Я быстро понимаю, что Сан-Франциско очень красивый город. Никогда не забуду некоторые из вещей, которые я испытала здесь.

Мы с Эдвардом были близки с тех пор, как познакомились. Но теперь перешли на другой уровень. Я узнаю о нем все больше и внимательно слушаю, пока он рассказывает свою историю жизни.

Днем он занят конференциями и выступлениями, но наши ночи наполнены обнаженными объятиями и дискуссиями обо всем. Я прошу его начать свой рассказ с начала, буквально с его первого воспоминания, что он и делает.

Его жизнь захватывающая, и он, оказывается, полон сюрпризов. Всякий раз, когда я думаю, что его рассказ поведет меня в одном направлении, он делает поворот и отклоняется от курса. Например, военно-морской флот оказался частью его жизни, которую он никогда не планировал, но это решение стало одним из лучших, что он когда-либо принимал.

- Думаю, что в те годы, когда был на флоте, я встретил несколько совершенно удивительных людей. Я даже не знал, какого черта делаю, - вздыхает он, закинув руки за голову.

- Тебе не было страшно?

- Нет, я был взволнован. Было столько всего, что я хотел увидеть, и флот оказался отличным способом, чтобы осуществить это.

- Но у тебя была молодая жена и ребенок. Как ты со всем справлялся?

- Не без труда. Хотя, Ирина поддерживала меня.

Я лежу на его груди и прошу рассказать мне больше.

Вечером следующего дня Эдвард берет меня в небольшой ресторанчик в Чайнатауне. Он говорит, что обнаружил его однажды, когда был тут в отпуске. Мы едим димсам и жирную свинину до двух часов ночи. Мы улыбаемся друг другу и наши прикосновения невинны. Внутри темно, помещение освещено лишь свечами, так что мы позволяем себе немного шалостей.

В конце трапезы официант приносит два печенья с предсказаниями. Эдвард ворует то, что ближе ко мне.

- Эй, это мое! - утверждаю я, пытаясь дотянуться до него.

- Нет, Белла. Думаю, что оно было предназначено для меня, - ухмыляется он.

- Перестань, не заставляй меня устраивать сцену в этом милом ресторане.

- Да уж, покажите на что вы способны, мисс Свон, - он наклоняется ближе и целует меня в губы. Это заводит еще больше, и у меня появляется возможность украсть печенье из его рук.

- Есть! - улыбаюсь я про себя.

- Ты мошенничала, прибегнув к женским хитростям, чтобы затуманить мой разум, - Эдвард берет другое.

- Я не несу ответственность за свои действия.

Он разламывает свое печенье.

- Как я и подозревал. Обычное дерьмовое предсказание.

- Не расстраивайся. Ты не можешь выбирать свою судьбу (п.п. Игра слов: fortune – в английском языке означает как предсказание, так и судьбу).

Он бросает небольшие клочки бумаги на стол.

- О чем говорится в твоем?

- Ничего. Глупость, - лгу я, скрывая бумажку под столом.

Доверяй своему сердцу.

Обычные слова на бумажке прочно засели у меня в голове, но я веду себя так, как будто они совершенно не действуют на меня.

Я кладу предсказание в сумочку, прежде чем Эдвард берет меня за руку и ведет нас по оживленному ночному Чайнатауну.

На следующий день я сижу у бассейна и читаю. Это расслабляет. Эдвард находит немного времени, чтобы присоединиться ко мне.

Эдвард, одетый в плавки и плавающий в воде, наверное, самое лучшее зрелище. Он очень спортивный и действительно проплывает несколько кругов в бассейне. Возможно, чтобы повыпендриваться передо мной, но я не возражаю.

Мы обедаем на открытом воздухе на травянистом холме возле отеля, и я замечаю, как местные женщины смотрят на Эдварда. Это вызывает во мне ревность. Мое покрасневшее лицо и злой взгляд кажутся ему смешными.

Ревность является еще одним напоминанием о моих эмоциях, которые в настоящее время дико бушуют во мне.

Этим вечером я сопровождаю Эдварда на ужин стоматологов, как его спутница. Я очень нервничаю, что кто-то узнает, что мне там не место. Но это всего лишь мои ошибочные подозрения.

