От автора: Знаю, что название душераздирающее. smile Но рейтинг должен вас порадовать. wink Так что запаситесь тазиком для слюнок и платочками для слезок. Глава напряженная, но я как всегда обещаю, что все будет в итоге хорошо!
Спасибо tess79 за обалденный эпиграф к фику ;(
"Ты слышишь?" - радостно: "Прибой!"
Набатом в сердце только боль.
Я не хочу, чтоб путь кончался,
Чтоб Он лишь сладким сном остался...
Сама себя не узнаю:
Решительна, смела,
Все средства хороши в бою...
Смогла (О, Боже!), я смогла
Его решимость сокрушить
В порыве страстном.
Меня оставить Он спешит
Ох, так напрасно!
"Нет, не изменит ничего".
Я вновь рыдаю...
Не убедить никак Его,
Все понимаю.
Мой Ангел, рядом будет Он,
Всегда незримый.
Нет, я не сдамся! Он - не сон!
Он - мой любимый!
Пробуждение было тяжелым. Все мое тело болело, будто по нему проехались катком. В горле пересохло, было больно сглотнуть. И все еще было удушающее жарко. И тихо.
Всякий раз, когда стояла такая мертвая тишина, я пугалась, что Эдвард ушел. Или, что еще хуже – мне действительно он просто приснился во сне… или я придумала его, чтобы спрятаться от безумия… или его вообще никогда не существовало…
Он сидел напротив, мирно наблюдая за моим лицом. Я выдохнула от облегчения, как только увидела его.
- С добрым утром, - мягко сказал он. - Ты проспала одиннадцать часов.
- Сколько?! – ужаснулась я. Немудрено, что у меня все болит. Эти скалы совсем не похожи на мягкую постель.
- Ну, если быть точным, одиннадцать часов и восемь с половиной минут.
- Ты что, считал? – я с трудом села, моя голова слегка кружилась.
- Да, - просто ответил он.
- А тебе, значит, спать не надо? – заметила я и эту его особенность. Кажется, меня уже ничего не удивляло. Все воспринималось естественно. Или, может, я и правда схожу с ума.
- Эм… нет, - улыбнулся он. – Не надо.
- Круто, - признала я и добавила опрометчиво: - Я бы тоже так хотела.
Его лицо мгновенно изменилось, став серьезным и напряженным.
- Прости… - пробормотала я, не понимая, чем обидела его. – Просто это… выглядит так удобно, - я попыталась неловко оправдаться. - Не надо спать, дышать, пить, уставать… что еще? Есть? Работать?
Эдвард скептически дернул бровями.
- Все имеет свою цену, - многозначительно произнес он.
- И какова же твоя? – осведомилась я, не понимая, почему его слова звучат настолько мрачно.
- Мм… я не скажу тебе, - опустил глаза он и, взяв камешек с земли, начал вертеть его в длинных пальцах. Я подумала, что он мог бы стать отличным пианистом – так ловко его пальцы крутили осколочек. Он словно играл на нем беззвучную мелодию, двигая туда-сюда.
- Почему? – проворчала я, другого и не ожидая от него уже.
- Должен же я сохранить парочку секретов… - он криво усмехнулся, как-то очень уж обреченно и печально.
Внутри меня мгновенно все похолодело… словно повеяло зимней стужей между нами.
- Тебе не обязательно уходить, - прошептала я, движимая отчаянным порывом удержать его рядом с собой и после… после возвращения в мир людей. Паника снова сжала мой желудок. Я знала, что вижу его последние часы… быть может, минуты… – И тогда у тебя появится время рассказать мне остальное.
Эдвард неодобрительно нахмурился.
- Почему нет? – пошептала я, приняв его неодобрение за отказ. Я не была дурой. Он не останется. Я видела это.
- Зачем? – тихо спросил он, не поднимая глаз. – У тебя своя жизнь.
- Я не против впустить в свою жизнь кого-то еще… - выпалила я на одном дыхании и покраснела, потому что признаваться в чем-то первой было новым для меня. Откуда во мне такое адское желание его удержать? Быть может, я ему вовсе не нужна. С чего я взяла, что он вообще думает об этом? К тому же, он слишком молодой… по крайней мере, на вид.
Нужна, - кричал противный голос внутри моей головы. Иначе зачем бы ему спасать меня на протяжении четырнадцати лет?
- Белла, - сказал Эдвард сурово, - нам пора.
И я поняла, что все разговоры бесполезны.
