- Для неопытной девушки, ты слишком много знаешь, - заметил он, когда мы спускались вниз по трапу. Я пересчитывала ступени за его спиной, он придерживал меня за локоть. Едва заметно, чуть касаясь ладонью рукава куртки.

Пять. Я, наконец, отвлеклась.   

- Знаете, вы меня подобрали не в африканской деревушке на краю цивилизации, - подставляя лицо ветру, ровно заметила я и огляделась по сторонам. На краю взлетного поля ждали две машины. Что вызвало во мне стон разочарования и искренней печали. Про себя, разумеется. Вслух я продолжила: – Я даже читать умею и писать немножко. Я вас не слишком этим шокировала?

- Отлично, - быстро произнес он и достал свой телефон, несколько мгновений смотрел на мигающий экран и, прежде чем что-либо сделать, сказал: – Тогда ты сообразишь, какая машина стоит справа. Тебе туда.

Я непроизвольно сбавила шаг, оценивая обстановку.

- И?

Он резко обернулся и без тени улыбки на лице ровно пояснил:

- Год рабства в странах Ближнего Востока, и никаких проблем. Лучше бы вместо чтения и письма тебя научили не доверять незнакомым людям. 

Телефон продолжал звонить в его руке. Навязчивая стандартная мелодия верещала и верещала, пока он раздраженно не скинул вызов. Сделал жест рукой, и из автомобиля, по его словам предназначенного для меня, вылез клонированный брат Эммета. Нью-йоркская версия. Клон открыл заднюю дверь и замер на своей позиции.

Я замерла на своей. То есть, не доходя каких-то одиннадцати ярдов до места назначения. Каллен остановился между нами. Его телефон снова начал звонить.

Время затормозило свой ход. Я переводила взгляд с одного на другого. Мечущийся наивно-испуганный взгляд. И в нерешительности молчала. В голову приходили самые разнообразные варианты дальнейшего развития события. И, блядь, один был хуже другого. Фантазия у меня на этот счет работала отменно. Я успела подумать о своем почти сдохшем телефоне, в какой момент я смогу по нему позвонить, хватит ли для этого зарядки, и как бы покороче объяснить Розали, что случилась невозможная, абсолютная, невыносимая хрень. Со мной. В своей предположительной речи я постаралась убрать красочные эпитеты, нецензурные выражения и ненужные подробности. Оставив только суть. Голую правдивую суть. Едкий концентрат из фактов. Факта. Одного. И вот он: пиздец, я попала, помоги. Исключив мат, вышло совсем коротко. Но ясно.

- Ты всех задерживаешь, - сказал он и кивнул на автомобиль. Его телефон все звонил и звонил. – Сэм отвезет тебя в медицинский центр.

- Зачем? – поинтересовалась я, не двигаясь с места.

- Проверить, правда ли ты так хороша, как сама о себе рассказывала, - усмехнувшись, ответил он. – Не бойся, бордель пока отменяется, - но заметив, что его слова на меня не подействовали, добавил: – Не веришь? Молодец, способная. Только я продажей девочек как-то не очень увлекаюсь, не мой профиль. Так что, иди уже, ты мне самому нужна.

По идее, это должно было успокоить. Вселить уверенность. Хотя бы на том основании, что ОН это лучше, чем ОНИ. Но где гарантии? Чистым, ничем незамутненным доверием между нами и не пахло. Я не отпускала из головы мысль о звонке Розали.

Его фраза действительно задела. Словно сорвала покровы с нелицеприятной правды. Обнажила перспективы. Возможные перспективы. Во всей красе.  

Способен или нет? И, собственно, почему бы ему не быть способным на подобную дрянь? Ничего не оставалось, как сделать уточнение:

- Вы больной так шутить?

- Уже через секунду шутки закончатся, и если ты к этому времени все еще будешь здесь, сама виновата.

Это помогло придать моему телу ускорение. То есть, поспешно двинуться к машине. В сопровождении его холодного язвительного взгляда и изогнутых в довольной усмешке губ. Мимо клона, внутрь пропахшего дорогим парфюмом салона.

