Как только я сел в машину, мой телефон зазвонил. Я вытащил его из своей спортивной сумки и ответил.

- Что?

- Я раздобыл для тебя информацию.

Фантастика. Слишком быстро, слишком поздно.

- Тебя не смутит телефонный номер штата Аризоны?

- Я предполагал, - чёрт возьми, из бардачка я вытащил ручку и нашёл квитанцию, лежащую на приборной панели, чтобы записать.

- Хорошо, также я достал два аккаунта в программах мгновенных сообщений, один из G-Talk, другой из AIM. И похоже аккаунт в AIM давно не используется, в большинство из дней она заходит в G-Talk.

- Хорошо, что сказал.

- Я скинул всю информацию на твою электронную почту, что, возможно, будет удобнее.

- О, правда?

- Да, дай мне знать, если у тебя возникнут какие-то проблемы с этим.

- Хорошо.

Он продиктовал номер телефона и информацию по акаунтам, и я зафиксировал всё это на своём листке.

- Записал.

- Удачи!

Да, она мне понадобится.

Я доехал до дома и поел. Отец находился в гостиной, но я избегал его словно чумы, которая продлится как минимум до следующей недели. Он даже не обратил внимания на меня, и я подумал, что отец всё ещё пьёт. Он, очевидно, не пошёл на работу, так как был всё в том же халате, в котором я оставил его, когда уходил в школу. Я пробрался к себе в комнату, выполнил небольшое домашнее задание, а затем уселся перед своим ноутбуком. Я открыл электронную почту и нашёл необходимое письмо. Внутри была ссылка на программу, которую я скачал на рабочий стол и дважды щёлкнул. Когда она открылась, то запросила номер аккаунта.

Я набрал ник Беллы и нажал ОК.

Несколько минут спустя мой собственный G-Talk аккаунт откликнулся и издал звуковой сигнал, информируя меня о том, что BeautifulSwan17 [ПП: англ. - прекрасный лебедь 17] запрашивает подтверждение на дружбу.

Я улыбнулся и согласился.

Потом я сидел, уставившись на экран с маленьким пустым квадратом в центре, не имея ни малейшего представления о том, что делать дальше.

В конце концов, я закрыл его и выключил ноутбук. Моя голова всё ещё болела, поэтому я проглотил пару таблеток Tylenol PM и запил их полным стаканом воды из крана. Я лёг и прокрутил свой день… многократно. Мне удалось заснуть где-то в районе полуночи, но это не был спокойный сон.

Белла полностью игнорировала меня весь остаток недели, даже когда я обращался непосредственно к ней. Она не пришла на игру в пятницу. Это было, вероятно, к лучшему, потому что я играл как мудак, пропустив два мяча в ворота. К счастью, мой отец и разведчики отсутствовали, поскольку это была выездная игра. В автобусе обратно Леа Клируотер села рядом со мной и практически ползала на моих коленях, чтобы иметь возможность воткнуть свой язык в мою шею. Это было неплохим отвлечением, но к тому времени, когда мы вернулись в Форкс, я просто хотел свалить оттуда, несмотря на её предложение поразвлечься ещё.

Неделя не была замечательной, в любом случае, и это точно не лучшее время года для нас. В моей в груди начало щемить, и хотя я действительно не забыл, я постарался выкинуть эту дату из своей головы. Но, казалось, она не удержится от того, чтобы снова закрасться в мои мысли. Как только я вернулся домой, я рассказал отцу об игре, пропустив несколько подробностей о своих грубых промахах, но всё равно услышал его придирки, а затем направился в душ.

После этого я запер дверь в свою комнату и включил ноутбук. Я сидел за письменным столом на своём стуле и в боксерах, уставившись на G-Talk, так же как и в прошедшие четыре ночи.

Маленький пустой квадрат с надписью BeautifulSwan17 горел в углу.

Зелёная точка рядом с её именем указывала на то, что она была в сети.

Я протянул руку и нажал кнопку «H», затем «I» [ПП: англ. HI – Привет].

Я удалил обе буквы.

Затем я ввёл их снова.

Затем я снова их удалил.

Я выпустил протяжный выдох, закрыл ноутбук и лёг в кровать.

Чёрт побери, Каллен!

