Я вышла через французские двери, откровенно ликуя, даже не обращая внимания на ледяной дождь, легко перелезла через перила балкона и спустилась по решетке. Определено, Эдвард изменился после Нового года, и я открыто наслаждалась этим. Я надеялась, что все эти изменения в нашем распорядке станут постоянными. Настолько, насколько возможно.

Я торопливо приняла душ, успокаиваясь перед началом школы. Честно говоря, оставаться дома взаперти целыми днями имело свои недостатки. На самом деле, я с нетерпением ожидала возвращения в школу Форкса. Это была довольно пугающая нехарактерная для меня реакция. В честь этого события я приготовила Элис ее любимый завтрак - вафли с черникой. И поскольку я была в хорошем настроении, когда она зашла в кухню, подпрыгивая и насвистывая, я стала насвистывать вместе с ней. Она остановилась как вкопанная и повернулась ко мне. И мы обе прыснули со смеху. Это и правда было очень смешно.

Во время завтрака и по дороге в школу она весело болтала со мной, и я проявила к ней максимум внимания, пытаясь восполнить свое ужасное поведение после Рождества. И сделала это с радостью. Я попала в «Зону Опасно Болтливой Элис». И я чувствовала себя непобедимой, преодолев ее.

Так было, пока мы не подъехали к школе. Она и Джаспер выскочили из своих машин одновременно. На самом деле, это было даже странно. То, насколько синхронно они действовали. Я просто стояла около автомобиля и ждала ее, подняв капюшон и опустив голову. Все еще шел холодный дождь, и мое терпение начало заканчиваться. В этот момент мне пришло в голову, что я не появлялась в школе с того самого момента, когда они начали встречаться. И это, скорее всего, означало, что с этого момента я везде буду ходить одна.

Не дожидаясь ее, я обиженно направилась к школе. Хотя причин для этого не было. Если бы я могла быть днем с Эдвардом, я, скорее всего, постоянно была бы вместе с ним. От этой мысли я вздохнула, натыкаясь взглядом на линолеум у дверей класса. Я не могла понять, почему это так много для меня значило. Я решила для себя брать то, что я могла получить. Я уже получила гораздо больше, чем могла ожидать. Я должна была быть счастлива от этого. И я была. Я счастлива.

Я бродила по коридорам, подняв капюшон и немного волоча ноги по полу, съеживаясь и уклоняясь от людей вокруг меня. После каникул, я определенно потеряла сноровку в защите от окружающих. Почти на каждом уроке я боролась с желанием отгородиться от всех, проклиная себя за то, что мне от этого становилось спокойнее. И на самом деле такая пытка была мне в радость.

По пути на третий урок я ожидала увидеть Эдварда. Или хотя бы украдкой взглянуть на него, когда он будет проходить мимо. И когда я хлюпала по мокрому асфальту двора, я почувствовала источник электричества, который всегда вызывал у меня легкое покалывание и был таким родным. Недолго думая, я подняла свою голову, покрытую капюшоном, в его направлении. И была очень удивлена тем, что он тоже смотрит на меня.

Его необычайно яркие зеленые глаза задержались на мне, когда он проходил мимо так близко, что я смогла почувствовать его запах. Сама того не осознавая и без всяких намерений я дернула пальцами, и мы коснулись друг друга. Электрический разряд при нашем прикосновении мгновенно расслабил меня, особенно после долгого напряжения, которое я чувствовала весь день. Обеспокоенная тем, что я только что неосознанно пересекла черту и рисковала тем, что нас могут застукать, я поспешно направилась дальше. В надежде, что этого никто не видел, и произошедшее не расстроит Эдварда. Мысли о том, что в нем исчезнет его новая энергия, было достаточно, чтобы у меня не возникало желания нарушать границы. Как только я снова оказалась в переполненном коридоре, мое напряженное состояние вернулось. Я сторонилась людей, прижимаясь к стенам в случае необходимости. К тому времени, как закончился третий урок, мои мышцы почти болели от постоянного напряжения, поскольку я весь час просидела рядом с Тайлером Кроули.

Войдя в столовую, я была приятно удивлена тем, что Элис сидит за нашим столом. Без всяких признаков Джаспера. Я слегка кивнула ей, Роуз и Эммету в знак приветствия, и, заняв свое место, начала рыться в сумке в поисках печенья и книг.

