Заварив себе травяного чая, девушка подходит к окну и привычно наблюдает за горизонтом, где плавно растворяется огненный диск солнца, отражая блики от стеклянных поверхностей, и каждый раз, от этого невероятного вида, ее дыхание замирает. Этот ритуал она проделывает ежедневно, уже на протяжении месяца. Она ничего не слышала от него, уже более двух месяцев. И сколько еще это будет продолжатся, она понятия не имеет. С каждым днем, надежда на то, что однажды он вернется, становится все призрачнее. Но вера в то, что он любит ее, и больше не причинит боли, все равно сильнее. Потому, что он обещал. И она ему верит. И ждет, как он и попросил… Как и в предыдущие дни, девушка в одиночестве ложится в пустую, холодную постель в надежде на то, что во сне к ней явится тот, чей зеленый взгляд, как и раньше, заставляет сердце нестись вскачь и вызывает трепет во всем теле.

А в предгорьях Гималаев, за семь с половиной тысяч миль, мужчина, принимает духовное учение. Совсем скоро он заканчивает свое паломничество и этот самый невероятный опыт, который перевернул всю его жизнь, как и одна единственная женщина, к которой обращены мысли мужчины. И ради того, чтобы стать лучше, он решился на это путешествие и нашел свое «лекарство», позволяющее обрести покой ума…

***

– Здравствуйте, Изабелла.

Вздрагиваю от голоса, раздавшегося за моей спиной, и оборачиваюсь.

– Здравствуйте… – на меня смотрит красивая женщина средних лет. – Прошу прощения, мы знакомы?

– Пока нет, но я очень хочу с вами познакомиться, – женщина подходит ко мне и протягивает руку. – Эсме, мама Эдварда.

Замираю от неожиданности, смотрю на нее, а затем на ее руку и снова на нее. Потом вспоминаю о манерах, улыбаюсь и неуверенно пожимаю ее мягкую ладонь.

– Очень приятно…

– Как насчет того, чтобы выпить, чая? – сходу предлагает женщина. – Или это будет слишком настойчиво с моей стороны?

– Эмм, нет… я не против, – прихожу в себя от растерянности. – Ой, сейчас… – прикладываю ключ и открываю дверь. – Пожалуйста, проходите…

– Если это не удобно, мы можем пойти в кафе или…

– Нет-нет, что вы! Никаких неудобств, прошу прощения, в последнее время я немного рассеяна.

Женщина кивает и улыбается, глядя на меня с интересом. Мне становится неуютно под ее пристальным взглядом, но я не отвожу свой, пропуская ее вперед. Не так я себе представляла наше знакомство.

– Вы располагайтесь… Сейчас поставлю чайник.

Мисис Каллен проходит по комнате оглядывая ее.

– Я помогала Эдварду выбрать мебель.

– Оу… Да? Здорово… У вас отличный вкус! Благодарю.

– Как и у моего сына, – женщина подмигивает мне и тепло улыбается, что вызывает во мне ответную улыбку.

Мы проходим в кухонную зону, где я завариваю чай и достаю из холодильника пирожные, которые очень кстати сохранились после моей вчерашней пирушки, в последнее время они стали моим любимым лакомством. Женщина молчит, наблюдая за моими действиями и когда мне уже нечем себя занять, присаживаюсь на стул напротив нее, и смущенно улыбаюсь. О чем мне с ней говорить? Спросить, как дела? Узнать, слаша ли она что-то о Эдварде? Господи, почему я так нервничаю? Потираю лоб, и думаю, что сказать, но женщина меня спасает.

– Изабелла, не хочу тебя смущать, я правда хотела познакомится с тобой. Эдвард не потрудился познакомить нас до вашего расставания, – в ее глазах мелькает грусть.

Он рассказал ей? Что именно? Вопрос в моих глазах, наверное, так очевиден, и она продолжает: – Да, я знаю о том, что произошло… И это ужасно… Как женщина, я тебя прекрасно понимаю и нет оправдания его поступку.

Я лишь поджимаю губы, опуская глаза.

– Но он мой сын и я желаю ему только счастья.

