Глава 24. часть 2.

Несколько часов спустя Эдвард вернулся с теплой встречи со своим другом Массимо Виталити. За эспрессо с лимонной цедрой, джентельмены обсудили предстоящую лекцию Эдварда и планы на тщательно продуманный банкет в его честь, который состоится в Уффици.

Эдвард был очень благодарен за этот жест, но больше для Изабеллы, чем для себя, потому что он думал только о том, как она будет рада принять участие в таком торжественном мероприятии и в ее любимой галерее.

Входя в пентхаус, Эдвард прошел через гостинную в спальню и увидел спящую Изабеллу в центре кровати, прямо на покрывале. Она была одета в цвета шампанского атласную пижаму, ее волосы разметались вокруг головы, как каштановый нимб.

Она выглядела как темноволосая Спящая Красавица. Он некоторое время наблюдал за тем как она спит, затем поцеловал ее в щеку. Когда она не пошевелилась, он решил налить себе выпить и посидеть на террасе, пока не настанет время ее будить. Честно говоря, он был рад выкроить момент для себя, чтобы спланировать и помечтать о следующих нескольких днях.

Он почувствовал, как будто целый мир упал с его плеч. Не только из-за того, что она знает правду о Тане и Майе, но потому, что все еще любит его. И они бежали от гнева трибунала университета и пережили вместе учебный семестр.

У него есть за что быть благодарным. И самое главное, у него была Изабелла в полном его распоряжении на целых две недели.

Белла не та девушка, с которой можно поматросить и бросить, она та девушка, на которой женятся.

Слова Эммета звучали в его ушах.

Эммет был прав. Изабелла особенная; умная, сострадательная красавица, которая любит глубоко и щедро отдает. Она заслуживает гораздо большего, чем просто роман. Хотя Эдвард отказывался рассматривать их отношения как роман, независимо от того, что могут сказать люди.

Он украдкой погладил маленькую бархатную коробочку, которая лежала в кармане пиджака. Мысль о длительных отношениях всегда была так далека от него.

Изабелла изменила это.

Сегодня вечером он намеревался показать ей как сильно он ее любит, преклоняется перед ней. Даст ей возможность расслабиться, пенная ванна, массаж… что угодно, чтобы ей было комфортно с ним, чтобы он мог увидеть ее тело. Изабелла была все еще застенчивой с ним в определенные моменты, и он хотел, чтобы она чувствовала себя красивой и желанной.

Джейкоб оставил глубокие шрамы на ее уверенности в себе. Она думала, что она фригидная. Она думала, что она неуклюжая и несексуальная. Она боялась, что разочарует Эдварда, когда они в конце концов займутся любовью. Эдвард знал, что потребуется много времени, чтобы рассеять эту ложь и залечить эти раны. Он решил строить ее уверенность постепенно, помочь ей увидеть себя его глазами — сексуальную, привлекательную и страстную.

И единственный способ сделать это — это не торопиться, быть терпеливым и убедительным. Он с нетерпением ждал, чтобы продемонстрировать свою любовь ей и представить все свое эротическое мастерство к ее услугам. Она никогда бы не потребовала таких вещей, такого внимания, от этого мысль отдать ей все, приносила гораздо больше удовлетворения.

Если бы их отношения были более длительными, Изабелла была бы менее стиснительной, ему пришло в голову заняться любовью на террасе. Мысль о том как кожа Изабеллы, похожая на розы и сливки, будет сиять в сумерках, заставила его сердце парить, а брюки дернуться.

Но заняться сексом снаружи, вероятно, будет слишком действовать ей на нервы в этой поездке, и будь он проклят, если толкнет ее на что-то, что даже отдаленно покажется ей некомфортным.

Но как только мы вернемся…

-

В восемь вечера мисс Изабелла Свон наносила последние шртихи в свою прическу, когда ее возлюбленный жадно смотрел на нее в дверях ванной. Он обожал ее. Это было видно в каждом взгляде, каждом прикосновении, в том как он смотрел, не мигая, на ее простые действия.

