Глава 2
7 июня 1520 г. - Роща Ворона

Лагерь разбили на краю поляны, где река значительно сужалась и превращалась в мощный поток. Над большим лугом кроны деревьев расходились в стороны, что позволяло проникать лучам солнца, под которыми прекрасно росла трава. На небольшом холме стояла группа небольших палаток, где жили офицеры и командование. Дальше по склону прямо под открытым небом жили простые солдаты. За холмом раскинулся лагерь гражданских лиц. Их палатки стояли под тенью больших деревьев, которые колоннами тянулись к небу.
У ручья гомонили женщины, отвечающие за стирку и починку порванной одежды. Другие помогали готовить или чистить имеющиеся доспехи. Фоукс провел Изабеллу через лагерь. Эдвард должен был сначала поговорить с Атаром и Сакстоном, а потом присоединится к ней. Молодая женщина тяжело вздохнула. В дороге у них практически не было времени для себя. Найдется ли оно сейчас?
Изабелла чувствовала себя не в своей тарелке. Она была гражданским лицом, ничего не значащим, но после ее впечатляющей речи Розали сделала ее своим доверенным лицом. Изабелла должна была жить в гражданском лагере и все время находиться рядом с королевой.
- Мужчины, которые пришли к нам, - объяснял ей Фоукс, - не оставили своих семей. Многие из них пришли вслед за отцами и мужьями. У большинства из них почти ничего не осталось. Вот в той палатке, - он показал на большую палатку с продранными стенками, наскоро залатанными, - живет повар. Он готовит для всего лагеря и кормит всех, у кого нет еды. Этот человек – святой, я уверяю вас, миледи. И прекрасный повар, если учесть, что… - Фоукс замолчал.
- Учесть что? – заинтересовалась Изабелла.
- То, что он монах. Священник, работающий с пчелами в прежнем приходе. Несколько ульев он взял с собой. Мы считаем, что в основном он съест мед сам, но никто не жалуется, потому что он снабжает весь лагерь превосходной медовухой. Очень хорошей, должен сказать. Не мадера, но в наших условиях это просто прекрасно, - усмехнулся он. Изабелла проглотила смешок. Фоукс явно чувствовал себя лучше здесь, в лесу, чем при дворе. Несомненно, его призвание было в общении с простыми солдатами, а не с разнаряженными лордами и придворными. Фоукс выглядел более крепким и уверенным. Изабелле тоже больше нравилось здесь.
Они прошли мимо кухонной палатки. У ручья бегали маленькие дети, женщины, греясь под солнцем, неторопливо работали. Если бы Изабелла не знала обстановку в стране, то никогда бы не подумала, что близится война. Женщины, время от времени убирая с лица прилипшие волосы, стирали с висков жемчужины пота тряпкой, намоченной в ледяной воде ручья.
- А вот это самая важная палатка в лагере, - показал Фоукс на белую ткань с нарисованным на ней черным крестом.
- Это временная часовня? – спросила девушка.
- Нет, миледи, это больница, импровизированный лазарет. Там сейчас отдыхает ваша мать.
Изабелла немедленно направилась к палатке. Она знала, что ее мать нуждается в ней – а ей, возможно, нужна Рене Свон. Девушка пробежала мимо играющих детей и работающих женщин. На ветру сохла выстиранная одежда. Над несколькими кострами висели котелки, в которых пузырилось варево. Многие готовили себе еду сами, несмотря на то, что ее могла предоставить общая кухня. Женщины и дети расступались перед Изабеллой. Казалось, ее окутывает аура важности и авторитетности, заставляющая их вежливо приседать. Фоукс отметил, как Изабелла идет, гордо подняв голову, и, не задумываясь, прошла в палатку через повешенное в проеме одеяло.
Изабеллу порадовало, что лазарет оказался почти пустым, и присутствующие здесь были ранены не так и серьезно. В огромной палатке в три ряда стояли койки. Крышу поддерживали деревянные столбы. В дальнем конце стояло несколько ящиков, несомненно, с лекарствами и бельем.
Внутри работало несколько женщин, по виду монахинь. Они привычно лечили, облегчали боль и душевные травмы. Усталость и боль рассеивались под воздействием их опытных рук и нежного тихого голоса.
В стороне лежала Рене Свон. Ее кровать отделяла ширма, чтобы женщина могла уединиться. Через тонкую ткань можно было видеть только очертания ее тела, не более того. Она спала, когда Изабелла подошла к матери и села рядом с ней. Фоукс остался у входа, не желая мешать матери и дочери.
Изабелла никогда еще не видела свою мать такой спокойной. На ее лице не читалось ни малейшего следа беспокойства или недовольства. Сейчас Рене выглядела на десять лет моложе. Изабелла убрала с ее лица выбившуюся прядь каштановых волос и получше укрыла. Она почувствовала, как к ней подошли со спины, и поспешно обернулась. С тех пор, как к их кораблю подкрался Браун, Изабелла стала более настороженной. Она больше не могла допустить, чтобы ее застигли врасплох.
