Фанфики
Главная » Статьи » Фанфики по Сумеречной саге "Вампиры"

Уважаемый Читатель! Материалы, обозначенные рейтингом 18+, предназначены для чтения исключительно совершеннолетними пользователями. Обращайте внимание на категорию материала, указанную в верхнем левом углу страницы.


Глава 19 Цена его жизни - Белла (Часть 1)
Испытав однажды, что такое потерять любимого, я уже никогда этого не забуду. Я прожила две недели, считая, что Эдвард погиб. Это были недели ада, и я никогда не хотела бы возвращения тех чувств. Сейчас я поняла, как близка к безумию тогда была. Мой разум искал в сумасшествии спасения, и в конце концов не выдержал бы нагрузки, сгорел заживо в той агонии.

Я до сих пор не могла поверить, что мне удалось спасти Эдварду жизнь. Цена не имела значения, я никогда не пожалею о своем решении. Я и Эдвард больше не будем вместе, но одна только мысль, что он ЖИВ, исцеляла меня. Мое тело купалось в эйфории, потому что я спорила с судьбой и победила смерть. Я чувствовала за спиной крылья! И была готова нести свой крест, продолжая защищать любимого всю свою оставшуюся жизнь. Но теперь я не чувствовала себя папиной пленницей… я стала ангелом-хранителем Эдварда.

День начался как обычно, как было раньше, до того, как я покинула этот дом… но мое сердце больше не болело. Оно испытывало торжество победы… и облегчение, после двух недель обжигающей душу боли.

Как-то очень быстро, мгновенно я смирилась со своим новым – или, скорее, старым - положением. Зато я точно знала, что никогда не смогла бы примириться со смертью Эдварда. Сравнение двух этих картин – той, в которой Эдвард жил, и той, в которой Эдвард умер - давало ясную цель, что я должна дальше делать и как поступить. Как будет вести себя правильно, чтобы все так и оставалось, чтобы любимый был сейчас и впредь в безопасности и защищен. Понимание, что я его спасаю, позволило мне испытывать радость от действий, которые обычно подавляли меня.

Проснувшись, я легко привела себя в порядок, подкрасив глаза и уложив волосы, чтобы папа был мной доволен. Я выбрала одежду для колледжа, в который отец меня сегодня отвезет, чтобы восстановить мой статус студента. Накануне он снова повторил все правила, касающиеся дома, хотя и без того я помнила их наизусть. Я подчинилась беспрекословно. В тот же вечер охрана с моей двери была снята. Папа знал, что я не рискну жизнью Эдварда никогда, у него не было опасений, что теперь я могу посметь сбежать.

Охрана у балкона, однако, осталась, так же, как и по всему периметру дома, и впервые у меня возникло чувство, что это действительно ради защиты, а не ради удержания меня. Кто-то угрожает этому дому? Я надеялась, что это не Эдвард, и что он не наделает глупостей, пытаясь проникнуть в охраняемый особняк. Наверняка, у охраны есть разрешение стрелять. Впрочем, если бы Эдвард мог сюда проникнуть, он давно бы это сделал. Я была рада, что инстинкт самосохранения не полностью в нем отсутствует.

Отец воспринял возвращение к прошлому как само собой разумеющееся. Словно и не было между нами двух лет напряженной борьбы, моих побегов и попыток вырваться из плена. Словно Эдварда и всего с ним связанного не существовало. Получив обратно во владение все, что он хотел, и уверенный в том, что теперь это никогда не изменится, папа успокоился и позволил ситуации развиваться в соответствии с его решениями. Сегодня была назначена встреча в колледже. Уверена, директор престижного учебного заведения уже получил немалую сумму от Чефалу за мое восстановление. Еще один мой неоплатный долг перед отцом.