Эдвард держит руку на моей талии, когда мы общаемся с его коллегами, и никто не упоминает своих жен или подруг.

- Как ты? - спрашивает меня Эдвард, когда начинается танцевальная часть ужина.

- Я в порядке. Приятно познакомиться с некоторыми из твоих друзей.

- Если их можно так назвать. Я вижу этих людей, возможно, один раз в год. Иногда я даже не утруждаюсь посещать эту конференцию. Как ты видишь, это не очень интересно.

- Это не правда. Я узнала довольно много. Например, я разговаривала с каким-то мужчиной у бара, и он прочитал мне тридцатиминутную лекцию о правильной зубной щетке. Я никогда не думала, что все настолько сложно.

- Ну и какой зубной щеткой ты пользуешься? - спрашивает он, наклоняясь ближе.

- Ты столько раз спал у меня дома и не помнишь, какой зубной щеткой я пользуюсь? И ты называешь себя стоматологом, - я делаю глоток шампанского.

- Какая она, Белла? - хихикает он.

- Pursonic... кажется.

Эдвард шипит сквозь зубы:

- Это позор. Надеюсь, ты не сказала ему об этом. Моя репутация находится на грани.

- Ну, я не думала, что это такое уж большое дело. Я чищу свои зубы и они здоровы.

- Мы должны исправить эту ситуацию немедленно.

Очевидно, на этой конференции есть куча подобного добра, и на следующее утро Эдвард тащит меня в зал заседаний, чтобы выбрать «соответствующее устройство для чистки зубов». Мой окончательный выбор падает на щетку за триста долларов, которой требует пользоваться Эдвард. Он покупает ее и засовывает в мою сумку.

В наш последний вечер в Калифорнии Эдвард ведет меня на пляж, и мы ужинаем с видом на океан. Это так невероятно романтически, и я напоминаю себе, что мое время истекает.

Как только мы вернемся в Бостон, этого больше не повторится. Я должна покончить со всем до того, как еще сильнее влюблюсь в этого мужчину.

Он опять дарит мне ювелирное изделие, на этот раз ожерелье. У меня дома есть и более красивые, но ни одно не значит так много. Я говорю ему, что никогда не забуду наше время в Сан-Франциско.

На обратном пути в Бостон я рада, что Эдвард засыпает, потому что не хочу, чтобы он видел, как я расстроена. Я знаю, это не может продолжаться вечно, но я не вынесу боли, которая обязательно последует, если мы продолжим.

Я должна отпустить его.

Мы приземляемся и ведем себя совершенно иначе, чем на прошлой неделе. Врозь идем за багажом. Я не хочу ничего больше, чем держать его за руку и чтобы он обнимал меня, но понимаю, что мы не можем.

- Думаю, я позвоню тебе и мы сможем куда-нибудь сходить, - печально говорит Эдвард.

- Да, хорошо, - я склоняю голову, когда такси подъезжает к обочине.

Эдвард наклоняется, чтобы обнять меня, но тут же отступает, когда видит кого-то знакомого. Мужчина постарше и, кажется, он спешит. Они немного разговаривают.

Не знаю, собирается ли Эдвард меня представить, но не хочу ставить его в неловкое положение, так что сажусь в свое такси.

На следующий день я возвращаюсь к своему обычному рапорядку дня.

Я иду на работу в музей и провожу несколько туров с маленькими детьми, которые приехали в город, будучи в летнем лагере. Когда никого нет, я хожу и думаю о том, что должна сказать Эдварду.

Как бы вы разорвали отношения с женатым мужчиной, с которым у вас роман?

Не так все должно было случиться. Я не должна была испытывать чувства. Я не должна была погружаться в это. Только физическая близость. Это то, что я обещала ему.

Звонит моя мама. В последнее время она делает это все чаще, пытаясь выяснить, как протекает моя жалкая любовная жизнь. Я склоняюсь к мысли, что она на самом деле заботится обо мне. Она приглашает меня навестить ее и Фила в Нью-Йорке, если мне нужно побыть вдалеке.

