32 глава

Хуже и хуже моя жизнь.



Переезд к Эмметту прошёл тяжелее, чем предполагалось.

Во всяком случае – для меня. Для Элис и Джаспера всё прошло безупречно, мне же пришлось побороться.

Причём, безупречно – это учитывая, что Элис три дня упаковывала свои шмотки, объёмом в две сорокатонных фуры. И это без обуви. И всё это перевозил на машине Джаспер, который легкомысленно предложил это в приступе безумия. После пятидесятой ходки он раскаялся. Но, при этом, он безумно влюбился в хаммер Эмметта.

У меня, напротив, были другие проблемы. Миллион пар обуви был бы мне намного желаннее.

Мой отец выполнил свою угрозу и попытался признать меня недееспособным. При этом, доктор Джарадж оказывал ему грандиозную поддержку. Конечно, за огромный гонорар. Даже Таня была подключена и высказалась, что она не узнаёт меня после похищения. Они, действительно, пытались доказать, что у меня Стокгольмский синдром и повышенная агрессия после похищения.

Для меня это, действительно, выглядело очень плохо. Тупой психолог был высокоуважаемым корифеем в своей области. Его слово имело вес. И, конечно же, мой отец знал также и председательствующего судью, который выносил решение по мне.

Вроде вместе играли в гольф…

Эти трое действовали, как три мушкетёра… Все против одного. Только они выступали не на стороне добра, а хотели надолго разлучить меня с Беллой. Поэтому я боролся.

Я попытался сам себя защитить, но неуклонно шёл ко дну. Я не мог противостоять всем хитрым шахматным ходам своего отца, он всегда оказывался на шаг впереди.

Я приводил хороший аргумент, он находил три, которые противопоставлял моему. И всегда мог сослаться на свидетелей. Он был совершенным мошенником.

Он, действительно, был разочаровывающим.

Иначе, он бы не сделал такую крутую карьеру.

Отчасти, я сожалел, что не заботился побольше о своей учёбе. Возможно, тогда бы у меня был бы хоть крошечный шанс. Но моих знаний было просто недостаточно для того, чтобы хоть частично годиться ему в подмётки.

Я уже видел себя напичканным таблетками наркоманом, сидящим в каком-нибудь учреждении. Как ни странно, я не нашёл ни одного психолога, который хотел бы защищать меня в суде. Хотя я, действительно, не удивился этому. Вероятно, они все боялись борьбы с доктором Джараджем.

Я мог надеяться только на то, что Белла потом заберёт меня и снова выходит.

Время от времени я даже надеялся, что она появится в зале суда, вытащит свои «пушки» и заберёт меня с собой. Причём, у меня было подозрение, что Джасс теперь, когда он не являлся больше мечтой моих родителей, тоже захочет пойти с нами. И я сомневался, что Белла запретит ему это. Он всегда был надёжным мужиком. И она могла использовать это в будущем.

Что, правда, означало, что Элис тоже убудет вместе с ним. Она больше не отпустит своего Джаззи. И Эмметт с Розали, вероятно, тоже. Они, определённо, не захотят быть здесь брошенными.

Я прямо представил себе это…

«Дорогая, я надеюсь, ты прихватила микроавтобус, намечается семейный выезд…»

Но ничего не произошло. Факт был в том, что она теперь вообще не объявлялась. Хотя она и говорила мне, что будет отсутствовать некоторое время, но я начинал беспокоиться. Почти ежедневно, окей, собственно, несколько раз в день, я сидел у чёртова телевизора и ждал, что там снова что-то произойдёт. Один. Джаспер уже жил у Эмметта и Розали. А я, благодаря временному судебному распоряжению, нет. Я прочно сидел дома.

Карлайл, между тем, утроил меры безопасности. Здесь не пролетела бы и муха, не вызвав тревоги. И я тоже. Во всяком случае, не без сопровождения мрачно выглядящего парня. Или даже двух.

И они были рядом не за тем, чтобы смотреть за мной. Ну, как сказать. Не в смысле – смотреть, чтобы со мной не случилось чего-нибудь, а смотреть, чтобы я не сбежал. И мудаки чертовски серьёзно относились к своему контракту. Я не мог один сходить даже поссать.