Сидя за столом, я снова начала чувствовать знакомое покалывание. Точно такое же, как и в новогоднюю ночь. Это напоминало электричество, исходившее от Эдварда. Я повернула свою покрытую капюшоном голову в сторону его стола, и действительно - он пристально смотрел на меня. Я потерялась в его взгляде и ауре его электричества, ответив ему любящим и тоскующим взглядом. От вида его необычно сияющих зеленых глаз, вспыхнувших с новой силой, я моментально расслабилась. Я была рада этому расслабляющему эффекту, который на меня оказывал его необычный взгляд, но я побоялась, что мы неоправданно рискуем, если будем продолжать в том же духе. Поэтому я ответила ему небольшой улыбкой, разорвала взгляд и уткнулась в книгу, решив придерживаться проверенного поведения.

Я почти чувствовала его позади меня по пути на биологию после ланча. Это было нечто новое для меня. Я всегда чувствовала его электричество, но за последние два дня оно стало более интенсивным. И как только я села рядом с ним, я почувствовала, как электричество моментально усилилось, снова расслабляя меня так, что я едва не вздохнула.

В этот день был кино-урок. А Мистер Банер всегда выбирал для нас самые отвратительные темы. Сегодняшний день не был исключением. Паразиты. Одного этого слова уже было достаточно. Он выключил свет, когда все хором простонали от темы урока. Моя рука лежала на лабораторном столе, когда я почувствовала, как Эдвард взял ее в свою. На секунду я даже испугалась, прежде чем он опустил наши руки под стол и начал ласково поглаживать меня большим пальцем. Каждый мускул в моем теле расслабился от этого прикосновения и исходившего от него сильного электричества. Я улыбнулась в темноту, радуясь этому новому происшествию так, что он и представить себе не мог, и сжала его руку в ответ.

Я была абсолютно счастлива заявить, что совершенно ничего не узнала о паразитах, которых Мистер Банер показывал на экране. Потому что весь урок я провела с Эдвардом. Я имею в виду, что фактически я и так проводила каждый урок с Эдвардом. Но сегодня я действительно провела его с ним. Он повернул мою руку и скользнул кончиками пальцев по ладони так, что у меня едва не перехватило дыхание. Я повторила этот жест, пройдясь кончиками пальцев по его теплой ладони, наслаждаясь успокаивающим потоком наших прикосновений и улыбаясь в темноту комнаты. Все до одной нежные ласки я отдавала ему со всей моей любовью к нему, пытаясь показать, насколько я ценила этот небольшой жест с его стороны.

К тому времени, как закончился фильм, я настолько расслабилась, что вполне могла бы заснуть. Мы неохотно расцепили наши руки, еще раз нежно скользнув кончиками пальцев по ладоням друг друга, и поток снова превратился в покалывание.

По пути в спортзал я снова почувствовала, что он идет позади меня. Я радовалась оставшимся покалываниям, поскольку наша выходка в классе полностью разрушила мою защиту. Когда я почувствовала, что он отстал, вероятно направившись в свой класс, который был недалеко от спортзала, мне с трудом пришлось блокировать окружающих. Я прошла через дверь в большой спортзал, и все мои мышцы автоматически сжались, когда рядом со мной оказались люди.

Я вошла в раздевалку, опустив свою голову ниже обычного. Джессика Стенли все еще немного злилась на меня за инцидент на баскетболе, а у меня не было никакого желания напрягаться еще больше. Первый раз, когда я переодевалась в раздевалке, все заметили мои шрамы, поэтому я взяла за правило переодеваться в кабинке. Входя туда и закрывая за собой дверь, я каждый раз слышала, как они перешептываются и хихикают. Я была единственной, кто вел себя так осторожно, и этим выделялась среди них. Особенно после того, как, без сомнений, по всей школе разлетелась новость о моих шрамах.

Я привычно скользнула в свою толстовку и вышла из раздевалки раньше других девочек. Они все были слишком заняты разговорами, сплетнями и прическами, и плевать хотели на баскетбол. Я бесцеремонно плюхнулась на свободную трибуну, с ужасом думая о том, что нам по-прежнему придется играть в баскетбол после каникул. Я надеялась, что мы займемся чем-нибудь еще. Например, пинг-понгом. Мне было бы спокойнее играть в пинг-понг. Для пинг-понга не надо было бы носить уродливые шорты. В пинг-понге нет касаний. И чем больше я думала об этом, тем сильнее было мое намерение намекнуть тренеру о пинг-понге.

