BPOV

На этот раз, когда мы бежим, нас окружает всеобъемлющая темнота. Черная дыра без конца и края. Едкий запах тяжелых агрессивных химикатов вторгается в мои ноздри, обжигая носовые проходы и так сильно раздражая слизистую глаз, что в их уголках скапливаются слезы. И даже несмотря на то, что нам негде спрятаться, мы продолжаем бежать. Но куда бы мы ни бежали, нас видно, как на ладони.

Мой сон снова изменился. На этот раз, когда появляется человек в маске, он не сразу направляет на нас пистолет. Вместо этого он улыбается приятной успокаивающей улыбкой, его взгляд добрый и нежный. Когда он начинает говорить, я расслабляюсь, потому что его слова не звучат грубо, в них нет угрозы или гнева. На самом деле он говорит только одно слово, но таким мягким и приятным тоном, что я делаю один медленный, осторожный шаг в его сторону.

- Изабелла.

Я делаю еще один шаг.

И тогда Эдвард дергает меня назад настолько сильно, что создается впечатление, что результатом его толчка стало мое вывихнутое плечо. Оно ужасно болит.

- НЕТ, БЕЛЛА! - кричит он.

Испугавшись, я поворачиваюсь обратно к сладкоречивому человеку в маске, но вижу его сияющие голубые глаза и наведенный на меня пистолет. Я открываю рот, чтобы закричать...

- Изабелла.

Я задыхаюсь и открываю глаза, ожидая проснуться в мягкой кровати Эдварда, где он обнимет меня и скажет, что это был просто очередной кошмар. Я пытаюсь дотянуться до него, но мои руки неподвижны; такое ощущение, что они тяжелые и вялые. Мое зрение искривлено, и когда я пытаюсь сфокусироваться, глаза пронзает боль, словно от удара кинжалом. Я стону и снова быстро закрываю их.

- Изабелла.

Я снова хватаю ртом воздух и заставляю себя открыть глаза, несмотря на ужасную боль. Густая дымка размывает картинку перед моими глазами, но сквозь этот туман мне кажется, что я вижу пару нежных серо-голубых глаз, смотрящих на меня сверху вниз. Несколько раз я медленно мигаю, пытаясь сфокусировать зрение, желая, чтобы мои глаза нормально функционировали, но они отказываются. Такое ощущение, что в моем рту - наждачная бумага. Я облизываю сухие, потрескавшиеся губы. Спина и руки болят, и не важно, сколько я прикладываю усилий, двигаться я все равно не могу. Постепенно дымка поднимается ровно настолько, чтобы позволить мне распознать нависшее надо мной лицо.

Это... Гаррет? Улыбается, глядя на меня сверху вниз и нахмурив брови?

- Ты в порядке? - шепчет он.

В порядке ли я? Что это значит? Мне кажется, что ответ на этот вопрос отрицательный, но я не уверена. Где я? Как я сюда попала? Почему мои спина и руки так сильно болят? Почему я не могу двигаться? Почему мои глаза жжёт? Вопросы вспыхивают, будто падающие звезды, но я не в состоянии произнести хотя бы слово. Все, что я могу, это издать стон.

- Тсс, - бормочет он. - Это последствия транквилизатора. Отдохни, - мне кажется, я чувствую, как он проводит рукой по моим волосам, и поскольку я в любом случае ничего не могу сделать, то послушно закрываю глаза, и вскоре все становится черным.

῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀

Когда я снова прихожу в себя, то не содрогаюсь и не задыхаюсь. Я резко распахиваю глаза и сразу все вспоминаю. Люди в масках, Элис приказывает мне отправиться в спальню, выстрелы, в спальню Эдварда врываются люди, а потом... мужчина в маске, и все становится черным...

Я пытаюсь сесть и теперь понимаю, почему раньше не могла пошевелить конечностями. Я связана по рукам и ногам. Раскачиваясь всем телом туда-сюда, мне удается сесть на черном кожаном диване, который находится посередине импровизированного офиса, заставленного старой грязной мебелью. Напротив меня стоит ветхий стол. Все выглядит так, будто это место было заброшено много лет назад.

Я одна.

В памяти опять всплывают воспоминания, и меня передергивает. Тихий всхлип срывается с моих губ, когда я вспоминаю стрельбу, а затем ни единого звука от Элис.

Эдвард.

У меня перехватывает дыхание.