Она закрутила волосы и заколола их, выпустив несколько завитков у лица. Эти завитки Эдвард хотел намотать на свой палец. Ее косметолог в Торонто дал ей маленький тюбик профессионального концентрированного маскирующего средства, который был разработан, чтобы скрыть даже самые худшие шрамы и следы от ожогов. Он был настолько эффективным, что Белле не пришлось носить шарф, чтобы скрыть укус.

Одна возможность забыть про шрам сделала Беллу счастливой, тем более что прекрасный шарф Эсми не подходил к ее новому платью.

Ее платье было шелковым изумрудно-зеленого цвета, с длинными рукавами и V-образным вырезом, как она предпочитала, длинной до колен. Она одела прозрачные черные чулки, к которым присоединила сюрприз, и уже собиралась одеть черные туфли Прада.

Эдвард смотрел как она наклоняется, чтобы застегнуть туфли и пообещал себе купить ей еще несколько пар. Они сделали невероятную вещь с ее ногами, и с ее декольте, когда она наклонилась.

- Позволь мне, - сказал он, присев перед ней в свежевыглаженном синем костюме, как будто он сам Принц Шарман.

Он взял ее за руку и положил ее себе на плечо, чтобы ей легче было сохранять равновесие, в то время как он поднял каждую ее ногу и одел туфли.

- Спасибо, - прошептала она.

Он улыбнулся ей и поцеловал руку. — Все для тебя, Золушка.

Белла достала черный плащ длиной три четверти из шкафа, и хотела покрутиться в нем, когда Эдвард взял его у нее из рук.

- Позволь мне, - протестовал он. - Я хочу поухаживать за тобой.

- Это просто плащ, Эдвард. Не стоит беспокоиться. — Она улыбнулась ему.

- Да, я знаю, что это просто плащ. Но это возможность для меня вести себя как джентельмен и оказать тебе честь. Пожалуйста не лишай меня этого, Изабелла.

Она покраснела от смущения и медленно кивнула.

Она не привыкла к таким знакам внимания, конечно, за исключением тех, что исходили от Эдварда. Она хотела быть любезной и позволить ему поухаживать за собой, но это было гораздо больше, чем она могла ожидать или думала, что заслуживала.

Она потянулась, чтобы поцеловать его и прошептать слова благодарности ему в губы. Затем он взял ее за руку и повел вниз, и они пошли в сторону ресторана. Белла и Эдвард шли медленно по мощеным улицам от Старого Дворца ко Дворцу Судей и Нотариусов, смеялись и вспоминали свои предыдущие визиты во Флоренцию.

Они вынуждены были идти медленно, так как передвижение по Флоренции на каблуках более чем проблематично. К счастью, Эдвард взял Беллу под руку и сопровождал должным образом, что позволило ей ходить вертикально, и также избежать свистов флорентийской молодежи при виде красивой девушки.

Город не очень изменился со времен Данте.

Ресторан, который выбрал Эдвард назывался Alle Murate. Он был расположен в ратуше четырнадцатого века, в нескольких минутах ходьбы от Кафедрального собора, и мог похвастаться невероятными фресками того периода, включая ранние портреты Боккаччо и портрет самого Данте.

Белла была ошеломлена красотой произведений живописи и с удивлением обнаружила, что метрдотель уже ведет их к столику.

Эдвард зарезервировал тихое место на балконе с видом на главный зал, как раз под сводчатым потолком. Это было лучшее место в здании, с которого открывался лучший вид на средневековые изображения.

Четыре ангела замерли на фресках над ними, Белла взяла за руку Эдварда и сжала ее. Она была в восторге.

- Эдвард, это прекрасно. Спасибо. Я понятия не имела, что здесь есть эти фрески.

Он широко улыбнулся.

- Завтрашний вечер будет даже лучше. Массимо сказал, что моя лекция запланирована после того как музей закроется, и затем будет прием с видными местными деятелями и учеными. Позже будет банкет внутри Галереи. Это будет полуформальное мероприятие, и мы будем почетными гостями.

