Глава 8. В спину.

Выпив злобу и печаль,
Не оставив ничего,
Я устала биться в сталь
Двери сердца твоего,
А тебе дороже нить
Замороженной тиши;
Легче в спину нож вонзить,
Чем достичь твоей души.
Канцлер Ги – To friends.

Вечером Ольга снова отправилась на вокзал, чтобы поехать домой. Гриша кратко отписал, что благополучно добрался, но никак не прокомментировал ее намерение перевестись в московский институт. Помня о его посвящении и неделе воздержания, Оля решила дать ему несколько дней. Но и через неделю ничего не изменилось, стало даже хуже. Он по-прежнему игнорировал большинство ее сообщений, балуя одной-двумя лаконичными смсками в день. В аське его не было, на почту он тоже не реагировал, хотя появлялся на форуме. Оля злилась, но продолжала делать вид, что все в порядке. Ее хватило еще на неделю, а потом она позвонила.

- Привет, красавица. Как жизнь? - как ни в чем ни бывало, снял трубку Гриша.

- В чем твоя проблема? – наехала Князева, не удостоив его приветствием.

- Эмм, вроде нет проблем, но судя по твоему тону, сейчас они у меня будут, - весело парировал ее друг.

- Не ерничай, Птицын. Что за игры ты затеял? Заметаешь следы? Решил тихо слиться?

- Даже и в мыслях не было? Что ты напридумывала, Оль?

- Ты не отвечаешь мне.

- Зай, так вышло, что у меня накопилась тонна работы. Шеф повысил до старшего менеджера, и это, сама понимаешь, не прибавляет свободного времени. В институте тоже жопа, курсач в подвешенном состоянии. Если я не перестану думать о тебе, то завалю к чертям всю учебу.

- Ох, - только и выдохнула Оля. - Про…

- Не извиняйся. Не твоя вина, что я так влип, - усмехнулся Гриша.

- Ну а чья же?

- Только моя, красавица. Постараюсь все разрулить до лета.

- Ты не ответил, что думаешь о моем переводе.

- Давай не будем гнать лошадей. Поживем, увидим.

- Хорошо, - кивнула Оля, успокаиваясь, стараясь поддержать его. - Давай учись, как следует. Мне нужно лето без твоих хвостов.

- Мне тоже, - посмеивался Птицын в ответ. - Тем более есть возможность сдать все заранее и махнуть на Север почти до осени. На работе летом все равно мертвый сезон…

И тут Оля напряглась снова.

- Гриш, но мы же хотели встретиться в Москве летом… Ты забыл?

- Эм… я помню, зай. Это еще не точно. Что-нибудь придумаем обязательно, не переживай. Мне нужно бежать по делам. Целую тебя.

- И я тебя. Скучаю очень, Гриш.

- Знаю. Я тоже, - и повесил трубку.

Оле немного полегчало после их разговора. Паника отступила, но ощущение подвешенной в воздухе проблемы никуда не делось. Она чуяла, что его оправдания – надуманные, лживые отмазки. И хотя сердце изо всех сил уверяло, что нужно дать Грише время, но разум упрямо твердил, что все это подозрительно похоже на начало конца.

Прошел месяц, который показал, что сердце ошибалось. Эпизодические ответы Гриши сменились однообразным молчанием. Он не отвечал ни на смс, ни на почту, а аська всегда была отключена. Ольга пробовала позвонить, но вызов сразу уходил на голосовую почту. Даже на форуме Гриша перестал появляться, поэтому пришлось искать его в других местах.

Ненавидя себя за слабость и безволие, Оля прошерстила официальный сайт группы Стейны. Конечно, она нашла там Бенедикта, нашла его сообщения. Но он не был постоянным активным пользователем, лишь несколько раз отметился в теме любимых песен и пожеланий группе.

И на этом девушка не успокоилась. Птицын писал ей с рабочей почты, поэтому она знала название его фирмы, а погуглив, узнала и адрес офиса. Каждый день, засыпая, Оля представляла, как придет к нему на работу, как устроит разборки, но с каждым прожитым днём она понимала, что не сможет. Ольга допускала, что в ее силах достучаться до Бена при личной встрече, что она снова убедит его в своей любви, в их обоюдной потребности друг в друге. Но откуда-то изнутри в ней зародилось и начало расти что-то темное и липкое. Смесь гордости и обиды, которая грозила превратиться в настоящую ненависть. Каждый день Оля писала ему смс и на почту, чтобы снова не получить ответ. С каждым днем любовь все сильнее обрастала болью, а сердце наполнялось злостью.

