Здесь ей было неуютно, она чувствовала на себе такой же налет лжи, как и во всей обстановке. Что-то безумно неправильное в своем поведении, словах, жестах. Попытку изобразить из себя нечто лучшее, чем есть на самом деле. Белла знала, что если останется в этом городе, то так будет всегда - постоянная, непрекращающаяся попытка стать лучше и вечное ожидание поражения. Но рядом с Эдвардом у нее не было и этого. Не было даже желания измениться, а ей этого хотелось.
Они сидели за столиком, вдали от посторонних глаз. Ник, как всегда принес ей цветы, только в этот раз Белла быстро отложила их в сторону, едва прикоснувшись к тонким стеблям. Она сидела лицом к бару, так что весь зал находился за ее спиной, и не имела представления, что там происходит, но точно знала, что Эдвард уже здесь. От осознания этого факта, ей стало неловко, за цветы, за Ника, за его улыбку, и даже за себя. Она словно чувствовала его насмешливый взгляд, кричащий, что у нее ничего не получится, что это всего лишь жалкая игра в чужую жизнь. Она ненавидела его в этот момент и желала, чтобы он поскорее ушел.
- Ты ничего не съела, - произнес Ник, смотря на ее полную тарелку. – Что с тобой?
- Я не голодна, - она обернулась назад, надеясь все-таки найти Эдварда, но мимолетного взгляда назад хватило только на то, чтобы заметить несколько незнакомых лиц. – У тебя бывало такое, что ты вот сидишь и точно знаешь, что в данный момент происходит что-то касающееся тебя, но ты никак не можешь на это повлиять? Что-то, что может перевернуть, изменить или разрушить твою жизнь. Но ты ничего не можешь сделать, и тебе остается только ждать?
- Почему ты спрашиваешь? Чтобы не произошло, исход события зависит только от тебя, каждый сам выбирает для себя единственно верную дорогу. Я никогда не испытывал ничего подобного, потому что точно знаю, что без моего участия ничего не выйдет.
- Нет, не так, - она покачала головой. – С самого начала жизни за нас все решают другие люди, сначала родители, они выбирают имя, дают фамилию, покупают одежду, кормят едой, которой считают нужной, потом устраивают в школу, которая им больше приглянулась. Награждают с самого детства своими мечтами и стремлениями, а ты становишься лишь аппаратом для их исполнения. Ты идешь в колледж, потом на работу, и чем старше становишься, тем больше людей принимает решений за тебя. Родители, учителя, начальники, врачи, полицейские. Это замкнутый круг, в котором мир имеет тебя по полной программе, а тебе остается только тешить себя надеждой, что все в нем подчиняется твоим желаниям.
- Белла, это не замкнутый круг, это жизнь. Люди взаимодействуют друг с другом, если бы все делали, что им вздумается, ты представляешь какой бы хаос творился вокруг? Родители помогают тебе вырасти, определиться, найти себя. Врачи поддерживают твое здоровье, полицейские порядок. Это проверенная и удобная для всех схема существования в мире. Никто не решает за тебя, всегда есть выбор – подчиниться или воспротивиться, согласиться или отказаться, уйти или остаться. Все в твоих руках.
- В моих руках только вилка, представляешь? И больше ничего, - усмехнулась она, демонстрируя прибор. - И мне хотелось бы никогда не задумываться над выбором, а делать только то, что хочу. Не «или-или», а только то, что хочу.
- Ну, хорошо, и что же тебе мешает? – в полумраке помещения его глаза казались почти черными, с яркими отблесками. Белла откинулась на спинку стула, постучала вилкой по краю тарелки и внимательно на него посмотрела.
- Не знаю, наверное, страх. Страх он вообще двигатель всего человеческого, как реклама двигатель торговли. Страх наказания, поражения, разочарования. Страх потери, риска, жизни, смерти. Чтобы ничего не боятся, нужно ничего не иметь. Абсолютно. Чтобы даже смерть казалась лишь пустой тратой времени.
- Ну, а как же любовь, дружба, привязанность, да мало ли светлых чувств, которые по крупицам создают в жизни человека счастье?
- Счастье? – зло усмехнулась она. – Светлые чувства порождают лишь новые страхи.
