Моя голова ужасно болела, тело было словно не моим, ноги отказывались двигаться. Каждое движение сопровождалось болью и стоном.
Я лежала и смотрела в потолок, вспоминая тот момент искренности с Дереком, когда все обрело первоначальный смысл. Я предала одного человека, чтобы быть с тем, кого я люблю больше всего на свете.
В палату вошел врач, осмотрел меня и остался удовлетворенный моим состоянием. Но о выписке и речи быть не может.
- А как Харпер? Моя дочь..
- С ней все хорошо, мисс Беккет, не волнуйтесь.
Тут в палату вошел Крис.
Мои внутренности сжались, ведь я сейчас должна буду сказать ему правду, хоть мне этого так не хочется… Я не хочу делать ему больно.
Он улыбнулся мне той улыбкой, которую я так люблю…
- Привет, малышка. Ка ты себя чувствуешь? – он кивнул доктору, когда тот направился к выходу, а меня поцеловал в макушку. – Все в порядке? Что док сказал?
- Все нормально, не волнуйся…
- Ты нас всех вчера напугала… Кстати, Оливия тоже здесь была….Она сказала, что зайдет позже. И есть еще одна хорошая новость.
Я вскинула бровь:
- Какая же?
- Я ей сказал, что ты согласилась стать моей женой.
Он улыбался, а у меня внутри все леденело.
- Крис… Нам нужно поговорить…
- Нет, - перебил он, - все разговоры на потом. Он полез в карман и достал сложенный листок. – Это тебе передал Дерек. Хотел зайти утром, но… - он пожал плечами, - передал записку.
- Крис, а что с твоим лицом? – я смутно начала припоминать, что и Дерек был немного побит и понят, но я думала, что это последствия аварии.
Он провел рукой по лицу и ухмыльнулся:
- Ничего особенного. Просто по-мужски поговорил с Дереком.
- Крис… - устало произнесла я.
Он поднял руки, в знак капитуляции.
- Все нормально, никто не пострадал, если ты так сильно волнуешься. Кстати, сегодня Харпер отпустят домой. Ее заберет Оливия. И отвезет к твоей маме.
Я кивнула и принялась крутить в руках записку от Дерека. Я молчала, а Крис внимательно меня рассматривал. Потом он придвинулся ближе и пальцем приподнял мой подбородок.
- Детка, все хорошо. Я рядом. Больше тебе не о чем волноваться.
С этими словами я осталась в палате одна.
Я смотрела на сложенный лист и все не могла решиться открыть записку и прочитать ее. Но я должна была. Мое сердце пустилось вскачь, но если я не прочитаю, буду терзать себя незнанием.
Развернув записку, я приложила руку ко рту, заглушая всхлип.
Я отложила записку в сторону, закрыв руками лицо и заплакала.
Уже в который раз он решает за меня. Не дает мне выбрать. Оставляет меня. Выбирает не меня.
Мы вдыхали друг друга в свое время. Но сейчас он вдохнул свободу, а я босиком иду по своей боли. Любовь – сука. И я не прощаю.
Боль не уходит прочь, она держит крепко, цепко. Мертвой хваткой удерживая на месте.
Я хотела любви, но вместо нее у меня только осколки заново разбитого сердца и кровоточащий порез на душе.
Но я встану и пойду дальше. Я сильная. Я выживу, как выживала до этого.
Три месяца спустя
- Почему ты так давишь на меня, Крис? Почему ты не можешь понять, что я не готова?! – я кричала на человека, который должен был понять мою боль, но нет, он просто хотел того, чего не получал! Он хотел мое тело, мою душу. Моя дочь спала на втором этаже, а спустилась вниз, чтобы побыть одной.
Мы с Крисом стали жить вместе после того, как меня выписали. Мама сказала, что так будет лучше для меня, а я настолько была подавлена, что просто не могла связно мыслить и принимать решения.
Мое сердце было разбито и Крис, вроде, меня понимал, но делал так, чтобы я принимала его решения, его участие, его мнение. Он хотел меня, а я не могла.
- Ты все время говоришь потом! Сколько это будет продолжаться, Эйприл? Он снова тебя бросил! Снова! Это уже о много говорит!
Я развернулась к нему лицом и дала пощечину.
Он дернулся, но потом посмотрел на меня, и наотмашь ударил по лицу. Я упала на диван, прижимая руку к щеке.
Он провел руками по лицу и сел возле меня на колени.
- Детка, - он потянулся рукой к моему лицу, - прости…
Я резко вскочила:
- Пошел к черту, Крис! Я не твоя боксерская груша, понял?