Наплевав на учебу, Оля внезапно нашла подругу. Одногруппница с не самой лучшей репутацией уговорила ее прогулять пару, чтобы пропустить стаканчик пива в ближайшем баре. Стаканчика девушкам оказалось мало, и Оля быстро уговорилась поехать куда-то продолжать. Квартира, полная поддатых незнакомых парней, много смеха, много внимания к двум молодым девушкам. Каким-то образом Ольга расслабилась так сильно, что осталась на ночь и провела ее не одна. Он был симпатичным и очень простым, совершенно не похожим на Гришу. И самое главное отличие – он хотел секса. Банально до тупости. То, что доктор прописал.

На утро Ольга не жалела, наоборот, была рада, что удалось выпустить пар и немного повысить потрепанную Гришиным игнором самооценку. Едва у нее появился доступ к почте, девушка отчиталась своему первому мужчине о прошедшей ночи. Она едко отметила, что потребовалось чуть больше времени, но оргазм был получен. Врала, конечно. Секс был неплохим, но не потрясающим, как с Беном. Без оргазма, но все лучше, чем очередная одинокая ночь со слезами в подушку.

Ольга поклялась себе, что больше не напишет Грише ни строчки. Собственно и писать ей было нечего. Она уже высказала все, что было на душе, и не раз. Ей надоело ныть и навязываться, то обзывать его трусом, то признаваться в любви и восхищении. Девушка твердо решила избавиться от болезненной привязанности к человеку, который не стоил даже симпатии. Она ушла в реальную жизнь, где с чистым сердцем завалила сессию, оставив на осень два экзамена и зачет с курсовиком. Оля пропадала в клубах, зависала с приятелями на квартире, напивалась до бреда, ругалась с матерью. В общем, вела себя как среднестатистическая глупая девчонка.

В конце лета приехала Светка, которой чудом удалось уломать маму отпустить сестру с ней в Москву. Уламывать пришлось и Олю тоже, но Князева-старшая не умела принимать отказ. Пришлось ехать. Пришлось делать вид, что все нормально. Но сестра не велась на дешевую актерскую игру.

Напоив Ольгу шампанским, она потребовала объяснений по поводу Гриши.

- Забудь, - только и сказала Оля, сидя на подоконнике у открытого окна в кухне Мишиных московских друзей.

- Легко, - согласилась Света, наливая себе очередной бокал, не спеша возвращаться в большую комнату, где шло веселое застолье. - Только вот ты никак не можешь забыть. И меня это уже начинает беспокоить.

- В чем проблема, Свет? Я просто наслаждаюсь жизнью, молодостью. Ты сама до Мишки отрывалась по полной.

- Я-то – да, но это другое. Ольк, тебе же это все не нравится. Ты пыжишься, пытаешься что-то кому-то доказать… Но он ведь не оценит.

Открыв рот, чтобы опровергнуть слова сестры, Оля подавилась воздухом, а потом… расплакалась. Светка попала в яблочко, не целясь.

- Ох, господи, ну что за хрень, - ругнулась Света, обнимая сестру.

Она гладила ее по спине, утешая и успокаивая, пока девушка не перестала плакать, а потом потребовала рассказать все. Ольге пришлось быть откровенной… почти. Она не рассказывала о девственности, но упомянула о сексе, о признании Гриши в любви, походе на концерт и медленном уходе в туман после того, как они разъехались по домам. Света внимательно слушала, а потом выдала резюме:

- Он красавчик, Оль, и по нему видно, что он легко бросает слова на ветер. Ты влюбилась сильно и по-настоящему, а он – на одну ночь. Я уверена, он любил тебя, пока вы были вместе, но потом… Он просто мужик, мелкая. Получил, что хотел, и свалил. Так бывает.

Ольга не нашлась, что сказать, потому что Света была убийственно права. Если вычесть весь пафос Севера, мечей и битв да родство душ, все выглядело до омерзения банально. И, скорее всего, так оно и было. Гриша поиграл, получил свое и канул в лету, оставив после себя очередное разбитое сердце. Оля хмыкнула, вполне допуская, что не первая повелась на его высокие речи и смазливую морду.