Я встал с постели, снова загрузил грёбаную программу, напечатал «Привет», и прежде чем я смог остановить себя, нажал кнопку ввода. Я закрыл глаза и откинулся на стуле, дожидаясь маленького звукового сигнала, который сообщил бы мне, что кто-то ответил на моё сообщение.

Я ждал.

И ждал.

Я снова открыл глаза.

И понял, что она больше не была он-лайн.

Ебать мою жизнь.

После проглатывания ещё пары таблеток Tylenol PM, что стало регулярным шаблоном моей ночной жизни, я упал на кровать и закрыл глаза руками. Мне нужно было заставить себя заснуть, перед тем, как наступит другой день. Завтра, возможно, будет плохо, но если я не усну до того, как наступит полночь, я вообще не получу достаточного отдыха.

Один из королей Шекспира сказал: «Вы завладели властью лишь моей, не болью: я король ещё над ней». Так или иначе, когда стрелки часов приблизились к двенадцати, король всех моих собственных переживаний начал требовать некоторого внимания.

И теперь мне просто необходимо было уснуть.

============================

Я проснулся и уставился в потолок.

Двадцать третье сентября.

Я сел и обхватил руками колени. Я мог ощущать приближение, также как каждый год, и я ничего не мог поделать, чтобы остановить это. Изображения всегда были кристально-чистыми, как и каждый день, с тех пор, но слегка видоизменившимися из-за того, сколько раз я наблюдал всё это в моей голове. Я закрыл глаза и просто попытался переждать это.

Я проснулся и протопал в своей пижаме по лестнице вниз в гостиную, чтобы посмотреть мультики. Мама пекла блины, папа читал газету. Когда она окликнула меня на завтрак, я заметил, что на моём блине было четырнадцать черник, а на блине папы только двенадцать. Мама приносила их с фермерского рынка, и они были большими, сочными и свежими. Кленовый сироп был подан в десятиунцевой [ПП: около 283 грамма] стеклянной бутылке.

Моя игра в этот день была рано, поэтому, как только завтрак закончился, мы все уселись в машину. Я уже был одет для игры – бутсы, защита голеней и майка – и я пружинил мяч на своих коленях на заднем сидении.

Мы добрались до поля, и я начал оглядываться вокруг, пытаясь найти свои перчатки. Я вспомнил, что они лежали на скамье возле парадной двери. Я оставил их там после вечерней тренировки во дворе с папой.

- Эдвард, как ты мог забыть свои проклятые перчатки? – разозлился папа. – Ты же вратарь, ради Бога!

- Они не вернулись в мою сумку, - сказал я. – Я думал, что они были там.

- Ты должен проверять свои вещи! – закричал папа, отрицательно покачав головой.

- Не кричи на него, Карлайл, - проворчала мама. – Я поеду обратно и возьму их. Мы всего лишь в пяти минутах от дома и до начала игры ещё есть время.

И потом она уехала.

И мы ждали.

И ждали.

И ждали.

Тренер позвал нас к центру поля. Все мы пожали друг другу руки, судья дунул в свисток, и я начал игру без перчаток.

Когда я поймал мяч, мне пришлось растереть свои руки об ноги, чтобы избавиться от острой боли. Это то, что я делал, когда услышал писк пейджера папы. Примерно в это же время на краю поля появился Шериф Свон и сразу же направился к отцу.

Игра продолжилась, но я не мог сосредоточиться на ней, когда Шериф подошёл к папе и положил руку на его плечо.

Мяч попал в сетку позади меня, пока я наблюдал, как папа выпрыгнул из своего складного стула и побежал назад к стоянке. Шериф Свон подошёл к моему тренеру, а затем судья дунул в свисток, чтобы продолжить игру. Тренер отозвал меня к краю поля и сказал, чтобы я шёл с офицером полиции. По пути в клинику Шериф Свон рассказал мне об аварии.

Я надел рубашку и тёмные брюки, вытащил из шкафа чёрный галстук и перед зеркалом в ванной завязал полный Виндзорский узел. После того, как оделся, я прошёл мимо отца, который лежал на диване, и выскользнул на улицу. За гаражом я взял горшок ярко-жёлтых хризантем.

Я медленно повернул ключ зажигания, выжал сцепление, и автомобиль плавно тронулся. Я убедился, что хризантемы не собираются опрокинуться на пол с пассажирского сидения и выехал на дорогу. Добраться туда не займёт много времени, Форкс не являлся крупным населённым пунктом, и городское кладбище располагалось на той же стороне города, что и наш дом.

