Глава 14
13 августа 1520 года – Адельтон-холл

- Эти охранники верны мне. Они сохранят твой секрет.
Розали все еще стояла спиной к нему. Пылинки в воздухе медленно танцевали в оранжевых солнечных лучах, проникающих через окно.
- Несколько недель назад я услышала в конюшне интригующий разговор между вами.
Розали обернулась к ним. Оба мужчины поняли, о чем она говорит.
- Вы не можете обвинить меня в беспочвенных подозрениях, генерал Каллен.
Розали скрывала страх за притворным гневом и бросаемыми им в лицо обвинениями. Принцесса точно так же надела маску, как и Каллен.
Он понимал, к чему все ведет. Хорошего ждать не приходилось. Эдвард вспомнил свой разговор с Аланом, и его надежды на хороший исход угасли. Не зная контекста, вполне естественно, что Розали стала его подозревать. Она, выросшая при дворе, заполненном фальшивыми улыбками и нарушенными обещаниями, действовала инстинктивно. Но ее явно подталкивало что-то еще. Куда делась благочестивая, добрая и мягкая женщина? Теперь ею управляли страх и неуверенность, в отличие от Виктории, которой владели гнев и жажда власти.
- Он никогда не говорил о том, что хочет власти, - попытался было сказать Алан. Сначала его голос был ровным, но потом в нем прорвалось сожаление. Да, он тоже не полностью доверял человеку в маске. Но тем не менее Алан поклялся держать в тайне секрет Каллена и не желал идти против своего слова.
Блеск в глазах Розали явно показал то, что она считает, что Эдвард предал ее. Он лично оскорбил ее.
- Я считала тебя моим самым верным советником, - убитым голосом пробормотала она. Печаль в нем разбила сердце Эдварда на кусочки. – Как мог мой самый доверенный генерал, человек, который вытащил меня из Уэсспорта, строить заговоры против меня… - Она замолчала. – Я не хочу в это верить!
Крик сорвался с ее губ. Ей хотелось кричать, высказать все, что она думает, выругаться. Но она не могла.
- Я никогда не предам вас, - спокойно ответил Эдвард. По взгляду принцессы Каллен понимал, что не стоит сопротивляться. Что он вполне может дать ей увидеть, кто он на самом деле, несмотря на то, что все в нем требовало сопротивляться. Он не пытался высвободиться и стойко принимал все то, что происходило.
- Тогда ответь мне честно, Каллен. Скажи мне, что лицо под маской действительно изуродовано. Скажи мне, что по этой причине ты скрываешь его.
Она пыталась узнать правду, надеясь на верность своих слов. Она хотела понять.
Губы Эдварда сжались. Под взглядом золотых глаз он напрягся, все еще стойкий, но впадающий в отчаяние.
- Может быть, мне знакомо лицо под этой маской? – прошептала она. – Оно принадлежит кому-то из англоанского двора? Может быть, это человек, верный моей сестре? Алан Мур отказывается говорить, кто это. Мне остается только один вариант.
Ее глаза блестели от слез. Розали, казалось, отстранилась от мира. Она поставила перед собой задачу, и никто не мог помешать ей продолжить.
Эдвард попытался вырваться из хватки охранников. Но их было слишком много, и они чуть не вывернули ему руки из суставов. Он ничего не мог сделать и только покачал головой. Нет, не так. Не перед Розали. Что его истинное лицо сделает с ней? И что сделают охранники, узнав, кто он такой? В его голове стоял образ плачущей Изабеллы. Рот Эдварда пересох от одной мысли, что его разлучат с ней.
- Пожалуйста, ваше королевское высочество, - умоляюще попросил он. Мало кто в этом мире слышал мольбы Эдварда Каллена. Охранники в ужасе отвернулись и смотрели в пол, пребывая в смятении от происходящего.
Руки Розали дрожали, и она сжала их в кулак.
- Если я ошиблась, то надеюсь, ты простишь меня за выказанное неуважение. Я должна доверять тебе. Но как я могу это делать после того, что услышала в конюшне? – хрипло спросила она. Розали знала, что никто не стал бы ей сочувствовать после случая с Эдвардом.
