Она потащила меня за собой, и мы снова пошли вперед, пока я постепенно осознавала, что же она наделала.

Элис думала, что умрет, и решила отвергнуть свою любовь, Джаспера. И необходимость видеть ее, всегда взволнованную всем на свете, такой встревоженной возможностью снова увидеться с ним, разбивало мне сердце.

– Но тебе уже лучше. Он ведь может спросить снова, да? Или это запрещено? – спросила я, понизив голос, когда мы приблизились к первой группе мужчин.

Мужчины прервали свою работу и склонились за кружками, которые мы принесли, окуная их в ведро с прохладной питьевой водой. Они не представились, лишь выпили воды, передавая кружку друг другу. Закончив, они кивнули, и мы пошли к следующей группе рабочих.

– Конечно, может, Изабелла. Но я разбила ему сердце. Я опозорила его своим отказом, – прошептала она, и мы подошли к следующей группе, сплошь состоящей из старейшин.

Они тоже пили молча, последний из них кивнул нам, сообщая, что мы можем идти дальше.

– Откуда ты знаешь? Если он не полюбит никого другого, значит, он все еще любит тебя, – прошептала я.

– Изабелла, ты не понимаешь. Он гордый мужчина. И его отец тоже гордый мужчина. Я отвергла его семью. Я не та жена, которая ему нужна, – сказала она и резко потянула меня за собой, но на ходу остановилась перед следующей группой мужчин, все из которых были молодыми и безбородыми.

Ее дыхание сбилось, когда первый из них направился к нам. Молодой привлекательный мужчина со светлыми, волнистыми волосами и яркими глазами. Его улыбка была мимолетной, как яркая солнечная вспышка, после чего он стал вести себя сдержаннее. Идя к нам, он слегка сдвинул шляпу назад и широким шагом быстро дошел до нас. Остальные мужчины пошли за ним чуть медленнее. Среди них я узнала Эммета.

Но их руководитель пристально смотрел на Элис.

И снова на его лице быстро промелькнула улыбка.

– Приятного дня, Элис, – тихо сказал он, склоняясь к ней, не отрывая своих глаз от ее.

Даже я видела в них обожание.

Это был Джаспер Уитлок.

И он, несомненно, был бесконечно влюблен в стоящую предо мной девушку.

Он смотрел на нее дольше, чем все остальные мужчины, его взгляд не покидал ее, даже когда кружка была передана по кругу. Элис смотрела себе под ноги, избегая его взгляда, пока мужчины не повернулись, чтобы вернуться к работе. Когда они отошли достаточно далеко, она глянула на меня и кивнула.

– Джаспер, это Изабелла. Она новенькая в нашей семье. Изабелла, это Джаспер Уитлок, – пробормотала она.

Джаспер медленно отвел свой полный обожания взгляд, чтобы наконец посмотреть в мою сторону; его улыбка стала мягче, когда он кивнул мне.

– Добро пожаловать, Изабелла. Я много о тебе слышал. Я очень рад, что ты подружилась с моей Элис, – тихо сказал он,

– Она замечательный друг. Я благодарна, что встретила ее, – ответила я, пытаясь сделать вид, что вписываюсь в их общество.

Его улыбка на мгновенье стала шире, но потом он посмотрел мне через плечо, на его лице отразилось мимолетное удивление.

– Прошу прощения, я отвлекаю вас от работы. Элис, могу ли я сесть с твоей семьей за обедом? – спросил он, снова сосредоточившись на Элис.

Она кивнула, покраснев и не проронив ни слова, и он, кивнув, вернулся к строительству длинного деревянного забора. Я глянула на Элис, которая тихо вздохнула и покачала головой, пытаясь взять себя в руки. Я нежно коснулась рукой ее плеча, молча побуждая ее идти дальше к следующей группе рабочих.

Когда ведро опустело, мы дважды сходили наполнить его, после чего пошли к последней группе мужчин в самом дальнем конце поля, устанавливавших ограждение для чего-то похожего на большое пастбище для коров. Последняя группа мужчин заставила меня споткнуться на ходу, как и Элис, когда та увидела Джаспера.

Потому что среди них с большим молотом в руках был Эдвард.