Где он? Знает ли он, что случилось? Мои глаза бродят по комнате, ища то, что подскажет мне, как долго я здесь пробыла, но так ничего и не находят. Никаких часов, никаких окон; я даже не могу сказать, светло или темно на улице. И только боль в спине говорит мне, что я пролежала в таком положении достаточно долго. Я яростно выкручиваю руки, пытаясь добраться до узла веревки, но тот, кто связал меня, должно быть, был моряком. Тем не менее, я продолжаю пытаться, отчаянно кряхтя, потому что мне нужно срочно выбраться отсюда. Я должна найти Эдварда, прежде чем он найдет меня. Если я не...

Я содрогаюсь, отталкивая прочь свой кошмар, и извиваю пальцы, изгибаю суставы под разными углами, пытаясь дотянуться до веревки. Ужас, отчаяние и неизвестные химические вещества все еще текут в моей крови, отчего пальцы кажутся толстыми и неуклюжими, но я продолжаю пытаться. Сон... давит на мои плечи, словно тяжелый груз; он здесь, со мной, я чувствую это. Ему удалось перебраться из подсознания в явь, превратиться в реальность. И я снова и снова отчаянно выкручиваю запястья.

Когда ручка двери поворачивается, я делаю резкий вдох. Мое время вышло. Я не успела, и сейчас Эдвард придет за мной. А когда он придет, его будут поджидать яркие светящиеся голубые глаза.

Я пораженно замираю, увидев того, кто входит через эту дверь.

- Гаррет? – хмурюсь я; после длительного молчания мой голос хриплый и сухой. А потом я вспоминаю, что он был здесь раньше, но не уверена, насколько давно; наркотики вырубили меня, и я уснула.

Гаррет очень тихо закрывает за собой дверь, осторожно придерживая ее, чтобы не создать никакого шума. Он поворачивается и, нервно теребя свой галстук, делает два шага в мою сторону; на его лице отображается страх и тревога. Он одет безупречно, как будто только что вышел из больницы.

- Ты в порядке? – шепотом спрашивает он. Я смутно припоминаю, что раньше он уже задавал этот вопрос.

На сей раз мой ответ следует незамедлительно.

- Нет. Мне нужно выбраться отсюда.

Он делает еще один нерешительный шаг в мою сторону.

- Изабелла, мне нужно, чтобы ты знала - я не имею с этим ничего общего. Я пытался убедить Джеймса и Кейт отпустить тебя, но они не захотели слушать, - его голос настолько тихий и дрожащий, что мне приходится напрячься, чтобы расслышать его слова. - Но они не причинят тебе вреда, Изабелла, - он еще больше понижает голос, и создается впечатление, что он лишь шевелит губами. - Они просто хотят, чтобы Тони принес доказательства.

Воздух покидает мои легкие. Тони.

Эдвард. Они хотят, чтобы он приехал сюда. Он точно знает, где я нахожусь и, конечно же, приедет.

Я закрываю глаза и сглатываю; В моем горле сухо, как в пустыне, из-за чего мне становится больно.

- Гаррет, пожалуйста, - прошу я. - Ты должен послушать меня. Ты должен меня развязать.

- Я не могу развязать тебя, Изабелла, - стонет он. - Кейт сказала, что это единственный вариант. Они не собираются причинять тебе боль. Они просто хотят, чтобы Тони, я имею в виду, агент Каллен принес доказательства, а затем они отпустят вас обоих, если вы пообещаете исчезнуть.

- Если вы не отпустите меня, Агент Каллен придет и убьет всех вас! – шиплю я. Глаза Гаррета распахиваются. Он в ужасе смотрит на меня.

Сон... он здесь. Я знаю, что он здесь.

- Пожалуйста, - умоляю я, отталкивая свой сон прочь, и чтобы сделать это, мне практически приходится применить физическую силу. – Гаррет, послушай, Джеймс и Кейт лгут тебе! Подумай об этом. Как только Эдвард здесь появится, они не позволят нам уйти! Мы оба знаем слишком много!

- Но... но вы же можете просто... просто исчезнуть! - нервно заикается Гаррет.

Изо всех сил я пытаюсь привести свои мысли в порядок, развеять остатки действия химикатов, которые все еще затуманивают мой взгляд, и сказать что-то, что будет иметь смысл для Гаррета; достучаться до него.

- Гаррет, пожалуйста, - прошу я. – Ты ведь дружил с Тони... Не позволяй ему приехать сюда; попасться в эту ловушку! Потому что ты знаешь, что это - ловушка, Гаррет. Ты знаешь это! Ты знаешь, что Джеймс не собирается отпускать его; кого-либо из нас!

Похоже, он не знает, что и подумать.