На нее смотрели самые темные и впечатляющие глаза, какие девушка когда-либо видела. Они опасно сверкали, наблюдая за ней. Изабелла отошла на шаг от кровати своей матери.
- Я никому не позволю нарушать покой моих пациентов, - сказала незнакомая женщина со странным акцентом. Ее голос был гладкий, ровный, сладкий и мягкий, как мед. Испанский акцент, отметила Изабелла. Она отступила еще на шаг, в замешательстве нахмурившись. Женщина продолжала пристально смотреть на девушку. Изабелла никак не могла понять, презрение или удивление чувствовалось в этом взгляде.
Седые волосы женщины были заплетены в тугую косу. Она гордо подняла свой орлиный нос. Гусиные лапки вокруг глаз стали глубже.
- Извините, сеньора, но мисс Свон хотела увидеть мать, - нарушил их напряженное молчание Фоукс. Он не понимал, закончится ли оно смехом или же тем, что женщины вцепятся ногтями друг в друга.
Бровь женщины тонко изогнулась. Ее руки легли на узкие бедра.
- Свон? – прошептала она сама себе.
- Что с моей мамой? - в тревоге спросила девушка, впервые показывая свои истинные чувства. Седая женщина не ответила, только посмотрела на нее с явным интересом.
Изабелла Свон видела и лучшие дни. Ее темные волосы были распущены и давно не были в руках парикмахера. Светло-зеленое парчовое платье покрывали пятна грязи и пыли, кое-где оно порвалось. Туфельки покрывала грязь, а круги под глазами говорили о тяжелых ночах. Но ее осанка говорила о том, что с ее плеч только что упал тяжелый груз. Она смогла избежать тисков надвигающихся страданий. По всему виду девушки было ясно видно, что ей легко находиться в лагере.
- Твоя мать – сильная женщина, и она выздоровеет, - наконец, сказала седовласая испанка. Напряжение между женщинами исчезло так же быстро, как и появилось. Изабелла не была уверена, но, казалось, она увидела проблеск одобрения в черных глазах, пристально смотревших на нее.
Взгляд девушки переместился к матери.
- Это вас я должна благодарить за заботу о ней? – Изабелла сжала руку мамы. Ей стало легче при мысли, что они наконец-то в безопасности и могут отдохнуть.
На смуглом лбу поднялась тонкая бровь.
- Я ничего не сделала. У этих лесов есть собственная сила, и они многое сделали, чтобы смыть тьму Уэсспорта, - загадочно ответила испанка. - Иногда болезнь прячется не в нашем теле, а в душе.
Карие глаза Изабеллы с сочувствием оглядели ее мать.
- В Уэсспорте она была совсем одна, и, наверное, это приводило ее в ужас, - пробормотала она сама себе, сжимая руку сильнее. Что было бы, если бы она осталась в столице? Можно ли было бы избежать всего этого? Есть ли на ней вина за то, что Виктория получила Уэсспорт и корону? Джаспер умер из-за того, что Браун похитил ее? Возможно, ничего этого бы не произошло, сумей она убить Брауна. Если бы Эдвард не бросился за ней в погоню, ничего бы не произошло.
Она вспомнила то время, когда находилась в руках Брауна. Она ни разу не попыталась сбежать. Много раз у нее была возможность прыгнуть в воду и уплыть. Изабелла умела плавать, но что-то мешало ей сбежать.
Ее мелкое желание отомстить заставляло ее принимать глупые решения. То, что происходит сейчас – это последствия ее действий? Этот горько-сладкий результат того, что она сделала или не сделала? Вопросы клубились в ее голове, и внезапно Изабелла почувствовала боль в висках.
Черные глаза все еще наблюдали за ней.
- Иногда мы сами не понимаем, что болеем, - сказал голос с акцентом. Мягкий тон женщины успокоил девушку. На мгновение ее внутренняя битва утихла, и голова прояснилась.
- Простите. Путешествие было долгим, и меня одолела усталость. Я рада видеть, что моя мать в хороших руках. Могу я узнать имя той, что даровала ей такой покой? – вежливо спросила Изабелла, ожидая получить такой же ответ.
Но женщина проигнорировала ее вопрос.
- Здесь мало раненых и много пустых кроватей. Матильда, - обернулась испанка к одной из монахинь, - принеси чай для нашей гостьи.
- У меня нет времени на…
- То, что тебя беспокоит, за пределами моей досягаемости. Но подозреваю, что твои сны настолько измучили тебя, что простой сон уже не служит утешением или отдыхом. – Губы Изабеллы сжались в тонкую линию. Девушка побледнела. Черные глаза смотрели сквозь искусную маску и проникали в ее душу, как будто испанка читала каждую мысль Изабеллы.
– Что тебе нужно, так это отдых, - сказала женщина, лениво взмахнув рукой. Монахиня принесла небольшую чашку с янтарного цвета жидкостью. – Выпей это. Поблагодаришь меня позже.
