Все мои мелкие страхи и подозрения слились в одно огромное дурное предчувствие.
Рю Мураками. Мисо-суп
Рю Мураками. Мисо-суп
Следующий день съёмок начался как обычно. Участники прибыли и уже готовились к очередным испытаниям. Всё оборудование было настроено, а съёмочная группа занимала места.
Но, несмотря на то, что всё шло в штатном режиме, я чувствовал: что-то было не так. Уже несколько часов меня не покидало ощущение тревоги. Складывалось стойкое впечатление: что-то должно произойти, причем, не слишком приятное.
— Ты чего такой хмурый? — спросил Джеймс, поднявшись по лестнице и подойдя ко мне.
— Да не знаю, какое-то хреновое предчувствие, — честно признался я, чем вызвал его удивление.
Я не относился к людям, склонным драматизировать ситуацию, но, признаться честно, своей интуиции доверял, а сейчас она так и кричала!
— У тебя такое перед каждым рабочим днём. Да и вообще, когда ты в последний раз отдыхал? — спросил он.
Я задумался. Да уж, чем-чем, а нормальным отдыхом в последнее время я нещадно пренебрегал. Столько всего навалилось.
Открытие двух ресторанов, порождавшее миллион других дел, съёмки, разъезды, интервью, да ещё и инспекция Мишлен, которая в скором времени должна была нагрянуть в один из моих пабов, что в принципе вызывало очередной стресс.
Но, как ни странно, отношения, которые у меня завязывались с Беллой, никоим образом не отвлекали, а даже наоборот, помогали, и не только с точки зрения юридической помощи, но и вообще.
Спустя годы одиночества я и забыл, каково это – быть столь близким с женщиной. Нет, после того, как не стало Эмили, я не вёл жизнь пастыря, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что переживал сейчас, находясь с Изабеллой.
И чем дальше всё заходило, тем чаще я ловил себя на мысли, что больше не желал жить, как раньше.
Мне хотелось определённости, понимания того, что кроме работы есть семья, то место, куда я хотел бы возвращаться, где меня принимали и понимали в любом состоянии: разбитым, униженным, оскорблённым или абсолютно счастливым, несмотря ни на что! Где меня любили.
Были ли подобные перемены связаны с Беллой, или же просто приближалась старость, и, чего греха таить, я боялся встретить её в полнейшем одиночестве? Ответа на этот вопрос я не знал.
Друзья, какими бы прекрасными ни были, всё равно не смогут дать того же, что и семья: жена, дети или внуки, а про признание и уважение и говорить не стоило.
Ведь они не обнимут тебя при очередных неудачах, которых даже у профессионалов случалось немало. Приятели не подарят тебе любви и ласки.
Поэтому, ощутив тревогу, не на шутку испугался. Ведь у меня и без того было много проблем, а людей, способных подставить плечо, а не подножку, катастрофически не хватало.
***
— Прошу всех выйти на площадку! — раздался голос режиссера.
Впрочем, практически все уже стояли на местах, в том числе и участники.
Я всеми силами пытался поймать взгляд Изабеллы, но этого сделать не удалось, так как она всё сегодняшнее утро провела в разговорах с другими людьми или же скрывалась в раздевалке, и единственное, что нам удалось, – поздороваться.
Стоило нам с Джеймсом спуститься, как практически моментально прозвучала команда:
— Мотор!
— Итак, синяя и красная команды, с каждым днём вас остаётся всё меньше, а это значит, что испытания для выявления лучшего будут становиться труднее. Запомните, мне не нужен повар, который способен готовить лишь рыбу или десерты! Вы должны уметь всё! И, следовательно, сейчас я проверю ваши навыки в готовке идеальных… — сказал я, подходя к паре тумб с двумя подносами и тем самым выдерживая необходимую в таких случаях паузу, поднял крышки и продемонстрировал участникам: — … стейков сильной и слабой прожарки.
По кухне разнёсся звук аплодисментов.
Посмотрев на команды, я с радостью обнаружил, что на их лицах не было ни капли страха, хотя у некоторых это бесстрашие, скорее, походило на высокомерие. Складывалось впечатление, что Виктория и Лоран уже чувствовали себя победителями.