Когда все девочки, наконец, собрались на трибуне, мы, как обычно, стали наблюдать за игрой мальчиков. Это было так скучно. У меня было два варианта: либо слушать все сплетни вокруг меня, которые я изо всех сил старалась блокировать после последнего инцидента; либо смотреть, как потные накачанные парни ведут мяч по полу, сбивая друг друга.

«СВОН!» - услышала я вопль тренера, усиленный акустикой зала. Я вскинула голову и встретилась с ним взглядом - он махал мне рукой через весь спортзал. Я нахмурилась, не понимая, зачем я ему понадобилась. Я постоянно боялась, что получу выговор за свою толстовку. Пока я спускалась с трибуны, я задумалась, можно ли попросить Доктора Каллена выписать мне какую-нибудь справку от врача.

Спустившись вниз, я заколебалась, нервно кусая губы. В центре поля продолжалась игра, но я решила, что выговор будет только строже, если я пойду в обход. Поэтому я пошла напрямик.

Я склонила голову, спряталась за волосами и попыталась блокировать всех этих парней на поле, проходя мимо них. Пока я шла, я наблюдала за своим отражением на деревянном полу. Я смотрела вниз на себя, слегка оглядывалась по сторонам и чувствовала себя совершенно нелепо из-за такого странного поведения. Вся съежившись, я шла мимо играющих ребят, прислушиваясь к скрипу кроссовок и стуку баскетбольного мяча.

Стук мяча становился все ближе. Слишком близко. Я слегка подняла голову, оторвав свой взгляд от блестящего пола, и в ужасе замерла. Как в замедленной съемке, я стояла посреди зала, и наблюдала, как Джеймс Моррис бежал прямо на меня, глядя только на баскетбольный мяч. Он был слишком близко ко мне, чтобы сделать что-нибудь.

Он повернул свою белобрысую голову как раз в тот момент, когда к моему перекошенному ужасом лицу с ошеломляющей скоростью приближался локоть его руки, ведущей мяч. В глазах все побелело от удара, когда жгучая боль пронзила мой нос. Силой его удара меня опрокинуло на спину и протащило по полу.

Это было слишком. Я была ранена так же и в том же самом месте, что и раньше. Снова и снова. Боль в носу была слишком похожа, и вспышки и видения, сопровождавшие ее, яростно овладели мной. Внезапно я уже была не в спортзале. Я оказалась запертой внутри шкафа, за сотни миль отсюда.

Я слышала, как из моей груди вырывались крики, но меня оглушал звон в ушах, потому что я снова переживала самые болезненные, в физическом смысле, моменты в своей жизни. Временами они становились более расплывчатыми, и я почти могла вернуться. А потом я почувствовала, как кто-то дотронулся до меня, толкая меня обратно в воспоминания, и я снова сжалась. Меня трясло, я кричала и плакала, и я не понимала, что в реальности происходит вокруг меня, потому что оказалась заперта в своем сознании.

Я лежала на полу спортзала, а мне казалось, что я часами сижу запертой в темном шкафу. В итоге я перестала понимать, где я нахожусь на самом деле. В моей голове пронеслась мысль, что я сижу в темноте, и Форкс, возможно, не что иное, как сон. Плод моего воображения, который изобрел мой разум, чтобы защитить меня от боли. Для меня это начинало приобретать смысл. И в конечном итоге я поверила, что так оно и есть. Тогда я стала думать, что сейчас делают Элис и Эсме в своем доме в Форксе. И чем больше я думала об этом, тем больше паниковала. Я уже не знала больше, существовал ли Эдвард на самом деле. Ведь я никогда не встречала его до Феникса. И мысль, что в мире, в котором я существовала в данный момент, никогда не было Эдварда Каллена, победила меня. Я надеялась и желала, чтобы мой разум сделал это снова, и снова забрал меня из этого ужасного места.

И когда я собралась окончательно сдаться и признать свое поражение, я почувствовала это. Покалывание. Оно было слабым и далеким. Но оно было тут. И если оно было тут, значит, Эдвард существовал. Оно приближалось. Медленно. Невозможно медленно. Покалывания пробежали по моей спине и остановились на затылке, как нежный шепот на моей коже. Я хотела почувствовать его ближе. Просила и умоляла в темноту, чтобы он нашел меня там, где я была, и вытащил меня оттуда.

