Глава 5

Я проснулась на следующее утро и поняла, что Эдвард во сне сжимает меня в объятиях. Телевизор был всё ещё включен, а солнце уже вовсю светило в раскрытые окна. Я попыталась высвободиться, но Эдвард ещё тесней прижал меня в себе.

- Нет, - прошептал он.

- Ты уже проснулся? – спросила его я.

- Нет, я сплю, и мне снится прекрасный сон, поэтому не буди меня, - пробормотал он.

- И что тебе снится? – тихо поинтересовалась я.

- Белла рядом со мной, - в ответ выдохнул он.

- Ах, ну, в этом нет ничего особенного.

- Ошибаешься, это удивительно, - возразил он и глубоко вздохнул.

Я взглянула ему в лицо и почувствовала, как в душе разлилось чувство всепоглощающей любви к нему. Много лет промчалось, и я вновь оказалась в одной с ним постели, где и должна была быть.

- Если она поцелует тебя во сне, ты не будешь возражать?

- Я отвечу ей на поцелуй, - с улыбкой промолвил он.

Я медленно наклонилась и мягко прижалась губами к его губам. Он притянул меня к себе, и я почувствовала его возбуждение и услышала стон, когда я попыталась прижаться ещё плотней. Он перевернул нас так, что я оказалась под ним, и углубил поцелуй. Я вцепилась пальцами в его волосы и выгнулась навстречу.

Он немного отстранился в нерешительности и, наконец, откатился в сторону.

- Что-то не так? – спросила я, склоняясь, чтобы взглянуть ему в глаза.

- Не могу перестать думать о том, как он касался тебя, это поедает меня изнутри, - он стукнул кулаком по изголовью кровати.

- Эдвард, я люблю тебя, - сказала я честно. – Я никогда не любила его так, как должна была; я всегда желала только тебя.

- Все те ночи, когда я глядел на небо, зная, что он целует и любит тебя, я жаждал смерти, - бросил он со злостью.

- В те же ночи я думала, что в твоей постели другие женщины, Эдвард. Нам нужно сделать над собой усилие, чтобы всё исправить.

- Больше не будет других, Белла, я не позволю ни одному другому мужчине когда-либо дотронуться до тебя снова, - промолвил он, обхватив моё лицо ладонями.

- Дело не в том, позволишь ты или нет, дело в нас, будем ли мы вместе. Я хочу быть с тобой, Эдвард. А ты хочешь быть со мной?

- Да, но как мне стереть из памяти все эти болезненные ночи? – спросил он искренне.

- Ты заменишь их новыми воспоминаниями о прекрасных ночах. Я здесь, в твоих объятиях; мы не должны торопить события. Я никуда не исчезну.

В дверь позвонили, и я захныкала разочарованно:

- Если это Джейн, у тебя крупные неприятности, - сообщила я, поднимаясь с кровати.

- Мне не открывать? – уточнил он.

- Не с этой причёской, - рассмеялась я и направилась вниз по лестнице.

Я открыла дверь и увидела мужчину средних лет с большим животом, буквально светящегося от радости:

- Наконец-то кто-то открыл. Вы можете связаться с Джуниором?

- Джуниором?

- Эдвардом - младшим, - уточнил он.

- А Вы...?

- Я – Мартин Додж, его бухгалтер.

- Слава Богу, проходите, пожалуйста. Я собиралась звонить Вам сегодня. Эдварду нужна помощь, чтобы привести дела в порядок. Меня зовут Белла Блэ... Белла Свон. Позвольте, я схожу и приведу его.

- Он здесь? – уточнил он шокировано.

- Да, уже несколько месяцев.

- Здесь, в этом доме? – переспросил он.

- Да, а что?

- Мы пытались разыскать его, и нам сказали, что его нет в стране.

- Его не было, но он уже вернулся.

Эдвард спустился по лестнице в вязаной шапке и промолвил безразлично:

- Мартин, как жизнь?

- Эдвард, ты хоть представляешь, сколько мы искали тебя? – возмутился тот гневно.

- Присаживайся, - предложил Эдвард и сам опустился на диван.

- У меня целая коробка писем на твоё имя, - сообщил Мартин, качая головой в ответ на безразличие Эдварда. – Ты теперь возглавляешь корпорацию своей матери. Мы не можем функционировать без твоих подписей; мы уже были готовы объявить тебя покойником.

