Глава 6. Второй шанс 

– А у блондинок на самом деле более веселая жизнь? – шутила я, щеголяя по кухне Эсме с париком на голове.

Рассмеявшись, она меня обняла – уже в который раз за эту неделю с того момента, как я проснулась свободной от Джеймса.

Свободная! Еще не могу к этому привыкнуть, но, может быть, с небольшой помощью все получится. До сих пор, когда просыпаюсь по утрам, разум стремительно мчится перебирать список дел на день, чтобы ублажить Джеймса. Правда, как только я открываю глаза и осознаю, где нахожусь, чувствую огромное облегчение.

– Ну, как, вы готовы? – Карлайл стоял в дверном проеме, когда Эсме, хохоча, выпустила меня из объятий.

– Разумеется, дорогой, – ответила она, подойдя к мужу и поцеловав в щеку.

Она схватила с кухонного стола солнечные очки и протянула их мне со словами:

– Я купила их специально, чтобы скрыть твое личико. Ты уверена, что маскарад так уж необходим? Ведь «похороны» состоялись два дня назад, и было объявлено, что смерть произошла в результате несчастного случая.

– Береженого Бог бережет. Я не хочу рисковать, учитывая, что мои фотографии теперь в каждой газете округа Майями-Дейд, – печально произнесла я. – Парик всегда можно снять, как только мы уедем за пределы района. Я и предположить не могла, что моя «смерть» станет настоящим событием, – я растерянно покачала головой.

Поспешив инсценировать свою смерть, я не подумала, что могу привлечь внимание СМИ. Я полагала, что заслужила только некролог, ну и, может быть, короткую строчку в газетной статье о том, что умерла упавшая с яхты женщина. Поскольку решение принималось в экстренной ситуации, это не позволило мне внимательно просчитать последствия. Я настолько волновалась по поводу побега, что даже не подумала о будущем. И все-таки я ни на йоту не сожалела о содеянном и в данных обстоятельствах вряд ли бы поступила иначе. Я просто не ожидала такого внимания к своей персоне, но, учитывая, что среди финансистов Джеймс – известная личность, стоило это предположить. Да и история, понятное дело, выглядела очень трагичной. История о семейной паре, которую многие до сих пор считали молодоженами. Мечтали о детях, жили как в сказке, купались в успехе и благополучии, но все закончилось трагедией.

Средства массовой информации облизали это со всех сторон. Конечно, я понимала, внешний вид может быть очень обманчив, но со стороны мой брак с Джеймсом выглядел именно так.

Фотографии собственных похорон в газетах, мягко говоря, нервировали. Джеймс изображал опечаленного вдовца. Я была слегка потрясена присутствием на церемонии сногсшибательно красивой рыжеволосой девушки, которая стояла рядом с ним. Ничего себе! Он уж точно не стал с этим тянуть. В газете говорилось, что эта девушка его давний друг, но за два года жизни с Джеймсом, мы с ней ни разу не встречались. Еще бы! Все логично. Не знаю, почему я ожидала от него чего-то другого.

– Все выходим! Нам долго ехать, – сказал Карлайл, старясь вытолкать нас с Эсме за дверь.

– Честное слово, Карлайл, вам необязательно меня везти. Я могу сесть на автобус, – заверила я, последний раз попытавшись их отговорить.

Они оба настаивали на том, чтобы поехать со мной в Атланту и забрать из банковской ячейки документы, которые оставил отец. Я могла бы сесть на самолет, но риск оказаться опознанной был слишком велик. На машине тоже нельзя: фотография на водительских правах не совпадает с моим внешним видом.

Я была очень рада, что предусмотрительно сделала дубликат прав. Я сообщила в Госавтоинспекцию о том, что потеряла их, чтобы мне выслали новые. Джеймс не должен после моей смерти обнаружить их отсутствие. Кроме того они нужны мне для получения доступа к банковской ячейке в Атланте. Оставалось надеяться, что банковский служащий, который будет мне помогать, не слышал о моей смерти.

