EPOV

Скальпель легко рассекает нежную кожу над сердцем мистера Говарда Нельсона, скользя, словно нож по маслу. Такой маленький инструмент, но настолько острый. Как только разрез сделан, операционная медсестра помогает мне расширить его, пока он не достигает четыре дюйма в диаметре, открывая именно то, что мне нужно увидеть.

Это относительно простая операция, насколько простой она вообще может быть в кардиологии. Нужно присоединить трансплантат к поврежденной артерии так, чтобы кровь обходила суженную часть и шла прямо к сердцу, как это было задумано природой задолго до создания Макдональдса. Она настолько проста, что я позволяю себе подумать о чем-то другом; о документах, которые мне нужно будет заполнить позже, о вечерней встрече с Джаспером; о моей будущей жене.

На моих губах появляется легкая улыбка, которую отлично скрывает хирургическая маска. Теперь, став практически обрученным, мне нужно постараться скрывать свою радость по этому поводу. Я подавляю смешок и откашливаюсь, глядя на настенные часы. Сегодня мне должен ассистировать Джеймс, но он опаздывает уже на сорок пять минут. Не то, чтобы я нуждался в его гребаной помощи. Я бы мог сделать эту операцию с завязанными глазами.

Не волнуйтесь, мистер Нельсон, я не планирую ставить такие эксперименты.

Я снова переключаю свое внимание на текущую операцию, стараясь не концентрироваться на других крутящихся в моей голове мыслях и не думать о лежащем рядом со мной этим ранним утром теплом теле Беллы или о странном сне, преследовавшем меня ночью и не дававшем покоя по пути в больницу. Но сейчас не время для всего этого. Сейчас мистер Нельсон заслуживает моего полного внимания. Через пару часов я снова смогу обо всем этом поразмышлять.

Спустя час после начала операции доктор Пенн, наконец-то, решает почтить меня своим присутствием. Медленно и уверенно он заходит в операционную, насвистывая веселую мелодию. Мудак.

- Доброе утро, Тони, - приветливо напевает он, тщательно намыливая руки.

- Я уже начал думать, что сегодня буду солировать, - отвечаю я, не поднимая глаз.

Он поворачивается ко мне, в то время как медсестра надевает на него маску и хирургические перчатки.

- Чепуха, - фыркает он. – Разве я бы позволил тебе солировать, малыш? Ты - мой протеже.

- Ммм, - бормочу я, осторожно устанавливая трансплантат.

- Сегодня утром у меня были кое-какие важные дела, которые я не мог отложить, - говорит он, подходя к операционному столу, чтобы посмотреть на мою работу, будто она нуждается в его проверке.

- Перед операцией я проходил мимо твоего кабинета, но тебя там не было, - рассеяно говорю я.

- Наверное, мы просто разминулись, - отвечает он и один раз хлопает в ладоши. - Хорошо, расскажи мне, что тут у вас.

Я объясняю ему, что мы уже успели сделать, а потом он включается в процесс в качестве ассистента.

Через пару часов операция подходит к завершению. Мне нравится, что при минимально инвазивном прямом шунтировании коронарных артерий сокращается риск и продолжительность операции, а так же ускоряется процесс послеоперационной реабилитации. Беспроигрышно для всех.

Сотовый телефон Джеймса издает короткий звуковой сигнал. Джеймс отходит в сторону, чтобы быстро проверить его.

- Ненавижу односложные текстовые сообщения, - бормочет он, возвращаясь к операционному столу и забирая у медсестры хирургические инструменты. - Вы можете быть свободны, мы почти закончили.

Он прав, мы почти закончили. Операция прошла быстро и успешно, и я спокоен по этому поводу. Тщательно осматривая мистера Нельсона, я надеюсь, что, очнувшись, он послушает меня и перестанет поглощать Биг-Маки. Тогда впереди его ждет долгая и активная жизнь.

- Итак, как дела, Тони? - спрашивает Джеймс, прерывая мои размышления о диете мистера Нельсона.

- Нормально, - немного рассеянно отвечаю я. Сейчас мне важнее убедиться в правильности расположения трансплантата, чем вести светскую беседу с Джеймсом. Но вовремя опомнившись, я спрашиваю, - а у тебя?

- Ну, знаешь, держусь пока, - его тон гораздо игривей смысла, содержащегося в его ответе. – Вчера вечером я снова встречался со своим адвокатом. Представь себе, он пытается заставить меня признать вину, чтобы смягчить приговор суда! Как будто все имеющиеся у правительства доказательства не являются полной херней. Уродливые гребаные федералы, - бормочет он. – Но смеется тот, кто смеется последним, и им стану именно я, Тони. Запомни мои слова.