Я услышала тихое хихиканье Элис, которое привело меня в себя. Я не могла отвести от него взгляда, мои глаза искали его с тех пор, как я впервые его увидела. Его руки двигались, кувалда взметалась в воздух и под идеальным углом приземлялась точно на заборный столб, забивая его в землю. Мужчина, стоявший напротив него, копировал его движения, но это почему-то и отдаленно не выглядело столь же чарующе.

Эдвард снова замахнулся, его тело двигалось в грациозном ритме под аккомпанемент железа, ударяющегося о дерево. И снова мужчина повторил его движения, а потом Эдвард снова замахнулся.

Взмах. Удар.

Разум очистился ото всех мыслей, пока я с благоговением наблюдала за ним.

Капля влаги упала с его лба, когда он в очередной раз взмахнул молотом, шум которого где-то на заднем плане сливался со звуком, с которым воздух покидал легкие Эдварда при ударе по столбу.

Его мокрая рубашка прилипала к телу при каждом движении его спины, собираясь складками и цепляясь за подтяжки.

Заметив меня, наблюдающую за его работой издалека, он прикусил нижнюю губу.

Я торопливо отвела взгляд в сторону Элис, и мужчины начали медленно подходить за водой. Эдвард шел в конце очереди, подойдя, когда все уже закончили. В поле зрения возникли его потертые ботинки, и я тут же ощутила притяжение, когда он подошел выпить прохладной воды. Я рискнула поднять взгляд, надеясь, что не выдам испытываемого мною притяжения, но расползающийся по щекам румянец был лучшим свидетельством моих противоречивых чувств.

А его беглая, изогнутая улыбка заставила меня покраснеть еще сильнее.

– Добрый день, Элис. Изабелла, – тихо поприветствовал он с кружкой у губ, так что первая половина моего имени была едва слышна.

– Нам тебя не хватало, Эдвард, – мило пропела Элис. – Ты пообедаешь с нами сегодня? Я знаю, что Эсми надеется увидеть тебя.

Эдвард смотрел на меня пару мгновений, словно пытаясь понять, не возникло ли у меня проблем из-за ночного путешествия. Я слегка помотала головой, борясь с улыбкой. Эдвард положил кружку обратно в ведро и сделал шаг назад, готовый вернуться к работе.

– Пожалуйста, скажите Эсми, что я буду рад пообедать с вами, леди. До встречи в полдень, – сказал он и пошел работать, вид его спины снова врезался мне в память, когда он вновь взялся за молот.

Я почувствовала, что Элис тянет меня за собой, и лишь мгновенье спустя осознала, что я, судя по всему, так и стояла, уставившись на него. Мы поспешили обратно к колонке, где наполнили ведро водой и понесли его к собравшимся у столов женщинам, занятым последними приготовлениями. Эсми увидела нас и жестом подозвала к себе.

– Отлично, Элис. Начните носить воду Саре, чтобы она могла начать нагревать ее для мытья посуды, – попросила она и, отвернувшись, продолжила нарезать лежащую на столе курицу.

Мы несколько раз сходили к насосу, и мои руки уже начали неметь к тому времени, когда Сара наконец отпустила нас и отправила искать себе место. Эсми комфортно устроилась под старым дубом, который обеспечил такую необходимую в самую жаркую часть дня тень. Она жестом позвала нас к себе, поглядывая в сторону поля, когда раздался звон старомодного звонка.

Я проследила за ее взглядом и увидела, что мужчины повернулись в нашу сторону и разбрелись в поисках своих семей. Карлайл вместе с Джаспером и Эмметом пошли в нашу сторону. Эсми повернулась к нам и вручила маленькие полотенца для рук. Я озадаченно посмотрела на них.

– Мужчинам нужно будет умыться, – пояснила Эсми, указывая на ведро, стоящее возле дерева и снова полное воды. Я вновь посмотрела на полотенце в своих руках и нервно заморгала от мысли о том, что мне опять придется смотреть, как умывается Эдвард. Она рассмеялась и покачала головой.

– Интересно, что творится у тебя в голове, Изабелла! Просто отдай Эдварду полотенце, когда он придет! – велела она и подошла к умывающемуся Карлайлу. Розали стояла рядом с Эмметом, который с широкой улыбкой глядел в ее улыбающееся лицо.