– Конечно, обязательно, – не сдавалась Эсме. – Мы не позволим тебе ехать на автобусе аж до самой Атланты. Кстати, мы с Карлайлом давно хотели куда-нибудь выбраться и это замечательный предлог, – она подмигнула и улыбнулась.

– А, понятно. Чтобы наконец-то получить возможность поехать развеяться в Атланте вы ждали, пока кто-нибудь разыграет смерть, убежит и сделает новые документы, – ответила я хохоча.

Карлайл и Эсме, выходя из дома, тоже засмеялись. Вот так мы и оставили Майями.

***

После того, как мы получили в банке Атланты всю необходимую информацию, я уединилась в номере отеля, чтобы внимательно ознакомиться со всеми материалами, которые оставил мне отец. Чарли позаботился, чтобы после его смерти пенсию, страховые выплаты и вырученные от продажи дома средства перевели в целевой фонд на офшорный счет на мое имя. Он также приказал адвокату проинформировать нас с Джеймсом о том, что он пожертвовал все свои сбережения на благотворительность.

Тогда Джеймс не упускал возможности напомнить, что отец недостаточно сильно меня любил для того, чтобы указать в завещании. Это время было поистине самым темным периодом в моей жизни. Я потеряла родителя, не могла поехать к нему на похороны и к тому же постоянно выслушивала, как Джеймс поносит меня и воспоминания о моем отце. С того момента, как папа погиб, я стала по-настоящему одинокой. Моя мать Рене умерла от рака, когда я была маленькой. Других детей у них не было, поэтому почти всю жизнь я провела вдвоем с Чарли. Мы с Чарли были очень близки, но Джеймс вбил между нами клин – в этом я буду раскаиваться всю оставшуюся жизнь. Я так хотела сказать папе, как сильно его люблю. Я бы с удовольствием повернула время вспять и отказалась от решения выйти замуж за Джеймса и вреда, который оно нанесло отношениям с отцом. Но я не могла ничего изменить.

И вот теперь я сижу в номере отеля в Атланте. Одна. Стараюсь понять все, что сделал для меня папа, зная о моем несчастье. Несчастье было куда большим, чем я тогда представляла, но Чарли все предвидел. Теперь у меня появились деньги, новые документы и новая прошлая жизнь. У меня действительно было все, что нужно, включая опыт работы в профессии учителя, которую я выбрала.

Рассматривая самый замечательный подарок, оставленный мне отцом, я переполнилась чувствами. Я плакала из-за папы и потому, что больше никогда не смогу провести с ним время, от любви, которая была у него ко мне и у меня к нему. Я плакала от счастья, зная, что его подарок откроет дверь к свободе и жизни, ведь получить это иначе было бы трудно. Отблагодарить отца я никогда не смогу. Единственное, что мне оставалось, – прожить жизнь счастливо и с умом.

Через несколько часов в номер тихо постучали. Открыв дверь, я увидела Эсме. Уверена, мое залитое слезами лицо ее обеспокоило, поскольку она тут же крепко меня обняла, и я увлекла ее за собой в номер. Некоторое время я стояла в ее объятиях, а потом она отстранилась, вытерла мои слезы и улыбнулась.

– Дорогая, ты в порядке? – гладя меня по голове, поинтересовалась Эсме полным переживаний голосом.

– Да, – прохрипела я сквозь слезы – голос прозвучал грубо. – У меня был чудесный отец. Я до сих пор не могу поверить в то, что он для меня сделал, – я отстранилась, чтобы показать ей вещи, которые оставил Чарли. Пока она слушала, ее глаза наполнились слезами.

– Должно быть, твой отец был замечательным человеком и нежно тебя любил, – по лицу Эсме текли слезы, когда она это говорила.

– Да, именно таким он и был. Я ужасно по нему скучаю, – ответила я, всхлипывая.

Глубоко вдохнув, я попыталась унять слезы; нужно взять себя в руки. Потом, извинившись, отправилась в ванную, чтобы привести себя в порядок.

