Для субботнего утра я проснулась слишком рано. Пила кофе, присев на подоконник, то рассеянно пробегаясь глазами по страницам забытого Люсей любовного романа в мягкой обложке, то выглядывая в окно, едва отмечая тусклый белый саван сугробов, монохромность и усталость пасмурного дня.
Меня занимали совсем иные мысли.
Поговорить с Артемом так и не получилось. В среду, как и во вторник, он практически весь день провел на выездах, мы увидели друг друга только вечером, он как раз пришел в офис, а я уходила. В четверг он свалился с высокой температурой – загрипповал. В пятницу по той же причине взял отгул. Две его группы оказались на моем попечении, поэтому эти дни у меня вышли весьма насыщенными. И это было хорошо. Рабочие хлопоты и проблемы надежно погребли меня под своими завалами, помогали избегать случайных встреч с Вадимом, отвлекали от шпилек, насмешливо хитрых взглядов Киры и возвращали психологический баланс.
И у меня оказалась уважительная причина для пропуска пятничной планерки – в это время проводила тренинг. Савельев попросил заглянуть в его кабинет после того, как закончу, но я покинула тренинг-зал лишь в половине девятого вечера, его в офисе уже не было - удивительное облечение и толика сожаления. Во-первых, нам следовало бы объясниться. Во-вторых… Во-вторых, я обнаружила, что мне не хватало той теплоты, того необычного приподнятого настроения, кипучей энергии, которые, он, казалось, излучал, которые согревали меня.
Уборка в квартире стояла следующим после утреннего кофе пунктом в моем субботнем «графике». Но едва я взялась за швабру, меня отвлек звонок мобильного. Для Люси слишком рано. Возможно, что-то случилось… Убавив громкость музыкального центра, я ответила на вызов. Номер был мне незнаком:
- Алло, я вас слушаю.
- Доброе утро, Арина.
Мягкий баритон Вадима Савельева. Неожиданная волна адреналина и волнения накрыла меня с головой, по спине побежали мурашки.
Я только что думала о нем… О нем и нашей странной дружбе. И о Кире.
- Здравствуйте, Вадим Евгеньевич, - чуть севшим, но твердым голосом ответила я.
Полагаю, он позвонил потому, что наметилась срочная работа.
- Простите, что тревожу вас в ваш выходной. Надеюсь, что хотя бы не разбудил. Еще довольно рано…
Его голос звучал неуверенно и как-то виновато.
- Все в порядке, я давно уже встала, - поспешила успокоить его. – Что-то случилось?
Могло произойти всякое: форс-мажорная ситуация в офисе или с моими группами, вопрос, который я должна была решить, но позабыла из-за своей загруженности в последние два дня.
- Ничего серьезного, вы просто нужны мне сегодня.
Я приставила швабру к стенке и, зажав телефон между плечом и ухом, стянула с рук перчатки. Мытье полов пока отменяется.
- Какой-то тренинг, который не внесли в мой график?
Вадим издал нервный смешок.
- Что-то вроде того. Так вы не против помочь?
Я не сдержала недоуменный вопрос:
- Что значит не против? Это же моя работа. Речь ведь о группе Артема Кожухова, да?
Кира вполне могла проявить забывчивость и невнимательность, не поставив тренинг в мое расписание. Прецеденты были, и ее предупреждали.
Савельев кашлянул в трубку.
- Не совсем так… Я вас просил заглянуть ко мне вчера, но вы не пришли.
- Я приходила, Вадим Евгеньевич, но вас не было.
Мне не послышалось, он упрекал меня в том, что я вчера не появилась в его кабинете. Но больше меня тревожило другое: почему он сменил тему и почему я нужна ему в офисе?
- Я ждал вас до трех минут девятого, потом пришлось уехать, явиться под ясные очи своей матери, - короткий вздох.
- Я закончила в половине девятого, - объяснила быстро, а он мрачно усмехнулся в трубку. – Так что от меня требуется в офисе? И насколько это срочно? Я смогу там быть часа через полтора.
- Нет уж, - решительно отрезал он. – Я сам заберу вас через час. Инструкции получите на месте. Через час вы будете готовы?
- Конечно, - смахнув со лба прядь волос, я стянула резинку. – Но я могу…
Он недовольно перебил меня:
- Не можете. До встречи через час, - и сбросил вызов.
Кусая губу, я еще минуту смотрела на умолкнувший телефон в своей руке, в ушах продолжал звучать его голос. При мысли, что снова окажусь рядом с ним в его машине и, может быть, нам придется работать бок о бок, я чувствовала нечто, похожее на воодушевление, смешанное с нервозностью. Нам нельзя сближаться, во всяком случае, не больше чем людям, просто работающим в одном офисе. Или все завершится крайне неприятно: энтузиазм Киры и ей подобных в раздувании слухов, в приукрашивании происходящего неистощим, не знает границ. Неважно, имеется ли капля правды в гуляющей по офису информации, никто из сотрудников не будет разбираться. В той истории, оставшейся в моем прошлом, я сама навлекла все это на себя, но теперь с Вадимом…
Экран сотового погас, напоминая мне, что необходимо начать собираться на работу.