Фоукс, наблюдающий за происходящим, не мог не согласиться с загадочной женщиной.
- Она знает, о чем говорит. Послушай ее, и вы не пожалеете, - улыбнулся он. Изабелла рассудила, что если Фоукс доверяет этой женщине, то и она может довериться ей.
Немного закрыть глаза и отдохнуть не повредит ей.
Она села на койку рядом с матерью, проигнорировав, как заныли усталые конечности, взяла чашку у монахини и сделала небольшой глоток.
- Полностью, - усмехнулась испанка, все еще держа руки на бедрах. Изабелла поморщилась – вкус был горьким – но выпила все полностью. Честно говоря, она не стала бы протестовать против нескольких часов отдыха. Девушка прилегла на койку и почувствовала, как сон стал притягивать ее к себе.
- Но… ты… так и не сказала мне… свое имя…
Через несколько минут веки Изабеллы стали свинцовыми.
Женщина наклонилась вперед. Когда Изабелла уже почти уснула, она услышала имя, сказанное словно бы на далеком расстоянии.
- София.

***

- Ее высочество устала и нуждается в отдыхе, милорд, - проговорил Эдвард, когда Розали отвели в отведенную ей палатку. Все они видели, как истощение и тревога все сильнее проявлялись на ее лице после того, как Изабелла и Фоукс ушли.
- У нее не так много времени. Виктория уже, может быть, идет на нас, - сказал Сакстон, прислонившись к столу.
Атар пораженчески поднял руки.
- Вы пересекли почти всю страну, чтобы попасть сюда. Я понимаю, как вы устали. Но Сакстон прав. Мы должны быть готовы к тому времени, как сюда придет Виктория. – Утомление проявилось в чертах лица Атара. Эдвард понял, как давило на старого лорда взятое на него бремя.
- Прежде чем мы продолжим, мне нужно знать все. Как получилось, что вы оказались именно здесь, почему Сакстон осведомлен о ваших планах, и что вы делали все это время, - произнес Эдвард. – Нам нужно составить план, и хороший.
- Согласен. Мы не можем начинать борьбу с Викторией, не поставив перед собой цель, - кивнул Атар.
Человек в маске подошел к стулу и сел, стараясь не показывать свою усталость.
- Я подозреваю, что все пошло плохо после моего отъезда, - мрачно сказал он.
Атар покачал головой, садясь рядом с ним.
- Не вини себя. Мы все думали, что избежали катастрофы. Браун украл у тебя самое дорогое. Если бы это была моя Элеонора, я бы поступил так же.
- Где Браун сейчас? – наклонился к ним Сакстон.
- Мертв, - резко ответил Эдвард. Ему не нравилось вспоминать, как погиб предатель – от руки Изабеллы. Она притворялась, что это никак не повлияло на нее, но он понимал, что это не так.
Сакстон кивнул.
- Хорошо, - мрачно заметил он.
- Подозреваю, что тебе не очень нравился этот человек, - невозмутимо заметил Эдвард.
Глаза Эммета сузились. Он уставился в пустое пространство.
- Он – один из тех, из-за кого я потерял все. Не самый главный, но все же. Основной виновник – лорд Алистер, - прорычал он.
- Ты мог бы сказать мне об этом, отправляя меня в Уэсспорт, - с пылом ответил Эдвард. Было очевидно, что Сакстон знал значительно больше, чем счел нужным поделиться с Эдвардом перед отъездом того в столицу.
Темные глаза внимательно посмотрели на него. Обаяние и веселость Эммета пропали, обнажая темную и напряженную сущность.
- Алистер мой. Я убью его, и никто другой.
Эдвард знал, что вынес Сакстон из-за Алистера. Вся его семья погибла из-за Брауна. Алистера и Виктории.
- Ты знал? – через некоторое время спросил Каллен.
- Что именно?
- Все это время за Алистером и Брауном стояла Виктория.
Атар неловко пошевелился. Виктория притворялась, что надела корону из благородных соображений. Но люди, укрывшиеся в Роще Ворона, постепенно разгадывали ее тайну. Главной заговорщицей была принцесса. Она жаждала получить корону и власть, которая прилагалась к ней.
Вызывающий ужас огонь в глазах Эммета погас.
- Нет. Моя жена не сказала мне, кто это был, боясь, что нас обнаружат и повесят за измену. Но в конце концов все закончилось так, как она страшилась, и всю вину за это пришлось взять мне. – Сакстон тяжело вздохнул. – И это я втянул Чарли Свона во все.
- Не говори об этом Изабелле, - попросил Эдвард. – Она считает, что лорд Браун был единственным виновником смерти ее отца, и его смерть сняла груз с ее плеч. Пусть так и останется. – Эдвард не хотел видеть, что Изабелла вновь мучается от разочарований и желания мести.
- Как скажешь, - ответил Сакстон.
- По крайней мере, Эммет дал мне достаточно информации, чтобы понять, что что-то идет не так, - добавил Атар. – Нас застигли бы врасплох, если бы он не обратился ко мне.