- Пожалуйста, присаживайтесь, мистер Додж, - предложила я, пытаясь его успокоить. – Я не хочу перегружать Эдварда, давайте начнём с самого важного и будем двигаться оттуда дальше.

Этот рослый мужчина переводил взгляд с меня на Эдварда и уточнил:

- Он как-то... ограничен... психически?

- Мистер Додж, - промолвил Эдвард, специально используя официальное обращение, - если Вы рассчитываете подать ходатайство в надежде, что меня признают недееспособным, то, предупреждаю, вы не сможете пройти даже первый этап экспертизы из трёх. Мне не требуется опекун; я просто был в трауре из-за смерти моих родителей. Благодаря неограниченным финансовым возможностям, я мог оставаться в изоляции до тех пор, пока не почувствовал необходимость вернуться домой.

- Нет, Джуниор, что ты, я просто хотел узнать, кто эта милая барышня, - оправдался он, улыбаясь мне.

- Пожалуйста, зовите меня мистер Мейсон, - поправил Эдвард сурово. – Белла... моя.

От его слов по спине пробежал холодок, но он сразу улыбнулся и протянул мне руку, немного успокоив.

- Ты должен быть завтра на заседании правления, чтобы мы могли распределить средства и проголосовать по вопросам бюджета. После этого нужно встретиться с юристом, чтобы подписать документы на наследство и оценить своё имущество.

- Ты закончил? – бросил Эдвард.

- Я пришлю курьера с твоей корреспонденцией, возможно, тебе стоит нанять личного секретаря, чтобы помог разобрать её, - посоветовал он, направляясь к двери.

- Приятно было снова повидать тебя, Мартин, - улыбнулся Эдвард и усадил меня к себе на колени, заставляя бухгалтера чувствовать себя неловко.

- Это было невежливо, - рассмеялась я.

- Он называл меня Джуниором, только чтобы разозлить, - прошептал он, покрывая поцелуями мою шею.

- Мне нужно быть воздушным гимнастом, чтобы успевать за перепадами твоего настроения, - усмехнулась я.

- Давай примем душ и поедем спасать мою причёску. И ещё мне нужен костюм, - он поднял меня с колен и направился вверх по лестнице.

- Ты будешь выглядеть безумно сексуально в костюме, - поддела я, шлёпнув его по заднице.

- Можешь принять душ первой, - предложил он, и разочарование отразилось на моём лице. Я попыталась скрыть это от него и схватила чистое полотенце, прежде чем захлопнуть дверь ванной. Я плакала в душе, гадая, сможет ли он когда-нибудь побороть свою ревность к Джейку и простить меня за то, что отказалась от него.

Мы вышли из дома, и Эдвард остановился, уставившись на арендованную мною машину:

- Что это?

- Хм... машина, конечно. Похоже, ты слишком долго пробыл на острове, - поддразнила я.

- Я имею ввиду, зачем тебе машина?

- У меня не было твоего адреса, пришлось искать дом по памяти.

- Ладно, верни её. Ты можешь взять себе автомобиль моей мамы. Она ни разу не ездила на нём, - он открыл гараж, построенный отдельно от дома, и сорвал запылённую накидку с великолепного жёлтого Порше.

- Я не сяду за руль, я боюсь даже подойти к нему, - рассмеялась я. Он не смеялся вместе со мной, и я увидела, как он краснеет от гнева. Я вспомнила, что его мать отказалась ездить на этой машине, когда отец просто пытался как-то выразить свою к ней любовь.

Я подошла, поцеловала его в щёку и промолвила:

- Спасибо, Эдвард. Я с нетерпением жду, когда ты научишь меня управляться с ней.

Мы вернули мою машину, и я поехала с ним в гараж. Мы зашли в небольшой салон, и две молоденькие и очень модные девушки оглядели меня с головы до ног, очевидно, найдя кучу недостатков.

- Я разозлилась на своего парня, и теперь нам нужен кто-то, кто смог бы привести его причёску в порядок.

Девушки осмотрели теперь и Эдварда, по всей видимости, не найдя в нём ни малейшего изъяна.

- Снимите шапку, - улыбнулась ему одна из них.