Наконец, я почувствовала всю силу его потока на своей ноге. Россыпь искр, и Эдварда, и все его восхитительное электричество, льющееся через меня каскадом нежных и сильных волн. Когда меня подняли в воздух, шкаф в моих видениях задрожал и затрясся, темным пухом разлетаясь на кусочки. А когда меня снова опустили, звон в ушах превратился в слабое жужжание. И затем внезапно я снова почувствовала свое тело. Я пыталась сопротивляться чувству внутри меня, которое кричало, что все это может оказаться нереальным. Но в этот момент я почувствовала на своей щеке это. Теплый поток, мягко струящийся в мое лицо и убаюкивающий меня до тех пор, пока я не осознала, что если открою глаза, то больше не увижу темноты.

И я открыла.

Черный. Белый. Бронзовый. Зеленый.. Это было подобно и пощечине, и одновременно теплу, растекающемуся в моем сердце. Эдвард. Он был ангелом. Моим ангелом. И он на самом деле существовал. Я сильнее боролась с тьмой, которая тащила меня обратно, когда всматривалась в его такие яркие нежные зеленые глаза. Они смотрели прямо на меня. Горящие, страстные, пылкие. Я не сводила с него глаз, когда он наклонился ко мне и ласково прикоснулся губами к моему лбу. Вспышка этого потока вернула мне слух. И я услышала только… себя. Я глубоко вздохнула, пытаясь сдержать рыдания, а он отклонился назад и снова стал смотреть мне в глаза, не прекращая гладить меня по щеке.

Я тонула в его зеленых глазах, сильнее цепляясь за эту реальность. И в конечном итоге, все чувства вернулись ко мне. Боль в носу, боль в мышцах и жжение в легких, когда я вдыхала воздух. Я попробовала поднять руку. Но я едва могла пошевелить ею. Поэтому я продолжала вглядываться в его зеленые глаза, периодически проверяя руки и ожидая, когда они восстановятся.

Наконец, я смогла поднять руку. Все, что я сейчас хотела – это обнять Эдварда, чтобы поблагодарить его за мое спасение. За то, что он вытащил меня. Одной рукой я обняла его за шею, а вторую подняла к его плечу и, ухватившись за него, приподнялась, всеми силами превозмогая свое истощение. Разорвав наш взгляд, я осторожно положила щеку на плечо его прохладной кожаной куртки, слегка подрагивая и продолжая хватать ртом воздух.

Он начал медленно поглаживать вверх-вниз мою спину и укачивать меня. Невзирая на отдышку, я закрыла рот, просто чтобы почувствовать его неповторимый аромат. Он был настолько замечательным, что у меня прошла сухость во рту. Мои глаза были открыты, и я уставилась на его шею, выглядывающую из-под воротника куртки. Я хотела погладить его волосы или зацеловать его, как сумасшедшая. Но я была совершенно без сил, а все его укачивания, поглаживания и исходившее от него электричество расслабили меня окончательно.

В конце концов, он прекратил свои поглаживания, крепко обхватил меня руками за талию и поднял нас с пола. Я хотела удержаться и встать самостоятельно. Но у меня не осталось сил на это. Мои руки висели у него на шее, я болталась ногами в воздухе, но я позволила ему это сделать. Я не видела, что случилось, когда она развернулся, но я почувствовала, как он напрягся.

И тут до меня дошло, что мы все еще были в школе. В спортзале. И, скорее всего, не одни. Я закрыла свои дрожащие веки и вздрогнула от боли, которую это вызвало. Эдвард нарушил самое главное негласное правило, касающееся нас. Он сделал это.

ЭДВАРД

Я впился взглядом в толпу любопытных зевак, которая медленно начала рассеиваться, потому что это было ни хрена не их дело.

Я крепко сжал мою девочку и перевел взгляд на Карлайла. "Она ранена", - сообщил я ему, чувствуя охренительную злость и нетерпеливое желание найти человека, который обрек ее на такие муки.

Карлайл посмотрел на Эсми, которая стояла рядом с ним и с открытым ртом наблюдала за разворачивающейся у нее на глазах сценой и мной, прижимающим Беллу к себе. "Эсми, мне нужно твое согласие на осмотр", - спокойно обратился он к ней.