Вспышка ярости пробегает по моей спине, но я вынужден подавить ее, чтобы мои эмоции не разоблачили прикрытие, поскольку в настоящее время сердце мистера Нельсона находится в моих руках. В буквальном смысле.

- Да ну, - вздыхаю я, подыгрывая ему, но при этом продолжая смотреть на вскрытую грудную клетку мистера Нельсона. - Правда всегда выходит наружу. Скоро все разрешится.

- Да, приятель, так оно и будет, - легко соглашается он. – Твой адвокат говорил с тобой о «полном раскрытии информации», Тони?

- Да, - отвечаю я. - Мы обсуждали это.

- Значит, ты в курсе, что сторона обвинения обязана предоставить все доказательства, которые у них есть.

Я рад, что хирургическая маска скрывает мою усмешку.

- Да, я знаю.

- Ну... теперь у них есть этот браслет... - замолкает он, и у меня в животе что-то начинает неприятно покалывать. – Неважно. А как продвигаются твои дела в этом хаосе?

Я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю, делая вид, что серьезно задумался над его вопросом.

- Знаешь, трудно сказать. Еще столько всего непонятного.

- Да, так и есть, – соглашается Джеймс. Он снова замолкает, и почему-то его молчание неприятно беспокоит меня. Я пытаюсь переключить внимание на мистера Нельсона, и мне требуется несколько секунд, чтобы вспомнить, что я собирался сделать.

- Возьмем, например, Мари, - говорит он спустя целых пять минут. И это звучит, словно гром среди ясного неба. - Давай обсудим ее.

Моя рука замирает всего на миллисекунду, но за это мгновение неприятное ощущение в животе усиливается в геометрической прогрессии. Я опять чрезвычайно благодарен за то, что хирургическая маска скрывает половину моего лица.

- Ее показания, - задумчиво размышляет он, - трудно сказать, как они будут восприняты. Хорошая ли она лгунья, и будут ли присяжные в состоянии разглядеть ее гребаную ложь?

Мое сердце дико колотится, а неприятное ощущение в животе вызывает тошноту.

- Я уверен, что присяжные воспримут ее историю такой, какая она есть, - спокойно говорю я, не отводя глаз от мистера Нельсона.

- В том то и дело, Тони, - он произносит это так, будто действительно старается мне что-то объяснить. – Присяжные увидят только то, что преподнесет им правительство. Милую невинную молодую женщину. Я знаю, о чем говорю. Ведь именно это я и увидел, когда познакомился с ней, - фыркает он. – Но милая невинная молодая женщина без каких-либо доказательств... вот это совсем другое дело.

Кровь болезненно пульсирует в моих жилах, стуча в ушах.

- С другой стороны, Тони, она ведь не настолько невинна, если ты понимаешь, что я имею в виду, - смеется он. – Мальчик мой, видел бы ты все то дерьмо, которое она разрешала мне с собой проделывать; и места, куда она позволяла мне засовывать мой член, просто умоляя меня сделать это с ней, - я резко поднимаю голову вверх и вижу, как темнеют его глаза. - Уф! - усмехается он, качая головой, словно вспоминая, как это происходило.

Я закрываю глаза, крепко сжимая в руке иглу, которой зашиваю мистера Нельсона.

- Хотел бы я, чтобы ты услышал, как сильно она при этом визжала, Тони. Как распутная девка, - смеется он. - Как шлюха, - подчеркивает он. – Которой она и является. Правительственная шлюха.

Он знает. Он, черт возьми, все знает.

Ярость окрашивает мой взор в такой же красный цвет, как и кровь, окружающая разрез на груди мистера Нельсона. Моя собственная грудь содрогается, а ноздри сильно раздуваются.

- Как знать? - смеется он. - Может быть, она даже трахает одного из них. Как ты думаешь, Тони? Она трахает кого-то из них?

Я свирепо смотрю на него, сжимая в руке острую иглу, словно оружие.

Джеймс опускает с лица хирургическую маску и ухмыляется.

- Что случилось, Тони? – невинно спрашивает он. Я выпрямляюсь и делаю небольшой шаг в его сторону, но он поднимает вверх один палец. – Стой на месте, Тони. Тебе не кажется, что ты должен сначала зашить мистера Нельсона? Мы ведь не хотим, чтобы к списку обвинений, выдвинутых против нас, был добавлен пункт о врачебной халатности?

Я смотрю на незашитую рану на груди мистера Нельсона, потом на Джеймса, и понимаю, что облажался. Я должен закончить операцию.

