В своей сумке я обнаружила все необходимое. Жаль, конечно, сумочку с мобильником и пистолетом не вернули, но все же обрадовало то, что похитители не позарились на мою зубную щетку, без которой я чувствую себя практически несчастной. Я быстро натянула на себя джинсы и свитер и достала домашние тапочки, которые беру с собой в поездки. Держа их в руках, я расхохоталась из-за сюрреалистичности ситуации. Тем не менее, тапочки на ноги натянула. А потом набросила на плечи плед и забралась в кресло. Мне нужно тщательно обдумать тактику поведения с Калленами. Жаль, что пока маловато информации. Для определения своих дальнейших поступков нужно понять, что намерены делать они: просто держать меня здесь, надеясь, что рано или поздно у меня сдадут нервы, и я расколюсь, или же предпринимать какие-либо активные действия.

Напряженную работу мозга прервал звук открывающейся двери. В комнату вошел Карлайл. Один. В руках он держал коробку с пиццей и пакет с соком. Святой ежик! Неужели меня еще кормить будут? Вот уж не ожидала.

Каллен поставил еду на столик и присел на кровать. Я выжидала, позволяя ему первым начать разговор.

- Изабелла, мы с семьей обсудили сложившуюся ситуацию, - тяжело вздохнув, заговорил Карлайл. – И она действительно тупиковая. Отпустить мы тебя не можем, поэтому ты останешься здесь до тех пор, пока не расскажешь нам правду.

- А если так и не расскажу? Что вы намерены сделать со мной в этом случае?

- Надеюсь, до этого не дойдет, - глаза Каллена были грустными. – Я очень надеюсь, что когда ты узнаешь всю правду, то изменишь свое мнение и перестанешь называть нас маньяками.

- Глупости, - из горла вырвался смешок. – Вряд ли вы сможете переубедить меня, какую бы ложь не придумали. В чем я свято уверена, так это в том, что ни слова правды от вас не услышу.

- Ты несправедлива к нам, поверь, - почти прошептал Карлайл и потер ладонью глаза, будто пытаясь собраться с мыслями. Его поведение не укладывалось у меня в голове. Но принципами поступаться я не могла. И о Стокгольмском синдроме прочла достаточно, чтобы не позволять возникнуть в себе хоть капле сочувствия к тем, кто безжалостно убивал людей, к тем, кто выкрал меня и запер у себя в доме. Этому не бывать!

- Карлайл, не нужно бить на жалость, - отрезала я. – Я не хочу даже слушать глупые отговорки. Вариант, предложенный мной для разрешения нашей проблемы, достаточно хорош. Так что подумайте и выберите его.

- Это невозможно, - Карлайл встал и направился к двери. – Поешь. Продолжим позже.

Едва я успела проглотить пару кусков пиццы и запить их соком, как в комнате появился Эдвард. Да, психологическая атака явно будет массированной. Его глаза были ледяными, но Каллен надел на лицо маску спокойствия. Кстати, выглядел он гораздо старше своих семнадцати лет. На первый взгляд я дала бы ему не меньше двадцати трех, а если заглянуть в глаза и учесть его далеко не тинейджерские язык и поведение – и того больше. Садиться Каллен не стал, сложив руки на груди, он замер около кровати и начал проводить со мной воспитательную беседу.

- Ты должна выслушать историю нашей семьи, - его бархатный голос обволакивал и усыплял бдительность. – Семья – это все, что у нас есть, и каждый из нас готов умереть за нее.

- Или убить! – хохотнула я.

- Или убить, - согласился Эдвард. – Но только в случае острой необходимости. Ты должна понять, мы не такие, как те, о которых пишут в книгах или показывают в кино. Наша семья не убивает людей ради пищи.

Я недоуменно вытаращилась на него. Уже второй раз маньяки упоминают что-то о людях в контексте пропитания. Неужели какие-то мысли о каннибализме их все же посещали?

- Это я уже поняла, еще не хватало, чтобы вы людей ели, - я смотрела Каллену в глаза. – Но это ничего не меняет.

Вид Эдварда стал весьма недоуменным.

- То есть ты понимаешь и все равно относишься к нам, как к убийцам? - на тон громче спросил он.

- А как я еще должна к вам относиться? Вы нечисть, люди должны знать об этом.

