Глава 4

Профессор Мейсен мерил шагами холл на протяжении нескольких минут, а затем прислонился к стене и потер переносицу.

Он не знал, как так могло получиться и что толкнуло его на этот шаг, но он вот-вот может очутиться в дерьме громадных размеров.
Он повел себя непрофессионально с мисс Свон в своем кабинете, и был очень близок к словесному оскорблению.
Он подвез ее, без присмотра, и зашел к ней в квартиру. Если бы это была Анжела, то она уже бы наверняка перегнулась через коробку передач и зубами расстегнула его ширинку, пока он вел машину. Профессор вздрогнул от одной только мысли.
А сейчас он собирался отвести мисс Свон на ужин, на стейк, ни много, ни мало. И если это не нарушает политики университета, тогда что же?
Он сделал глубокий и очищающий вдох. Мисс Свон была ходячей неприятностью, магнитом для неудач. И хоть он и сожалел, что она жила в таких ужасных условиях, но все же не собирался рисковать своей карьерой ради того, чтобы ей помочь. Она вполне имеет право пойти к декану его факультета и заявить о домогательстве. Он не мог позволить этому случиться.
В два шага он пересек холл и поднял руку, чтобы постучаться. Он собирался выдумать какую-то нелепую отговорку, что все равно было бы лучше, чем если бы он просто исчез. Но он остановился, услышав шум по ту сторону двери.
Мисс Свон открыла дверь и замерла, опустив глаза, одетая в простое, но элегантное черное платье до колен с V-образным вырезом. Взгляд профессора прошелся по ее нежным изгибам и спустился к ее на удивление длинным и очень красивым ножкам. А ее туфли… она не могла этого знать, но профессор Мейсен испытывал страсть к женщинам в красивых туфлях на высоком каблуке. Он шумно сглотнул, разглядывая ее потрясающие и наверняка дизайнерские черные босоножки. Профессору хотелось прикоснуться к ним…
- Кхм.
Белла тихонько кашлянула, и он нехотя перевел взгляд от ее туфлей к ее лицу. Она удивленно уставилась на него.
Она заколола волосы, но несколько прядей выбились из пучка и теперь аккуратно обрамляли ее лицо. На ней было чуть макияжа, ее фарфоровая кожа была бледной, но блестящей, с легким оттенком розового на щеках. А ее ресницы казались еще темнее и длиннее, чем он помнил.
Мисс Изабелла Свон была ярким воплощением своего имени и даже больше.
Она накинула свой синий плащ и быстро закрыла входную дверь.
Профессор пропустил ее вперед и последовал за ней по коридору. Когда они вышли из здания, он открыл зонтик и принялся неловко топтаться на месте.
Белла удивленно на него взглянула.
- Мне было бы проще укрыть нас обоих, если бы Вы взяли меня под руку, - он протянул ей согнутую в локте левую руку, держащую зонтик.
- Если Вы не против, - добавил он.
Белла взяла его под руку и с нежностью взглянула на него. Они оба резко вдохнули, когда между ними пролетел электрический заряд.
Профессор Мейсен посчитал этот заряд результатом грозовой погоды. Но Белла все поняла.
Они молча подъехали к бухте, месту, о котором Белла слышала, но где еще не успела побывать. Перед тем, как профессор отдал ключи лакею, он попросил Беллу достать ему из бардачка галстук.
Белла повиновалась, улыбаясь про себя от того, что он держал в машине упакованный и безукоризненно чистый шелковый галстук.
Когда она наклонилась к нему, он уловил аромат ее волос и на секунду закрыл глаза.
- Клубника, - пробормотал он.
- Что? – не расслышав, переспросила Белла.
- Ничего.
Он стянул свой свитер, и Белле удалось разглядеть его грудь и несколько бронзовых волосков, выбившихся из-под расстегнутых пуговиц его рубашки.
Профессор Мейсен был красив. У него было красивое лицо, еще мальчишеское, несмотря на годы, и Белла была уверена, что и под одеждой он тоже идеален. Она очень старалась не думать об этом, хотя бы ради себя самой.
Но это не помешало ей с тихим поклонением наблюдать за тем, как он легко без зеркала завязывает галстук. Но узел получился неровным.
