Вечер разгорался алым закатом. На западе тонкие перистые облака простирались вдоль линии горизонта, цепляясь серебристыми краями за линии электропередач. Последние розоватые лучи солнца нехотя проникали сквозь опущенные жалюзи в темноту номера, наполняя воздух прозрачным свечением. Девушка медленно поднялась с кровати, минуту постояла, справляясь с головокружением, и только потом неуверенно прошлась по номеру.

С момента, как она заболела, прошло уже несколько дней, и все это время, она пребывала словно в тумане. Тяжелом, свинцовом, обволакивающим сознание и мысли. События припоминались ей смутно, будто издалека и будто не с ней, отрывками снов и реальности и отделить их друг от друга было невозможно. Она тряхнула головой и прислушалась. Тишина - вкрадчивая, мягкая, которую, казалось, можно потрогать, которая имела плотность и вес.
Белла неслышно подошла к двери и осторожно ее приоткрыла, выглянула в коридор и тихо закрыла. Приблизилась к окну, долго смотрела сквозь тонкое стекло в сгущающуюся темноту. В теле оставалась неприятная слабость, голова кружилась, и все-таки ей было значительно лучше, чем накануне.

Она снова прошлась по номеру, пытаясь сообразить, что же делать дальше. Ей вдруг стало неприятно от пустоты и тишины, но задумываться над этим не хотелось. Чтобы хоть чем-то себя занять, она подошла к столику и взяла двумя пальцами упаковку таблеток, из бара прихватила стакан, и отправилась в ванну, чтобы набрать воды. Подняла глаза, и тут увидела свое отражение в зеркале. Она задумчиво провела по волосам, очень медленно положила таблетку на язык, и, не отрывая взгляда от зеркала, большими глотками запила ее водой. В тишине комнаты, каждое ее движение сопровождалось особенно резкими звуками, будто их пропустили через громкоговоритель. Шорох одежды, шум воды, даже ее дыхание, все это вспарывало тишину, отдаваясь гулким эхом от кафельных стен.

Белла поморщилась, поставила стакан на бортик раковины, и только тогда глядя на отражение, заметила, что стоит в мужской рубашке. Она удивленно провела ладонью по материалу. Тонкая ткань приятно заскользила по телу.

Тишина, казалось, увеличила свою громкость и перестала вмещаться в столь маленьком помещении. Она снова включила воду, ополоснула лицо, затем наклонилась к струе и сделала несколько глотков. От обжегшего холода в груди, закашлялась и выругалась сквозь зубы.

- Черт.

Она всегда забывала, что можно делать, а что нельзя, просто по привычке поступала как обычно, не думая о последствиях. По привычке жила, дышала, говорила привычные слова и старалась обходиться привычными мыслями. Но некоторые вещи вводили ее в замешательство. Как сейчас. Что-то было не так, и это «не так» не давало ей покоя.

И все-таки тишина давила и не позволяла сосредоточиться. Белла резким движением выключила воду и вернулась в номер, устроившись на диване.

Эдвард пришел спустя полтора часа. Все это время она, не отрываясь, следила за неторопливой сменой цифр на электронных часах на стене. Не понимая, зачем она это делает и, главное, почему это стало вдруг важным. Просто еще один пункт, на который нужно обратить внимание. Возможно, потому что последние дни, Эдвард все время находился рядом с ней, его присутствие Белла больше чувствовала, чем осознавала, но тогда он был, а теперь нет. Это немного настораживало, немного пугало. Она сказала ему «не привыкай», но сама ждала его прихода. На подсознательном уровне, бесконтрольно, почти, так как же, как люди ждут после зимы весну. Как само собой разумеющееся. И когда он появился в дверях, девушка, едва заметно, перевела дыхание.

Эдвард окинул ее взглядом, немного растерянным, будто не ожидал увидеть ее сидящей на диване.

- Вижу, проснулась, - коротко заметил он, бросая ключи от машины на стол.

- Да, - она кивнула, не сводя с него глаз. Выключила звук на телевизоре и добавила. – Где ты был?