- Всегда есть другой способ. Не делайте того, о чем потом пожалеете, - умоляюще проговорил Эдвард.
Розали дрожала и пыталась найти утешение в себе. Менять решение уже поздно. Она будет нести вину за это до конца своей жизни. Она хорошо понимала, какое неуважение проявляет к генералу.
- Уберите мистера Мура, - приказала она двум охранникам.
Алана, несмотря на его протесты, вывели из комнаты. Несмотря на его противостояние Эдварду, он не хотел, чтобы с генералом так обращались. Он достаточно уважал его. Алан понимал, что все это из-за него, и это сильно давило на его совесть.
Семь охранников заставили Эдварда встать лицом к принцессе. В комнату проникал оранжевый свет, постепенно заменяющийся пурпурным сумеречным. Солнечные лучи, казалось, окутывали Эдварда золотым сиянием. Его силуэт казался почти потусторонним. Словно бы на фоне грубой каменной стены стояла золотая статуя.
Высокий мужчина в маске ждал принцессу, понимая, что сопротивляться бесполезно.
- Вы, семеро, окажите ему должное уважение и закройте глаза, - приказала Розали. Охранники повиновались и закрыли глаза. Только одна принцесса должна была увидеть его.
Ее тонкие руки медленно развязали шнурки на затылке. Губы Розали сжались в тонкую линию, боясь того, что она сейчас увидит. Она почти ожидала, что Эдвард попытается вырваться и оставить маску на себе. Но он стоял, признавая свое поражение. Она видела в его глазах все, что он не хотел говорить вслух: отчаяние, опасение, поражение. Он был похож на умирающее животное, принимающее свою судьбу.
Тяжесть происходящего легла на его плечи. Счастье с Изабеллой казалось далеким воспоминанием. Его бил озноб. Он боялся реакции своей сестры. Виктория пыталась убить его. Что сделает Розали? Захочет избавиться от него? Он не хотел такой реакции. И прежде всего осознавал, что боялся не того, что Розали узнает его, а того, что она его отвергнет.
Шнурки распустились. Ничто уже не удерживало маску, и она свободно упала с лица. Розали вздохнула.
Все кончено.
Принцесса с удивлением смотрела на лицо знаменитого генерала. Она не понимала, что с ним не так? Обычная кожа. Никаких шрамов. Никакой гниющей плоти – образ, который она создала в своем воображении.
Она видела только лицо обычного человека.
Но не совсем обычного.
Он был красив. Волосы откинуты с лица. Розали не ожидала увидеть щетину, воображая, что на подбородке сплошные шрамы.
И внезапно она поняла, на кого он похож.
Четки, которые принцесса сжимала в руках, упали на пол. Шнурок, скреплявший бусины, порвался, и они рассыпались во всех направлениях. Деревянный крест остался лежать у ног Розали. Ее глаза расширились, а рот дрогнул. Брови сошлись вместе, а дыхание застряло в горле.
Прошло всего мгновение, но для нее оно показалось вечностью.
- В-вон, - наконец, удалось прошептать ей. Охранники, честно выполнявшие ее приказ и державшие глаза закрытыми, не сразу поняли, что происходит.
- Живо! – выкрикнула принцесса. Охрана выпустила руки Эдварда и скрылась за дверью. Каллен невольно облегченно выдохнул, встряхивая затекшими руками. С громким стуком захлопнулась дверь. Звук эхом отозвался в пустынной комнате. Дневной свет полностью заменился сумеречным, и золотой свет исчез. Брат и сестра долго молча смотрели друг на друга. В молчании они находили единственную истину, в которой так долго нуждались.
- Ты… - Розали не смогла закончить предложение. Ее голос дрогнул. Принцесса осознала масштабность происходящего. Ее тело дрожало от озноба, словно бы в летнее тепло ворвалась ледяная зима.
Под ее пристальным взглядом стоял растерянный Эдвард. Между ними растянулся момент неопределенности. Момент, который, как он надеялся, никогда не настанет.
Эдвард надеялся, что Розали никогда не увидит его лица.