- И все же я уверен, что когда ты узнаешь все о нашей семье, ты изменишь свое мнение, - Эдвард провел рукой по волосам и улыбнулся. С натяжкой, смею заметить. Тем не менее, улыбка ему шла, она стирала с лица выражение надменности, которое меня злило. Ага. Он пытается добиться моего расположения.

- Мне плевать на ваши семейные узы. И, кстати, не нужно меня тут очаровывать, фокус не пройдет.

Каллен вздохнул.

- Изабелла… - нудно продолжил он. – Кстати, тебя, наверное, называют Беллой?

Все. Это последняя капля. Я взвилась с кресла, схватила так и стоявшую на полу вазу с ромашками и запустила прямиком Каллену в лоб. К моему глубокому сожалению, ваза до цели не долетела - рука Эдварда перехватила ее в полете. Вот это реакция! Но ромашки и вода, в которой они стояли, вырвались на свободу. Один цветок в итоге повис на рубашке Каллена, а вода медленно стекала с его лица. Но самообладание у парня было то еще. Он молча поставил вазу на пол и ладонью стер капли со щек и глаз.
Ярость так и кипела во мне. Я поискала глазами, чем бы еще запустить в Каллена. Под руку попалась бутылка с недопитым соком. Она и полетела следом. Эдвард не дремал. Он перехватил ее, тоже поставил на пол и ухмыльнулся одним уголком рта.
- Никогда. Не. Называй. Меня. Беллой! – заорала я и собралась было запустить в него куском пиццы. Но не успела. Недоуменно подняв бровь, Каллен молча ретировался в дверь. Ах, как жаль, что так легко отделался.

Я отправилась в ванную и ополоснула разгоряченное лицо водой. Беллой меня называли лишь несколько близких людей. И я не давала такого права убийцам.

Боюсь, если бы в эти минуты в комнату явился еще кто-нибудь, то ему пришлось бы выслушать в свой адрес немало гадостей. Но они как будто знали. А, скорее всего, просто решили дать мне время подумать.

Когда в комнате стемнело, я поняла, что времени становится многовато. Часам к одиннадцати вечера мне уже хотелось взвыть. Я мерила шагами комнату, периодически пытаясь взломать наглухо застрявшее окно. К двум часам ночи я почти озверела. Наряду с яростью я ощущала глухую тоску. Переизбыток свободного времени, дававший поле для деятельности мыслям, всегда влиял на меня крайне отрицательно. Последние три года я старательно избегала давать возобладать над собой эмоциям и чувствам. Загоняя себя работой до безумной усталости, я чувствовала себя почти счастливой, и этого было достаточно. Теперь же Каллены подвергли меня худшей пытке изо всех, которые могли придумать – предоставили самой себе. Но если маньяки думают, что я взмолюсь о помощи – то они ошибаются. Вот только и пообещать вести себя в достаточной мере корректно – тоже не обещаю.
Под утро я устала носиться по комнате, и ко мне пришел, наконец, зыбкий сон.

Проснувшись ближе к обеду, я обнаружила над собой все тот же светлый потолок. На столе нашелся завтрак – хлопья и молоко. Заботливые, сволочи. Вставать не хотелось. Зачем? Ярость за время сна меня покинула, оставив лишь тошнотворную апатию. Она была мне несвойственна, но замкнутое пространство, одиночество и полное отсутствие идей о том, что делать дальше, определенно угнетали.

Карлайл явился ближе к вечеру, когда за окном сгустились сумерки, а помещение погрузилось в полумрак. Я так и не вылезла из-под одеяла и, лежа в кровати, тупо пялилась в потолок.

- Ты не поела, - вопросительно-утвердительно произнес Каллен, включив свет.

- Вам-то что за дело? – буркнула я.

- Изабелла, так нельзя. Эта ситуация очень давит на нас…

А уж на меня как. Но говорить как-то не хотелось. Что нового мы можем сказать друг другу?

- Послушай, ты все-таки должна познакомиться с семьей, а то получается как-то не по-человечески, - мягко сказал Каллен, – пойдем вниз в гостиную, поговорим. Мы попробуем тебе все объяснить.

А вот это с удовольствием! Еще сутки в четырех стенах в одиночестве – и я свихнусь. Но вам, маньяки, об этом знать не обязательно.

