Глава 25. В начале Пути

Сказать, что я нервничала — значит, не сказать ничего.
Одеваясь в утро воскресенья, я чувствовала гложущее чувство волнения в животе.
Сегодня наступил день, когда моя жизнь должна была измениться навсегда. День, когда я делала свой главный выбор.
Жить, как женщина-амиш.
Быть с Эдвардом.
Уйти от своего прошлого.
Я аккуратно собрала волосы в хвост, закалывая выпадающие пряди, чтобы они не мешали мне. Затем покрыла голову платком и хорошо закрепила его. Проверив платье в последний раз, я спустилась вниз — последняя из дочерей Калленов в этом доме.
Скоро Эсми и Карлайл останутся одни.
Им придется провести в одиночестве долгую зиму, разве что Мейсен будет приходить, чтобы поесть и убраться у них в доме. С тех пор, как сарай Калленов был полон лошадей Эдварда и корма для них, это было единственное, что мы могли сделать.
— Изабелла! Доброе утро! — с радостью поприветствовал меня Карлайл, когда я вошла.
— И вам того же, — ответила я, улыбаясь, хотя чувствовала, что нервы могут сдать в любую секунду.
— Сможешь подоить коров самостоятельно, Изабелла? — спросила Эсми, делая яичницу.
— Да, конечно, — отозвалась я, взяв пустые канистры и направляясь к сараю. Снаружи было прохладно: напоминание о том, что мне нужно будет присмотреть себе пальто к зиме. Я вошла в сарай, слыша знакомые звуки, уже становящиеся привычными для моей жизни. Я слышала Магнуса, зовущего меня с того момента, как он заметил, что я вошла.
Мой черный рыцарь.
Спустившись к нему, чтобы погладить, я потратила несколько минут, и все это время конь смотрел на меня своими темными глазами.
— Как тут мой герой? — прошептала я, гладя его по носу. В ответ он облизнул мою ладонь и заржал, поняв, что там ничего нет. Я рассмеялась и поставила канистры, отправляясь искать овес. Я вернулась с большой порцией и после наблюдала, как Магнус довольно ест.
Оставив его, я принялась доить корову и совсем потерялась в своих мыслях. Я думала о предстоящем дне, когда в дверях послышался негромкий кашель. Резко вскочив от нервов и обернувшись, я обнаружила улыбающегося Эдварда.
— Ты рано! — воскликнула я, а потом нахмурилась. — Или, может, я просто сегодня не такая быстрая.
Он усмехнулся и покачал головой, снимая куртку и забирая один из табуретов рядом с дверью.
— Я подумал, что тебе сегодня пригодится помощь в домашних делах. Мне мало пришлось сделать, учитывая состояние сарая, — мягко сказал он, слегка постанывая и присаживаясь рядом.
— Ты в порядке? Ты почти не отдыхал, — пробормотала я, наблюдая, как он засучивает рукава. На его руках остались рубцы и шрамы.
— Да, в порядке, — тихо ответил он. — Я боялся, что ты устанешь и расстроишься от всего этого.
Он сидел ко мне спиной; спина, которую я так хорошо знала, теперь выглядела напряженной, чего я не видела уже долгое время.
— Все хорошо, Эдвард, — заверила его я. Он не ответил мне, принявшись доить.
Мы работали в тишине несколько минут, и каждый из нас думал о чем-то своем.
Когда пришло время двигаться дальше, мы встали, и я удивленно поняла, что Эдвард обнял меня. Он молча стоял, и я подумала, что ему становится легче, когда я рядом.
Мы стояли так столько, сколько ему было необходимо, но я беспокоилась, как последние несколько дней повлияли на него. В то же время мне не хотелось говорить ему что-то, что может взволновать его, за несколько часов до новой жизни.
— Я так рад, что нашел тебя, — нежно прошептал он. — Я бы умер, если бы тебя потерял.
Я отклонилась назад, чтобы посмотреть на него; самое искреннее беспокойство.
— Ты не потеряешь меня, — выдохнула я. — Никогда. Не могу дождаться того, что будет сегодня.
Наклонив голову, он улыбнулся и легко чмокнул меня в губы.
— Рад это слышать. Я волновался, что ты изменишь свое мнение после вчерашней ночи.
— Ничто не сможет изменить мое мнение, Эдвард. Никакие трудности, — уверенно произнесла я.
Коровы недовольно замычали, напоминая нам о наших делах. С новыми силами я и Эдвард снова принялись за работу, и нервозность, которую я чувствовала, проснувшись, медленно перерастала в невероятное чувство азарта. Позже мы вошли на кухню вместе. Бенджамин следовал за нами, сделав свои обязанности по дому, и я подумала, что мы все трое выглядели немного потрепанными, но тем не менее улыбались, радуясь этому дню.
Я немного напряглась, когда мы с Эдвардом вошли в дом Йодера, и вся община повернулась, наблюдая, как мы занимаем наши места в разных концах комнаты. Я смотрела, как несколько мужчин подошли к Эдварду, по очереди наклоняясь к нему, чтобы поговорить. Он вел себя сдержанно и немного неуверенно, потом кивнул и пожал им руки. Мужчины вернулись на свои места, готовясь к проповеди.
Я была застигнута врасплох, когда почувствовала легкое прикосновение чьей-то руки к моему плечу. Подняв взгляд, я узнала женщину, стоявшую рядом со мной на прошлых встречах, но формально я еще не знакомилась с ней. Она улыбнулась мне, и вокруг ее глаз появились морщинки, когда она посмотрела на меня. Позади нее стояли другие женщины, и большинство из них я никогда не встречала.
— Я Этель Миллер, сестра Сары, — сказала женщина, стоявшая ближе всех. — Хочу поприветствовать тебя. Пожалуйста, прости, что не говорила с тобой раньше. Благодарю тебя за твою храбрость.
Я совсем не знала, как реагировать. Это меня ошарашило. Хотя я и пробыла в общине практически три месяца, на меня напало чувство незащищенности. Я понимала, почему они были сдержанны со мной, но не понимала, за что меня благодарят.
— Спасибо, — тихо ответила я, зная, что наверняка выгляжу неловко.
— Мы бы хотели принести кое-какие вещи, которые могут пригодиться на ферме Мейсенов после свадьбы. Ты не против? — спросила она.
Я моргнула и кивнула ей, все еще смущенная таким количеством окруживших меня женщин.
— Я буду там, — произнесла я. Беспокойство продолжало нарастать, когда я услышала негромкую фразу позади:
— Тогда и увидимся, Изабелла. Скажем, на следующий день после свадьбы, — сообщила Этель, похлопывая меня по плечу.
Этель, продолжая улыбаться, отошла в сторону, и ко мне стали подходить другие женщины, мягко касаясь меня и говоря мне свое имя, а затем отходили, пропуская следующую. Некоторые приветствовали, некоторые говорили спасибо. Чем больше я слышала слов благодарности, тем неудобнее мне становилось. Когда они оставили меня одну, улыбаясь и кивая друг другу, я бросила взгляд в сторону ободряюще улыбающегося Эдварда. Я косо посмотрела на него, но меня прервали: Элис и Розали сели рядом. Я почувствовала, как их руки обнимают меня, и весь дискомфорт пропал, как только я очутилась в объятиях моих сестер.
— Нам так жаль, что мы не поговорили с тобой прошлой ночью, — извинилась Элис. — Ты заснула в кресле рядом с Эдвардом, когда мы наконец смогли прийти проведать тебя!
— В любом случае, этим утром ты выглядишь гораздо лучше. Готова к сегодняшнему дню? — спросила Розали, искусно переводя тему с больной темы вчерашней ночи.