Есть вещи, с которыми мне не совладать, поэтому стоило попытаться быть выше их. И еще: все же поднять эту тему в разговоре с Вадимом.
Ровно через час, минута в минуту, я спустилась на улицу. Не хотелось ни затруднять его, заставляя звонить в домофон или же мне на сотовый, ни становиться причиной промедления.
Приблизительно через пару минут из-за угла показалась его темно-серая «Ауди», я села на переднее сиденье, встретилась с озадаченным и несколько сердитым взглядом Савельева:
- Я должен был догадаться, что вы решите ждать меня на улице. Давно стоите?
- Меньше двух минут, - сняв капюшон, я пристегнула ремень безопасности.
Вдруг почувствовала себя необычно: одновременно и уютно, хорошо, словно бы вернулась домой, в какое-то знакомое русло взаимодействия, течения мгновений, и взволнованной, настороженной.
- С меня кофе и обед, - как бы между прочим бросил он, разворачивая машину.
- Это необязательно, - отвернувшись, я посмотрела в окно на холмики сугробов, заискрившиеся алмазами под лучами на миг выглянувшего из-за туч солнца.
- Обязательно, - безапелляционно протянул Вадим. Продолжил, развеселившись:
- Я ведь буду вашим должником после того, что вы сегодня для меня сделаете.
Изумленная, я повернулась к нему. Мы как раз остановились, пропуская автомобили, мчащиеся по протянувшейся перед нами улице.
- Что я для вас сегодня сделаю?
Красивые яркие глаза мягко замерцали. Вадим завораживающе медленно улыбнулся мне:
- Гм… Как бы выразиться?.. Сегодня вы поможете мне определиться со стилем одежды, - вопросительно округлил глаза. – Проще говоря, Арина Витальевна, я опасаюсь сам одеться для предстоящего корпоратива. Не окажете ли мне любезность, не поможете ли в этом?
Он откровенно паясничал. Я видела, что этим скрывал свое смущение, боязнь получить отказ. Я и должна была отказать…
Спрятав глаза, я занялась своими перчатками:
- Да, вы предупреждали, что поймаете меня на слове. Что ж, я готова.
***
Тем же вечером, выключив звук у телевизора, я «разбудила» ноутбук, загрузила аську.
«Привет, - мгновенно откликнулась Люся на мое сообщение. – Ты где весь день пропадала?»
«Были дела». – Краткий ответ. Наверняка еще больше возбудит любопытство сестры. Готова ли я ей рассказать обо всем? Пожалуй, да. Не произошло ничего такого, о чем следовало бы умалчивать.
«О! Напустила туману! И что же за дела такие?»
«Мой начальник попросил оказать ему услугу», - написала я.
Вспомнилось, как в ресторане, где мы обедали уже после того, как Вадим сделал все свои покупки, я спросила его, почему он прямо не сказал, чего хочет от меня. Он улыбнулся, взгляд серых глаз стал цепким и внимательным:
- А вы бы поехали в этом случае?
Я промолчала. С одной стороны, я ему обязана, так много хорошего он сделал для меня, а с другой, подбор одежды - это очень личное, мы с ним не настолько близки, хотя по какой-то причине у Вадима иное мнение. И уже было принято решение держать с ним дистанцию, которое нам еще предстоит обсудить.
- Можно спокойно признаться, - ироничным тоном с ухмылкой продолжил он спустя минуту моего молчания, - что вы единственный человек, к которому полез бы с подобным. Как видите, я совершенно пропащий, бесхозный мужчина, - в притворной печали развел руками.
- Вы преувеличиваете, - улыбнувшись ему, на секунду положила руку на его запястье, сжала его, ощутив мягкий трикотаж полувера, нагретый теплом тела. Это был ободряющий жест, жест расположения и участия, совершенно спонтанный и инстинктивный с моей стороны.
Почему я сделала так? Что это был за импульс? Напрашивающийся ответ мне не нравился, поэтому не смогла поддержать дальнейший разговор на должной ноте непринужденности и легкости.
«Аринка, алё! Давай-ка подробно повествуй, какая услуга для этого черта после того, что он тебе наговорил?»
«Он извинился за свои слова и поведение».
«Да ну! Я в шоке! Начальник – и извиняться умеет! Почему ты ничего не сказала про это?»
«Понятия не имела, что необходимо отчитаться. И ты сама предсказала, что он пожалеет о своих словах».
Помедлив, я все-таки напечатала следующее:
«Он хороший, умный руководитель. Мне повезло с ним работать. О прошлом нашем непонимании я уже забыла».
«Даже так?.. А как мужчина? Как он тебе?»
Как и предполагала, Люся переиграла мои слова по-своему.
«Я смотрю на него исключительно как на своего босса».
«Он красивый?»