Поднявшись, я поморщилась от того, как сильно болит все тело. Колено продолжало ныть, я едва могла встать на ногу. К этому теперь прибавилась боль в правом ребре, напоминая о том, как мы с Эдвардом висели над пропастью, и его крепкая рука удерживала меня… очень сильно.
- Прости за это, - прошептал он, и, оглянувшись, я удивилась мрачному и подавленному выражению его лица. Он стоял совсем близко, и прежде, чем я спросила, о чем он говорит, он приложил холодную руку к моему ребру – туда, где я испытывала боль.
Я вздрогнула, но вовсе не от боли или холода его руки… и опустила глаза вниз, чтобы разобраться, что его так расстроило… а также скрыть чувства, которые испытывала от его прикосновения.
На моей коже красовались три отчетливых сиреневатых следа… которые в точности совпадали с контуром его пальцев…
Медленно я подняла на Эдварда глаза. Я понимала причину боли на его лице… но испытывала только благодарность за спасение и благоговение перед его силой, больше ничего. Ему было не за что винить себя! И мне хотелось убрать это ужасное чувство из его красивых глаз.
- Не бери в голову, - прошептала я, накрывая его ладонь своей, потому что не хотела, чтобы он отнимал свою руку. Его ледяная кожа лучше любого лекарства снимала боль, его прикосновение было таким приятным. – Ты ведь спас мне жизнь!
Светло-золотистые глаза Эдварда, находящиеся неприлично близко, не изменились: в них плескались вина и мука, и мне не нравилось это. Какая-то глубокая боль скрывалась внутри него, из-за чего мне в который раз стало его бесконечно жаль. Все, чего я хотела, это помочь ему перестать терзаться понапрасну.
- Эй! – окликнула я мягко и кокетливо, решив перевести все в шутку, чтобы облегчить ему напрасные и ненужные страдания. Я усмехнулась и изогнула одну бровь: – Лучше иметь синяк, чем быть мертвой, Эдвард.
Это сработало. Его глаза вспыхнули, а затем смягчились, и он кивнул, подавив улыбку. Мое дыхание участилось, когда он снова поднял глаза, и я осознала, как близко он стоит… Его сладкое опьяняющее дыхание касалось моего лица. Мне нужно было только сделать шажок вперед, и наши тела соприкоснутся. Просто поднять руку и положить на его плечо. Легонько потянуться, закрыть глаза и поцеловать его… Это казалось таким естественным сейчас. Это в полной мере отразило бы всю степень моей благодарности…
- Пойдем, - пробормотал вдруг Эдвард, вырывая меня из моей фантазии. Он отнял руку, которую я выпустила неохотно, сразу же почувствовав разрыв контакта между нами; стену, которую Эдвард незаметно, но настойчиво выстраивал снова. – Нужно выбираться, пока у тебя есть силы.
Я вздохнула, наблюдая, как Эдвард, отвернувшись, вешает на себя баллон. Его лицо снова было хмурым, но не злым – скорее, растерянным.
Я выпила воды из текущего по стене ручейка, подставляя ладони. Я чувствовала себя слабой, но не настолько, чтобы не идти. Голод притупился, и мое тело испытывало прилив сил после продолжительного сна.
Мы начали длинный и рваный спуск. Было заметно, что эта пещера выбита здесь водой. Должно быть, во время дождя, когда подземная река наполнялась, она пробила себе еще и это русло. Сейчас здесь было сухо, значит, ливень на земле закончился давно.
Осколки породы съезжали вниз, грозя увлечь меня за собой, но Эдвард всегда подавал мне руку, чтобы удержать.
Так мы спускались… несколько часов. А затем снова шли длинным боковым туннелем.
- Слышишь? – спросил меня Эдвард в один момент, в его голосе зазвучала отчетливая радость.
Я прислушалась, но стояла по-прежнему мертвая тишина.
- Нет, - призналась я.
- Прибой, - Эдвард сжал мою руку. В действительности сжалось мое сердце. Это он. Конец пути.
- Я не слышу, – упрямо проворчала я, внезапно чувствуя страшное разочарование и боль. Мне снова стало трудно дышать, и слезы противно защипали глаза. Да что со мной такое? Я испытывала такие чувства первый раз! Я знаю его всего несколько часов! Ну ладно, пару суток, считая время, когда я спала.
Я услышала всплеск воды и увидела впереди зеркальную гладь. Мы вышли в небольшую пещеру правильной округлой формы. Озерцо имело насыщенный синий цвет и наполняло пространство запахом морской соли. Ноги погрузились в мягкий песок.