- Мелисса, ты готова? – я услышала голос отца из-за дверей. Он не был грубым – теперь, когда я снова стала послушной его воле и перестала сопротивляться, не было причины ненавидеть меня, кричать или оказывать давление. Я и без этого сделала бы все, что он сказал.
- Да, папа, сейчас, - ответила я привычно, подхватывая свой новый школьный рюкзак – гораздо солиднее, чем предыдущий. Я повзрослела и ощущала себя иной, чтобы поехать в колледж с розовым, немного детским рюкзачком. Теперь в моих руках красовался кожаный, цвета графита, рюкзак, под цвет моих новых осенних сапог. И то и другое, и еще много чего, купил Винценто по списку, который отец зачитал ему ночью, и к утру все привез к нам домой.
- Вы отлично выглядите, - пропел Винценто, входя, но я не улыбнулась, хотя пожалуй была рада его видеть больше, чем кого-либо другого. У меня не было желания улыбаться… только исполнять то, что станет гарантией выполнения папиного обещания пощадить Эдварда. К чему лицемерить, изображая радость, когда на самом деле в душе расцветает пустота?
- Спасибо, - сухо ответила я и прошло мимо недоумевающего парня. Я была благодарна за то, что мне не пришлось отвечать на вопросы: одним из папиных требований стало сделать вид, что все как обычно, и я никогда и никуда не уезжала. Больше всего отец ценил в доме спокойствие: правда, считал, что оно возможно только при условии полного повиновения его воле, будь это его дочь, охранник или простой повар. Неугодные быстро заменялись более сговорчивыми. Так что Винценто неукоснительно выполнял требование моего отца… вот только подыгрывать мне было неинтересно.

Только одного человека из этого дома мне бы хотелось увидеть, чтобы убедиться, что с ним все в порядке - Стефана. Он многим рисковал ради нашего с Эдвардом бессмысленного спасения, и я хотела бы сказать ему при случае спасибо за попытку… много раз.

Но я не увидела Стефана ни когда проходила по длинным коридорам к выходу, ни когда садилась в подогнанную машину, ни среди охранников, сопровождающих нас в двух черных бронированных джипах. Я тяжело сглотнула, почувствовав тупую боль на сердце… но побоялась задать вопрос отцу. В конце концов, бывает же и у Стефана выходной…

Я ловила себя на мысли, что постепенно с течением времени пустота внутри меня растет, набирает силу, полностью заменяя все эмоции. Наверное, это тоже было сродни безумию. Мой разум пытался защититься доступными средствами. Если я не буду испытывать никаких чувств, мне станет проще исполнять свой долг.

Я безучастно смотрела на проплывающий мимо лес, затем городские дома… мне было безразлично, что делают люди… безразлично, что будет со мной. Только он и его жизнь имели значение. Только мысль о нём и о том, что он жив, позволяла не забывать, что я тоже, в какой-то степени… жива. Словно он – ниточка, удерживающая меня в этом мире. Не станет его – не станет и меня. Я должна удержать это хрупкое равновесие во что бы то ни стало, не позволить ему умереть, лишь тогда мое дальнейшее существование будет иметь какой-то смысл.

Восстановление в колледже прошло успешно. Директор встретил нас в дверях, расшаркиваясь перед отцом так, словно тот по меньшей мере президент. Он пригласил нас сесть и выпить по чашечке кофе, но я осталась молча ждать в дверях, пока этот отвратительный фарс не закончится. Отец тоже не был склонен к дружественным беседам. Бросив на стол толстую папку, он перекинулся с директором парой ничего не значащих фраз, после чего получил на руки мои готовые документы, и мы поехали домой.