- На самом деле, - быстро добавляю я, когда вижу, как в его взгляде зарождается сомнение, - вероятно, он не планирует отпускать и тебя с Кейт. Он убьет всех нас, Гаррет, - когда я произношу это, меня озаряет словно молнией, - потому что он понимает, что теперь опасно оставлять нас в живых. Он - больной психопат, Гаррет, - выплевываю я. - И ты это знаешь. Пожалуйста, - еще раз говорю я дрожащим голосом. - Просто позвони Эдварду и предупреди его, чтобы он пришел сюда с подмогой. Я обещаю рассказать всем, как ты помог нам. Я даже скажу, что Кейт тоже помогала. Только, пожалуйста, не позволь им причинить Эдварду вред!

В течение долгого времени Гаррет просто смотрит на меня. Потом он наклоняет голову в сторону и изучает меня глазами.

- Ты действительно любишь его, да? – удивленно говорит он.

Я неистово киваю, потому что сейчас нет смысла это отрицать.

Он кивает и, нахмурив брови, наклоняет голову в другую сторону.

- Я задавался вопросом... А не использовала ли ты его, чтобы заключить сделку с правительством. Ради иммунитета и защиты.

Я хмурюсь, озадаченная его оригинальной мыслью. По какой-то причине, от его внимательного, неожиданно интенсивного серо-голубого взгляда на моем затылке волосы встают дыбом.

Он пробегает рукой по своим грязным светлым волосам.

- Я тоже люблю Кейт.

- Я знаю, что любишь, Гаррет, - осторожно говорю ему я. - Но она не та, за кого себя выдает.

- Любовь заставляет нас делать сумасшедшие вещи, - он поворачивается и, прислушиваясь, наклоняет голову в сторону двери. – Так однажды сказал мне Тони, - размышляет он, а затем снова поворачивается ко мне, тяжело вздыхая. - Я должен отпустить тебя.

- Да, - выдыхаю я, в отчаянии впиваясь ногтями в свои костяшки пальцев. - Да, Гаррет.

- Но если я сделаю это, - быстро продолжает он, - ты должна пообещать, что расскажешь Эдварду и ФБР, что я помог тебе, и что я не имел к этому абсолютно никакого отношения. Я просто узнал, где тебя держат, и пришел, чтобы освободить.

Меня сразу переполняет облегчение.

- Я сделаю это. Клянусь, Гаррет, я сделаю это.

Неуверенно улыбаясь, он медленно подходит ко мне.

- Поспеши, Гаррет, - умоляю я. - Пожалуйста, поторопись. Я должна предупредить Эдварда прежде, чем он доберется сюда.

Он становится передо мной на колени и вытягивает нож из заднего кармана. Странно, что он у него с собой, но, когда он перерезает веревки на моих руках и ногах, освобождая их, меня не особо заботит то, как этот нож попал в его карман. Я свободна, и теперь могу найти Эдварда. Я собираюсь встать, но он хватает меня за плечи и крепко сжимает их, удерживая меня на месте.

- Помни, что ты сказала, Изабелла. Ты расскажешь им, что я не имел с этим ничего общего. Я спас тебя.

Я поспешно киваю.

- Я помню. Теперь скажи мне, как выбраться отсюда, чтобы я могла найти...

Вдруг Гаррет резко поворачивает голову в сторону двери; его ноздри вздымаются, он встает и тихо рычит, искривляя верхнюю губу, прежде чем подойти к ней.

- Блядь, - шипит он.

- Гаррет! - отчаянно прошу я. - Гаррет, как мне...

- Тсс! - командует он, мрачно сверкая глазами в мою сторону. Дверь открывается.

В комнату медленно заходит Джеймс и придерживает дверь для Кейт, которая следует за ним.

Мое сердце на несколько секунд замирает, прежде чем его биение ускоряется раза в три. Не глядя в мою сторону, они оба останавливаются перед Гарретом.

- Как она? - спрашивает Джеймс. По его хирургической форме и легкой улыбке на лице вам может показаться, что он спрашивает о пациенте.

- Ей... страшно, - пожимает плечами Гаррет. - Но она в порядке.

В поисках выхода я еще раз осматриваю комнату. Со свободными руками и ногами я могу от них убежать. Я могу вылететь отсюда и найти Эдварда, прежде чем он попадет в этот кошмар.

Но в этой комнате нет ни единого проклятого окна. Я - в ловушке. На долю секунды я допускаю мысль о том, чтобы попробовать пробежать прямо сквозь них, и быстро просчитываю свои шансы добраться до двери, прежде чем они успеют схватить меня, но, когда Джеймс поворачивается и смотрит на меня, я замечаю свободно висящий у него на боку пистолет. И неистовая дрожь пробегает по моей спине.