Я не могу заставить себя сказать ей, что только что провела пять дней в Калифорнии.

Всю неделю Эдвард пишет мне смс, и мы немного флиртуем, но не договариваемся о встрече. Я подозреваю, что он понимает, что я отдаляюсь.

В четверг звонит Элис и говорит, что будет в городе. Она приглашает меня пообедать, и я соглашаюсь, надеясь, что этот раз пройдет лучше, чем обед с Ириной.

Она ждет в назначенном ресторане и вскакивает, чтобы поприветствовать меня.

- Боже, прошла вечность. Я так давно не видела тебя, - говорит она.

Не думала, что мы сблизились за те пару раз, что встречались, но похоже это так, потому что она крепко обнимает меня.

- Садись. Расскажи мне обо всем, что происходит.

- О, на самом деле ничего такого.

- Это не то, что сказал мне Джаспер, - она закидывает ногу на ногу.

Что сказал ей Джаспер? Я начинаю паниковать.

Чем меньше людей знают обо мне и Эдварде, тем лучше. На данный момент их всего четверо, не считая Эдварда и меня. И я хочу, чтобы так и оставалось, особенно учитывая, что все вот-вот закончится. Ни одна жизнь больше не должна попасть под это разрушение.

Но она, конечно, знает. Она – жена Джаспера. Почему он должен был умалчивать это от нее?

- Он сказал, что тебе нравится работа в музее. Почему ты не сказала мне, что работаешь там? Я бы все время посещала тебя, - улыбается Элис.

- Верно, в музее. Конечно, мне нравится там, - выдыхаю я.

Мы немного болтаем, поедая легкий обед из салата и супа. Мне действительно нравится Элис и я задумываюсь о том, почему не звоню ей чаще. В нашей беседе никогда не возникает моментов, наполненных молчанием. Она, безусловно, самый энергичный человек, которого я встречала в своей короткой жизни.

Я понимаю, что что-то не так, когда она продолжает попивать кофе, но ничего не говорит добрых пять минут.

Элис вытирает рот и облизывает губы, прежде чем улыбнуться:

- Так... как было в Калифорнии?

- Что-что? Я не была в Калифорнии. - Я отвожу взгляд.

- Ну, фактически, ты только что подтвердила мои подозрения.

- Подозрения?

- Да, что у вас с Эдвардом роман. Джаспер намекнул, что, возможно, что-то происходит, но не сказал мне.

Она пожимает плечами и делает еще один глоток кофе.

- Ты не знаешь, о чем говоришь, - бормочу я.

- Думаешь, что я дура?

- Нет, но ты ошибаешься. Мы с Эдвардом просто друзья.

- Уверена, что это так, но ты еще и спишь с ним.

Мне нечего сказать. Я хочу ругаться и спорить, но факт то, что я виновата.

Элис молчит, пока мы обе обдумываем то, что только что произошло.

- Ты хоть задумывалась о том, что может произойти, если узнают дети? - спрашивает она.

Я киваю.

- Больше всего я беспокоюсь о них.

- А как насчет Ирины?

- Я… я не хочу, чтобы кто-то пострадал.

- Ты хорошенько обо всем подумала, - говорит Элис с сарказмом, стуча по столу своими идеально наманикюренными пальцами.

- Знаю, это глупо. Я планирую закончить эти отношения, - говорю я. Не знаю, почему я говорю ей это, но мне нужно с кем-то поговорить.

Она отвечает не сразу.

- Если ты хочешь.

- Я не хочу, но должна.

- Потому что любишь его?

- Да, - я впервые признаю это вслух.

- Ну, тогда... это все меняет.

- Что ты имеешь в виду? - Я поднимаю голову.

- Ни для кого не тайна, что Эдвард был несчастен. Последнее время он был счастливым, и я думаю, что это важно, но мне не нужно говорить тебе, что то, что вы делаете – неправильно.

- Я знаю.

- Мы с Ириной не общаемся близко, но я не могу позволить тебе спать с ее мужем. Это неправильно, независимо от того, насколько сильно ты мне нравишься, - улыбается она.

- Да, я понимаю.