Это был не первый раз, когда Крис меня ударил. Первый раз был после моего рассказа, что произошло в палате, до того как Дерек оставил мне записку, второй раз был потому что он напился и я «просто попалась под руку».
Он стал чаще пить и все чаще орать. Я старалась не ночевать дома с Харпер, но он однажды притащил меня домой за волосы.
Его жестокость была мне не ясна, но я его боялась.
Оливия знала, что происходит что-то неладное, но я не могла ей рассказать.
Я боялась Криса.
Я направилась в спальню к Харпер, как Крис резко схватил меня за руку, выворачивая запястье и прижимая меня лицом к стене, заламывая руку. Мне было больно, я слышала тошнотворный хруст, но не смогла даже крикнуть. Одной рукой он держал мою руку, телом вдавливая меня к стене, а второй рукой содрал с меня трусики, пролезая рукой под халат. Мне были противны его прикосновения, потом я услышала, как он расстегнул молнию. Во мне проснулась паника и я начала дергаться. Но чем больше я дергалась, тем больней мне было.
Крис резко вошел в меня, что заставило меня взвизнуть.
Он вколачивался в меня, терзая, делая больно.
Мое тело горело от боли, по лицу катились слезы. В воздухе витала ненависть, запах алгоколя и отчаяния.
Крис кончил в меня, дернул за волосы и больно укусил за шею.
Гневно прошептав:
- И так будет до тех пор, пока ты не научишься меня любить,- он отшвырнул меня на пол и ушел, застегивая штаны.
Когда за ним захлопнулась входная дверь, я побежала в комнату Харпер, заперев за собой дверь.
Я не могла смотреть на себя в зеркало, мне нужен душ, но я боялась, что он снова придет. Я боялась его и не понимала, как такой человек как Крис, мог стать таким жестоким. Я его почти ненавидела.
Я не могла в полной мере его возненавидеть, потому что у нас были приятные моменты нашего прошлого, которое так просто из памяти не вычеркнуть.
Я села на кресло возле кроватки Харпер и посмотрела на эту прекрасную девочку, которая стала все больше похожа на папу. Где же ты, Дерек?
Никто не знал, где он. Его мать тоже сказала, что не в курсе, где ее сын, но я уверена, что она просто не хочет говорить.
Я ищу его все это время, но поиски не увенчались успехом ни разу.
Я думала, что он вернулся в Афганистан, но Джек с райдером сказали, что он в штате, поэтому эта мысль отпала автоматически.
Я пыталась вспомнить тот день, когда увидела его впервые после возвращения из армии, но не смогла. Что тогда, что сейчас воспоминания наполнены болью и слезами.
Пока я копалась в задворках воспоминаний, внизу открылась и закрылась дверь. Послышались два голоса: мужской и женский.
Осторожно открыв дверь, я вышла в коридор, чтобы посмотреть на первый этаж.
Крис пришел с Оливией и она явно была недовольна. Запахнув халат, я спустилась.
- В чем дело?
Крис поднял на меня взгляд. Его взгляд был расфокусирован, он был мертвецки пьян. Оливия была зла. Потом я увидела, как плечи Криса начали содрогаться от рыданий.
Он упал на колени передо мной и прижался лицом к моему животу.
- Прости меня, Эйприл, ради всего святого, прости..
Оливия посмотрела на меня и сказала:
- Он мне все рассказал, Эйприл. Он сказал, что сделал с тобой. Райдер ждет на крыльце, мы привезли его сюда, но в основном мы за тобой. Но решать тебе.
Она с сочувствием посмотрела на меня.
Я кивнула ей, шокированная.
- Помоги мне отвести его наверх, ему нужно проспаться.
- Ему лечиться нужно, - сказал Райдер, входя в дом.
Он поднял руку Криса и положил себе на плечи.
- Я отведу его, а ты, - он кивнул мне, - иди собирайся. С жтим уродом ты не останешься.
- Райдер, не лезь, - зашипела я. – Это тебя не касается. Я не лезла, когда ты трахнул Хилари.
- Эйприл! – в шоке сказала Оливия.
Райдер с гневом смотрел на меня, но мне было плевать. Мне было больно, а они все решили, что имею право лезть ко мне.
Оливия подошла ко мне и обняла.
Она единственная понимала меня, понимала мою боль, но она не знает, что внутри я мертва.
- Оливия, - начала я. – Я не могу бросить Криса. Не могу. У него слишком много боли за плечами. Если уйду и я…
- Эйприл, ты не мать Тереза, чтобы всех жалеть, ты не можешь всех спасать. Кто-то должен спасти тебя….