Он стянул с головы шапку, и их глаза округлились от изумления.

- Бог мой, что же ты сделал? – выпалила вторая.

- Я слишком много выпил, - улыбнулся он одной из тех улыбок, что сводили всех женщин с ума.

- С проституткой, - буркнула я сердито, и обе девушки впились в Эдварда взглядом.

Он сел в кресло, и я заметила, что стилист продолжала водить рукой по его волосам, разговаривая с ним. Наконец, он повернулся, чтобы взглянуть на меня и спросить:

- Белла, как ты хочешь, чтобы меня подстригли?

- Какой стиль хочешь ты сам, Эдвард? – уточнила я.

- Я хочу того, чего ты, - ответил он с грустным взглядом.

- Ты ведь идёшь на совещание; хочешь короткую и профессиональную причёску?

Он пожал плечами, и я, наконец, велела девушке оставить немного длины наверху, но убрать бока. Я заметила, что челюсть Эдварда сжалась, и попросила стилиста извинить нас и дать немного времени для разговора. Она вышла, бросив недоумённый взгляд в сторону Эдварда.

- Эдвард, это твои волосы, какую причёску ты хочешь?

- Такую, как сказала ты, если тебе это нравится, - повторил он.

- Я хочу, чтобы ты был лысым; могу я попросить её побрить тебя наголо?

Он засмеялся, но кивнул:

- Если ты хочешь этого.

Я громко выдохнула и с недовольством посмотрела на него. Я не собиралась жить его жизнью, но решила, что стрижка – не повод для ругани. Я позвала девушку и попросила её оставить немного длины, но уложить волосы гелем. Эдвард улыбнулся, и я поняла, что он хотел именно этого.

Мы покинули салон, и он вновь стал похожим на того злобного мальчишку, что и десять лет назад, и я не была уверена, хороший ли это знак. Нашим следующим пунктом назначения был магазин мужской одежды. У нас не было времени шить костюм на заказ, поэтому нужно было купить хотя бы один.

Мужчина, который помогал Эдварду, старался даже больше, чем продавец должен, он подобрал несколько вариантов и отправил его в примерочную. Я выбрала галстук, пару носков и новые боксеры. Когда Эдвард вышел, у меня буквально перехватило дыхание. Он был создан для того, чтобы носить костюмы, ткань прекрасно облегала его длинные ноги и широкие плечи.

Продавец стоял за его спиной и поправлял костюм, пока Эдвард смотрел в зеркало.

- Мне нравится, - улыбнулась я.

- Ладно, я возьму его, - кивнул Эдвард и принялся стаскивать пиджак.

- Подожди, - быстро остановила его я, - дай мне взглянуть на другие.

Продавец, который надеялся на гораздо большее, чем простое одобрение, улыбнулся и отправил Эдварда обратно в примерочную. Я рассмеялась и покачала головой. Эдвард был абсолютно слеп к той реакции, которую он вызывал как у мужчин, так и у женщин, и я была ему за это благодарна.

Мы разрывались между двумя костюмами и, наконец, купили оба. Когда мы вышли из магазина, я взглянула на его ноги:

- У тебя есть туфли?

- Нет, а нужны? – поинтересовался он наивно.

Я застонала и потянула его к обувному отделу. Мы были нагружены пакетами, когда, наконец, уехали оттуда, и это были лишь вещи для одной встречи. Когда мы вернулись домой, я обнаружила доставленную коробку, набитую корреспонденцией; ему действительно нужен был секретарь.

Я подала ему еду и приступила к уборке наверху. Он сел за пианино и играл, пока я наполняла мусором мешок за мешком в комнате его отца. Я собиралась заняться комнатой матери на следующий день, когда он отправится на заседание правления.

Я склонялась над ванной с щёткой в руках, вся потная от напряжения и из-за влажного летнего чикагского дня. Я почувствовала касание чьих-то рук на моей спине и вскрикнула, едва не рухнув в ванну.

- Эй, ты в порядке? – засмеялся Эдвард.

Я откинула влажные волосы со лба и надеялась, что Эдварду не станет противно от запаха пота, доносящегося от меня.

- Что ты хотел? – спросила я.

- Я соскучился, - улыбнулся он, отчего я закатила глаза.

- Иди, поиграй, чтобы мамочка смогла закончить уборку, - усмехнулась я.