- Как это вообще произошло?

- Я не уверена.

Десять минут спустя мы с Элис заканчиваем обедать. Она обнимает меня, но в отличие от ее приветственного жеста, прощальный наполнен поддержкой и жалостью. Она грустно улыбается мне, прежде чем уйти к своей машине, которая стоит через дорогу. Элис обещает ничего не говорить, но я понимаю, что она не сможет сдерживать это обещание слишком долго.

Я иду на работу пешком, так как она не очень далеко отсюда, и по дороге звоню Эдварду. Он соглашается встретиться со мной за ужином.

Я полагаю, что если порву с ним где-то в общественном месте, то будет меньше криков и слез. Возможно, с его стороны ничего такого и не будет. Может быть, ему все равно. Он может просто уйти, вернуться к жене и детям, и никто не пострадает. Я – тот человек, который будет страдать.

Я провожу весь оставшийся день в полубессознательном состоянии: брожу по округе, двигаюсь, не задумываясь.

Заканчивая работу, я иду домой и переодеваюсь для ужина. Ресторан, который я предложила – очень хороший, и простой наряд будет сегодня неподходящим. Я надеваю платье и туфли, но не уверена, какой они марки. У меня не хватает сил, чтобы проверить или заботиться об этом.

Я беру такси до набережной и немножко прогуливаюсь, прежде чем прибыть на место нашей встречи. Меня сопровождают к столику, где уже ждет Эдвард, читая меню.

На нем красивые брюки, спортивная куртка и свежая белая рубашка. Серебряные часы на его запястье сверкают, и я направляюсь к нему, касаясь тонкого ожерелья, которое он подарил мне.

Лицо Эдварда светится, когда он видит меня. Он встает и целует меня в щеку.

- Вот ты где. Я уже начал задумываться, собираешься ли ты показаться.

- Я опоздала всего на несколько минут, - улыбаюсь я.

- Несколько минут – это слишком долго, - он отодвигает мой стул. - Очень милое место. Я не был здесь раньше.

- Я читала о нем в журнале. Подумала, что мы могли бы посетить его.

Появляется официант, спрашивая, что мы будем пить. Эдвард заказывает нам бутылку красного вина, и я рада выпить немного алкоголя, чтобы успокоить свои нервы.

- Так, как прошел твой день? - спрашиваю я его.

- Все хорошо. Хотя, Джонатан Фрэнсис доставил мне хлопот. Он решил съесть конфет столько, сколько весит сам. Как бы это выглядело, если бы у одного из моих сыновей был кариес?

- Уверена, что не слишком хорошо.

- Нет, совсем не хорошо, - он делает глоток из своего бокала.

Мы заказываем еду. Я – простой суп, потому что не уверена, что мой желудок сможет справиться с чем-то более тяжелым.

Сегодня вечером Эдвард в хорошем настроении. Он смеется и улыбается так, что видны морщинки вокруг его глаз. Он так старается наполнить наш вечер добрыми словами и рассказами, которые, думает, я хочу услышать.

К счастью, он держит руки при себе. Не думаю, что смогла бы сосредоточиться, если бы мы прикасались друг к другу.

- Ты в порядке, Белла? Ты не сказала почти ни слова с тех пор, как мы сели, - мягко спрашивает Эдвард. - Я беспокоюсь о тебе. Я сказал что-то не то?

- Нет, Эдвард. Ничего подобного. Дело во… мне.

- Что случилось? - Он берет меня за руку, но я выдергиваю ее.

- Эдвард, не думаю, что могу и дальше это делать.

- Делать что? - Выражение его лица становится поникшим.

- Это. Нас, - глубоко дышу я.

Он молчит, а затем его лицо превращается во что-то такое, что я никогда не видела прежде. Он злится. На самом деле, он в бешенстве. Даже когда Ирина раздражала его до предела, Эдвард никогда не смотрел на нее так, как он смотрит сейчас на меня.

Он откашливается:

- И поэтому ты пригласила меня сюда сегодня вечером? Чтобы бросить меня?

- Эдвард, это не так.

