Глава 7. Агония.

Мой друг, я луною призван,
Бьют землю лунные кони.
Мой друг, я луною призван,
Мне не уйти от погони.
Луна моя, зимний пламень,
Зима, звезда и тревога,
Зима и сердце, как камень,
Зима, в никуда дорога.

Канцлер Ги – Судьба моя-звездный иней (текст Вера Камша)

Гриша просыпался медленно. Сознание бережно вытягивало его разум из сладкого сна, позволяя почувствовать рядом уютное тепло девичьего тела, прижимающегося к его боку. Он чуть улыбнулся, пытаясь снова отключиться, но режим и привычка не оказали ему такой любезности. Гриша знал, что сейчас около пяти-шести утра и уснуть не получится. Но он все равно попытался очистить голову, снова впасть в сладкое забытье. Но вместо этого нагрянула совесть, чувство вины и почти родная уже самоненависть.

Гриша ударился в размышления об Олиной девственности и собственной глупости. Он должен был понять, заметить, разглядеть в ней неопытность. Ее неуверенность и слишком сладкие поцелуи. Она так страстно ласкала его – Гриша не помнил, чтобы получал столько внимания от девичьих губ с кем-то еще. Возможно он просто не тех выбирал. Возможно Олины нежности – это отражение ее желаний, а не признак неопытности.

«Дева-Валькирия, - вспомнил он. - Дева». Оказалось, это был не пустой звук. Видимо, распутная Москва отбила у него чутье на такие дела. Гришка никогда не связывался с невинными овечками. Был у него такой пункт в личном кодексе. Как бы ни приятен был секс, но ломать молодых девочек Гриша не желал. Ему было проще с дамами более доступными, которые не мнят перепих событием, а воспринимают его просто приятным времяпрепровождением. А сейчас Птицын попал. И самое паршивое, что доля беспомощности Бена передалась и ему. Вместо того чтобы тихо выбраться из кровати и ускользнуть на тренировку, он пустил свои руки в путешествие по теплому обнаженному телу.

Оля не спешила просыпаться от его прикосновений, лишь потянулась, чуть улыбнулась, мурлыкнула. Гришка хмыкнул себе под нос, любуясь расслабленным лицом девушки. В голове назрел коварный план, который он поспешил привести в исполнение незамедлительно. Птицын мягко прикоснулся поцелуем к губам Оли, посчитав это отправной точкой. Его рот двинулся ниже, лаская ее шею, плечи, грудь, мягкий живот, бока. Закапываясь в одеяло, Гриша слышал, как девушка тихо застонала от его нежностей и потянулась, просыпаясь. Это был отличный момент, чтобы закинуть ее ноги себе на плечи и провести языком по ее уже влажной плоти. Ольга дернулась, тихо пискнув. Хотя возможно и вскрикнула – Гришка под одеялом не слышал. Он был слишком занят, рисуя языком вензеля вокруг ее клитора, посасывая и дразня, облизывая, даже немного прикусывая. Птицын только вошел во вкус, а Олины бедра уже напряглись. Он немного поубавил пыл, собирая ртом обильную влагу, что дарило ему ее возбуждение. Но эта заминка была пыткой для них обоих. Не находя сил тянуть, Гриша вернулся к пульсирующему бугорку, одарив его вниманием по полной программе. Он усилил нажим, потирая языком все быстрее и быстрее. Птицын крепко держал ее за попку, не давая ерзать, чтобы она прочувствовала оргазм до конца, чтобы он прочувствовал его в полной мере. Тонна удовлетворения и нелепого счастья накрыла его вместе с ее освобождением. В этот момент Гриша чувствовал себя не менее слабым, чем Бен. И самое паршивое, ему не хотелось пыжиться, корчиться, чтобы освободиться от власти этой девушки. Он просто хотел ее, хотел, чтобы ей было хорошо. Даже зная, что это плохо, Гришка все равно хотел.

Проползая вверх под одеялом, Гриша оставлял долгие влажные поцелуи на Олином теле. Он улыбался, слыша ее хихиканье, предвкушая, как увидит румяные щеки и искорки в глазах. Она не разочаровала его.

- Доброе утро, - улыбнулся он, вынырнув наружу.