Я наблюдала за Элис, которая, сделав глубокий вдох, пошла к Джасперу, внимательно на нее смотревшему. Он забрал полотенце из ее рук, тихо поблагодарив ее с едва скрываемой улыбкой, отчего Элис покраснела. Я улыбнулась от мысли о том, что он действительно заботится о ней. Повторное предложение с его стороны – это лишь вопрос времени.

Я оглядела наше небольшое сборище в поисках черной шляпы, но кругом были только соломенные, и я продолжала тянуть шею, ища Эдварда. Его нигде не было видно. Я чувствовала себя немного одиноко, стоя одна, пока окружавшие меня парочки заботились друг о друге, прежде чем занять свои места на одеялах, которые расстелила Розали. Я подошла к ведру, откуда открывался вид получше, но Эдварда все равно нигде не было видно.

Мужчины рассаживались на одеялах, пока Эсми, Розали и Элис подходили к столу, на котором были расставлены тарелки с едой, и раздавали их другим. Я снова глянула в сторону сборища мужчин, пока они занимали свои места, и, вздохнув, заправила полотенце за пояс и поплелась к столам с едой, где меня дожидалась Эсми с дочерьми.

Я молча встала позади них, слушая их разговоры, когда они проходили мимо.

Новые дети.

Пришлось завалить быка.

Снова будет тяжелая зима.

Простая жизнь.

Не о том, забили ли «Маринерс».

И не о новом фильме, ставшем блокбастером.

И не о новейшей тенденции в моде.

Я снова огляделась по сторонам, замечая несколько пар глаз, смотрящих в мою сторону, но в остальном на меня, по большей части, не обращали внимания. Мне это казалось странным. Возможно, это все потому, что я была с Калленами. Я поняла, что они пользовались уважением в общине.

Я наблюдала, как люди, проходя мимо Эсми, желали ей всего хорошего, оглядываясь на Карлайла, говорившего с несколькими мужчинами, прежде чем отваживались идти дальше.

Элис потянула меня за собой, с улыбкой глядя на меня, пока я озиралась по сторонам.

Работа была остановлена, семьи расселись рядом друг с другом, но в пределах слышимости, чтобы епископ, высокий мужчина, в сторону которого указала Элис, смог произнести речь, пока мы набирали тарелки еды. Я осмотрела блюда, большинство из которых было мне незнакомо, но все же я набрала две тарелки по примеру Элис.

Я шла обратно вместе с ней, когда заметила его.

Он стоял один, сам по себе, за деревом, возле которого умывались мужчины. Его глаза наблюдали за мной, и от мысли о том, что он следил за мной, мою кожу начало покалывать. Элис посмотрела в его сторону и тихо вздохнула.

– Он нервничает, Изабелла. Я бы даже сказала, что он обеспокоен тем, чтобы сидеть слишком близко с тобой, или наоборот, слишком далеко, – прошептала она с улыбкой, когда я издала раздраженный вздох.

– Мне все равно, где он сядет, – пробормотала я, хотя, честно говоря, надеялась, что он сядет рядом со мной.

Он продолжал наблюдать за мной, поглядывая в сторону тарелок с едой, после чего отводил взгляд, посасывая нижнюю губу. Мы подошли к нашим одеялам, на которых рассаживались мужчины, улыбаясь в ожидании, пока Эсми с дочерьми раздавала им еду. Я осталась стоять с двумя тарелками, поглядывая на Эдварда, который неторопливо шел к расстеленному одеялу, на котором осталось немного места рядом с Элис, как раз для нас двоих.

Я сделала вид, что не замечаю его приближения, и поставила его тарелку на край одеяла, словно приманивая дикое животное. Я осторожно села, подобрав под себя ноги, и расположилась спиной к тарелке Эдварда, размышляя, сядет он наконец, чтобы поесть с семьей, или нет. Грохочущий голос Карлайла не оставил ему выбора.

– Эдвард! Пожалуйста, присядь с нами! Изабелла взяла для тебя тарелку еды. Садись, не стой там!