Когда я пожаловался на это в суде, я получил электронный браслет на ногу. Включая обязательство с 22.00 до 6.00 находиться в своей комнате. И у этой штуки был GPS. Поэтому, никакого шанса на побег. Во всяком случае, не вызвав при этом наряд копов. А любоваться на таких гостей у меня не было никакого желания, поэтому я оставил эту затею.

Мой отец тоже знал, где я был, но, по крайней мере, кое-что меня успокаивало. В случае чего, Белла, определённо, могла бы как-то деактивировать эту штуку, если бы она сейчас появилась, чтобы забрать меня.

Эсми тоже пыталась образумить меня, как она это называла. Хоть она и понимала, что я люблю Беллу, но тоже полагала, что она была не для меня. И что мне нужно было выбрать милую девушку из широкого круга наших знакомых. Она, также, пыталась мне объяснить, что отец только заботится обо мне, и делает это всё только потому, что он любит меня и не хочет, чтобы я шёл на верную погибель. И мне от этого не уйти.

Во время совместных завтраков и ужинов, к которым я тоже был принуждён в судебном порядке, оба пытались меня переубедить.

Я ощущал себя словно в детском саду. Или в армии. По сравнению с этим, моё похищение казалось мне отпуском.

Так что я часами читал специальную литературу и висел в интернете, чтобы найти хоть какую-нибудь славную идею, как мне вылезти из всего этого дерьма.

Я видел, что все мои надежды рушатся, когда внезапно объявился доктор Дженкс. Он сказал мне, что слышал о моем случае и хотел бы мне помочь. Он просто остановился рядом со мной в библиотеке. Когда я спросил его о том, откуда он знает, что это был я, он мне только подмигнул и указал на мою лодыжку с браслетом.

Мне стоило больших усилий, чтобы судья принял во внимание второе мнение и допустил доктора Дженкса к правовой помощи для меня, но, в конце концов, он уступил. Уже через день после того, как доктор Дженкс объявился у меня, должно было состояться слушание. Этого было недостаточно для серьёзной подготовки. На мой нервный вопрос, хочет ли он осмотреть меня, доктор Дженкс только ухмыльнулся и, смеясь, ответил, что он уже издалека увидел, что я влюблён по уши. И что это оказало на мою вменяемость лишь незначительное влияние.

С дрожащими руками, я вошёл в зал суда. Меня не покидало впечатление, что сегодня всё решиться. Проведу ли я свою дальнейшую жизнь на свободе или в смирительной рубашке.

- Доктор Дженкс, - судья вежливо поприветствовал его, в то время, как шайка заговорщиков бросили на него лишь пренебрежительные взгляды. Но он остался к этому совершенно равнодушным. – Не будете ли Вы настолько любезны, разъяснить нам ваше видение душевного состояния Эдварда Каллена?

- Конечно, сэр, - ответил доктор. – И, собственно, нечего говорить, так как пациент совершенно здоров. – Он выжидающе скрестил руки на груди и с вызовом посмотрел на судью.

- Что? – взволновано выкрикнул мой отец. – Здоров? Мой сын с момента похищения лишился рассудка, разве Вы не можете увидеть этого?

- Увидеть? – Доктор Дженкс слабо улыбнулся. – Я и не знал, что в последнее время умственное состояние человека можно определить по внешнему виду? Во всяком случае, в серьёзных кругах. И если я буду так рассматривать вашего сына, то замечу здорового, молодого мужчину, который всего лишь влюблён.

- Влюблён? Влюблён? – мой отец лихорадочно подпрыгнул, но был тут же одёрнут доктором Джараджем за пиджак. – Эта ведьма определённо его чем-то пичкала, посадила на наркоту или ещё что. Возможно, она его даже изнасиловала! Эта женщина – чёртов монстр. Нечто подобное нельзя любить.

Я хотел тут же возразить, но доктор Дженкс одним взглядом заставил меня молчать. Затем он посмотрел на психолога противоположной стороны.

- Вы знаете лично Изабеллу Свон, доктор Джарадж?

Мудак возмущённо тряхнул головой

- А Вы, доктор Каллен?

Мой отец фыркнул и буркнул тихое «нет».

- Ну, в отличие от Вас, я уже имел удовольствие познакомиться с этой юной дамой.

Я в ужасе уставился на него. Остальные – тоже.

Он знал Беллу? Но откуда?

