Белла убежала, а я стоял и чувствовал себя полным кретином, как никогда в жизни. Вот ведь, черт! Каллен, ты действительно любишь все усложнять. Самокопание, сомнение, хроническая депрессия – вот что ты предлагаешь Белле вместе с рукой и сердцем. А звучит-то как пафосно! Белла испугалась такого натиска и предпочла оставить меня без ответа, наедине с новыми угрызениями совести. 

Перед тем, как начать весь этот разговор, я волновался больше, чем перед выходом на сцену. Всякий раз, когда передо мной бушует море из тысячи рук, мне становится не по себе. Но потом все забывается в безудержном угаре и драйве. 

А вот сейчас Эдвард Каллен превратился вновь в влюбленного мальчишку, который хочет сделать все правильно. Неисправимый идеалист. Ничему меня жизнь не учит. Я вспомнил свой первый брак. Пятнадцать лет назад, я проснулся в Вегасе с девчонкой, имени которой даже не помнил, а скорее всего, на тот момент, и не знал. Просто подумал, что если жениться на ней, то жизнь наладится, всё станет на свои места. Я буду ощущать себя живым и полноценным. Жена, карьера, семья, крепкий и надежный тыл. Я буду возвращаться с гастролей, приходить домой, меня будет встречать милая девушка, которая готова разделить со мной радости побед и боль поражений. Тогда Таня выглядела той еще красоткой: хорошо сложенная блондинка, умеет вести себя на людях, в меру сексуальна. И это было большой ошибкой. Семьи не вышло, ребенок рос без родителей. Таня его спихнула своим предкам, а я был вечно в разъездах. 

Наша свадьба была в брачной конторе в Лас-Вегасе. Свидетелями были секретарь, и жена мирового судьи. На мне и моей невесте не было приличной одежды, лишь рваные джинсы да мятые футболки. Кольца были куплены в автомате в той же конторе. Когда мы заявились в дом к Карлайлу и поделились «радостью», то братец и его жена устроили мне такую головомойку, что мы еще не общались долгое время. Исключением были концерты, записи и репетиции. В итоге этот брак не принес ничего кроме моря неудовольствия Тани, выплескиваемого в многочисленных скандалах, а так же чужого сына, который не принимал ни меня, ни мать. Единственное, чем я помогал Сету – делал так, чтобы он ни в чем не нуждался. Благо, денег я заработал прилично, и даже кругленькая сумма, которую при разводе потребовала от меня бывшая не любимая и неверная супруга, осталась незаметной потерей в банковском счете. 

Сейчас же я хотел настоящей семьи. Хотел просыпаться с Беллой каждое утро, хотел детей, хотел отвозить их в школу и играть в бейсбол по выходным. Я бы нашел для этого время. Сейчас я могу себе позволить играть для удовольствия, а не для зарабатывания денег. Лишь бы она только согласилась. Но я был уверен, что Белла любит меня. Раньше я думал, что это чертова судьба пошутила над нами; я родился слишком рано, а Белла слишком поздно. Хотя в данный момент я осознавал одну вещь – мы любим друг другу вопреки всему. Будем жить вопреки всему и всем. 

Конечно, я был еще тем засранцем. Специально спровоцировал Беллу, воркуя с Розали в гараже, но мне было чертовски приятно видеть, как моя малышка злится. У неё так горели глаза. И как Белла мне ответила на поцелуй. Вот ведь, черт! А я, оказывается, счастлив. 

Мои рассуждения прервал Блек: 

- Эдвард, я не знаю, что между тобой и Беллой произошло, но она пролетела мимо меня, даже не заметив. И побежала куда-то в сторону моря. И еще одно. Викторию видели в Форксе. 

Меня прошиб холодный пот. Надо срочно найти Беллу. Эта чокнутая рыжая сучка на способна на многое. 

- Пошли, поможешь мне. У тебя есть мысли, куда могло понести Беллу? 

- Да, кажется, я догадываюсь. Давай, поедем на машине. Так быстрее, - ответил Блек, и мы с ним помчались в гараж. 

Я сел за руль и сказал: 

- Куда ехать? 

- В сторону Ла-Пуш, нашей резервации. Там есть один утёс, подростками мы с него прыгали в океан, девчонки часто ходили на это смотреть. Белла всегда говорила, что у неё там мысли приходят в порядок. 