Я гадала, что делает Эдвард сейчас и о чем он думает? Тысячи вопросов вертелись в голове, и на них не было ответа. Никогда и не будет. Почему его не было так долго? Где он пропадал целых две недели, ни разу не попытавшись дать о себе знать? Почему отец ждал четырнадцать дней, прежде чем осуществить покушение? О чем думал Эдвард, когда на него направили орудие убийства? Понял он, наконец, насколько все серьезно, и что угроза смерти – это не шутки? Убережет ли это теперь его от опрометчивых действий? Именно поэтому он и не высовывается? Папе удалось его напугать? Это было бы самым разумным выходом для него, и возможно, теперь он это понял и не станет пытаться приблизиться ко мне. То, что он не сделал этого еще ни разу за две недели, убеждало меня, что так оно и есть. Я также вспомнила слова Джейсона: «Я объяснил ему при встрече… чем грозит общение с дочкой банкира. Кажется, его это весьма впечатлило… Ты, конечно, можешь ждать… но, я думаю, он больше не вернется за тобой…» Образ ножа, выскакивающего из лезвия, мог многое объяснить. Эдвард мог бы испугаться, если бы ему наглядно продемонстрировали, что с ним будет, если он продолжит спасать меня? Возможно, Джейсон угрожал ему ножом? Я не могла поверить в то, что Джейсон смог запугать Эдварда, даже этим… но что, если у него действительно получилось?

Я ложилась спать, когда эта чудовищная мысль посетила мою голову. Мое тело оцепенело в муке, потому что я поняла – Джейсон сказал правду. Эдвард отказался от меня. Что бы ни случилось, все говорило об этом – за эти две недели Эдвард даже не подал никакой знак. Он боялся? «Думаешь, он будет вечность нянчиться с тобой? Держу пари, ему это уже порядком надоело. Однажды ты проснешься и обнаружишь, что его и след простыл…» - похоже, Джейсон и не думал шутить. «Ты его совсем не знаешь…» - не поверила я тогда. «Я знаю мужчин», - самоуверенно заявил Джейсон. – «Они все одинаковы». И сейчас, внезапно, основываясь на новых фактах, моя вера в бесстрашие Эдварда дала трещину… впервые я чуточку усомнилась в его безрассудной преданности… Что, если Джейсон оказался прав? Но разве я могла винить любимого за то, что он спасает свою жизнь? Я должна радоваться, потому что именно этого я всегда и хотела.

Я отругала себя за то, что эта мысль причиняет мне боль. Я не имела права считать это предательством – Эдвард вовсе не был обязан рисковать своей жизнью ради меня. Я не должна была ждать появления Эдварда, я должна была радоваться проявлению здравомыслия с его стороны. Он поступает правильно, и я должна смириться с тем, что мы больше никогда не увидимся. Он продолжит жить и работать – у него будет жизнь, которую можно продолжить. Спустя какое-то время он встретит девушку, не обремененную проблемами… создаст семью, заведет детей и… и слезы сами собой вырвались из глаз, заливая подушку. Я даже не всхлипывала. Просто спрятала голову в мягкой ткани, убеждая себя, что все сделала правильно. Нет, я не сожалела, что мы встретились, ведь иначе у меня никогда не было бы этих двух лет свободы, любви и счастья. Я сожалела лишь о боли, которую принесла Эдварду наша связь. Но я надеялась, что теперь исправлю и остальное. Эдвард простой парень, он забудет свою первую неудавшуюся любовь. Скорее всего, он вздохнет с облегчением, когда почувствует себя свободным от угроз, свободным от необходимости постоянно бежать. Возможно, он понял это уже сейчас… поэтому его так долго нет.

Мне снился кошмар. Перед глазами в хаотическом порядке мелькали лица: ухмыляющегося Джейсона с окровавленным ножом в руке, нанятых убийц в черных кожаных перчатках, находящегося в ярости отца, быстро налетающей и сбивающей с ног машины... Эдварда на больничной койке, протягивающего ко мне руки в безмолвной мольбе о помощи… Эдвард в беде, я знала это, хотя и не представляла точно, что именно ему угрожает. Я бежала на зов, но каждый раз, когда я оказывалась рядом, за моей спиной появлялся отец, и Эдвард оказывался между двух огней – убийцей Джейсоном и убийцей отцом. Противоречие разрывало меня на части. Я не могла бросить любимого в беде, потому что была уверена, что он погибнет без меня. Но я не могла дотянуться до него так, чтобы не навлечь на него другую, новую беду, стоящую за моей спиной, словно сама смерть преследует меня, отбирая тех, кто мне дорог. В моем сне… он умирал… снова и снова. Я не видела воочию его смерть, так как никогда не могла приблизиться достаточно, чтобы лицезреть ее. Но я просто знала это. Что он умрет, в независимости от моих жалких попыток спасти его. Я была бессильной что-то сделать. Во сне я использовала хитрости, применяла разные способы спасения, чтобы обмануть судьбу снова, как недавно… но, что бы я ни делала, я ничего не могла изменить…