- Не поспоришь, - улыбнулась ему Оля, сияя, как медный тазик. - Что это у тебя на лице? Блеск для губ?

Гриша повел бровями, чуть щурясь в ответ на ее стеб, но рука сама собой потянулась ко рту, чтобы вытереть губы. Он видел серию «Секса в большом городе», где девочки утверждали, что целоваться после куни – это мерзко. Но Оля его опередила. Он провела языком по его нижней губе, собирая с нее остатки своей смазки.

- Ух, - только и выдохнул Гриша.

- Что? – тут же отстранилась она.

- Это горячо, - откровенно признался парень. - И очень странно. Ты делаешь такие вещи… не очень невинные. Сбивает с толку, знаешь ли.

Оля скривила рот в усмешке, притягивая его голову к себе, чтобы поцеловать.

- Если я не доходила до конца, это не значит, что я вообще не… не ходила, - шептала девушка ему в губы, посмеиваясь, - или не смотрела порно.

- О боже, - Гриша перевернул ее на спину, навис сверху, изо всех сил желая не представлять Олю за просмотром взрослых фильмов с пальчиками в трусиках.

Стоит ли говорить, что Князева не помогала ему избавиться от этих мыслей.

- Знаешь иногда так бывает… - продолжала она откровенничать, - когда друг пишет похабные смски, и уже очень хочется… ну ты понимаешь?

- Потрогать себя? – догадался Гриша.

- Именно. И смазки не всегда хватает.

- И что тогда?

Она не ответила, только лизнула языком подушечку указательного пальца.

Гриша замер, зачарованный этим невинным и одновременно порочным зрелищем. Балансируя на краю безумия, которого вчера допьяна напился, будучи Беном, он все же нашел в себе силы удержаться.

- Ты меня убиваешь, - простонал Гришка, упав рядом с Олей на подушку.

- Я нечаянно, - хихикнула развратница, чмокая его в щеки, нос, подбородок.

- Врешь, но я прикинусь, что верю, - не повелся он и, чтобы не завязнуть в ее игривой сексуальности по самые уши, ущипнул Олю за попу, скомандовав, - пора вставать. На зарядку.

- А сколько времени?

- Шесть уже пробило.

- Да ты рехнулся! Не ищи меня до десяти, - заявила Оля, закапываясь под подушку.

Гриша рассмеялся. Она была такой забавной в своем ленивом желании дрыхнуть до обеда. Но у Птицына были другие планы. Он нашел под одеялом ее лодыжку и бесцеремонно потянул, стаскивая девушку с кровати.

- Ничего не знаю. Ты бежишь со мной, - заявил Гриша тоном нетерпящим возражений.

- Мне нечего надеть. И я не бегаю, - вяло отбивалась Оля.

- Я научу. И не заставляй меня рыться в шмотках твоей сестры.

- Ты такой говнюк.

- Я знаю, детка. Знаю.

Под Гришкино хихиканье и Олино нытье они быстро оделись и вышли из дома. Птицын взял щадящий темп, полагая, что пару километров вокруг ближайшей школы будет в самый раз. Однако едва они остановились у площадки для уличных тренировок, Оля врезала ему по плечу и упала на лавочку.

- Я убила бы тебя, да сил нет, - прокашляла она, задыхаясь и совершенно некультурно сплевывая.

Гришка рассмеялся.

- Я бы предложил тебе три подхода отжиманий и четыре по двадцать глубоких плие, но если не хочешь…

В ответ он получил убийственный взгляд.

- Ладно, ладно, - поднял он лапки кверху, - сиди, отдыхай.

- И на том спасибо, - буркнула Оля, продолжая попытки выплюнуть легкие.

Едва ее дыхание восстановилось, девушка поняла, что не зря неслась за Гришкой, рискуя заработать сердечный приступ. Уж слишком шикарным было зрелище. Его тренировка состояла из быстрой разминки, выпадов, подтягиваний на турнике и брусьях, отжиманий, нескольких подходов на разные уровни пресса. Оля откровенно пялилась на него, пуская слюни. Жилистый Птицын не выглядел качком, но когда он занимался, напрягались мышцы, он потел, тяжело выдыхал через рот на усилии и выглядел чертовски горячо. Разумеется, Оля тут же нашла повод позагоняться.