— Была готова, — пробормотала я и посмотрела на женщин сзади нас. — Почему они благодарили меня?
Элис стиснула мне руку и наклонилась к моему уху.
— Они благодарны за твое мужество прошлой ночью, — довольно зашептала она. — Если бы ты не сделала то, что сделала, сегодня мы бы были в трауре вместо того, чтобы праздновать.
Я покачала головой и нахмурилась. То, что я сделала прошлой ночью, было эгоистично и до ужаса глупо. Я должна была добраться до Эдварда и Бенджамина. Потому что я бы умерла, если бы они погибли из-за меня.
— Разве они не понимают, почему загорелся сарай? — шепнула я. На этот раз мне ответила Розали.
— Они знают все. Это не твоя вина, Изабелла. Ты спасла человека, которого любишь, и нового епископа. Они знают и понимают, что ты действительно одна из нас, — ответила она.
Я замолчала, увидев Бенджамина и его отца, двигающихся к передней части комнаты. Бенджамин быстро усмирял толпу, а мистер Йодер стоял рядом с сыном, держа Библию, пока не началась проповедь. Он посмотрел на меня, и улыбка легко коснулась его губ, когда он заговорил, прикрыв глаза. Его голос был мягким, тихим, но четко слышался в каждом уголке комнаты.
— Сегодня особенный день. Мы поприветствуем двух молодых людей в нашем Пути, — начал он.
Бенджамин открыл глаза, осматривая комнату.
— Мы были благословлены в этом году. Прошлый год был очень сложным. Много потерь и так много страданий. Но сегодня наступает новый день для этих двух людей и нашей общины, которая не перестает расти. Сейчас к нам вступают сестра и брат, но вскоре они станут мужем и женой. Наша сила заключается в нашей любви и вере. В смелости и преданности. Сегодня мы получим все это, благословляя и поздравляя наших друзей, Изабеллу и Эдварда, с их вступлением в нашу общину.
Я сглотнула, слушая его замечательные слова и чувствуя невероятное чувство долга и принятия в семью, и Бенджамин показал нам следовать за ним, чтобы мы могли совершить обет. Я шла перед Эдвардом, глядя вниз, чтобы не видеть смотрящие на меня глаза, проходя мимо. Мы вошли в комнату, где проходили уроки баптизма, и миссис Йодер уже стояла там с широкой улыбкой на лице.
Я остановилась, когда Бенджамин повернулся и взял меня и Эдварда за руки. Он переводил взгляд с одного из нас на другого, и его голос негромко звучал в комнате, пока община пела в другой.
— Как епископ, я приветствую вас в нашем лоне, в сердце Господа, кто любит вас так же сильно, как вы любите Его. Как брат, я приветствую вас в семье, где вы всегда найдете дом и плечо, на которое можете опереться, пока живете в Пути. И как друг, я приветствую вас в своей жизни, ведь только благодаря вашим любви и преданности я продолжаю жить.
Я все еще стояла, опустив голову и слушая его добрые слова, а по моим щекам катились слезы. Никогда раньше я не чувствовала такое принятие, пока не пришла сюда. После всего того, что происходило в моей жизни, я наконец ощущала любовь, на которую так надеялась. Рука Бенджамина сжала мою, и он заглянул мне в глаза. Он тепло улыбнулся, и я видела, как он пытается скрыть эмоции, обращаясь ко мне:
— Изабелла, — несколько хрипло произнес он. — У тебя есть шанс отступить от нашего мира, и никто не будет осуждать тебя за твой выбор. Или ты можешь стать одной из нас. Как дочь, как сестра, как жена и друг. В своем решении присоединиться к Пути ты решаешь жить, как мы, и получаешь любовь твоей семьи. С тебя будут смыты все грехи, но ты поклянешься жить честной и хорошей жизнью в нашем Пути. Теперь я должен спросить тебя, будешь ли ты одной из нас, чтобы жить в Его свете и в абсолютном мире, как это делаем мы. Что скажешь?
Я сглотнула, пытаясь произнести хоть слово. Момент, которого я так ждала с секунды, как приехала сюда. Он наконец наступил. Я почувствовала, как Бенджамин ободряюще пожимает мою руку.
— Я выбираю эту жизнь, — прошептала я, заикаясь, чувствуя, насколько это монументальное решение.
Бенджамин ухмыльнулся и повернулся к Эдварду, задавая ему тот же вопрос. Эдвард ни секунды не колебался.
— Я выбираю эту жизнь, — ответил он, хотя его голос немного дрогнул. Я повернулась, заметив, что он так же эмоционально напряжен, как и я.
— Возьмитесь за руки, мои брат и сестра, и добро пожаловать в Путь, — торжественно произнес Бенджамин, и моя рука плотно сжала руку Эдварда.
Миссис Йодер подошла ближе и, подняв руки, медленно сняла платок с моей головы, оставляя ее непокрытой. Бенджамин прочистил горло и крепко сжал наши руки.
— Я пойду впереди вас, следуйте за мной, — начал он, глядя на каждого из нас. — Подойдете и опуститесь на колени передо мной. Мы повторим клятву еще раз, чтобы ее услышали все остальные, после чего я покрещу вас и прощу вам все ваши грехи. Ох, это такая честь, что вы первые, кого я буду крестить.
В последний раз сжав наши руки, он отпустил их и прошел обратно в комнату. Я вздохнула и пошла впереди Эдварда, чувствуя его пальцы в моей руке. Мы заняли свои места на полу перед прихожанами, а Бенджамин и другие люди пели песню, которая была предназначена для крещения. Мы читали свои клятвы по очереди, и, произнося это вслух, я ждала финального этапа.
Я не пыталась скрыть слезы, наконец понимая, как чувствовала себя Розали, когда ее крестили. Все мое прошлое очистилось. Оно стало пустым.
Мое прошлое. Теперь я должна была начать новую жизнь, предлагающую любовь, мир и семью.
Я чувствовала воду, стекающую по моей голове и ее бокам, падая на пол вместе с моими слезами. Кто-то положил руку на мое плечо. Я подняла голову и увидела улыбающегося нам Бенджамина.
— Позвольте мне представить двух новых членов нашего сообщества — Изабеллу и Эдварда!
Остальную часть проповеди я провела точно в тумане, и мой разум был полон чувства экстаза, радуясь тому, что я стала частью чего-то реального и особого. Элис и Розали держали меня за руки — наверняка пытались удержать меня, чтобы я не улетела куда-нибудь от радости. Когда мы сели на скамьи, чтобы пообедать, до меня наконец дошло.
Я больше не была посторонней.
Я больше не была англичанкой.
Я была Изабеллой Каллен.
И я выбрала жизнь амишей.

~~oo~~

Возможно, это была усталость после длинного дня, но мы также и не успели оправиться после прошлой ночи.
Возможно, все утомились только после ритуала крещения. В любом случае, как только мы прибыли в дом Калленов, я сразу поняла, что мне трудно идти. Глаза закрывались сами собой, а ноги начинали болеть. Эсми позволила мне быстро попрощаться с Эдвардом, который был выжат так же, как и я. Я помахала ему рукой, и он скрылся за холмом, и позже Розали и Элис помогли мне дойти до спальни. Когда Элис закрыла дверь и они разделись до нижнего белья, я смутилась.
— Мы останемся ночевать, Изабелла, — пояснила Элис. — Завтра много дел.
Мне не захотелось спорить. Я понятия не имела, как мы сможем подготовить все до вторника.
До дня нашей свадьбы.
Я подумала, что у Розали и Эмметта все вышло куда лучше — они-то убили двух зайцев одним выстрелом. Переборов желание зевнуть, я улеглась в кровать, а Розали и Элис обнимали меня. Я рассмеялась от мысли, что они будут спать со мной в этой маленькой кровати.