Его улыбка померкла, и он неодобрительно посмотрел на меня, поэтому я сразу извинилась.

- Я почти закончила, но мне придётся ещё раз принять душ, - сообщила я, отдёрнув прилипшую к телу рубашку.

- Могу я принять с тобой душ в этот раз? – попросил он.

Моё сердце забилось, как сумасшедшее:

- Конечно, если хочешь.

Он облизнул губы и потянулся, чтобы обнять меня за бёдра:

- Да, я безумно хочу этого.

- Это будет стоить тебе двести долларов, - поддразнила я.

Он посмотрел мне в глаза и сказал с заученной улыбкой:

- Я рассчитывал, что это будет стоить гораздо дороже.

Я осмотрела ванну, не уверенная, что ею кто-то когда-то ещё воспользуется, и бросила в неё щётку и резиновые перчатки.

- Думаю, она уже достаточно чистая, - объявила я.

Он кивнул, чтобы я шла за ним, и я побрела на трясущихся ногах в его спальню. Он был занят, настраивая душ, когда я сняла свою потную одежду и бросила её в корзину для белья.

- Она покроется плесенью, если ты сразу не постираешь одежду, - предупредил он.

Я была немного разочарованна из-за того, что он упомянул про одежду, но ничего не сказал про то, что я стояла обнажённая перед ним.

- Хорошо, ты принимай душ, а я пока пойду, постираю, - буркнула я и схватила корзину.

- Если ты собираешься стирать голой, я иду с тобой, - рассмеялся он.

- Ах, так ты заметил, - съязвила я.

- Ты злишься? – ухмыльнулся он.

- А разве я не всегда злюсь на тебя? – усмехнулась я.

Он опустил руки мне на плечи и толкнул меня в сторону душа. Я стояла под массивными струями, падающими сверху, а Эдвард стоял в стороне, с головы до ног рассматривая моё тело. Наконец, он взглянул мне в глаза и улыбнулся.

- Могу я предложить кое-что изменить? – промолвил он, и я почувствовала себя пустым местом.

- Я много работаю, поэтому не имею возможности постоянно ходить в спортзал, - пробормотала я, униженная, и он громко захохотал.

- Я хочу, чтобы ты сделала татуировку с моим именем на бедре; в твоём теле нет ничего, что можно было бы улучшить.

Я почувствовала, что краснею, и он шагнул вперёд и притянул меня к себе:

- Ты прекрасна, Белла, и ты должна знать об этом. Разве он... ну... он не...

- Нет, пожалуйста, не нужно сейчас вспоминать о нём, - взмолилась я.

Его лицо стало серьёзным, а глаза потемнели:

- Я хочу, чтобы ты сейчас думала о нём, и хочу, чтобы твои мысли полностью заполнили воспоминания о нём, потому что собираюсь полностью вытереть его из твоей памяти навсегда.

Я укладывала вещи мистера Мейсона в большие коробки и думала о нашем совместном душе накануне. Я не могла понять, как Эдвард мог быть таким беспомощным, что не мог сказать, какую причёску хочет, а потом стать мужчиной, способным превратить моё тело в кашу.

Я никогда не могла обвинить Джейка в том, что он полностью и безраздельно завладел моими мыслями, в этом и состояла главная проблема нашего брака, ведь Эдвард всегда находился там, где ему и полагалось. Но Эдвард выполнил своё обещание. Моё тело вспомнило его по прошествии всех этих лет и отозвалось так, как никогда не было с Джейком.

Я почувствовала дрожь, поразившую тело от одних лишь воспоминаний. Он исполнял симфонию, двигаясь в унисон со струями воды, ни оставляя без внимания ни один сантиметр обнажённой плоти, пока я не взмолилась о пощаде. Когда всё закончилось, я не могла устоять на ногах, и ему пришлось отнести меня в постель на руках.

Я засмеялась, подумав о том, что задолжала ему приличную сумму.

Я пометила коробки для Армии Спасения и перешла в комнату его матери. Я была взвинчена из-за того, что все мои прошлые усилия были напрасны, и мне снова придётся погрузиться в эти воспоминания. Меня заботило, что вся её одежда лежала, ненужная, в течение стольких лет. Она могла бы пойти на благое дело.