Вампир усмехнулся. Снисходительная улыбка коснулась его губ.

- Думаешь, можешь мне задавать подобные вопросы?

- Я просто спросила.

- Если просто, то не твое дело, - он прошел вглубь комнаты и достал из кармана телефон, нажал несколько кнопок, и небрежно бросил его к ней на колени. – Скажи «Алле».

Белла не пошевелилась, удивленно на него посмотрев.

- Зачем?

- Делай, что я тебе говорю.

В ее глазах появилось сомнение вперемешку с подозрением. Она вся подобралась, поджав под себя ноги, но к телефону не прикоснулась.

- Кому ты позвонил?

Эдвард тихо зарычал, в два шага приблизился к девушке, схватил с колен телефон и прижал его к ее уху. Она отшатнулась, но он с легкостью ее удержал.

- Неужели это так сложно сделать, ничего не спрашивая? Просто скажи «Алле»! – не повышая голоса, произнес он, но так, что у нее отпало дальнейшее желание спорить. Она прикусила нижнюю губу и зажмурила глаза, и тут, из динамика до нее донеслось робкое, детское, испуганное «Белла?»

Она резко выдохнула, схватила телефон и оттолкнула руку Эдварда.

- Джейк? – сбивчиво прошептала она. – Парень, это ты? Как дела?

Сколько она об этом мечтала? Как давно она хотела поговорить с братом, услышать его голосок, просто спросить, как у него дела. Так давно, что теперь, когда это вдруг стало реальностью, она растерялась. Сил хватало только на обрывки фраз, невразумительные вопросы, и короткие ответы.

Убедившись, что она больше не собирается отказываться от разговора, Эдвард отошел к окну и сделал вид, что не слушает. Хотя это ничтожное расстояние ничуть не мешало ему разобрать все до мельчайших подробностей. Каждый вопрос, каждый ответ. Он до тошноты отмечал про себя, как в ее голосе при общении с братом появились мягкие интонации, на губах заиграла улыбка, а сама девушка, словно преобразилась. И все-таки, когда Джейк по-детски наивно спросил, когда она вернется, Белла довольно жестко ответила, что никогда. Без ложных надежд, умышленных обещаний, каких-либо оговорок. Четко и ясно. Он бы так не смог, обязательно придумал бы что-нибудь, чтобы не крушить безжалостно детские иллюзии. А она, не смотря на все теплые чувства, руководившие ею, ответила прямо и уверенно. Чтобы не крутилось в ее голове, она хорошо знала, что делает и отступать не собиралась. Наконец, прозвучала та фраза, ради которой он все это и затеял.

- Белла, обещай, что с тобой все будет хорошо, - прежде, чем проститься, тихо произнес Джейк. – Ты болеешь, обещай выздороветь.

- Хорошо. Обещаю.

Он устало расстегнул верхние пуговицы на рубашке, затем на манжетах и даже не заметил, как в номере наступила тишина.

- Как ты это сделал? – почти не слышно, поинтересовалась она.

- Было бы желание, - усмехнулся он, не поворачиваясь. За окном зажигались первые фонари, погружая улицу в молочный свет. В прозрачном стекле причудливо перемешиваясь с пейзажем за окном, отражалась обстановка номера.

- У меня оно всегда было, - протянула девушка.

- Но ты никогда не обращалась с ним ко мне.

Он смотрел в темноту, не замечая, что происходит за его спиной. И только когда, она бесшумно подошла к нему сзади и осторожно положила руки на плечи, Эдвард, словно вернулся в реальность.

- Как тебе это удалось?

- Если хорошо попросишь, удастся еще раз.

- Спасибо, - тихо прошептала девушка и осторожно, едва касаясь, провела кончиками пальцев по материалу его рубашки. Он не пошевелился, не повернулся, только отмечал про себя неторопливое движение ее рук у себя на плечах. Прикосновения не были ласковыми, скорее осторожными, в них не было нежности, больше неуверенности. Так пробуют незнакомое блюдо или напиток - кончиком языка, маленькими кусочками.