Когда я вернулась, Эсме посмотрела на меня с улыбкой и спросила:

– Ну, что, теперь мне стоит называть тебя Изабеллой?

– Изабелла. Вот это да! Так ко мне уже давно никто не обращался, – задумчиво протянула я. На лице Эсме читалось замешательство. – Изабелла – мое первое имя. Однако, когда я познакомилась с Джеймсом, он взял привычку называть меня Мари – это второе имя. Через какое-то время, по его требованию, и другие тоже стали называть меня Мари. Он сказал, что Изабелла звучит слишком «грязно». Не знаю, что он под этим понимал, но ему было необходимо контролировать во мне все, даже имя. Он лепил из меня, что хотел.

– Хорошо, будешь Изабеллой, – начала говорить Эсме, но я ее остановила.

– Честно говоря, я предпочитаю, чтобы меня звали Беллой. Изабелла звучит слишком официально, а к тому же так меня называл папа, когда я безобразничала, – пояснила я, хохотнув.

– Ну, тогда Бела. Пошли обедать. Карлайл нас ждет, – она широко улыбнулась и потащила меня за дверь.

***

Я провела с Карлайлом и Эсме еще один день в Атланте и решила, что мне пора ехать и дать им возможность побыть вдвоем. Сказать, что эта новость не доставила им удовольствия – ничего не сказать. Думаю, им было нелегко отпустить меня одну в большой мир. Они начали чувствовать себя поистине моими родителями, и это было приятно. Я искренне полюбила их за все, что они сделали для меня за эти две недели. Почему мне так повезло встретиться с ними именно в тот момент, когда я так в этом нуждалась?

Однако мне, если можно так выразиться, было необходимо расправить крылья. Я хотела снова обрести себя. Ведь во время брака с Джеймсом я потеряла свое «я» и теперь желала его найти.

Мне нужно снова стать Беллой.

– Неужели ты не останешься с нами чуть-чуть подольше? – умоляла Эсме.

– Ты и сама знаешь, что это плохая идея. Я умерла, помнишь? Остаться в Майями я могу с таким же успехом, как и вы – поехать со мной, – улыбнувшись, ответила я. – Плюс ко всему, я не смогу выйти на улицу без маскировки. Но как бы мне ни нравилось быть блондинкой, очень хочется снова стать собой, – засмеялась я.

– Ты права, знаю. Просто не хочу отпускать. Буду ужасно по тебе скучать, – с грустью произнесла Эсме.

– И куда ты думала податься? – поинтересовался Карлайл.

– Ну, этой осенью я бы хотела устроиться на работу учителем. Но до начала учебного года я была бы не против немного попутешествовать. А так как у меня есть целое лето, именно этим я и собираюсь заняться.

Более года я выполняла приказания Джеймса. На этот раз я решила делать то, что сама хотела. Во мне начал просыпаться настоящий эгоизм, за который мне, видимо, должно было быть стыдно, но стыда я не чувствовала.

– Наверное, я подамся на поиски своего «я», – ответила я, смеясь.

– А ты уже думала о том, где хотела бы преподавать? Не забывай, у меня есть место, где можно остановиться. Я случайно узнал, что через три месяца освободится жилье под съем. Оно твое, если хочешь, – рекомендации от прежних арендаторов не требуются, – сообщил Карлайл, подмигнув.

– А где это? – спросила я, неуверенная, как воспринимать предложение Карлайла. Оно звучало просто невероятно! Об этом я и мечтать не могла.

– В Аризоне, город Скотсдейл, – ответил он с хитрой ухмылкой, словно что-то не договаривал. – Я бросила на него настороженный взгляд, слегка сощурившись. – Карлайл, что ты от меня скрываешь?

– Ладно, я не уверен, как ты это воспримешь, – осторожно начал он, – в общем, я о тебе беспокоюсь. Вдруг Джеймс узнает, что ты жива. Хочу быть уверен, что все в порядке.

– Хорошо, но при чем тут Аризона? – спросила я в полной растерянности.