Я сняла с кровати покрывало и достала из бельевого шкафа старое одеяло, постелила его на кровать, придав комнате совершенно иной вид. Я отнесла коробки на чердак и обнаружила несколько других коробок, помеченных надписью «Джуниор». Открыв одну из них, я обнаружила кучу детской одежды.

Я вытаскивала крошечные вещички и почувствовала, как глаза наполняются слезами. Я представляла Эдварда, одетого в эту одёжку и находящегося в любящих объятиях матери. Я даже услышала громкий стук часов и стала укачивать крохотные ползунки в своих руках. Я выглядела жалко.

Я не слышала, как вернулся Эдвард, поэтому была шокирована, подняв глаза и увидев, что он стоит рядом и пялится на меня.

- Что ты делаешь? – поинтересовался он нерешительно.

- Ты только посмотри на свою крошечную одежду, - предложила я, держа в руках, чтобы он мог рассмотреть.

- Ну, - резко бросил он.

Я просто думаю, что это так мило, ты можешь представить в ней такого же крохотного малыша?

Он выхватил клетчатую рубашку из моих рук и бросил её обратно в коробку.

- Это личные вещи, прекрати рыться в них, - выдавил он, закрыл коробку и быстро поставил её обратно на полку.

Ладно, теперь мы добрались до того, за что действительно стоит побороться. Я медленно встала и подняла плечи.

- Рыться, говоришь? – переспросила я со злостью.

- Не смотри на меня так, - потребовал он, отчего моя злость переросла в ярость.

- Может быть, я рылась в этих коробках лишь для того, чтобы найти тебе что-то подходящее, в чём можно ходить, ты ведь не можешь принять ни одного решения без моих постоянных советов, ты, чёртов ребёнок.

- Или, может, тебе просто нужен ребёнок, - завопил он в ответ.

- У меня уже есть один, Джуниор, - выкрикнула я.

Он развернулся и пошёл прочь с чердака, поэтому я побежала за ним.

- Не уходи от меня, - кричала я вслед, но он не останавливался.  

Он вошёл в свою спальню и захлопнул за собой дверь, заперев её на замок. Я уставилась на дверную ручку, совершенно сбитая с толку. Я не понимала, сумел ли он постоять за себя, и я должна была его за это похвалить, или же он просто надулся, как маленький ребёнок, и я должна была укорить его.

Поэтому я сделала единственную вещь, которая, я понимала, окончательно выведет его из себя. Я вернулась на чердак, чтобы продолжить «рыться» в коробках. Каждая из них была словно порталом в прошлое. В них были его игрушки и одежда, конверты с отстриженными волосами и выпавшими зубами, всё его детство было заключено в эти коробки, аккуратно запечатанные скотчем.

Когда я закончила, солнце уже садилось, и я спустилась вниз и увидела, что Эдвард готовит что-то на кухне. Мне стало неловко из-за того, что ему пришлось самому готовить ужин, но очень гордилась тем, что он впервые проявил инициативу.

Он взглянул на меня и вновь вернулся к варке спагетти. Я подошла ближе и обняла его сзади за талию.

- Не могу обещать, что это вкусно, но точно будет съедобно, - мягко промолвил он.

Я поцеловала его спину и прислонилась головой к шкафчику, чтобы увидеть его лицо:

- Как заседание правления?

- Слишком долгое, - простонал он.

- Чувствуешь себя разбитым? – предположила я.

- Да нет, но у нас в пятницу званный ужин. Возьми мою карту и купи себе платье, или что там тебе ещё нужно.

- Тебе нужен смокинг?

- Да, - тяжело вздохнул он, отчего я расплылась в улыбке.

- Что? – спросил он немного раздражённо.

- Мечтаю увидеть тебя в смокинге.

Его губы задрожали, он с трудом сдерживал улыбку:

- Есть ещё кое-что, но я хочу сначала убедиться, что ты в хорошем настроении, прежде чем сказать об этом.

- Итак, если я останусь раздражительной и сварливой, мне не придётся слушать плохие новости?

- Нет, это не плохие новости, просто новости... некомфортные, - пояснил он, окончательно сбив меня с толку.

- Договаривай уже, я абсолютно счастлива, - подтолкнула я с фальшивой улыбкой, застывшей на лице.