- Мой тебе совет, прекращай убиваться по нему и топтать ногами собственную жизнь. Он не оценит, никто не оценит. Мужики и тусовки – это круто, Оль, но не забывай и о будущем. Тебе нужно универ закончить.

- Ясно, - кивнула девушка, не в силах спорить с сестрой, потому что та была права.

- Суши нос и пошли за стол, на тебя Леха косится, - подмигнула Света.

- А как же учеба? – хихикнула Олька.

- Так сейчас лето. Учиться будешь осенью, сейчас – тусить.

Света ушла в комнату, давая Оле минутку прийти в себя. Вытерев слезы и убрав подтекшую тушь, девушка уже собралась идти за стол, но задержалась. Она вынула из кармана мобильный, нашла номер Гриши. Палец так и чесался нажать на вызов, но Хелл, выбрала другую опцию. Удалить контакт. Удалить сообщение. Удалить все сообщения от этого номера? Да… Да. Да! Жаль, что так просто нельзя было вычеркнуть все, что осело в ее душе тяжелым грузом.

Спрыгнув с подоконника, Ольга, вполне довольная собой, была готова вернуться к гостям, чтобы улыбнуться Лехе.

***


Вняв совету старшей сестры, Оля бросила изображать запоздалый подростковый бунт и вернулась к привычной имитации нормальности. Она закрыла все долги по учебе в срок, снова стала посещать лекции, почти прилежно выполняла домашние задания, сдавала экзамены вместе со всеми, не забывая при этом и отдыхать. Она даже завела молодого человека, почти влюбилась в него. Мама была рада. Сестра твердила: так держать. Отцу, как всегда, было параллельно, собственно, как и самой Ольге. Ее жизнь вернулась в колею, которую она проторила до встречи с Беном. Это было почти привычно, почти нормально, омерзительно скучно.

Притворяясь обычным человеком, она позволяла себе отпускать актерство перед сном, мечтая о славных битвах и сильных мужчинах. Оля стала читать еще больше фэнтази, углубляясь в миры, где все черное и белое, без нюансов. Она много слушала фолк, находя в песнях Стейны особое очарование. Но и музыка Питера была ей близка.

Как ни старался Бен уйти из ее жизни, но все же те семена, что он бросил в благодатную почву, дали всходы. Ни сама Оля, ни Гриша не смогли уничтожить то, что отчаянно желало жить. Хелл жила в ней. Задвинутая в дальний угол, игнорируемая и безмолвная, она ждала своего часа, твердо уверенная, что он настанет. Как ни притворялась Оля перед окружающими и собой, но стать нормальной ей было не суждено. Хотя она очень старалась.

Прошло несколько лет, Ольга заканчивала учебу, а ее сестра собиралась замуж. Девушка до победного надеялась, что Света захочет сыграть свадьбу в родном городе или махнет с Мишкой на острова, забив на традиционное торжество. Но не сбылось. Сестра в ультимативной форме обязала ее прибыть в Питер заранее, чтобы помочь ей с шиком попрощаться с девичеством. Ольга смеялась, соглашаясь, но внутри у нее все бурлило и кипело. Это были майские праздники, и она снова ехала в город, который ненавидела.

Оля боялась до дрожи, что вновь вернется это чувство беспомощной слабости, которое она так отважно превращала в уверенность и счастливое легкомыслие. Первыми ее предали руки, они сами натыкали мышкой, и на экране компьютера появилось улыбающееся лицо Гриши. На Красной площади. Отъевшийся за лето у мамы, румяный и с мягким блеском в глазах. А потом появился и Бен, обнаженный по пояс, в джинсах, сидевших так низко на бедрах, что была видна резинка боксеров. Это был именно Бен, она твердо знала. Ольга нашла эту фотосессию на одном из сайтов начинающих фотографов. Гришка рассказывал, что подрабатывал моделью, но не гордился этим. А Оля украдкой стянула фотки. И не зря, потому что скоро все было удалено.

Надавав себе мысленно пощечин, Ольга наконец решилась удалить папку с его фотографиями. Невыносимо было снова смотреть на него. Даже спустя столько времени обида и злость не угасли. Они ждали где-то глубоко, по соседству с Хелл. Надеясь, что однажды придет их час.

