Самым странным в Эдварде мне показалось то, что он не смотрел никому из нас в глаза. Он просто стоял и выглядел ужасно потерянным, и мне стало жаль его. Я пытался представить, на что это похоже - приехать в дом, полный незнакомых людей, и понял, что, должно быть, это очень страшно.

Папа продолжал молоть всякий вздор, стараясь рассказать сразу всё на свете, а я всё ждал, когда он перестанет говорить и я смогу показать Эдварду всё самое интересное в своей комнате. На днях у меня появилась новая видеоигра, и я не мог дождаться, чтобы с кем-то в неё поиграть. Папе всегда было некогда, а от Элис толку было мало, когда дело доходило до компьютерных игр.

А мама... ей вообще не нравились все эти игры. Она говорила, что они слишком жестоки. Эй! Ну, так в этом весь смысл!

— Эдвард, ты должен увидеть свою комнату! – начала подпрыгивать Элис, и я посмотрел на папу, надеясь, что он поймёт намёк и позволит нам подняться наверх. Когда он согласно кивнул, я с облегчением вздохнул, так как уже начал терять терпение.

— Давай, пойдём! – нетерпеливо сказал я и потянулся к руке Эдварда, но, судорожно втянув в себя воздух, он отстранился прежде, чем я смог прикоснуться к нему, и посмотрел на меня с таким страхом, словно я собирался ударить его.

— Эммет, – с неодобрением сказал папа, и, повернувшись, я посмотрел на него.

— Что? Я ничего не делал, – возразил я и, с замешательством, вновь повернулся к Эдварду. – Я не причиню тебе боли, – похоже, испытывая стыд, он просто опустил голову. Я увидел, что Элис взглядами бросала в меня кинжалы, и я впился в неё взглядом. Чёрт, в чем её проблема?

Папа вздохнул.

— Всё, этого достаточно. Может, покажем Эдварду остальную часть дома? – Сразу же оживившись, Элис побежала впереди нас. Когда я стал подниматься вслед за ней, папа положил мне руку на плечо. – Подожди минутку, Эммет, я хотел бы переговорить с тобой. Эсме? – Кивнув в сторону лестницы, он посмотрел на маму. – Ты не против? Мы скоро присоединимся к вам.

Она кивнула.

— Конечно. Давайте, Эдвард, Элис, я покажу, где вы будете спать сегодня ночью, – и они трое исчезли наверху.

Я приготовился к выговору, хоть и понятия не имел, что такого сделал.

— Папа, я не хотел...

Он перебил меня:

— Я не сержусь на тебя, сынок. Но есть кое-что, что ты должен помнить. Я объяснял тебе и Элис, что Эдварду не нравится, когда люди прикасаются к нему. Это пугает его, и он не знает, как с этим справиться. Мы должны стараться, чтобы он чувствовал себя комфортно с нами. Понимаешь?

Я кивнул, чувствуя себя ужасно глупым.

— Я забыл. Прости.

— Всё хорошо, – он погладил моё плечо. – Пойдём наверх, найдём остальных, – я снова кивнул и вслед за ним поднялся по лестнице.

Резко проснувшись, я сел, чувствуя, как бешено бьётся сердце в груди от криков, которые были слышны за дверью. Протерев глаза, я посмотрел на будильник. Ещё даже не было часа ночи. Я вскочил с кровати, и быстро пройдя через комнату, тихо открыл дверь и выглянул в коридор.

Мама, одетая в халат и тапочки, стояла в дверях комнаты Эдварда. Я старался не шуметь, но, должно быть, она как-то почувствовала моё присутствие, потому что повернулась. Я выскользнул из своей комнаты и неуверенно направился к ней. И в этот момент заметил, что по её лицу текут слёзы.

— Мама, что случилось?

Она быстро вытерла глаза и сделала неуверенный шаг в мою сторону.

— Всё в порядке, дорогой. Или ложись спать.

Из комнаты Эдварда я слышал приглушённый голос папы и снова посмотрел на маму.