— А вашим мужьям не будет одиноко? — спросила я.
Розали махнула рукой, а Элис захихикала.
— Переживут одну ночь без нас. Может, мы хоть поспим немного, — заявила Элис.
— Ты не спишь по ночам? — не поняла я, взволновав себя мыслью, что Элис, возможно, имеет трудности с новой жизнью.
Она снова засмеялась, отодвигая от себя мои рассыпавшиеся по кровати волосы.
— Сложно спать, когда Джаспер хочет оставаться со мной, — ответила она.
Розали хихикнула.
— Эмметт устает, но он чертовски энергичный.
Неожиданно я осознала, что мы говорим вовсе не о сне.
— Еще узнаешь, каково это, — заверила меня Элис, смеясь и заглядывая в мое ошарашенное лицо.
— Да, и я уверена, что Эдвард будет очень внимательным, если не слишком увлечется, — произнесла Розали, закусывая губу, чтобы удержаться от смеха.
— Не думаю, что хочу говорить об этом, — смущенно пробормотала я.
— Было бы нечестно, если бы мы, твои сестры, не помогли тебе пройти через этот неудобный вечер, — хмыкнула Розали, приподнявшись немного на кровати.
— И правда, — заметила Элис, кивая, — с нулевым опытом Эдварда вы можете разочароваться, если не примете меры предосторожности.
Меры предосторожности?
Да ладно! Я не собираюсь разговаривать о сексе с моими сестрами-амишами!
— С этим я как-нибудь разберусь, — пробурчала я, устраиваясь в коконе из одеяла.
Розали пожала плечами.
— Вот и хорошо, — сказала она, чувственно вздыхая. — Будет плохо, если это будет всего секунда, и он сдастся из-за нервов.
Элис фыркнула и подвинулась чуть ближе ко мне.
— Тебе повезет, если это будет всего секунду и тебе не будет больно.
Я села и сложила руки, надеясь, что смогу прекратить этот разговор до того, как это станет еще более неловко.
— Я знаю, чего ожидать в брачную ночь. Тут девственница, помните? — вздохнула я.
Розали закатила глаза и скрестила руки на груди.
— Ну, надеюсь, что и правда знаешь. А вот он наверняка нет и взорвется от волнения, когда впервые увидит тебя, если ты ничего не будешь делать.
Я посмотрела на нее, и мой мозг медленно начал осознавать, что она имела в виду.
— А я вот думаю, что Эдвард быстро возьмет себя в руки, — предположила Элис, посмеиваясь. — Он из тех, кто всегда завершает начатое.
Они захохотали.
— Да, я уверена, что он будет прилежным! Эмметт пытался быть идеальным.
Я закрыла глаза и покачала головой, чувствуя себя неуютно.
— Пожалуйста, давайте перестанем говорить об этом! — простонала я.
— Просто попытайся помочь бедняге Эдварду в первый раз, Изабелла, — обняв меня, сказала Элис. — Ему никто ничего такого не скажет, так что, если хочешь хорошую ночь, сделай так, чтобы он успокоился, когда вы ляжете в постель.
— Успокой его нервы, и тогда он переживет эту ночь, — добавила Розали и с улыбкой выскользнула из постели, уворачиваясь от моего легкого удара.
— Хорошо, хорошо. Я поняла. Успокоить его нервы! Теперь мы можем ложиться спать? Иначе я просто просплю свою брачную ночь! — возмутилась я, совершенно подавленная этим разговором и желающая оставить этот разговор позади.
— Да, тебе нужен сон, — серьезно сказала Элис. — Потому что ты не сможешь спать еще два дня!
Она спрыгнула с кровати и последовала за Розали, идущей к двери. Вместе они вышли в коридор, болтая и весело смеясь, пока я укрывалась одеялом.
Я верила в Эдварда. Мы были достаточно близки, чтобы справиться с первой брачной ночью.
Но я переживала, что они могут быть правы.
Что Эдвард перенервничает.
Он так сильно расстроится, если у него что-то не получится в нашу первую ночь.
Я вздохнула и решила, что удивлю его.
Я надеялась, что он не стал гуглить это, как обычно делал, когда чего-то не знал.
Потому что это действительно бы задело его.

Я не видела Эдварда весь следующий день — мы оба были заняты приготовлениями и даже не могли толком поговорить друг с другом. Эдвард остался дома и убирал остатки сарая, пока я помогала Эсми вычистить дом и освободить место в подвале для завтрашнего торжества.
Хотя свадьбы амишей были простыми, дел было невероятное количество. Элис и Розали помогали с уборкой в подвале, который часто использовался для мероприятий в плохую погоду. Так как на улице становилось все холоднее, Карлайл и Эсми решили, что провести церемонию в помещении будет проще.
Я жила с ними на протяжении трех месяцев и не знала, что в доме вообще есть подвал.
— Они есть в большинстве наших домов, Изабелла, — объясняла Эсми, пока мы убирались. — Даже в доме Мейсенов. Мы ставим туда консервированные продукты, а также сушим там одежду, когда на улице холодно.
Я решила осмотреться в моем новом доме. Внутри меня было подозрение, что стиральная машинка Мейсенов была где-то в подвале.
Весь день я думала о том, что скоро буду переезжать в новый дом вместе с Эдвардом, особенно, когда я накрывала стол для мужчин на ферме Мейсенов. Я прибиралась на кухне, улыбаясь той мысли, что через день я буду жить здесь, а не у Калленов.
Осматривая кухню, я поняла, что полюблю свой новый дом. Там, где раньше были призраки в тени, теперь находились возможности.
Как бы там ни было, Эсми не дала мне там задержаться.
Много готовки, глажка скатертей и, как только настала ночь, проверка платья (дважды!). Этот день был утомительным. Эдвард вытянул меня посидеть на крыльце перед тем, как он уйдет, желая ухватить несколько спокойных минут, а потом пойти домой. Он крепко обнял меня, и мы уселись на крыльце в темноте.
— Волнуешься? — шепнул он рядом с моей щекой. Я закрыла глаза и улыбнулась, касаясь его щетины.
— Немного, — так же тихо ответила я, отказываясь признаваться в том, что на самом деле меня волновало. И это была вовсе не церемония.
А следующая ночь.
— Не могу дождаться, чтобы забрать тебя домой, — пробормотал он, горячо целуя меня.
После он усмехнулся, отрываясь от моего лица.
— Вообще-то я не совсем это имел в виду, но сейчас уже без разницы, — выдохнул он, игриво глядя на меня.
Я нежно коснулась его щеки и чмокнула в губы.
— Завтра будет хороший день, — сказала я и позволила ему поцеловать меня сильнее. Мое сердце ускорило темп, встревоженное и возбужденное предстоящей ночью, когда нам можно будет целоваться хоть целую вечность.
— Тебе нужно поспать, — в итоге вздохнул он. — Приятных снов, Белла. До завтра.
Он сделал шаг и скрылся в мгле.
В последний раз.
Завтра я пойду с ним.
Больше мне не придется наблюдать, как он уходит от меня.
Я улыбнулась этим мыслям, а Эдвард исчез в темноте.
Я ждала этой секунды, надеясь, что, может, увижу его силуэт на холме. Когда поняла, что не смогу, я вздохнула, и мне пришлось уйти в дом. Я весьма устала и была уверена, что мне еще предстоят советы моих сестер, которые заставят меня нервничать еще сильнее. Мы пожелали друг другу спокойной ночи, и Розали с Эмметтом отправились домой. Джаспер и Элис поднялись наверх вместе со мной. Я заметила, как Джаспер пошел в старую комнату Розали, оставив меня с Элис наедине.