Ольгу пугали эти чувства, но она намерено не спешила обращаться к всепрощению и теории: все к лучшему. Даже негатив был лучше пустоты, которая иногда сводила ее с ума.

Но фотки Гриши она таки удалила. На всякий случай. Испытав противоречивое удовлетворение от очередного сожжённого моста, она отправилась собирать вещи.

Света встретила ее с твердым желанием напиться и потусить. Старшая сестра догадывалась, почему Оля игнорировала ее приглашения в гости, да и отца не навещала, поэтому была твердо настроена выбить всю дурь и остатки воспоминаний с помощью алкоголя и тусовок. Она искренне хотела порадовать младшую сестру, когда вела ее в клуб.

- Что за фигня, Свет? – округлила глаза Ольга, когда поняла, что они попали в клуб не просто так.

- Сюрприз, детка. Сегодня здесь концерт. Ты ведь любишь Стейну?

- Люблю, - выдохнула Оля, едва дыша.

Она понятия не имела, что Света задумала, хотя не скрывала своих музыкальных пристрастий. И конечно, было бы неуместно впадать в истерику. Хотя очень хотелось. Оля пребывала на грани панической атаки, когда на сцену вышла высокая статная женщина с длинными волосами цвета спелой пшеницы. Стейна. Ольга и раньше видела ее фото, но они не передавали и части той энергии, что излучала Старшая. Едва ее красивый сильный голос наполнил зал, Оля почувствовала, что… жива. Она не отрываясь смотрела на певицу, повторяя как завороженная тексты любимых песен.

Только в перерыве девушка отмерла. Ее глаза тут же заскользили по толпе, невольно выискивая в ней Бена или хотя бы белобрысую голову Ганса. Конечно, она не увидела ни того, ни другого, но ее вдруг опалило понимание, что они рядом, что она снова часть их мира. И самое ужасное, Оле это понравилось. Хелл это понравилось.

Едва Стейна вернулась на сцену, зазвучали первые аккорды «Ольги». Князева, даже не пытаясь унять свое альтер эго, схватила сестру за руку, потащив ее в гущу фан-зоны, где лихо отплясывали зрители. Светка, смеялась, танцуя рядом с Олей, повторяя ее движения, заражаясь энтузиазмом. Больше они не возвращались к тихим зрителям. Только сбегали в бар, где хлопнули по порции обжигающей самбуки.

Утро после концерта началось рано. Ольга проснулась, когда стрелки еще не доползли до шести. Сама не понимая, что делает, она надела домашние штаны, майку, кеды и выбежала на улицу, чтобы трусцой навернуть пару километров вокруг ближайшей школы. Кряхтя и задыхаясь, она сделала три подхода отжиманий и четыре по двадцать глубоких плие. А потом…

- Спасибо за новый день, - прошептала Хелл, подняв глаза в небо.

Смежив веки, Хелл завела ладони за спину, смыкая их на рукояти воображаемого меча. Замах. Выпад. Поворот. Удар. Закрыться. Пульс застучал в висках, но уже от адреналина. Хелл замерла на мгновение, выдерживая паузу. И снова. Поворот. Замах. Удар. Удар. Удар. Закрыться. Хелл улыбалась, почти физически чувствуя, как нагревается бархатная замша рукоятки ее меча, как сокращаются мышцы от упражнений, как ее переполняет экстаз воображаемого боя. Нигде и никогда она не испытывал такого острого удовольствия. Острого во всех смыслах этого слова. Отступить. Выпад. Удар. Замах. Удар. Удар. Закрыться. Отступить. И снова удар. Клинок – продолжение руки. Движение – продолжение мысли. Мысль – на острие клинка. И дышать. Ровно дышать. Даже когда горло перехватывает. Даже когда хочется орать изо всех сил. Просто дышать. Контролировать воздух. Контролировать мысли. Контролировать намерения. Контролировать страсть.

Света с Мишей были в шоке, узнав, что Ольга бегает по утрам. Она, конечно, не сказала, что это был первый спонтанный опыт, как и опустила тот факт, что пойдет гулять по Питеру одна днем. Официальной версией была встреча с приятельницей.

Таскаясь по гранитным набережным, Хелл дышала влажным ветром с Финского залива, поражаясь тем чувствам, что поглощали ее обыденную сущность. Страхи Ольги оказались напрасными. Питер не убил ее, наоборот – оживил. Она не шла, почти парила над землей, чувствуя, как расправляются крылья за спиной. Почти готовая взлететь, не желающая больше ползать.