- Связавшись с Атаром, ты решил, что мне тоже пора в Уэсспорт? – спросил Эдвард.
- Они уже следили за тобой, - ответил Сакстон, думая о шпионе Алане Муре. – Имело смысл обратиться к тебе. Хотя должен сказать, что вначале не очень доверял тебе, - усмехнулся он.
- Интересно, почему бы это, - пробормотал Эдвард. Сакстон внимательно посмотрел на его маску.
- Если бы не цыганка, возможно, я никогда бы не обратился к тебе.
Эдвард выпрямился на стуле.
- Цыганка?
- Это странная история. Знаешь, незадолго до того, как ты прибыл в наши края, к нашему лагерю прибилась одна цыганка. Мы хотели избавиться от нее, но оказалось, что она хорошо умеет лечить. В тот день, когда мы впервые встретились с тобой в лесу, она рассказала, что хорошо тебя знает. Со временем она узнала обо мне все – то, что меня обвиняют в убийстве жены и ребенка, но не осудила меня. Она с первого взгляда знала, что я невиновен. Я рассказал ей все, - поежился Сакстон. – Не могу объяснить, но у этой женщины есть сила, которая заставляет рассказывать ей все.
Эдвард все сильнее сжимал челюсть, пока не понял, что еще немного – и она сломается от давления.
- И что она сделала с этой информацией?
- Сказала, чтобы я попросил твоей помощи. Сначала я решил, что она сошла с ума. Но, в конце концов, согласился. Она сказала, что важно, чтобы я отправил тебя в Уэсспорт – чтобы ты мог помочь.
- Ты дал мне два совета, - начал Эдвард, преодолев первоначальный шок от того, что во все происходящее вовлечена София, - и они оказались верными. При дворе существовал заговор – так и оказалось. Единственному человеку, которому можно было там доверять – это лорд Атар. И я утащил с собой свою невесту на дно.
- Утащил на дно, - фыркнул Атар. – Не вини себя. Все, что имеет значение – это то, что ты здесь и привез сюда ее высочество. Точнее, ее королевское высочество – мы должны правильно титуловать ее. – Атар погладил свои белые усы. – Нам нужен хороший план. Фоукс, Сакстон и я едва выжили здесь. Мы прячемся в лесу, как обычные разбойники, ведем партизанскую кампанию против Виктории. Теперь у нас есть ты, - сказал Атар. – Что нам делать дальше?
Старый лорд и разбойник устремили свое внимание к Эдварду, как будто у него были все ответы. Они слепо верили в него, верили, что теперь, когда он с ними, все будет хорошо. Эдвард никогда раньше не видел такой веры в себя.
- Вы считаете, что я знаю ответы? – опешил он.
- Да, Каллен. Каковы наши следующие действия? Раньше я сражался на войне, но уже давно отвык от этого. Теперь я больше разбойник, чем воин, - ответил Сакстон.
- У вас есть разведчики?
Сакстон кивнул.
- У нас есть три группы, которые контролируют главные дороги.
- Этого недостаточно. Нам нужны наблюдатели на северной части леса, а также кто-то, кто будет следить за Колдвиком и Нью-Лондоном на случай, если она решит прибыть на корабле. Нам необходимо настроить систему передачи информации. Если повезет, нам решат помочь местные жители. Каждый лень кто-нибудь должен отчитываться по каждому посту. В патруль должно входить не меньше четверых человек и часто менять их.
- Но нас слишком мало. Разве можем мы так распылять свои силы? Не лучше ли держать всех вместе? – спросил Атар.
- Зачем? – ответил вопросом на вопрос Эдвард. – Мы не можем встретиться с Викторией на открытом поле. Солдаты сидят без дела. Лучше, если их чем-нибудь займут, например, отправят следить за определенными районами леса. Лес – наше поле битвы, и мы должны знать в точности, что здесь происходит. Мы должны быть готовыми. Мы должны точно знать, где и когда встретимся с Викторией, когда придет время.
Чем больше он говорил, тем ярче разгорались глаза у Сакстона и Атара. Они нетерпеливо кивнули, ловя каждое сказанное им слово.
- Нам нужно обучать людей, - сказал Эдвард, когда они обсудили план обороны Рощи Ворона. – Я понимаю, что некоторые пришли с вами, лорд Атар, и с Фоуксом. Но многие, кажется, никогда не держали в руках оружие. Мы будем тренироваться ежедневно, чтобы научить их сражаться. Разделите их на группы в соответствии с их навыками.
- Но нас все равно слишком мало, как бы ни были подготовлены люди. У нас не будет шансов против Виктории, - сказал Атар.
- Если она слепо нападет - мы найдем выход и справимся с ней.
- Но у нас едва пятьсот человек, которые могут сражаться. Восемьсот, считая женщин и детей, - мрачно проговорил Сакстон. – Я понимаю, о чем ты говоришь, Каллен, но нам нужны еще люди.