- Кажется, я не… Я не вижу.
Он засуетился, безуспешно пытаясь выпрямить галстук.
- Можно мне? – робко спросила она, не желая прикасаться к нему без разрешения.
- Спасибо.
Маленькие пальчики Беллы быстро распрямили и разгладили его галстук, а затем она легонько потянула за воротник, чтобы скрыть галстук. К тому времени, как она убрала пальцы, Белла уже прерывисто дышала, а ее щеки сильно покраснели.
Профессор не заметил ее реакции, так как был занят мыслями о том, что ее пальцы казались на удивление знакомыми, и о том, почему такими никогда не были пальцы Тани.
Он снял свой пиджак с вешалки, висевшей позади его сиденья. Обменявшись улыбками и слегка кивнув, они вышли из машины.
Harbour Sixty Steakhouse был достопримечательностью Торонто; известный и очень дорогой ресторан, куда любили наведываться директора компаний, политики и другие известные люди. Профессор Мейсен ужинал там, потому что их стейк считался самым лучшим, а он терпеть не мог посредственности. Поэтому ему даже в голову не пришло повести мисс Свон в другое место.
Антонио, метрдотель, тепло поздоровался с ним, крепко пожав руку, и затараторил что-то на итальянском.
Профессор ответил также тепло и тоже по-итальянски.
- А кто эта красавица? Какая потрясающая девушка!
Антонио поцеловал ее руку и продолжил болтать, используя огромное количество прилагательных, чтобы описать ее глаза, волосы и кожу.
Белла покраснела и поблагодарила его, застенчиво, но уверенно отвечая ему на его же языке.
Голос мисс Свон, говорящей на итальянском, был невероятно соблазнительным.
У мисс Свон был приятный голос, это правда, но когда она говорила на итальянском, это было просто что-то неземное. Ее алые губки то открывались, то закрывались. Она почти пропевала каждое слово. Ее язычок, показывающийся иногда, чтобы увлажнить губы… Профессору Мейсону пришлось напомнить себе о том, что челюсть все-таки стоит поднять.
Антонио так удивился и обрадовался ее ответу, что дважды чмокнул ее в обе щеки, а затем быстро отвел их в дальнюю часть ресторана, где усадил за лучший и самый романтичный столик для двоих.
Профессор замялся возле своего стула, поняв, что Антонио пытается сделать. Он уже сидел за этим столиком, не так давно, но с другой. Это было ошибкой, и ее нужно исправить, но как только он прокашлялся, чтобы внести свои изменения, как Антонио спросил Беллу, примет ли она бутылку особенного винтажного вина с виноградников его семьи в Таскании.
Белла искренне его поблагодарила, но объяснила, что у Il Professore могут быть иные предпочтения касательно вина.
Профессор Мейсен быстро сел и, не желая никого обидеть, сказал, что будет рад тому, что предложит Антонио. Антонио радостно улыбнулся и быстро исчез.
- Так как мы сейчас в обществе, Вам будет лучше не называть меня профессором Мейсоном.
Белла радостно улыбнулась и кивнула.
- Поэтому обращайтесь ко мне мистер Мейсен.
Мистер Мейсен был занят изучением меню и не заметил, как расширились, а затем поникли глаза Беллы.
- У Вас тосканский акцент, - отрешенно заметил он, все еще не глядя на нее.
- Да.
- И как это получилось?
- Я провела третий курс Сиэтловского университета во Флоренции. А затем в прошлом году ездила туда на пару недель.
- У Вас отличный уровень языка для одного года за границей.
- Я начала изучать его еще в школе.
Он взглянул на нее и заметил, что она активно избегала его взгляда. Она изучала меню, словно билет на экзамене, нервно покусывая нижнюю губу.
- Вы приглашены, мисс Свон.
Она непонимающе взглянула на него.
- Вы – моя гостья. Заказывайте, что хотите, только, пожалуйста, закажите немного мяса.
Он почувствовал необходимость добавить последнее уточнение, так как главной целью их ужина было накормить ее чем-то более стоящим, чем кускус.
- Я не знаю, что выбрать, - тихо ответила она.