– Конечно, понимаю, вас. Не хочу об этом вспоминать, к тому же, Эдвард попросил прощения и… – мысленно закатываю глаза и вздыхаю: «толку-то от этого…», и мне плевать, что сейчас передо мной его мама. Всплеснув руками с вызовом, произношу: – и уехал черт знает куда и когда вернется неизвестно! Простите… – Закрываю глаза руками.

– Не нужно, не извиняйся. Понимаю в каком ты, должно быть, смятении… Изабелла, можно вопрос? – после моего согласного кивка, женщина спрашивает: – Ты простила его?

Убрав руки от лица и сделав глоток чая, смотрю на нее и даю ей честный ответ: – Да, миссис Каллен, я простила его, а он уехал… – провожу руками по волосам.

– Можешь называть меня Эсме…

Натянуто улыбнувшись, я киваю.

– А меня можно просто Белла… Я лишь просила дать мне немного время… Чтобы все обдумать как следует… Но немного, это – пару дней, максимум неделю… а его нет уже больше двух месяцев… – Вся моя напускная сдержанность рассыпается на глазах и чувствую, как готова вот-вот разреветься…

– Так он и дал тебе время, разве нет? – ее вопросительный взгляд сейчас напоминает мне взгляд Эдварда, понятно теперь, в кого у него такие красивые глаза.

– Я даже не знаю, вернется он или нет, – качаю головой и чувствую, как предательские слезы начинают щипать глаза.

– Конечно вернется, Изабелла! – женщина тянется к моим рукам и сжимает их в своих. – Он знает, какую чудовищную ошибку совершил и пытается это исправить… Ты знала, что он начал посещать психоаналитика?

– Нет, – удивляюсь я, отрицательно качая головой. – Он не говорил об этом. Он же уехал…

– Это так. Эдвард несколько лет, даже слушать меня не хотел, а ради тебя, он хочет стать лучше… Хотя еще не совсем понимает, что делает это, в первую очередь, для себя.

– Я не просила его об этом. Просила лишь поверить мне!

– И он верит! Теперь верит. Несмотря на то, что все так между вами произошло, я рада, что это заставило его подумать и что-то предпринять… Его вспышки гнева и недоверие, началось задолго до женитьбы на этой дряни, ситуация с ней, лишь все усугубила…

– Что вы имеете ввиду? Есть, что-то еще, кроме этого? – подаюсь вперед, немного наклоняясь над столом. Если Эдвард скрывает от меня ещё что-то подобное, я ему этого не прощу!

– Нет, ничего такого… Это пусть он сам тебе расскажет, если захочет. Просто хотела поблагодарить тебя за то, что он наконец-то начал, эмм… жить… и заниматься собой, а не прятаться под руинами боли, обмана и разочарований.

– Я тут ни при чем.

– Как раз при чем! Я видела, как сияли его глаза, когда он однажды приехал к нам за город и очень удивилась тогда. Поняла, что в его жизни кто-то появился. Но Эдвард не любит распространятся о своей личной жизни, поэтому даже спрашивать не стала, думала, если захочет, сам расскажет. Никогда раньше, я не видела его таким счастливым, расслабленным, энергичным… живым… А на следующий день, обнаружила его разбитого на куски с пустыми безжизненными глазами. Тогда он и рассказал мне, что случилось и я узнала о тебе. – Женщина смотрит на меня, тепло улыбаясь, чуть сжимая мои руки. – А когда я увидела, во что превратилась его комната, точнее, во что он ее превратил… очень испугалась, что, в порыве гнева, он навредит кому-то или себе…– женщина убирает руки и тянется за салфеткой, чтобы промокнуть глаза, в которых также собираются слезы.