- Ладно, - я выбралась из кровати и отправилась в ванную привести себя в порядок. Переодеваться не стану – много чести. Умывшись и расчесавшись, я вышла к Карлайлу, который вежливо ждал меня у двери.

- Наручники одевать не будете? – мрачно пошутила я.

Каллен в ответ посмотрел укоризненно.

Выйдя из помещения для пленников, я обнаружила, что дом-то у маньяков немаленький. На втором этаже были расположены несколько комнат, закрытых качественными дубовыми дверьми. На полу дорогой паркет. Вверх на третий этаж и вниз – на первый вела неширокая, но изящная резная деревянная лестница. Цвет стен выдержан в тех же пастельных оттенках, что и комната, в которую меня определили. Мы спустились вниз, в гостиную, которая одновременно служила столовой. Огромное помещение с высоченными потолками и одной стеклянной стеной впечатляло. Светлые кожаные диваны и кресла, плазменный телевизор, пушистые ковры. В центре – большой прямоугольный стол из наверняка ценных пород дерева и внушительные стулья. Деньги здесь определенно водились.

Вся семья была в сборе, рассевшись за столом. Я села на предложенный Карлайлом стул и замерла в ожидании. Все молчали и смотрели на меня так, будто я пришелец с другой планеты. Впрочем, двое делали это с улыбкой – Эммет и Элис, с которыми лично я была не знакома.

- Так, ну хватит уже молчать, давай знакомиться, - прожурчал вдруг звонкий голосок. – Я Элис!

- Изабелла, можно просто Изи, - произнесла я, бросив предостерегающий взгляд на любителя видоизменять мое имя в «Беллу».

- Очень приятно, - радостно воскликнула Элис. – Надеюсь, мы подружимся.

Джаспер, услышав ее слова, посмотрел неодобрительно. Девушка под его взглядом осеклась.

- Я Эммет, - прогремело справа. – Ты уж извини, что так получилось!

Шикарная блондинка Розали, сидевшая рядом с ним, молча ткнула его в бок локтем. Эммет ойкнул и замолчал.

- А это Эсми, моя супруга, - вежливо представил знакомую мне лишь по фото в личных делах ее детей женщину Карлайл. Она была красива, как и остальная семья и, пожалуй, слишком молода для матери почти взрослых детей. Сколько же ей было лет на момент их усыновления? Восемнадцать? На ее губах блуждала слегка смущенная улыбка.

- Изи, может быть, чаю? – неожиданно спросила Эсми. Я от удивления кивнула, и женщина грациозной походкой отправилась, как я понимаю, в сторону кухни. Чай – это замечательно. Но мне сейчас, пожалуй, не помешало бы что-то покрепче. А еще жутко захотелось курить. Но сигареты остались в той же сумке, где оружие и мобильный телефон.

- Меня начнут искать, - решительно сказала я, разрывая вновь воцарившуюся за столом тишину. – И не исключено, что к вам тоже заглянут.

- Мы предусмотрели такой вариант, - ожил Эдвард. – В твоем мобильном телефоне я обнаружил не так много номеров. И на все отправил SMS с сообщением, что ты решила взять отпуск и отправиться на острова, где, возможно, не будет мобильной связи.
- Чудаки! – засмеялась я. – Да никто в эту чушь не поверит! Я никогда не брала отпуска!

- Почему же, вот с номера некоего Ричарда Каплана уже пришел ответ, и, если я правильно помню, то он написал «Очень рад, задание закончишь потом. Отдыхай. Ричард». Да, и еще пришел ответ от абонента «Папа»: «Наконец-то! Отдохни как следует!».
Губы Эдварда опять скривились в усмешке. А я задохнулась от возмущения. Искорка надежды, что кто-то вызволит меня отсюда, с шипением погасла. Я сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться.

- Ладно, тут вы меня переиграли, - злобно заметила я. – Что дальше?

- А дальше я все же хочу, чтобы ты выслушала нашу историю, - вступил Карлайл.

- Похоже, участи внимать вашей лжи мне не избежать, так что приступайте, - скрестив руки на груди, согласилась я. Эсми тем временем принесла чашку с зеленым чаем и печенье.