Окончив институт, Оля переехала к отцу в Питер, устроилась на работу и постепенно привыкала к новой жизни. Она не пропускала ни одного фолк-концерта, вставала в шесть утра: бегала и тренировалась, увлеклась изучением холодного оружия, покуривала, когда нервы шалили.

Каждую ночь она засыпала с улыбкой на лице, мечтая найти лазейку в мир Бена, представляя встречу с ним. Как надменно она посмотрит на него, усмехнется, чтобы он, ублюдок, понял, что потерял, кого отверг. И он пожалеет, была уверена Хелл.

***


Очередная суббота сулила Оле поход на концерт Стейны. Она заранее купила билеты, пригласила приятельницу с работы и ждала этого дня, затаив дыхание в предвкушении. Однако вечер грозил

обломом, потому что ее компаньонка умудрилась не в тему подхватить грипп. Светка пребывала на последних месяцах беременности, поэтому тоже отпадала, а других подходящих кандидатов в спутники у нее не было. И, наверное, Оля не решилась бы идти на концерт одна, рискуя показаться странной одиночкой, но вот Хелл было на это глубоко плевать. Она сдала второй билет, а сама прошла в зал с гордо поднятой головой и надменной улыбкой. Ей не было стыдно танцевать в одиночестве, кайфуя от музыки и слов. И когда концерт кончился, она задержалась у бара, чтобы немного выпить и поглазеть на молодежь, отрывающуюся под более прогрессивный стандартный для клуба хаус.

Рассматривая молодые лица, она наткнулась глазами на отдаленно знакомое. Пытаясь вспомнить, откуда его знает, Оля изучала мужественные правильные черты, прямой нос, густые брови, чувственный рот и пронзительные глаза. Увлекшись своим исследованием, девушка не заметила, что парень заметил ее. Лишь когда уголок его губ дернулся вверх, и он склонил голову в подобии приветствия, Ольга поняла, что ее поймали на подглядывании. Она тут же отвела глаза, но через мгновение украдкой взглянула снова, словно нечаянно. Парень продолжал смотреть и улыбаться. Девушка ничего не смогла поделать, тоже заулыбалась, смущенно опустив голову, потупившись и уговаривая себя не краснеть. Когда она снова набралась храбрости, он уже шел через толпу в ее сторону. И тут она вспомнила, где видела эти пронзительные глаза.

«Кеннет, придурок, враг», - прозвучал в ее голове голос Бенедикта.

Оле показалось, что все ее внутренние органы сжались до размера горошин и упали куда-то в район пяток. Горло словно перетянуло тугим жгутом, а в голове мелькнула единственная мысль: «Беги». Но она стояла, не в силах двинуться с места, перепуганная и зачарованная одновременно, потому что Хелл не привыкла убегать.

- Привет, - улыбнулся Кеннет, подойдя к ней почти вплотную.

Он был выше ее, поэтому пришлось задрать голову, чтобы ответить:

- И тебе привет.

- Это не стыдно, - проговорил он, не прекращая нахально улыбаться.

- Что именно? - уточнила девушка.

- То, что ты смотришь на меня.

- Думаю, на тебя часто смотрят. Ты привлекательный, - небрежно пожала плечами Ольга.

- Бывает, - согласился Кеннет, - но вот так откровенно раздевали глазами в первый раз.

Оля подавилась глотком Гиннесса, который сделала из стакана.

- Пфф, - фыркнула девушка, вытирая губы тыльной стороной руки. - Мне показалось, я знаю тебя откуда-то. Мы не знакомы?

Она была уверена, что он ее не помнит, но была обязана проверить.

- Уверен, что не забыл бы тебя.

Оля выдохнула.

- Ты здесь одна?

Наверное, ей следовало наврать про подругу, которая где-то рядом, чтобы не показаться чудачкой, а еще лучше про бойфренда, который отошел в туалет, чтобы Кеннет отвалил. Но Хелл сделала ставки на правду.

- Одна. Приятельница заболела, а я очень хотела послушать Стейну. Она в Питере теперь так редко дает концерты.

- Это точно. Стей московская до мозга костей, - хмыкнул Кеннет, и Оля услышала скрытый яд в его словах.

- Благо есть питерский фолк, он не хуже.