– Прости… – за улыбкой она скрывает свою грусть и теперь моя очередь сжать ее руку. – Никогда не хочу больше видеть его в таком состоянии, это просто безумие… Эдвард всегда был слишком ответственным, слишком контролирующим, слишком честным… он очень рано повзрослел и, наверное, это наша вина… Он был очень серьезным, не как его сверстники… Вместо того, чтобы отдыхать и развлекаться с друзьями, постоянно, что-то изучал, читал, как будто с малых лет был уже взрослым. И как бы мы с его отцом, не пытались снять с плеч сына этот груз ответственности, не смогли… Отец винит себя. Когда Эдвард был маленьким, он (отец) постоянно работал, чтобы обеспечить нас всем необходимым, у нас тогда не было собственного жилья, а потом родился Джеймс и он стал работать в два раза больше… Постоянно пропадал на работе, в командировках. А когда, они с друзьями основали компанию, он вообще появлялся дома лишь на несколько часов. Эдвард помогал мне по хозяйству, нянчился с Джеймсом и помогал с его воспитанием, пока тот не уехал учится за границу, а потом присоединился к своему отцу в компании… И стал, как он: весь в работе, делах, проектах… – Женщина делает паузу и вздыхает. – Ты, наверное, думаешь зачем я тебе все это рассказываю? Я и сама не знаю… Просто вспомнила, как Эдвард рассказывал о тебе…, знаёшь… он будто светился изнутри, говорил с каким-то благоговением… словно ты для него весь мир… А потом изводил себя, как будто этот мир разрушил…

Я слушала и мое сердце разрывалось от боли за сына, и даже представить не могу, что он чувствовал в этот момент, как винил себя…

Слушаю этот монолог женщины, а по моим щекам текут беззвучные слезы. Когда с моих губ срывается всхлип, женщина вскидывает на меня свой стеклянный взгляд и встрепенувшись, начинает извинятся.

– Изабелла, прости, не хотела тебя расстраивать…

– Не нужно, извиняться, Эсме, спасибо, что поделились… Я просто… – хочу сказать, что мне больно все это слушать. Больно за Эдварда и его самоедство, больно за нее, что не может на это повлиять и помочь сыну, больно за себя, что приходится все это снова переживать. И больше не хочу этой боли…

– Милая, позволь обнять тебя? –поднимается она из-за стола и подходит ко мне. Растерянно смотрю на нее и тоже поднимаюсь. Она улыбается сквозь слезы. – Мне хочется как-то поддержать тебя, а это, думаю, отличный способ…

Женщина, заключает меня в свои объятья, и этот материнский жест, лишает меня последнего барьера, и я уже не пытаюсь подавить очередной всхлип.

– Он любит тебя, Изабелла… именно поэтому и уехал, – поглаживая меня по голове тихо шепчет его мама, – и обязательно вернется… Когда он вернулся из Чикаго, он был окрылен надеждой на то, что ты вернешься к нему, но сказал, что этого для него мало.

Я замираю, и отстраняюсь.

– Мало…?

– Он хочет, чтобы ты больше никогда не захотела от него уйти, – на лице женщины расплывается широкая улыбка. – И готов на все, ради этого. Поэтому и уехал в это паломничество. Вообще, это я его надразумила, – хихикает она, утирая слезы с моего лица, – но я не думала, что он воспримет это всерьез. И это стало для меня неожиданностью, за что отдельное тебе, спасибо. – Она проводит руками по моим плечам и возвращается за стол.

– Сколько оно еще будет длится, это паломничество? – падаю на свой стул и хнычу как ребенок. Осталось только ногой топнуть. – Он толком ничего не объяснил, только сказал, что какое-то время его не будет и все! Я звонила, писала, но он не отвечает…

– Потому что оставил свой телефон дома. Знаешь, зачем?

– Зачем?

– Думаю, чтобы пройти все ступени до конца и не было соблазна вернуться раньше времени, – женщина пожимает плечами, берет пирожное и с аппетитом его откусывает. Если бы, я не была свидетелем того, что она плакала несколько минут назад, ни за что бы не поверила, что мама Эдварда, только что была очень расстроена. Мне бы так…

– Какие ступени? – шмыгаю я носом, и тоже пытаюсь успокоится и прийти в себя.

– А это вы с ним обсудите, когда он вернется. Уверена, что совсем скоро, он будет здесь.

– Это что-то типа ретрита, да? Или диджитал детокс? – глядя на женщину, беру эклер и запихиваю себе в рот. Она весело смеется, и я не могу не улыбнутся ей в ответ.