- Итак, кто мы такие, ты уже знаешь, - начал повествование отец семейства. – Я расскажу тебе остальное. Наша семья отличается от остальных. Уже давно мы отказались от идеи убивать людей ради пропитания, и питаемся только животными. Мы старше, чем ты можешь представить. Я родился в семнадцатом веке в Европе, а мои дети и супруга - в начале двадцатого века в США. Многих в вампиров обратил лично я, спасая от неминуемой гибели. И все мы категорически не приемлем использование человеческой крови в качестве пищи. Именно поэтому можем жить в человеческом социуме.

- А ты поставила нас в тупик тем, что на тебя не действуют наши способности, - продолжил речь Карлайла Эдвард. – К примеру, я умею читать мысли. Всех, кроме тебя. Джаспер обладает способностями эмпата, но влиять на твои эмоции и чувства он по какой-то причине не в состоянии. Элис может видеть будущее, но вблизи тебя и наше будущее видится ей в густом тумане.

- То, что ты видела на поляне, не было убийством невинных, - произнес Карлайл. – Те существа были вампирами-кочевниками, они убили много жителей города, и мы несколько недель не могли их поймать. Именно в тот день благодаря помощи…наших соратников мы загнали их в угол и смогли уничтожить. Так что убийств больше не будет…

По мере того, как информация проникала в мой мозг, я чувствовала, как на голове начинают шевелиться волосы. Руки судорожно вцепились в обжигающую чашку с чаем, я чувствовала, что если сделаю хоть одно движение, то примусь в панике бегать по комнате и орать. Нет. Заставив себя дышать глубоко и размеренно, я на миг прикрыла глаза и, удостоверившись, что держу себя в руках, сказала:

- Спасибо за интересную историю. Могу я пойти к себе?

Каллены дружно вытаращились на меня.

- Неужели ты не хочешь задать дополнительных вопросов? – удивленно протянул Карлайл.

- Ты же журналист, а совсем не любопытная, - хохотнул Эммет. Я помотала головой:

- В другой раз.

- Как хочешь, - Карлайл встал и проводил меня в комнату. Когда за ним закрылась дверь, я рухнула на колени на пол и дала волю эмоциям. Руки затряслись мелкой дрожью, а в горле стал комок. Кошмар! Все еще хуже, чем я думала. Если раньше Каллены в моем представлении были просто маньяками, то теперь оказалось, что они психопаты. Я читала о подобных случаях. Когда целая семья, включая детей, выбирала себе некую извращенную психологию и жила по ее канонам. Порой это были сектанты, или же семьи, ждущие конца света в землянках или деревянных домиках в лесу, беспрестанно молясь. А эти вот решили, что они вампиры. Это все объясняет. Папаша, значит, вбил себе в голову, что он вампир, придумал целую легенду, а в подтверждение своим идеям убивает людей и выкачивает из них кровь, как это делают кровопийцы в кино. И детей туда же. Скорее всего, он накачивает их психотропными препаратами, потому что для нормальных тинейджеров они слишком отмороженные. Ведут себя, как взрослые, спокойные, уравновешенные люди. А Эммета, по всей видимости, еще и стероидами пичкает.

Все понятно. Именно по этой причине у них такой цвет радужной оболочки – психотропные препараты действуют на весь организм, а значит – и на глаза. Мое счастье, что я удержалась от того, чтобы не заорать или засмеяться прямо там. Даже младенцы знают, что перечить психически нездоровым людям опасно для жизни. Уверена, они бы набросились на меня и растерзали к чертовой бабушке. Спокойно, Изи, спокойно. Главное – не спорить с ними ни при каких обстоятельствах. И бежать отсюда как можно быстрее. А то вдруг не найдут в лесу подходящего охотника и используют для жертвоприношения меня. И никакая посылка их не остановит.

Уняв дрожь в конечностях, я подошла к окну. Видимо, ужас придал мне сил. Я дернула защелку раз, другой, третий, и она поддалась! Приподняв окно, я глотнула стылого воздуха и опустила раму. Нет, прямо сейчас я бежать не буду. Во-первых, ночь, заблужусь. Во-вторых, Каллены все в сборе, и если ринутся в погоню, то довольно быстро поймают меня. Но, рано или поздно они все же уйдут по своим маньячным делам, оставив меня на попечение кого-то одного. И вот тогда я сбегу.

Источник: http://robsten.ru/forum/20-423-1