- Я могу заказать за Вас, если позволите.
Белла кивнула и закрыла меню, все еще нервно покусывая нижнюю губу.
В это время вернулся Антонио и с гордостью поставил бутылку вина кьянти с рукописной этикеткой. Белла широко улыбнулась и радостно наблюдала, как он открывает бутылку и наливает в ее бокал.
Мистер Мейсен, едва дыша, наблюдал за тем, как она с видом знатока покрутила бокал, а затем подняла его, чтобы лучше рассмотреть вино при свете свечей. Она поднесла бокал к носу, закрыла глаза и втянула носом воздух. Затем она притронулась пухлыми губами к бокалу и попробовала вино, подержав его немного во рту перед тем, как глотнуть. Она открыла глаза, улыбнулась еще шире, и поблагодарила Антонио за его бесценный подарок.
Антонио радостно улыбнулся, рассыпаясь в комплиментах мистеру Мейсену касательно его выбора попутчицы, а затем наполнил их бокалы своим любимым вином.
Тем временем мистер Мейсен поправлял штаны под столом, так как то, как мисс Свон пробовала вино, было самым эротичным зрелищем, которое ему когда-либо довелось наблюдать. Она была не просто привлекательной, она была красивой, словно ангел или муза. И она была не просто красивой, она была чувственной и завораживающей, но также и невинной. Ее огромные глаза отражали глубину чувств и чистоту, которой он никогда прежде не видел.
Ему пришлось отвести от нее взгляд, снова поправляя штаны, вдруг почувствовав себя пошлым и устыдившись той реакции, которую она в нем вызывала. Реакцию, о которой ему придется позаботиться позже. Когда он останется один. И в окружении запаха клубники.
Он сделал заказ, убедившись, что попросил самую большую порцию филе для мисс Свон. Когда она попыталась возразить, он лишь отмахнулся, сказав, что она сможет забрать домой остатки. Если все будет так, как он задумал, то этой еды ей хватит еще на пару дней.
Он подумал, что же она будет есть после того, как эти остатки закончатся, но запретил себе сосредотачиваться на этом. Это произошло всего раз, и то только потому, что он накричал на нее, а затем унизил. После этого их отношения останутся сугубо профессиональными.
Белле же было приятно быть с ним. Ей хотелось поговорить с ним, действительно поговорить, спросить о его семье и о похоронах. Ей хотелось утешить его. Ей хотелось открыть ему душу и услышать то же и от него.
Но заметив его отрешенный взгляд, она поняла, что этому не бывать. Поэтому она улыбнулась и засуетилась с приборами, надеясь, что он не посчитает проявления ее нервозности чем-то постыдным.
- Почему Вы начали изучать итальянский в школе?
Белла открыла рот от удивления, а ее глаза расширились.
Мистер Мейсен нахмурился от ее реакции, ведь она вовсе не соответствовала его вопросу, он ведь не спросил о размере груди. Его глаза невольно спустились к холмикам ее грудей. Он покраснел, когда число и размер чашки лифчика пронеслись в его голове.
- Э, потому что меня заинтересовала итальянская литература. Данте и Беатриче.
Она затеребила льняную салфетку, лежащую на коленях.
Он вспомнил картину в ее квартире и подумал о ее невероятной схожести с Беатриче. И снова эта мысль засела у него в мозгу, но он опять отодвинул ее подальше.
- Это необыкновенный интерес для юной девушки, - сказал он, позволяя своим глазам запомнить ее красоту.
- У меня был… друг, который познакомил меня с этой литературой.
Ее голос был необычайно грустным и пронизанным болью.
Он понял, что приближался к старой ране, поэтому попытался найти более безопасную тему для разговора.
- Антонио от Вас в восторге.
Белла взглянула на него и улыбнулась.
- Он очень добрый.
- Вы расцветаете от доброты, разве нет? Словно роза.
Эти слова слетели с его губ еще до того, как он успел их осмыслить, и когда они уже были озвучены, а Белла тепло на него взглянула, было уже слишком поздно брать их назад.
Это стало последней каплей. Профессор Мейсен сосредоточился на своем бокале вина, а его лицо потемнело, а в глазах отразился холод.