Я потерла лоб, вздохнув, – сестра верна себе. Прикрыла ладонью глаза, и в памяти невольно всплыло его лицо: высокий лоб, пряди темно-русых волос то и дело падающих на него, по-мужски грубовато высеченные линии скул и челюсти. И глаза… Такие живые и ясные, приковывающие мой взгляд. Привыкшие улыбаться губы… Красив ли Вадим Савельев? Пожалуй, красив, но не классической красотой. Больше – невероятно обаятелен.
Я напечатала Люсе ответ:
«Он просто отличный руководитель. Тебя больше не интересует, какую услугу я ему оказала?»
«Постой-ка, до меня только что дошло. Вы провели вместе практически весь день?»
«В четыре я уже была дома, так что нет, не весь день».
Покупки не заняли у нас много времени. Во всяком случае, не столько, сколько дорога, обход бутиков с примечательными или необычными товарами, обед в ресторане… После того, как я объяснила ему принципы официального стиля в одежде, Вадим сам начал активно мне помогать. Много шутил, смеялся, заразил и меня своим отличным настроением. Потом мы без особых целей гуляли по торговому центру и разговаривали, разговаривали… Обо всем. О пустяках и важных вещах, о погоде, пробках и курьезах философии. Он удивлял меня своим остроумно критичным складом ума и какой-то мальчишеской восторженностью, тесно сплетенной со скепсисом и сарказмом зрелости.
Было мгновение, когда я поймала себя на мысли, что нашла совершенно особенного человека – друга, собеседника, с которым так приятно было бы видеться ежедневно, становиться все ближе, врастая своей душой в его душу. Приятно идти рядом, откровенничать, просто болтать ни о чем или слушать его, плечом иногда задевать его плечо, довериться ему, если он решит куда-то потянуть тебя за руку. Приятно просто молчать или улыбаться шуткам…
До этого дня ни с кем не чувствовала ничего подобного. Это воспринималось как что-то и поразительное, и тревожащее.
Потом он выполнил свое обещание: мы пообедали в ресторане неподалеку, где цены были вполне демократичны. Правда, он пресек мою попытку заплатить за себя, пошутил, что могу рассматривать этот обед как своеобразную премию за сверхурочную работу, но я заметила, что вновь чем-то задела, обидела его. Затем был тот разговор, когда я столь опрометчиво, приведя в шок саму себя, сжала его запястье, пытаясь ободрить. И наша поездка завершилась как-то скомкано, напряженно. Прощание вышло быстрым и немногословным, и то объяснение относительно сплетен в офисе и необходимости оставаться в рамках деловых отношений, которое я заготовила именно на этот момент, не состоялось.
«Не весь так не весь, ну-ну. Я жду подробностей. Хотя если они заключаются в том, какие бумажки вы вдвоем перебирали в офисе, то не надо их».
«Мы не были в офисе. Я помогала ему подобрать одежду».
«Чтооо?» - Люся создала целую строку из смайлов с открытым от удивления ртом, заставив меня снова вздохнуть.
«Люсь, не усматривай в этом никакого подтекста. Я многим обязана ему, он попросил о помощи, я ее оказала – это все».
«Да, конечно, нет подтекста, еще бы! Мужик тащит тебя в магазин, чтобы ты его одела. Он, сдается мне, один, пассии нет, только в магазине полным-полно услужливых консультанток. Но он, заметь, ТЕБЯ берет с собой! И не говори, что он не позволил себе ничего такого с тобой – намека, может, прикосновения особенного. Не поверю я тебе!»
Прикосновение…
Выбрав костюм и четыре сорочки, мы взялись за подбор галстуков. Перед этим я неспешно объясняла:
- Тут правила очень просты. Надо помнить, что, если вы планируете придерживаться официального стиля, у галстука недопустимы яркие цвета или крупный узор. Нужен мелкий геометрический рисунок, может быть, мелкий горошек. Полоски, опять же, мелкие. Что касается цвета, то тут идеал таков: в галстуке сочетаются не больше трех цветов, которые повторяют цветовую гамму пиджака и сорочки. Внешность, я имею в виду цвет глаз и волос, тоже тут имеет значение, поэтому… Вот смотрите, для корпоратива предлагаю вам такие варианты: темно-красный в бежевую и белую полоски и синий в белую и голубую полоску. – Я подняла вверх обе руки, с зажатыми в них галстуками, еще один, цвета слоновой кости с широкими серебристыми полосками, болтался на локте левой руки. Он был одобрен ранее, для его любимого джемпера.
Вадим перевел насмешливый взгляд с галстуков на мое лицо:
- Мне повезло, что вы так много знаете о галстуках. Если не секрет, откуда?
- Получилось не засыпать на семинарах по деловому этикету, - с крошечной улыбкой пошутила я.
- Здорово получилось, - он мягко усмехнулся одним уголком рта. - Вам не кажется, что выбор ограниченный?