- Ты будешь петь, - выдавил он, не сводя глаз с кипящей в кастрюле воды.

- Эдвард, проснись, тебе снится кошмар, - сказала я, легонько тряся его за плечо.

Он, наконец, засмеялся и посмотрел на меня:

- Я подыграю тебе, но я пообещал всем, что ты споёшь... это в... в память о моей матери.

- Ох, я с удовольствием спою в память о твоей маме, - промолвила я тихо. – Ты уверен, что сможешь сыграть?

Он молча кивнул, и я вытащила из холодильника продукты для салата. Когда мы, наконец, сели за стол, он спросил:

- Ты знаешь песню «Пучок тимьяна»?

- Я слышала её, но не знаю слов, а почему ты хочешь играть именно её?

- Это была мамина любимая песня, - просто ответил он на мой вопрос.

- Если у тебя есть запись, я могла бы с ней поработать, - предложила я, наблюдая, как он сначала тщательно прожевал и только потом кивнул.

Я сидела за столом и чем больше думала об этом, тем больше приходила в восторг оттого, что мы с Эдвардом будем делать это вместе. Это было единственной вещью, которую мы могли делать вместе и оставаться при этом собой.

Я пошла в музыкальную комнату и настраивала гитару, пока Эдвард искал записи. Он протянул мне листы, и я спросила:

- Я могу сесть на скамейку, если тебе нужны ноты.

- Я помню музыку, - покачал головой он, и я готова была стукнуть себя за то, что заикнулась об этом. Он сел и стал тихо наигрывать мелодию.

- Покажи мне темп, в каком ты хочешь играть, - попросила я, перестав играть на гитаре.

- Хочешь попробовать «рыбий» темп? – предложил он.

- «Рыбий»? – засмеялась я. – Это ещё что такое?

- Ты играешь медленно, а я чуть позади на темп быстрее, - пояснил он, и я вспомнила, что он рассказывал, как придумал это, наблюдая, как Джейк ловит рыбу.

- Хорошо, но только я выйду в другую комнату, чтобы не сбиться до твоего темпа, - я села в зале, где всё ещё могла слышать его, но уже гораздо тише. Я крикнула ему, чтобы начинал, а он в ответ предложил начать на счёт три.

Я смотрела в записи, пока он импровизировал над каждой строчкой. На третьем повторе я стала добавлять немного вокала. Я пела тихо, он не мог меня слышать, когда я только начала петь. После десяти повторов я вернулась в музыкальную комнату и стала репетировать вместе с ним.

Песня звучала совершенно по-новому, ведь это была наша собственная версия, а не кавер оригинала. Когда мы всё отрепетировали, я подняла голову и увидела слёзы, струящиеся по щекам Эдварда. Я отставила гитару, подошла к нему и обняла:

- Это больно, петь её песню?

Он удивлённо взглянул на меня, а потом улыбнулся:

- Нет, это твоё пение довело меня до слёз.

Я приложила руки к сердцу и почувствовала, что у меня тоже выступили на глазах слёзы.

- Эдвард, спасибо тебе, я больше никогда не буду ругаться с тобой, - клятвенно заверила я.

Он обхватил руками мою голову и ухмыльнулся:

- Где же мы найдём врача, готового зашить тебе рот?

Я коснулась своим его лба и прошептала:

- Возможно, согласится тот, что пришьёт тебе, наконец, член?

Он громко рассмеялся, и это звучало музыкой для моего слуха. Я крепко обняла его, и мы долго сидели в тишине, позволяя музыке в наших головах звучать, его темп был очень быстрым, а мой - безумно медленным.

Я больше волновалась по поводу покупки подходящего платья, чем из-за предстоящего выступления перед кучей филантропов. Я хотела выглядеть утончённо, но не быть похожей на почтенную даму. Я примеряла платье за платьем, пока не решила прибегнуть к профессиональной помощи. Я набрала Элис.

- Я собираюсь повесить тебя, - вместо ответа выпалила она.

- За что?

- Ты сбежала, не сказав никому ни слова, а потом ещё отключила телефон, чтобы мы не могли найти тебя, - выдала она на одном дыхании.

- Я не хотела знать, что Джек уволил меня, - объяснила я.

- Ты могла позвонить друзьям, Белла, - Элис так громко кричала, что мне пришлось отставлять трубку от уха.