Дверь с тихим щелчком захлопнулась за мной, и я оказалась в отлично звукоизолированной тишине. Универсально подогнанной к комфортному длительному путешествию, без посторонних навязчивых вмешательств извне. За тонированными стеклами. На мягких кожаных сиденьях. С минибаром и многочисленными гаджетами в виде экранов со спутниковым телевидением, телефона, вай-фая и прочей бессмысленной ерундой. Я приняла расслабленную позу, сосредоточилась на приятных мыслях, и мы поехали.

Через полчаса гладкой, как каток, трассы у меня начался печальный необратимый процесс тяжелого подташнивания. Ничего нового, но каждый переезд давался мне все сложнее. Невозможно спокойно перенести столько потрясений за одни сутки. Организм обязан был воспротивиться окончательно и бесповоротно, игнорируя любые компромиссы. Настроение и без того не блещущее положительными оттенками, скатилось за нулевую отметку и плюхнулось в глубоко отрицательную плоскость.

Примерно в таком состоянии мы и прибыли к зданию медицинского центра. Тут, надо отдать должное, ничто не напоминало о врачебном заведении. Современный многоэтажный офис? Торговый комплекс? Фешенебельная гостиница? Где-то между этими понятиями. Определенно, не местная городская больница. Частная клиника. Уже теплее.

Я вылезла из машины и, согнувшись пополам, пару раз глубоко вдохнула. Порядок. Относительный, разумеется. Уже сам факт, что мы прибыли именно туда, куда и говорил мистер Каллен, несомненно радовал, но справиться с рвотными позывами не помогал. Я зажала рот рукой и по непринужденному, но твердому наставлению Сэма, двинулась в сторону зеркальных дверей.

Уже у стойки администратора, смогла извлечь из себя скупое:

- Вопрос деликатный. Может, дальше я сама?

И, не дожидаясь его ответа, скользнула в ближайший туалет. Где с чувством выполненного долга выблевала весь утренний завтрак. А вот, когда вернулась, умытая довольная и даже с улыбкой на лице, меня встретила только миловидная медсестра. Тактичная, вежливая, причесанная и упакованная в дизайнерский белый халатик последней коллекции с недели высокой медицинской моды. Она постучала холеным пальчиком с идеальным маникюром по анкете и предложила кофе. За все время долгой речи ее голос ни разу не дрогнул, не съехал к пренебрежительным интонациям, а продолжал радовать тихим и успокаивающим, как горный ручеек, звучанием.

И это несмотря на то, что весь мой наряд стоил меньше, чем одна ее подвеска на тонкой ухоженной шейке.

Мне стало неуютно и неловко за то, что я ее вообще отвлекаю от каких-либо дел.  

Зато мой провожатый бесследно исчез из поля зрения, и вряд ли он подумал о том, где я его буду впоследствии искать. Не подумала об этом и я. Видимо, зря. Но понадеялась, что он как-нибудь сам потом материализуется из воздуха и лаконично укажет дальнейший путь. Я не взяла в расчет, что выходов тут как минимум два. Лифтов – восемь. Коридоров – просто бесконечное количество. А о моем топографическом кретинизме вообще никто не знал.

Это выяснилось позже. Когда я после детального осмотра, опроса, дознания, с картой новоиспеченного пациента растерянно оказалась наедине с виртуозно продуманной архитектурой здания. 

Налево. Или направо? Исключила лифт, спустилась по лестнице. Двадцать ебанных этажей. По коридору прямо. Или не стоило? Надо было спросить, но язык не поворачивался обратиться за помощью к полубогам в белых халатах. В результате – подземная парковка с плотными рядами шикарных автомобилей. Блядь. Обратно. Снова лестницы, коридоры и ощущение, что я в лабиринте.  

В конце концов, по указателям добралась до запасного выхода на другой стороне здания и даже улицы, что окончательно запутало мою и без того слабую ориентацию в пространстве. Не то, чтобы я совсем не знала, где конкретно нахожусь… Но лучше бы меня кто-нибудь просветил по этому вопросу.