- Мы можем поискать еще, но думаю…
Он остановил меня, вдруг дотронувшись пальцем до моей правой руки, держащей красный галстук – крошечная электрическая искорка жара. Я вздрогнула и задержала дыхание.
- Не знаю, глаз или душа, а может, и то, и другое больше тянется к этому, хотя уверен, вы скажете, что солидней будет смотреться другой. – Обхватив длинными пальцами мое запястье, спрятав в своей руке мою, Вадим притянул ее к своей груди, заставив меня сделать шаг вперед.
Все во мне перевернулось, такой обжигающе теплой показалась его кожа. Мы застыли, онемели, глядя друг другу в глаза, его будто посветлели, став еще более захватывающими и глубокими. Отпустив мой взгляд, Вадим, посмотрел вниз, на синий галстук, который наши соединенные руки прижимали к его груди:
- Неплохо. А как с этим?
Моя вторая рука тоже оказалась в обжигающем плену его ладони. Секунду-другую мы оба рассматривали красный галстук, прижатый к его груди и всполохом контрастирующий с темно-серым костюмом и белой сорочкой. Когда я вновь подняла глаза, чувствуя, как от тепла, поднимающегося от моих рук вверх, к лицу, внутри зарождался какой-то странный щекочущий вакуум, то встретилась с неуверенной улыбкой Вадима. Похоже, он не собирался выпускать мои руки из своих, я сама аккуратно высвободила их. Очень неудобной вышла ситуация, он вновь не подумал, что позволил себе лишнее. Как и я, поддавшись ему.
- Так какой, по-вашему, подойдет больше?
- Оба. Вы можете выбрать по настроению.
Мой ответ прозвучал довольно сухо, но я пребывала в необычайной растерянности. Не подобрала бы слова. И не выбор галстука меня волновал.
Да, синий цвет шел ему больше – оттенял глубину глаз, блеск темных волос… Но я промолчала об этом.
Он купил все, что я подобрала для него, в какие-то моменты подшучивал, говоря, что у него был свой собственный стиль, просто его так никто и не понял. Я улыбалась, но мысли постоянно возвращались к одному и тому же: нам следует как-то прекратить такое тесное общение, слишком волнующее меня, уже воспринимающееся как нечто привычное и важное, и мне нужно решиться заговорить об этом...
И еще долго я чувствовала тепло его кожи, словно бы аурой охватившее мои пальцы, пульсирующее в их подушечках.
Что бы это ни было, чем бы ни являлось, я оставила все за дверями торгового центра, в котором мы с моим начальником провели несколько часов. Это просто деловое поручение, пусть и несколько необычное.
«Люся, я всегда говорила, что у тебя богатое воображение. Плюс ты распаляешься на мелочи вместо того, чтобы о главном спросить: зачем моему боссу понадобилась одежда».
«Чтобы носить! Ха-ха! Ну ладно, значит, шоппинг был к чему-то приурочен?»
«Конечно. Через неделю у нас корпоратив, посвященный дню рождения агентства».
«И ты молчала!?»
Расчет оправдался, я попала на благодатную почву. Несколько минут Люся остервенело печатала, забрасывая меня советами по укладке и макияжу, затем перешла к вопросу о платье.
«Надену то темно-изумрудное, в котором была на твоей свадьбе», - я устало потерла глаза. Надо бы сегодня лечь пораньше – исчерпана, измотана...
«О! То атласное, отделанное гипюровым кружевом? Его фасон определенно всегда в теме! Да и длина оптимальная, чуть выше колена – и не монашеская, и не путанская, а вырез на спине будет актуален во все времена. И цвет невероятно подойдет к твоим рыжим волосам и зеленым глазам. Аришка, ты будешь как картинка!»
«Есть черный клатч, а вот с туфлями придется что-то решать. На неделе загляну в магазин».
«Ну ты балда! Ты только сегодня там была и не удосужилась в обувные бутики заглянуть?»
«Я приходила туда по делу, а не за покупками. По меньшей мере, это было бы неловко, потому что…»
Я не закончила свою мысль, узел волнения закрутился в животе, когда представила, как выбираю себе туфли, пока Вадим Савельев стоит рядом, внимательно глядя на меня, а в уголке рта дрожит ухмылка.
«Дурешка ты, Аринка. Я нашла его фотку на сайте вашей фирмы. Привлекательный мужчинка, харизма так и прет. Мой тебе совет: присмотрись к нему. И докопайся до мотивов его поступков. Чем черт не шутит, вдруг он ухаживает за тобой, а ты ни сном ни духом».
Я покачала головой. Неудержимая сводница Люся. Ответила:
«Давай-ка лучше расскажи, как у тебя дела».
***
Неделя накануне корпоратива выдалась весьма загруженной. Часы и дни, как песок, ускользали сквозь пальцы. Началась подготовка к новой акции, причем мы с Артемом больше не работали в команде. Во вторник днем у нас получилось вместе попить кофе в комнате отдыха, однако я не решилась поднять вопрос о той коробке шоколадных конфет, посчитав это бестактным в свете того, чем Кожухов поделился со мной. В тот день он показался мне оживленнее обычного, оказалось, что Артем позвал на свидание подругу девушки одного своего хорошего друга.