Джеймс ухмыляется.

- Увидимся позже, Тони.

Медленной походкой он покидает операционную, оставляя меня со скальпелем и хирургической иглой в руках, которые я так отчаянно желаю впихнуть ему в горло. Несколько минут спустя приходит медсестра, чтобы помочь мне завершить операцию. Я зашиваю мистера Нельсона так быстро, как только могу это делать, не подвергая его жизнь опасности. Тем не менее, на это уходит пятнадцать минут.

- Перевезите его обратно в палату, - велю я растерявшейся медсестре, а затем вылетаю из помещения, на ходу срывая с себя хирургические перчатки и маску. Из заднего кармана я достаю мобильный телефон.

По коридору мне на встречу идут Гаррет и Кейт.

- Тони, как прошла операция... – начинает спрашивать Гаррет, но сразу замолкает, когда видит, что я не останавливаюсь, а наоборот срываюсь на бег. Мое прикрытие полетело к чертям, и я должен связаться с Элис. Сейчас же.

В конце коридора стоит жена мистера Нельсона.

- Доктор Мейсен, как мой муж?

Я пробегаю мимо нее.

- Прекрасно. Прекрасно. С ним все в порядке.

Я звоню на сотовый телефон Элис и слушаю длинные гудки, прежде чем включается голосовая почта.

- Привет. Вы позвонили Алексе Бейкер. Сейчас я не могу подойти...

Продолжая бежать по больнице, я сбрасываю соединение и пробую набрать Элис еще раз; все мое естество сосредоточено только на том, чтобы убедиться, что с Беллой все в порядке, потому что с каждой секундой моя грудь сжимается все сильней и сильней.

- Давай же, давай, возьми трубку. Бери, бери, бери, - повторяю я себе, слушая длинные гудки.

Голосовая почта. Снова.

Громкий дикий стон вырывается из моего горла.

- Бляяяяядь!

Доктора и пациенты останавливаются и пялятся на меня, пока я бегу по коридорам, распахивая двери на своем пути.

Я звоню на свой домашний телефон.

Ничего.

Мое сердце колотится так сильно, словно вот-вот выскочит из груди. Одной рукой я хватаю себя за волосы, другой еще раз пытаюсь дозвониться до Элис; еще один раз, потому что мое сердце все еще не желает признавать того, что уже после первого телефонного звонка поняли мой разум и интуиция: Элис бы ответила. Она в любом случае ответила бы, если только не...

Я начинаю изо всех сил бежать, направляясь в подземный гараж и думая только о том, чтобы быстрее добраться до Беллы. Тем не менее, пока я бегу до своего автомобиля, я пытаюсь связаться с Эмметом. Он отвечает после второго гудка.

- Как дела?

- Эм, ты у меня в квартире? - быстро говорю я, даже не потрудившись понизить свой голос. Меня раскрыли, так нафига это делать.

- Пока нет. Я в Эйб Линкольне делаю...

С противоположного входа в подземный гараж появляется Джеймс. Я отключаю телефон и бросаюсь к нему, сходу разбивая кулаком его лицо. Когда он падает, я бью его в челюсть и, обхватив шею, стучу его головой о цементный пол.

- Где она?! - кричу я, мой голос отражается эхом по всему гаражу.

Он стонет, но потом начинает тихо смеяться.

- Пошел ты.

Я снова бью его головой о цементный пол.

- ГДЕ ОНА? - требую я. - Я убью тебя! Клянусь, я убью тебя! – угрожаю я, сильнее сжимая руки вокруг его шеи. Когда я ослабляю свою хватку для того, чтобы он ответил, он с полминуты дико откашливается.

- Убьешь меня и больше никогда не увидишь ее, - говорит он хриплым голосом.

Неправильный ответ.

Я резко отклоняю свою голову назад и по-зверски вою, полностью опустошая содержимое своих легких, а затем заново начитаю выбивать из него дерьмо. Цвет его лица из белого превращается в розовый, потом становится ярко-красным от крови, а затем я застываю, и...

… отпускаю его. Я отпускаю и тяжело скатываюсь с него. Ошеломленный, я опускаюсь на пол рядом с ним, пока он поднимается и откашливается от удушья.

Я не могу убить его прямо сейчас. Я не могу, и он это знает.

Я не могу думать. Я не могу дышать. Мир вращается вокруг меня в каком-то тошнотворном вихре. Страх пульсирует по каждой жилке моего тела, превращаясь в ужас, а потом в ярость. И я снова поворачиваюсь к Джеймсу. На этот раз я хватаю его за шею одной рукой и толкаю к стоящей позади нас машине, с резким стуком ударяя его головой об капот.