Вода медленно поднималась… затем так же медленно отступала назад… Теперь даже я видела, что это прибой. Перед нами был последний рубеж – выход в океан.
- Я быстро, – прошептал Эдвард, оборачиваясь ко мне и снимая баллон. Его лицо внезапно осунулось и побледнело. – Ты плачешь? – удивился он искренне. Я и не заметила этого, и тотчас стерла предательские слезинки со своего лица.
- Нет, - проворчала я.
- Все будет хорошо, - пообещал он, беря меня за обе руки и – я задрожала – целуя меня в лоб! Я потрясенно уставилась на него, как будто вижу впервые. - Я быстро сплаваю и вернусь. Не считай время, прошу тебя. И не делай ничего опасного, пока меня нет.
Он сказал это с такой милой издевкой, что я рассмеялась сквозь слезы. И сильнее расплакалась.
Эдвард торжественно вручил мне фонарик и медленно отступил к воде, не сводя с меня глаз, будто боялся оставлять меня наедине с собой. Я тоже смотрела на него, чувствуя себя какой-то… потерянной. Словно я обрела рай, а сейчас готовлюсь его потерять.
- Все будет хорошо, – шепнул он снова, - я вернусь, ты не успеешь заскучать.
Я шмыгнула носом, и он исчез. Не было даже всплеска – он так плавно ушел под воду. Лишь круги говорили о том, что он нырнул, да силуэт, промелькнувший под водой у края скалы.
Я присела на корточки в терпеливом ожидании. Я все-таки считала минуты. Прошло примерно пятнадцать, когда я увидела знакомый силуэт, мощным гребком бросающий себя вперед. Через секунду его голова показалась на поверхности, взгляд встревоженный. Но тотчас на его лице появилось облегчение.
- Примерно четыреста метров, путь извилистый, но широкий, - сказал Эдвард, выходя ко мне. - Воздуха в баллоне на два часа, спешить не будем. Все будет хорошо.
Он внимательно посмотрел на меня, но я молчала. Не знала, что сказать. Внутри меня образовалась странная пустота.
- Там немного болтает на выходе, но в целом дорога не сложная, - тише добавил он, не понимая моей рассеянности. - Тут ты даже без меня справилась бы.
Последняя фраза заставила меня поднять на него глаза. Я вдруг осознала, что это та самая секунда, когда я вижу его в последний раз – действительно в последний. Больше такого не повторится. Боль пронзила сердце острой стрелой, толкая вперед – к несвойственным мне, смелым и необдуманным поступкам.
- Эдвард, - выдохнула я и шагнула ему навстречу в порыве чувств. Я никогда не ощущала себя такой решительной… Нет, скорее, отчаянной.
- Что такое? – он был встревожен, глядя на меня, на то, как снова слезы наполняют мои глаза. Я смотрела на него неотрывно. Я не могла отвести глаз.
- Пожалуйста, не уходи, - мой голос надломился, и я схватила его за руки.
Он выглядел растерянным и потрясенным… и он сглотнул. И он ничего мне не сказал.
- Почему нам нельзя видеться? – зарыдала я по-настоящему и уткнулась ему в грудь, словно превратилась в одночасье в пятилетнюю девочку. – Мы же можем просто… общаться.
- Мы не можем, Белла, – прошептал он в мою макушку, и я почувствовала, как он отводит меня от воды в сторонку, садится к стене, усаживая меня вниз, на свои колени, как маленького ребенка, которым я сейчас и была. Маленького и капризного ребенка.
Я тотчас же обняла его за шею. Крепко.
У меня началась настоящая истерика – с судорожными всхлипами и горючими слезами. Мне было больно каждую секунду этого безжалостного прощания. И чем больше он гладил меня по волосам, тем сильнее я хотела остаться рядом с ним. Я никогда не испытывала ни с кем такого чувства защищенности. Я не хотела терять это. Я УЖЕ скучала по нему.
- Почему? – умоляла я его мне ответить. – Я тебе совсем не нравлюсь? Я стара для тебя?
Это была глупость, я знала это. Мне не следовало задавать этот вопрос – ответ был очевиден. Мне не следовало вообще задумываться над возможностью этого. Но я просто не могла себя остановить.
- Ты самая красивая женщина из всех, которых я знаю, - прошептал Эдвард, не отвечая прямо на мой вопрос.
- Тогда почему бы не попробовать… быть хотя бы друзьями? Это же ведь ни к чему не обязывает… Обещаю… я не буду просить ничего большего…
- Нельзя, - шептал он в ответ. – Нельзя, милая.