— Есть вопросы, Изабелла? — поинтересовалась она, ухмыляясь.
Я покачала головой и направилась к двери.
— Думаю, я все пойму сама, Элис. Вы, между прочим, оставили меня вчера с кучей волнующих мыслей, — возразила я.
Она крепко обняла меня, а когда, наконец, отпустила, я видела слезы в ее глазах.
— Я так рада, что ты решила остаться. Я же говорила тебе, что ты для чего-то предназначена. Завтра будет новое начало, — сказала она, ярко улыбаясь.
Она обняла меня еще раз и только тогда позволила уйти, продолжая шутить про то, что мне нужен сон.
Она и не представляла, как сильно я хотела просто рухнуть на кровать и сразу проснуться утром.
Конечно, мой разум бы такого мне не позволил, хотя тело ужасно мечтало.
Еще какое-то время я не могла уснуть из-за своих мыслей.
Хотя я сильно нервничала, улыбнуться и успокоиться меня заставила мысль об Эдварде.
Я наконец-то буду с ним.
Завтра.

~~oo~~

Завтра наступило быстрее, чем я думала.
Это был тот самый день.
Что они там говорят про взволнованных невест?
Элис набрала мне душистую ванну с ароматом лаванды и ванили еще до рассвета. Ванна разбудила мое усталое тело, а Элис, кричащая, что пора одеваться, — мой разум. Через несколько часов я стану миссис Эдвард Мейсен.
Белла Мейсен.
Миссис Мейсен.
Замужем.
Меня немного тошнило.
Я выхожу замуж.
Я почти не ела и расстроилась, что Эдвард и Бенджамин не присоединились к нам. Мне было интересно, взволнован ли Эдвард так же сильно, как и я. Возможно, так и бывает на свадьбах.
Невесты вечно нервничают.
Я сглотнула и задержала дыхание, поправляя свое новое платье.
Правильно ли я его сшила? Почему я так беспокоилась?
Вырез был странным на ощупь. Я была уверена, что сделала его слишком тугим.
В подвале было жарко, когда туда стали приходить люди.
Я оглянулась, ища глазами Эдварда, надеясь на успокоение от одного его взгляда, но его нигде не было. Я видела Бенджамина на ступеньках вверху, он тихо разговаривал с Карлайлом. Меня охватил страх, когда я увидела серьезное лицо Карлайла.
Неужели Эдвард внезапно понял, что это была плохая идея?
Почему Бенджамин выглядел так серьезно?
Он посмотрел на меня, и его глаза расширились, когда он заметил мою реакцию.
Он наклонился к Карлайлу и что-то прошептал. Тот в ответ кивнул, глядя на меня.
Что-то происходило.
Мне стало трудно дышать.
В комнате было слишком жарко.
Оставался только один выход.
— Изабелла?
Я повернулась и увидела Эсми, спускающуюся по лестнице ко мне. У нее был обеспокоенный взгляд.
Мне хотелось плакать.
Кто-то собирался сказать, что свадьбы не случится.
— Иди сюда, Изабелла, — тихо сказала она и обняла меня за талию, ведя меня к небольшой комнате, где мы сложили вещи Калленов на время праздника.
Мы вошли, и я сложила руки под грудью и села на громадный бак с мылом, готовая услышать плохие новости.
Я не могла дышать.
— Изабелла, ты какая-то бледная. Бедняга Эдвард выглядит почти таким же нервным, как и ты, — пожурила меня Эсми, ошарашив этими словами.
Я удивленно посмотрела на нее.
— Он здесь? Он переживает? — шокированно спросила я.
Она рассмеялась и поцеловала меня в лоб.
— Иногда я забываю, как сильно волновалась на своей свадьбе. Ну, и Карлайл. Да. Эдвард очень переживает, — сказала она. — Он боялся, что придет сюда, а ты пропадешь.
Я засмеялась, закашлявшись, и покачала головой, не в силах поверить ей.
— Я тоже так думала про него! — воскликнула я.
Она заправила мои волосы за ухо и недовольно качнула головой.
— Вы оба просто ужасны, — возмутилась Эсми. — Я скажу тебе то же, что говорит Карлайл Эдварду прямо сейчас, Изабелла. Ничто не сможет вас разделить. Вы должны быть вместе.
Я выпустила дрожащий вздох и кивнула.
— Это плохо, что я успокоилась, когда узнала, что он волнуется? — выдохнула я, чувствуя себя лучше с каждой секундой.
— Нет, вовсе нет, — залилась смехом Эсми. — Думаю, он больше волнуется о том, что будет позже. После церемонии, я имею в виду, — прошептала она, зная, что я ее пойму.
Ну кто бы мог подумать, что у меня будет разговор о сексе еще и с Эсми.
Она улыбнулась.
— Вы будете любить друг друга несмотря ни на что, Изабелла. Просто помни, что молодые люди, как Эдвард, склонны волноваться и неловко себя вести. Он ничего не может поделать с этим.
Взволнованный и неловкий.
Не он один будет таким, даже независимо от наших предудыщих встреч.
— Будь терпеливой и любящей, — продолжила она. — Не бойся сказать ему что-то успокаивающее. Он доверяет тебе.
Кто-то постучал в дверь, и я подскочила.
Не хотелось, чтобы кто-нибудь подумал, будто я волнуюсь.
Ну, в смысле, волнуюсь сильнее, чем обычно.
Эсми быстро обняла меня, позволяя быстро вдохнуть, пока открывала дверь, впуская улыбающуюся Элис.
— Пора, — произнесла она, и ее улыбка расширилась, когда я снова громко выдохнула.
— Все будет хорошо, Изабелла, — шепнула Эсме.
Я знала, что так и есть.
Он тоже волновался.
Это значило, что мы все делаем правильно.
Лишь бы меня не вырвало.
Дышать. Не забывай дышать.
Когда я вышла из кладовки, он стоял в передней части комнаты. Эдвард, взволновано дергая коленом, разговаривал с Джаспером. Элис взяла меня за руку и отвела к свободному месту неподалеку от места Эдварда. Я села, и он тоже отправился к своему месту, улыбаясь мне. Я быстро улыбнулась ему в ответ и услышала, как Бенджамин успокаивает всех в комнате.
Неожиданно все стало очень серьезным.
Думаю, я перестала дышать, когда он назвал мое имя. И потом Эдварда.
Я не думала, что все произойдет так быстро.
Может, песня или две. Потом торжественная речь о любви и преданности.
А вместо этого он звал нас встать рядом с ним.
Он улыбнулся, когда мы встали рядом, и взял наши руки. Легкое сжатие рук, и он заговорил — громко и уверенно.
— Несколько месяцев назад потерянная девушка, сломленная и напуганная, нашла убежище у Калленов. Мы знаем, что у Эсми и Карлайла Каллен большие сердца, полные любви; они приняли девушку, как полноценного члена семьи. Она была одинока в нашем странном мире. Но с любящим сердцем и открытой душой она приняла эту жизнь и нашла кое-что, за что стоит бороться. Потому что Бог тяжело работает, исправляя ошибки в мире. Он смог сделать нечто невероятное, соединяя две потерянные души, которые теперь должны быть вместе.
Он снова сжал мою руку, пытаясь передать мне свою уверенность, пока я пыталась дышать.