Белла слегка улыбнулась. — Я не взяла с собой ничего особенного для полуформального мероприятия.

- Ты можешь одеть то, в чем ты сейчас. Ты прекрасно выглядишь. Но я могу понять нежелание носить одно платье дважды. Поэтому я могу отвести тебя по магазинам.

- А ты уверен, что захочешь, чтобы я сопровождала тебя туда? Банкет организован в честь твоей лекции, поэтому ты будешь очень занят. Возможно тебе будет более комфортно, если ты сможешь свободнее общаться.

Он протянул руку, чтобы убрать завиток с ее лица.

- Изабелла, твое присутствие не только поощряется, оно требуется. Я не люблю посещать общественные мероприятия в одиночку. Я всегда ходил один. Если ты будешь рядом со мной в этот вечер, это будет только удовольствием, уверяю тебя. Разве ты не хочешь присоединиться ко мне?

На его лице появилось обеспокоенное выражение.

- Мне всегда приятна твоя компания. Но люди будут спрашивать, кто я такая и что делаю… тебе будет неловко?

Черты его лица сразу потемнели.

- Конечно нет! Я ждал конца семестра, чтобы насладиться твоей компанией в обществе и представить тебя как мою подругу. И нет ничего зазорного в том, чтобы быть аспиранткой. Половина людей на банкете будут аспирантами. Ты взрослая женщина, умная и красивая…

Он озорно улыбнулся. — Мне придется быть рядом с тобой, чтобы держать моих конкурентов на расстоянии. Они будут кружить вокруг тебя как волки, которые борются за внимание красивейшей женщины на вечеринке.

Белла с благодарностью улыбнулась и наклонилась, чтобы поцеловать его. — Тогда я буду рада сопровождать тебя.

В ответ он прижался губами к ее руке, ладони и запястью, нежно отодвигая губами рукав ее платья. Он приподнял его выше на предплечье, чтобы обнажить ее кожу для его губ.

Глаза Беллы закатились, когда он начал целовать нежную кожу ее предплечья влажными, неторопливыми поцелуями. И затем он переместил губы на чувтствительный участок на внутренней стороне локтя и слегка посасывал…

Эдвард знал, а вот Белла — нет, что внутренняя сторона женского локтя — особенная эрогенная зона.

Звук покашливания официанта за ним всего лишь заставил Эдварда замедлиться. Белла густо покраснела как пойманная на месте преступления, что побудило его отпустить ее руку с сожалением.

За бутылкой вина и закусками, Эдвард спросил ее о программе обучения зарубежом, где она жила, что делала, когда была студенткой.

Когда она рассказывала как посетит галерею Уффици, чтобы можно было хоть каждый день смотреть на шедевры Боттичелли, он удивился, действительно ли есть такая вещь как судьба, и он удивился еще раз, потому что ему посчастливилось встретить ее не однажды, а дважды.

После того как они доели основное блюдо и тихо сидели смотря друг другу в глаза и обменивались целомудренными поцелуями, Эдвард отпустил ее руку и пошарил в кармане пиджака.

- У меня есть кое-что для тебя.

- Эдвард, путешествие само по себе подарок, и теперь ты хочешь купить мне платье. Я не могу.

Он покачал головой. — Это другое. Перед тем как я дам тебе это, ты должна пообещать мне, что не откажешься от подарка.

Белла посмотрела в серьезные зеленые глаза. Он не шутил. Фактически, он был немного мрачным. Ей было интересно, что он прятал в ладони правой руки.

- Я не могу ничего обещать, не зная что это.

Он скорчил гримасу. — Обещаешь судить непредвзято?

- Конечно.

- Открой руку.

Белла открыла ладонь, и Эдвард положил в нее маленькую, черную, бархатную коробочку. Белла резко вдохнула.

- Это не кольцо. Можешь начать дышать. — Его губы улыбались, а глаза оставались напряженными.

Белла открыла коробочку и была ошеломлена тем, что увидела внутри. На черном шелке были две большие круглые бриллиантовые сережки по карату каждая.