— Но ты плачешь. Что-то не так с Эдвардом? Почему он кричал?

Оглянувшись через плечо, она вновь повернулась ко мне.

— Эдварду просто приснился плохой сон. С ним всё в порядке. – Я открыл рот, чтобы что-то сказать, но подняв руку, мама остановила меня. – Уже поздно, Эммет. Тебе нужно идти спать.

Я не хотел спать, я хотел дождаться папу и выяснить, что же именно произошло, но понимал, что нет никакого смысла спорить.

— Конечно, – пробормотал я и нехотя отправился в свою комнату. И был просто в шоке, увидев, что на моей постели, скрестив ноги, сидит Элис, и понял, что, пока я разговаривал с мамой, она, наверное, как-то проскользнула мимо меня. Моя сестра в этом была просто экспертом.

— Что ты здесь делаешь? – сердито прошептал я, не желая, чтобы меня услышала мама. – Иди в свою комнату!

Не обращая на мои слова никакого внимания, она прислонилась к спинке кровати.

— С Эдвардом произошло что-то ужасное.

Я вздохнул и, покачав головой, сел рядом с ней на кровать.

— Мама сказала, что с ним всё в порядке. Ему просто приснился кошмар.

— Я не о сегодняшнем дне, глупый! – она закатила глаза. Я ненавидел, когда она так делала. – До того, как приехал сюда. Что-то очень, очень плохое.

— Ну, это понятно! – я недоверчиво смотрел на неё. – Это мы уже знаем. Вот почему он теперь живёт с нами, помнишь? Он не мог оставаться в Чикаго, потому что его папа причинял ему боль. Ты знаешь, что это значит. Он бил его.

Элис выпрямилась.

— Это был его отчим - не настоящий отец, – я лишь пожал плечами, слишком устав, чтобы уделять внимание этой разнице. Она на мгновение притихла. – Как взрослый может бить ребёнка?

Не зная, что ей сказать, я просто пожал плечами.

— Думаю, иногда такое бывает.

Её не удовлетворил мой ответ.

— Это ужасно! И почему мама Эдварда бросила его?

На самом деле меня это тоже интересовало.

— На свете много плохих людей, Элис. Ты это знаешь. Папа сказал, что мама Эдварда больна. Вот почему она не может заботиться о нём. И вообще, почему ты спрашиваешь обо всём этом меня? Я знаю не больше, чем ты. Сейчас середина ночи, и я хочу спать.

Конечно, она не сдвинулась с места.

— Да, да, я знаю, что есть плохие люди. Я не глупа. И кстати, я совсем не это имела в виду, сказав, что с ним случилось что-то страшное. Хочешь знать, что я думаю?

— Нет, – сказал я, прекрасно зная, что её это не остановит. Я оказался прав.

— Я думаю, всё намного страшнее, – глядя мне прямо в глаза, прошептала она. – Думаю, отчим Эдварда не просто бил его. Думаю, всё было намного, намного хуже.

Что-то в её голосе послало озноб по моей спине, хоть я и не понимал почему.

— Хуже? Что может быть хуже, чем быть избитым папой?

— Отчимом, – бросив на меня раздражённый взгляд, исправила она. – И я не знаю. Это просто ощущение.

Я вздохнул.

— Ну, тебе только десять лет. Ты понятия не имеешь, о чём говоришь. А теперь, пожалуйста, иди к себе. Я хочу спать. – Я думал, что она возразит, но, к моему облегчению, она фыркнула, но встала. – Закрой за собой дверь, – скользнув под одеяло, сказал я ей вслед.

— Я хочу испытать свою новую бейсбольную перчатку, – допив молоко, сказал я. А затем с надеждой взглянул на Эдварда. – Ты пойдёшь? Можешь быть питчером.

Он выглядел удивлённым, но покачал головой.

— Э-э... нет, спасибо.