Он сделал шаг назад, инстинктивно желая убежать. Его разум считал, что, если Эдвард уйдет, то все вернется на круги своя.
Когда Каллен начал отворачиваться, Розали подняла руку.
- Н-нет, - прошептала она. У нее не было сил заставить свой голос повиноваться. – Останься, - попросила она. – Пожалуйста.
В этих трех словах скрывались все эмоции, сейчас обуревавшие девушку.
И они смотрели друг на друга. Брат и сестра. Они боялись шевельнуться и заговорить.
Боялись реагировать.
А потом, потому что уже нечего было делать, некуда было прятаться, Эдвард подошел к Розали и положил ее руку на свою щеку. Принцесса осознала, что он настоящий. Что это не призрак. И тогда расплакалась. Шлюзы открылись. Розали изливала все свои горести и печали, осознав, кто именно стоит перед ней. Что-то щелкнуло внутри нее. Она поддалась боли и печали, тщательно скрываемым внутри до этого момента.
Эдвард ожидал, что она набросится на него, начнет ругать, убьет, в конце концов. Но он не ждал, что она расплачется. Несмотря на все сложности жизни в Уэсспорте, на всю боль, пережитую принцессой, Розали Фелл никогда не плакала, никогда не показывала свою слабость. Но теперь она позволила Эдварду увидеть все.
Она подошла к нему ближе и обняла, убеждаясь, что он все еще здесь, все еще дышит. Она тянулась провести пальцами по чертам его лица, длинным волосам, глазам и губам. Она проверила, что его сердце все еще бьется.
- Ты его… - дрожащим голосом спросила она, задвигая назад слезы. Ее одолевала необходимость знать. Розали еще никогда не требовалось так срочно узнать.
Поначалу Эдвард не мог говорить. Он боялся. Но он не мог никуда спрятаться от этого пристального пронизывающего взгляда. Она знала правду. И Эдвард нерешительно кивнул.
Розали не знала, как реагировать. Она отступила, прикрыв дрожащей рукой подрагивающие губы, и отвернулась в сторону заходящего солнца, наблюдая за его смертью.
На полу лежала маска. Такой незначительный предмет, который навсегда изменил судьбы двух людей.
Прошло много времени, прежде чем они начали восстанавливать самообладание.
- Как она тебя назвала? – Голос Розали был более спокойным, но в нем все еще чувствовались недавние слезы. Где-то в глубине ее души спряталась боль, ранившая и Эдварда.
- Уильям, - проговорил он в тишине. – Уильям Фелл.
Услышав фамилию, под которой его крестили, Розали резко вздохнула и закрыла глаза. Дыхание, такое обычное действие в привычной обстановке, на мгновение прервалось. Она схватила столб своей кровати и отвернулась, чтобы спрятать реакцию, стыдясь посмотреть на него.
Сердце Эдварда пропустило несколько ударов. Он боялся, что Розали не желает оказаться в такой ситуации и поэтому отвернулась от него. Надежда ускользнула из его груди быстрее испанского галеона. Он посмотрел на закрытую дверь, на разбросанные по полу деревянные бусины – разбросанные так же, как и его собственные надежды и мечты.
Но шло время, и Розали собралась с силами. Она вытерла слезы и посмотрела на Эдварда. Вместо грусти и боли, которых он ожидал, в ее глазах было что-то совершенно другое.
Вина, облегчение, и… может быть, счастье?
- Ты жив. – Первая улыбка прорвалась сквозь слезы. Она становилась все более сладкой, а слезы текли все сильнее. – Ты выжил, Уильям. – Она даже не могла представить, насколько тяжелой была его жизнь. – Прости, - прошептала она. – Прости меня.
- Ты не твоя сестра. Не извиняйся за нее.
Он все понял. Розали не желала отталкивать его.
- Ты поэтому не хотел открыться мне? – спросила его сестра, пытаясь понять смысл его действий со времени возвращения в Англоа. – Потому что боялся, что я… - Принцесса замолчала, не в силах произнести последние слова.