- Действительно, Белла? А мне кажется, что именно так, - шепчет он сердито. - В чем дело? Я слишком стар? Тебе стало скучно? Я не проводил достаточно времени с тобой?

- Нет, ничего из этого. Ты должен мне поверить. Все намного сложнее, - я сдерживаю свои слезы. Я не позволю им пролиться.

- Тогда, пожалуйста, скажи мне, что, черт возьми, стало тому причиной. Прошлая неделя была просто замечательной. Мы целовались и смеялись, не заботясь ни о чем на свете, - он резко хватается за край стола.

- Я не могу больше этого делать, Эдвард.

- Почему? Скажи мне, почему!

Несколько людей, сидящих неподалеку от нашего стола, смотрят на нас.

- Эдвард, понизь голос, - предупреждаю я его.

- Ты стыдишься меня? Нас? Поэтому?

- Нет, это не имеет ничего общего с чувством стыда. Пожалуйста, поверь мне. Мы просто не можем больше этого делать.

- Почему?

- Потому что я люблю тебя, - срываюсь я. - Я люблю тебя и не могу просто довольствоваться половиной тебя. Не думаю, что могу и дальше это делать.

Он молчит. Совершенно тихий и спокойный.

- Дело никогда не было в тебе, - продолжаю я. - Это только я, глупая и наивная, думала, что из этого что-то выйдет.

Еще больше тишины.

- Я должна была все прекратить, когда у меня начали появляться чувства к тебе.

- Как давно ты меня любишь? - спрашивает Эдвард.

- Какое-то время. Несколько месяцев, наверно. Все, что ты делаешь, просто так... идеально, но я не удовлетворена, будучи только твоей девушкой.

- Почему нет? Почему ты должна все разрушать? - Он снова словно сошел с ума, его голос выдает это.

- У меня не было такого в планах. Я просто пытаюсь спасти нас от унижения и позора, которые, несомненно, последуют. Если мы покончим с этим сейчас, никто не пострадает.

- Это не так, как должно было быть, Белла, - он опустошает свой бокал.

- Вероятно, то, что я говорю, не имеет никакого смысла, - я провожу ладонями по лицу. - Но я люблю тебя...

- Но если ты не можешь иметь меня целиком, то не хочешь вообще. Так?

- Эдвард, мне очень жаль. Я никогда не хотела, чтобы это зашло так далеко.

- Ты эгоистична, Белла.

- Ты не можешь злиться на меня только за то, что я чувствую.

- Нет, могу. Извини, что тебе оказалось меня недостаточно, - Эдвард начинает вставать со своего места и бросает на стол три стодолларовые купюры. - Этого должно хватить.

- Мне очень жаль, - еще раз говорю я.

- Не волнуйся об этом, - он невесело смеется. - Мы просто поразвлеклись, правда? Ты говоришь, что любишь меня, а потом разбиваешь мне сердце. Все прекрасно.

Теперь злиться начинаю я. Кем он себя возомнил? Это не полностью моя вина. Знаю, что я – эгоистка, и не совсем придерживалась моральных принципов, но я пытаюсь поступить как взрослый человек. У него есть жена и дети. Как, он думал, это закончится?

- Думаю, на этом все, - наклоняется ко мне Эдвард. - Больше не контактируй со мной. Не звони мне домой и не говори с моими детьми. И тебе, вероятно, придется найти другого стоматолога.

Он уходит из ресторана и оставляет меня сидеть в одиночестве за нашим столиком, не сказав больше ни слова.

Перевод: koblyktet

Редакция: Нотик

Примечание автора: Вы ненавидите его? На самом деле ненавидите? Или ненавидите ее? Однако он не имел в виду того, что сказал. Иногда, когда злимся, мы делаем и говорим разные вещи. На все существуют свои причины.

Вы хотите, чтобы они были вместе, но они оба так растеряны, не так ли? Хорошо. Это моя точка зрения. Любовь не бывает легкой. Хотя, все будет лучше.

Как всегда, спасибо Дженни (Бета). И каждому, кто готов окунуться в грязи, пока не наступит солнечный финал. Но признайтесь, вы любите немного ангста.

Источник: http://robsten.ru/forum/19-1280-1