Оживленный перекресток. Тяжелый загазованный воздух. Растерянный взгляд. Налево, направо. Что дальше-то? Подземный переход, вроде бы на другую сторону улицы. В действительности, на другую сторону планеты. Всего лишь не так прочитала название. Свернула не туда, а backspace уже никак. Потоки людей, потоки машин. Грохот музыки. Не страх. Вопрос: что дальше-то? Дальше - хуже. Все запутанней, все незнакомо. Здания клиники уже не видно. Не под каким углом. Все новые и новые переулки. Повороты. Нарастающее напряжение под ребрами. Глухие удары сердца в висках. Стоп.

Остановилась. Осмотрелась. Чужой город. Отстраненный. Не Вашингтон, тем более, не Форкс с его тремя протоптанными тропинками. Главное, без паники. Документы, деньги с собой. Голова на плечах. Мозг работает. Не так, чтобы очень хорошо, раз умудрилась заблудиться в трех соснах, но все же… Да и сосен здесь далеко не три.

Вообще, конечно, хреново все вышло. С каким-то гребанным умыслом. Никоим образом мной не преследуемым, но так уж фишка легла.

На глаза попался ресторан быстрого питания. Пятнадцатью минутами я бы все равно уже ничего не испортила. То есть, окончательно. А вот стакан горячего кофе вполне мог бы помочь решить, что делать дальше. Например, начать массовый опрос, спешащих по своим делам прохожих, с целью выведать у них ценную информацию о нахождении сверх-секретного объекта.

Итак, пятнадцать минут. Очередь. Ожидание заказа. Гамбургер, кофе. С собой. Оплата кредиткой. Остаток на которой – двадцать три доллара. Блядь, душевно я погуляла в клубе. С шиком. Свежая быстрая мысль появилась и тут же исчезла. Руку в сумку за телефоном. Разряжен – этого стоило ожидать. Не планировала остаться в чужом городе в гордом одиночестве. С мелочью в кармане.

Охуеть ситуация.

Зато с еще теплым гамбургером в руках. После тонких тарталеток, среднепрожаренного бекона, французского хрустящего хлебца на прозрачных тарелочках – восхитительное удовольствие. Без вилок, ложек и прочих атрибутов высококультурного питания.

По ходу выяснилось и расположение клиники. Но было уже, видимо, поздно. Феерической встречи не произошло. Я устроилась на скамейке рядом со зданием и стала примерно ждать.

Через час ничего не изменилось.

Через два – тоже.

Дальше примерно ждать смысла не было.

Дальше надо было искать уже какой-то другой смысл. Тем более, начинало темнеть.

Позвонить из автомата Розали? Элис? Вот они порадуются-то. Такая неожиданность в лице меня. Уржаться можно. Но пока ничего иного в голову не приходило. Я медленно поднялась и пошла вперед по улице, под неохотно зажигающимися фонарями, лавируя между людей, по узкому тротуару, мимо горящих зеркальных витрин, светофоров, неоновых вывесок. Если бы не обстоятельства, чувствовала бы себя туристом, наслаждающимся своим путешествием. Если бы не стремительно приближающаяся ночь и отсутствие плана, как ее провести, получила бы удовольствие от прогулки.

Визг тормозов нарушил мерное течение моих мыслей. Не поняла. Сначала не поняла, что произошло. Резко обернулась, чтобы посмотреть, что случилось. Чтобы увидеть черный внедорожник, въехавший колесами на тротуар и затормозивший в опасной близости от меня. Широкие шины у носков кроссовок. Блестящий хромированный бампер в сантиметре, блядь, от моих ног. Яркий свет фар по глазам. Зажмурилась, отвернулась. Щелчок открываемой двери. Грубый оклик:

- В машину. Живо, - резкий, бескомпромиссный. Как хорошо продуманный удар. Неожиданный и со всей силы. Оглушительный и очень болезненный. Может быть, от этого я не сразу сообразила, кто передо мной. Но быстро исправилась. Едва Эдвард Каллен вышел из машины, чтобы меня в нее затащить. И, как всегда, пара призовых секунд для принятия правильного, самостоятельного решения. 

- Но… - я просто немного растерялась. И сделала шаг назад.