— Ладно. Неважно, – я пытался не показать своего разочарования. Если честно, я и не ожидал, что он согласится. Эдвард жил с нами уже почти шесть месяцев, и я довольно быстро понял, что он не хотел делать ничего из того, что я предлагал. Это раздражало. Какой смысл иметь брата, если мы не могли тусоваться вместе и что-то делать?

— Я пойду с тобой, Эм, – предложила Элис. Я знал, что она просто пытается быть хорошей, но был совсем не в том настроении, чтобы это оценить.

Поэтому, нахмурившись, я покачал головой.

— Ни за что, ты бросаешь, как девочка. – Её лицо вытянулось и походило на то, словно я причинил ей боль. Я сразу же почувствовал себя плохо. – Ладно. Если хочешь, можешь пойти, – её настроение сразу же улучшилось.

— Почему бы тебе не присоединиться к ним, Эдвард? – загружая посудомоечную машину, попыталась уговорить его мама. – Уверена, это будет весело.

Выглядя смущённым, он откинулся на спинку стула.

— Я не хочу идти.

— Ладно, я просто спросила, – мама нежно улыбнулась. – Решать только тебе.

Эдвард, казалось, испытал облегчение, а я вынужден был сдержать громкий вздох.

Да, это определённо раздражало.

Было только половина четвёртого ночи, но что-то разбудило меня, и я больше не мог уснуть. В доме стояла тишина, и, выйдя из комнаты, я направился к лестнице, решив проверить, не осталось ли в холодильнике кусочка пиццы. Что сказать? Мне было четырнадцать, и я постоянно испытывал голод.

Спускаясь по лестнице, я заметил на диване Эдварда. Положив голову на подушку, он крепко обхватил руками своё тело. Свет в комнате не горел, телевизор был выключен, и поначалу я подумал, что он, должно быть, уснул, но, осторожно подойдя ближе, я заметил, что его глаза открыты.

Я колебался, не желая испугать его, тем самым рискуя, что своими криками он разбудит весь дом. Поэтому я очень тихо прочистил горло.

— Привет, – прошептал я, когда он тут же резко вскинул голову. – Это всего лишь я, – мне показалось, что он немного расслабился, но в ответ лишь порывисто кивнул. – Тоже не спится?

— Похоже на то, – пробормотал он.

— Мне тоже, – я на мгновение задумался. – Хочешь посмотреть телевизор? Конечно, нам придётся выключить звук, чтобы папа и мама ничего не услышали, – он пожал плечами, и, восприняв это как "да", я плюхнулся на диван и схватил пульт. – Давай посмотрим, что здесь показывают. – Мне нравилось смотреть телевизор по ночам, когда остальные члены семьи спали. Потому что в это время мог смотреть всё, что хотел.

Листая каналы, я остановился на фильме, увидев который, мама бы точно с неодобрением покачала головой. Я посмотрел на Эдварда.

— Давай посмотрим это, ладно? – Он лишь пробормотал что-то, и мне показалось, что на самом деле его совсем не волновало, что было на экране.

Я пожал плечами и собрался обратить всё внимание на фильм, когда заметил, что глаза Эдварда покрасневшие, словно он плакал. Он, должно быть, увидел, что я смотрю на него, потому что быстро отвернулся. Я нервно потёр затылок.

— Ты в порядке?

Казалось, Эдварда немного удивил мой вопрос, но, быстро взяв себя в руки, он вдруг очень заинтересовался фильмом.

— Да, конечно.

Я не был в этом уверен, но решил не давить на него.

— Ладно. – В течение следующих пяти минут или около того никто из нас не произнёс ни слова. Но фильм интересовал только меня, и то совсем не долго, так как любопытство пересилило. – Ты скучаешь по своей маме?

— Что? – Я увидел, как он моментально напрягся, когда обернулся, чтобы посмотреть на меня. – Почему ты спрашиваешь? – казалось, он разозлился.

— Мне просто интересно, – я почувствовал себя глупым. Возможно, мне не стоило спрашивать его об этом. Но с тех пор как Эдвард приехал сюда, никогда не говорил о своей прежней жизни, и родители, когда дело касалось его, были довольно скрытны. Поэтому я подумал, что если хочу что-то знать, мне нужно просто спросить его об этом.