– Скорее первое, но детокс, я думаю, тоже подходит. Нужно как-нибудь попрактиковать, говорят помогает перезагрузиться.

– Да, я тоже слышала. Меня возьмете с собой?

– Конечно! Можем организовать в ближайшее время, – склонив голову она с теплотой смотрит на меня. – Как насчет ближайших выходных?

– Согласна! – с энтузиазмом киваю я.

Дальше мы обсуждаем программы и духовные практики. Точнее Эсме рассказывает, а я внимательно слушаю. Она спрашивает о моей семье и моем детстве. И мне так легко рассказывать ей обо всем. Мне кажется, что мы не сегодня познакомились, а данным давно. Она рассказывает смешные истории из детства Эдварда и обещает в следующий раз показать фотографии. Мы съедаем еще по пирожному и, делая очередной глоток чая, чувствую, как меня начинает подташнивать.

«Только не сейчас! Не при его маме!», мелькает в голове и в панике начинаю соображать, что делать. По практике последних четырех недель, знаю, что между тошнотой и тем, когда меня может начать рвать, пройдет не больше пятнадцати минут. Нужно что-то придумать, чтобы выпроводить женщину, пока она не узнала про «бомбическую», в прямом смысле слова, новость. Потому что, когда об ЭТОМ узнала я, на меня это именно так и подействовало – как бомба. Пока еще замедленного действия.

Подозрения закрались, во время двухнедельной задержки. Сначала я все списала на стресс и волнение последних недель, но, когда и через неделю ничего не изменилось, начала бить тревогу. Три теста показали две полоски, но зная по предыдущему опыту, что результат может быть ошибочным. Я отправилась в больницу, чтобы убедится наверняка.

И убедилась…

Очень, наверняка, убедилась, что беременна. На этот раз по-настоящему. Находясь в шоке, думала, как такое могло случится и ответ, разумеется, у меня был: после расставания с Эдвардом, у меня закончились таблетки, а купить новые, все руки не доходили. Потом я уехала в Чикаго и это вообще выпало из моей головы, а потом приехал он. Какие же интересные сюрпризы нам иногда подкидывает жизнь. Я даже подумать боюсь о том, как преподнести эту новость мужчине, а самое главное, и самое страшное – как он ее воспримет…

И вот сейчас, я судорожно соображаю, как не выдать свою тайну и в тоже время успокоить свой взбунтовавшийся желудок. Если так и дальше пойдет, я вообще не смогу ничего есть.

– Белла, с тобой все в порядке? Ты побледнела… – женщина смотрит на меня с беспокойством.

– Все нормально, просто переволновалась… из-за эмоций, наверное…

Чувствую, как тошнота усиливается и понимаю, что уже не смогу этого скрыть, так как рвотный позыв дает о себе знать. Зажав рот ладошкой, я вскакиваю и бегу в ванную, едва успевая поднять крышку унитаза.

– Черт! – спустя несколько минут, шепчу себе, глядя в зеркало и ополаскивая рот.

Понимаю, что глупо прятаться в туалете. Его мама, наверняка, обо всем уже догадалась, сейчас главное, набраться смелости и посмотреть ей в глаза. В любом случае, я бы не смогла это долго скрывать. Интересно, какая реакция будет у нее?

– Изабелла, ты как? – слышу слабый стук в дверь и встревоженный голос женщины.

– Все хорошо, спасибо… – отвечаю я и глубоко вздохнув, разворачиваюсь и открываю дверь, натыкаясь на взволнованный взгляд.

Мы смотрим друг на друга несколько секунд и по ее глазам видно, что она все прекрасно поняла.

– Когда я носила Эдварда, – начинает его мама осторожно, а я замираю забывая, как дышать, – до двенадцатой недели у меня был жуткий токсикоз… Но потом прошло. Могу предположить, что у тебя примерно такой же срок?

– Десять… – выдыхаю я. – Десять недель. – Добавляю уже чуть громче. Какой смысл скрывать, когда все и так понятно.