- Боже, но почему? Люди встречаются… и общаются… в этом нет ничего особенного… - я всхлипывала после каждого слова, хватала ртом воздух, как рыба, выброшенная из воды. Я умоляла его.
- Я не подхожу тебе, Белла, - низким голосом, мрачно проговорил он, и его пальцы постоянно ласкали мои волосы и скулы, заставляя меня жаться к нему еще сильнее.
- Это не так, - я покачала головой, стирая слезы, чувствуя странную приподнятость из-за того, что он не сказал наоборот: «Ты не подходишь мне». Это я не смогла бы оспорить, но его утверждение звучало… неправильно.
Я повернулась, чтобы усесться на его колени лицом к нему.
- Ты замечательный. Ты добрый, хороший… и ты такой красивый… - я провела ладонями по его лицу, много раз, запоминая черты, как скульптор запоминает образ, чтобы потом создать шедевр. Я шептала ему комплименты, и слезы текли по моим щекам. Он потрясенно молчал, глядя на меня широко раскрытыми глазами, позволяя мне гладить его по идеальным бровям, прямому носу, мужественным скулам, чувственным губам… Я не обращала внимания на его ошеломленный, шокированный вид. Я не могла отпустить его… Не могла… Я впервые столкнулась с такими сильными чувствами и не знала, как бороться с ними. Я только понимала, что никак не могу отпустить его…
- Идеальный… - шептала я, ощущая себя окончательно сумасшедшей, а потом наклонилась и поцеловала его, сквозь слезы.
Он вздрогнул и втянул носом воздух… и губы его раскрылись. И я пыталась удержать его лицо рядом с собой, чтобы не позволить ему сбежать. И затем я почувствовала его пальцы в своих волосах – он прижимал меня за затылок к себе. Его губы были холодными и твердыми… и они отвечали на мой поцелуй, больше не сомневаясь.
Он мог в любой момент остановить меня – ему бы это ничего не стоило, я ведь видела его силу. Но он не сделал этого. Я могла придумать только одну причину, по которой Эдвард ответил на поцелуй – он тоже этого хотел.
Его губы двигались медленнее, чем мои. Мои были отчаянными и почти грубыми, жадно припадая в попытке вырвать как можно больше взаимности. Пряный аромат его быстрого дыхания сделал меня пьяной, но я продолжала раз за разом вдыхать его, как наркотик, никак не чувствуя насыщения.
Только один раз я ощутила его сопротивление – когда попыталась проникнуть в его рот языком. Эдвард вздрогнул и отшатнулся, и на секунду я увидела напряженное выражение его лица с крепко стиснутыми веками. Его пальцы впились в кожу на моих плечах – так, будто он пытается меня остановить или даже оттолкнуть от себя… но не может сделать этого. В тот миг, когда мой язык, промахнувшись, скользнул по уголку его губ, Эдвард со стоном прижал меня обратно, сдавив плечи так сильно, что на секунду стало нечем дышать.
Его стон электрической волной прошел сквозь все мое тело, по венам побежал адреналин, равного которому я еще не испытывала в жизни. Я никогда ни одного мужчину не хотела так сильно, как Эдварда.
Может, это замкнутое пространство пещеры во всем виновато, и я действительно сошла с ума… Но в тот момент я не могла задумываться о том, что мы знакомы всего пару дней… равно как и о том, что ему всего семнадцать лет… В тот момент я хотела его настолько сильно, что вообще думать не могла.
Вторя моему желанию, губы Эдварда с большей жадностью впились в мои, практически не давая мне вдохнуть. Его руки на секунду отпустили плечи… но лишь для того, чтобы в следующий миг оказаться на талии, прижимая снова так сильно, что я изогнулась вперед, повторяя контуры его тела. Будто оно создано для меня… Идеально… И я почувствовала его желание. Моя голова запрокинулась, а из горла вырвался хриплый стон.
Острая потребность в продолжении поразила меня изнутри, словно болезнь. Я задышала очень громко, и тело мучительно заныло – ему было недостаточно того, что происходит.
Эдвард, казалось, разделяет мое влечение: его дыхание соперничало с моим по накалу страсти, а холодные губы переместились на горло и ключицы.
Обезумев от желания, которое росло с каждым мгновением, воспламеняя нервы и сжимая внутренности в сладкой истоме, я потянула за петельку, расстегивая молнию его гидрокостюма, и Эдвард пораженно ахнул, пытаясь отстраниться от меня. Его глаза горели огнем, в то время как он не мог решить, отбросить меня от себя или прижать к себе обратно. Он боролся с самим собой, но этого мгновения мне оказалось достаточно, чтобы понять, что делать дальше, чтобы добиться своего. Я была довольно упряма в достижении цели.