Я ощутила его приближение; он тихо поблагодарил Карлайла и сел рядом со мной. Я осталась сидеть спиной к нему, терпеливо дожидаясь, когда Карлайл произнесет молитвы перед обедом. Вместо этого поднялся епископ и взмахнул руками, призывая всех к тишине. Когда община притихла, он оглядел всех собравшихся.

– Братья и Сестры. Сегодня благословенный день. Наши семьи снова собираются вместе, чтобы помочь нуждающемуся. Я крайне рад видеть, что обязательство помочь одному из наших старейшин исполняет так много юных сыновей и дочерей. Как вы знаете, Старейшина Уитлок нуждается в нашем участии после тяжелой зимы, которая сильно пошатнула многих из нас, – сказал он, его гулкий голос разнесся по полю, исчезая в ветвях деревьев.

При упоминании прошедшей зимы, я услышала, как Эдвард издал тихий вздох позади меня. Не оборачиваясь, я отклонилась назад, упираясь руками в одеяло у себя за спиной. Я могла увидеть Эдварда позади себя, я могла почувствовать, как его нога касается моей выставленной назад руки. А я сидела неподвижно, отдавая часть своей энергии ему. Я почувствовала, как он кончиками пальцев коснулся моей руки всего на мгновенье, а потом его палец обвил мой мизинец, но уже через секунду исчез. Одно только это кратковременное прикосновение наполнило меня трепетом, который я испытывала всякий раз, когда думала об этом амише.

Все вокруг пробормотали свои молитвы и приступили к еде, и разговор снова начал набирать обороты. Воспользовавшись возможностью, я обернулась к Эдварду и тяжело сглотнула, заметив, что он наблюдает за мной. Он быстро улыбнулся мне и завел разговор с сидящим рядом с ним Джаспером. Мне было трудно сосредоточиться в течение всего обеда, потому что его голос звучал совсем близко. Я сидела и слушала, то и дело забывая подносить вилку ко рту.

Элис наклонилась ко мне и посмотрела на выбранный мною обед.
– Тебе не нравится еда, Изабелла? Ты очень мало съела, – заметила она.

Я помотала головой.
– Ох нет, все очень вкусно. Просто я не могу съесть так много за один присест. Я уже наелась, а мы еще даже до пирога не добрались, – сказала я.

– Это ты пекла пирог, Изабелла? – спросил Эммет, улыбаясь как голодный медведь.

Я покраснела и кивнула, игнорируя сердитый взгляд Розали.

– Жду не дождусь, – радостно воскликнула Элис. – Яблочный пирог – мой любимый!

– Как раз для тебя, – пробормотала Розали в полголоса.

– И что это значит, Розали? – спросила я, прикусив язык от своей внезапно возникшей наглости.

Все замолчали, а мое пылающее лицо дало Розали повод заулыбаться еще шире. Но я наконец-то противостояла сестре Элис, принижавшей и меня, и ее.

У Элис и так достаточно враждебности от сверстников.

А семья, насколько я могла судить по этим людям, должна была поддерживать своих членов.

Но Розали не могла. Незнамо почему.

– Ты читаешь Священное Писание, Изабелла? Яблоко – далеко не самый излюбленный фрукт. Можно сказать, что он опасен, даже запретен, – ответила она, вскидывая бровь, словно поставила меня на место.

Только вот она не знала, что я родом из Вашингтона.

Айова славилась кукурузой.

А Вашингтон – своими яблоками.
(Прим. пер.: именно в этом штате выращивают больше всего яблок в США).

– Ты имеешь в виду запретный плод, Розали? – спросила я, с вызовом приподнимая подбородок.

Позади меня раздался вздох, словно Эдвард собирался вмешаться, но я опередила его.

– Под запретным плодом в действительности никогда не подразумевают яблоко. Такое предположение было выдвинуто неверно осведомленными учеными, которым понравилось изображение яблока. Красное, круглое, полное сока и небесной благодати, которое становится греховным, только будучи украденным с дерева. Недавно ученые пришли к выводу, что фруктом, который сорвала Ева, был гранат, полный мелких семян, которые могут пониматься как крупицы вожделенного знания. Божье знание крылось в волокнистом плоде граната. Яблоко же неоднократно рассматривается в Библии как положительный объект, – сказала я, глядя на Розали, чьи глаза расширились от моих знаний.