Ник улыбнулся.
- Ты очень пессимистично настроена, - мягко произнес он, накрывая ее ладонь своей, но Белла тут же одернула руку и принялась разглаживать невидимые складки на идеально-ровной скатерти стола. – Останься со мной, и я научу тебя ничего не бояться, наслаждаться каждой прожитой минутой, радоваться мелочам. Там где есть любовь, нет места для страха. Ты поймешь это.
Пока он это говорил, девушка огляделась по сторонам и неожиданно замерла. Прямо возле стойки бара сидел Эдвард и неотрывно смотрел на нее. Лукаво улыбался, кивая головой в такт словам Ника, словно соглашаясь, потом вдруг улыбка слетела с его лица, и он быстрым жестом указав ей на дверь, поднялся и ушел.
- Я на минуту, - произнесла она, и, не дожидаясь ответа, встала. Медленно проходя мимо столиков, старалась не думать о том, что хочет сказать ей Эдвард, старалась не обращать внимания на слабость в ногах.
Стеклянные входные двери с хромированными ручками в виде крыльев ангелов презрительно хлопнули за спиной Беллы. Улица встретила ее сыростью недавно прошедшего дождя и серой темнотой. Фонари вырывали из мрака блеклые полоски света, в которых клубился молочный туман. А над головой висело глубокое темно-синее небо, улыбаясь сквозь рваные края облаков, миллионами звезд.
Едва она вышла из кафе, Эдвард незаметно появился сзади и, подхватив ее за талию, повел по узкому тротуару.
- Тебе пора, - заявил он. - Надеюсь, ты догадалась попрощаться со своим другом?
Она резко остановилась и сбросила его руки.
- Нет, не догадалась.
- Зря, он тебе не подходит, и ты с ним не останешься.
Она подняла голову и внимательно на него посмотрела. В ее взгляде не появилось тревоги, и дышала она ровно, а сердце мерно отсчитывало удары. И только едва заметное движение губами подсказывало, что девушка нервно и отчаянно кусает кончик языка. Осторожно, чтобы никто не заметил, но сильно и до крови.
- Там моя куртка, - тихо произнесла она, обнимая себя руками.
- К черту куртку, она тебе тоже не шла, - отмахнулся вампир. - Завтра с утра уезжаем, выброси своего парня из головы и никогда больше не вспоминай.
Он стоял перед ней абсолютно спокойный, до тошноты уверенный в себе и невыносимо красивый. Диктовал низким голосом, что ей делать дальше. Пустая, яркая погремушка для привлечения своих жертв. Белла сделала шаг назад.
- Ты все знаешь, да? - неожиданно зло произнесла она. - Знаешь, как будет лучше для меня и кто мне подходит, а объяснить ничего не хочешь?
- Тон голоса убавь, - мягко посоветовал он, но в интонациях четко прослеживался холодный беспрекословный приказ, прикрытый ласковым бархатом. - И, да, я не хочу тебе ничего объяснять.
Она кивнула, немного отступив назад.
- О чем он думает? - настойчиво спросила она, упрямо вздернув подбородок.
Эдвард усмехнулся.
- Ни о чем, чтобы могло тебе понравиться.
- Из принципа не хочешь говорить? - язвительно уточнила девушка и скрестила руки на груди. Она дрожала, стоя в одной тонкой рубашке посередине улицы, но он не сомневался, что дело не в прохладном апрельском воздухе. Больше всего ей не нравилось собственное бессилие, и это било по ее самолюбию гораздо хлеще ледяного ветра.
- Ты, кажется, мне верила, - невозмутимо заметил он.
- Больше не верю.
- Твои проблемы.
Она молча смотрела на него, сжав зубы. Выпрямилась, словно сделав над собой усилие, подождала пока мимо них пройдет пожилая пара. Женщина с любопытством взглянула на них и понимающе улыбнулась, Белла улыбнулась в ответ и, сохраняя на губах улыбку, отчеканила:
- Вот что. Спасибо за оказанные услуги, но я больше в них нуждаюсь, ни в твоих советах, ни в твоих способностях, ни в твоем мнении, ни в тебе самом. Ты мне надоел и я ухожу.