Он поколебался и подошел к ней. Впервые Розали приняла его таким, кем он был: ее младшим братом. Она видела в нем неуверенность и страх. Могущественный генерал Каллен все это время таился. Неуверенный в себе ребенок, который не хотел, чтобы мир узнал о его существовании.
- Ты не она, Розали, - выдохнул Эдвард. Они стояли на холодном полу. В комнату начал просачиваться лунный свет. Серебро сменило золото, и к нему примешался блеск миллионов звезд. Эдвард и Розали молчали, приходя в себя.
Он не знал, сколько прошло времени: минута или час. Он просто знал, что его сестра смотрит на него. Розали пыталась понять его, но никак не могла.
- Почему ты не открылся мне, Эдвард… Уильям?
Вопрос, которого он боялся.
Он виновато посмотрел на нее.
- Я не сниму маску, Розали, - прошептал он. – Я не буду претендовать на корону.
- Почему?
- Это… сложно. – Он отошел от нее, все больше нервничая с каждой секундой. Его сестра выглядела растерянной. Он ждал, что она начнет ругаться, но она просто взяла его руку в перчатке.
- Тогда объясни.
Он не ожидал такого ответа. И начал рассказывать о своей матери, о Клодин и Атаре. В комнату вливался синий свет ночи.
- Корона не принесла ничего, кроме страданий, моей матери. Она стала причиной ее гибели, - наконец, проговорил он.
Золотые глаза Розали заметили серебряный шрам на его горле, спускающийся на грудь. Она сжимала его руки и молча слушала. Не было ни осуждения, ни злобы, ни страдания, ни разочарования. Она просто слушала его, снимая с его плеч груз страданий. С каждым словом, которое произносил Эдвард, этот груз уменьшался.
Розали проникала в историю его жизни. Часть ее все еще не понимала, почему он отворачивается от своей судьбы, но другая часть хотела, чтобы он был счастлив после стольких страданий и мучений.
- Маска дает тебе свободу, которую ты так ищешь? – через некоторое время спросила Розали, показывая на кожаный чехол.
- Это единственная свобода, которую я могу себе позволить. Мое сходство с отцом стало моей тюрьмой. – Взгляд, коснувшийся его лица, стоил тысячи слов.
- Это единственная причина, по которой ты не хочешь снять ее? – спросила принцесса еще через некоторое время. Она понимала, что за этим кроется еще что-то.
- Я… не знаю, - искренне ответил он. Эдвард Каллен, который всегда знал ответы на любые вопросы, теперь испытывал недостаток в них.
- То, что мы пережили из-за нашей родословной… ужасно. Но думаю, что ты не честен с собой. – Голос принцессы по-матерински успокаивал. Эдвард отошел к балкону, желая скрыться от ее взгляда.
- Что еще я могу сказать? Я Эдвард Каллен, простой человек, который вышел из ничего. Человек, который никогда не найдет себе покоя, потому что я делаю все, что от меня требуется. Но, по крайней мере, я сам по себе, - прошептал он в ночь. – Если бы я стал претендовать на корону, то меня все сравнивали бы с отцом. – Он повернулся к сестре. – Я никогда не смогу соответствовать ему, Розали.
Она подошла к нему, осознав истинную причину его поведения. Причину, которую он всегда игнорировал. Розали и сама мучилась из-за нее.
- Я боюсь этого точно так же, как и ты. Как и Виктория. – Она провела рукой по перилам балкона. – И, подозреваю, как и Джаспер, и Магнус. - Розали с печалью посмотрела на брата. – Нас всегда будут сравнивать с Филиппом Феллом. Это проклятие нашей семьи, - прошептала принцесса в ночь. Она подавила дрожь под резким порывом ветра. Природа успокаивала брата и сестру своими холодными объятиями.
- Корона – это наш долг, Эдвард. Я взяла на себя обязательства воплотить все, что она должна представлять. Но я… не подхожу для этого, - призналась она. Розали смотрела вниз. Ресницы лежали на ее щеках.
- Мы все совершаем ошибки, - пробормотал Эдвард.
- Быть членом королевской семьи трудно. Это постоянное бремя, которое лежит на наших плечах. Но это долг, который мы должны с честью нести. – Розали повернулась к брату. – Потому что он с рождения на нас.