Лишь то, что я чужачка, не означает, что я ничего не знаю.

Я действительно мало знала о Боге и Библии.

Я не ходила в церковь.

Но то, что я знала, у меня не отнять.

И я знала о яблоках.

Тихий голос Эдварда испугал меня.

– Храни меня как зеницу ока; в тени крыл Твоих укрой меня. *
(Прим. пер.: в английском языке стих звучит так: Keep me as the apple of your eye; hide me in the shadow of your wings. Поэтому английский вариант, где вместо «зеницы» фигурируют яблоки, в отличие от русского, как раз является примером употребления в Библии яблока в положительном контексте).

Я обернулась посмотреть на него; его глаза наблюдали за мной, и я кивнула.

– Псалом 17:8, – прошептал он, робко отводя взгляд.

– Верно, – ответила я с улыбкой. – Библия отсылается к яблоку, как к зрачку глаза, или сердцевине. Это отсылка к Израилю, средоточию Божьей любви.

Взгляд Эдварда задержался на мне еще на пару мгновений, после чего он, наконец, прокашлялся и с улыбкой посмотрел на Элис.

– Так что, любя яблочный пирог, Элис, ты попросту едина с Божьей любовью, – пояснил он.

Я улыбнулась, услышав, какое объяснение всему этому дал Эдвард, и, наблюдая, как Розали нахмурилась, сидя в углу рядом с Эмметом. Мы с Элис поднялись и вместе с Эсми начали убирать пустые тарелки. Элис притянула меня к себе, пока мы шли, и, взглянув на Эдварда, тихо рассмеялась.

– Откуда ты это узнала, Изабелла? Ты не перестаешь удивлять! Думаю, ты впечатлила Эдварда своими знаниями, – тихо заявила она.

Я пожала плечами и выбросила остатки еды в мусорное ведро, что потом пойдет на корм выращенным Уитлоком свиньям. Я пару раз оглянулась назад и заметила, что Эдвард наблюдает за мной. Когда наши взгляды встретились, его губа дернулась, и он поспешно отвел глаза в сторону.

Его взгляды не остались незамеченными.

Епископ, стоящий возле дерева рядом со столами, бросил долгий, задумчивый взгляд на Эдварда, а потом и на меня. Выражение его лица было нечитаемым, а затем он развернулся и ушел, присаживаясь со старейшинами.

Когда мы подошли к столам с десертами, к нам присоединилась группа девушек, чуть ранее наблюдавших за нами с Элис. Главная из них, высокая рыжеволосая девушка, слегка улыбнулась Эсми, проходя мимо. Они задержались позади нас, пока мы с Элис нарезали яблочные и ежевичные пироги, чтобы забрать их с собой. Эсми, нагрузившись тарелками, кивнула нам и ушла, мельком глянув на девушек, которые терпеливо ждали, стоя позади нас. Как только Эсми оказалась за пределами слышимости, рыжеволосая заговорила.

– Изабелла. Своеобразное имя, не так ли? Ты из соседствующей общины, в которой законы слабее? – спросила она высоким, гнусавым голосом.

– Она приехала к нам, Виктория. Она гостья, – холодно ответила Элис.

Виктория проигнорировала Элис и продолжила.

– Как долго ты здесь пробудешь, Изабелла? Ты, конечно, не планируешь здесь оставаться? Ты еще не заскучала от нашей простой жизни?

Я выпрямилась и собрала тарелки в руку, поворачиваясь к рыжеголовой с уверенностью во взгляде. После стычки с Розали я снова нашла в себе смелость.

– Я останусь еще, по крайней мере, на несколько дней. Я счастлива помогать Калленам, пока они позволяют мне делать это. Они заставили меня почувствовать себя желанным гостем, – ответила я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно.

Виктория бросила взгляд в сторону Калленов и рассмеялась; ее смех был похож на звук бьющегося стекла.

– Уверена, что не одни они заставили тебя почувствовать себя желанным гостем, – сказала она и, развернувшись на каблуках, скрылась в толпе.

Я вздохнула, качая головой, над фырканьем Элис.