— Изабелла буквально свалилась с небес в жизнь Эдварда Мейсена. И, как могучая буря, она встряхнула его своей решимостью выяснить, что нам может предложить эта жизнь, даже когда он сомневался. Две души, страдающие от боли и потерь, нашли друг друга. Как Он намеревался. Изабелла — его Ангел. А Эдвард — ее Целитель. Я никогда не видел более прекрасной работы Создателя, чем когда смотрел на этих двоих, — объявил Бенджамин и сделал глубокий вдох, переводя взгляд с меня на Эдварда. — Я благословлен узнать Изабеллу и Эдварда. Они — мои друзья. Они помогли мне найти свой путь, и я очень благодарен им за любовь, которую они дарят не только друг другу, но и окружающим их людям. Рядом с ними нет ненависти. Нет осуждения. Только любовь и принятие. Они живут любовью, как это должны делать каждые мужчина и женщина. И каждый день я чувствую вдохновение, чтобы жить лучше. Прощать и находить мир во всем вокруг меня. Это единственное, что кажется правильным, что я соединяю их сегодня браком.
Он улыбнулся и оглядел комнату, осматривая людей за нами.
— Сегодня я вижу здесь семью и друзей, которые пришли засвидетельствовать их союз. Я не могу передать словами радость, которую вижу на ваших лицах. В этой комнате столько любви, я уверен, что сегодня мы по-настоящему благословлены, — произнес он и повернулся к нам. Его голос смягчился. — Изабелла. Ты выбрала эту жизнь. Ты присоединилась к Пути, и с этим выбором ты будешь жить в мире и любви. Ты стоишь здесь, чтобы разделить это с человеком рядом с тобой. Что ты скажешь? Согласна ли ты взять Эдварда Мейсена в мужья, любить и поддерживать, направлять и воспитывать, слушать и успокаивать его до конца своих дней?
Я сглотнула и сделала глубокий вдох, боясь, что могу как-то испортить всего два слова.
— Я согласна.
Я почувствовала, как по моему лицу расползается улыбка. Бенджамин просиял и сжал мою руку еще раз, перед тем как повернуться к Эдварду. Он смотрел на меня, а его глаза были полны любви, и я думаю, что могла бы умереть от этого чувства.
Я терялась в этих глазах. В итоге я не услышала, что говорил Бенджамин, но не прослушала согласие Эдварда. Я почувствовала знакомое тепло руки Эдварда в своей руке, поскольку Бенджамин соединил наши руки и положил свою сверху.
— Мы слышали их согласия, и теперь, как муж и жена, они должны выйти в мир и жить по правилам Пути. Быть смиренными и кроткими; терпеливыми в любви. Нет ничего более ценного, чем их любовь друг к другу. Позвольте представить вам Изабеллу и Эдварда Мейсен, — гордо сказал он.
Мы посмотрели на наших гостей, но мой взгляд сам собой вернулся к его любящим глазам. Эдвард притянул меня немного ближе к себе. Я не отпускала руку Эдварда, пока люди подходили, чтобы поздравить нас. Мы улыбались и благодарили так много людей. Смазанно помню. Мои щеки болели от того, что я долго улыбалась, и мое сердце радостно прыгало, когда мой муж нежно сжимал мою руку.
Мой муж.
Мой Эдвард.
Все прошло как в тумане, но Эдвард был ясным и оставался со мной.
Его улыбка.
Его радостные глаза.
Его веселый смех.
Его рука, теплая и не отпускающая мою.
Мы сидели за почетным угловым столом, приветствуя гостей вместе и не покидая друг друга ни на секунду. Я смутно помню запах еды.
Может, я ела.
Я не знаю.
Я помню только своего мужа и его улыбку.
И нежные слова, которые он прошептал мне на ухо, наклонившись, ухватив момент, когда мы были наедине.
— Моя жена.
— Мой муж.
Его лицо засветилось от радости, и он схватил мою руку немного крепче.
Я не отпускала его.
Когда время перевалило за полдень, и наши гости пожелали нам всего хорошего, уходя, мой желудок затрепетал, потому что я вспомнила, что находилось в складе для нас.
Пальцы Эдварда держались за мои, но вот, наконец, мы стояли на крыльце Калленов и выслушивали слезные прощания перед тем, как уйти в наш дом.
Элис и Джаспер подошли первые; я чуть не задохнулась от сильного объятия Элис.
— Я буду скучать по тебе, сестренка, — прохныкала она.
— Элис, она будет жить в паре минут ходьбы от тебя, — фыркнула Розали, обнимая меня.
— Я так люблю вас обеих, — пробормотала я, чувствуя, как вновь подступают слезы. Я прожила почти день без слез.
— Сестры навсегда, — прошептала Розали, и мы втроем держались друг за друга какое-то время, прежде чем отстраниться.
— Ладно, давайте отпустим этих двоих домой. Я уверен, что они жутко устали! — захихикал Эмметт, подмигивая и забирая от нас Розали.
Джаспер и Эмметт ухмыльнулись, глядя друг на друга, заметив, как я и Эдвард смущенно опустили головы.
Я даже не хочу думать, что, скорее всего, Джаспер и Эмметт говорили с Эдвардом насчет сегодняшней ночи. Может, поэтому он так и нервничал.
Все знали, как должна кончиться наша ночь.
Кроме нас самих.
Потому что мы слишком волновались из-за того, что должно было произойти.
Всем только надо было убедиться, что все проходит на нашем согласии. Им было безразлично, как именно это будет. Лишь на мгновение или на всю ночь. Больно или волшебно.
Мы оба нервничали, и это было ужасно заметно.
Так что я взялась за руку Эдварда чуть крепче, не отпуская ее, когда Эсми и Карлайл подошли обнять нас, и повернулась к Бенджамину, держащему небольшой чемодан в руках.
Эсми прошла чуть вперед и протянула Эдварду похожий.
— Одежда твоей жены. Можете забрать остальную завтра, — просто сказала она.
Я посмотрела на Бенджамина, готового уходить в сторону дома. Карлайл уже впускал его внутрь.
— Спокойной ночи, Эдвард, Изабелла. Не волнуйтесь о Бенджамине. Он займет старую комнату Розали, — сказал он, подмигивая нам.
Мы одновременно сжали руки.
— Пошли, пока они не ляпнут еще чего-нибудь, — шепнул он мне на ухо.
Эсми наблюдала, как мы уходим. Это было так странно: мы шли в темноте, и Эдвард был рядом со мной.
— Так ты себя чувствовал каждую ночь, когда уходил? — спросила я, когда мы поднялись на холм.
— Нет, — ответил он. — В этот раз мое сердце здесь, вместе со мной.
Он, кажется, и не представлял, каким был замечательным . Я подошла ближе, и наши губы встретились на пару секунд. Я не могла дождаться того момента, когда покажу, как много он для меня значит. Мы шли остальной путь в тишине, и мне казалось, что мое сердцебиение можно свободно услышать любому человеку, когда мы вошли в темный дом. Рука Эдварда ускользнула на момент, зажигая спичку, тускло осветившую его.
Эдвард зажег фонарь у двери, и я услышала, как его голос немного задрожал, когда он заговорил:
— У меня не было времени заняться другими лампами, а газовые до сих пор отключены. У меня есть свечи наверху, — произнес он, облизывая губы и глядя в сторону второго этажа.
— Хорошо, — согласилась я и забрала свой чемодан, чтобы взять его за руку.
— Ты хочешь пить? Или есть? — спросил он, указывая фонарем в сторону кухни. — Ты почти не ела за весь день.
Я качнула головой и сжала его руку чуть сильнее.
— Мы можем пойти наверх, Эдвард, — скаазала я, слыша его вдох, будто бы он пытался набраться смелости.
Он кивнул, и мы поднялись на второй этаж.
Он зажигал свечи у кровати, а я стояла посреди комнаты, держа чемодан. Свечи сделали атмосферу более тёплой, а волосы Эдварда красиво переливались в полумраке. Повернувшись ко мне, он показал на ванную.