Женщина задумчиво кивает, как будто подсчитывая что-то в голове и я знаю, что она прикидывает, сколько времени прошло с момента отъезда ее сына в Гималаи. А уехал он через пару дней, после нашего «свидания» в Чикаго. Она молча подходит ко мне и обнимает. А я снова начинаю плакать, теперь уже от радости. Будь они неладны, эти гормоны...

– Как я скажу ему… – всхлипывая, бормочу в ее плечо.

– Так и скажешь, – пожимает она плечами, и похлопав меня по спине, отстраняется. – Не реви! Тебе сейчас вредно волноваться…

Быстро киваю и стираю слезы с лица, но потом снова заглядываю в глаза женщины.

– А что, если он не поверит? – задаю вопрос и сразу же, сама отвечаю на него: – Пусть ДНК тест сделает тогда… Мне нечего скрывать!

– Даже не вздумай! – строго говорит женщина. – Если он не поверит, я лично, вот этими, вот, руками, – она трясет ладонями перед моим лицом, – сверну ему шею! – Затем, уже мягче, добавляет: – Он поверит, Изабелла, я даже не сомневаюсь! И будет очень счастлив… Поверь! Это будет неожиданно для него, но он больше не посмеет сомневаться в тебе. Или я совсем не знаю своего сына… А если посмеет, пошли его куда подальше! Я с ним тоже перестану общаться!

Смеюсь сквозь слезы, и в порыве эмоций, кидаюсь ей шею. Я очень благодарна ей за поддержку и за то, что она так спокойно приняла эту новость и поддержала меня. Теперь мне не так страшно.

– Спасибо, вам! – отпускаю ее и делаю шаг назад. – Вы не представляете, какое это облегчение, сказать кому-то…

– Никто еще не знает? – она берет меня под руку и ведет на кухню.

– Нет, – отрицательно машу головой, – только вы.

– А твои родители?

– Я подумала, что сказать об этом по телефону, будет не очень правильно, они должны осенью прилететь в Нью-Йорк, тогда и скажу. Да они и сами увидят уже, – нервный смешок слетает с моих губ. Папа точно не обрадуется…

– Хорошо, я рада, что узнала первой, – она треплет меня по голове. – Могу задать вопрос?

– Конечно?

– Ты нормально питаешься?

Мои глаза округляются и в ней сейчас я узнаю свою маму. Нет! Только и не она, тоже! Женщина, увидев панику в моих глазах, быстро добавляет:

– Не пойми меня неправильно, ты просто такая худенькая, а судя по тому, что я видела ранее, вся еда, которую ты ешь, отправляется в унитаз. Есть различные рационы и…

– Не переживайте, Эсме, все хорошо, правда! Я об этом уже читала и поверьте, ем я столько, сколько не влезет и в здорового кабана. Мой доктор говорит, что мой вес в норме, я даже прибавила пару килограмм. А с тошнотой помогает справляться трава… – хихикаю и поясняю, – в смысле, мята, мелисса и другая.

– Я пила воду с лимоном, тоже помогает.

– Отлично! Попробую!

– Хорошо, тогда не буду лезть со своими советами, но, если понадобится помощь, ты можешь на меня рассчитывать.

– Спасибо вам.

– Пожалуйста. Я очень рада этой новости, правда. Уже думала никогда не дождусь внуков.

– Могу я попросить вас…

– Не переживай, я ничего не скажу Эдварду.

Молча киваю, именно об этом я и хотела ее попросить.

– К тому же, уверена, он сразу же сюда приедет, – женщина подмигивает, и я смущенно улыбаюсь. Вопрос, только когда?

– Мне пора, уже, итак, засиделись мы с тобой. Карлайл, наверное, домой уже приехал. Как, кстати, у вас с ним? Не особо загружает на работе?

– Нет, что вы! Все прекрасно! Мне даже больше нравится работать с ним, чем с Эдвардом… – шепчу я, сама не знаю почему. – Эдварда я вообще боялась поначалу, а с мистером Калленом, легко и просто, он столько всего интересного рассказывает на собраниях и вообще…

– Я рада, что вы нашли общий язык.

– И я.