– Я думала, вы все дружелюбны и гостеприимны. Кто знал, что у вас, как и в моем мире, есть злобные сучки, – пробормотала я, морщась от слов, которые у меня невольно вырвались. Почему-то в присутствии Элис это казалось неприличным.

Но Элис издала смешок и посмотрела вслед ушедшим девушкам.
– Наши миры не такие уж сильно отличаются, Изабелла. Зло есть повсюду, – ответила она и, ускорив шаг, направилась к своей семье.

Элис вручила Джасперу кусок пирога, краснея, когда его улыбка стала шире оттого, что она выбрала яблочный. Она дала Эммету и Розали ежевичного пирога, после чего села насладиться своей порцией. Я держала в руках три тарелки, неуверенная, чего захочет Эдвард, поэтому и взяла разного на выбор. Я встала рядом с ним, повернувшись спиной к семье, и нервно улыбнулась ему.

Когда я подошла, он сел прямо, борясь с улыбкой на губах.

– Яблочный или ежевичный? – тихо предложила я, изо всех сил стараясь скрыть улыбку при виде того, как он облизывает губы и нетерпеливо осматривает тарелки.

– Ты их приготовила? – прошептал он, смотря на меня пронизывающим взглядом своих глаз, в которых мерцало нечто похожее на волнение.

Я кивнула и почувствовала прилив гордости, когда его улыбка стала еще ярче.

– Я должен выбрать? – спросил он с намеком на озорство в выражении лица. Аналогичное веселье он испытывал вчера, когда я зацепилась за выстиранное белье.

Я оглянулась туда, где сидела семья, чья болтовня отвлекала их от нашего тихого разговора. Я снова посмотрела на Эдварда, в его глазах все еще плясали искры веселья. Положив кусок ежевичного пирога на одну из тарелок с яблочными пирогами, я уселась рядом с ним, с ухмылкой предлагая ему двойную порцию. Он нетерпеливо забрал тарелку у меня из рук, и его пальцы коснулись моих, пока тарелка выскальзывала из моей ладони.

Его мягкий румянец и опущенный взгляд заставили мою кожу гореть.

– Спасибо, Белла, – пробормотал он, откусывая значительную часть от куска яблочного пирога и отправляя ее в рот.

Я наблюдала, как его глаза закрылись, как его челюсть неторопливо двигалась, пока он живал. Он тихо промычал, из его груди вырвался звук, произнесенный его глубоким тенором. Но меня загипнотизировали его губы, за которыми я наблюдала, пока он жевал. Они двигались вместе с челюстью, слегка изгибаясь в довольной улыбке, и он откусил еще кусок, на этот раз от ежевичного пирога.

И снова он издал тихое мычание, изгибая губы в легкой улыбке, и слегка приоткрыв глаза, посмотрел на меня словно в легком оцепенении. Между нами будто бы развернулся бессловесный разговор, и больше всего на свете я хотела коснуться его. Почувствовать связь. Но гулкий голос Эммета разрушил чары, взгляд Эдварда прояснился, словно он очнулся ото сна.

– Изабелла, это было так вкусно! Как думаешь, там еще что-нибудь осталось? Эдвард, пойдем возьмем еще по куску пирога Изабеллы, пока они не закончились! – воскликнул он, подскакивая и чуть ли не таща улыбающегося Эдварда за собой.

Чему в это мгновенье я была несказанно рада, потому что от слов Эммета залилась густым румянцем.

И даже если в моем мире его слова несли в себе косвенный намек, Эдвард улыбался и выглядел вполне счастливым.

И я стала тому причиной.

Я изо всех сил старалась делать вид, что не обращаю внимания на Эдварда, пока он уходит, но вид его спины, теперь такой родной для меня, и его яркая улыбка на повернутом в профиль лице, пока он говорил с Эмметом, делали эту задачу практически невыполнимой. Наконец, голос Эсми вырвал меня из раздумий.

– Пойдем, Изабелла. Мы должны помочь с мытьем посуды.

Придя в себя, я пошла за Эсми, Розали и Элис к столам, где еду разделяли и относили в дом на хранение, а кружки и тарелки отправлялись в тазы для мытья посуды, расставленные на ближайшем крыльце.