- Изабелла, я сказал в машину, - еще вопрос, кто бы с ним в таком состоянии готов был бы поспорить. Кто бы рискнул. Своей головой. Один его взгляд – мрачный, злой, исподлобья – напрочь отбивал всякое для этого желание. 

- Я только…

Не дослушал. Тут же перебил.

- Ты глухая или что-то не поняла? Села быстро в машину, закрыла за собой дверь и замолчала.

В бешенстве. Он был в хорошо контролируемом, но все же бешенстве, словно я нанесла ему смертельное оскорбление своим поведением. Не только ему, но и всему роду человеческому до седьмого колена. И это как бы… было не смешно. От того культурного, спокойного и, в целом, улыбчивого человека, не осталось и следа. Ни кривоватых усмешек, ни гладких бархатных интонаций в голосе, ни доходчивых объяснений. Ничего. Пропало. Исчезло. Испарилось. Выветрилось. Именно в этот момент стало понятно, что он и вправду не мальчик из соседнего двора, не школьный приятель, не друг детства. Даже не просто случайный знакомый, с которым можно пошутить, над которым можно небрежно постебаться, а потом так же небрежно от него отмахнуться.

Все это – с его позволения.

Все это – до невидимой границы его терпения.

Все это – пока он сам разрешает. И сам же решает, когда этому прекратиться.

Сейчас был предел. Уговоров больше не последует.

Я села в машину и осторожно закрыла за собой дверь.

- Телефон, - он протянул ладонь, и мой сотовый лег ему в руку. Мистер Каллен быстро нажал несколько кнопок, убедился, что тот полностью разряжен и убрал его к себе в карман брюк. Ах, да, в отличие от меня, он уже успел переодеться. По крайней мере, рубашка точно была другая. Не белоснежная до синевы, как с утра, а темная, почти черная. Галстука не было совсем.

Машина тяжело дернулась и, неохотно взвизгнув шинами, рванула вперед. Говорить о том, что это не самая удачная для меня манера езды, я уже не стала, а потому, приготовилась к очередной утомительной поездке.

- Послушайте, - тихо начала я, чувствуя, что объяснения неизбежны. – Я совсем не хотела от вас сбегать.

- Я, кажется, просил тебя помолчать? – не смотря в мою сторону, поинтересовался он. Мы стояли на светофоре. Из динамиков лилась мелодичная музыка, на некоторое время заполняя собой воцарившуюся тишину.

- Но вы же об этом подумали?

Ответа не последовало.

Сцепление, переключение скорости, газ. Рывок вперед. По инерции меня вжало в сиденье, а задница съехала по мягкой коже вниз. Пиздец, в таком темпе меня и на десять минут не хватит. Я нащупала кнопку для спуска стекла и положила на нее палец. Готовая чуть что ее нажать.

- От меня не надо сбегать, - вздрогнула. Голос бритвой по нервам. Снова спокойный, снова ровный. Острый и опасный. - Ты можешь уйти. Всегда, в любой момент. От обиды, злости, употребив слишком много спиртного, или решив, что с тебя довольно. Психанув или обдуманно, но только один раз. Я не стану тебя держать. Достаточно сказать, что ты действительного этого хочешь. Но даже если позже передумаешь, вернуться ты уже не сможешь.

- Как и вернуть свой дом? – хмыкнула я.

- Все верно, - он утвердительно кивнул. – Договор есть договор.

- Ну, а если вы сами решите, что с вас довольно? – передернув его интонации, спросила я.

- От тебя требуется выполнять свою часть, а на счет меня не волнуйся. Чтобы я ни решил, ты свое получишь.

Именно в тот миг. В ту же секунду. В то незабываемое мгновение, когда он это сказал. 

Едва он успел это сказать, я нажала на кнопку. Случилось еще одно ускорение, и меня вывернуло прямо в открытое окно. А потом был резкий тормоз. Асфальт. И я, стоящая на нем на коленях и вытирающая тыльной стороной ладони рот. Был протянутый белоснежный платок перед носом. Были судорожные вдохи и сухой кашель. Был мой взгляд. Снизу вверх. На него. Со своего коленопреклонённого положения. Была улыбка. И были слова:

- Добро пожаловать в реальность. Ненавижу машины и все, что с ними связано.