- У меня только два замечания к вышесказанному, если ты вернешься к своему парню, то существенно укоротишь ему жизнь, а когда вернешься ко мне, не забудь извиниться.
Эдвард резко развернулся и, убрав руки в карманы, быстро зашагал по улице, пока его высокая фигура не растворилась в темноте.
Девушка еще недолго постояла, глядя ему вслед, закурила. Заморосил дождь, разгоняя сизый туман. Сначала она подумала было вернуться за своей курткой, но эта мысль растворилась в собственной неважности.
Идя по темным улицам, Белла вдруг испытала острое, непреодолимое желание прямо сейчас, немедленно, не теряя ни одной минуты, позвонить Джейку. Спросить, как у него дела, услышать его тонкий голосок, возможно, даже рассказать что-то про себя, совсем не то, что происходит в действительности, а нечто веселое и постороннее. О ее путешествии по стране, интересном, захватывающем, наполненном приключениями. Она бы рассказывала, а он сразу понял бы, что сестра врет и попросил бы этого не делать. Тогда бы она сказала, что у нее все хорошо, и она очень по нему скучает, ничего к этому не добавив.
Белла шла по улице, продумывая слова, которые скажет Джейку, повторяя про себя, подобно ученице нужные фразы, все дальше уходя и от Ника, и от Эдварда, одержимая лишь одним желанием услышать голос брата. Она подошла к телефонной будке на углу площади, достала из кармана мелочь, опустила монеты в аппарат и набрала номер. Из трубки раздались длинные гудки. Прислонившись плечом к перегородке, она ждала. Долго ждала. Совершенно забыв, что уже поздно, и что Джейк давно спит. Наконец, раздался щелчок соединения и сонный голос отца.
- Шериф Свон.
Белла закрыла глаза, секунду подождала и повесила трубку. Та сорвалась с рычага, и с глухим звуком ударилась о металлическую стенку. Девушка вышла, осторожно прикрыв за собой дверь, и, вдохнув полной грудью воздух, пошла к железнодорожному вокзалу.
***
Вернувшись в гостиничный номер, Эдвард не стал закрывать дверь на замок. Он дал ей время до утра. Он не сомневался, что этого для нее будет достаточно, чтобы немного проветриться и прийти обратно.
Даже находясь в комнате в одиночестве, его не покидало ощущение, что он не один. Тонкие стены никак не защищали от навязчивых мыслей других постояльцев. Они настойчиво проникали в его мозг, и пикировали его выдержку своей бессмысленностью и глупостью. Но сейчас, он был даже благодарен своему дару, это не давало сосредоточиться, отвлекало и рассеивало внимание.
Эдвард встал у окна и, облокотившись руками на подоконник, внимательно посмотрел в темноту за стеклом. Это только для людей в темноте ничего не видно, для него же не было никакой разницы между днем ночью. Пустой двор время от времени пересекали припозднившиеся прохожие. Обнимающаяся пара, трепетно шепчущая что-то друг другу на ухо, быстро пересекла площадку и скрылась в дверях, пожилой мужчина с бутылкой виски из бара, остановился на пороге, качнулся и устало устроился прямо на поребрике, подперев голову рукой, группа молодых ребят, разъезжающая автостопом, бурно обсуждая свое путешествие, вошли внутрь. Обычная, привычная повседневная суета небольшого мотеля, который никогда не предъявляет к своим посетителям завышенных требований. Будь это проститутки с клиентами, любовники, не имеющие места для встреч, студенты, не обладающие достаточными средствами, путешественники, которым просто все равно. Он все это видел миллионы раз, в самых разнообразных вариантах, но именно сегодня ему хотелось разнести всю гостиницу, чтобы от нее не осталось ни одного живого места, вместе со всеми людьми, их мыслями, заботами и тревогами.
Она вернулась даже раньше, чем он предполагал. Ночь за окном еще не рассеялась, а небо только-только начало светлеть на востоке, разливаясь блеклыми красками по горизонту. Он сидел в полной темноте, вслушиваясь в звуки сонного здания. Белла тихо открыла дверь и так же тихо прикрыла ее за собой, прислонившись спиной. Долго стояла, опустив голову. Насквозь мокрая, в одной рубашке, дрожа от холода и сырости. С волос и одежды стекали прозрачные капли дождя, оставляя разводы на светлом паласе. Она вытерла лицо рукой, задержав ладонь у губ, потом в два шага пересекла комнату, опустилась рядом с ним на пол и прижалась лбом к его коленям.