- Даже лучше. Как тебя зовут, красавица с отличным музыкальным вкусом?

- Ольга. А тебя?

- Артур.

- Король Артур, - проговорила Оля, как-то автоматически превратив нового знакомого в монаршую особу, добавив следом: - легендарный вождь бриттов, разгромивший завоевателей-саксов; центральный герой британского эпоса и многочисленных рыцарских романов.

- Ну вот, мое инкогнито раскрыто, - рассмеялся парень и, скосив глаза на ее пустой стакан, обратился к бармену: - Жень, два Гиннесса еще.

У стойки была толпа народа, но бармен тут же принял заказ, поставив через тридцать секунд перед ними два стакана.

- Пойдем посидим, - потянул Артур Олю за руку к диванам, прихватывая пиво.

Девушка вздрогнула, едва он коснулся ее, но на вопросительный взгляд только улыбнулась.

- А может потанцуем?

- Прости, я не танцую, - только и ответил Артур, легонько поглаживая ее ладонь пальцем, и повторил: - Пойдем.

Оля кивнула, позволяя увести себя в чиллаут. Они болтали о музыке и книгах, о работе и вообще… Просто болтали. Первые несколько минут Оля ждала от него чего-то… ужасного, какой-то выходки или похабного предложения, типа отсосать в туалете, но – нет. Артур слушал ее, задавал вопросы, отвечал сам, не скупясь на подробности, смеялся Олиным шуткам и заставлял хохотать ее. Когда их стаканы снова опустели, и в голове у девушки начало немного шуметь, Артур поднял руку, чтобы заправить ей за ухо выбившийся локон. Оля потупилась, ненавидя свое идиотское смущение в ответ на вполне невинный жест. Артур заметил ее румянец, но не спешил убрать руку, наоборот, он провел большим пальцем по скуле девушки, лаская ее пылающую кожу. Его губы снова скривила нахальная улыбка, а глаза вспыхнули, пугая и маня одновременно.

- Поехали отсюда, - предложил Артур, склоняя голову, почти касаясь ее губ своими.

- Куда? – выдохнула Оля еле слышно.

- Просто сбежим, где потише.

Он встал с дивана, протянул ей открытую ладонь, зовя с собой. Ольга задрала голову, смотря на него снизу вверх, понимая, что не может, не хочет отказывать. Сладкое предчувствие приключений на пятую точку так и ныло внутри. Девушка взяла его за руку, вставая и следуя за Артуром к выходу. Она ожидала, что он поймает машину, пригласит ее куда-нибудь выпить или перекусить, но… Ее новый знакомый вынул из кармана куртки брелок, нажал кнопку, и на стоянке моргнула фарами спортивная машина. Даже будучи абсолютным нулем в тачках, Оля узнала Порше.

- Да ты шутишь, - не сдержалась Князева, ища челюсть в районе пола.

- Не-а, - хохотнул Артур, открывая пассажирскую дверь, приглашая девушку сесть внутрь.

- Артур, ты выпил. Тебе нельзя за руль, - вняла Оля голосу разума. - Тем более за этот руль.

- Мне можно, - он сделал акцент на первом слове.

Оля стояла, не решаясь сесть, борясь изо всех сил с запретной тягой, цепляясь за разумные доводы. Артур видел, что она колеблется, поэтому добавил гирьку в пользу безумия на ее весы. Приобняв за талию одной рукой, он притянул Ольгу к себе и накрыл ее рот поцелуем. Его губы были чертовски мягкими и сладкими, такими пьянящими и уговаривающими. Оля подняла руки, обнимая его за шею, прижимаясь крепче.

- Доверяешь мне? - шепнул Артур, чуть отступив.

- Нееееет, - протянула Оля, смеясь.

- Но ты поедешь со мной, - он не спрашивал.

- Поеду, - кивнула девушка, чуть отталкивая его, залезая в салон.

- Три секунды, - попросил ее новый друг, нажав на кнопку.

- Три секунды на что?

- На это, - он снова поцеловал ее, чуть прикусив нижнюю губу девушки, отчего она томно охнула, - и чтобы сменить номер.

- Боже, прямо как в «Такси».

- Скорее, как в «Форсаже», - хохотнул Артур и дал газу.

Машина разогналась почти мгновенно, рванув с места. Оля, дернулась от неожиданности, вцепившись в кресло.