Моя рука шустро метнулась вниз по его животу, касаясь его мужского естества. Я знала, что делала. Редко какой мужчина смог бы устоять против такого напора, который я применила. Я буквально застала его врасплох.
- Белла… - выкрикнул он, но то, что он хотел сказать, утонуло в его бессильном шипении. Его руки снова сместились на мою талию, и пальцы сжались очень сильно. И он зарычал, словно дикий зверь, даже лицо стало яростным. Я видела мышцы, играющие под гидрокостюмом, и чувствовала, как руки Эдварда на моей талии превратились в кулаки, словно он снова пытается остановиться. Но он по-прежнему не оттолкнул меня. Даже если он разумом считал, что нужно прекратить, его тело говорило об обратном… Он желал продолжения так же сильно, как и я, а может, даже сильнее.
- Пожалуйста, Эдвард… - окрыленная успехом, я стала еще смелее. Он хотел меня, я чувствовала это своей рукой, когда водила ею вверх и вниз. Другая рука торопливо расстегивала молнию его гидрокостюма до конца, обнажала плечи. Губы не отрывались от его губ, и я снова пыталась всунуть язык в его рот… без особого успеха, но меня это не останавливало.
- Боже… - вырвалось у него, и его лицо стало совершенно ошеломленным, когда я убрала руку и резко сдернула с него латекс вниз, полностью обнажая до бедер. Он мог бы воспрепятствовать… но позволил мне сделать это, выдернув руки в прорези рукавов. Его дыхание стало тяжелым и хриплым, глаза загорелись, когда его пальцы вновь скользнули на мою талию и пробежались по спине. Я выгнулась, надеясь, что он сорвет с меня купальник, но он не сделал этого. Тогда я завела руки за спину и дернула за веревочки, снимая его сама.
- Белла… - его голос был полон отчаяния… и жажды.
- Пожалуйста… - повторяла я, спеша раздеться полностью, чтобы не дать ему возможность опомниться. Его лицо отражало мучительный выбор: страсть смешивалась в нем с сомнением… и страхом. Но, кажется, это слово действовало на него, как надо, подталкивая к нужному решению: - Пожалуйста!
Я никогда не чувствовала себя такой смелой и уверенной – нет, неправильно, снова отчаянной, - когда в новом порыве наклонилась, целуя его приоткрытые твердые губы. Я прижалась всем телом, стремясь к более тесному контакту, ощущая близость цели, близость победы, когда Эдвард пораженно простонал в ответ на мой отчаянный поцелуй.
Я не вполне отдавала себе отчет в том, что делаю. Я всегда жила для других – сначала для Рене, потом для Чарли. Потом позволяла мужчинам любить себя, чтобы сделать их счастливыми.
Возможно, пришла пора мне подумать немного о себе. Если это последний раз, когда мы видимся с Эдвардом, я хотела получить от этого мгновения как можно больше. Я хотела Эдварда. Впервые я хотела кого-то настолько сильно, что не могла устоять перед искушением протянуть руку и взять это. И неважно, какие причины нас разделяют.
- Остановись, - просил он вымученно, а его руки выдавали противоречие: они не отталкивали и не выпускали меня. И я не остановилась. Я была безжалостной и непреклонной. Такой же, как он, собирающийся оставить меня.
- Почему? – я лишь на мгновение замерла, глядя в его глаза, которые были абсолютно черными… и затуманенными страстью. Пугающими… но привлекательными.
Я должна была спросить. В конце концов, я не хотела быть растлительницей малолетнего… или насильницей… или, может, его религиозные убеждения не позволяли ему делать что-то… Не факт, что это бы меня остановило… но я должна была знать причину его отказа мне.
- Это… опасно… - он выдавил это сквозь тяжелое дыхание, и его взгляд был таким жадным, что меня пробрала дрожь, волной прокатившись по телу. И его руки больше даже не пытались меня оттолкнуть, хотя было заметно, как он боролся с этим. Боролся с самим собой. – Опасно, Белла…
- Как раз то, что надо, – пробормотала я, мои слезы сменились улыбкой, ведь я видела и чувствовала, как сильно Эдвард хочет меня в ответ.