Холодные голубые глаза, яркие, как утреннее небо, смотрят на меня сверху вниз. Когда с широкой самодовольной улыбкой он начинает медленно двигаться в мою сторону, у меня скручивает желудок.

- Мари, Мари, - качает он головой и опускается передо мной на колени, опираясь на них рукой с пистолетом. - Я скучал по тебе, дорогая.

Он слегка проводит пальцем по моей щеке, и я вздрагиваю, отпрыгивая от него подальше. Мое сердце дико колотится в груди, дыхание становится быстрым и поверхностным. Близость оружия вот-вот вызовет у меня полноценный приступ паники, но я должна держать себя в руках. Я дрожу и стараюсь не смотреть ни на него, ни на пистолет.

- Прошло столько времени, - продолжает Джеймс. - Разве тебе нечего мне сказать, Мари?

- Я - не Мари, - медленно выдавливаю я сквозь стиснутые зубы.

Он смеется.

- Я знаю, что ты не Мари, дорогая. Я точно знаю, кто ты, - боковым зрением я вижу, как искривляются его губы, а морщины на лбу становятся глубокими и заметными. - Я просто хочу понять, почему, - спрашивает он ровным, уверенным тоном.

Несмотря на мои попытки казаться спокойной, я громко сглатываю, продолжая смотреть прямо перед собой.

- ПОЧЕМУ? - рычит он, резко ударяя рукой по подлокотнику дивана, и от этого звука я подпрыгиваю.

- ТЫ УБИЛ МОИХ РОДИТЕЛЕЙ!!! - реву я в ответ, вызывающе глядя на него.

Тыльная сторона его ладони так неожиданно и резко встречается с моим лицом, что я даже не успеваю ее вовремя заметить. Моя голова резко дергается в сторону, и меня откидывает на спинку дивана, а перед моими глазами танцуют звезды и яркие огни. Вся левая сторона моего лица болезненно пульсирует. Шокированная, я прикасаюсь к этому месту и вытираю кровь в уголке рта.

Иисус, Эдвард убьет его. Я хочу, чтобы Эдвард убил его. Но я закрываю глаза и сдерживаю рыдания, не только потому, что не хочу доставить ему такого удовольствия, но и потому, что, как бы сильно я не желала ему смерти, безопасность Эдварда для меня важнее. Поэтому я проглатываю и страх, и боль, слизываю кровь с губы и снова отвожу от него взгляд, на этот раз останавливая его на Кейт, которая ухмыляется, глядя на меня сверху вниз.

- Почему, Мари? - снова спрашивает он таким спокойным голосом, словно не выбивал из меня только что душу.

- Почему ЧТО, Джеймс? – на этот раз я заставляю себя говорить спокойно.

Он нервно вздыхает, будто я сильно раздражаю его, отказываясь отвечать на вопросы.

- Хорошо, хорошо, - выдыхает он, вставая с колен и свободно размахивая рукой с пистолетом. – Тогда ответь мне на другой вопрос, дорогая. Когда именно ты начала трахать его? Это было до или после того, как ты подставила меня?

Я закрываю глаза и прикусываю губу, но она болезненно пульсирует, поэтому я выпускаю ее.

- Ответь мне, Мари, - нетерпеливо говорит он. - Ты начала трахать Тони до или после?

- Я. Не. Мари! – низко рычу я. - И я не подставляла тебя. Ты убил моих родителей, и...

Он делает два шага, и на этот раз его ладонь встречается с моей второй щекой. От силы этого удара меня откидывает в дальний конец дивана, а волосы хлещут по лицу и прилипают к губам; к сочащейся из уголка рта крови. Все лицо горит, словно в огне. Инстинктивно я прикладываю к нему свои прохладные ладони, чтобы попытаться успокоить жжение.

- Лживая сука, - шипит он.

- Джеймс, остановись! - умоляет Гаррет. - Ты делаешь ей больно!

- Пусть Джеймс разберется с ней, дорогой, - говорит Кейт. – Именно так и нужно обходиться с лжецами.

Мерзкая сука. Я резко поворачиваю голову в ту сторону, где она стоит рядом с Гарретом.

- Почему бы тебе не подойти ближе, и я покажу, как нужно вести себя с лжецами, - рычу я.

Кейт ухмыляется и, хоть и смотрит на меня глазами полными нескрываемой ненависти, остается на месте.