- Эдвард, я… - Она искала слова, но не могла найти.

- Прежде чем ты вернешь их, ты должна услышать их историю. Ты послушаешь? Ради меня?

Она кивнула, загипнотизированная сверкающими перез ней камнями.

- Они принадлежали Эсми. Карлайл подарил ей их, когда впервые признался в любви. Они долго не виделись, прежде чем он признался ей. Легенда гласит, что он продал свой автомобиль, чтобы купить эти серьги.

Челюсть Беллы отвисла. Теперь она узнала их. Эсми носила их почти постоянно.

- Я хочу, чтобы они были у тебя.

Она покачала головой и нежно, благоговейно закрыла коробочку. Она протянула ее ему.

- Я не могу. Они принадлежали твоей матери, и ты должен хранить их.

- Нет.

- Эдвард, пожалуйста. Они должны перейти к Элис или Роуз.

- У Элис есть серьги Эсми. Карлайл отдал их мне. — Эдвард начал паниковать, и все на чем он мог сосредоточиться, это на маленькой, бархатной коробочке в бледной, маленькой ладошке.

- У тебя такие же права на них как и у Роуз.

Его глаза немного сузились.

- Если ты откажешься от них, ты причинишь мне сильную боль. — Его слова были чуть громче шепота, но они ударили Беллу как будто это был крик.

Она сглотнула и подождала минуту, чтобы собраться с мыслями.

- Прости. Они такие красивые. И я не могу выразить свои чувства, из-за того что ты хочешь, чтобы они были у меня, но я не считаю это правильным.

Белла видела как его настроение менялось от боли к расстройству, поэтому она опустила взгляд на скатерть, пряча глаза.

- Ты не понимаешь меня, Изабелла. Я дарю тебе их, не потому что считаю, что у тебя должно быть что-то от Эсми. Они не эквивалент шарфа или нитки жемчуга.

Они прикусила щеку изнутри и стала ждать, когда он продолжит.

Он перегнулся через стол и приложил ладонь к ее щеке.

- Я даю тебе их в память о том, что я уже отдал тебе мое сердце.

Он громко сглотнул и поискал ее взгляд.

- Это мой способ сказать тебе, что ты, Изабелла, любовь всей моей жизни, и я хочу, чтобы что-то мое было всегда с тобой. Разве ты не понимаешь? Эти бриллианты — это мое сердце. А ты отвергаешь их.

Белла видела по его глазам, что он говорит абсолютно серьезно. Она знала, что дай он ей сейчас обручальное кольцо, она была бы в шоке, но приняла бы его. Не было никого другого в мире для нее, только Эдвард.

Так почему она не решается принять серьги?

С одной стороны, это была честь для нее, с другой стороны, была мысль, болезненная, неприемлемая мысль, что она причинит ему боль, отвергая его дар.

Она не хотела причинять ему боль, она любила его. Это означало, что решение уже принято.

- Они прекрасны. Самый прекрасный подарок, который я когда-либо получала, наряду с твоей любовью. Спасибо тебе.

Он в благодарность поцеловал ее пальчики.

- Эсми была бы счастлива, что мы нашли друг друга. Я верю в это, Изабелла. Я верю, что она смотрит на нас сверху и шлет нам свое благословение. И она была бы вне себя от счастья, что я дарю эти серьги женщине, которую люблю.

Затем он улыбнулся, встал и подошел к ней. Он протянул руку к ней и заключил ее в страстные объятия.

- Спасибо, - прошептал он ей на ухо.

После того как он поцеловал ее, взял коробочку у нее из рук и помог одеть серьги, а затем нежно поцеловал каждую мочку уха.

- Прекрасно.

Белла нервно рассмеялась. — Все внизу смотрят на нас.

- Не все. Официант на кухне.