Что бы ни подразумевал тот его жест с подарком, это осталось в прошлом. Но еще вероятнее, что шоколад был лишь знаком дружеского расположения и не более.
С Вадимом получилось увидеться и обменяться парой фраз утром в понедельник. Было только две минуты девятого, когда я пришла на работу. Думала, пока одна в офисе, поэтому вздрогнула, когда он окликнул меня, только что усевшуюся на свое рабочее место.
- Арина, доброе утро.
- Доброе утро, - я повернулась к нему.
Сделав пару шагов от двери в офис, он остановился и, лучезарно улыбаясь, развел руки в стороны:
- Ну как? Теперь все в порядке? Одобряете?
К черному костюму, одному из тех, что он носил ранее, Савельев подобрал лавандового цвета сорочку и черный галстук в полоски похожих оттенков, скомбинированных так, что получались ромбики. Эффектная классика, сделавшая его солиднее, безусловно. Но сейчас, с этой своей бесовской улыбкой, блеском удовольствия в глазах и разведенными по сторонам руками, он выглядел разрезвившимся мальчишкой, впервые примерившим деловую одежду и не воспринимающим ее всерьез.
- Да, вполне, - я восхищенно улыбалась ему, оглядывая целиком: от лица с сияющими яркими глазами до носков черных ботинок и снова вверх, от ботинок – к лицу.
- Пять баллов, значит? – он довольно рассмеялся.
- Не сомневайтесь.
Наэлектризованное молчание, переполненное какими-то невысказанными мыслями, волнующее и щемящее напряжение повисли между нами. Я не понимала, как себя вести, может быть, что-то еще следует сказать ему? Некорректно было бы повернуться к монитору и заняться бумагами, ожидающими моего внимания с пятницы, оставив своего молчащего, будто чего-то ожидающего начальника стоять за своей спиной, но… очень хотелось. Хотелось избежать этой ситуации, ставшей неловкой из-за того, как он смотрел на меня, и того, как из-за этого чувствовала себя я. Поправила пряди волос, вылезшие из узла на затылке, когда снимала берет, на секунду бросила взгляд на свой стол – дала Вадиму понять, что пауза затянулась.
- Снова завалены работой? – он приблизился ко мне, хмыкнул, разглядывая файлы, приготовленные для обработки. – На этой неделе ее еще и прибавится из-за акции. А я завтра должен ехать в Питер, - добавил ворчливо.
- Все-таки не обошлись без вас? – я защелкала мышью, открывая программу, игнорируя нервозность, пробужденную близостью Вадима, прогоняя из сознания картинки нашего пребывания в торговом центре в минувшую субботу.
Будто бы это было час назад, так живо помнилось, как он улыбался, задорно смеялся, как держал мои руки в своих в момент, когда мы подбирали галстуки, как глубокие глаза пронзительно смотрели в мои тогда, когда во время нашей беседы в ресторане я опрометчиво дотронулась до его запястья…
- Увы, не обошлись. Пары дней хватит, чтобы утрясти образовавшийся форс-мажор, а потом я надеюсь, что…
Савельева прервал звонок стационарного телефона на моем столе.
- Простите, - я извиняюще улыбнулась, подняв на него глаза, и сняла трубку.
Две или три минуты он нетерпеливо топтался рядом, читал распечатки таблиц отчетов, сложенные в лотке, беря из стопки по одной и аккуратно укладывая на место. Ждал, когда я закончу. Но звонили по поводу намечающейся акции, менеджер одной из торговых точек, разговор в этом случае коротким никогда не выходил. В конце концов я снова взглянула ему в лицо.
Бездонные серые глаза, безмолвно вопрошающие о чем-то. Я замерла, едва слыша свою собеседницу. Воспользовавшись моей невольной заминкой в телефонной беседе, Вадим тихо произнес:
- До встречи, - и ушел.
Еще долго вспоминала этот его взгляд. Понимала, что, не будь я занята разговором, наше прощание вышло бы иным. Но каким?
В обеденный перерыв на следующий день получила от него смс: «Здесь ужасно метет. Не потому ли, что вы не пожелали мне удачи?» Взвинченная, ошеломленная, я долго обдумывала, следует ли мне отвечать. Все же спустя час набрала, усмиряя дрожь в пальцах: «Удачи!»
Так необычно, насколько мы сблизились за столь короткий срок. Так необычно, что возможно, это всего лишь очередное мое заблуждение.
Вечером в пятницу я достала из шкафа платье, в котором собиралась появиться завтра, придирчиво оглядела его сзади и спереди, но не возникло желания примерить. Рассеянно отметила: вырез на спине так глубок, что от колготок придется отказаться, пара же черных чулок должна лежать где-то в ящике комода. Нашла черный клатч, припоминая, что ему уже лет пять или даже шесть. Еще раз обула новые черные туфли с ремешками и вставками на носках в тон платью, прошлась по квартире.