— Хочешь переодеться? Я принес воды, если хочешь ополоснуться. Перед тем, как… — пробормотал он, выпуская нервный смешок и глядя на ноги.
— Хорошо. Спасибо, — ответила я, пытаясь разрядить обстановку. — Это займет лишь минуту.
Он кивнул и смотрел, как я закрывая дверь, вдруг осознав, что в ванной совсем темно. Я быстро открыла дверь, напугав его. Он уже спустил одну из подтяжек.
— Извини. Там темно, — засмеялась я, забирая у него фонарь.
Я закрыла дверь во второй раз, зная, что он стоит по другую сторону, ожидая меня.
Я сделала глубокий вдох и принялась за дело, снимая платок и шпильки и позволяя волосам свободно упасть на плечи. Затем сняла платье, которое осталось на вешалке у двери. Порывшись в сумочке, достала сорочку. Сполоснула лицо. Почистила зубы, причесалась. Даже прошлась по зубам нитью. Я освежилась так быстро, как только могла, чтобы вернуться в комнату к Эдварду.
И делать то, за чем мы пришли.
Я оставила сорочку на себе, сняв все остальное и оставив это в сумке.
Если бы у меня было что-то более сексуальное, я бы надела это.
Но он так сильно нервничал.
Если бы я сразу вышла полностью голая, он бы точно перепугался.
Я поправила волосы в последний раз, вздыхая и открывая дверь.
Мой муж стоял в одном нижнем белье и смотрел, как я иду к нему. Его рот был открыт, и я могла слышать, как он дышит. Он держал рубашку. Я приблизилась и медленно забрала ее, наблюдая, как глаза Эдварда следят за моими движениями.
Он коснулся моей руки, провёл тыльной стороной руки по моему плечу, потом по волосам и притянул меня ближе к себе. Он коснулся моего виска своими теплыми губами, двинулся ниже, к моей щеке, пока не нашел губы. Наши губы чуть соприкоснулись, я чувствовала его дыхание на своих губах, когда он пытался контролировать свои нервы.
Когда он отстранился, я могла заметить невооруженным глазом, как сильно колотилось его сердце в груди.
Он дрожал.
Я смотрела, как Эдвард пытается снять белье. Мы столько раз видели друг друга в такой одежде. Но сегодня все было по-другому.
Сегодня мы должны были соединиться.
Мы оба переживали.
Он тяжело дышал, приоткрыв рот и робко глядя на меня.
— Я немного нервничаю, — тихо признался он.
Я коснулась его щеки, подталкивая к кровати.
— Я тоже, — отозвалась я шепотом, ведя его к кровати и касаясь его трусов. — Позволишь сделать это для тебя?
Он сглотнул и нервно кивнул.
Я затаила дыхание, снимая с него ткань и слыша, как его дыхание участилось, пока я обнажала его. Положив одну руку на его грудь, я подтолкнула его к кровати, и он сел. Он посмотрел на меня темными глазами, облизывая губы, когда я стягивала с себя сорочку через голову. Он впервые видел меня такой.
— Ты такая красивая, — простонал он, протягивая мне дрожащую руку.
Я качнула головой и положила руку ему на колено, улыбаясь.
— Позволишь сделать это для тебя? — снова спросила я, стоя на коленях между его ног.
Он выдохнул, когда почувствовал, как я раздвигаю его бедра. Когда я дотянулась туда, куда хотела, он испустил долгий стон и закатал глаза от удовольствия.
— Я долго не продержусь. О, Белла, — бормотал он.
— Знаю, — шепнула я, наклоняясь и надеясь, что это ему понравится.
Тогда мы сможем немного притормозить с тем, что будет позже.
Одно касание моих губ — и он вздрогнул, крича мое имя.
Я улыбнулась и продолжила, довольная угодить мужу.
Всегда.

~~oo~~

Я поцеловала его снова, моя рука медленно двигалась вдоль его члена, в то время как губы аккуратно обхватывали его. Я почувствовала его резкий вкус языком, облизывая его. Низкий стон Эдварда побуждал меня взять его в рот ещё раз, немного глубже. Наши взгляды встретились, в его глазах ясно виделась похоть, пока он смотрел, как я наслаждаюсь им. Он откинулся назад, опершись на один локоть, другую руку он с отчаянием запустил мне в волосы, его дыхание ускорялось. Он устроился подо мной, его бёдра слегка приподнялись над кроватью, всхлип был единственным предупреждением, которое я получила от него, прежде чем почувствовала его в рту.
Я сглотнула, когда он кончил, привкус его спермы заполнил мой рот. Он дрожал и удерживал мою голову на месте, еле слышно произнося моё имя, пока его голова не упала обратно на кровать, и он рухнул на одеяла. Я улеглась рядом с ним, улыбнувшись, когда он обвил меня руками. Его тело было похоже на желе, пока он двигался рядом со мной. Я чувствовала его горячее дыхание на своей шее. Он продержался совсем недолго, напряжение дня определённо вымотало его. Теперь он был намного более расслабленным.
Он немного отстранился, позволяя своему взгляду побродить по моему телу. Я лежала в нервном предвкушении, его ладонь погладила меня по шее и опустилась по линии вниз, между моих грудей. Кончики его пальцев не отрывались от моей плоти, слегка скользили по одной из моих грудей, затем по другой. Казалось, он запоминает каждый дюйм моей кожи, касаясь меня.
Моё сердце билось часто от жаркого взгляда его глаз, пока он наблюдал за реакцией моего тела на его прикосновения. Его голос, казалось, был пропитан желанием.
— Ты не представляешь, как сильно я хотел добраться до этого момента, — прошептал он, опустив голову, чтобы поцеловать место над моим сердцем.
Его дыхание пощекотало мою набухшую грудь, прежде чем горячие губы коснулись моей кожи, отчего та покрылась мурашками. Я двигалась вместе с ним, моё тело было так напряжено от его волнующих прикосновений и от того, что я доставила ему удовольствие.
От ощущения того, как щедро он одаривал мою грудь прикосновениями своих пальцев и губ.
Жар его губ накрыл один сосок, посылая приятную дрожь по моему телу, заставляя меня вскрикнуть. Он отстранился, будто проверяя, чтобы убедиться, что он не причинил мне боль, но затем улыбнулся и переключился на другой нуждающийся сосок. Я выдыхала его имя, хватая его за волосы и извиваясь под ним в отчаянной нужде получить оргазм.
Он продолжал дразнить мои груди, накрыв одну из них ладонью, пока его губы сосали сосок другой, его язык двигался по моей плоти так, как я проделывала с ним несколько минут назад.
Его дразнящий язык — это было слишком. Мне нужно было больше.
Я начала задаваться вопросом, почему я подумала, что следует предложить ему быстрый оргазм, когда я так возбудилась.
Как много пройдёт времени, прежде чем он снова будет готов?
Я нуждалась в нём.
Нуждалась в том, чтобы почувствовать его там.
— Мне это нужно, — всхлипнула я, слегка подвинувшись к нему, чтобы обвить его тело ногой, притягивая ближе.
Чувствуя, как он начал твердеть, я простонала и опустила взгляд на красоту своего мужа, пробудившегося от своей собственной нужды.
Моя голень притягивала ближе его бедро, заставляя его со стоном перекатиться на меня. Я чувствовала пульс его сердцебиения своим бедром. Мои руки скользили вниз по его спине, в то время как он навис надо мной, его взгляд опускался ниже, пока наши взгляды не сошлись на его окрепшем и растущем члене. Эдвард размеренно выдохнул, двигаясь медленно, чтобы его член оказался ближе ко мне. Я ахнула от дрожи, поразившей меня. Он едва касался меня, но я уже могла чувствовать тяжесть его члена, пока он проскальзывал ближе, практически проталкиваясь вперёд самостоятельно.