– Он очень рад, что ненадолго вернулся в привычную среду. Мне, кажется, что он скучает по компании и ему бывает скучно, поэтому я развлекаю его, как могу, – она смеется и оглядывается на звук телефона, который, как раз начинает звонить. – А вот и он!

Ответив на звонок, женщина берет сумку и собирается уходить. У двери, она меня еще раз крепко обнимает.

– Я очень рада, что мы с тобой познакомились, а еще больше рада будущему пополнению в нашей семье.

– Надеюсь, Эдвард тоже разделит нашу радость, – грустно улыбаюсь я.

– Конечно, разделит! Куда он денется-то? Выше нос, Изабелла, и ничего не бойся!

– Хорошо! И еще раз, большое спасибо, вам…

– На выходные едем на ретрит, ты же не шутила?

– Нет! Конечно, едем, только с местом нужно определится…

– Это на мне, я тебе позвоню. Увидимся! – она подмигивает мне и погладив меня по щеке, выходит за дверь.

А я плетусь в гостиную и наливаю свежего травяного чая. Скоро закат. Устроившись в удобном кресле, смотрю вдаль, ожидая, когда закатные солнечные лучи, начнут растекаться по зеркальным окнам высоток. Вздыхаю и ставлю чашку на столик, а мой взгляд натыкается на желтоватый конверт. Улыбаюсь и достаю письмо, которое Эдвард оставил мне в тот день, когда уехал из Чикаго.

«Изабелла, прими этот подарок. Я подготовил его на твой день рождения, а сейчас он стал прощальным. Если не хочешь принимать в качестве подарка, прими, в качестве извинения, за всю ту боль, которую я причинил тебе. Я буду очень тебе благодарен, если ты не откажешься от него. Квартира оформлена на твое имя, и ты вправе делать с ней все, что хочешь. Если не захочешь там жить, можешь продать и купить другую. Если мы никогда больше не увидимся, хочу знать, что тебе всегда будет, куда пойти. Но если же, ты решишь там жить, то имей ввиду, я стану твоим соседом и есть большая вероятность, что однажды мы столкнемся в коридоре, поэтому подумай дважды. Твое решение будет ответом мне: если ты будешь там жить, для меня это будет означать, что ты меня простила, и у меня есть шанс. А если нет – я пойму тебя.

Подумай дважды…

Люблю, твой Эдвард.

P.S. Документы лежат на стойке в гостиной.»

Улыбаюсь и вспоминаю, как тем утром увидела этот «подарок» на столике. Распечатав конверт, я обнаружила электронный ключ с брелком, который он привез из Европы. Сначала подумала, что это ключ от его квартиры и он просто его возвращает мне, но когда прочитала письмо, поняла, что этот ключ, от теперь уже моей, квартиры… Я сомневалась несколько минут, насколько правильным с моей стороны, будет принять его щедрый подарок. И подумав дважды, как и просил Эдвард, решила, что приму его.

Давайте честно: кто отказывается от такого подарка, да еще и от любимого мужчины? Да еще, когда ты его уже простила… Отыскав свой телефон в куче одежды на полу, набираю его номер.

– Любимая… – выдыхает он в трубку, как будто ждал моего звонка.

– Эдвард… – слышу шум двигателя и звук проезжающих мимо автомобилей, но явно не в городе. – Где ты?

– Возвращаюсь в Нью-Йорк.

– Но почему, ты…

– Ты просила дать тебе время, и я его тебе даю. И… я уезжаю, Изабелла… Хочу кое-что сделать. Меня не будет какое-то время, а когда вернусь, мы поговорим.

– Куда едешь?

– Ну… скажем, лечить голову, но не в прямом смысле этого слова, – он смеется, а я напрягаюсь.

– Голову? Ты что болен?!

– Не в прямом смысле этого слова… – уходит он от ответа.

– Эдвард, что за загадки?

– Белла, ты прочитала письмо? – игнорирует мой вопрос.

– Да…

– И…?

– Я принимаю твой подарок.

– Спасибо, я счастлив! Это означает…?

– Я еще думаю…

– Хорошо.

– Только не поняла про «прощальный». Ты, что, прощаешься со мной?