Она не сказала ему свои истинные страхи. Розали никогда бы не смогла вынести вес своего бремени. Она не могла быть монархом, ежедневно сталкивающимся с таким количеством трудных и критических решений. Но ей не хотелось, чтобы ее брат переживал то же самое.
- Но, - сказала она, глядя ему в глаза. – Большинство моих решений были ошибочны. И только голос Эдварда Каллена был голосом разума. Я хочу, чтобы ты подумал об этом. – в ее голосе зазвучали королевские ноты. Эдвард понял, что сейчас с ним говорит регент короны, а не его сестра.
- Я рожден не в королевской семье, как ты. Меня воспитала цыганка, путешествующая по всему миру. Я жил жизнью простого солдата. Я не более пригоден для короны, чем тот охранник за дверью. Кровь, текущая в моих жилах, не определяет того, кто я есть.
Розали кивнула.
- Тем не менее ты поднялся из простого солдата до фельдмаршала. Ты приказываешь сотням обычных людей. Они преданы тебе как никому другому. Посмотри сам, чего ты достиг. Как ты можешь быть настолько слеп к своим достижениям? Ты не видишь, как солдаты, офицеры и лорды уважают тебя? Мне никогда не получить такого уважения к себе. Думаю, это именно та причина, по которой я заподозрила, что ты не тот, за кого себя выдаешь.
Они смотрели на луг, тянувшийся до Хейса и Рощи Ворона. Эдвард покачал головой.
- Я пойду с тобой до конца в этой войне и помогу тебе получить престол.
- А потом? Ты останешься здесь, с Изабеллой, и состаришься вместе с ней? И никогда не снимаешь свою маску?
Его губы сжались в тонкую линию.
- По крайней мере, я буду с ней. И Англоа обретет мир под твоим правлением.
- Мы хотим одного и того же для Англоа?
- Да. – Эдвард не мог не улыбнуться. Розали загипнотизированно смотрела на его лицо, странное подобие лица их отца.
- Я никогда не смогу заставить тебя прийти как Уильям Фелл, - вздохнула она. – Но я с радостью помогла бы тебе это сделать в любой момент. – Розали схватила Эдварда за руку.
- Если ты не примешь имя Уильяма Фелла, то помоги мне править Англоа как Эдвард Каллен, - умоляюще попросила она. Принцесса только что воссоединилась с давно потерянным братом. Она не хотела начинать спорить с ним. Не сейчас, когда они только что обрели друг друга. – Будь мне полезным, - поддразнила она. Ее губы изогнулись в улыбке, а на щеках блестели высыхающие слезы.
Он поднял бровь, и в памяти принцессы всплыло воспоминание об отце. Он точно так же поднимал бровь, когда удивлялся. Но Филипп был намного старше, чем его молодая копия. Исчез блеск его волос. В темных волосах белели седые пряди.
- А я не полезен сейчас? – поддразнил он в ответ.
- Ты же знаешь, что да.
Эдвард стукнул пальцами по перилам.
- Я всегда буду с тобой, Розали. А ты поддержишь меня как Каллена.
Он не говорил ей, но стыдился своих действий. Он уклонялся от своего долга и возложил его на сестру. Но он уже столько отдал Англоа, что не был готов пойти на эту последнюю жертву.
Его сестра крепко обняла его. Эдвард сначала был удивлен, но потом прижался щекой к ее золотым локонам. Его собственная кровь приняла его, и он никогда в жизни не чувствовал такого облегчения. Он обнимал единственного человека, оставшегося от его семьи, прижимал к себе своего единственного родственника, который принял его. Он видел это в ярких глазах Розали. В ее радости, когда она осознала, кто стоит перед ней. Человек под маской был связан с ней узами крови, и казалось, что даже не зная, кто он на самом деле, Розали тянулась к нему.
Вскоре Эдвард ушел, вновь натянув на себя маску. Розали расстраивалась, что он не может показать всем свое лицо. Но она понимала, что это опасно.