Я фыркаю.

На старом письменном столе раздается шум. Джеймс подходит к нему и поднимает трубку, похожую на рацию.

- Да.

- Он здесь.

Джеймс делает глубокий вдох.

- Возьми пакет, а потом просто... - он медленно выдыхает, - сообщи мне, когда все будет сделано.

У меня перехватывает дыхание. Я смотрю Джеймсу в глаза, и сильнейшая волна ужаса пробегает по моим венам.

- Да, дорогая Изабелла. Твой рыцарь в сияющих доспехах прибыл, чтобы спасти тебя, - выплевывает он. - К сожалению, внизу его ожидает несколько моих друзей.

Воздух покидает мои легкие, и я вдруг чувствую, что вот-вот потеряю сознание. Джеймс прищуривается.

- Джеймс, пожалуйста, не надо, - тихо умоляю я. - Я сделаю все, что ты хочешь. Ты прав. Ты не убивал моих родителей. Я все подстроила!

- Слишком поздно для этого, тебе не кажется, дорогая? - фыркает он.

Несмотря на ужас, меня наполняет глубокая ярость.

- И что же ты собираешься делать, просто хладнокровно убьешь нас с Эдвардом?

- Я никого не собираюсь убивать, - говорит он сквозь зубы, снова размахивая пистолетом. – Несмотря на твои попытки доказать это, я - не хладнокровный убийца, Изабелла! Ты трахалась с Тони ради иммунитета, а он трахал тебя, чтобы заставить лгать, потому что я никогда не убивал твоих родителей, и ты это знаешь! - выплевывает он. – То, что я делал с теми пациентами, было во имя науки! – разглагольствует он. - И все они располагали сведениями о возможных рисках! Но убийство твоих родителей? Черт возьми, я даже не знаю, кем они были!

Очевидно, что он сошел с ума, поэтому я не спорю с ним, несмотря на явную ложь и отрицание правды.

- Он - твой друг, Джеймс, - вместо этого говорю я. - Ты сам много раз говорил мне, что Тони был твоим лучшим другом. Твоим протеже!

- Он был гребаным лжецом! - кричит он, хватая себя за волосы; пистолет свисает у его виска. – Вы подставили меня! Я взял его под свое крыло, а он меня поимел! Ты должна была быть моей, вы оба наебали меня!

- Это была моя ошибка! - быстро выпаливаю я. - Я солгала ему и остальным федералам. Все это моя вина, Джеймс. Он не имеет ничего общего с этим! Пожалуйста, Джеймс, - плачу я, не проливая слез. Из-за мучительного комка в горле я еле ворочаю языком, - ты можешь делать со мной все, что угодно. Только не трогай его. Возьми улики и отпусти его. Пожалуйста, я умоляю тебя.

- Видишь, Джеймс, я говорила тебе, что она - лгунья! - вдруг выпаливает Кейт, как будто только и ждала, что я признаюсь во лжи. На долю секунды в закоулках моего разума что-то тревожно требует моего внимания, но прямо сейчас я не могу сосредоточиться на этом. Мне нужно спасти Эдварда.

Джеймс смотрит на меня глазами, полными ненависти, но я вижу что-то еще. Нерешительность? На мгновение мне кажется, что возможно, лишь возможно, я смогу убедить его отозвать своих сторонников.

А затем я слышу, как где-то в здании, прямо под нами, раздаются выстрелы.

Джеймс делает тяжелый вдох и, удерживая мой взгляд, прерывисто выдыхает.

- Как я уже сказал, слишком поздно.

- Нет, - шепчу я.

Нет.

Мое зрение становится размытым, я опускаю голову, и вдруг мои легкие, сердце, каждый жизненно важный орган в моем теле отключается. Я не могу думать. Я не могу дышать. Но я приветствую милосердную темноту, собирающуюся меня поглотить. Поэтому я закрываю глаза, умоляя ее забрать меня, прежде чем я смогу по-настоящему понять, что только что произошло. И ожидая ее наступления, я слышу... голос... откуда-то снаружи, и в течение одной доли секунды мне кажется, что это плод моего воображения; просто сокровенная мечта того, кто потерял все, ради чего стоит оставаться в живых.

- Белла!

На этот раз голос звучит ближе. Я резко поднимаю голову. Глаза Джеймса мгновенно широко распахиваются, и он нажимает кнопку на своей рации.

- Что там внизу происходит? – громко спрашивает он.

Ответа нет.

- Эй!

Ничего.

- Черт побери!