От этих мыслей у меня потемнело в глазах. "Я ни хрена не позволю тебе дотронуться до нее", - огрызнулся я на Карлайла, прищурив глаза. Эсми, Элис и Карлайл побледнели от сурового тона моего голоса и смотрели на меня округлившимися глазами. Я не знаю, какого черта они были в таком шоке. И так было понятно, что это сделает все дерьмо только хуже.

Но Карлайл совсем не выглядел оскорбленным. "Ничего. Уверен, что ты сможешь мне помочь?" – он вопросительно поднял бровь сначала в мой адрес, а потом в адрес Эсми. Я согласно кивнул ему, поджав губы. Я не знал, насколько полезной будет моя помощь, но я был уверен, что приложу к этому все свои долбанные усилия. Эсми слегка откашлялась и кивнула ему в ответ, что выглядело абсолютной противоположностью нашему противостоянию минутами раньше.

Мне очень хотелось, чтобы Джасс смог увести Брэндон, прежде чем она сложит дважды два, поймет, как близки мы с Беллой были на самом деле, и начнет искать какой-нибудь подходящий инструмент для моей кастрации. Однако в ее встревоженном взгляде на Беллу читался молчаливый отказ уйти. У Джасса же был чертовски скучающий вид, пока он стоял рядом с ней, время от времени постукивая по влажным от ее слез пятнам на своей неопрятной футболке.

"Я думаю, что они здесь предоставят медпункт в мое полное распоряжение", - проинструктировал Карлайл и, развернувшись, направился к выходу из спортзала. Я немного переместил мою девочку, поднимая ее выше, чтобы ухватить крепче, и последовал за ним.

Эсми и Брэндон шли по обе стороны от меня и заглядывали через мое плечо на окровавленное лицо Беллы, уткнувшееся мне в шею. Всю дорогу, пока мы шли через школьный двор в здание администрации, где находился медпункт, я крепко держал ее. Бля, она все еще прихрамывала в моих руках, но ее дыхание вернулось в нормальный ритм.

Когда мы вошли, медсестра уже ждала нас у двери. Вероятно, она хотела помочь. И я был уверен, что моя девочка не возражала бы против хорошего гребаного медицинского ухода, но я не знал, стоит ли ее прогонять. Вдруг моя девочка не захочет, чтобы до нее дотрагивался кто-то, кроме меня. Даже женщина.

Поэтому я сказал ей: "Отвалите нафиг". Я выплюнул эти слова ей в лицо, когда мы входили в медпункт. Она впилась в меня взглядом и захлопнула дверь за нами чуть громче, чем, черт возьми, требовалось. Карлайл стоял у кровати и неодобрительно смотрел на меня, но мне едва ли было до этого какое-то дело. Без тени раскаяния я подошел к столу для осмотров, пока Эсми, Брэндон и Джасс усаживались на стулья у двери.

Я остановился перед кроватью и переместил руки на хрупкие бедра моей девочки, осторожно усаживая ее на похрустывающую тонкую белую бумагу. Я обхватил ее за плечи и нежно поднял ее голову с моего плеча. Я не отпускал ее до тех пор, пока не убедился, что она сама сможет держать ее прямо. Ее глаза были приоткрыты, но один из них был слегка раздут, и в его уголке ближе к носу виднелся синяк. С того бока, на котором она лежала, на щеке была чертова запекшаяся кровь. Я медленно отпустил ее плечи, убедившись, что она тут же нахрен не свалится. Она удержалась. А я встал между ее слегка раздвинутыми ногами и ждал инструкций от Карлайла.

Я с любовью всматривался в ее опухшие карие глаза, пока Карлайл доставал из сумки свои рабочие принадлежности. "Болит?" - прошептал я, беспокоясь за нее. Единственное, что было хуже страданий моей девочки от боли, это вид ее, лежащей на полу спортзала.

Она облизала губы, глядя мне прямо в глаза. "Немного", - прохрипела она. Бля, я весь съежился от звука ее голоса. Он звучал так, как будто она кричала часами. Она попыталась откашляться. "Спасибо", - искренне поблагодарила она, взяв меня за руку своей маленькой ручкой. Она положила ее к себе на колени, нежно поглаживая ее, и со вздохом посмотрела вниз.