– В Аризоне у меня знакомые. Если что-то случится или ты почувствуешь неладное, мы бы хотели, чтобы у тебя была возможность обратиться к кому-то за помощью. Вот и все. Мы с Эсме будем более спокойны за тебя, зная, что ты можешь получить поддержку, если потребуется. – До того как я успела возразить, он поднял руку и добавил: – К тому же, мы не сможем тебе так быстро помочь из Флориды.

– Карлайл, Эсме, – горло сдавило от волнения. – Вы уже так много для меня сделали. Даже не знаю, чем я заслужила такую преданность и поддержку, – тихо сказала я.

– Наверное, ты нам просто как дочь, которой у нас никогда не было, – обнимая меня, ответила Эсме.

Я не могла поверить, сколько в этой женщине любви. Это поразительно! Мы были знакомы недавно, но все же она вместе с мужем была готова ради меня на что угодно.

– Так ты хотя бы подумаешь об этом? – спросила Эсме.

– Да, я подумаю и дам вам знать, – ответила я, погружаясь в размышления.

Мне нравилось, что в случае необходимости я смогу обратиться за помощью. Однако я не хотела втягивать кого-либо еще в эту ситуацию и подвергать опасности, если на горизонте покажется мерзкая голова Джеймса. В принципе я уже знала, что приму это предложение, интуитивно это казалось мне правильным.

– Почти забыл: у меня для тебя кое-что есть, – на лице Карлайла появилась довольная ухмылка, когда он достал мобильный телефон. Я вопросительно на него посмотрела, но он все равно вложил его в мою ладонь. – Возьми.

– Это еще что? – поинтересовалась я, разглядывая устройство.

– Мобильный, – Эсме констатировала очевидное и, глядя в мои удивленные глаза, залилась смехом.

– Ну, это я, конечно, поняла. Только для чего вы даете мне телефон? – засмеялась я в ответ.

– Ты будешь путешествовать. Без постоянного места жительства сложно выбрать тарифный план, – стал уговаривать Карлайл. – Притом нам будет нужно как-то с тобой связаться, если с нашей стороны появятся новости. – Я знала, его доводы никуда не годились. Я ведь просто могла взять тариф с предоплатой. Мне показалось, что они это делали скорее ради успокоения души, чтобы всегда поддерживать со мной связь.

Мы спорили недолго, я пыталась объяснить, что они уже достаточно для меня сделали. Я никак не могла их отблагодарить за такую щедрость. Эсме подтвердила мои подозрения, объяснив, что это для ее душевного равновесия. Она хотела, чтобы у меня был телефон хорошего качества и возможность скрыть имя его владельца.

– Если потребуется помощь, звони, – выжидающим тоном произнес Карлайл. – И не забывай кушать. Ты все еще слишком худая, – в последней фразе я услышала интонации «доктора Каллена» и весело покачала головой.

– Пожалуйста, время от времени давай о себе знать, чтобы мы не беспокоились, – добавила Эсме.

– Обязательно, – ответила я, обнимая их в последний раз перед отъездом.

Я взяла напрокат машину и помчалась, куда глаза глядят. Наверное, это было частью поиска своего «я». Доехав до Южной Каролины, остановилась в районе Роли-Дарем. Настало время избавиться от последней ниточки, связывающей меня с Джеймсом, – обручального кольца. Моим первым побуждением было выбросить его в океан или еще лучше – смыть в туалет. Однако я посчитала, что для него это уж слишком хорошо.

Так что я отдала кольцо в залог. Нашла самый грязный ломбард в самой бедной части города и заложила его. Это кольцо не имело для меня абсолютно никакой сентиментальной ценности.

Джеймс выложил за него целое состояние. В ответ я отнеслась к этому ювелирному изделию, как к личному оскорблению, и отдала его тому, кто предложил наименьшую цену. Этим поступком я отомстила Джеймсу за полное неуважение, которое он ко мне проявлял. Я знала, что это простое злорадство, но мне было так приятно.