Белла же, наоборот, смотрела на происходившие как-то отрешённо, хоть и старалась сделать вид, что всё нормально.
Но я не стал одёргивать ни одну, ни второго, ни третью. У меня ещё будет время понять причины подобного поведения. Я на это наделся.
— Что ж, сегодня каждая команда должна приготовить по два идеальных кусочка мяса слабой и сильной прожарки. Они, по моему мнению, являются самими сложными в приготовлении. Стоит передержать или недодержать каждый хотя бы несколько секунд, то один получится слишком сырым или средним по температуре, а второй — будет напоминать подошву или, опять же, окажется средней прожарки, что так же недопустимо! Команда, которая победит в этом испытании, получит действительно шикарный приз, а проигравшая отправится на весьма неприятное наказание. На приготовление вам даётся двадцать минут. Все готовы? — поинтересовался я, взглянув на часы и ожидая ответа участников.
— Да, шеф! — в один голос заявили они.
— Ну что ж… — сказал я, ещё раз взглянув на часы и отсчитывая последние мгновения, пока секундная стрелка не остановилась на цифре двенадцать. — Начали!
Как и обычно, по моей команде все участники мигом рванули к своим кухням, и вокруг начали раздаваться звуки шипящего масла и звон посуды.
*Через некоторое время*
Оставалось не больше двух минут. Мы с Джеймсом, как и положено, ходили от участника к участнику, чтобы наблюдать за их работой.
И уже сейчас я был уверен, что, несмотря на равное количество поваров в обеих командах, результаты будут далеко не равными. И у синих, и у красных были и победители, и проигравшие.
У кого-то блюдо выходило идеальным, у кого-то — далёким от совершенства.
Сказать откровенно, я всеми силами пытался уловить сегодняшний настрой Беллы, но безрезультатно: да, она выполняла свою задачу, но всё делалось на автоматизме.
Подобно роботу, она словно под линейку отмеряла нужное количество специй, движения были уверенными, но во взгляде что-то изменилось.
Физически она присутствовала на кухне, но мысленно — где-то в другом месте, а лицо было такое, будто решала вопросы мирового масштаба.
Я никак не мог определить, что же так волновало девушку. Если раньше я умудрялся понять её, то сегодня всё было не так просто.
Но у меня отсутствовала возможность расспросить о причинах перемены настроения.
Время, отведённое на испытание, истекало.
— Осталось десять секунд! Кладите ваши кусочки на тарелки, давайте! — скомандовал я. — Десять… девять… восемь… семь… шесть… пять… четыре… три… два… один! Всё! Отошли от стола раздачи! Блюда больше не принимаются!
В последнюю секунду Джаспер успел выложить мясо на заранее приготовленную посуду.
— Джаспер, успел в последнюю миллисекунду просто, — сказал я, улыбнувшись, что за мной повторили и другие.
По всему помещению так и растекались ароматы свежеприготовленных блюд. Всевозможные специи смешивались в один потрясающий коктейль.
У всей съёмочной группы так и текли слюнки, чего нельзя было сказать об участниках.
Вот в чём особенность кулинарии: тот, кто готовит блюдо, очень редко так же изнывает от желания поскорее его попробовать, ведь в процессе приготовления уже успевает насытиться ароматами и самими ингредиентами, потому что пробует, дабы в итоге получить идеальное сочетание вкусов.
— Давайте приступим. Но я буду проверять их исключительно на степень прожарки, о которой скажет цвет продукта. Красная команда, давайте начнём с вас.
Через несколько секунд передо мной уже стояли тарелки девушек. Для удобства они были разделены на две группы: слабая и сильная прожарка.
— Где слабая?
— Слева от вас, — ответила Розали.
— Хорошо, — сказал я, пододвигая к себе тарелку и разрезая филе. — Мясо должно быть ярко розового цвета. Первое — идеально. Дальше… — продолжил я, надрезая второй кусок. — Идеально. Ну что ж, девушки, пока у вас всё прекрасно. Давайте теперь посмотрим вашу сильную прожарку.
Выставив оставшиеся два блюда, девчонки заметно напряглись и, судя по недоверчивым взглядам нескольких участниц, были не сильно уверены в своих стейках.