Эсми взяла стопку посуды, кивком головы веля мне взять другую, после чего мы пошли к тазам. Встав на колени возле емкости с водой, мы начали дружно намывать и споласкивать горы посуды, передавая вымытое Розали и Элис, чтобы они все вытерли и сложили стопками. Женщинам потребовалась почти вся оставшаяся часть дня, чтобы привести двор Уитлока в его первоначальный вид. Посуда была отсортирована и отнесена в дом, стулья для старейшин были расставлены в вечерней тени.

Покончив с этими делами, я присоединилась к Элис и Эсми на крыльце, чтобы отсортировать одежду, которая нуждалась в починке. Это напомнило мне об одежде Эдварда, которую мы так и не заштопали. С иглой и нитью в руках я приступила к работе, пришивая крючки к жилетам и брюкам, а потом и штопая дыры на детской одежде, в то время как женщины постарше наблюдали за моей работой.

Шитье не было моей сильной стороной, и сидя усталой в вечерний зной, я понимала, что меня никогда не пригласят в круг стегальщиц, в котором сидела Розали на другом конце двора.

Она казалась счастливой в кругу своих подруг, который состоял из женщин постарше и нескольких молодых девушек, которые подшивали стеганые одеяла Уитлоков.

Нас с Элис попросили дважды вынести мужчинам лимонад и чай, эту работу выполняли многие молодые девушки, чтобы им реже приходилось возвращаться за напитками. Я огорчилась, увидев, что на ближайшей ко мне части поля собрались только старшие мужчины.

Я бы пошла в гору под палящими лучами солнца, чтобы отнести Эдварду лимонад. А поскольку Джаспер теперь работал вместе с Эдвардом, я знала, что Элис пошла бы со мной.

Вечер прошел быстро, строительство забора и починка дома были завершены еще до того, как солнце успело опуститься слишком низко. Я устала от жары и работы, глаза начали закрываться сами собой, когда я оперлась на перила у крыльца. Моего плеча коснулась нежная рука Эсми, мои глаза распахнулись, отгоняя прочь сон. Она улыбнулась и убрала нить и иглу в корзинку с шитьем.

– Пойдем, Изабелла. Нужно собрать наши вещи и двигаться домой. Заберешь у Сары тарелки? Карлайл уже хочет уезжать, – сказала она и направилась к повозке.

Я кивнула и вместе с Элис пошла в дом, чтобы забрать посуду Калленов. Сара, женщина, радушно принявшая меня, когда мы приехали, поприветствовала нас, когда мы вошли.

– Каллены! У меня ваши вещи. Пирогов не осталось, но я собрала вам еды на сегодняшний вечер, чтобы вам не пришлось много готовить. Тебе понравился Фролик, Изабелла? Прошу прощения, обычно мы больше общаемся друг с другом, просто сегодня было много работы, – говорила она, складывая наши тарелки и остатки еды в коробку.

– Я очень благодарна вам за то, что меня пригласили. Я очень хорошо провела день, – ответила я, снова пытаясь сделать вид, что вписываюсь в обстановку. Она обернулась с улыбкой на губах и, похлопав меня по щеке, кивнула.

– Твоя помощь сегодня пришлась очень кстати. Ты обязательно должна заглянуть в день Проповеди, – сказала она и вручила нам коробку. Затем она повернулась к Элис и кивнула, сощурив глаза и издав тихий смешок.

– Элис Каллен. Милое дитя, было приятно слышать сегодня твой смех. Надеюсь почаще видеться с тобой до наступления осени. Быть может, нам предстоит сделать одно объявление, – сказала она, подмигивая, когда Элис залилась румянцем.

Мы попрощались и пошли к повозке, которая уже была запряжена лошадьми, а стулья и одеяла уже убраны в кузов. Джаспер с Эмметом стояли возле лошадей, кивая нам, когда мы проходили мимо. На этот раз моя попытка забраться в кузов повозки прошла с бóльшим успехом, и вскоре я снова сидела рядом с Элис.

Оглядевшись по сторонам, я не увидела Эдварда.