- Ну, вот я и звоню, - парировала я.

- Так ты хочешь, чтобы я прикрыла тебя перед ним или что? – смягчилась она.

- Мне нужно платье, - сообщила я без энтузиазма.

- Вы женитесь? – снова закричала она мне в ухо.

- Нет, прекрати кричать, мне нужно вечернее платье, - пояснила я.

Элис сразу стала довольной собой и принялась рассказывать мне, что именно искать:

- Купи платье тёмно-синего цвета, оно будет прекрасно гармонировать с цветом твоей кожи и смокингом Эдварда... он ведь будет в смокинге?

- Да, - ответила я, и она снова принялась тараторить.

- Держись подальше от плотных тканей, сейчас лето, ищи что-то из лёгкой материи, струящейся, но не из тафты. У тебя прекрасные ноги, можешь взять платье с разрезом с одной стороны. Купи серебряные туфли на каблуке с тонкими пряжками.

- Вот есть персиковое платье, - пробормотала я, глядя на вешалку.

Я чётко услышала, как она стукнула три раза телефоном о что-то твёрдое.

- Эй, ты меня там слушаешь? Тёмно-синее, - велела она.

- Ладно, пойду поищу что-нибудь и пришлю тебе фото на телефон.

- Ох, и Белла, - простонала она, - а причёска?

- Давай найдём платье, а потом перейдём к причёске и макияжу, - рассмеялась я.

Я обошла три магазина прежде, чем нашла нечто похожее на то, что советовала Элис. Я примерила его и попыталась представить, как это будет смотреться с причёской и макияжем. Я попросила продавщицу сфотографировать меня и отправила снимок Элис.

Мой телефон сразу зазвонил, и я приложила трубку к уху, прекрасно понимая, что она не даст мне даже сказать: «Алло». Я слушала её наставления и обратилась к продавщице:

- Что такое «наклейки» и продаёте ли вы их? – она улыбнулась и кивнула, и я вновь стала слушать Элис.

Я возвращалась домой с утверждённым платьем, туфлями, «наклейками», которые оказались просто современным вариантом бюстгальтера, с записью к визажисту, который сделает мне «дымчатый макияж», маникюр и педикюр. Эдвард пожалеет, что дал мне свою карту.

Я нашла его в кабинете своего отца и заметила, что он отодвинул от себя открытку с соболезнованиями по поводу смерти его отца и не открывает её.

- Как дела? – поинтересовалась я.

- Хорошо, - ответил он так, будто был совершенно опустошён. – Я потерял прорву денег на рынке, а потом вернул всю сумму. Мне кажется, каждый должен попробовать три года не вскрывать свою корреспонденцию.

- Почему бы тебе не нанять секретаря, пока ты не увяз во всём этом? – предложила я.

- Ты не хочешь стать им? – попросил он, открывая новый конверт.

- Нет, я не сплю с начальством, - засмеялась я. – Я ведь рано или поздно вернусь на работу.

Его глаза гневно сверкнули, а челюсть сжалась. Я потянулась к нему, но он отстранился.

- Эдвард, я не юрист и не могу постоянно находиться рядом с тобой дома и на работе. Если ты планируешь иметь когда-то детей, придётся для этого поработать.

- У меня есть деньги, - резко оборвал он.

- Я знаю, но тебе нужна цель в жизни, Эдвард. Ты хотел бы, чтобы всё, что ты имеешь, досталось тебе благодаря родителям, или хочешь сам помогать людям, у которых таких денег нет, решать их проблемы? Просто я хочу знать, что делаю что-то, имеющее хоть какое-то значение.

Его голова упала на бок, и он попросил печально:

- Измени мою жизнь, Белла, ты так нужна мне. Всё так сильно изменилось в лучшую сторону, когда ты приехала ко мне.

- Эдвард, - я вложила в свои слова все свои эмоции, - я никогда не оставлю тебя. Я люблю тебя всем своим существом.

Он схватил мою руку и прижал её крепко к своей щеке, закрыв глаза. Я почти могла почувствовать, как страх волнами накатывает на него. Я запустила другую руку в его волосы и мысленно стала ругать себя за то, что так много внимания уделяла его вспышкам гнева, не понимая, какой безумный ужас он испытывал всё это время.