— Что-то не так, дамы? — решил поинтересоваться я причинами зародившегося в их команде беспокойства.
Они лишь молча помотали головами.
— Как угодно. Что ж, приступим, — притягивая к себе очередную тарелку и надрезая кусочек, сказал я. — Напомню, что при нажатии пальцем такое мясо совсем не выделяет сок, но это совсем не подразумевает его сухости. Цвет должен быть однородным без каких-либо красноватых или розовых прожилок. Девушки, и ваш первый кусочек… — сказал я, выдержав нужные несколько секунд, — прекрасен.
Меня бесконечно радовало такое положение дел. Три из трёх — это поистине замечательный результат.
По всему залу раздались одобрительные аплодисменты, а взглянув на радостные лица девушек, я не мог не заметить, как мисс Хейл облегчённо вздохнула и прижалась к стоявшей рядом Белле, которая обняла подругу за плечи и что-то прошептала на ухо.
— Мисс Хейл, не сдавайтесь так быстро, — попросил я, доброжелательно ей улыбнувшись.
На мою просьбу она не смогла сдержать лёгкого смеха, впрочем, как и остальные участницы.
— Что ж, на очереди последний кусочек, и если он окажется идеальным, то вам, молодые люди, я не завидую, потому что у вас не будет ни единого права на ошибку, — предупредил их, подвигая к себе последние блюдо с ломтем говядины и начиная скользить по нему ножом. Глянув на срез, я крайне поразился увиденному. — Дамы!
— Да, шеф? — одновременно послышалось несколько нервных голосов.
— У меня просто нет слов! Потому что он, чёрт возьми, прекрасен!
В мгновение, когда я произнёс это, девушки, кажется, начали дышать. Парни же прибывали пока в нокдауне. На их лицах не отражалось ничего, кроме удивления, которое граничило с самым настоящим потрясением.
Для синих складывалась весьма и весьма серьезная ситуация. Ведь теперь каждое их блюдо должно быть идеальным, чтобы как минимум свести счёт в ничью, если же этого не произойдёт, то парней ожидало не самое лёгкое испытание, о чем я не замедлил им сообщить.
— Розали, Белла, Элис, Виктория, это было сильно! Такого превосходного результата по приготовлению мяса у нас ещё не было, если мне не изменяет память. Верно, Джеймс? — решил я проконсультироваться у друга, который кивком поддержал моё утверждение.
— Ага, — только и смог заявить Эм.
— Твою мать, — почёсывая затылок, сказал Эрик.
— Круто! — воскликнул Джаспер.
— М-да, — весьма «многословно» выразился Лоран.
Но что-то в этом потоке радости и восхищения не давало мне покоя. Посмотрев на девушек, которые чуть ли не светились от счастья, я заметил, что в глазах Беллы не было ни капельки счастья, разве что сожаление.
Мне хотелось понять, что с ней происходит, и я намеревался выведать у неё правду. Но не сейчас. И все же от разговора ей не скрыться.
— Джаспер, передай мне первый стейк слабой прожарки, — попросил я, что он и выполнил.
Едва взглянув на поданное блюдо, я всё понял, но правила таковы, что я должен был продемонстрировать участникам результат.
— Синяя команда, даже без надреза мне ясно, что… — заявил я, проведя ножом и наколов на вилку отрезанную часть мяса, — это средняя прожарка!
— Чёрт!
— Твою мать!
— Бля!
— Облажались!
А девчонки скакали от радости и обнимались, как самые заклятые приятельницы после долгой разлуки.
— Я не знаю, как вы это сделали, — разводя руками, заявил я, обращаясь к «красным». — Теперь о призе: вы проведете весь день, плавая на яхте. А вас, синие, ожидает самое неприятное из испытаний
— все это время вы будете сортировать мусор. Мы заботимся об окружающей среде, поэтому я предложил одной из организаций вашу помощь. Надеюсь, вы не откажите?
— А у нас есть выбор? — спросил Эм, чем вызвал всеобщий смех.
— Конечно, нет. Девушки, собирайтесь, машина уже ждёт вас.
— Стоп, снято!
0