- Это плохо. Это очень плохо, - истерически хохотала она, наблюдая, как мелькают за окном дома.

- Расслабься, Ольк, кайф же.

Она постаралась внять совету, но все равно визжала и смеялась, как сумасшедшая, на каждом вираже, на каждом обгоне. Адреналин кипел в крови, отключив страх. Ольга знала, что даже если они сейчас куда-нибудь врежутся, ее похоронят со счастливой улыбкой на губах. Она, конечно, будет куском фарша, но с улыбкой.

«Так лучше, чем изображать нормальность», - промелькнула мысль, а потом Ольга снова завизжала на крутом пике.

Артур, не парясь, летел по самому центру, игнорируя правила, скоростной режим и инстинкты самосохранения. Бен не врал, этот парень и правда был сумасшедшим придурком.

Вдоволь накатавшись по проспектам, Артур погнал за город.

- Ты псих, ты просто псих, - никак не могла прекратить повторять Оля, продолжая смеяться.

- Я знаю, - отвечал он с улыбкой, явно довольный собой.

Артур припарковался на берегу Финского залива, вышел из машины, открыл Оле дверь.

- Тебя ведь не стошнит? – ехидно поинтересовался он.

- Нет, надеюсь, что нет, - хихикнула Оля.

- В любом случае, лучше выйти из машины.

Она снова приняла предложенную руку, выкарабкиваясь из низкого Порше.

- Здесь красиво, - проговорила Оля, глядя на воду.

Она прожила в Питере почти год, но никогда не была на Финском. Как-то не сложилось.

Артур встал позади девушки, заключая ее в теплые объятья, целуя в шею.

- Не боишься, что тебя поймают? – брякнула она первое, что пришло в голову.

- Не боюсь. Чтобы поймать, нужно догнать, а это не так просто, - усмехнулся Артур, кусая ее за мочку уха.

Игнорируя нарастающее в ней желание, Оля снова заговорила:

- Наверное, таких машин в городе не так много? Могут вычислить.

- Достаточно много. Не вычислят.

- Очень шустрая машинка и красивая.

- О тачках поговорим? – он повернул Олю к себе лицом.

- Можно, если хочешь…

- Я бы предпочел помолчать, - проговорил Артур, накрывая ее рот своим.

На этот раз поцелуй был иным. Губы Артура стали жесткими и требовательными. Он приподнял девушку, прихватив за попку, и она скрестила ноги у него за спиной. Посадив Ольгу на капот машины, Артур снова и снова целовал ее. Его руки гуляли по ногам девушки, гладили бока, шею, невзначай касались груди.

- Ты потрясающе целуешься. Знаешь об этом? - проговорил он, тяжело дыша.

- Знаю, - кивнула Оля, проводя языком по его полной нижней губе.

- Олька, ты меня с ума сводишь, - простонал Артур, потеревшись пахом о ее бедро.

- Ты всем девушкам такое говоришь?

- Только тем, которые сносят мне крышу.

- Поцелуй меня, - попросила Ольга, чувствуя, что нуждается в нем, в тех ощущениях, которые он пробуждает.

Артур исполнил ее просьбу с удовольствием. Когда у обоих заболели губы, и тела были готовы взорваться от неутоленного желания, он заговорил снова:

- Хочу тебя прямо здесь.

Оля застонала, чувствуя, как он поглаживает ее между ног через джинсы.

- Нет? – уточнил Артур.

- Нет, - с сожалением повторила девушка.

- Почему?

- Чертовски холодно. Я отморожу к чертям весь зад.

Уткнувшись лбом ей в плечо, Артур смеялся, успокаивая разбушевавшееся в нем желание.

- К тебе или ко мне? – предложил он ей выбор.

- К тебе.

- Мы будем ехать очень быстро, - звучало как угроза.

- Это будет кстати.

- Доверяешь мне?

- Нет.

- Но поедешь?

- Поеду.

Это была очень быстрая и короткая поездка. Они молчали, оба вибрируя от желания. Ольга едва ли успела заметить, что Артур жил в центре, в элитном доме. Как не обратила внимания на то, что его квартира огромная. Ее больше заботило желание как можно скорее добраться до кровати. Девушка почти не помнила, как оказалась совершенно голой, так быстро он раздел ее, а потом… Потом она только чувствовала, не думая. Губы, руки, поцелуи, острое удовольствие, замешенное на адреналине и запретах. Артур не был нежен, аккуратен, он торопился сам и поторапливал ее. Ольга изо всех сил ловила темп и ощущения, но все кончилось слишком быстро. Оставив ее распаленной и жаждущей, Артур свалился на подушки и почти сразу уснул. Сморенная усталостью и хмелем, Оля тоже задремала.