Я проснулась от рыданий, рвущихся из горла. Мое лицо было залито слезами. Ощущение полной безнадежности легло на сердце тяжелым грузом. Я осознала… как сильно Эдвард проник в мой мир. Папа знает его в лицо, и, хотя он обязался оставить Эдварда в покое, любая моя ошибка может стоить любимому жизни… Джейсон разговаривал с Эдвардом лично, он угрожал ему. Если мой отец пообещал его не трогать, то с Джейсоном у нас никакого уговора не было – что ему стоит привести в исполнение свою угрозу в любой момент? Защитила ли я Эдварда, оставив его? Страх за жизнь любимого с новой силой охватил меня. Мой сон открыл мне глаза на правду: я бессильна перед судьбой, если еще что-то пойдет не так. Я всего лишь маленькая пешка, которой неожиданно удалось уговорить ферзя отложить решающий ход. Но на шахматной доске еще немало опасных фигур, и пешка лишь сейчас вспомнила о них. Есть силы, которые ей неподвластны. Эдвард должен уехать в другую страну, чтобы спастись. Но вот станет ли он делать это?

Мне так и не удалось спокойно заснуть.. Обманчивое ощущение, что я боролась и чего-то добилась, ушло… Я пыталась найти во сне выход, но не видела его… Весь остаток ночи меня мучила неразрешимость: я куда-то бежала, всегда чувствуя, что не успеваю… Словно я потеряла возможность управлять своей жизнью и желаниями, и теперь от меня ничего не зависело. Но разве раньше это было иначе? По сути, я всегда полагалась на кого-то, не принимая никаких собственных решений. Единственное верное решение, которое я приняла позавчера, и которое спасло Эдварду жизнь, не принесло мне покоя. Спасенная жизнь не будет ничего значить, если Эдвард умрет другим способом, а не от рук моего отца. Я лишь немного отсрочила приговор, отвела единственную опасность. Я держу в руках лишь одну тонкую ниточку судьбы, все остальные не контролирует никто, они могут порваться в любой момент, лишив жизни любимого… и я никак не смогу это предотвратить. Я чувствовала свое бессилие… полную ничтожность…

Где же его ангел-хранитель? Где была Элис, когда поймали меня? Почему не предупредила Эдварда о Джейсоне, хотя обещала писать обо всем? Почему не предотвратила нападение отца? Будет ли она помогать Эдварду дальше, когда он останется один? Может, Элис не так уж и проницательна? Сколько ошибок она уже совершила? Станет ли очередная ее ошибка роковой? Или она уже вовсе отказалась нам помогать? Может, устала? Или ей просто все надоело? В конце концов, кто ей я или Эдвард? Случайные люди, которые вызвали сострадание. В любом случае, она ничего нам не должна. Элис могла бы сейчас тоже оказаться под прицелом, если бы не я, и я обрадовалась, что смогла защитить девушку, столько времени совершенно бескорыстно помогающую нам. Я вернула ей долг, отплатила добром за добро, и надеялась, она оценила бы это, если бы узнала. Но что дальше? Мне больше не понадобится ее помощь… но вот Эдвард теперь будет нуждаться в ней даже больше, чем раньше. Надеюсь, она не оставит его никогда. Хотелось бы мне знать это точно, быть уверенной. Тогда бы мне не пришлось больше волноваться об Эдварде. Пешка вышла из игры. Но может Элис проследит за остальными опасными фигурами и защитит от них любимого? Раньше ведь это ей удавалось? Мне не хотелось верить, что она может отступить.