- Прости, прости, прости, - отчаянно прошептала она, пытаясь унять дрожь.
В какой-то момент фонари на улице погасли, и комната погрузилась в жемчужные тени рассвета. Девушка сидела неподвижно, закрыв глаза и больше ничего не говорила, будто сил у нее не осталось. Он отстранил ее за плечи и быстро поднялся, но через несколько минут снова вернулся. Ее губ коснулся холодный край бокала, в нос ударил резкий запах алкоголя.
- Пей, - приказал он.
Белла вздрогнула, открыла глаза и отвернулась, но он схватил ее за челюсть и развернул к себе.
- Пей, - повторил он, поднося бокал к губам. Тонкое стекло ударилось о зубы, в рот потекла янтарная жидкость, обжигая горло. Она давилась, но пила, а когда попыталась снова отвернуться, Эдвард сильнее сжал пальцы. – Пей до конца, ты замерзла, а это лучший способ согреться. Где ты была?
Она закашлялась и вытерла рот рукой.
- На вокзале, ждала поезд, но он так и не пришел.
- Понятно, - резко произнес Эдвард, подхватил ее за талию и поднял на ноги, она оказалась совсем близко, так, что он смог бы коснуться губами ее волос, пахнущих весенним дождем. Вампир глубоко вдохнул и потянулся к пряжке ее ремня. – А теперь снимай одежду.
Белла удивленно на него взглянула, оттолкнув его руки.
- Ты говорил, чтобы я перед тобой не раздевалась, - процедила она.
Не обратив внимания на ее жест, он дернул за ремень, быстро справившись с замком, затем уверенно расстегнул пуговицы на ее рубашке.
- Забудь, что я тебе говорил, ты меня не интересуешь в этом плане. Снимай одежду, она насквозь мокрая.
- Я сама, - девушка отошла вглубь комнаты, сняла рубашку и футболку. В ее движениях появилась медлительность, сказывалось действие выпитого алкоголя. Она села на край кровати и принялась стягивать с себя джинсы.
Эдвард молча наблюдал за ее действиями.
- Он оказался полицейским, - спокойно произнес он, когда она полностью разделась. – Твой знакомый. Но ты ему нравилась, если тебя это утешит.
Она всего на секунду замерла, растеряно проводя рукой по волосам. Сердце пропустило несколько ударов и вернулось в привычный ритм. Белла посмотрела в его сторону, но в глазах не было слез, и выражение лица не изменилось, и только волна дрожи, прокатившаяся по телу, подсказывала, насколько ее это задело.
- Утешит, конечно, утешит, - глухо ответила девушка и забралась под одеяло. – Спасибо, что сказал.
Она долго лежала с открытыми глазами, смотря в потолок, а он смотрел на нее.
- Белла, - тихо позвал Эдвард, и тон его голоса полоснул, как лезвие ножа. Было в нем что-то такое, от чего ей захотелось сжаться и накрыть голову подушкой, чтобы только этого не слышать. Сожаление, сочувствие, понимание. Она перевернулась на бок и глубоко вдохнула.
- Замолчи, Эдвард. Если ты хочешь меня пожалеть, то не надо. Вытерпеть жалость от тебя у меня не хватит сил. У меня все в порядке, правда. И я очень хочу спать, ты даже не представляешь, как сильно. Я посплю, хорошо? Только ничего не говори, у тебя очень приятный голос, и слушать тебя одно удовольствие, но не сегодня. Сегодня я хочу просто заснуть.
Белла закрыла глаза, но даже это не помогло избавиться от навязчивых картинок прошедшего дня. Она все еще была где-то в кафе, потом на перроне, бродила по бесконечным улицам под проливным дождем, мимо нее проносились поезда, люди, машины. Она убегала, но безрезультатно. Что-то искала, но не могла найти. Сначала было холодно, а потом и вовсе страшно.
Сон смешался с реальностью и закружился в бешенной карусели образов.
Источник: http://robsten.ru/forum/20-984-1#568258
0