Сын Филиппа Фелла, Уильям, был жив. И мало того, его мать происходила из рода Валуа, и ее брат сейчас сидел на французском престоле. Эдвард был одним из самых влиятельных людей в Англоа. И никто этого не знал. Кроме нее.

***

Изабелла много часов ждала в коридоре вместе с охранниками. Они не рассказали ей, что происходит. Они держали свое слово. Девушка ходила по коридору, становясь все более встревоженной. Отец Николас стоял в стороне и возносил небу молитвы, надеясь, что все не закончится трагедией. Изабелла с трудом опиралась на стену, игнорируя тошноту и слабость в ногах.
Когда дверь открылась, и из нее вышел мужчина в маске, она бросилась прямо к нему. Но он не мог рассказать ей все.
- Все в порядке, просто недоразумение, - проговорил он негромко. – Пойдем.
Эдвард взял ее за руку и увел к ним в спальню. Николас, заметив в стороне Алана Мура, пошел прямо к нему.
- Что там произошло? – прямо спросил он.
- Думаю, что она разоблачила Каллена, - прошептал Мур.
Челюсть Николаса отвисла. Но, увидев, как Эдвард спокойно заворачивает за угол, монах догадался, что все закончилось хорошо.
Эдвард молчал, пока они не вернулись в спальню Изабеллы. Но и тогда он долго стоял, не решаясь заговорить. Он не знал, с чего начать. И действительно, как ему заговорить?
- Она знает, Изабелла, - наконец, выдохнул он. Девушка долго и пристально смотрела на мужчину в маске, боясь спросить, боясь услышать. Легкие заболели, ей было сложно дышать. Это конец всему? Нет, она не позволит этому закончиться. Не сейчас.
- Как… как она отреагировала?
Слабая улыбка показалась в разрезе черной кожи. Ему не хотелось показывать Изабелле свои чувства. Эдвард был рад, но в то же время стыдился, стыдился самого себя.
- Она… - начал он, пытаясь найти нужные слова. – Она приняла меня, - наконец, сказал он. – Она выслушала меня. – Он колебался. Эдвард хотел быть честным со своей женой. Хотел, чтобы между ними больше не было лжи, только правда. – Она хочет, чтобы я занял ее место.
Изабелла насторожилась.
- И ты?.. – Если бы Эдвард получил корону, это могло бы их разлучить.
- Нет, - он отчаянно покачал головой.
- Ты бы отказался от своего королевства, своего трона? – выдохнула она.
- Корона моего отца – большая ответственность, которую я никогда не смог бы нести. Я не гожусь для этого.
Нет – подумала она. Во всяком случае, Изабелла знала, что он был бы лучшим кандидатом на трон. Она хотела уже возразить, но Эдвард поднял руку, останавливая ее.
- Розали позволила мне выбирать. – Он не хотел больше думать об этом. – Я знаю, это эгоистично по отношению к ней… - Эдвард замолчал.
Изабелла медленно подошла к нему, скрывая собственные тревоги и страхи. Эдварду сейчас не нужно знать о них. Вместо этого она грустно улыбнулась.
- Теперь я еще больше хочу победить Викторию и посадить Розали на трон. Потому что под ее правлением мы будем жить так, как нам хочется. Она дала мне свободу выбора. – Он посмотрел на жену и коснулся шелкового локона на ее плече. – И я выбрал тебя, Изабелла. Мою жизнь с тобой. – Он поцеловал локон и приблизился к ее лицу. – Моя любимая Белла.
Их губы встретились. Они оба были захвачены моментом смешанных эмоций, усиленных хорошими новостями. Но они игнорировали основные проблемы. Изабелла старалась не обращать внимания на то, что Эдвард никогда не сможет стать собой. Эдвард игнорировал то, что ему придется носить маску до конца жизни. Сейчас это не волновало их. Они наслаждались друг другом.
Эдвард подвел ее к кровати и медленно раздел, принимая такой, какой она вошла в этот мир. Он медленно занимался с ней любовью, лаская каждую частичку ее тела. Ее учащенное дыхание и сказанное шепотом слова любви звучали музыкой для его ушей. Каждый раз, ложась в постель, они словно бы перемещались в другой мир, где сливались воедино не только их тела, но и их души.