Он улыбнулся ей, и они рассмелись. Он поймал ее взгляд и прошептал на ухо, - Вот, ты прекрасна, любовь моя. (Книга песней Соломона, 1:15—16 — примеч. Переводчика)

Белла густо покраснела от такой эротической еврейской поэзии Эдварда и прошептала ответ ему в шею, - На ложе моем ночью искала я того, которого любит душа моя, искала его и не нашла его. Встану же я, пойду по городу, по улицам и площадям, и буду искать того, которого любит душа моя; искала я его и не нашла его. (Книга Песней Соломона 3:1—2 — примеч. Переводчика)

Эдвард ответил медленной, удивленной улыбкой, и затем целовал ее до тех пор, пока не вернулся официант.

Когда Белла отказалась от десерта и бутылка вина была пуста, счастливая пара поплыла в сторону дома.

- Тебе купить мороженое?

Она рассмеялась. — Может завтра. Я слишком возбуждена, чтобы съесть что-нибудь сейчас.

- Какой твой любимый сорт мороженого?

- Мне все нравятся. Когда я была студентукой, я ела его на завтрак. - Она хихикнула над ужасным выражением лица Эдварда, и решила немедленно вовлечь Эдварда в беседу о радостях завтрака с мороженым.

- Лимонное, мое любимое. Розовый грейпфрут на втором месте. А как насчет тебя?

- Манго или малина.

- Лимон и малина очень хороши вместе, хорошее сочетание.

- К счастью для нас, - прошептал он.

Она посмотрела на него, он приблизил свои губы к ее губам и страстно и глубоко поцеловал.

- Как твои ноги? - Он остановился, чтобы посмотреть вниз на прекрасные туфли на высоких каблуках на ногах Беллы.

Она сжала его руку. — Я не чувствую ног. Я не могу чувствовать ничего в этот момент, кроме счастья.

Он ласково улыбнулся ей. - Моя милая девочка.

Он взял одну прядку волос и мягко намотал на палец, прежде чем отпустить ее.

- Ты можешь идти еще немного? Кафедральный собор прекрасен в ночи, я никогда не целовал тебя в его тени.

Она кивнула, и он повел ее вокруг церкви, чтобы они могли полюбоваться куполом Брунеллески.

Это было невероятное достижение архитектуры ренессанса, большой, яйцевидной формы купол с черепичной крышей парил над красивой церковью.

Они прошли перед зданием, около баптистерия, глядя на фасад и на крышу. Это было потрясающе, даже ночью.

Эдвард притянул ее к своей груди и нежно поцеловал, пробегаясь пальцами по выбившимся завиткам волос.

Она издала полустон, когда он переместил губы на мочку уха, нежно втянув ее в рот.

- Ты даже не представляешь какое это чувство, знать, что я подарил тебе их. - Он потерся носом о серьгу. - Знать, что ты носишь мою любовь на своем теле, и все это видят.

Она собиралась ответить, собиралась сказать, чтобы он пометил ее тело другим, более глубоким способом, но была прервана голосом, зовущим ее по-итальянски со ступеней церкви.

- Прекрасная леди! Дайте немного денег старику…

Инстинктивно, Белла выглянула из-за Эдварда, чтобы посмотреть, кто ее зовет. Человек продолжал просить денег на еду. Эдвард взял ее за руку, прежде чем она смогла приблизиться на несколько шагов. — Пойдем отсюда, любовь моя.

- Он голоден. Я должна дать ему что-нибудь.

- Придет полиция и заберет его отсюда. Они не любят нищих в центре города.

- Люди вольны приходить и сидеть на ступенях церкви. Храм, - размышляла она.

- Средневековой концепции храма больше не существует. Западные правительства отменили ее, начиная с Англии в семнадцатом веке. - Ворчал Эдвард, так как она нырнула в свою сумочку и достала двадцать евро.

- Так много?

- У меня меньше нет, и он голоден. И посмотри, Эдвард, - она указала на костыли человека.

- Умная уловка, - посетовал он.

Белла одарила Эдварда разочарованным взглядом.

- Он голоден, и сегодня твоя любовь делает меня богатой. — Она сделала шаг в направлении нищего.

- Изабелла, если ты дашь ему деньги, он потратит их на вино или наркотики. Это не поможет ему.