Я слегка фыркнул. "Меня не за что благодарить", - пожал я плечами, сжав ее руку. Моя девочка сделала бы то же самое для меня. На самом деле, я вспоминал ту ночь около месяца назад, когда она рискнула своими кошмарами, чтобы спасти меня от моих. Она улыбнулась, глядя вниз на наши руки, потом подняла глаза в сторону стульев у двери, но быстро перевела взгляд снова на меня.

Между нами шел безмолвный разговор. Только между нами двоими. Моя девочка переживала, что все видели, как мы непринужденно ведем себя друг с другом. Я понял это по тому, как нерешительно она взяла меня за руку и осторожно посматривала на людей за моей спиной. Мне чертовски захотелось фыркнуть на нее. Бля, кого это теперь волнует? Мне точно было пофигу. Поэтому я закатил глаза и крепче сжал ее руку, наслаждаясь легкой улыбкой, которую это вызвало у нее.

Я услышал, как откашлялся Карлайл, и неохотно оторвал взгляд от моей девочки. Он протянул мне что-то, что было похоже на полотенце, чтобы я мог вытереть ее лицо. Я наклонился и взял его. Бля, похоже, он немного побаивался подойти к ней ближе. Вот и хорошо.

Полотенце уже было влажным и теплым, поэтому я развернулся лицом к моей девочке. И да, она выглядела не особо хорошо. Я имею в виду, что она по-прежнему была красива, но выглядела чертовски плохо. Ее волосы торчали в разные стороны.

Я раздраженно выдохнул. "Брэндон?" - обратился я к ней грустным тоном, - "У тебя есть что-нибудь, чем можно заколоть все ее гребаные волосы?", - спросил я, понимая, что это дерьмо облегчит мне задачу. Я услышал движение за спиной, когда начал обтирать лоб моей девочки.

Я почувствовал прикосновение к своей спине, поэтому повернул голову... и посмотрел вниз. Брэндон стояла рядом и протягивала мне резинку для волос. Она ни хрена не смотрела мне в глаза. Когда же она взглянула на меня с благодарным выражением на своем крошечном лице и в невинных широко распахнутых глазах, она еще раз протянула мне резинку. Я нахмурился на нее и взял резинку у нее из рук, разворачиваясь назад к моей девочке. Перед тем, как убрать все мокрые волосы от ее лица, я положил полотенце ей на колени. Она вздохнула, когда я, собирая волосы, дотронулся пальцами до ее шеи. Я улыбнулся ей своей кривоватой улыбкой, потому что ей всегда чертовски нравилось это дерьмо. А она улыбнулась мне в ответ, когда я неуклюже обвязывал резинкой ее волосы, стоя прямо перед ней.

В конечном счете, я выиграл это сражение, снова взял полотенце и вернулся к ее окровавленной щеке. Я осторожно вытирал ее маленькие скулы, боясь причинить ей боль, и продолжая вынашивать план мести тому ублюдку, который был в этом виноват.

"Кто это сделал?" - прошептал я, нахмурившись вытирая запекшееся пятно крови возле ее уха.

Она откашлялась, скривилась, а потом поморщилась еще раз. "Джеймс", - прохрипела она. Я охренительно сильно зажал полотенце в кулаке, пытаясь оставаться с ней нежным, и кивнул. Теперь я знал имя негодяя. И как выглядит его лицо. И я собирался его расквасить ко всем чертям. "Это произошло случайно, Эдвард", - догадавшись, сказала она хриплым голосом.

"Да, несчастные случаи иногда происходят", - двусмысленно ухмыльнулся я. Я сам мог устроить множество гребаных несчастных случаев. В этом городе было полно лестниц.

Она покачала головой в ответ на мои действия. "Нет. Пообещай мне", - сипло сказала она. Черт, я фыркнул, поскольку не мог пообещать ей, что его самочувствию ничего не угрожает. Она потянулась и схватила меня за руку. Я отстранился, заглядывая ей в глаза. "Пожалуйста", - охрипшим голосом попросила она. Выражение ее глаз, когда она говорила это, вызвало во мне тихий стон. Я не мог ответить отказом на такое дерьмо.

Я снова раздраженно вздохнул. "Хорошо", - проворчал я. Но она продолжала смотреть на меня с умоляющим видом. Я закатил свои гребаные глаза. "Я обещаю", - добавил я, вскидывая брови. Она кивнула и наконец-то отпустила мою руку.