Видимо, это была плохая идея.

— Это не твоё дело! – Эдвард впился в меня взглядом. – И никогда не спрашивай меня об этом!

Я был потрясён его вспышкой. Впервые я видел его таким злым - обычно он был тихим и осторожным и вёл себя так, словно боялся меня. Возможно, я переступил черту, но я не хотел расстраивать его, и мне не понравился его враждебный тон. За кого он себя принимал? Я задал вполне невинный вопрос - не было никакой необходимости за это отрывать мне голову.

— Тебе стоит быть более внимательным, – скрестив руки на груди, предупредил я. – Если ты ещё раз мне нагрубишь, я расскажу об этом папе, и он отошлёт тебя обратно в Чикаго, – слова слетели с моих губ прежде, чем я осознал смысл того, что сказал, и я сразу же пожалел о них. Я был очень зол и, если честно, немного смущён. Поэтому сказал об этом, не подумав.

Услышав мои слова, Эдвард побледнел, и выражение ужаса промелькнуло на его лице. Неожиданно я почувствовал себя самым ужасным человеком на планете.

— Послушай, я... – нерешительно начал я, но он встал с дивана и ушёл, прежде чем я успел сказать ему, что совсем не это имел в виду. – Прости, – виновато закончил я, прекрасно зная, что он меня не слышит.

Дерьмо! Зачем я это сказал?

Поначалу я подумывал над тем, чтобы последовать за ним, надеясь, что смогу всё исправить. Но затем решил, что это может подождать до утра. Я хотел бы поговорить с ним. Или, может, мне не стоило этого делать. В конце концов, это не так уж и страшно, верно? Эдвард должен знать, что это лишь пустая угроза: папа никогда не сделал бы ничего подобного.

На самом деле я просто хотел забыть обо всём этом.

Я знал, что если мама и папа поймают меня на этом, я навлеку на себя кучу неприятностей, но на тот момент мне было плевать. Я рад был тому, что в моей комнате стоял телевизор. Я отключил звук и, стараясь обезопасить себя, запер дверь.

Возможно, нужно было сделать это, когда родителей не было дома, но я был слишком нетерпелив и взволнован, чтобы ждать. Я взял этот фильма у Феликса - парня в школе, - который хвастался о том, что постоянно смотрит подобные вещи. Все мои друзья были этим впечатлены, и, поскольку мне не хотелось уступать ему, я намекнул, что временами тоже просматривал порно.

Что, конечно, было огромной ложью. Но это не значит, что мне не было любопытно.

Не отводя взгляда от экрана, я наблюдал за тем, как очень горячая цыпочка лежит на спине на большой кровати. Она откинула голову назад и застонала, когда парень рядом с ней начал лизать и сосать её грудь, которая была просто огромна! И я уже говорил, что они оба были абсолютно обнажены? Это так круто!

Неожиданно раздался стук в дверь, и, на миг замерев, я начал отчаянно искать пульт. Я быстро поставил фильм на паузу, выключил телевизор и, сделав несколько глубоких вдохов и изобразив из себя саму невинность, пошёл открывать дверь.

У меня отлегло от сердца, когда по ту сторону двери я увидел Эдварда. Слава Богу, это была не мама! Я усмехнулся.

— Входи и закрой дверь. Ты должен это увидеть! – я развернулся и снова направился к телевизору. Он сделал шаг внутрь, но остался стоять возле дверей, поэтому я жестом велел ему подойти поближе.

— Что ты делаешь? – тихо спросил он.

— Я покажу тебе. Это потрясно! – немного обеспокоившись, я поспешил добавить: – Но даже не думай рассказать об этом маме или папе, иначе я убью тебя. – Он с согласием кивнул, и, обрадовавшись, я нажал на пульте кнопку "пауза". Прошло не так много времени, и я снова погрузился в мир странных поз и огромных сисек. – Разве это не круто? – нетерпеливо спросил я. Казалось, в комнате вдруг стало очень жарко.