Я поставил автомобиль на стоянку и вышел из машины, неся горшок хризантем и небольшую лопату. Я прошёл сквозь деревья мимо пары крупных каменных монументов. В центре кладбища существовал небольшой мавзолей, и я обошёл его слева. Недалеко от края тропинки возвышался большой прямоугольный мраморный камень розовато-лилового цвета.

Эсме Каллен

Любимая жена и мать

Опустившись на колени в сырую траву, я использовал свою лопату, чтобы выкопать ямку для хризантем, вытащил цветы из пластикового горшка и посадил их в землю рядом с надгробием. Откинувшись на коленях, я сделал глубокий вдох, при этом проведя своей рукой по волосам. Я переместился немного и опустил свою задницу вниз рядом с её надгробной плитой, а затем пододвинул колени ближе к груди.

- Привет, мама, - тихо сказал я. – Я гм… я принёс тебе цветы. Они продавались в магазине.

Я прочистил горло и обхватил руками свои ноги.

- Я сожалею о том, что сделал, - прошептал я. – Я всё ещё держу обещание и никогда не забуду что-нибудь снова… Я клянусь, мамочка, я ничего не забыл с того дня. Ничего.

Отец Гамлета в Шекспире мог сбросить этот бренный мир. Так или иначе, я думаю, что ему это давалось легче.

И сейчас мне просто нужно было пережить этот день.

============================

Какое-то время я просто сидел, вновь вспоминая этот день снова и снова. Поездка в клинику, несколько часов в зале ожидания, прежде чем кто-то пришёл, чтобы увести меня в другую комнату, где я снова провёл несколько часов. Наконец, пришёл отец, совершенно потерянный, он увёл меня в палату, где лежала она, подключенная к десятку шумных аппаратов, которые были единственной вещью, удерживающей её жизнь. Слова прощания. Меня увела медсестра, пытаясь дать мне книжки-раскраски, чтобы я мог себя чем-то занять, пока отец отключал аппараты. Поездка домой. Глаза отца, пока он безостановочно бил меня. Осознание того, что это была моя вина. Осознание того, что я заслужил всё это.

Пошёл дождь, как обычно, но я едва ли обратил на него внимание.

- В школе в этом году всё довольно хорошо, - сказал я плите из мрамора рядом со мной. – В команде всё отлично. О, да… Реал Вальтури на самом деле заинтересовались мной. Это сделало папу счастливым.

Я протянул руку и выдернул один из цветков хризантем. Мои пальцы медленно измельчили лепестки. Дождь немного усилился, отчего мои волосы прилипли ко лбу. Мне следовало подстричься.

- Я посещаю пару дополнительных предметов. Шекспир один из них. Я думаю, что тебе бы это понравилось. И ещё биология. Там есть девушка… новенькая. Она из Аризоны. Это дочь Шерифа Свон. Она гм… она действительно… интересная. Я думаю, что я вроде как, ну ты знаешь? Не такая, как другие девушки… правда, я никогда не рассказывал тебе о них. Я не думаю, что ты на самом деле одобришь… ты знаешь… ну, так или иначе, ты не…

Я глубоко вздохнул и вытер несколько капель дождя с моего лица.

- Я думаю, что она по-настоящему нравится мне, - продолжил я. – Просто она другая. Она умная. Я знаю это, хотя у нас только один совместный предмет. Дело в том… я словно пьяный от неё. Она слышала, как я говорил некоторые вещи… это были не очень милые вещи… и теперь она не разговаривает со мной. А я не знаю, что делать.

Я протянул руку и стал водить пальцем над буквой «Э», высеченной в мраморе, снова и снова.

 - Если бы ты была здесь, то могла бы посоветовать мне, что я должен сделать. Я никогда не пробовал… ну, что-либо предпринять, чтобы понравиться девушке. Я не знаю, как это работает. Я действительно не уверен, что такое любовь на самом деле. Она сказала, что я придурок…, но она танцевала со мной на городском банкете. Она такая красивая и она хорошо пахнет. 