Наши тела точно знали, что им нужно; вопрос заключался только в том, когда наши разумы раскрепостятся.
— Белла, — прошептал он и устроился между моих ног, его жар только чуть—чуть касался меня.
Я всхлипнула и обвила его ногой, пытаясь притянуть ближе. Но он держал себя достаточно далеко, чтобы свести меня с ума от нужды в большем. Мои руки путешествовали по его спине, чувствуя, как дрожит каждый мускул, пока я опускалась ниже, пока мои пальцы двигались по его ягодицам.
Он по—прежнему оставался достаточно далеко, чтобы держать моё тело в натянутом напряжении.
Я подняла взгляд, и мои глаза расширились, когда я встретилась с его взглядом, сосредоточенным на мне. В них я видела столько нужды и страха.
— Белла, я не хочу причинить тебе боль.
— Ты не сделаешь мне больно.
Его взгляд стал увереннее, и он застонал, когда почувствовал, как я двигаюсь, подбираясь всё ближе и ближе. Будто пробуя воду, его рука опустилась ниже, на мой живот.
Он остановился и поднял взгляд на меня, зажав между зубов свою губу. Я потянулась вниз и передвинула его руку, мы оба вздохнули, почувствовав, как его пальцы скользят по мне, медленно продвигая его член к моей щели.
— Пожалуйста, — прошептала я, вытягивая шею, чтобы позволить своим губам коснуться его шеи. Я почувствовала, как он сглотнул и тихо простонал, скользя по моим складкам. Он завис на месте, прижимаясь ко мне с достаточным давлением, чтобы я почувствовала его оглушительное сердцебиение, вибрирующее по всей чувствительной коже.
Я чувствовала лёгкое давление, всего секунду, а затем это снова ушло.
Дыхание Эдварда, которое я ощущала своим виском, становилось тяжелее. Напряжение внутри меня становилось слишком сильным. Я не хотела давить на него; я знала, что он переживает.
Я знала, что почувствую некий дискомфорт.
Но это прошло. Люди занимались сексом постоянно и наслаждались им.
Тысячи лет пары переживали этот первый момент.
Боль не будет длиться долго. Я испытывала боль. Это ни с чем не сравнится. Была такая вещь, как приятная боль.
Я знала, что будет именно так.
— Пожалуйста, мне нужно почувствовать тебя, — хныкала я, изгибаясь ему навстречу, его реакция на моё движение была слишком медленной.
Снова давление и вздох от нас обоих, когда мы почувствовали, как он проскользнул внутрь достаточно, чтобы почувствовать всё. Покалывающее растяжение, которое было не совсем болезненным, возможно, только мгновение слегка неприятным.
Обжигающе горячий и гладкий, он медленно продвигался вперёд, тугое растягивающее ощущение заслонялось дрожащей болью, которая расцвела во мне от ощущения его внутри меня. Я всхлипнула и вцепилась в него, его продвижения прекратились.
— Белла? — прохрипел он, обдавая горячим дыханием моё ухо. Все его места, которые я чувствовала, были напряжены.
Заведённый. Взвинченный.
Осторожный.
— Я в порядке, — выдохнула я, боясь, что он выйдет из меня, и я почувствую пустоту там, где мы соединялись воедино.
Рука Эдварда сжала моё бедро, прижимая меня к нему, в то время как он изгибался вперёд, пока я не почувствовала прижимающееся ко мне его бедро. Полностью и абсолютно, мы стали одним целым.
— Так много, я не могу, — простонал он и зарылся лицом глубже в мою шею. Он удерживал свой член глубоко внутри меня, не двигаясь, но дыша так, будто старался успокоиться.
Я чувствовала, как каждое место, где мы соприкасаемся, стучит от наших сердцебиений, пульсируя с гармоничным ритмом. Вот каково ощущать себя одним целым со своим возлюбленным. Чувствовать этот потрясающий момент, когда вы соединены, когда между телами нет никакого пространства.
Наш союз никогда не казался таким полным.
Его губы коснулись моего быстрого пульса на шее, глубокий стон перетёк из его тела в моё. Я почувствовала, как он мучительно медленным движением отстранился, заставляя меня всхлипнуть, когда я почувствовала на своём животе и груди прохладный воздух, когда его кожа отделилась от моей.
А затем он снова прильнул ко мне. Мои руки чувствовали всё напряжение в его бёдрах, небольшое вращение, дополненное напряжением мышц, а затем мягкая плоть, которую он сунул мне в руки.
Медленно, размеренно. Глубоко. Долго.
Оборванный вдох, низкий стон.
Его губы коснулись моей шеи, захватывая влажную плоть.
Сгиб. Напряжение. Стон.
— Эдвард.
Моё дыхание вырывалось короткими выдохами, потому что каждый раз, делая вдох, я чувствовала, как он дрожит, и его грудь соединялась с моей. Грубые волоски на его груди царапали мои соски, и я чувствовала, как эта боль внутри скручивается туже с каждым вздохом.
А затем он прорывался сквозь это напряжение и входил в меня чуть грубее, чуть глубже, и останавливался.
Медленно. Так невыносимо медленно. Каждый последний дюйм, а затем прикосновение его бедра.
Мы дрожали вместе, и было тихо, не считая нашего тяжёлого дыхания.
Рука на моём бедре прижимала меня крепче к нему, и в ответ я поднимала ногу и обвивала его талию, открывая себя для него ещё больше. Его ответное движение во мне было более настойчивым, заставляя меня ахнуть. Он отстранился, чтобы с беспокойством посмотреть на меня.
— Я сделал тебе больно?
Я смогла только покачать головой и прижать его ближе к себе другой ногой. Ответные толчки заставили нас обоих заскулить. Медленно и глубоко — это было невероятно.
Но этот короткий упорный толчок заставил мой живот напрячься и задрожать.
— Снова, — прошептала я, закрыв глаза, когда он снова сделал толчок с немного большей силой.
— Слишком хорошо, — простонал он и начал двигаться снова, чуть быстрее.
— Больше, — простонала я и вцепилась пальцами в его тело, используя их как шпоры для жеребца, побуждая его двигаться быстрее. Он повиновался и вскоре уже двигался с большей энергией, всё больше задыхаясь с каждым толчком.
Он поднялся, его руки по-прежнему упирались в кровать по обе стороны от моих плеч. Он смотрел на меня с интересом, пока исчезал внутри меня. Я заставляла себя не отводить взгляда от его лица. От сухих губ Эдварда, которые надувались, пока он тяжело дышал. От того, как он быстро облизал и прикусил нижнюю губу, когда застонал. От его глаз, пока они путешествовали по моему телу, а затем сосредоточились на моих глазах. Его тёмные глаза переместились на мои собственные губы, а затем он наклонился и поцеловал меня, его движения замедлились на достаточно долгое время, чтобы найти мои губы, прежде чем он разорвал поцелуй, чтобы ещё раз посмотреть, как мы двигаемся вместе.
На его теле проступил пот, от мерцающего света свечей на его мускулах виднелась рябь, пока он двигался к резкому оргазму. Его предплечья напряглись, как и живот, его рёбра выделялись под кожей, пока он извивался надо мной.
Наблюдая за его напряжённой сосредоточенностью, я почувствовала глубокую дрожащую волну внутри меня, пробирающую меня от кончиков пальцев ног до кончиков волос. От этого щипало каждую клеточку моего тела, как будто на меня вылили ледяную воду, чтобы заставить меня извиваться и скулить.