Когда Эдвард не ответил, я бросил на него взгляд. Он уставился на экран так же, как и я, но в отличие от меня выглядел далеко не взволнованным. На самом деле он неожиданно побледнел.

— Что случилось? – осторожно спросил я, заметив, что его лицо приобрело пепельно-серый оттенок.

А затем он согнулся и его вырвало.

— Эдвард? – позабыв о фильме, я вскочил с пола. Когда он упал на колени и начал трястись всем телом, я запаниковал. – Папа! – закричал я во всю мощь. – Папа, иди сюда! Эдварду плохо!

Прошло всего несколько секунд, и папа вместе с мамой ворвался в мою комнату. Он взглянул на Эдварда и сразу же опустился на колени рядом с ним.

— Эдвард, с тобой всё в порядке? Что случилось?

В этот момент я услышал мамин громкий вздох и с беспокойством резко поднял голову. Она смотрела на экран телевизора. Вот дерьмо!

— Эммет Каллен! Что ты смотришь?

Ну да. У меня были огрооомные неприятности.

Папу довольно сложно было разозлить, но намного хуже было видеть разочарование в его глазах, когда я знал, что снова что-то натворил. Чёрт, это почти причиняло боль. Я бросил тоскливый взгляд на дверь, зная, что пройдёт какое-то время, прежде чем мне удастся покинуть кабинет. Чувствуя на себе его взгляд, я нервно сглотнул, ожидая, когда он заговорит.

— Мама рассказала мне, что произошло сегодня в школе, – когда я ничего не ответил, он вздохнул. – Поговори со мной, сын. Ты ударил в лицо мальчика из младшего класса. О чём ты думал?

Я пожал плечами, потому что, честно говоря, не думал вообще. И всё же я не мог сказать, что раскаивался. Этот парень – мудак, и он это заслужил. Но почему-то я подозревал, что папа не захочет увидеть всё именно в этом свете.

— Это произошло случайно? – пробормотал я, интересуясь, купится ли он на это. Наверное, нет.

— Случайно? – он зажал пальцами переносицу, как делал всегда, когда был расстроен. – Хочешь сказать, что поскользнулся и зацепил кулаком нос Майка Ньютона?

— Ну, происходят и более странные вещи, – пробормотал я.

— Эммет... – папа казался раздражённым.

— Хорошо, я ударил его намеренно. И теперь отстранён от школы на два дня, – я посмотрел на него. – Насколько я понимаю, также нахожусь под домашним арестом.

Он помолчал.

— Я ещё не решил. Почему бы тебе не рассказать мне всю историю, а затем мы посмотрим.

Я боялся, как он на это отреагирует.

— На самом деле я бы предпочёл, чтобы ты просто посадил меня под домашний арест, – выражение лица моего отца подсказало мне, что он уже на пределе, и, фыркнув, я решил сказать хоть часть правды. – Он сам во всё виноват. Я разозлился.

— Это я понял. Но, Эммет, боюсь, такого объяснения мне мало. Ты не можешь бить людей только потому, что они заставляют тебя злиться, – он ненадолго замолчал. – И, как оказалось, это имеет какое-то отношение к Эдварду?

Обеспокоившись, я напрягся.

— Почему ты спрашиваешь?

— Когда я позвонил директору Грину, он сообщил мне, что этим утром Ньютон столкнулся с Эдвардом. Он утверждает, что это было непреднамеренно, – папа внимательно наблюдал за мной. – Не похоже, что услышав это, ты очень удивился.

— Я понятия не имею, о чём ты говоришь, – солгал я, отказываясь встречаться с ним взглядом.

Непреднамеренно… Да конечно! Хотя, возможно, это было именно так. Мне было шестнадцать, я учился в старшем классе, никаких общих уроков с Ньютоном у меня не было, так что нельзя сказать, что я знал его очень хорошо. Но Элис все уши мне прожужжала о том, что Майк за спиной Эдварда всячески обзывает его, поэтому я был уверен - сегодняшний инцидент совсем не случайность.