Нет, я не чувствовала себя комфортно, готовой выставить себя на этот своеобразный аукцион оценивания моих качеств как личности и профессионала через оценивание элитарности своего наряда и ширины улыбки. Представила, как буду поддерживать беседу, все время мысленно возвращаясь к вопросу, верит ли мой собеседник распускаемым обо мне слухам.
Отторжение. Усталость.
Единственный человек, с кем можно поговорить по-настоящему, с кем вообще хотелось бы говорить, будет очень занят. Ведь это его вечер. И даже если бы был не его… Я уже решила, что в наше общение будет лучше вернуть прежние границы, пусть много раз сама же и нарушала это решение, не желая ранить его.
Когда я ложилась, позвонила Люся, чтобы засыпать меня последними советами по макияжу и укладке:
- Аринка! Если ты не распустишь волосы, я доберусь до тебя, слышишь? – напутствовала сестра.
Я сонно улыбалась, слушая ее угрозы:
- Мне интересно, как ты узнаешь, если я не распущу?
- Уж как-нибудь, не волнуйся. Загляну в волшебное зеркало свое.
Мне было и приятно, и беспокойно от того, как настойчиво, слепо, с детской наивностью деля мир на черное и белое, Люся пытается устроить мою жизнь.
***
- Кто-то скажет, что четыре года – это ничто, пустячный, смешной срок, который ни о чем не говорит и не является гарантом стабильного радужного будущего. И будет прав. Но для «Мэнпауэр» эти четыре года значат очень многое. Они означают, что мы прошли первый этап, миновали прибрежные рифы и опасные течения. Преодоленные трудности проверили нас на стойкость, ловкость и сообразительность. Эти четыре года – наша первая мудрость, а ее мы положим в специальный сейф и будем при всяком необходимом случае вытаскивать и, возможно, хвастать, а возможно, использовать по назначению, то есть для того, чтобы двигаться дальше. Так что вперед, коллеги, друзья, болельщики и деятели!
Заканчивая речь, Вадим Савельев сверкнул улыбкой и поднял свой бокал шампанского, в ответ собравшиеся в фуршетном зале сделали то же самое. На экране за спиной Вадима замелькали фото: стены агентства, лица обнимающихся с улыбками или же погруженных в работу сотрудников, тренинг-зал с коллективными снимками промоутеров – множество кадров рабочей рутины и постановочной съемки.
Как только мой руководитель умолк и ушел со сцены, ее тотчас же заняли музыканты, к микрофону скользнула певица. Зажужжали голоса, послышался смех, мои коллеги и гости немного расслабились, задвигались, часть столпилась у столов с едой и напитками, и толчея усилилась, будто обтекая небольшой прямоугольный зал, заполненный смесью запахов туалетной воды, кожи, нарезанных фруктов, сыра и колбас.
Официальная часть корпоратива вышла краткой и емкой. С днем рождения «Мэнпауэр» поздравили все отделы агентства, вернее, представители каждого, звучали стихи, разыгрывались шарады, даже частушки пелись. Вадим Савельев, «наш дорогой и обожаемый руководитель», как объявила перед его выходом Кира, облаченная в максимально открывающее грудь и ноги платье цвета баклажана, держал слово последним.
Он выбрал тот красный галстук. Я думала, что он предпочтет синий, но, возможно, красный цвет лучше отражал его настрой. Сегодня Вадим буквально горел, искрился и поспевал везде и всюду. Сыпал шутками, пожимал руки. Серые глаза сияли, с лица не сходила улыбка. Темно-серый костюм, белая сорочка и красный всполох галстука – захватывающий контраст сдержанности, рамок и страсти, стихийности. Да, действительно, в этом – он, Вадим Савельев…
Один раз наши взгляды пересеклись, долго не отрывались друг от друга. Потом его скользнул вниз, к моим ногам, неторопливо поднялся вверх, оценивая. Вадим не улыбнулся, продолжая глядеть на меня пронзительно и как-то требовательно, улыбнулась я, кивнула ему, отвернулась к кому-то, кто на тот момент отвлек своей репликой, адресованной моему платью.
Странное ощущение, будто кожа нагрелась под его поглотившим всю меня взглядом, не проходило, как бы я ни прогоняла его.
Звон посуды, негромкий гул разговоров, смешки скоро перекрыла зазвучавшая со сцены музыка, к которой после нескольких начальных тактов присоединился голос певицы. Я отошла к небольшой нише между столом и ложным окном, задрапированным присборенными шторами горчичного цвета. Чтобы чем-то занять руки, водила большим пальцем по фужеру с шампанским, с которого просто сняла пробу, когда прозвучали финальные слова Савельева, - хрусталь пока еще хранил прохладу шипучего вина. Наблюдала за людьми вокруг, понимая, что необходимо влиться в атмосферу общего непринужденного, заигрывающего общения, но не торопясь с этим.