- Могу ли я спросить, откуда Вы знаете Изабеллу Свон? – с интересом вмешался судья. Именно этот вопрос вертелся и у меня на языке.

Доктор Дженкс улыбнулся ему.

- Конечно. Это не тайна. При взятии заложников в банке, два года назад, я вёл переговоры. Она была руководителем террористов, захвативших заложников.

- И снова это! – послышалось от отца. – Захват заложников! Она преступница до мозга костей.

- Ну, - доктор Дженкс сделал маленькую паузу. – Тут я снова должен возразить. За свой двадцатипятилетний стаж работы, я ещё никогда не видел кого-то, кто бы был настолько же готов на компромисс и гуманен, как Изабелла. К примеру, для начала, она сразу же отпустила всех заложников женского пола, так же как детей и пожилых людей. В итоге в её распоряжении находились только пять мужчин от тридцати до пятидесяти лет.

- И чем же всё завершилось? – с любопытством спросил судья. Он теперь показывал совершенно другую свою сторону. Мне он едва ли давал вставить слово, но, кажется, доктору Дженксу это как-то удалось.

- Без крови. Она потребовала вертолёт, на котором она и её сообщники, наконец, исчезли. Ни один из заложников не получил ни царапины. Она даже распорядилась о еде и напитках для мужчин. Я проверил жертв на психологическое здоровье, ни у одного из-за этого не было травмы. Они все объединились в мнении, что она со всеми, без исключения, была очень обходительна.

- Только из-за того, что она не убила ни одного заложника, она ещё далеко не хороший человек! – снова встрял мой отец. – Её деяния говорят за неё. И её личное дело в полиции.

- Я бы не был столь категоричен. Конечно, она замешена в нелегальных делах, но разве это делает из неё автоматически очень плохого человека? Я думаю – нет, так как своими поступками она показала, что ей важно благополучие других людей.

- Всё это весьма увлекательно, но что делать с вменяемостью моего пациента? – взял слово доктор Джарадж.

Мне бы теперь тоже хотелось это знать. Так как, в данный момент, мне действительно было неясно, чего он хотел? Я уже был рад тому, что ему удалось заставить судью слушать. Это уже было сто процентов успеха.

- Очень многое, по моему мнению. В то время как Вы, дорогой коллега, диагностировали у мистера Каллена Стокгольмский синдром, вы оспорили его способность восприятия и его свободу слова. Факт в том, что Изабелла Свон не причинила ему зла. Наоборот, она оказала ему врачебную помощь и лично хорошо заботилась о нём. Он не мог уйти, но он ни в чем не нуждался. В противоположность вам, она ни разу не применила к нему силу, и даже не угрожала этим.

Откуда… откуда он знал всё это? Я этого ни разу не рассказывал психо-дураку…

Я посмотрел на Джаспера с высоко поднятой бровью, но тот только пожал плечами.

Могло ли такое быть? Это Белла послала доктора Дженкса? И проинформировала? Но не могла же она просто так его вызвать, или всё же?..

«Привет, доктор Дженкс, это Изабелла Свон, возможно, Вы ещё помните меня, взятие заложников некоторое время назад… Я должна попросить Вас об одном одолжении…»

- Я всё ещё не понимаю, чего Вы хотите, - доктор Джарадж тоже теперь скрестил руки на груди. Он не хотел быть просто так побитым. Хотя это было бы очень неплохо.

- Все просто, уважаемый коллега. Так как мисс Свон никогда не относилась к мистеру Каллену как к заложнику, не угрожала ему, он воспринимал её как личность, не как агрессора. Следовательно, он не может страдать Стокгольмским синдромом. Потому что нет причины для синдрома. Он просто познакомился с женщиной, обстоятельства сейчас проигнорируем, и влюбился. Готово. Нет причин признавать его недееспособным.

- Да это же полное безумие, - закричал между тем мой отец, и был одарен убедительным взглядом судьи.

- Вы хотите намекнуть на то, что мистер Каллен вообще не страдает никаким психозом? – Кажется, судья клюнул.

Неужели всё, действительно, может быть так просто?