Она не стала тратить время, чтобы ответить на это замечание. — Святой Франциск не брал с людей слово тратить деньги на определенные вещи, он давал их без всяких условий или страха.

Эдвард закатил глаза. У Эдварда не было шансов выиграть в этом споре у Изабеллы, когда она начала цитировать святого Франциска Ассизского. Никто не мог выиграть против такого аргумента.

- Я дам ему что-нибудь, чтобы он знал, что кто-то заботится о нем. И неважно, на что он потратит деньги, это будет хорошим поступком. Твоя любовь сделала меня щедрой. Не лишай меня возможности быть милосердной.

Она попыталась обойти Эдварда, но он преградил ей путь.

Он взял купюру у нее из рук и добавил кое-что из своего кармана, и протянул деньги нищему. Двое мужчин тихо обменялись фразами на итальянском и бедняк послал Белле воздушный поцелуй и тщетно пытался пожать Эдварду руку. Но он отступил, взял Беллу за руку и повел прочь.

- Что он сказал?

- Он попросил меня поблагодарить ангела за милостыню.

Белла остановилась, чтобы поцеловать его в сначала нахмуренные губы, которые затем превратились в улыбку.

- Тогда спасибо.

- Я не тот ангел, которого он имел ввиду, - прорычал он, но поцеловал Беллу в ответ.

В последний момент приняв решение они пошли вниз к Старому Мосту, чтобы посмотреть на реку Арно, освещенную огнями зданий на мосту и по берегам реки. Они прошли мимо ювелирных магазинов, в которые Эдвард пообещал вернуться вместе с Беллой, когда они будут открыты, и к центру моста.

- Изабелла, - пробормотал он, держа ее за руку, когда они стояли и смотрели на течение реки.

- Эдвард, - она улыбнулась ему и подставила лицо для поцелуя.

Он начал целовать ее мягко, но поцелуй становился все более и более страстным. Он отстранился, так как знал, что они становятся зрелищем для пешеходов на мосту.

- Я так рад, что ты со мной. Я никогда не был так счастлив. — Он лениво погладил ее по щеке и прижался губами ко лбу.

Импульсивно, она протянула руку, схватила его за галстук и притянула его так близко к себе, что их лица были в дюйме друг от друга.

- Я хочу тебя, - выдохнула она.

Потом она притянула его еще ближе и поцеловала. И что это был за поцелуй! Котенок превратился в тигра. Страсть Беллы загорелась от любви Эдварда, хлынула ему в рот, когда она старалась показать насколько сильное чувство испытывала к нему.

Ее руки, которые обычно покоились у него на плечах или в волосах, теперь оставили его галстук, исследовали грудь и спину, прощупали его мускулы через одежду, сильнее прижали его к ней.

Ее агрессия восхищала его. Он отвечал в пределах разумного, хорошо понимая то, что сзади край моста и группки дерзкой молодежи продолжали гулять по мосту. Когда они оба отстранились, чтобы вдохнуть, она приблизила губы к его уху, - Сделай меня своей. Сейчас.

- Ты уверена? - сказал он отрывисто, лаская ее бедра и нижнюю часть спины.

- Всем сердцем.

Он провел пальцем по ее опухшей нижней губе. — Только если ты готова.

- Я хотела тебя всегда, Эдвард. Пожалуйста, не заставляй меня ждать дольше.

Он тихо засмеялся.

- Тогда нам стоит уйти с моста.

Он поцеловал ее еще раз и извинился, потому что ему надо было сделать телефонный звонок. Это был разговор по-итальянски, как будто он что-то подтвердил консьержу, но Белла не уловила всего. Он повернулся к ней спиной сознательно и говорил тихим голосом.

Когда она спросила его об этом, он усмехнулся. — Увидишь.

Времени на обратную дорогу в гостиницу потребовалось больше, потому что через каждый шаг один из них притягивал другого для страстного поцелуя. Смех, нежные ласки, объятия и слова обольщения, и танго пару раз у стены в темной аллее.