***

- Как долго вы знаете, отец Николас? – спросила Розали, отвернувшись от него. Она попросила его зайти, заметив в коридоре.
- Не так долго, как вы думаете, ваше королевское высочество, - ответил Николас.
Принцесса повернулась к нему.
- Я знаю, что вы обвенчали их. – Она сжала губы. – Это единственное, что рассказал мне Мур.
Деревянный крест лежал на полу среди разбросанных бусин четок. Темное платье принцессы поглощало весь свет от восковых свечей в комнате. Ее силуэт выделялся на фоне темноты.
- Почему я здесь, ваше королевское высочество?
Розали не знала ответа на этот вопрос. Она не знала, что именно сказать монаху.
- Мне нужен кто-то, кто даст ответы на мои вопросы, - призналась она, садясь на табуретку.
- У вас много сомнений, - вздохнул Николас. – Меня это не удивляет. Но я не буду говорить о вещах, которые другие хотят скрыть.
- Отец Николас, Эдвард объяснил мне причины, по которым не хотел раскрыться передо мной. Но есть еще кое-что, ведь так?
Николас стоял, задаваясь вопросом, как лучше объяснить это принцессе.
- Это сложно, ваше королевское высочество.
- У меня есть все время на свете, отец Николас.
Толстячок-монах подошел и сел рядом с принцессой. Она почувствовала сладкий запах меда, исходивший от него, и немного успокоилась.
- Эдвард Каллен никогда не сможет стать Уильямом Феллом.
- Почему?
- Потому что простой народ идеализировал его. Он уже не просто обычный человек. Они видят в нем нечто большее. Они видят того, кто из ничего поднялся до вершин власти. И он заметный человек, который должен быть правой рукой короля или королевы Англоа. Если выяснится, что все это время он был принцем крови, то волшебство его имени исчезнет. Люди будут чувствовать себя обманутыми. Словно их обыграли в игре, правил которой они не знали. Они будут считать, что он хочет извлечь выгоду как из своей крови, так и из своей репутации. Увидят в нем только еще одного кровожадного игрока за корону, и не будут ему сочувствовать.
Чем больше отец Николас говорил, тем больше его слова обретали смысл для Розали.
- вы действительно думаете, что это так воспримут? – спросила она.
- Они верят, что он – один из них, ваше королевское высочество. Сначала они вообще ничему не поверят, и ваша сестра извлечет из этого пользу для себя. Мы в любом случае проиграем. И не говорите мне о поддержке лордов. Они так же непостоянны в своих пристрастиях, как и другие люди. Мне сложно поверить, что тот же лорд Уилсон бросит все и присоединится к принцу, о котором до этого никогда не слышал. В их глазах он такой же незнакомец, как и любой другой.
- Но почему нельзя просто отослать Эдварда Каллена и прийти как Уильям Фелл?
Если рядом с Розали появится ее брат с ее полного одобрения, этого может быть достаточно, чтобы объединить южных лордов против Виктории. Он может стать козырной картой в ее игре.
- Он никогда этого не сделает, - вздохнул отец Николас.
- Почему?
- Потому что все в Англоа знают, даже если они пытаются скрыть этот факт, что Эдвард Каллен и Изабелла Свон беззаветно любят друг друга. Если Эдвард исчезнет, а его место займет Уильям… То это будет подозрительно.
- Уильям… Эдвард никогда не бросит ее, - согласилась Розали. Ее губы сжались в тонкую линию. – Ему повезло, что он полюбил так же глубоко и сильно, как и наш отец.
Николас не смог скрыть грустный смешок.
- Его поймала в ловушку собственная тюрьма, ваше королевское высочество.
Его карие глаза смотрели на принцессу. Серьезность повисла в комнате.
- Не заставляйте его выбирать, Розали, - почти угрожающе сказал Николас.
Она не знала, что на это ответить. Розали могла только медленно кивнуть.