- ГДЕ? ОНА? – дико рычу я сквозь стиснутые зубы. Я снова отпускаю его горло, ровно настолько, чтобы он смог говорить.

- Есть коробка, - выдавливает он, набрав достаточное количество воздуха. - Коробка в офисе помощника окружного прокурора. Номер дела 04632012. Мне нужна она, Тони.

Мой желудок скручивается. Ему нужны доказательства.

- Я не могу достать ее, - скептически выплевываю я. - Она заперта в кабинете, в здании суда!

- О, я слышал, ты очень находчив, агент Каллен, - смеется он; его голос полностью восстановился. - Я уверен, что ты сможешь что-нибудь придумать.

- Это невозможно! – рычу я, снова ужесточая свою хватку. Он хватается за мою руку обеими своими, пытаясь ослабить захват.

- Тони, Тони, Тони, ты, должно быть, не хочешь получить Изабеллу обратно, - насмешливо выдыхает он. – В чем дело? Разве она плохо согревала твою постель? Мою она грела чертовски хорошо, и...

Я наношу ему сильный удар в лицо и сжимаю его шею двумя руками, а затем еще раз бью головой о машину. Он стонет, когда воздух покидает его легкие.

- Сукин сын, ты никогда... – рычу я, но потом передумываю заканчивать это предложение, потому что сама мысль об этом оскверняет Беллу. - Если она ранена, - шиплю я дрожащим голосом. - Если ты или кто-то другой причинили ей боль...

- С ней все в порядке, - говорит он, затаив дыхание. - Но я хочу получить эти доказательства, Тони. Все до единого. Достань их, или наша Изабелла хорошенько за все заплатит.

Я сердито смотрю на него, мое тело вибрирует от непреодолимой потребности пробить его головой окно. Но я не могу. Я знаю, что не могу. Я - в его гребаных руках. Я отпускаю его, и он падает на задницу, в то время как мои плечи опускаются в поражении. Я громко стону и обхватываю голову руками.

- Тони, Тони, Тони, - смеется Джеймс, глядя на мою беспомощную позу. - Что ты с собой сделал? Что ты позволил ей сделать с собой?

Я медленно поднимаю взгляд и смотрю на него, сдавливая кулаками свои виски.

Я не могу убить его. Я не могу.

Я снова рычу и, ударяя ладонью в грудь, еще раз толкаю его к машине. Джеймс стонет, в тоже время довольно посмеиваясь.

- Иди домой, Тони. Наведи там порядок и не говори никому ни слова по этому поводу. Позже тебе позвонят и сообщат, куда принести коробку, и где ты сможешь забрать свою маленькую шлюху.

Я закрываю глаза и хватаюсь за голову обеими руками.

- Клянусь тебе, Джеймс, если ты причинил ей боль, то не доживешь до того, чтобы насладится тем неправильным судебным разбирательством (п.п.: судебный процесс, в ходе которого допущены нарушения закона), которого ты так отчаянно желаешь.

Он смотрит на меня, криво усмехаясь.

- Не волнуйся, приятель, она в порядке. Поверь мне. Мари еще та смелая штучка. Ты должен это знать, - смеется он.

Он отряхивает свою хирургическую одежду, затем несколько раз проводит рукой по волосам, пытаясь привести их в порядок.

- Теперь мне нужно вернуться клинику и позаботиться об этих ранах и ушибах, которые я только что получил, случайно упав с лестницы. Если вы извините меня, доктор Мейсен.

Медленной, уверенной походкой он удаляется прочь, то время как мой мир начинает рушиться.


῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀

Обычно мне требуется двадцать минут, чтобы добраться до дома, но сегодня я укладываюсь в девять. Я пролетаю на красный свет, уворачиваясь от грузовика, визжа шинами, проношусь по мокрым улицам Сиэтла, и, достигнув своего района, торможу рядом с черным внедорожником, который входит в группу по защите Беллы. Через тонированные стекла практически невозможно разглядеть, что происходит внутри, но мне и не нужно этого делать, чтобы понять, что здесь что-то не так. Я открываю крышку бардачка, хватаю свое оружие и, взведя курок, выпрыгиваю из машины. Мои подозрения подтверждаются, когда я навожу свой пистолет на внедорожник, а оттуда не следует никакой реакции. Поэтому, резко распахнув его дверь, я не удивляюсь, что внутри пусто.

- Черт!