Я закрыл глаза и опустил голову на колени. Мой костюм был весь мокрый, и дул ветер, который пронизывал меня насквозь. Я наклонился и прижался щекой к её надгробию. Кожей я почувствовал углубление её имени. Когда я снова открыл глаза, то от давления о камень моё зрение было полностью размытым.

- Я скучаю по тебе, - прошептал я. – Папа тоже скучает по тебе. Я знаю, что он не придёт сюда, чтобы сказать тебе об этом, но он на самом деле скучает. В этом году я снова помог ему завязать галстук-бабочку. Он боится, что не справится с этим сам, когда я уеду. Я сказал ему, что он может поехать со мной, но я не думаю, что он действительно этого хочет. Я только напоминаю ему о тебе…, и это причиняет ему слишком много боли, пока я рядом. Он сломлен. Он не хочет, чтобы я был рядом и не хочет, чтобы я уезжал.

Я снова закрыл глаза, стараясь не думать ... не вспоминать.

Это не сработало.

Я слушал дождь.

Я слушал, как бьётся моё сердце.

Я прислушался к звукам дыхания, пробуя дышать глубже.

В какой-то момент дождь прекратился.

 Я заблокировал все звуки извне и прислушался к звукам в моей голове, к звукам аппаратов, которые удерживали её тело живым, когда она сама уже умерла. Я прислушался к крикам моего отца и стуку его кулаков, непрерывно ударяющих о моё тело. 

- Эдвард?

Я не двигался.

- Эдвард? – с этим звуком я ощутил мягкое прикосновение к своей руке. Мои глаза открылись, и я увидел длинные, спортивные ноги, одетые в красные кроссовки. Я облизал губы, размышляя о том, что бы я мог ей ответить, но я не знал что сказать.

- Пойдём, Эдвард.

К одной руке присоединилась вторая, и они начали двигаться вместе, чтобы вытащить меня. Я был вынужден поднять себя вначале на колени, а затем на ноги. Когда мои глаза смогли сфокусироваться, я увидел сбоку от себя Беллу, которая обнимала меня за талию и уводила прочь.

- Румпи?

- Да?

Я вздохнул и упёрся своей головой в неё. Она обернула свои руки вокруг меня, пока мы шли по направлению к моему автомобилю.

- Дай мне ключи, - сказала она.

- Зачем?

- Я не думаю, что сейчас ты можешь сесть за руль.

Я постарался обработать информацию.

- Ты хочешь вести мою машину?

- Да, я думаю, что так будет лучше.

- Это механика.

Она повернула голову, чтобы взглянуть на меня, и вскинула брови.

- Я умею пользоваться коробкой передач.

- О, правда?

- Да.

Я полез в свой промокший карман и достал связку ключей. Она взяла их из моей руки и пару раз нажала на брелок, прежде чем открыть пассажирскую дверь и затолкнуть меня внутрь. Я немного огляделся вокруг – я никогда не видел свою машину с этого ракурса раньше. Было странно видеть кого-то ещё, усаживающегося на сиденье водителя и поворачивающего ключ зажигания.

- Какой у тебя адрес, Эдвард?

- Не собираюсь домой.

- Ты должен вернуться домой.

- Нет, - ответил я.

- Где твой папа?

- Он дома.

- Ты должен быть с ним.

- Нет… слишком рано, - я посмотрел на неё. Мои глаза жгло, но я старался их держать открытыми каким бы то ни было образом. – Я не могу сейчас пойти домой.

Она сидела там и с минуту смотрела на меня, затем выдохнула через нос.

- Хочешь поехать ко мне?

Мой разум снова начал фокусироваться, так как я только что осознал, что она говорила и важнее – сам факт того, что она вообще говорила со мной. Я смог только кивнуть в ответ, боясь каких-либо реальных слов, которые, выйдя из моего рта, напомнили бы ей, что я ничтожество.

Она повернула голову, чтобы выглянуть в заднее окно, перемещая рычаг передачи и покидая кладбище.

Шекспир сказал: «Мы в молитве о милости взываем - и молитва учит нас милости». Так или иначе, я боялся, что милость для меня была невозможной.

============================

Я знал, что происходит, когда Белла вытащила меня из машины и повела к входной двери дома, но я всё ещё находился в оцепенении. Несомненно, я вспомнил бы всё это позже с кристальной ясностью, но пока всё происходящее было похоже на размытое пятно.