Она старалась не думать о прошлой ночи и метаморфозе, которую принесло утро. Но факт оставался фактом: Бен, который вчера выбросил белый флаг и сдался ей на милость, исчез. Именно Гриша так оригинально разбудил ее утром, именно он утянул ее на эту зарядку. И вроде все было хорошо, но напряжение так и висело в воздухе. Оля чувствовала, что их пределы снова работают, что ей придется уступать, что Гриша не даст ей столько воли, как Бен. И вид его потрясающего тела в работе заставил задуматься: скольких девочек этот красивый и опасный засранец свел с ума. Которая она по счету? И сможет ли стать единственной?

- Я не очень спортивный человек, - призналась Ольга, словно извиняясь.

- Я заметил, - хохотнул ее друг, выполняя скручивания на соседней скамье.

Ольга досчитала до пятидесяти, а потом сбилась. Кажется, он сделал три раза по сто.

- Иди сюда, - позвал Гриша, закончив с прессом.

- Я не буду отжиматься, - заупрямилась Оля.

- Не придется. Вставай.

Девушка встала, подозрительно поглядывая на друга.

- Чего ты задумал?

- Тебе понравится, - скривил он рот в усмешке.

И Оля не смогла не улыбнуться в ответ, потому что это был… Бенедикт.

- Закрой глаза, - попросил он. - Расслабься. Доверяешь мне?

- Всегда, - выдохнула Хелл, чувствуя, как его руки скользят по ее плечам.

- Моя смелая девочка.

Бен провел ладонями вниз по ее рукам, переплел их пальцы.

- Попробуй чувствовать это. Не думай, - шепнул он ей в ухо.

- Что чувствовать?

Ответа она не получила, лишь послушно подняла руки, оставив их на ширине плеч, подчиняясь Бену.

- Ладонями вверх, - подсказал он снова, чуть помогая ей, поддерживая.

Хелл исполнила его просьбу, хотя не без сожаления, потому что им пришлось расцепить руки.

- Спасибо за новый день, - проговорил Бен еле слышно куда-то в небо и, не давая Хелл подумать об этих словах, снова обратился к ней: - Руки перед собой, ладонь в ладонь.

Он снова накрыл ее пальцы своими, словно они вместе держали что-то. И только тут до Хелл дошло…

- Чувствуешь? Сталь в твоих руках, Хелл.

Она действительно почувствовала это. Словно из сплетения их рук вырос меч, ее клинок. Она почти физически ощущала бархат рукояти и тяжесть стали, которая просила боя.

- Замах, - он поднял ее руки, заводя их за голову.

- Выпад, - скомандовал Бен, делая шаг, улыбаясь, потому что Ольга подалась вперед вместе с ним. - Поворот. Удар. Закрыться.

Девушка двигалась синхронно с ним, не теряя равновесия.

- Поворот. Замах. Удар. Удар. Удар. Закрыться. Отступить.

Бен проговаривал каждое движение, позволяя ей проникнуться этим своеобразным танцем. Он не мог не поражаться тому, как легко Хелл приняла эту очень своеобразную тренировку с мечом. Конечно, Бен снизил скорость, убрал кувырки и прочие маневры, но для первого раза этого и не требовалось. Он просто хотел, чтобы Хелл почувствовала, и она его не разочаровала. Более того, девочка схватывала на лету каждое движение. Они двигались как единое целое, направляемые его голосом, ведомые ее интуицией, деля волшебство боя.

Бен и сам прикрыл глаза, наслаждаясь новой степенью близости. Если вчера они соединились на физическом уровне, то сегодня их души сплелись воедино. И он уже не понимал, где начинается он, а где его продолжение – Хелл.

- Спасибо, это было потрясающе, - проговорила Хелл, поворачиваясь к нему лицом, когда шестое чувство им обоим шепнуло об окончании тренировки.

- А теперь легко бегом обратно, - подмигнул Гришка и дал деру.

- Неееееет, - заныла Оля, но поспешила за ним.

- Если догонишь – приз, - бросил он через плечо, издеваясь.

- Говнюк, - буркнула девушка, набирая скорость.