Привычка, вторая натура. Пробыв в отключке несколько часов, девушка проснулась около шести утра. Похмелья не было, лишь мышцы привычно ныли, прося нагрузки. Сев в кровати, Оля взглянула

на мирно спящего Артура, и отчего-то ей совершенно расхотелось бежать. Во всех смыслах. Завернувшись в простыню, девушка вышла на балкон. Она приготовилась замерзнуть, но утро на удивление было теплым. На столике в углу валялась початая пачка сигарет и зажигалка. Артур не курил вчера при ней, но возможно он делал это эпизодически, как и сама Оля.

Прикурив сигарету, девушка вдыхала дым, разглядывая ухоженный двор элитного жилого комплекса. Ну а куда ее мог привести владелец Порше? Не в хрущевку же на выселках – это точно.

Оля пыталась разбудить в себе панику и сожаление, но эти чувства, казалось, просто перестали существовать. Она прекрасно помнила слова Бена, помнила, как он спешно уводил ее, не желая пересекаться с Кеннетом, словно пытался защитить. И Ганс, который просигналил им, что нужно уходить… Но Ганса она толком и не знала, а Бен... Где сейчас был Бен? Кто бы знал. Если только Артур-Кеннет.

Мысль о том, что она переспала с врагом того, которого так сильно любила, кому отдала свою невинность, в ком нуждалась как в воздухе, не пугала ее, скорее грела. Наверное, это можно было назвать предательством. Но как назвать то, что сделал сам Бен?

Сладкая волна триумфального удовлетворения окатила Хелл с головой. Она затянулась, улыбаясь раннему утреннему солнцу, и затушила сигарету в пепельнице.

- Спасибо за новый день, - прошептала Хелл в небо.

Она уже собиралась вернуться в постель, когда дверь за ее спиной хлопнула и сильные руки легли на спину девушки. Артур проложил дорожку поцелуев по ее плечу и сзади, вдоль шеи, заговорил хриплым ото сна, безумно сексуальным голосом:

- Я бы предложил вызвать такси, но ты, кажется, не торопишься?

- Не тороплюсь, - подтвердила Оля, чуть ежась от мурашек.

- Холодно?

- Нет, приятно, - мурлыкнула она.

- Тогда это нам не понадобится, - заметил Артур, сдвигая простынь, позволяя ей упасть к ногам.

- Что ты делаешь? Нас могут увидеть, - запаниковала Оля.

Этаж был максимум пятый-шестой, и любой ранний прохожий мог разглядеть обнаженную парочку.

- Ну и что, - только и сказал парень, накрывая ладонями ее груди, чуть покручивая соски. - Мы вчера, кажется, немного поторопились.

- Мы? – ехидно хмыкнула Ольга.

- Ладно, я. Но ты сама виновата.
- Конечно, - согласилась она, постанывая.

Артур пристроил эрекцию к ее складочкам, медленно скользя и подразнивая ее чувствительные места, не прекращая ласкать грудь.

- Сейчас мы все исправим, красавица.

- Мы? – снова не сдержалась девушка.

- Ладно, я.

И он вошел в нее. Медленно. И двигался. Медленно. И ласкал ее. Медленно, словно лениво. И оргазм так же медленно зарождался в ее теле, как будто боролся с какими-то принципами, запретами, убеждениями. Оля видела себя словно со стороны, обнаженной, у всех на виду. Но казалось, что даже если бы все происходило в полдень на Дворцовой площади, она не смогла бы отказать Артуру. Он пробуждал в ней что-то темное, неуправляемое, стихийное, сильное. Похожее она испытывала только с Беном. Но с ним она светилась, стремясь отдать всю себя, с Артуром ей нравилось забирать, не думая о последствиях.

Оля понимала, что большая часть эмоций, которые она испытывала с Кеннетом, порождены именно связью с Беном. Эти двое принадлежали миру, в который ей так хотелось попасть. И если Гриша запретил ей следовать за ним, то Артур еще не сказал свое Слово.