Поэтому я пнул этого мудака. А слухи в Форксе распространяются очень быстро.

Но я не хотел, чтобы об этом узнал Эдвард. Я не думал, что он оценит случившееся, к тому же он едва заговаривал со мной.

— Послушай, – сидя в кресле, папа слегка наклонился вперёд. – Если ты скажешь мне, что затеял драку, желая заступиться за своего брата, я тебя пойму. Я даже зайду немного дальше и скажу, что - в разумных пределах - горжусь тобой. Но это всё же неправильно. Мне хочется думать, что я воспитал тебя лучше, сынок. Никогда не стоит отвечать насилием.

— Я знаю, папа. Мне жаль, – стыдясь своего поступка, я опустил голову. Мне было очень неприятно слышать его "я воспитал тебя лучше". Это заставило меня почувствовать себя на самом деле виноватым, и мне это не нравилось. Главным образом потому, что он был прав.

Мне, возможно, вообще не стоило всего этого затевать.

— Я говорю тебе, Эм, Лорен Мэллори тащится от тебя, – хихикнула Элис, а я фыркнул от отвращения. – Она любит тебя!

— Конечно, любит. Разве меня можно не любить? – в притворном тщеславии я выпятил грудь. – Но это ничего не меняет. Я и близко к ней не подойду.

Элис хихикнула.

— Рада слышать. Но ты мог бы дать понять Лорен о своих чувствах, чтобы спасти вас обоих от неловкости. Мне стало известно, что она собирается пригласить тебя на бал.

Я раздражённо покачал головой, искренне надеясь, что она ошибается.

— Откуда ты это знаешь? Ты всегда говоришь, что не слушаешь сплетни.

— Так и есть, – она улыбнулась. – Разве я не говорила тебе? Я могу видеть будущее. – Я закатил глаза на её неудачную шутку. – Да, и я знаю, что кто-то ещё запал на тебя.

— Ты имеешь в виду кого-то ещё кроме первой шлюхи в городе? – пытаясь вести себя безразлично, я вскинул брови. На самом деле я всё время думал о новой девушке в школе – Розали, с тех самых пор, как несколько недель назад впервые увидел её. К сожалению, то же самое можно было сказать и про остальных парней школы Форкса. Ну, за одним исключением.

— Привет, Эдвард, – в следующий момент нараспев произнесла Элис. Лёгок на помине... Я увидел, что он только что-то хмыкнул в ответ и прошёл мимо, даже не взглянув в её сторону, и я почувствовал нарастающее раздражение. Но Элис, казалось, это совсем не обидело. Она всегда пыталась втянуть Эдварда в разговор и старалась заставить его пообщаться с нами, а я в отличие от неё давно уже перестал на что-то надеяться.

С задумчивым выражением лица, Элис смотрела вслед уходящему Эдварду, но затем, казалось, о чём-то вспомнила и повернулась ко мне.

— Да, прости, я отвлеклась. Девушка, которой ты нравишься? Это Розали Хейл.

Мне показалось, я увидел, что Эдвард напрягся, когда Элис произнесла имя Розали, но я не мог быть в этом уверен. Так или иначе, я забыл об этом, когда до меня дошёл смысл слов Элис.

— Правда? – я широко улыбнулся. Это казалось слишком хорошим, чтобы быть правдой, но я не думал, что Элис солгала мне. Она всегда говорила так, словно на самом деле была уверена, и всегда попадала прямо в точку.

— Розали Хейл - грёбаная сука, – пробормотал Эдвард и, открыв банку содовой, сделал глоток. Когда я повернулся в его сторону, заметил, что он выглядел немного смущённым, словно не хотел говорить это вслух. Но это не избавило меня от вспыхнувшего внутри гнева.

— Ты не знаешь её, – буркнул я, взглядом бросая в него кинжалы. Он просто пожал плечами и отвернулся, отчего я разозлился ещё сильнее. Я сложил руки на груди. – Готов поспорить, ты даже никогда не разговаривал с ней. Так какого хера ты говоришь о ней гадости?