Он разговаривал с двумя мужчинами, стоя у противоположного края фуршетного стола, я их видела впервые, наверное, приглашенные гости, представители тех компаний, для которых и работает наше агентство.
В целом мне понравилось то, насколько разумно все организовано, чувствовалось, что празднество удалось. Зал, достаточно просторное помещение с высоким потолком, был оформлен в нераздражающей белой, бежевой, золотистой и горчичной цветовой гамме, вазоны со скромными цветами, никаких воздушных шариков. Еще в начале вечера Кира пояснила, что развлекательный комплекс, в котором проходил корпоратив, забронирован полностью до одиннадцати вечера, а значит столы для русского бильярда, для пула и дорожки для боулинга в нашем полном распоряжении. Единственное исключение – бар, за коктейли оплата из собственного кармана.
На данный момент меня никуда не тянуло, хотя Артем и сопровождавшая его пухленькая светловолосая девушка, представившаяся Сашей, милая, но показавшаяся мне зажатой и боязливой, звали с собой сыграть в восьмерку. Мне не хотелось вклиниваться в их возможный второй совместный вечер.
Вадим все еще разговаривал. Теперь – с Машей Ларионовой и, по всей видимости, ее супругом. Кажется, тот работал в отделе кредитования «Сбербанка»…
Нет, сегодня не совсем подходящие обстоятельства для очередной нашей беседы – столько глаз и ушей кругом. Кира ястребом отслеживает, подойдет ли он ко мне, не уставая стрелять глазами то в мою, то в его сторону. И даже если случится так, что мы заговорим друг с другом… Савельев вряд ли будет вести себя со мной нейтрально, ведь так давно запланированный разговор о необходимости держаться в рамках деловых отношений, откладывался и откладывался.
Но его обидит, если я не поговорю с ним сегодня, не скажу пары теплых слов о его работе, его речи ему лично. Я уверена.
Лично… Я поправила платье. Бессмысленно – оно надежно сидело на плечах. Скользнула пальцами в распущенные волосы, тоже не было смысла – лак хорошо держал созданную еще днем укладку.
Для нервозности нет причин. У меня еще будет время и возможность адресовать Вадиму Савельеву свои пожелания и впечатления. Могу сделать это завтра, позвонив. Обычный, оправданный ситуацией звонок, в который не будет вложен личный смысл. Сейчас же нужно другое: присоединиться к какой-нибудь группке, улыбаться, говорить, может даже, принять чье-то приглашение на танец.
Дала себе еще пять минут в стороне от людского месива и набирающего обороты веселья. Несколько пар красиво задвигались под медленную незнакомую мне песню. Наблюдая за их танцем, я вслушивалась в чистый и глубокий голос певицы – практически отрешилась от происходящего вокруг.
Кто-то вдруг осторожно коснулся моей руки, и я резко оглянулась. Мне улыбался Вадим, яркие, как звезды, глаза сияли.
- Вы самая красивая девушка здесь.
- Как вам вечер? Нравится? – быстро спросил он, наклонившись ко мне, вызвав смущение и своим комплиментом, и тем, что оказался очень близко ко мне.
Я ощутила исходящий от его кожи легкий, но сочный аромат ментола и кедра, ответила с улыбкой:
- Да, очень.
Савельев покачал головой с недовольной гримасой:
- Вы в своем амплуа. Оставьте вежливые ответы для других. Вы смертельно скучаете.
Я безмолвно всматривалась в его лицо. Почему-то не удивилась, как просто, не прилагая никаких усилий, он разгадал то, что, как мне казалось, я надежно прятала.
- А когда я произносил речь, мне показалось, что вы вот-вот заснете. Да, пафоса в ней было много.
- Вовсе нет. Вам незачем обижать себя. – Нахмурившись, я поставила на стол фужер, машинально поправила рассыпавшиеся салфетки. – И вы не могли меня видеть, я довольно далеко стояла, - подняла на него выразительный взгляд: я тоже способна делать меткие замечания.
- И зря далеко стояли – это раз. А два – я бы вас в любом случае увидел.
На его лице застыло непонятное выражение. Недовольство? Обида? Взгляд обжигал. Заколотившись, мое сердце погнало кровь к щекам. Подавив вспышку волнения, я невыразительно заметила:
- Думала, ваши слова будут связаны с идеей команды. Или с тем, какой дружный коллектив в агентстве… Вернее, что вы во всех своих сотрудниках видите друзей, - я смешалась и умолкла, заметив его усмешку.
Неожиданно возле нашего края стола возникла суета, и он, нежно взяв меня за локоть, обхватив его теплыми пальцами, прикосновение которых показалось смущающе приятным, заставил сделать несколько шагов в сторону, отступив ближе к окну.
- Про то, что я мечтаю создать команду, знают лишь несколько человек. Если быть точным, всего трое. Включая вас.
Мы стояли в непозволительной близости друг от друга, сдвинься я на сантиметр вперед, моя грудь коснулась бы его. Спина и плечи Вадима полностью закрывали меня от людей и их движения, лиц, жестов, куража – от всего, от чего мне весь вечер хотелось отгородиться.
