердце?

Пожалуйста, Боже, пусть он поговорит со мной.

Он медленно кивнул, и я смахнула слезки с его щек.

 – Я хочу поговорить с мамой снова, – тихо прошептал он.

Я прижала его к себе.

 – Я знаю, детка. Я знаю, что ты хочешь.

 – Она грустит...

 – Я уверена, что она грустит, приятель. Я знаю, что она очень сильно скучает по тебе.

 – Она сказала, что скучает по мне. – Голос был чуть громче шепота. – Но она повесила трубку, и я ждал, что она перезвонит, но она не позвонила.

Я застыла, пока пыталась все кусочки собрать воедино.

 – Она повесила трубку?

Он кивнул мне в грудь.

 – Вчера, – печально прошептал он, – когда мама звонила мне.