Он разбивает рацию о стену и смотрит на меня, а я не могу подавить волнение; надежда распирает мою грудь.

- Белла!

- Эдвард, - на этот раз благоговейно выдыхаю я.

Джеймс выпускает длинный ряд ругательств, а затем сердито шагает в мою сторону. Хватая за руку, он стягивает меня с дивана и заламывает ее за спину, но я не думаю о боли. А потом он приставляет пистолет к моему виску.

- Иди.

Мы выходим из комнаты; это место похоже на заводской цех, темный и душный. Разбитые окна выходят на широкое открытое поле. Вдали я вижу взлетающий самолет. Огни города выглядят маленькими и далекими.

- Специальный агент Каллен, - зовет Джеймс, останавливаясь посередине большого пустого помещения. - Мы наверху. К виску Изабеллы приставлен пистолет, поэтому я бы не советовал тебе размахивать своей пушкой! - он сильнее сжимает мою руку, заламывая ее так сильно, что мне кажется, он ее сломает. Но я не кричу, зная, что мне нужно, чтобы Эдвард сохранял спокойствие.

Где-то впереди нас, в темноте, слышатся тихие приближающиеся шаги, и тогда я вижу его, окутанного покровом тьмы. Эдвард. В зеленой хирургической форме, с рюкзаком, перекинутым через плечо и с пистолетом в вытянутой вперед руке.

- Эдвард, - неуверенно бормочу я. Меня наполняет чувство облегчения, что я снова вижу его, вижу живым. Это чувство сражается с ужасом от того, что он здесь. Он здесь, а Джеймс удерживает меня на мушке; и я знаю, что сейчас Эдвард сделает все, что тот ему прикажет.

Глаза Эдварда встречаются с моими, и я вижу в них его собственное чувство облегчения, борющееся с яростью. Он тщательно осматривает меня, и, когда видит мое лицо - его челюсти плотно сжимаются, а ноздри неистово вздымаются.

- Белла, ты в порядке?

Я киваю.

- Что ты сделал с ее лицом? - его глаза не отрываются от моих, но от холода в его голосе я невольно вздрагиваю.

- Она в порядке, Тони, - пренебрежительным тоном говорит Джеймс. – У нас с Мари просто произошла легкая ссора любовников, - его рот приближается близко к моему уху. - Разве не так, дорогая? - громко шепчет он, сосредоточенно глядя на Эдварда. – У влюбленных иногда возникают разногласия, Тони, - он оставляет долгий и влажный поцелуй на моем ухе. Меня передергивает, и я вижу, как темные глаза Эдварда становятся черными; его тело излучает ярость.

- Я вижу, ты принес то, что я просил?

- Да, - рычит Эдвард. - Я встретил несколько парней внизу, которые попытались у меня это забрать, но я сказал им, что хотел бы доставить все лично, потому что у нас с тобой была договоренность.

- Да, верно, у нас действительно была договоренность, - соглашается Джеймс.

- Отпусти ее.

- Сначала положи пистолет и покажи мне, что находится в сумке.

Эдвард смотрит на Джеймса, но не опускает оружие. Джеймс взводит курок на своем пистолете, и я чувствую, как этот звук резонирует возле моего виска. Я закрываю глаза, не в состоянии подавить всхлип.

- Опусти пистолет, Тони, - медленно повторяет Джеймс. На этот раз Эдвард неохотно опускает оружие на пол.

- Отбрось его от себя ногой, - командует Джеймс. Эдвард свирепо пинает пистолет, который отлетает куда-то далеко в темноту.

- Хорошо, - говорит Джеймс. - Теперь осторожно бросай сюда сумку.

Глубоко вдохнув, Эдвард бросает сумку, которая приземляется в нескольких футах от Джеймса.

Тем не менее, Джеймс не делает никаких шагов, чтобы поднять ее, и в течение длительного времени мы трое просто стоим на месте.

- Я взял тебя под свое крыло, Тони, - внезапно говорит Джеймс, в его голосе звучат обвинения и обида. - Я научил тебя всему, что знал сам, ввел в свой круг друзей, и так ты отплачиваешь мне? Трахая мою подругу? Придумывая какую-то бредовую историю о том, что я убил ее родителей? Все это время ты лгал мне о том, кем ты являешься на самом деле! – говоря это, он еще сильнее заламывает мою руку, и я резко шиплю сквозь зубы.

Глаза Эдварда резко перемещаются с Джеймса на меня, на мою руку. Он видит, что мне больно, это я могу сказать по тому, как сбивается его дыхание и содрогается грудь. Он делает один шаг по направлению к нам.