Его глаза на мгновение закрылись, и его тело замедлилось, будто он чувствовал, какую реакцию у меня вызвал его член. А затем он стал двигаться с ещё большей энергией, и дрожь внутри меня возросла, распространяясь от центра наружу.
Она расцветала, пока я кричала.
Моё тело сжалось, что заставило его проникнуть в меня с грубой серией стонов.
Я потеряла контроль.
Быстрее. Всхлипывая.
Изматываясь.
Балансируя.
Разрываясь.
Дрожа.
— Белла, — всхлипнул он, зажмурив глаза, и его движения ускорились, стали менее глубокими и более сумасшедшими.
Мои руки хватались за него, я нуждалась в том, чтобы почувствовать его ближе, но из-за дрожи было сложно удержаться. Он наклонился, его руки обвили мои плечи, притягивая меня ближе к его трясущемуся тяжёлому телу. Я чувствовала его напряжение, моё имя застряло в его горле.
Каждый мускул напрягся, будто он на мгновение секунды замер, как статуя.
И затем он начал трястись, глубоким и практически пронизанным болью голосом выкрикнул моё имя, громко, уткнувшись в мои волосы. Его тело стало тяжелее, от его веса я только двигала бёдрами, чтобы он оказался во мне ещё глубже, даже когда почувствовала, как все его мышцы расслабились. Он опирался на свои предплечья, тяжело дыша мне в шею и в плечо, оставляя дрожащие поцелуи на моей горячей коже.
Когда он наконец поднял голову, его глаза были полуоткрыты, будто он был пьян, и на его губах была улыбка облегчения.
Я улыбнулась в ответ и вытянулась, чтобы поцеловать его сухие губы.
— Я не желаю покидать это место, — пробормотал он, слегка поворачивая бёдра, и я почувствовала, как его член выскользнул из меня. Я застонала от этой потери.
Это было странное ощущение. Во мне осталась пустота, когда он перестал быть частью меня.
Когда он был во мне, заполнял меня, это казалось таким естественным. Теперь, пока мы обнимали друг друга, быстро охлаждаясь от прохладного воздуха, мне не хотелось ничего, кроме как почувствовать его в себе снова.
И чувствовать это вечно.
Он вздохнул и коснулся губами моего плеча, перекатился так, чтобы мы оба лежали на боку, чтобы его руки могли путешествовать по моему обнажённому телу. Я прижималась к нему, чтобы удержать это тепло, которое чувствовала от его энергии. Его взгляд следовал за его пальцами, осматривая каждый дюйм моей кожи.
— Я сделал тебе больно? — прошептал он, касаясь моего бедра и притягивая меня ближе.
Я посмотрела ему в глаза и покачала головой.
— Нет, — ответила я и позволила своим губам целовать его челюсть, пока не дошла до губ. Они раскрылись, чтобы я могла почувствовать его вкус, проникнув чуть глубже.
— Я доставил тебе удовольствие? — пробормотал он мне в губы, лениво прикусив мою нижнюю губу.
Я промычала в ответ и притянула его губы ближе, запуская пальцы в его влажные волосы на шее. Его губы переместились к моему уху, целуя кожу, в то время как он вздохнул, прижимая меня ближе, сталкивая мои груди с его собственной грудной клеткой.
— Это было слишком — чувствовать, как ты дрожишь и внутри, и снаружи. Будто ты хотела поглотить меня целиком и никогда не отпускать. Ты это чувствовала? — спросил он, при этом не отрывая губ от моей кожи.
Я снова почувствовала тепло, только услышав его вопросы.
— На самом деле, я не могу это объяснить, — пробормотала я, скользя руками по его спине, наслаждаясь её гладкостью. — Я просто знаю, что чувствую себя целой, когда ты внутри меня.
— Я хочу почувствовать это снова. Мне нравится, когда ты прижимаешься ко мне, — простонал он и перевернул нас, чтобы частично лечь на меня. Его глаза закрылись, в то время как губы опустились к моей ключице.
Мои конечности ослабели, но сердце забилось чуть сильнее, даже когда он осторожно положил голову на мою грудь и удовлетворённо вздохнул.
— Я счастлив чувствовать тебя, — пробормотал он в мою грудь. Было приятно ощущать грубость его щетины на моей нежной коже.
— Я написал для тебя ещё одну поэму на сегодня, — пробормотал он, поднимая голову достаточно высоко, чтобы посмотреть мне в глаза.
— Ты прочтёшь её для меня? — спросила я, улыбаясь.
Я уже была удовлетворена, но его слова не отпускали моё желание.
Он вздохнул и медленно поцеловал меня в губы, его язык на мгновение проник в мой рот, прежде чем он отстранился.
— У моей любви губы, которые я должен целовать снова и снова,
Потому что на вкус её губы как рай.
Он наклонился, взял в рот один из моих сосков, чтобы томно пососать его.
— У моей любви кожа как нектар,
Потому что она ангел и божественна на вкус.
Его руки скользили по моему животу, кончики пальцев опускались всё ниже, пока он не нашёл меня снова влажной и нуждающейся в нём.
— Моя любовь всегда готова к моим прикосновениям,
Потому что её тело создано для меня, будто по Божьему плану.
Он крепко прижал меня к себе, его тело прижалось к моему, будто мы действительно были созданы друг для друга. Он позволил своим губам путешествовать от моего уха до челюсти, а затем он наконец нашёл мои губы и одарил меня нежным поцелуем.
— Моя любовь всегда желанна мною,
Потому что мы одно целое, вместе вечно и навсегда.
Я запустила руку в его волосы, наслаждаясь его низким стоном, пустившим вибрацию по моему телу.
Кончики его пальцев снова коснулись моего живота и рассеянно опустились к моему бедру, наконец замедлившись на моей ягодице и переместившись на её внутреннюю сторону, надавив на неё, чтобы я открылась для него. Тыльной стороной пальцев он провёл по моей ноге, и это заставляло меня стонать от внутреннего жара.
Моё сердце едва замедлилось после того, как он впервые занялся со мной любовью, а затем произнёс эти красивые слова, и я захотела его снова. Мои губы нашли его губы, и я целовала его, пока не почувствовала, как он тает. Он вздохнул и повернул голову, положив её на моё плечо, на его расслабленном лице была довольная улыбка.
— Если тебе не слишком больно, я бы хотел почувствовать тебя снова, — пробормотал он явно сонным голосом.
Я захихикала и забросила свою ногу на его, наслаждаясь тем, как он прильнул ко мне чуть ближе.
— Я твоя навечно, Эдвард, — прошептала я в его висок.
Он промычал что-то, уткнувшись в мою кожу, и с нежностью поцеловал место над моим сердцем.
— Мне просто нужна минутка, чтобы перегруппироваться, — ответил он, уже путаясь в словах.
Я вытянула одну ногу и медленно накрыла нас одеялом, чтобы сохранить тепло. Эдвард подоткнул одеяло под меня, его тепло убаюкивало меня в расслабленный и довольный сон.
Если бы он только был чуть короче.
Я не жаловалась.
Я всегда буду готова просыпаться посреди ночи от губ Эдварда, в то время как он нежно закидывает моё бедро на свою талию. Чувствовать, как он двигается внутри меня, было лучше, чем просто мечтать об этом.
И с внутренним страхом не удовлетворить друг друга, мы оба расслабились и наслаждались любовью более медленно.
Мягкие прикосновения, нежные исследования.
Возможно, утром мы пропустим завтрак.
Медленный и внимательный Эдвард доставлял больше удовольствия.
Не было ничего лучше, чем стать одним целым с Эдвардом Мейсеном.
~~oo~~

Источник: http://robsten.ru/forum/96-1531-37