Ольга догнала его у подъезда, потому что у Гриши не было ключа он домофона. Смеясь и толкаясь, они поднялись по лестнице, ввалились в квартиру. Вибрируя от возбуждения, которое не отпустило даже после пробежки, Птицын прижал девушку к стене в прихожей. Он не мог игнорировать той тяги, что примагничивала его к Оле. Сумасшедшее желание обладать ею пьянило его. Он желал ее такую, запыхавшуюся и потную. Было невыносимо не целовать ее, не вдыхать ее запах, не желать снова ощутить ее возбуждение, ее оргазм.

Гриша сжал грудь девушки через майку, просунул руку за резинку спортивных штанов.

- Гриш, - позвала она между головокружительными поцелуями.

- Ммм, - протянул он, явно не желая прерываться.

- Мы ведь можем сходить за презервативами.

- А можем просто сходить в душ. Вместе.

Оля подняла на него глаза. Ей очень хотелось поспорить, но Гришин взгляд умолял ее принять то, что он мог ей дать. И девушка промолчала. Она не хотела давить, не хотела устраивать новые разборки, не хотела заново бороться за раздвижение границ. Оля приняла его правила, уверяя себя, что в следующий раз будут другие обстоятельства, другие возможности.

Она последовала за ним в ванную, где позволила вымыть себя и не напирала, когда он довел ее до пика, но не дал прикоснуться к себе ниже пояса.

- Гриш, я могу… - начала она тихо, скосив глаза на его почти вертикально стоящий член.

- Я в порядке, - неубедительно соврал он. - Но есть очень хочется. Можешь начать выдумывать завтрак. Я скоро.

- Хорошо, - кивнула Оля, выходя из ванной.

Сам толком не понимая, почему отказался от ее рук, Гриша подрочил в ванной. Это, конечно, было глупо, но только эти глупые принципы позволяли ему держаться за остатки разума. Поэтому он твердо решил стоять на своем. То, что произошло на тренировке, перепугало его до смерти. Он знал, теперь был твердо уверен, что Хелл создана для него, для его мира. И это была не лучшая новость.

Из тяжелых мыслей его вырвал запах горелой еды. Войдя на кухню, он увидел Олю, отмывающую сковородку от слишком зажаренной яичницы.

- Проклятие, да? – не сдержал едкого замечания Гришка.

- Заткнись, - только и бросила в ответ девушка, даже не обернувшись.

Стараясь не ржать, Гриша полез инспектировать полки. Его счастью не было предела, когда он нашел пакет гречки и банку тушенки.

- Чего это ты делаешь? – наконец снизошла до вопроса Оля.

- Если я не поем в ближайшие минут сорок, то сдохну, - ответил он, ставя на газ кастрюльку с водой.

- Это так унизительно, - выдохнула Оля, плюхаясь на диванчик.

- Мне не сложно. Даже не думай извиняться.

- Я и не думала, - фыркнула девушка, изображая гордость и достоинство.

Через полчаса гречка была готова, и Гришка, не мудрствуя лукаво, вывалил в кастрюлю банку тушенки, закрыл крышкой и хорошенько потряс. Оля уминала за обе щеки, чувствуя зверский голод и потрясающий вкус таких простых продуктов.

- Почему я такая голодная? Обычно на завтрак у меня – кофе, - удивилась она вслух, приканчивая остатки каши.

- Это физические нагрузки. Организм требует восполнения ресурсов, - просветил ее Гриша.

- Под нагрузками ты подразумеваешь беготню или вагон моих оргазмов?

Птицын подавился кашей.

- И то и другое, - промямлил он.

Довольная собой Ольга встала, чтобы наполнить чайник.

- Готовлю я паршиво, конечно, - пожала она плечами, - зато виртуозно завариваю чай.

- Уверен, ты и кофе варишь прекрасно, - поддержал ее Гриша.

- При наличии кофе-машины, - кивнула девушка. - Нажимаешь кнопочку – и готово.

После виртуозного чая Оля решила дать Грише свободу, предложив:

- Хочешь, сходим погулять?

Но Птицын, кажется, уже что-то решил, потому что встал и потянул ее в комнату.

- К черту гуляния. Хочу с тобой побыть, - выдал он, укладывая девушку на кровать. - Меня мучает один вопрос…

- Какой? - уточнила Оля ради приличия, глядя на него снизу.

- Ты всегда так быстро кончаешь?

Девушка залилась краской, что заставило Гришу расцеловать ее заалевшие щеки.