— Эммет... – многозначительно пробормотала Элис, и, повернувшись, я бросил на неё недоверчивый взгляд. Я ненавидел, когда люди так произносили моё имя, подразумевая, что я сделал что-то не так.

— Что? – потребовал я. Она просто покачала головой, нервно переводя взгляд с меня на Эдварда.

Внутри меня всё кипело. Почему именно я всегда был плохим парнем? Это Эдвард вёл себя, как последняя задница. Но, казалось, ни Элис, ни мои родители этого просто не замечали.

Это казалось вопиющей несправедливостью.

— Посмотрите! Вон новая девушка - дочь шефа полиции Свона, – Элис нетерпеливо указала в другой конец зала, когда девушка с длинными каштановыми волосами вошла в кафе. – Её зовут Белла. Я слышала, что она приехала к нам из Аризоны. – Все мы последовали за ней взглядом.

Розали самой первой отвела глаза и со скучающим выражением лица откусила от своего яблока.

— Если честно, я не понимаю, вокруг чего вся эта суета. Вся школа говорит о ней, словно она какая-нибудь знаменитость. Её даже хорошенькой не назовёшь.

— Ты просто завидуешь, детка, – поддразнил я, взяв со своего подноса кусок пиццы. Она впилась в меня взглядом, и я подавил смешок. Моя девушка всегда была так предсказуема. – Хоть у тебя нет на это никаких причин, – уверил её я и, наклонившись, чмокнул в щёку. Роуз скривилась и постаралась сделать вид, что злится, но она не могла меня обмануть. Мы были вместе уже почти шесть месяцев, и я знал, что она любит меня.

— Похоже, она чувствует себя неловко, – отметил Джаспер. Я вынужден был с ним согласиться. Практически все в кафетерии смотрели на новенькую девушку. Её щёки окрасились в ярко-красный цвет, и она выглядела так, словно хотела убежать и скрыться. Очевидно, что ей не нравилось такое внимание.

— Эй, Эм? – Элис откусила от своего бутерброда. – Ты видел...

— Нет, – перебил её я, понимая, что она собиралась спросить, видел ли я этим утром Эдварда. Он даже ни разу не переступал порог кафетерия, но каждый день Элис неустанно пыталась его уговорить присоединиться к нам. Это меня ужасно раздражало. Почему она не могла просто принять тот факт, что Эдвард не хотел иметь с нами ничего общего?

— Ему, должно быть, так одиноко, – пробормотала Элис с грустью в голосе. Я только закатил глаза, не потрудившись отвечать. Вряд ли мой ответ показался бы ей милым, и закончилось бы тем, что она обиделась бы на меня.

Можно было с уверенностью сказать, что мы с Эдвардом абсолютно не ладили. Нет, вовсе не значит, что мы когда-то были близки, но в последнее время мы едва могли находиться в одной комнате и почти всегда спорили о какой-то ерунде. Конечно, на самом деле Эдвард ни с кем не ладил, и в эти дни характер его был просто ужасен. Ни дня не проходило, чтобы он не устраивал истерику.

Маме и папе в последнее время было нелегко, хоть они и пытались от нас это скрыть. Не нужно быть гением, чтобы понять, что ужасное поведение Эдварда негативно влияло на всех нас. Часть меня ненавидела его за это. Если бы родители не приняли решение принять его, он, вероятно, всё ещё жил бы в Чикаго. Так неужели ему так сложно было хоть как-то проявить свою благодарность?

Но более всего я был разочарован. В глубине души я думал об Эдварде как о своём брате, и, хоть никогда не признал бы этого вслух, мне было очень больно, что он не обращал на меня никакого внимания. Это безумно расстраивало, и порой мне становилось интересно: не надоело ли Эдварду всё время вести себя подобно мудаку или ему просто было плевать?

Ну, что ж, если он хотел именно этого, я тоже мог относиться к нему равнодушно.