Она придвинулась ближе, так что между ними не осталось свободного пространства, обняла и медленно начала расстегивать его рубашку.

- Это твоя благодарность? - холодно поинтересовался Эдвард, но слова прозвучали глуше, чем обычно.

Он скорее почувствовал, как она кивнула.

- У меня больше ничего нет.

Ее голос чуть дрогнул, как у человека неуверенного в своих действиях, которого легко убедить как в правильности, так и неправильности своего поступка. Эдвард не стал делать ни того, ни другого, предоставляя возможность выпутываться самой. К тому времени она уже справилась со всеми пуговицами, теперь ее ладони путешествовали по обнаженной коже. И снова в ее движениях чувствовалась скованность и осторожность, но… Но ему это нравилось. Так же как нравилось ощущать ее дыхание, и мимолетное прикосновение губ, к его шее, когда она произносила слова, но так же было в этом что-то неправильное и искусственное. Еще одна игра, которую она затеяла, на сей раз, совершенно в ней не разбираясь.

Он устало выдохнул, поймал за запястья, отстранил руки девушки от себя и только после этого обернулся. Она стояла, ровно держа голову, смотрела спокойно и безразлично, плотно сжав губы. Рубашка, едва доходила ей до середины бедра, обнажая стройные ноги, застегнутая всего на несколько пуговиц, ничего не скрывала, давая разыграться воображению. Он долго разглядывал ее, гуляя взглядом по линиям тела. Она терпеливо ждала, не двигаясь.

- Мне еще никто не делал такого рода одолжений, - наконец, заключил вампир и отступил на шаг, продолжая с любопытством за ней наблюдать, будто оценивая. – Но для начала, сделай так, чтобы я тебя захотел. Сними все, что на тебе надето.

Она коротко кивнула, словно соглашаясь с разумностью его доводов, и быстро скинула с себя рубашку. Ткань с тихим шорохом скользнула к ее ногам. В темноте ее кожа, казалось, светилась изнутри, отливая теплыми, сливочными оттенками. Мягкие тени обволакивали каждый изгиб тела, подчеркивая выточенные линии. Белла выпрямилась, ничуть не стесняясь и не прячась, внимательно посмотрела, но и внимание, и ее взгляд только в первую секунду казались убедительными, во вторую же, становилось понятно, что смотрит она сквозь него, куда-то в пространство за спиной.

Эдвард сложил руки на груди, улыбнулся, приподняв одну бровь. В одно мгновение в его глазах исчезли любые признаки заинтересованности, появилось холодное отчуждение. Никогда еще он не выглядел столь циничным. Она – столь беззащитной.

- Как ощущения? – ровным голосом спросил он. Низкие интонации ласкали слух, извиваясь в потоках воздуха. Снова явилась тонкая, как лезвие, улыбка.

- Ты о чем? – его вопрос, казалось, ввел ее в замешательство и вывел из равновесия.

- Ну, что чувствует женщина, предлагая себя? – ласково уточнил он. Слова падали в наполненную тенями комнату, как камни в черную гладь озера.

- Ничего.

Белла сделала резкое движение, чтобы отвернуться, вдруг осознав, что дело принимает неправильный оборот, но он поймал ее за руку.

- Стой. Мы еще не закончили.

Он отпустил ее запястья и медленно провел вверх по руке, очертил линию плеч, задержался у шеи, где мерно бился пульс, затем неторопливо коснулся ключицы, опустился к груди. При этом, не отрывая взгляда от ее глаз. Девушка вздрогнула, но осталась стоять на месте.

- Не нравится? – усмехнулся он.

- Нет… наверное… я не знаю.

Ее зрачки расширились, в глазах появилась самоотверженность, граничащая с отчаянием, сердце заколотилось, тяжело ухая в груди. Он не смог сдержать улыбки. Его ладонь коснулась ее живота, повторяя линии косых мышц, уверенно подбираясь к кромке трусиков.

- Но ты готова? Это еще далеко не все. Не боишься?

Она сглотнула, следя за каждым его движением.