Ньютону и Ларку лучше быть мертвыми, потому что если они продолжают где-то дышать, то только что автоматически попали в список тех, кого я собираюсь убить.

Со всех ног я несусь по мокрому тротуару. Добежав до своего дома, я замечаю осколки битого стекла на асфальте и сломанную прикроватную лампу, валяющуюся в луже у тротуара. Я поднимаю голову вверх и вижу разбитое окно, и в то же мгновение мое сердце пускается вскачь. Белла пыталась выпрыгнуть - я точно знаю, что она обязательно попыталась бы – а так как я уже видел, как она это делает, этот прыжок был бы для нее воскресной прогулкой в парке. Может быть, Джеймс лгал о том, что...

Но в следующее мгновение эта небольшая вспышка оптимизма исчезает. Если бы Белла прыгнула, если бы она сбежала от того ужаса, который, я уверен, там произошел, она бы уже связалась со мной.

Я едва замечаю джип Эммета, резко тормозящий в нескольких футах от меня. А уже в следующее мгновение мои ноги несут меня вверх по лестнице, и перед моими глазами все становится размытым пятном. Невидимая рука сжимает мои легкие, от чего мне практически становится нечем дышать, и инстинктивно я понимаю, что это ощущение не уйдет, пока я не найду Беллу; пока она не будет в безопасности, в моих объятиях. И хотя я уже знаю, что ее в квартире нет, что сбылся мой худший кошмар, я не могу перестать молиться, пока лечу к распахнутой настежь двери. В душе я не могу не надеяться, что за ней каким-то образом окажется Белла. Что они ошиблись и забрали другую девушку, а моя Белла ждет меня в целости и сохранности.

Но как только я влетаю в квартиру, держа перед собой пистолет, становится невообразимо сложно удержаться за этот мельчайший проблеск надежды.

На полу лежат два мертвых тела, а в нескольких футах от них, в луже собственной крови лежит Элис. Я даже не успеваю задуматься о чувстве вины, когда обхожу ее и пробегаю в спальню.

- Белла! - взываю я, затаив дыхание. Очевидно, что дверь спальни была выбита ногой. Когда я достигаю разбитой дверной рамы, то мне приходится убрать одну руку с пистолета и опереться на нее, чтобы сохранить равновесие.

Комната перевернута с ног на голову; аквариум, который я подарил Белле, опрокинут; рыбки Эдвард и Белла мертвы и растоптаны на полу. Все кругом валяется. Окно разбито. Верхний ящик в тумбочке открыт... пистолет... его нигде не видно.

И кровь. Иисус, пятна крови на полу. Мои пальцы сильно сжимаются вокруг раздробленного дерева дверной рамы.

Тогда я закрываю глаза и падаю на колени.

Прости, малышка. Меня не было рядом. Я обещал защитить тебя и не справился. Мне очень жаль.

Я слышу, как в гостиной Эммет орет по телефону.

- Мне нужна скорая помощь прямо сейчас! Ранен Федеральный агент! В нее стреляли. СЕЙЧАС ЖЕ!

Он говорит адрес, а затем бежит в спальню. Ошарашенный, он останавливается позади меня, опираясь на дверную раму.

- Святой... Черт! - яростно выплевывает он, осматривая комнату.

- Они забрали ее, - говорю я голосом, который звучит мертвым даже для моих собственных ушей.

Череда проклятий слетает с губ Эммета, пока он снова и снова ударяет кулаком в дверную раму.

- Эдвард, Белла сильная, - внезапно шипит он. - Ты знаешь это, чувак. Ты знаешь это! Она будет в порядке. Мы вернем ее, парень. Мы вернем ее.

Я не уверен, кого он пытается убедить в этом: себя или меня. В любом случае, я киваю, зная, что верну ее обратно, даже если это будет последним, что я сделаю. И тогда я убью их всех. Джеймс был прав в одном. Для него не будет никакого суда.

- Элис? - наконец я выдавливаю из себя.

- У нее прощупывается пульс. Скорая помощь уже в пути, - когда Эммет говорит это, я слышу вдалеке рев сирен.

- Я возвращаюсь к ней, - быстро говорит он. - Слушай, Эдвард...

- Эммет, просто иди, - говорю я. - Я буду рядом.

Он колеблется всего долю секунды, прежде чем рвануть обратно к Элис.

Я же остаюсь неподвижно стоять на коленях, изо всех сил стараясь не упасть в обморок и не сорваться, потому что сейчас Белла больше чем когда-либо нуждается в том, чтобы я сохранял спокойствие.




Перевод: koblyktet
Редакция: Maria77, mened
Дизайнер: Дашулич