Белла открыла дверь её дома, пока я стоял на крыльце и просто наблюдал за ней. Её глаза задержались на мне, когда она наклонила свою голову по направлению прихожей.

- Ты собираешься войти? – спросила она.

Я посмотрел на себя.

- Я весь мокрый, - ответил я.

- Да, так и есть, - согласилась она. – В любом случае, сними свою обувь здесь за дверью и проходи.

Я сделал, как было сказано, но даже, когда я снял обувь и носки, с меня всё ещё немного капало.

- Ты мокрый, - сказала она. – Этот костюм шерстяной?

- Гм… я не знаю. Может быть?

Её пальцы пробежались по рукаву.

- Ну, я бы сказала, что он сильно испорчен, - ответила Белла. Она поджала губы и посмотрела на меня снова. – Давай его сюда, ладно?

- Хорошо, - моя голова до сих пор пульсировала, поэтому я пристально на неё взглянул, но не сдвинулся с места.

Белла сделала глубокий вдох и нервно выдохнула, затем подняла руку и расстегнула мой пиджак. Она скинула его с моих плеч и повесила на крючок рядом с полицейской курткой своего отца. Она потянула за узел галстука, ослабила его, и я наклонил свою голову вниз, чтобы она могла снять его. Она повесила его на тот же крючок, что и пиджак. Её пальцы расстегнули верхнюю пуговицу моей рубашки, а потом она начала выпускать остальные.

- Ты замерз, - тихо произнесла Белла, когда закончила с последней пуговицей. Её пальцы стянули мою рубашку вниз. Я не мог ничего сделать, только наблюдать за медленными движениями её рук, освобождающих мою грудь и плечи от рубашки.

- Пойдём наверх. Я дам тебе полотенце и найду что-нибудь, что можно надеть.

Я слепо последовал за ней вверх по лестнице к небольшому пространству. Там было три двери – две вели в спальни и одна в ванную комнату. Она достала из шкафа два полотенца и повесила их на край ванной.

- Высуши себя немного, ладно?

- Хорошо.

Она ушла в одну из спален слева, оставив меня в ванной комнате. Я немного растёр грудь и руки, но, несмотря на это, начал дрожать. Дальше я вытер свои волосы, но они просто плюхнулись обратно на лоб. Белла вернулась, держа в руках простую белую футболку и спортивные брюки.

- Думаю, что это должно подойти, - сказала она. – Я могу положить твои вещи в сушилку, но не уверена, есть ли надежда на костюм. Потом сходи и положи их туда, а я посмотрю, что смогу сделать.

- Хорошо.

Она посмотрела на меня снова.

- Эдвард?

- Да?

- Сможешь ли ты переодеться сам или необходима помощь?

Её слова, наконец, дошли до моего сознания, и я уставился на полотенце, которое всё ещё было в моих руках и на одежду, которую она повесила на край ванной.

- Я справлюсь, - тихо ответил я.

Она кивнула и закрыла дверь.

Я потянул за кнопку брюк и расстегнул молнию. Было отчасти сложно спустить мокрую ткань вниз по моим ногам, но мне удалось это сделать, не споткнувшись. Я накинул футболку и штаны, которые попытались упасть с моих бёдер. Внутри я нашёл шнурок и немного затянул его. Затем я поднял свои мокрые брюки и боксеры, не совсем уверенный, что я должен был сделать с ними. Я не хотел, чтобы они повсюду капали, поэтому просто повесил их на край ванной. Я открыл дверь и рассеянно вышел в маленький коридор.

Я заглянул в одну из дверей и сразу понял, что это была комната Беллы. Я узнал окно, возле которого стоял небольшой письменный стол и стул рядом с ним. Сверху стоял древний компьютер. С другой стороны окна, которую я не мог разглядеть снаружи, располагалась достаточно широкая кровать с фиолетовым одеялом на ней, комод с настольной лампой, тумбочка с CD-проигрывателем и книжная полка.

- Эдвард?

Моя голова продолжала пульсировать, и я не мог заставить себя ответить. Я почувствовал, как она встала рядом со мной, и её рука коснулась моего локтя.

- Блин, Эдвард, ты сильно переохладился, - произнесла Белла, скользя вверх и вниз по моей руке. – Твоя кожа сейчас как лёд.

Она осмотрела меня сверху вниз, и её голос смягчился.