- Я согласен. Поэтому один из вас должен поехать с Розали Фелл к южным лордам и убедить их присоединиться к нам.
- А если нас поймают? – задумался Атар. Он не слишком стремился покинуть лес, понимая, что Роща Ворона дает им защиту. Но настало время выйти и принять меры.
- Вы отправляли им письма с просьбой поддержать. Письма, милорд, легко отклонить. Лорды испуганы и не желают принимать участие в войне. Но вы, Атар, отлично понимаете, что произойдет, если Виктория останется на троне. Если вы поедете с Розали, то на этот раз многие ответят вам. К сожалению, они сделают это не ради чести или долга, только ради собственной персоны, - пробормотал Эдвард больше для себя.
Сакстон выпрямился.
- Пора открыть лордам, кто такая Виктория Фелл.
Эдвард поморщился. Он знал, что Атару и Сакстону неизвестна полная правда о Виктории. Было еще многое, что осталось в тайне от всех.
- Дайте сделать это Розали, как сестре Виктории.
- Тогда мы начинаем действовать по плану. У нас еще мало людей, чтобы наблюдать за всем лесом, но мы будем смотреть за севером, если вы позаботитесь о юге, - кивнул Сакстон и вышел.
Эдвард смотрел вслед человеку, которого раньше считал слишком высокомерным. Сейчас высокомерие в нем исчезло. Эдвард подозревал, что оно и раньше было всего лишь маской, надеваемой в присутствии Каллена.
- Я рад, что ты здесь, Эдвард. – Атар сплел руки, ловя взгляд Каллена. Ему казалось, что человек в маске был обеспокоен. Когда они впервые встретились несколько лет назад, Атар посчитал Каллена опасным и озлобленным человеком, который всегда был угрюм и молчалив. Но сейчас в нем появилось нечто новое – внутренняя битва, которую он вел сам с собой.
Эдвард промолчал. Атар встал со стула.
- Пойдем, - кивнул он. – Следуй за мной.
Он вышел из палатки, пропустив в нее солнечный свет. Эдвард последовал за ним, на сводя взгляда со спины Атара. Он избегал смотреть на солдат, мимо которых они шли, минуя военный лагерь. У ручья сидела группа мужчин, жующих хлеб. Кое-кто смотрел на карты. Еще один мужчина точил нож, не поднимая головы.
При виде Эдварда один темноволосый молодой мужчина с добрыми глазами вскочил, чуть не подавившись непрожеванным хлебом. Крошки упали на его дублет и рубашку, мятые, но чистые.
- Эдвард! – удивленно воскликнул он. Джейкобу никто не сказал, что в лагерь прибыл Каллен, а сам он не видел его прибытия, потому что находился на другой стороне лагеря.
Мужчина, точащий нож, прекратил свои действия и прислонился к широкому стволу дерева. Его губы сжались, а руки задрожали.
Эдвард не удивился, встретив старых друзей. Это было ожидаемо. Куда еще могли пойти Джейкоб и Карлайл?
- Привет, - поприветствовал друга Эдвард, когда Джейкоб бросился к нему, и раскрыл объятия. Чистая радость отразилась на лице юноши, когда он обнял человека в маске и похлопал его по спине. Мужчины вокруг недоверчиво наблюдали за происходящим. Атар усмехнулся.
- Карлайл, - проговорил Эдвард, устремив взгляд на мужчину с ножом. Они расстались не очень хорошо, что Эдвард подозревал, что друг будет злиться на него. Но не угадал. Карлайл отложил нож и подошел к старому приятелю.
Некоторое время они просто смотрели друг на друга. Карлайл заговорил первым.
- Рад видеть тебя здесь, - сказал он своим баритоном, жестко и формально, словно бы никогда раньше не встречался с Эдвардом.
Джейкоб усмехнулся.
- Можно подумать, вы раньше не виделись. Перестаньте вести себя как дети.
Атар, Эдвард и Карлайл удивились. Странно, что самый молодой из них начнет учить других.
- Он прав, Эдвард.
- Пусть прошлое останется в прошлом, - тихо произнес Эдвард, чтобы другие не услышали его. Карлайл смущенно улыбнулся. Он кивнул, и мужчины пожали руки.
- Хорошо, что ты приехал.
- Я тоже рад.

***

Послышался звук текущей воды. По ее щеке провели пальцами. Запах сандала, кожи и сосны заполнил ноздри девушки. За закрытыми веками светило солнце.
Она давно уже не спала так хорошо, но Изабелла силой раскрыла глаза. Размытый образ стал четче. Фигура у ее кровати заслоняла свет.
Это был он, ее Эдвард. Его глаза смотрели на нее, и в них было что-то, что она не могла прочитать. Такого взгляда она еще никогда у него не видела. Но нежная ласка сказала все, что нужно было знать девушке.
- Сколько я спала? – спросила она, поспешно садясь. Эдвард нежно уложил ее опять.