Утро выдалось серым и прохладным, но без дождя. Я приводила себя в порядок перед колледжем, слушая, как за дверью папа отдает распоряжения слугам. По тону его голоса было ясно, что настроение у него отличное: он ни на кого не орал, и в мою дверь постучал негромко, деликатно.
- Жду тебя в машине, - бросил он беззлобно. – У тебя пять минут.

Машину отец себе выбрал под стать настроению – красавец "ягуар", черный и блестящий, ждал меня во дворе с ровно урчащим мотором. Я удивилась, что отец снова лично везет меня в колледж… и испугалась, потому что Стефана снова не было.

Ворота открылись, выпуская наш кортеж – впереди и сзади от "ягуара" джипы с телохранителями, отец сам за рулем.
- Двое охранников будут сопровождать тебя везде, даже в колледже, - стал рассказывать папа, и его мягкий с утра голос сменился напряженным и предупреждающим. – Никуда не ходи одна. Машина будет ждать у ворот, но я обязательно заеду за тобой к концу занятий сам.
- К чему столько предосторожностей? – искренне удивилась я и добавила: - Я не собираюсь сбегать.
- Я знаю это, - челюсти папы сурово сжались. – Но охрана необходима, поверь мне на слово.

Наступило напряженное молчание, во время которого я уясняла глубинный смысл сказанного отцом.
- Тебе угрожают? – наконец, догадалась я.
- Я должен идти на шаг впереди врага, - процедил отец. – Он может попытаться пообщаться напрямую со мной, а может воздействовать через тебя… Я должен быть готов. Так что будь добра, не отходи от охранников и сообщай им и мне, если заметишь что-то подозрительное. Постарайся не попасть в руки врага снова, чтобы я не потерял последнее, что имею.

«Снова». Что это значит? Это слово показалось мне ключевым. Ведь папа не может иметь в виду Эдварда, так как мы обо всем договорились. Значит, это… Джейсон?

Воспоминания постепенно выстраивались в логичную цепочку.
«Я заплатил слишком высокую цену за твое возвращение», - кричал на меня отец.
«У меня есть то, что нужно тебе», - вкрадчиво говорил Джейсон ему по телефону, когда привез меня в Гановер. - «Уверен, ты хотел бы получить ее обратно любой ценой. Ничего особенного. Всего лишь некоторый процент твоих акций… очень маленький… достаточно даже одного… Это же для тебя не трудно?»

Так вот какова оказалась цена моего возвращения. Джейсон продал меня отцу за акции? Подонок! Что ему нужно от нашей семьи?! Зачем ему отец? За что он мстит? Почему именно я? Только для того, чтобы насолить отцу? Или он и правда… влюблен? Своей больной, извращенной любовью. Он предлагал мне выйти за него замуж… меня затошнило от воспоминания. Только теперь я поняла, как уже долго и целеустремленно Джейсон приводит в исполнение какой-то свой собственный план. Два года прошло! И он все еще стремится к мести, не гнушаясь любыми средствами, даже людьми. С моей помощью он вынудил отца отдать ему процент акций. Что дальше? Он попытается его убить?

- Вот ублюдок! – вырвалось у меня сквозь зубы, когда я поняла, что я – пешка и в его игре. вещь, как он сказал. Товар.

Я помнила все его слова, и во мне снова проснулся гнев, как тогда, в лимузине. Я хотела мести. Я хотела стереть ублюдка с лица земли.

Я увидела папин суровый взгляд в зеркале заднего вида… а потом он мрачно улыбнулся.
- Я знал, что он охотится за тобой, но никак не думал, что он найдет тебя быстрее, чем я, - прорычал он и сразу же добавил: - Прости, что допустил это.

Последние папины слова возродили во мне какое-то странное, давно забытое чувство… мое сердце чуточку оттаяло… на одну короткую секунду.

Я не должна была позволить папе убедить меня… я больше не верила ему.

- Если мы будем действовать сообща, Мелисса, - продолжал отец говорить решительно и твердо, - мы сможем его одолеть. Еще есть шанс.