Мы ехали по извилистой горной дороге в сторону океана, как вдруг я заметил припаркованный у края шоссе черный «Шевроле», машину Джеймса. По спине пробежал холодок. Джейкоб тоже заметил тачку, мы переглянулись. Я резко остановился, и первый вышел из своего «Вольво». Следом выбрался Блек. 

- Давай разделимся, - тихо сказал он. - Если даже не найдем Беллу, то во всяком случае сдадим копам Викторию. 

Эта мысль показалась мне, более чем логичной. Я шел по направлению к океану. Впереди показалось открытая местность, заканчивающаяся крутым обрывом. Я стоял где-то в трехсот метрах от обрыва, как вдруг на самом краю заметил маленькую фигурку Беллы. О, нет! Ты что?! Я бросился к ней, собираясь окликнуть. И тут позади нее, я увидел какое-то пламя. Это же огненно-рыжие волосы Виктории! Откуда она взялась? Я побежал еще быстрее, но эта тварь протянула к Белле руки. Она стояла, погруженная в свои мысли, не замечая ничего вокруг. Я приготовился кричать изо всех сил. Виктория опередила меня на кие-то доли секунды. Она толкнула Беллу вниз, и я услышал душераздирающий крик: «Эдвард». Я припустил, что было сил и, не раздумывая, полетел с обрыва прямо в бушующую стихию. Последняя моя мысль была такой: «Я спасу тебя или останусь в морской пучине навсегда. Вдвоем с тобой, Белла». 

Я ударился о воду, и почувствовал, как тысячи острых ледяных иголок впиваются в мое тело. Мне не хватало воздуха в легких, вода затягивала меня еще глубже на дно. Но я боролся. Я отчаянно боролся и пытался в этой серой кутерьме зимних вод Тихого океана найти Беллу. И вот я увидел её. Она медленно погружалась на дно, даже не делая попытки подняться на поверхность. Течение уносило нас в разные стороны. В легких заканчивался воздух, отчаянно хотелось сделать глубокий вдох, толща воды давила со всех сторон. Я сделал последний рывок и поймал Беллу за руку, подтягивая ее бесчувственное тело к себе. Я, что было сил, работал всем телом, выталкивая нас двоих на поверхность. Еще чуть-чуть. Вот уже в толще воды показалось плоским блюдцем небо. 

«Ну, Каллен, сукин ты сын, не смей сдаваться, не смей. Не ради себя, ради Беллы!» - я твердил, как молитву, эти слова, не прекращая двигаться вверх. 

Я сделал последний рывок, вынырнул на поверхность, жадно хватая воздух. Легкие жгло огнем, море бросало нас, как щепки в разные стороны. Но я держал её, держал. 

С большим трудом, на негнущихся ногах, я стоял в полосе, держал мою девочку на руках.  Силы оставили меня, пришлось положить ее на мокрый песок. Ее бледное лицо приобрело синюшный оттенок, грудная клетка не вздымалась. Белла не дышала, и я почувствовал, как паника овладевает мной. Все повторяется. И опять я повинен во всем. Если бы не встреча со мной, то на эту девушку никогда не набросился бы Джеймс, ей бы не стала мстить Виктория. Стараясь начать мыслить разумно, я начал делать Белле искусственное дыхание, делясь воздухом, хотя сам еще задыхался. И вот её кожа порозовела, она закашлялась, выплевывая морскую воду, и медленно открыла глаза. Я прижал Беллу к себе, меня лихорадило, трясло, а голове пойманной птицей билась мысль: «Жива, она жива!». 

Я посмотрел наверх. На краю утеса я видел высокую фигуру Джейкоба, сжимавшего Викторию. Она дергалась, извивалась, но была в железном капкане рук индейца. Оттуда, сверху, доносились отголоски её воплей. Я устало подумал, что надо бы сдать её в полицию, но меня отвлекла Белла. 

- Эдвард, я… 

- Тш, любимая, помолчи, тебе надо отдохнуть, - я гладил её по мокрым волосам, и прижимал к себе, что бы она согрелась. Хотя сам замерз не меньше. 

- Да, - тихо выдохнула моя любимая. 

- Что, да, милая? - спросил я, тяжело дыша. 

- Я согласна, я люблю тебя… 

И в этот момент мне стало не по себе. Я покачнулся и сел вместе с ней, не выпуская свою любимую из своих объятий. Я не находил слов, кроме этих: 

- Как же я люблю тебя, моя малышка.