- Просто отпусти ее, Джеймс. У тебя есть то, что ты хочешь. Отпусти ее.

- Я спрашивал ее, почему, но она отказывается отвечать, - продолжает Джеймс, игнорируя просьбу Эдварда. – Поэтому теперь я спрошу тебя. Почему?

Эдвард делает еще один шаг.

- Джеймс, отпусти Изабеллу...

- ПОЧЕМУ? – он сильнее прижимает пистолет к моему виску, и я чувствую, как желчь подкатывает к моему горлу.

- Потому что это моя работа! – кричит в ответ Эдвард. - Потому что я - федеральный агент, и то, что вы делали с теми пациентами, с теми препаратами, - это неправильно и незаконно!

Я чувствую, как затрудняется дыхание Джеймса, опаляя мою кожу на затылке. От чего по моей спине пробегает холодок.

- А как насчет обвинений в убийстве? Таким образом ты и правительство хотели убедиться, что я проведу за решеткой несколько десятилетий?

Эдвард сжимает челюсти. Он не отвечает, чему я благодарна, но все же его молчание сбивает с толку.

- Я - не хладнокровный убийца, - шипит Джеймс. Он уменьшает давление пистолета к моему виску, а его хватка на моей руке немного ослабевает, и я чувствую, как кровь снова начинает течь по венам.

- То, что я делал с теми пациентами, было во имя науки, и да, признаюсь, я заработал на них, но ради Бога, это же Америка! Кто, черт возьми, не хочет заработать? Но я не убийца, - продолжает настаивать он.

Эдвард делает еще один медленный, осторожный шаг. Теперь, когда я могу внимательно посмотреть ему в глаза, то с ужасом осознаю, что их выражение мне знакомо. Это взгляд из моих снов. В его глазах страх, но не за себя, а за меня.

- Ты не убийца? – Эдвард осторожно спрашивает Джеймса. - Ты действительно думаешь, что с тобой согласятся семьи пациентов, на которых ты испытывал препараты?

Джеймс тяжело дышит, но не отвечает.

- А как на счет этой ситуации? Что ты планируешь делать теперь, Джеймс? Я прошу тебя отпустить Беллу, - продолжает он и, когда Джеймс не отвечает, делает еще один осторожный шаг в нашу сторону. - Отпусти ее, и тогда мы с тобой вместе во всем разберемся. Просто... отпусти ее.

Джеймс еще больше ослабляет свою хватку, и на долю секунды мне кажется, что он действительно может отпустить меня. Позволит нам двоим уйти. В одно мгновение пистолет исчезает от моего виска, а в другое - уже направлен на Эдварда.

Мое сердце останавливается. Сон. Мой кошмар сбывается.

Без раздумий я бью Джеймса локтем в бок, но прежде, чем у меня получается схватить пистолет, он ударяет меня в грудь кулаком, сжимающим оружие, от чего я отлетаю в другой конец комнаты.

В течение нескольких секунд все, что я слышу, - это кровь, стучащую в моих ушах; все, что я чувствую, - это мучительную боль в груди от сильного удара. Когда я наконец поднимаю взгляд, то вижу как Эдвард и Джеймс сражаются за пистолет. Каким-то образом Эдварду удается выбить его из рук Джеймса, и пистолет приземляется у его ног, но Джеймс пинает его ногой и, отлетев в сторону, он оказывается в нескольких футах от меня. Я быстро поднимаюсь и уже готова поднять пистолет, как кто-то хватает меня за волосы и отшвыривает прочь. С громким стуком я ударяюсь головой об пол.

- Нет, тебе это не удастся, ты, маленькая сука, - шипит мне на ухо Кейт, пока я держусь руками за свою голову. Но уже в следующее мгновение я хватаю ее за волосы и, прежде чем она успевает отреагировать, переворачиваюсь и заскакиваю на нее, ударяя ее головой об пол. Посмотрим, что она думает об этом. Она бьет меня кулаком в лицо, скидывая с себя, а затем наносит еще один удар в челюсть. Но эта сука убила моих родителей, и она заплатит за это.

Я громко стону и блокирую ее следующий удар. Хватая ее за голову, я снова переворачиваю нас, а потом молочу ее изо всех сил, пока не чувствую, как она слабеет подо мной, стонет и закрывает глаза. Я откатываюсь от нее, смотрю на Эдварда и Джеймса, и воздух покидает мои легкие.

Джеймс держит Эдварда возле разбитого окна, и я вижу, как он ударяет его головой о раму, оставляя ярко-красные пятна крови, пока Эдвард пытается вырваться.