Я молча сглотнула, преодолевая отвращение. Мое на секунду возникшее чувство… взаимопонимания… исчезло. Действовать сообща? Я прекрасно помнила, что от меня потребовалось в прошлый раз. Я не хотела быть игрушкой ни в чьих руках. Мысль о том, что Джейсон продал меня для достижения своей цели, была отвратительной, а то, что отец согласился на эту сделку, купив меня, приравнивало их друг к другу. Мне не нравилось быть использованной любой стороной, даже если эта казалось чуть лучше противоборствующей. Я бы хотела сама распоряжаться своей жизнью, быть свободной – то, чего у меня никогда не будет. Поэтому я промолчала, внезапно растеряв всю свою ярость к Джейсону и сочувствие к отцу… и отвернулась, мрачно глядя в окно на пролетающий пейзаж.

Я вздрогнула, увидев рядом с ягуаром знакомый мотоцикл. Я чуть было не бросилась вперед, открывая дверь. Сердце разразилось барабанной дробью в грудной клетке и висках, ладони немедленно вспотели. Эдвард – а это был он, без сомнения – ехал на своем байке прямо рядом с нами, не более чем в полуметре от меня.

О чем я говорила раньше? Что Эдвард отступился? Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: ничего не изменилось. Он не отступился. Я беру все свои слова назад. Только вот что же он творит?!

Огромным усилием воли я отвернулась от окна. С опаской взглянула на отца, тщетно пытаясь унять дрожь в руках и дышать медленно, ровно… Отец был занят, глядя на дорогу, и не заметил моего странного состояния. К счастью, он не заметил и нашего спутника, не смог узнать его, так как лицо было скрыто шлемом. Мало ли кто еще едет по оживленному шоссе?

Я закрыла глаза, чтобы взять себя в руки. Я ничем не должна привлечь внимание к Эдварду, даже если он решил пощекотать себе нервы, приближаясь на такое опасное расстояние к собственному убийце.

Что это значит, я не могла понять? Мои прежние домыслы потускнели перед лицом нового факта. Зачем Эдвард здесь? Разве я не пришла к выводу, что он смирился и решил держаться от меня на расстоянии? Или это случайность, что он вот уже пять минут неотрывно едет рядом с ягуаром? Нет, это не была случайность, я могла точно сказать это по тому, как часто его голова поворачивалась в мою сторону, будто Эдвард силился увидеть, что внутри салона. Стекла ягуара были тонированы, он не мог разглядеть пассажиров или водителя, но то, с каким упорством он продолжает попытки, говорило о том, что он знает о моем присутствии.

Я отвернулась, давя в себе чувство радости, которое не имела права испытывать. Уж лучше бы он позаботился о себе. Что же он делает? Зачем преследует машину моего отца? Неужели он не понял после разговора с Джейсоном, что ради его же безопасности он должен отступить? Неужели даже убийцы папы не убедили его? Он все еще надеется спасти меня? Это заставило меня опомниться, осознать последствия и до дрожи испугаться.

Мой ночной кошмар вспомнился мне, и его смысл для меня раскрылся. Я бессильна перед судьбой. Я спасла его… однажды. Но если Эдвард будет продолжать попытки, он неминуемо пострадает. На что он рассчитывает? Если отец узнает его сейчас, то расправится с ним за одну секунду! Я представила отца с оружием в руках, Эдварда напротив него… храброго и отчаянного… но беззащитного. Словно маленький беспомощный мальчик против безжалостного маньяка, не останавливающегося ни перед чем. Как я смогу защитить его, если сама бессильна перед врагом? Мой сон может сбыться… в любой момент. И я никак не смогу этому помешать.

Ужас вынуждал мое сердце колотиться все быстрее, пока я судорожно и отчаянно, как во сне, перебирала варианты – что я буду делать, если столкновение отца и Эдварда произойдет. Мои мольбы или угрозы больше не сработают. Папа обещал лично не трогать Эдварда… но это не относится к тому, что Эдвард сам придет к нему. Отец очень вспыльчив. Его никогда не останавливали свидетели или угроза тюремного заключения. Он знал, как выйти из ситуации практически любой сложности! Если он захочет стрелять… он будет стрелять.