Белла заметила эту перемену, но приняла ее и больше не пыталась заговорить.
Антонио не мог понять, почему профессор привел такую красивую девушку в такое романтичное место, а теперь даже с ней не разговаривал, и у него был такой вид, словно он вот-вот скорчится от боли. И поэтому на протяжении их ужина он провел больше времени, чем нужно, около их столика, болтая по-итальянски с красавицей Изабеллой, и пригласил ее присоединится к его семье за ужином в Итальянско-Канадском клубе в следующее воскресенье.
Белла с радостью приняла приглашение и получила в награду тирамису, эспрессо, бискотти, граппа, а затем маленькое шоколадное пирожное.
Профессор Мейсен всего этого не получил, поэтому просто наблюдал за тем, как мисс Свон этим наслаждается, и размышлял.
К концу вечера Антонио вручил ей что-то похожее на огромную корзину с продуктами и сказал, что отказ не принимается. Он снова расцеловал ее щеки, а затем помог ей надеть пальто, и попросил профессора привести ее к ним снова и поскорее.
Профессор Мейсен расправил плечи и холодно взглянул на Антонио.
- Это невозможно.
И с этими словами он вышел из ресторана, а Белла отвержено поплелась за ним, неся огромную корзину.
Когда они подъехали к дому Беллы, профессор Мейсен открыл ее дверцу, а затем достал корзину с заднего сидения Вольво. Он с любопытством заглянул в нее, переложив некоторые вещи, чтобы получше рассмотреть содержимое.
- Вино, оливковое масло, уксус, бискотти, бочонок домашних солений от жены Антонио, остатки. Вам будет что поесть некоторое время.
- Благодаря Вам.
Белла покраснела, протягивая руку, чтобы забрать корзину.
- Она тяжелая. Я донесу ее до дома.
Он провел ее к входной двери в здание и подождал, пока она откроет дверь. Затем он передал ей корзину.
Белла уставилась на свои туфли, а ее щеки покраснели, предчувствуя следующие слова.
- Спасибо Вам, профессор Мейсен, за приятный вечер. С Вашей стороны было очень щедро…
- Мисс Свон, - перебил он. – Давайте не будем еще больше усугублять и без того неловкую ситуацию. Я прошу прощения за свою… грубость. Единственным оправданием моему поведению могут служить лишь, э, личные причины. Поэтому давайте просто пожмем друг другу руки и будем двигаться дальше.
Он протянул руку, и она приняла ее. Ее ладонь казалась такой безжизненной, и он не мог понять почему. Он просто пожал ей руку, пытаясь не оставить на ней синяков, и полностью игнорируя то возбуждение, которое разнеслось по его венам от прикосновения к ее коже.
- Спокойной ночи, мисс Свон.
И с этими словами Белла исчезла в дверях, расставаясь с профессором Мейсеном в лучшем расположении духа, чем сегодня днем.
***
Спустя час Белла сидела на кровати и разглядывала фотографию, которую всегда прятала под подушкой. Она пыталась решить, уничтожить ли ее, или оставить все, как есть, или убрать ее в ящик комода.
Ей всегда нравилась эта фотография. Ей нравилась улыбка на его лице. Это была самая красивая фотография, которую она когда-либо видела, но ей было невыносимо больно смотреть на нее.
Она взглянула на красивую картину, висевшую над ее кроватью, и сглотнула слезы. Она не знала, чего именно ждала от своего Данте, но определенно этого не получила. Поэтому с мудростью, присущей лишь разбитому сердцу, она решила раз и навсегда отпустить его.
Она подумала о своей теперь уже забитой до отказа кладовой и о доброте Антонио.
Она подумала о сообщениях на голосовой почте от Питера, о его переживаниях из-за того, что он оставил ее наедине с профессором, о его просьбах позвонить ему в любое время, чтобы он знал, что с ней все в порядке.
Она подошла к комоду, открыла верхний ящик и благоговейно, но решительно положила фотографию под сексуальное белье, которое она никогда не надевала.
И, думая о различиях этих трех мужчин, она вернулась в постель, закрыла глаза, и ей снова приснился таинственный луг.

Источник: http://robsten.ru/forum/19-507-1