- Именно, - доктор Дженкс дружелюбно посмотрел на судью. – В одном всемирно известном исследовании мой весьма уважаемый коллега Вечорек уже доказал, что многие диагнозы в этой области поспешны. Поэтому, лишь очень редко можно установить по действиям заложника его нарушенное поведение. И, если говорить об общепринятых определениях Стокгольмского синдрома, то мистер Каллен должен был бы сначала испытывать страх перед мисс Свон. Чтобы подчиниться её полному контролю, он должен был видеть в ней преступницу. А я сомневаюсь, что это был именно такой случай.

Он повернулся ко мне.

- Или я ошибаюсь, мистер Каллен? Вы испытываете страх перед мисс Свон?

Я отрицательно потряс головой.

Страх за неё, но перед ней?.. Никогда. Хорошо, возможно поначалу чуть-чуть…

- Всё это чёртов фарс! – последовало тут же от доктора Мудака, но он сразу же был прерван судьёй.

- Итак, до сих пор я нахожу всё это весьма показательным. Мистер Каллен, мисс Свон когда-нибудь угрожала Вам? Или принуждала Вас к чему-нибудь? – теперь он впервые сознательно повернулся ко мне.

Ну да, из-за неё я кончил в свои штаны… это считается?

- Нет, сэр, - ответил я спокойно.

- Офицер Уитлок? Вы можете это подтвердить?

- Конечно, сэр, мисс Свон вела себя весьма предупредительно по отношению к мистеру Каллену. Он мог везде передвигаться в моём сопровождении, и она всегда брала его с собой, когда куда-то уезжала. В каком-то смысле, она тоже была в ловушке, как и он. – Последнее предложение он пробормотал настолько тихо, что его поняли только доктор Дженкс и я.

Я украдкой посмотрел на него, и он ободряюще подмигнул мне.

- Ну, - произнёс судья, - тогда я не вижу причин признавать мистера Каллена недееспособным.

После судебного разбирательства с моей ноги сняли браслет, и я снова стал свободным человеком.

Когда я благодарил доктора Дженкса, он прижал меня к себе и пробормотал мне на ухо:

- Передавайте Изабелле от меня привет, когда Вы снова будете с ней.

Когда я, немного ошарашенно, уставился на него, он, почти беззвучно, прошептал:

- Она звонила мне.

Ах, так… я знал это. Значит, скоро она действительно появится. Глубокая радость наполнила меня при мысли о том, что скоро я снова услышу её голос, или даже увижу её саму.



~~~~~



С того дня прошло пять месяцев. Самые ужасные месяцы моей жизни, потому что Белла, вопреки ожиданиям, так и не объявилась. Я не знал, ни где она, ни была ли она вообще жива. Не говоря уже о том, что было с нашим общим ребёнком. Её беременность должна была уже стать заметной. Что сказал на это Аро?

Хоть она и сказала мне, что я должен доверять ей, что она заберёт меня, как только сможет, но мне с каждым днём становилось всё труднее. Я хотел, чтобы она была здесь, рядом со мной.

Сейчас.

В данный момент.

И навсегда.

Я сидел в своей новой комнате у Роуз и Эмметта, уставившись, так же как и каждый день, на снимок УЗИ. Я заламинировал его, иначе на нем уже появились бы заломы. И теперь я мог гладить его так часто, как мне того хотелось, не боясь, что он совсем придёт в негодность. И когда никто не видел, я даже целовал его.

К сожалению, на снимке нельзя было распознать ничего, кроме маленького серого пятнышка.

Как теперь он выглядит? Или она?

Должно быть, уже можно определить, будет ли это девочка или мальчик? Я уже немного осведомился о предродовых заботах. Мне бы очень хотелось маленькую принцессу. Которую я мог бы всячески баловать. Хотя, маленький мальчишка – это тоже было бы здорово. Определённо, это был бы маленький хулиган, который всех бы обводил вокруг пальца. Весь в маму.

Вздохнув, я прижался губами к снимку, а затем прижал его к своему сердцу. Именно в то место, где уже четыре месяца было набито слово «Белла».

Вдруг я услышал своего брата, громко орущего «ЭДВАРД!»

Я медленно поднялся и открыл дверь.

- Что случилось, Эмметт?

- Быстро спускайся вниз, - кричал он взволновано, - там, по телевизору, твоя сладкая.

- Моя ЧТО?

- ТВОЯ СЛАДКАЯ! ИЗАБЕЛЛА! Мне что сказать это по буквам?



перевод: pollli

редакция: Ксюня555



Источник: http://robsten.ru/forum/19-1653-1