Моя рука снова двинулась вниз, помогая нашим телам соединиться, и Эдвард зарычал так натурально, что впору было бы испугаться, если бы я не была так увлечена. Его глаза расширились, а когда он оказался внутри меня полностью, его руки легли на мои бедра, сжимая до боли, будто теперь он боялся, что я убегу. Лицо выражало потрясение и ярость одновременно. Он задыхался, глядя, как я плавно поднимаюсь и опускаюсь на нем. Его глаза встретились с моими, и в его взгляде я прочла восхищение… и желание… и боль… Его рот открылся, а руки стали помогать мне… сильно. И я закричала, приближаясь к пику наслаждения… и услышала, как он достиг его вместе со мной… громко… страстно… неистово…
Я не могла дышать. Я открыла глаза и обнаружила, что Эдвард откинулся назад, проломив плечами часть скального монолита. Повсюду было разбросано крошево камня. Я бы удивилась этому, если бы не адская боль, пронизывающая мои ноги. Напряженная, я медленно опустила глаза, пытаясь не закричать. Это были всего лишь пальцы Эдварда, больно впившиеся в мою кожу, все еще прижимавшие наши тела друг к другу. Едва дыша, я погладила его по рукам. Он открыл дикие глаза, сглотнул и испуганно разжал пальцы. Он все еще выглядел потрясенным, и жгучая вина окутала меня, заставив покраснеть. Я практически изнасиловала его!
Но вина была не настолько сильна, как должна была быть. Не настолько сильна, чтобы извиняться. Нет, далеко не настолько. Гораздо больше во мне было ликования.
- Что ты наделала, - прошептал Эдвард, садясь и в страхе глядя на меня. Камушки скатились с его лица и плеч, и он отмахнулся от них одним движением руки. За его спиной в скале остался отчетливый отпечаток его плеч.
Глаза Эдварда исследовали мое тело так, словно он искал там проказу. Он ненадолго задержался взглядом на моем левом бедре, и пальцы осторожно погладили там. Я ахнула, было больно. И глаза Эдварда расширились еще сильнее, наполняясь ужасом.
- Прости… - пробормотал он паническим голосом, теперь его пальцы исследовали мою талию, ребра – как при врачебном осмотре, не меньше. Я едва не рассмеялась над его искренним беспокойством, которому не было оснований, но вовремя сдержала смех, чтобы не обижать его. Он был по-настоящему напуган.
- Все в порядке, – успокоила я. Синяки или ссадины меня не волновали. Гораздо сильнее пугало осознание, что он сейчас пожалеет о том, что мы сделали… и скажет это вслух. Или – еще хуже – скажет, что ему это не понравилось.
Наконец, он выдохнул… с заметным облегчением.
- Это было… - он втянул носом воздух, снова поднимая на меня потрясенные глаза, в которых вновь засветилось восхищение. – Это было… - он покачал головой в растерянности, - ох, ну что тут скажешь… волшебно.
- Правда? – помимо воли на моем лице расцвела улыбка.
- Да… - теперь он сам потянулся ко мне, и мы снова поцеловались, на этот раз медленно и осторожно. Обе его ладони скользнули по моим скулам – так нежно, что я снова застонала, чувствуя нарастающее желание внутри. Эдвард выдохнул, и я ощутила, как он напрягся.
Он разорвал поцелуй и медленно опустил голову мне на плечо. Его руки прижали меня за талию – нежно и аккуратно, но сильно. Мое сердце сжалось, готовое разорваться на кусочки, а слезы вновь подкатили к глазам. Я знала, что он сейчас скажет. Я же не была дурой.
- Это ничего не меняет, - прошептал он, и я сглотнула, стараясь не разрыдаться вслух.
- Не уходи! – безнадежно произнесла я дрожащим голосом.
- Не уйду, – пообещал он, но почему-то во мне не проснулась надежда.
- Пожалуйста… - взмолилась я, пробуя новое оружие, которое так хорошо сработало всего несколько минут назад… но чувствуя, что на этот раз оно ничего не изменит.
- Я всегда буду рядом, - прошептал он, и его пальцы не переставая перебирали мои волосы. - Клянусь, я никогда не покину тебя. До конца твоей жизни буду рядом с тобой.
- Но это будет не так, как сейчас, - все-таки заплакала я, не в силах остановить себя. Я цеплялась за него. – Не так, чтобы я могла прикоснуться к тебе. Видеть тебя…
- Нет, не так, - согласился он, покачивая головой, и я разрыдалась еще сильнее.
- Не уходи! – умоляла я, как безумная. Мне казалось, что вся моя жизнь рушится сейчас.