"Итак", - начала Эсми с другого конца комнаты, - "ты хорошо знаком с Беллой, Эдвард?", - спросила она таким тоном, по которому было понятно, что она уже знала чертов ответ на свой вопрос, но хотела, чтобы я все равно его озвучил.

"Да", - не отвлекаясь от крови на щеке моей девочки, честно ответил я, не желая лгать Эсми, потому что она заработала целую кучу моего дерьмового уважения к себе после инцидента в спортзале.

"Оу", - ответила она, стараясь выглядеть удивленной, несмотря на то, что я знал - это не так. "Я никогда не видела вас двоих вместе", - сказала она. Хотя это больше походило на вопрос "почему?". Я слегка замедлился, поглаживая щеку моей девочки, едва не застонав.

Я продолжил обтирать ее лицо, решив уклончиво ответить на вопрос. "Нас редко видят вместе", - это не было ложью. Я понимал, что она не оставит это просто так, поэтому я решил, что лицо Беллы уже достаточно чистое для осмотра. "Готово", - сказал я, откладывая грязное полотенце на кровать возле нее, и развернулся к Карлайлу.

Он вытянул шею, чтобы получше рассмотреть ее лицо. "Белла, тебе тяжело дышать через нос?" - спросил он. Она сделала показательный глубокий вдох через нос и отрицательно мотнула головой. Он кивнул, продолжая вытягивать шею, и выглядел так, как будто у него чешутся гребаные руки от желания дотянуться до нее и рассмотреть получше. "Эдвард, попробуй коснуться переносицы пальцами. Посмотри, будут ли какие-то признаки хруста или треска."

Я посмотрел в глаза моей девочки, извиняясь всем своим видом, потому что знал, что ей будет больно, и поднял руку, чтобы ощупать ее нос. Она вздрогнула, когда я дотронулся до нее, и я вздрогнул вместе с ней. Но я продолжил свои действия, понимая, что от этого никуда не деться. Она стойко держалась, сжимая в кулаки свою толстовку, пока я надавливал на ее нос в разных местах.

"Ничего", - объявил я, не обнаружив признаков хруста или любого другого дерьма, а потом коснулся ее руки, сжимающей толстовку, ласково погладил ее, извиняясь за все свои прикосновения, и снова оглянулся на Карлайла.

Карлайл кивнул с облегчением. "У тебя есть какие-то проблемы со зрением, Белла?", - спросил он. Она тут же отрицательно покачала головой, вглядываясь в мои глаза с улыбкой, танцующей на ее маленьких губах. Я переборол желание улыбнуться ей в ответ. "С ней все будет хорошо. Всегда можно сделать рентген, чтобы убедиться?" – неуверенно развернулся он к Эсми.

"Нет!", - прохрипела Белла, замотав головой, - "Никаких больниц", - попросила она, переводя свой взгляд на Эсми у меня за спиной. Похоже, она согласилась, потому что Белла расслабилась, и Карлайл начал выписывать рецепт на болеутоляющие.

Обсудив еще кое-какие мелочи, мы наконец-то были готовы уйти. Я помог моей девочке спуститься с кровати, поддержав ее, когда она немного покачнулась от изнеможения.

"Я думаю, что..." - начал Карлайл, привлекая к себе всеобщее внимание. Мы развернулись в его сторону – он стоял у двери, взявшись за ручку. "...Когда мы вернемся домой, нам четверым нужно поговорить". Он многозначительно посмотрел на меня и Беллу. Мне опять охренительно захотелось застонать. Но не было похоже, что он расстроен или что-то еще. Лишь простое любопытство. А любопытство убивало Эдварда.

Эсми согласно кивнула, Брэндон же выглядела подавленной из-за того, что ее не пригласили. Я сдержал ухмылку и тоже кивнул в ответ Карлайлу, вывел мою девочку из двери и направился с ней к машине Эсми. Я открыл для нее дверь, демонстрируя всем, что мне не слабо быть долбанным джентльменом. Я подавил в себе желание возмущенно фыркнуть на все их взгляды, когда я это сделал. Лишь чертов Джасс посмеивался, подходя к "Вольво". Как только она оказалась на сидении, я наклонился к ней и, не задумываясь, ласково поцеловал в щеку, потому что мне было на всех насрать. Она с усталым взглядом откинулась головой на сидение и подарила мне в ответ свою ослепительную улыбку.