Пока я пыталась безуспешно подавить панику, байк оторвался от нас и умчался вперед. Я вздохнула с болью в сердце… и с облегчением. Это дало нужный ответ на мучающий меня вопрос. Если я продолжу игнорировать его ради его же безопасности, чтобы не привлекать к нему внимания… если я притворюсь, что не знаю его… то, в конце концов, он поймет, что это означает наш полный разрыв… и отступится. Ведь уехал же он сейчас, не дождавшись ответа от меня?

Ах, разве я так плохо знала любимого? Разумеется, я увидела его около ворот Дартмута, около ограды, у которой мы когда-то встречались, чтобы уехать к нашей мечте… Несбыточной мечте.

Я заставила себя сосредоточиться. От меня зависела жизнь Эдварда. Прямо сейчас, если папа заподозрит, кто этот мотоциклист, ему грозит немедленная смерть. Я буду постепенно приводить в исполнение свой план. Каким бы ни был Эдвард упрямым, он должен понять, что все между нами кончено! Это займет несколько дней… быть может, недель, прежде чем он смирится с неизбежностью… и я должна сделать все очень аккуратно, чтобы не привлечь внимание отца.

Решимость во что бы то ни стало спасти жизнь любимого придала мне сил выглядеть, как обычно и унять бешеный стук сердца в груди. Мое лицо слегка пылало, но это можно было списать на нагретый салон автомобиля.

К счастью, отец даже не обернулся, лишь коротко, строго взглянул на меня в зеркало заднего вида. Двое охранников вышли из джипа, один из них открыл для меня дверь. Мне удалось сделать безмятежный вид – одному Богу известно, каких невероятных усилий мне это стоило! Я даже не посмотрела в сторону, где около байка застыла фигура Эдварда… хотя мое периферическое зрение отчаянно цеплялось за этот образ. Нельзя. Я не могла допустить даже малейшего интереса со своей стороны. Я сделаю, что угодно, но не навлеку на него беду снова.

Сердце обливалось кровью, в глазах темнело, но на лицо я надела бесстрастную маску… и кажется, мне удалось скрыть бурлящие внутри чувства от посторонних глаз. Картина возможной расправы в случае моей неудачи была весьма отрезвляющей… и я смогла! Папа уехал, а я отправилась учиться… оставив Эдварда перед воротами… одного… ни с чем…

Так как я пропустила целых два года, то, разумеется, в группе, в которую я попала, не было моих прежних подруг. Этим летом они отпраздновали свой выпуск. Так что я никого не знала в новой группе. Охранники, которых звали Алекс и Дэн, провожали меня везде внутри колледжа, но на занятиях оставались снаружи. Честно говоря, я боялась, что они будут сидеть со мной даже на уроках, но отец, слава Богу, не настолько выжил из ума. Однако ученики, видя рядом со мной постоянно грозных спутников, сторонились меня. Никто не сел на одну парту со мной ни на одном уроке. Никто не назвал своего имени и не поинтересовался моим. Я словно стала пустым местом, прокаженной, к которой не стоит подходить ближе полутора метров. Все смотрели настороженно, опасаясь сделать даже шаг. Перешептывались за спиной, но замолкали, едва я поднимала на них глаза.

Может, это и к лучшему. Я не хотела больше сближаться ни с кем. Даже дружба со мной была опасна.

Я аккуратно записывала лекции, мечтая, чтобы учеба стала тем, что поможет мне отвлечься. Пройдет несколько лет, и я забуду Эдварда… Я тяжело вздохнула, повторив эти слова в уме несколько раз… Я знала – это невозможно. Я не забуду никогда. Я буду несчастна всю оставшуюся жизнь… но что мое счастье по сравнению с его жизнью? Это мой подарок ему за все, что он сделал для меня. Если бы не Эдвард, я никогда не познала бы опьяняющий вкус свободы… и нежность интимных прикосновений… и трепет взаимной любви… Я буду жить воспоминаниями. Я буду счастлива тем, что Эдвард был в моей жизни.