Но на самом деле обольщения никакого не было. Оно произошло на поляне давным давно.

Наконец Эдвард привел Беллу в пентхауз и вывел на террасу, они дрожали от курсирующего между ними электричества и желания. Белле потребовалось минута, чтобы заметить перемены.

Множество свечей были расставлены по всему пространству, которые вносили свой теплый, мерцающий блеск в звездный свет, лившийся сверху. В воздухе парил аромат жасмина. Подушки и кашемировое покрывало манили чтобы откинуться на диван-фотон.

Бутылка шампанского охлаждалась в ведерке со льдом, и рядом Белла увидела клубнику в шоколаде и что-то вроде тирамису. И, наконец, Белла услышала музыку Дайаны Кролл.

Эдвард подошел к ней сзади и обнял за талию, уткнувшись носом в ее левое ушко. — Тебе нравится?

- Это прекрасно.

- У меня есть планы на этот вечер, любовь моя. Я боюсь, в эти планы не входит сон до раннего, раннего утра.

Белла задрожала от тона его голоса, низкого и чувственного.

Он крепко держал ее. - Я заставляю тебя нервничать?

Она покачала головой.

Он начал мягко целовать ее шею, свободно двигаясь губами по коже. — Заявление о желании, - пробормотал он. - Но сегодня ночью я исполню свое обещание, когда возьму тебя в свою постель и сделаю своей возлюбленной.

Она вздрогнула еще раз, и обнял ее за шею, прижимая ближе. — Расслабься, дорогая. Сегодня все для твоего удовольствия. И я намерен радовать тебя весь вечер. Он поцеловал ее в щеку и медленно повернул.

- Прелюдия имеет важное значение. А поскольку это вновь для нас обоих, есть несколько вещей, которые я хотел бы сделать сначала. — Он глазами проследил за ее реакцией.

- Я твоя, Эдвард. Я верю тебе.

Он улыбнулся и нежно поцеловал ее.

- Я хочу изучить твои чувства — слух, вкус, зрение, осязание. Я хочу не торопиться, пробудить и взволновать тебя. — Он понизил голос.

- Но больше всего я хочу научить твое тело узнавать мужчину, который поклоняется тебе, одним моим прикосновением.

- Я уже узнаю тебя, Эдвард. Потому что больше нет никого.

Он страстно целовал ее, но сделал паузу, когда зазвучала Besame Mucho.

- Потанцуй со мной?

- Конечно.

Как будто я когда-либо упускал шанс подержать тебя в своих объятиях…

Он прижал ее ближе, и она благодарно поцеловала его в подбородок.

- Это наша песня?

- Наверное. Я помню все о той ночи. Твои волосы, твое платье, ты была как видение.

Она протянула руку, чтобы провести по его волосам.

- Я был таким грубым. Говорил такие вещи. — Он покачал головой. — Почему ты всегда прощаешь меня?

В глазах Беллы был упрек. — Эдвард, ты подарил мне сказку, о которой я и не мечтала. Пожалуйста, не испорть ее.

Он покаянно поцеловал ее в губы и прижал еще сильнее, и провел робкой рукой по ребрам.

Эдвард знал, а вот Белла — нет, что ребра женщины, еще одна эрогенная зона.

Пока они покачивались в такт музыки, он пел для нее, изливая душу в испанских словах, и немного меняя их, чтобы она знала, что он никогда ее не отпустит.

Он подарит ей не меньше, чем вечность, и сам ад не может ему помешать выполнить этот обет.

Он просто не говорил этих слов вслух.

Пока.

Она подняла голову и посмотрела на его губы, запоминая их полноту и изгиб, изгиб нижней губы. Потом она втянула ее в рот, не спеша, вплетая пальцы в волосы. Он был сладким и тепло-влажным, голодным и страстно жаждущим, любящим и преданным. И его поцелуй проник ей в душу, так что она даже кончиками пальцев ног почувствовала его обожание и желание.

Два тела прижались вместе в танце любви, напряженные в ожидании.

Наконец-то, я любим.