- Мне нечего бояться, - слова прозвучали неубедительно и блекло. Тихо, чтобы он не заметил, она набрала полные легкие воздуха и сделала шаг вперед. Молния его брюк царапнула низ живота. Эдвард обхватил ее за талию и прижал к себе, осторожно заправив прядь волос за ухо, провел по скуле. Она каждой клеточкой тела ощутила холод его кожи, дыхание сбилось.

- Уже нечего, - поправил он, прикусывая мочку уха. – Теперь уже нечего. Как ты хочешь, чтобы это произошло? Обойдемся без прелюдий или хочешь долгих, мучительных ласк? Хотя, пользуясь случаем, я буду выбирать сам. Не шевелись, - зарычал вампир, когда она попыталась увернуться от его настойчивых губ. Схватив за плечи, Эдвард подвел ее к кровати и небрежно усадил на самый край. Минуту смотрел сверху вниз, а потом опустился рядом с ней на пол. Его ладонь легла на плотно сжатые колени девушки, скользнула к бедру.

Белла попробовала отодвинуться назад, но он удержал ее, не давая возможности пошевелиться.

- Подожди. Остановись.

- Ноги, - приказал он, не обращая внимания на ее слова. – Разведи ноги.

Она откинулась назад, упираясь на вытянутые руки, и судорожно сжала в кулак простынь, едва сдерживая дрожь, прикусила нижнюю губу и закрыла глаза. Попыталась расслабиться и успокоить дыхание. Но это стало абсолютно невозможным, когда она ощутила, как его руки избавляются ее от нижнего белья, как вслед за этим его язык чертит чувственную дорожку по внутренней стороне бедра, Каким-то пятым или десятым чувством, она отметила про себя, что он поднимается выше. Рот наполнился соленым привкусом крови, кожа горела от прикосновений.

- Что ты чувствуешь? – глухо спросил он, обвивая руками ее талию, и покрывая поцелуями живот.

- Ничего, - отчаянно прошептала она и тут же почувствовала легкий укус зубов.

- Еще раз, - настойчиво повторил он, проводя ладонью по позвоночнику. – Подумай хорошо.

Белла замерла, прислушиваясь к своим ощущениям, к каждой реакции. И к сбивчивому дыханию, и к тянущей, но приятной боли внизу живота, и как в ней нарастает нетерпение и ожидание чего-то большего, и как от его прикосновений хочется укрыться, но в тоже время выгнуться навстречу, и как по телу прокатываются волны дрожи, которые невозможно скрыть.

- Тебя, - наконец, твердо выговорила она. – Я чувствую тебя.

- Еще не достаточно близко, - вдруг на удивление спокойно заявил он и резко поднялся. Едва его руки перестали ее касаться, реальность вернулась в свое привычное понимание. Белла широко открыла глаза, удивленно на него посмотрев. Эдвард стоял рядом с кроватью и неторопливо застегивал свою рубашку, уверенно, не торопясь, пуговицу за пуговицей. Закончив с этим занятием, он коротко на нее взглянул и, подхватив с тумбочки ключи от машины, равнодушно бросил:

– Все, что у тебя есть, я могу получить, не дожидаясь приглашения. Я могу это получить как от тебя, так и от других, так что расслабься и оставь свои благодарности для других.
Он направился к двери, но на пороге вдруг замер и обернулся.

- Но было не плохо. Для начала.

Белла отвернулась в другую сторону, натянув на грудь простынь. Для того чтобы понять, что произошло и как на это реагировать, ей необходимо было время. А пока тело сохраняло память его прикосновений, а дыхание не вернулось в привычный режим, она не могла ничего ответить, кроме неуверенного:

- Эдвард, возможно, в последние дни у меня была высокая температура, но не маразм. Я все хорошо помню, так что убеждать меня, что ты этого не хотел, нет смысла.

Он кивнул, не добавив ни слова, и вышел.

Она долго смотрела на закрытую дверь, вновь погрузившись в тишину и темноту номера.

Источник: http://robsten.ru/forum/20-984-3#571106