- Тебе стоит еще отдохнуть, - сказал он твердым голосом. Они были предоставлены сами себе. Изабелла внезапно напряглась, забыв, где она находится. Палатка показалась ей странной, и потребовалось несколько секунд, чтобы она пришла в себя и успокоилась. Тонкие белые стены пропускали внутрь свет и колыхались под легким ветром. Ее мать лежала слева от них и все еще спала.
Другие пациенты лежали в дальнем конце лазарета. Ширма заслоняла Изабеллу от них, но тем не менее девушка видела через тонкую ткань, что монахини время от времени бросают на них любопытные взгляды. Она не сомневалась, что это из-за Эдварда.
Ее рука легла на черную маску и погладила ее.
- Только не тогда, когда ты со мной, - прошептала она, села и прижалась к Эдварду. Она не знала, когда у них опять появится время побыть друг с другом, и наслаждалась каждым мгновением.
- Давно ты здесь? – тихо спросила она. Они сидели, окруженные солнечным светом и наслаждаясь чувством комфорта. Сейчас непосредственная опасность им не угрожала. Сердце сильнее билось в груди Изабеллы. Они вместе, забыв про все, что грозило разлучить их. Но им требовалось о многом поговорить.
Например, о ее чувствах к Эдварду.
Изабелла точно знала, что чувствует к нему. Но боялась сказать об этом – и даже подумать. Будет ли мир настолько жестоким, чтобы отобрать его у нее? Она не может потерять Эдварда. Это станет последней каплей.
Девушка прижалась к груди Эдварда, слушая ритмичное сердцебиение. Она вздрогнула, когда Эдвард заговорил.
- Я только что приехал. Меня привели Джейкоб и Карлайл, - сказал он над ее головой.
Девушка выпрямилась.
- Они тоже здесь?
- Они присоединились к Атару сразу же, - улыбнулся Эдвард. – Думаю, они тоже будут рады видеть тебя. Особенно Джейкоб.
- И я тоже, и его, и Карлайла. Мы так давно не виделись, - вздохнула она. Ее сердцебиение усилилось при всплывших воспоминаниях.
- Здесь есть женщина-цыганка, по имени София. Может ли быть так, что она…
- Это она, - оборвал ее Эдвард. Она не могла прочитать его эмоции, не под маской. Но он определенно напрягся.
- Ты еще не говорил с ней? – Отсутствие ответа ответило на ее вопрос. Изабелла нахмурилась. – Почему?
- Это… сложно. Я чувствую себя преданным. Она манипулировала мною. Это из-за ее действий мы оказались в Уэсспорте, хотя она прекрасно знала, что я никогда не хотел оказаться при дворе, - мрачно ответил Эдвард.
Изабелла перевела взгляд на свои руки. Его собственные, в перчатках, лежали на его коленях. Она сжала правую руку Эдварда и рассеянно начала поглаживать ее пальцами.
- Я не буду давить. Но мне казалось, она многое значит для тебя, - начала девушка. Ее взгляд упал на спящую мать. Она потеряла отца и вполне могла потерять маму. Изабелла хорошо помнила, каким взглядом София следила за встречей дочери и матери, пряча внутри себя эмоции. Карие глаза встретились с изумрудно-зелеными, и Изабелла вздрогнула от бури чувств, прячущихся внутри Эдварда.
Эдвард медленно покачал головой.
- Я очень много не знаю, - вздохнул он. Он сжал ее руки в своих, не боясь поделиться растущими в нем сомнениями. – Я считал, что знаю Викторию, и что получилось в результате? Я думал, что знаю Софию, а она по неизвестным причинам начала действовать за моей спиной.
Изабелла прижалась к нему.
- Тогда пойди и спроси ее. Спроси, почему она здесь, почему не покинула страну, почему оказалась в эпицентре событий. Отложи свою гордость и спроси.
Он уже собирался ответить, но одна из медсестер заглянула за ширму. Изабелла мгновенно отсела подальше.
Она не знала, почему их разговор прервали, но подозревала, что это что-то важное, требующее немедленного присутствия Эдварда. Девушка внезапно испугалась – а вдруг силы Виктории уже здесь? Но нет. Это было совершенно другая ситуация.
Изабелла, разглядев медсестру, выпрямилась, открыв рот, и расширила глаза.
- Миледи, - проговорила пришедшая девушка, почтительно сложив руки перед собой. Она не смела смотреть в глаза Изабелле.
Молодая брюнетка бросилась к ней, и радостные слезы накатили на ее глаза. Эдвард торопливо встал, застигнутый врасплох присутствием медсестры.
Изабелла, забыв все приличия, обняла давно потерянную подругу. Она так сильно сжала девушку в объятиях, что могла бы сломать ее пополам. Элис тоже со слезами на глазах обняла свою госпожу.
- Я не хотела прерывать вас или оскорблять, миледи, - в слезах проговорила она. – Но мне нужно было увидеть вас, миледи. – Изабелла отстранилась и внимательно посмотрела на девушку.