Он провела рукой по моей щеке, как моя мама в тот момент, когда узнала, что я беременна. Она тогда сказала, что я справлюсь, что она мне поможет. Мама, почему ты сейчас не можешь мне этого сказать?
Она прижала меня к себе поближе.
- Ты уверена в том, что собираешься делать? У вас свадьба на носу, а тут такое дело…
Я кивнула.
- Да, все нормально. Я завтра с ним поговорю. Он не был таким… Но эти месяцы тяжелые… Он боится, я его понимаю.
- Эйприл, он бьет тебя. Он…изнасиловал тебя, - прошептала Оливия.
Я опустила голову, мне было стыдно за себя. За Криса. И я возненавидела Дерека… Если бы не он, я бы сейчас не была здесь и в таком положении.
Оливия покачала головой:
- Я не понимаю тебя. Правда, не понимаю. Но, если что, я тебя приму и помогу. Поняла?
Я кивнула и обняла ее.
- Спасибо тебе.
- Только, пожалуйста, не говори при Райдере о Хилари… это тот поступок, которым он не гордится.
- Знаю, прости за это.
Позади Райдер откашлялся, привлекая наше внимание.
- Пока я его укладывал в постель, подвергся домогательствам с его стороны. Он верил, что я Эйприл. – Райдер улыбнулся. Потом посмотрел на Оливию. – Может пиццы? – потом посмотрел на меня. – И фильм? Да и мы таким образом сможем присмотреть за тобой и Крисом. Как смотрите? – он переводил взгляд с меня на Оливию. Мы с ней переглянулись и улыбнулись.
- Дневник памяти! – хором воскликнули мы.
- О Боже, - с улыбкой произнес в потолок Райдер.
Я любила своих друзей. Просто за то, что они есть.
* * * * *
Утром мы с Райдером, Оливией и Харпер сидели на кухне и зватракали. Я кормила Харпер, когда на кухню вошел Крис. Побритый, чистый, в чистой одежде и огромным букетом цветов. Когда только он успел..? Не глядя на ребят, он подошел ко мне и опустился на колени.
- Эйприл, прости меня. Прости, что причинил тебе боль, прости, что дал тебе повод ненавидеть меня и бояться. Я клянусь всеми святыми, что больше никогда не сделаю тебе больно. Никогда не обижу и не предам тебя. Я клянусь, что сделаю тебя самой счастливой женщиной, что Харпер никогда ни в чем не будет нуждаться. Наши будущие дети будут иметь все, но больше всего у них будет любящий отец, который покажет, какого это, быть верным другом, мужем и отцом. Прости меня.
На кухне повисла тишина, Харпер засмеялась, и на кухне раздался взрыв смеха.
Малышка умела приковать к себе внимание. Но Крис смотрела на меня, не отрываясь. Райдер и Оливия незаметно смылись.
Я взяла Харпер на руки и посмотрела на Криса.
- Пойдем в детскую, пока она будет играть, мы поговорим.
Но тут снова открылась входная дверь, вошла Оливия, забрала Харпер, понесла наверх, приговаривая:
- Она будет у меня, как поговорите, приезжайте.
Я посмотрела на Криса, на его губах играла легкая улыбочка. Я тоже чуть улыбнулась, но мне было еще больно. Мы сели за кухонный стол. Крис сложил руки на столешнице, рассматривая вазу с фруктами. Я видела, что ему стыдно. Видела, что ему, как и мне, нелегко.
- Крис, я не боксерская груша, я не позволю больше этого. И алкоголь навсегда под запретом.
Крис поднял на меня взгляд:
- Я не пил много лет. Эти месяцы… Черт, Эйприл, эти месяцы такие тяжелые для меня. После того, как ты сказала, что хотела порвать со мной, я не мог этого допустить. Я выбрал не тот путь, я выбрал не тот метод борьбы, но я иного пути не знал. Он встал и обошел стол. Остановившись возле меня, он заключил мое лицо в колыбель своих рук:
- Прости меня за боль и слезы, прости меня за те грехи, которые, возможно будут, но я клянусь, я люблю тебя и больше никогда не обижу. Ты моя волчица, которая так долго была одна, которая так долго держалась. Но ты больше не одна, Эйприл. – Он наклонился и поцеловал меня в губы.
Я ответила на этот поцелуй. Я надеялась, что сегодняшний день будет началом конца той жизни, которую я вела когда-то.
Моя жизнь в новом русле, и ничто в этом мире меня не остановит от счастья, которое мне положено.
Источник: http://robsten.ru/forum/74-2654-2