– Я написал его, после нашей ссоры, хотел отдать тебе, когда вернусь из командировки, но ты уехала.

– Ясно… когда вернешься?

– Скоро. Если ты обещаешь ждать меня. Дождешься?

Не понимаю, что вообще происходит и почему он решил уехать и куда? Говорит какими-то загадками…

– Белла? – Эдвард ждет ответа на свой последний вопрос.

– Обещаю… – тихо выдыхаю я.

– Мне этого достаточно, – говорит он и я слышу улыбку в его голосе. – До встречи, Изабелла… Береги себя.

– А ты себя… – чувствую, как на меня накатывает беспокойство.

– Я люблю тебя.

– И я… – прикрываю глаза. – Я тоже тебя люблю.

Он отключается, а я еще несколько минут, смотрю на телефон, не понимая, что это, черт возьми, только что было? И куда уехал Эдвард?

С того дня, он больше на связь не выходил. От его отца я узнала, что он с группой паломников уехал за границу.

Убрав письмо в конверт, я откладываю его на столик и наслаждаюсь прекрасным видом на Манхеттэн, который открывается мне с высоты птичьего полета…

А в голове лишь один вопрос: где ты, Эдвард?

***

Мы с мамой Эдварда проводим чудесные выходные за городом в замечательном SPA-отеле. Давно я не чувствовала себя настолько расслабленной и отдохнувшей. С моих плеч, будто свалился огромный груз и впервые, за несколько месяцев, я чувствую себя по-настоящему счастливой и готовой справится с чем-угодно. И единственное, что я подразумеваю под «чем-угодно», это, конечно, реакция Эдварда на мою беременность. Но, вера, которую вселила в меня его мама, крепнет с каждым днем и я стараюсь представлять то, как он обрадуется этой новости. В противном же случае…

А об этом я даже думать не хочу…

Когда, в воскресенье, после обеда, возвращаюсь домой, чувствую, что во мне, будто батарейку зарядили и не желая коротать вечер в одиночестве, решаю прогуляться по магазинам. Спустившись в торговый центр, долго гуляю по детским магазинам, присматривая разные вещички и умиляясь их разнообразию. Только сейчас, в полной мере, начинаю осознавать, что ношу под сердцем ребенка. Я была так напугана и шокирована этим событием, что даже, как следует не порадовалась предстоящему материнству. Если бы не страх от реакции Эдварда, а готова была прыгать на месте от распирающего меня счастья. А желание о том, чтобы создать с ним семью распирает меня на части и это ощущается правильно, совсем не так, как однажды я представляла с Джейком. Я так ясно представляю, как мы вместе проводим семейные вечера, укладываем нашего малыша спать, а потом наслаждаемся друг другом. От этих будущих воспоминаний (а именно так они и представляются) мое сердце щемит, и я понимаю, что готова. Готова разделить свою жизнь с этим мужчиной и снова доверится ему.

Мысль о том, что и мне в скором времени, нужно позаботится о смене гардероба, заставляет зайти в магазин для беременных и прикупить несколько вещей. Довольная и с обновками, захожу в ресторан и покупаю еду, которую прошу упаковать с собой. В последнее время, стараюсь не рисковать, питаясь в общественных местах.

Улыбаясь, сама себе, выхожу из лифта и замираю…

У двери моей квартиры, стоит Эдвард. Пакеты падают из моих рук, и мужчина поворачивается на звук. Наши глаза встречаются и на его лице появляется робкая улыбка. Делаю шаг… потом второй… а потом бегу и запрыгиваю на него, обвивая ногами и утыкаясь в изгиб шеи. Чуть пошатнувшись от моего резкого порыва, мужчина, одной рукой, крепко прижимает меня к себе, а второй, придерживает за бедра.

Делая глубокий вздох, он громко стонет.

– Боже, детка, я так скучал…

– И я… – шепчу в его шею.

Нахожу его губы и нападаю на них, как будто это глоток живой воды, а я заблудившийся бедуин в пустыне, который не пил несколько суток. Оторвавшись от моих губ, он осыпает поцелуями мое лицо и спускается к шее, оставляя там нежный, чувственный поцелуй.