- Пожалуйста, не плачь, - просил он, вторя мне с мучением в голосе. – Все будет хорошо, Белла. Ты еще такая молодая. Такая красивая! Ты встретишь того, кто сделает тебя счастливой.
- Я тебя хочу, - не соглашалась я, упрямо качая головой. – Тебя.
- Ты меня совсем не знаешь, - простонал он, но его пальцы не выпускали меня из объятий, будто ему тоже было трудно оторваться.
- Я хочу узнать. Позволь мне узнать тебя, Эдвард.
- Нет. Нельзя. Прости… - он начал поднимать меня с колен, и я обреченно позволила ему это, зная, что мои просьбы ничего не изменят.
Он одевался в молчании, не глядя на меня. Его лицо было напряженным и наполненным болью, когда он протянул мне купальник и мой гидрокостюм. Я послушно надела все, что он мне подал, изо всех сил стараясь больше не плакать. Я не могла дышать нормально.
Моя левая нога отзывалась болью в бедре, когда я наступала на нее, но я старалась не подавать вида, чтобы не расстраивать Эдварда. Это боль была сущей ерундой по сравнению с той, которая поселилась в моем сердце.
Эдвард надел баллон на меня, а не на себя, в этот раз. Его ладони обхватили мое лицо, заставляя посмотреть на него.
- Слушай меня, - просил он, - слушай, что я скажу.
Я послушно смотрела, впитывая каждое его слово, доверяя ему.
- Ты не должна удивляться, - говорил он. – Если я вдруг исчезну, ты не должна пугаться. Так надо. Меня не было здесь.
- Нет, это не так, - упрямо спорила я, хватаясь за его руки и чувствуя свое безумие. – Ты не сон. – Я не хотела верить в это. Не хотела, чтобы этот момент настал – когда он уйдет. Я не могла вынести этого. Я не хотела считать его игрой воображения. Я боялась, что ему удастся убедить меня, и сопротивлялась изо всех сил.
- Никто не должен знать, что я был здесь с тобой, - внушал он мне. - Ты выбралась сама.
- Я никому не скажу, - клятвенно заверила я, не понимая, к чему он клонит.
- Я помогу тебе добраться. Но потом я оставлю тебя. До берега около ста метров. Сбрось баллон и плыви. Ты сможешь?
- Нет! – я снова начала плакать, когда до меня дошло, что он не собирается выплывать вместе со мной. – Не уходи!!
- Белла, Белла, - умолял он, - успокойся, пожалуйста. Так надо. Так будет лучше.
- Нет, - я спорила упрямо, как маленький ребенок, у которого отбирают любимую игрушку. Я цеплялась за его руки. – Нет!!
- Пожалуйста… - просил он вымученно.
- Пожалуйста… - вторила я со слезами на глазах.
Он смотрел на меня, долго, пока я не прекратила плакать. А затем молча потянул за собой в океан. Я сопротивлялась, не желала идти туда.
- Белла… - умолял он, - ты мучаешь меня.
- Тогда не уходи, - я не могла дышать нормально, внутри меня все горело.
Он застонал, закрывая глаза, будто ему больно смотреть на мои слезы. А затем вдруг сделал шаг ко мне, сдаваясь. Его губы нашли мои и были не просто жадными – это был поцелуй доведенного до отчаяния человека. Он что-то бормотал, но я не могла разобрать ни слова. Он словно уговаривал сам себя. А я чувствовала победу под своими пальцами, когда судорожно трогала его лицо. Он больше не сопротивлялся. Надежда вспыхнула, как яркая звезда на небосводе. Я перестала рыдать, целуя, и снова целуя его в ответ.
- Пойдем, - прошептал он, и на этот раз я послушно последовала за ним, зная, что он не сможет теперь уйти. Я чувствовала его поражение в выражении его лица, в его поцелуе, во взгляде, в том, как он сжимал мою руку…
Он снова обвил меня ногами, как и раньше, и еще раз глубоко поцеловал прежде, чем вставить загубник мне в рот. Убедившись, что я ровно дышу, он опустил нас под воду.
Мы плыли не торопясь, огибая острые камни, глядя друг на друга. Я взяла его за руки, и наши пальцы переплелись. Медленно ноги Эдварда толкали нас вперед – сама я перестала шевелить ступнями.
Я наслаждалась каждым мгновением, чувствуя его кожу под своими пальцами, или его ноги, иногда касающиеся меня. Я смотрела в его прекрасные глаза, испытывая надежду, и сердце бодро стучало в моей груди…
А затем произошло что-то странное. Воздуха не осталось. Я чувствовала, как пытаюсь вдохнуть, но было пусто внутри. Вакуум.