- Я еще никогда не была так рада видеть тебя, - ответила она.
Элис повернулась лицом к Эдварду.
- Я искренне прошу у вас прощения, милорд. Но, услышав, что вы здесь, я поторопилась найти вас обоих. – Она повернулась к Изабелле.
- Последнее, что я слышала о вас – это то, что лорд Браун похитил леди после попытки штурма дворца, - сказала она. – Но, похоже, вы вернулись, миледи…
- Я больше не твоя леди, Элис. Ты сейчас не в услужении мне, а равная… подруга, если хочешь. Пожалуйста, зови меня Изабелла.
Элис опустила голову. Ей потребовалось много смелости, чтобы войти сюда. Но как она могла не войти? Как она могла не увидеть Изабеллу после всего того, что произошло с ними? Она страстно хотела встречи. Но не ожидала, что прервет такой момент нежности. Элис следовало бы подождать и подумать, что может происходить за ширмой.
Эдвард незаметно ушел, полагая, что девушкам стоит поговорить наедине, как сделал он с Джейкобом и Карлайлом.
Девушки заговорили, рассказывая, что случилось с ними после расставания. Они сели на койку, и странное чувство ностальгии завладело обеими. Казалось, вернулись старые времена, когда Элис еще служила у Изабеллы.
Изабелла рассказала о своем похищении, пребывании в Константинополе и Мелике. О своем спасении и Эдварде, кинувшемся за ней в погоню. Страсть и подлинное тепло в глазах девушки растопили сердце Элис, когда та осознала любовь Изабеллы к Эдварду. Они все говорили и говорили, и Изабелла чувствовала, что ей становится легче. Она рассказывала все, не сдерживаясь, даже то, как убила Брауна, и это понравилось ей. Девушка вздрогнула, вспомнив то приятное чувство, когда в умирающих глазах Брауна проносилась вся жизнь. Элис нежно сжала ее руку, сказав, что все уже в прошлом.
История Элис была намного проще. После увольнения она уехала в Колдвик, работая швеей за кров и еду. Когда Виктория заняла трон, и Атар сбежал в Рощу Ворона, Элис не раздумывая присоединилась к нему, надеясь, что сможет хоть чем-нибудь помочь, каким бы небольшим ни был ее вклад. Изабелла рассказала о смерти Джаспера и том, что Розали Фелл сбежала с ними в лес, и теперь грядет война.
- Теперь я счастлива, мил… мисс. Я там, где должна быть, и это все, что имеет значение. Я знаю, что должна помочь вам, лорду Каллену и ее высочеству. И мы победим.
- Как ты можешь быть уверена в этом? – спросила Изабелла. Слепая вера Элис вдохновляла. Она бы хотела верить точно так же, как и ее подруга.
- Потому что я знаю это. Возможно, я не разбираюсь в политике, интригах или войнах, но доверяю тем, кто разбирается в них. И я верю, что Эдвард Каллен и Розали Фелл справятся со всем, и в Англоа начнется новая эра.
Они продолжали болтать в палатке за ширмой. Эдвард вышел из палатки. Для него и Изабеллы еще будет время поговорить. Время признаться друг другу. Изабелла знала, кто он есть, и приняла это. После этого все стало только лучше. Изабелла показала, что может поддержать его в любой ситуации, что понимает его даже тогда, когда он сам не мог себя понять.
Эдвард сел за лазаретом, наслаждаясь нежданным покоем. Он всегда лучше чувствовал себя один, вдали от взглядов, наполненных смесью удивления, страха и любопытства. Но на самом деле страх в глазах смотрящих на него постепенно угасал. Он уже не вызывал такой ужас, как раньше. Он заменялся чем-то другим. Возможно, уважением. Эдвард принимал все, что происходит рядом с ним, и понимал, что он никогда не сможет снять маску. Даже видя огорчение в глазах Изабеллы, когда она ласкала черную кожу, он не сможет это сделать. Его тюрьма росла и теперь охватывала и ее. Их всегда будет разделять тонкий щит, и он не знал, что с этим делать. Эдвард был уверен в том, что они не смогут жить так до конца своих дней. Или, быть может, он не сможет.
Рядом послышались шаги. Человек в маске мгновенно обернулся. Его лицо исказилось от сдерживаемых эмоций. Ветер нежно трепал волосы подошедшей к нему женщины, одетой в темное льняное платье и запачканный белый фартук. Ее волосы были распущены, и упрямые локоны обрамляли лицо серебряной короной.
Эдвард отметил, что она прекрасно выглядит для своего возраста. Они молча стояли за лазаретом, почти на краю леса, в тени деревьев над ними. Эдвард уже больше полугода не видел Софию. Цыганка молча смотрела на него. Но что-то мучило ее.
Эдвард был сбит с толку, узнав, что она сыграла большую роль в его возвращении в Уэсспорт и участии в повстанческом движении. Он не понимал, должен ли злиться или удивляться.
- Я так понимаю, ты встретилась с мисс Свон, - холодно сказал он, наконец.