Занятия закончились в пять. Когда я в сопровождении Дэна и Алекса подходила к воротам, то увидела, что черный ягуар уже ждет меня. Подумала, что я должна найти в себе мужество спросить о Стефане… не успокоюсь, пока не узнаю о нем.

Мои глаза невольно метнулись в сторону ограды… Конечно же, Эдвард был там. Он что, прождал у колледжа весь день?

Сердце дрогнуло… но на этот раз я была готова. Мой взгляд остался безучастным, скользнув мимо любимой фигуры… прежде чем я села в "ягуар". Я молилась, чтобы Эдвард понял мой намек. Уйди! Уйди!

Ужас парализовал мое тело, когда Эдвард на мотоцикле поравнялся с "ягуаром". Мне хотелось кричать на него, чтобы он убирался! Чтобы он не смел рисковать своей жизнью, которую я купила немыслимой ценой!! Вместо этого я в шоке смотрела на мотоциклиста, а он… смотрел в переднее тонированное стекло – прямо туда, где находился мой отец! Что он себе позволяет?! О чем он вообще думает?! Он выжил из ума?! Я знала о его безрассудстве достаточно, но сейчас я была окончательно поражена. Эдвард никогда не изменится, не поймет и не отступится. Все мои надежды были ошибочными и напрасными. Он будет рисковать собой, пока не умрет. Мне хотелось рыдать. Мой ночной кошмар встал перед глазами… бессилие черной волной накрыло сознание.

Байк рванул с места, вильнув задним колесом так, что едва не задел крыло "ягуара", и я чуть не завопила от отчаяния. Папа разразился громким потоком ругани на сицилийском, раздраженно махнув в сторону байкера рукой, а затем резко взглянул на меня и замолчал. Я поняла, что выдала себя слезами. Я тяжело, испуганно дышала… но было уже поздно пытаться взять себя в руки.

Я видела, как подозрительно прищурился отец, глядя на меня в зеркало заднего вида… и в ужасе немедленно опустила глаза вниз… мое лицо пылало…

Папины руки с силой сжали руль, а затем он ударил по газам, раздраженно сигналя едущему впереди джипу, чтобы тот поторопился. Я подумала, что отец собирается кинуться в погоню, и была рада, что байк давно скрылся из виду.

Папино молчание было еще худшей мукой, чем его крики. Я знала, что он очень зол, и не осмеливалась поднять глаза. Я сцепила пальцы рук до боли, молясь, чтобы этот глупый поступок Эдварда был единственным. Я надеялась, что, ничего не добившись, он поехал домой. Не тут-то было.

Поворот к нашему дому… Я все еще смотрю вниз, не в силах выносить напряженное безмолвие, повисшее в салоне. Ауру ненависти. Я слышу, как сквозь зубы отец снова начинает изрыгать ругательства, и поднимаю голову. Впереди, посередине дороги, я в ужасе вижу Эдварда, открыто стоящего там, преградившего путь!

Мое сердце остановилось в эту секунду. Я даже не могла понять, что происходит, таким парализующим был страх.

- Я убью его! – рычит отец, в то время как джип, едущий позади нас, визжа тормозами, обгоняет ягуар, защищая от неизвестного. Из внутреннего динамика раздается взволнованный голос охранника, предлагающий вызвать полицию, либо самим скрутить нарушителя.
- Отменяется! – грубо орет отец в микрофон. – Я сам!

Словно в замедленной съемке я вижу, как рука отца собирается достать из внутреннего кармана пистолет.


Источник: http://robsten.ru/forum/20-772-1#467917
Категория: Фанфики по Сумеречной саге "Вампиры" | Добавил: lena-r (28.11.2011) | Автор: Валлери
Просмотров: 708 | Рейтинг: 5.0/2
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]