Лицо Эдварда стало встревоженным, когда я подтянула манометр к себе. Он показывал прежнюю отметку – самую высокую. Должно быть, он был неисправен. В баллоне на самом деле не было того количество кислорода, который мне необходим.
Я в панике посмотрела вперед, на извилистый ход, и поняла, что здесь кончается моя жизнь. Мне ни за что не выбраться наружу. Я перевела взгляд на Эдварда, его глаза были широкими от ужаса, а рот раскрыт. Я вынула загубник, пытаясь слабо улыбнуться, чтобы он не сильно расстраивался из-за меня. В конце концов, это ведь с самого начала была моя судьба – погибнуть в этих пещерах. Не стоило и пытаться спастись.
Эдвард выхватил мой загубник и попытался вдохнуть. Его глаза расширились еще больше, наполнились паникой, а я уже чувствовала, что мне осталось меньше минутки прежде, чем я захлебнусь. Недостаток кислорода нарастал. Перед глазами стало немного расплываться.
Эдвард смотрел на меня снизу вверх, и в его лице была такая боль, что мне хотелось утешить его. А затем он схватил меня за руку и потащил вперед. Поздно, могла бы я сказать ему, чувствуя, как он отстегивает мой баллон, чтобы облегчить меня максимально. У меня начали появляться судороги, но я еще держалась, пытаясь не вдыхать. А затем Эдвард сделал что-то невообразимое. Он прижался лицом к скале наверху – я наблюдала за ним, глядя снизу вверх, стараясь оставаться спокойной, хотя судороги нарастали. А затем он метнулся ко мне и плотно прижался к моим губам… и в мои легкие вошел воздух.
Я распахнула глаза в шоке, глядя, как он делает это снова… и снова… На верхней части пещеры было скопление маленьких воздушных пузырьков. Эдвард собирал их губами… чтобы потом отдать мне, без остатка.
И мы поплыли вперед, теперь быстрее, чем раньше, потому что Эдвард тянул меня за собой. Каждые десять секунд он останавливался, передавая мне кислород. Его все равно было слишком мало… и я чувствовала, как мое сознание затуманивается… Я держалась из последних сил, доверяясь Эдварду, который хотел спасти меня сильнее, чем я сама хотела спасти себя. Он начал казаться мне сном… как он и говорил. Миражом… колеблющимся… двигающимся хаотично… нечетким… расплывающимся… фантастическим… ненастоящим…
Я знала, что у меня начались галлюцинации от недостатка кислорода… но позволяла им захватить меня, потому что они были приятными.
А затем я увидела свет… и Эдвард бросил фонарик… и дернул меня вперед. Я увидела косые солнечные лучи, и стала работать ногами, стремясь выплыть… я хотела выжить, сильно.
Он резко остановился, снова прижимаясь к моим губам, и я с благодарностью вдохнула кислород. А затем руки Эдварда толкнули меня навстречу солнцу… и исчезли. Я медленно всплывала, мотая головой, глядя вниз. Нет, - безмолвно кричала я, не желая оставлять его на дне. Я видела, как он кивает, и его лицо стало сердитым, но я снова упрямо качала головой. Он обманул меня в пещере, подарив ложную надежду. Он не собирался всплывать со мной!
А затем жажда жизни возобладала. Я дернулась навстречу солнцу. Дышать, вопило мое существо. А поверхность казалась такой далекой, недостижимой. И – р-раз – я вынырнула, хватая ртом воздух, захлебываясь и взмахивая руками, потому что была на грани потери сознания.
Я услышала крики и шум моторной лодки. Но вместо того, чтобы обрадоваться, я снова нырнула вниз. Его, конечно, уже не было там. Пусто на дне. Он оставил меня.
Сильные руки потянули меня назад, и в мои легкие вновь с болью ворвался кислород.
Это были рыбаки. На местном диалекте они спрашивали меня, откуда я взялась. Я не могла ответить. Я рыдала.
От автора: Не серчайте сильно на Эдварда. Он все еще считает, что поступает правильно. Так и есть, ведь он спасает душу любимой. И не волнуйтесь: судьба приготовила ему ба-альшой сюрприз, так что мы увидим Эдварда уже в следующей главе. Не удастся ему долго прятаться.
Источник: http://robsten.ru/forum/20-1541-5#1093306
0
Спасибо! 
Оба красавцы! 
Нет слов... Он опять её спас, и опять от неё отказался!... 