- Она умнее, чем я думала. У нее есть такт, - похвалила София.
Эдвард опустил плечи. У него не было настроения на сложные словесные игры. Не сейчас. Он устал от постоянных раздумий, от словесных дуэлей при дворе, и ему не хотелось начинать то же самое с Софией.
- Почему ты здесь?
София подняла руки и приблизилась к нему. Ее лицо было так же сложно прочитать, как и его маску.
- Прямо к делу, как всегда.
- Ты мне не ответила.
Она пожала плечами.
- Потому что я нужна здесь, Эдвард. – Она показала на больничную палатку с крестом. – Потому что я могу им помочь.
- А ввязываться в дела других – это тоже способ помочь? – прорычал он. Его голос начал набирать силу, проявляя его гнев.
София подошла ближе. Ее показное равнодушие сменилось серьезностью.
- Я знаю, чего хотели для тебя твоя мать и Клодин. И никогда бы не искала Сакстона, чтобы манипуляцией вернуть тебя ко двору. Но когда ты решил вернуться в Англоа, я предупреждала тебя, помнишь? Ты не послушал меня. И ты никогда не слушал меня, так что подготовка тебя через Сакстона было единственным, что я могла для тебя сделать.
Эдвард чувствовал себя оскорбленным.
София как никто знала, как сильно он пытался забыть про то, кто он есть. Знание давило на него. И как он мог принять ее участие во всей интриге?
- А теперь ты хочешь, чтобы я занял трон? Ты просто еще один игрок, двигающий меня как фигуру на шахматной доске?
- Ты знаешь, что это неправда, Эдвард, - возразила София. Ее серебряные волосы задрожали вместе с ней. Цыганка явно расстроилась. Она хотела сказать что-то еще, но прикусила язык.
- Нет, не знаю!
Черты лица Софии смягчились.
- Я всегда давала тебе выбирать, Эдвард. Я никогда не мешала твоим решениям. Ты сам решил вернуться в Англоа. Ты сам решил жениться на той девушке из Кадерры, и я не сказала тебе, что это глупое решение, и вообще глупо было появляться при дворе. – Ее голос превратился в шепот, - Как ты уже и сам понял, да?
Эдвард сжал зубы и кулаки.
- Мне не нужно твое согласие на женитьбу на Изабелле.
София печально рассмеялась.
- Мне понравилась эта девушка. При других обстоятельствах я бы приветствовала ваш союз.
- Она знает, кто я такой.
В черных глазах появилась грусть.
- Тогда она знает, в какой опасности находится.
- Ей все равно.
- Но тебе – нет.
- Я не оставлю ее. – «Не снова», - подумал он.
- Идет война. Ты не можешь убежать с нее и никогда бы не сделал этого. И ты не отпустишь ее. – София понимала, что Эдвард не сможет никогда поступить так. – Эту войну нелегко выиграть. Ты единственный из всех понимаешь это.
- Да. Я не смогу бросить Розали лицом к лицу с нашей сестрой. И я не оставлю Изабеллу, - прорычал Эдвард. Он так близко стоял к цыганке, что мог слышать, как бьется ее сердце.
- А как насчет тебя? – спросила она. Вопрос его смутил, и София разглядела его замешательство даже через маску. – Ты перечисляешь аргументы того, почему остаешься и помогаешь остальным, но ни один из них не относится к самому тебе. Что хочешь ты сам?
Она первая спросила его об этом. Первая, кого интересовало его собственное мнение.
- Это не имеет значения, - пробормотал он.
- Конечно, имеет! – выпалила она.
Эдвард вздохнул. Его гнев угас. Он больше не видел перед собой старуху, вмешивающуюся в чужие дела. Он видел женщину, которая заботилась о нем, чего бы это ни стоило. Если бы Клодин или Леонора были до сих пор живы, они были бы довольны тем, как София защищала его. Она искренне заботилась о нем и хотела только лучшего – как истинная мать.
- Я хочу мира для Англоа. Настоящего мира. Я никогда не знал своего отца, только то, что другие рассказывали мне о нем. Но я знаю, какой он хотел видеть свою страну, и знаю, что это правильное видение. Я хочу, чтобы Англоа была приютом для простых людей. Чтобы моя семья наконец-то забыла о своем прошлом и не была обременена жадностью, похотью и силой. Я наивно полагал, что могу спасти часть своей семьи, но она разрушила себя сама. Моя сестра убила собственного двоюродного брата из-за короны. Мне повезло, что я рос вдали от двора, вдали от бремени короны и того, что она представляет. Но Виктория не должна быть королевой. Розали может помочь сделать видение реальностью. Я верю в нее.
София молчала, не ожидая такого правдивого ответа. Она не могла спорить с такими искренними словами.
- Мне нечего тебе возразить, Эдвард, - сказала она по-испански. Он отвернулся. София прикусила губу. – Надеюсь, твоя мать простит меня на том свете, если с тобой что-нибудь случится, - вздохнула она.