10 августа – Нью-Лондон

- Если бы я не пришла, ты бы сдал город ей? – потребовала Виктория ответа, сидя в роскошной комнате. Возвышение, на котором стоял трон, приподнимало ее над остальными. Она как бы демонстрировала свою власть.
Лорды Куинн и Грэм, управляющий Нью-Лондоном, низко опустились на колени перед королевой. Лорд Грэм не знал, что ответить. Осада могла бы длиться месяцами. Но с приходом зимы началась бы совсем другая история. Сам лорд Грэм не доверял Виктории. Но она контролировала других лордов, проживающих в городе. У него были связаны руки.
- Я бы держался до конца, веря, что рано или поздно они отступят, - наконец, сказал он. – По крайней мере, ты бы не повторил глупость лорда Куинна, - фыркнула Виктория, поворачиваясь к опозоренному лорду. Кардинал Торп с ухмылкой смотрел, как королева наказывает своих лордов. – Он практически передал Адельтон в руки Розали. У дурака и то было бы больше ума, - прорычала она.
Куинн прикусил губу и промолчал. Виктории было все равно, что он готов был пожертвовать своей жизнью ради короны. Ее волновало только то, что он ее подвел. И она предала его позору за это. Его выбросили, как использованную игрушку. Он был ей не нужен. Честь, которая была так важна для него, не имела значения для Виктории. Эдвард Каллен заранее знал, что так и будет. Виктория несколько недель не соглашалась встретиться с лордом Куинном.
- Радуйся, что я не снимаю с вас кожу живьем, - выплюнула она. – Радуйся, что не бросаю в кипяток.
- У вашего величества есть еще много разнообразных планов, которые можно применить к таким недостойным людям, как мы, - оборвал ее Куинн. – Но пока вы спорите с нами, еще предстоит определиться, что делать с вашей сестрой.
Губы Виктории растянулись в ухмылке, словно бы королева знала что-то такое, чего не знали остальные.
- Вы все увидите в свое время, милорды. Сейчас мы не можем атаковать их. Южане, кажется, склонны присоединиться к Розали. Мы должны уничтожить силы моей сестры изнутри, ослабить тех, кто следует за ней.
Дрожь пробежала по спинам присутствующих, услышав нежность в голосе королевы. Но они были уверены, что Виктория говорит не о своей сестре. Казалось, кто-то еще занимал место в ее сердце.
Виктория отпустила всех. Однако кардинал Торп не ушел.
- Ваше величество, советую вам держать язык за зубами, чтобы не вызывать подозрений у своих подданных, - посоветовал он.
- Они должны знать, что исход предстоящих событий зависит от меня, - ухмыльнулась она и повернулась к Торпу. – Никогда не думала, что ты можешь быть таким полезным и давать мне хорошие идем. Останься со мной, Торп, и я сделаю тебя одним из самых сильных людей Англоа, - соврала она. Когда война закончится, она убьет его, как и многих других.
- Я не хочу брать на себя ответственности за этот гениальный план, - ответил Торп.
- Но ты это предложил, - ухмыльнулась она.
Торп медленно кивнул. Ему хотелось видеть, как искажается от боли опустошенное лицо Каллена, поскольку он потерял единственное, что любил. Ведь он пересек целый континент, чтобы найти ее. История об их любви распространялась как лесной пожар. Все знали о глубокой и искренней связи между Эдвардом Калленом и Изабеллой Свон.
- Будем надеяться, что это принесет свои плоды, - сказал Торп и посмотрел на Викторию. – Но вам было бы намного лучше, если бы вы нацелились и на него. Если бы Каллена убил один из ваших шпионов…
- Я не трону его.
Торп покосился на нее своим глазками-бусинками.
- Этот мужчина и ваша сестра – ваша слабость, - пробормотал он.
- Не говори глупостей, Торп. Когда придет время, я разберусь с ним.
Кардинал медленно покачал головой.
- Вы хорошо умеете говорить, ваше величество. Но мы оба знаем, что у вас не хватит душевных сил убить его.
- Откуда вы знаете?
Торп подошел к королеве. Красные одежды кардинала настолько ярко выделялись в комнате, что глаза Виктории заболели.
- Потому что вы любите его.