- Нет! – кричу я, а затем снова отчаянно тянусь к пистолету и поднимаю его дрожащими руками. Я навожу его и стараюсь прицелиться, как тому учил меня Эдвард, но мои руки неистово дрожат, даже сильней, чем это было в квартире.

- Джеймс, остановись! – кричу я, но он не слушает меня. Он хватает Эдварда за голову и держит его опасно близко к длинному, острому куску стекла, выступающему из окна. Я чувствую, что моя голова вот-вот взорвется от ужаса.

- Стоп! – кричу я, но мои крики напрасны, мои руки, сжимающие пистолет - бесполезны. Я хочу выстрелить, но просто не могу. Я не могу нажать на курок.

- Белла, отдай пистолет мне, - звучит поблизости тихий голос. Я быстро разворачиваюсь и вижу Гаррета, осторожно приближающегося ко мне с протянутой рукой. - Отдай мне пистолет, - убедительным тоном тихо повторяет он.

В одно длинное, бесконечное мгновение я смотрю на Гаррета, потому что его серо-голубые глаза гипнотизируют меня, и я не могу отвести взгляд. Так же, как это было в импровизированном офисе, но намного хуже, каждый волосок на моем теле встает дыбом.

- Отдай мне пистолет, деточка.

Внезапно его голубые глаза становятся более... живыми, более яркими. Они практически светятся.

Я неподвижно стою.

Он тянется к пистолету.

- Нет, Белла, нет! - слышу я крик Эдварда.

Гаррет резко выхватывает пистолет из моих рук. Он наводит его в сторону Джеймса и Эдварда; целясь, он взводит курок и нажимает на спусковой крючок.

Время - странная вещь. Нас учили, что оно равномерное, протекающее плавно; каждая секунда равна предыдущей и последующей.

Но оно не всегда ощущается таким.

Проходит целая вечность, прежде чем Джеймс падает вниз; прежде, чем громкий стук, указывающий на то, что его безжизненное тело встретилось с полом, раздается в моих ушах. На самом деле, все это занимает менее двух секунд. Две секунды, в течение которых мое сердце наполняет чувство облегчения, потому что Джеймс мертв. Две секунды, в течение которых вся ночь, когда были убиты мои родители, полностью воспроизводится в моем сознании. Две секунды, во время которых миллион разных мыслей, миллион различных фраз пролетает в моей голове, но совершенно иначе.

Джеймс мертв.

Это то, чего я хотела, не так ли? Мести для убийцы моих родителей. Чтобы прекратились мои кошмары. Безопасности для Эдварда. Спокойствия от осознания, что Джеймс никогда не отнимет его у меня.

«Она должна быть где-то здесь, Джеймс. Придется покончить со всем, если ей удастся уйти».

«Она должна быть где-то здесь, Джеймс. Придется покончить со всем, если ей удастся уйти».

« Она должна быть где-то здесь. Джеймсу придется покончить со всем, если ей удастся уйти».

Настолько иначе.

Эти фразы настолько отличаются по смыслу, что зарождавшееся во мне облегчение гаснет еще до того, как успевает по-настоящему завладеть мной. Умом я чувствую временное облегчение, уменьшение боли, благодарность за гибель человека, которого все эти годы я считала причиной моей боли. Но подсознательно сейчас я знаю правду. Разум, возможно, не полностью осознал это, но мое сердце понимает, что опасность еще не миновала - совсем нет – и что эти две затянувшиеся секунды, когда я наблюдаю за тем, как умирает Джеймс, будут последними секундами этой временной отсрочки.

Поэтому, когда тело Джеймса падает, а Гаррет снова поднимает пистолет и целится, время снова начинает течь неравномерно. Я следую за траекторией полета пули, как будто в замедленной съемке, длительность которой измеряема долей секунды, которую я не могу ускорить или остановить, вернуть назад или даже забыть.

За одну секунду... прямо Эдварду в живот.

В отличие от тишины, наполнявшей воздух при падении Джеймса, когда падает Эдвард, наружу вырывается громкий, дикий крик. Он заполняет все пространство вокруг, наводняет каждую клеточку моего тела звуком испуганного существа; словно изумленный зверь, сошедший с ума. Этот крик все длится и длится, в течение тысячи жизней. Без конца. Мучительную вечность.

Когда время, наконец, снова начинает двигаться, равномерно, по своей прямой, я понимаю, что кричу я сама.



Перевод: koblyktet
Редакция: Maria77, mened
Дизайнер: Дашулич