- Иди сюда, - сказала она, взяв меня за руку, и повела к краю её кровати, отдёрнула одеяло и поправила фиолетовую простыню под ним, затем положила свою ладонь на мою лопатку и подтолкнула меня вперёд. – Забирайся.

- В твою постель? – спросил я.

- Тебе нужно согреться, - ответила она. – И ты выглядишь, как будто собираешься упасть.

У меня не было никаких сил, чтобы спорить с ней, даже если бы я хотел этого. Как только моя голова оказалась на её подушке, и я был полностью окутан её запахом, не было никакой возможности протестовать. Я глубоко вздохнул, когда мои глаза закрылись, и моё тело погрузилось в теплоту одеяла, которым Белла накрыла меня.

- Моя мама умерла сегодня, - услышал я свой голос, а затем уточнил. – Я имею в виду… в этот день.

- Я знаю, - сказала мне Белла. – Я видела даты на памятнике.

- Что ты там делала? – спросил я.

- Бегала, - ответила она. – Обычно я бегаю утром, но шёл сильный дождь. Когда он прекратился, я решила пробежаться. Мой маршрут проходит через кладбище, и я заметила там твой автомобиль. А когда огляделась вокруг, то увидела тебя, сидящего на земле. Я подумала, что, возможно, ты… болен или что-то ещё. Я не знала о дне…

Её голос затих, и я кивнул. Это было логично. Я почувствовал, как кровать немного прогнулась, и открыл глаза. Белла сидела рядом со мной, и её глаза были полны заботы.

- Всё хорошо? – спросила она. – Я имею в виду, ты не против, если я посижу здесь с тобой?

Я посмотрел на неё и снова кивнул. Она молчала в течение минуты, и я просто продолжал наслаждаться запахом, который окутывал всего меня, а потом безучастно посмотрел на стену её спальни.

- Эдвард, как долго ты был там?

- Который сейчас час?

- Почти три.

- Три часа дня?

- Ну… да.

Я развернулся и уткнулся лицом в подушку. Я вышел из дома в районе восьми утра.

- Недолго, - наконец произнёс я.

- Ты был насквозь мокрый, - напомнила она. – Дождя не было уже час, когда я увидела тебя.

Я пожал плечами, отчего одеяло съехало вниз. Белла потянулась и поправила его назад.

- Ты хочешь что-нибудь? – спросила она. – Ты голоден? Или я могу сделать горячий шоколад, который поможет согреться.

Я покачал головой и закрыл глаза. Я глубже уткнулся в подушку и, наконец, почувствовал себя немного теплее. По крайней мере, я больше не дрожал. Матрас снова сместился, я открыл глаза и увидел Беллу, готовую выйти за дверь.

- Не уходи! – моя рука потянулась из-под одеяла к ней.

Белла повернулась и осторожно присела на край кровати. Я снова расслабился, когда её пальцы скользнули по моей руке. Когда она добралась до моего запястья, я перевернул руку и обхватил своими пальцами её ладонь. Я посмотрел, чтобы проверить выражение её лица, но она, кажется, не возражала. Я снова закрыл глаза. Мягкие пальцы погладили мой висок и начали расправлять волосы, прилипшие к моему лбу. Они продолжили передвижения по моей голове, заправляя более длинные пряди за ухо, и моё сознание отошло на второй план.

Я чувствовал, как будто плыву, мой разум едва ли воспринимал изображения в моей голове. Рука Беллы всё ещё поглаживала мои волосы, но сейчас мы сидели на скале возле океана, где дул ветер, проникая сквозь нашу кожу. Я подтянул свои ноги к груди, а ноги Беллы вытянулись прямо, и её лодыжки сгибались вперёд-назад.

- Это ты, Эдвард? – её голос был тихим шёпотом над ветром и волнами. – Сейчас, без костюма, это настоящий ты?

Я посмотрел вниз и понял, что сижу на скале абсолютно голым. Я оглянулся на неё, пытаясь понять, должен ли я стесняться отсутствия одежды, но в её взгляде было лишь любопытство, пока она ждала моего ответа.

У меня не было ответа для неё.

Слова Шекспира затопили мой сон: «Её голос был нежным, мягким и низким - истинная женская прелесть». Так или иначе, Белле удалось успокоить мой разум.

И теперь, как ей это удалось?

============================