- Только с тобой, - призналась она. - Меня это немного пугает, если честно.

- С другими было дольше?

- Было никак. А когда сама, то минут пять, как минимум.

Гришка только застонал ей в шею, чувствуя, как его эго вырастает до потолка. Хоть он и выстраивал нелепые стены между ними, но отрицать свое фантастическое влияние на эту девушку ему не хотелось совершенно. Каждый ее стон, каждый отклик Олиного тела на его поцелуи, прикосновения заставляли его мнить себя супергероем. Его суперсилой было ее удовольствие – быстрое, сильное, сладкое. И бороться с этим Гриша не хотел, да и не мог.

Весь день они провели в постели, исследуя возможности Олиного тела. Когда пришло время собираться на вокзал, она едва ли была в сознании от тысячи оргазмов, которыми щедро одарил ее московский друг.

Девушка лежала в кровати на животе, наблюдая, как Гриша перебирает вещи, аккуратно складывает и утрамбовывает их обратно в рюкзак.

- Ты так странно смотришь… - обернулся он, потому что уже не было сил выносить ее пронзительный взгляд.

- Ты уезжаешь, - внезапно осознала Оля близость расставания.

Гриша подошел к кровати, присел на корточки, чмокнул ее в нос и попросил:

- Не плачь, ладно?

- Постараюсь, - она выдавила улыбку, не желая его расстраивать, цепляясь за единственное, что ее грело сейчас. - Скоро лето. Я все еще собираюсь в Москву.

- Вот и молодец, - только и сказал Гриша, потрепав девочку по голове. - Одеваться пора. Ты ведь меня проводишь?

- Конечно.

Она бодро вскочила, изо всех сил запрещая глазам плакать.

Троллейбус вез их к вокзалу, и Оля была рада, что он ехал медленно. Приклеившись к Грише, она держала его за руку, стараясь не думать. Но мысли, как и слова, не держались на привязи.

- Я уже скучаю по тебе, - призналась Оля за две остановки до вокзала.

- Не надо, - только и ответил ее друг.

Она предпочла думать, что он таким образом намекает на их скорую встречу летом в Москве. Уточнить не хватило смелости.

Гриша закурил, когда они подошли к вагону. Оля решила, что его нервы в этот момент – это добрый знак. Едва сигарета истлела, губы скользнули по губам. Птицын обнял девушку, зашептав ей в ухо:

- Не стой на перроне. Иди домой.

- Люблю тебя, - шепнула Оля.

- Я тебя тоже.

Он разжал руки и прыгнул в вагон. Оля прошла вдоль окошек поезда, увидела в одном из них Гришу. «Иди», - прочитала она по его губам. Девушка подняла руку в прощании, дождавшись от него такого же жеста и улыбки. Не желая расстраивать его долгими проводами и норовившими пролиться слезами, она поспешила прочь. Едва она села в троллейбус, как пальцы сами забегали по телефону, строча смс.

Х. Ничего не могу с собой поделать. Скучаю.

Б. Это были самые счастливые дни, зай. Спасибо тебе.

Х. Я так люблю тебя, малыш. Не знаю, как доживу до лета.

Нет ответа.

Х. Уже дома. Как дорога?

Б. Усыпляет. Тебе тоже не помешает отдохнуть, солнце.

Х. Уже ложусь. Без тебя так странно.

Нет ответа.

Посчитав, что Гриша уснул, Оля тоже запрыгнула в постель. Она даже закрыла глаза, но подушки пахли его волосами, а простыни сексом. Князева промаялась до трех утра, но так и не смогла отключиться. Она думала об их встрече, вечере в клубе, украденной ночи и дне прощального удовольствия. Оля знала, что ничего уже не будет как раньше. Ей хотелось перемен, хотелось бежать за ним по железной дороге, бросив все. Она не могла переварить это самостоятельно, поэтому настрочила Гришке смс.

Х. Знаю, ты спишь, но утром прочитаешь. Я хочу быть с тобой, Гриш. Можно попробовать перевестись в Москву. Это непросто, но одна девочка с параллельного потока так сделала. Я наведу справки, все узнаю. Если поможешь, будет классно. Мы будем ближе, нужно просто постараться.

Но даже днем, когда Оля проснулась, ответа не было.