Я оглядывала повозки во второй раз, когда наконец заметила знакомую черную шляпу среди толпы. Эдвард хмурился и кивал епископу, пока тот говорил с ним; старейшина неторопливо взмахивал руками, что сказало мне о том, что Эдварду сейчас читали нотации. Бросив взгляд в нашу сторону, Эдвард быстро отвернулся, от слов епископа его брови нахмурились еще сильнее. Наша повозка пришла в движение, увозя нас от Эдварда с епископом. Я все наблюдала за ним, и Эдвард еще раз глянул в нашу сторону, наши взгляды встретились, и эмоции, отразившиеся в его темных глазах, оставили меня опустошенной

Он выглядел полным сожаления.

Епископ проследил за его взглядом и нахмурился, когда его глаза отыскали меня.

Теперь стало очевидно, о чем именно он говорил Эдварду.

Он, скорее всего, не одобрял меня.

Этим вечером Эдвард снова не пришел на ужин, Эсми причитала и качала головой, неоднократно посматривая в окно на протяжении всего ужина. Мы молча прибрались, уставшие после долгого дня. Даже обычно бодрое восклицание Карлайла, произносимое под конец дня, прозвучало немного уныло.

– Благословенный день, наша усталость напоминает нам о тяжелой работе, с которой мы справились. Давайте отдохнем и насладимся завтрашним днем, который будет легче, – сказал он и повел нас наверх.

Поднимаясь вслед за Элис, я почувствовала руку Эсми на своем плече, заставившую меня обернуться. Выражение ее лица было встревоженным, она взволнованно глянула в сторону своей спальни, после чего заключила меня в крепкие объятья. Ее слова, которые она тихо прошептала мне на ухо, предназначались только мне.

– Я так рада, что ты с нами, Изабелла. Ты добрая и нежная душа, одарившая нас своим светом. Но некоторые вещи должны идти своим чередом. Пожалуйста, не рискуй выходить сегодня ночью на улицу. Эдвард должен прекратить это и присоединиться, наконец, к семье. Завтра мы пойдем к нему и выскажем все прямо. Мне нелегко делать это, но он должен научиться принимать помощь, в которой нуждается. Он должен научиться. Пообещай мне, что не станешь делать то, что и я сама сделала бы.

Я отпрянула в смущении, понимая, что она обязательно узнала бы, что случилось с тарелкой, пропавшей из холодильника. Она крепко удерживала меня за плечи, глядя мне в глаза, чтобы убедиться, что я поняла.

– Я буду спать этой ночью. Я обещаю, Эсми, – прошептала я в ответ.

Она кивнула и отпустила меня в мою спальню, где я быстро скинула с себя одежду и забралась в кровать рядом с зевающей Элис. Она посмотрела на меня и протяжно вздохнула, закатив глаза, когда заметила мою гримасу.

– С Эдвардом все будет хорошо. Он, наверное, уже спит. Ты видела, как напряженно он сегодня работал. И не беспокойся из-за епископа. Он всегда держал Эдварда на примете. И он все еще хочет, чтобы Эдвард присоединился к церкви. Вот увидишь, завтра он снова будет самим собой, – пробормотала она и закрыла глаза, ее дыхание почти мгновенно стало размеренным.

Я лежала в кровати, борясь со сном, снова пытаясь понять, что же я делаю.

Эдвард помутнил мой рассудок.

Он был то добр ко мне, то холоден.

Его стихотворение сбило меня с толку. Оно показалось мне вдохновляющим, а его улыбка сегодня казалась ободряющей.

Но его нелюдимое поведение сегодня дало понять, что мне здесь не место. Епископ, кажется, знал, куда направить чувства Эдварда.

Сожаление, отразившееся в его глазах, когда мы уезжали, как и его отказ присоединиться к нам за ужином, снова заставило меня поставить под вопрос его чувства.

Я закрыла глаза с новой волной решимости в голове.

Завтра.

Завтра я все для себя выясню.

Завтра я спрошу его прямо.

Завтра я останусь или уеду.

Ему решать.

---

Решающий момент! Эмоциональные американские горки Беллу доканали, и она готова принять (не)правильное решение. Что из этого получится?
Жду вас на ФОРУМЕ! :)

Источник: http://robsten.ru/forum/19-1531-1