Мысль, что теперь я оказалась в той компании, в которой нуждалась, которую очень желала, в компании человека, волновавшего и притягивавшего меня, обеспокоила.
Тет-а-тет с ним у всех на виду... Нет, совсем не вариант. И не вариант наше близкое общение и моя потребность в этом, которую я неожиданно открыла в себе.
- Я тогда вынудила вас на откровенность, простите, - я извинилась, стиснула пальцами жесткое кружево подола.
Он слишком близко. Явное и полное нарушение границ личного пространства, а по коже – электрические искорки. Такой интенсивный пронзительный взгляд, нотки ментола и хвои его туалетной воды, ощущающиеся так полно и объемно, будто прижималась щекой к его груди…
Савельев фыркнул и невесело рассмеялся:
- Вы не поняли меня. Ну да ладно, - выдержал паузу, продолжая все так же внимательно и напряженно смотреть в мои глаза, а потом вдруг сменил тему:
- Играете в пул?
- Да, немного.
- А поподробнее? - многозначительно приподнял бровь, побуждая меня продолжать.
- В студенческие времена иногда выбиралась с однокурсниками в пул-бар, играла в восьмерку и стрейт. Конечно, больших успехов не достигла, хотя игра очень нравилась, к тому же хорошо расслабляла. В боулинг играть лучше получается, но тоже не впечатляюще.
- А есть что-то, в чем вы собой совершенно довольны? – быстрая и громкая композиция сменила томную гармонию предыдущей песни, поэтому ему пришлось произнести свои слова практически мне в ухо, задевая дыханием пряди волос, скулу. Почему-то в эту секунду я так остро ощутила тепло и силу его тела, что в животе зародился горячий трепет.
Сочла лучшим полностью сосредоточиться на заданном вопросе. Пошевелилась и, пожав плечами, ответила:
- Обычно чем больше узнаешь, чем больше умеешь, тем больше понимаешь, как много ты на самом деле не знаешь и не умеешь, – подняла на него взгляд:
- Не согласны?
- Согласен. Но я знаю, в чем вы можете быть собой довольны, хотя, уверен, возразите все равно.
Как же все-таки обаятельно он может улыбаться, а глаза становятся еще ярче.
- Я имею в виду вашу работу. У вас заканчивается испытательный срок. Так вот, Арина Витальевна, поздравляю, - с напускной торжественностью, чуть отпрянув, он протянул мне руку для пожатия. Нет… Он заключил мою ладонь в свою, теплую и большую, и твердо пожал ее. Я нервно улыбнулась, догадываясь, к чему он клонит. – Теперь вы полноценный сотрудник агентства, надеюсь, на самый долгий срок из всех возможных.
- Спасибо, - я поборола нахлынувшее волнение и удивление. – Очень рада этому. Правда, пока не считаю себя полноценным сотрудником…
- Стоп! – Савельев жестом прервал мою фразу, затем предложил мне локоть. – Лучше пойдемте я познакомлю вас кое с кем.
- Не стоит…
Почему же он не понимал: сегодня, сейчас не место и не время демонстрировать нашу дружбу? Кроме того, Вадим Евгеньевич пробыл со мной достаточно долго, зал полон сотрудников, их вторых половинок, других гостей – все желают получить минуту-другую его внимания.
- Стоит, - он посуровел, вернул мне такой же выразительный взгляд, каким я смотрела на него – настаивает, не позволит мне отказаться.
Вздохнув, захватив клатч, я положила руку на его локоть, без слов соглашаясь.
За те несколько минут, что длилась наша беседа, толпа в фуршетном зале заметно поредела. Видимо, празднующие отправились на разведку в другие части комплекса, чтобы опробовать предлагаемые им развлечения. Осталась группка танцующих, держащаяся ближе к невысокой сцене, несколько коллег, разбившихся на пары и тройки – около стола, и одна группа человек в шесть-семь, расположившаяся к выходу на третий этаж. Внезапно один мужчина, стоявший к нам спиной и оживленно разговаривающий со своими собеседниками, оглянулся через плечо. Его взгляд наткнулся на меня и Вадима, и я сбилась с шага, помертвела. Рука, до этого держащаяся за локоть моего спутника, бессильно опустилась.
Разглядывая меня заблестевшими от интереса глазами, мне широко улыбался Дмитрий Савельев. В следующее мгновение, обронив какую-то фразу тем, с кем он говорил, Дима зашагал к нам. И тут же я почувствовала напряженную горячую руку Вадима, легшую на мою обнаженную талию. Его пальцы, дрогнув, слегка вдавились мне в плоть. У меня перехватило дыхание, кожа покрылась мурашками, и я остановилась. Вадим замер рядом.
+++++
ФОРУМ
За помощь в работе с сюжетом и текстом от всей души благодарю Настенку и Наташу)
Источник: http://robsten.ru/forum/75-2104-2
0