– Может зайдем в дом? – улыбается он в мою шею, проводя по ней носом.

– Д-да… давай… – начинаю заикаться я и опустив ноги, спрыгиваю. – Вещи нужно взять только…

– Давай, помогу тебе.

– Нет! – останавливаю его, вспоминая, что на пакете, логотип магазина для беременных в виде силуэта женщины с небольшим животиком. Дураку станет понятно, откуда эти вещи. – В смысле, они не тяжелые… ничего такого… Я сама, подожди минутку, – тараторю я.

Эдвард смотрит на меня с удивлением и пока он не очухался, бегу за пакетами, пряча один в другой и прикрываю логотип пакетом из ресторана.

– Вот спускалась за покупками и покушать себе взяла, – бормочу я и чувствую, как дрожит мой голос.

– Дай, посмотрю на тебя, – он берет мою руку, поднимает ее и разворачивает меня под своей рукой, на триста шестьдесят градусов. – Прекрасно, выглядишь, Изабелла… – притянув к себе, Эдвард снова целует меня, и я чувствую, как начинает кружится моя голова. Он и сам выглядит потрясающе: посвежевший, отдохнувший, даже, как будто стал моложе и по-моему, немного похудел, в отличии от меня. Но по-прежнему такой же красивый, только волосы стали чуть короче.

– Ты тоже. Идем? – пищу я, неохотно отрываясь от его губ.

– Да, идем. Я, кстати, хотел пригласить тебя на ужин, если у тебя нет никаких планов на вечер, – говорит он спокойно, но взгляд выдает его волнение.

– Нет. Планов у меня нет, – достаю ключ из кармана и открываю дверь. – А куда? – войдя в квартиру, пихаю пакеты в шкаф-купе и закрываю дверь.

– Куда захочешь, – улыбается мужчина, – но вообще, я забронировал столик в ресторане, здесь недалеко.

При упоминании ресторана меня начинает тошнить. Мне нужно, как можно скорее все ему рассказать, иначе я грохнусь в обморок и как обычно, ни к чему хорошему это не приведет.

– Ммм, может мы сначала поговорим? – спрашиваю, пытаясь справится с волнением и страхом.

– Я думал, там и поговорим… – он подходит ко мне и берет за руки, а я смотрю на него исподлобья. Мысли в моей голове путаются, и я не уверена, что мне хватит смелости все рассказать ему. Но деваться некуда, верно? – Белла, твои руки ледяные, ты замерзла?

– Нет, я просто… – мой голос срывается и предательские слезы начинают капать из глаз.

Я оказалась не готова к его внезапному возвращению. Я столько его ждала, столько раз представляла нашу встречу и его реакцию, и то, как сразу ему расскажу обо всем, чтобы не мучаться сомнениями, а теперь, когда он здесь, не знаю, как себя вести и что говорить.

– Эй, что случилось?! Почему ты плачешь? – он вытирает мои слезы и снова крепко прижимает к себе.

– Ты уехал… Тебя так долго не было, а сейчас… – всхлипываю я, утыкаясь в его грудь и оставляя на ней легкие удары. Только сейчас начинаю понимать, что он действительно здесь.

– Изабелла, прости! Мне нужно было уехать, но теперь я здесь и больше никуда не уеду, ну, по крайней мере, не планирую в ближайшее время, и, если ты этого не захочешь… – он напряженно всматривается в мои глаза.

– Эдвард… – отстраняюсь и стерев слезы с лица поднимаю голову. – Ты правда здесь? – задаю глупый вопрос, но мне кажется, что я вот-вот проснусь и он исчезнет.

– Да, малышка, я здесь.

Молча киваю, и делаю вздох. Он действительно здесь. В тишине, мы стоим в объятьях друг друга, пока я не успокаиваюсь.

– Милая, зачем ты убрала еду в шкаф? – склонив голову, он смотрит на меня.

– Вот черт! Не знаю… – шмыгаю носом, издавая истеричный смешок и открыв дверь, забираю пакет. – Ты так неожиданно появился, что я ничего не соображаю…

– Хорошо, я понял! – мужчина смеется и проводит большим пальцем по моей щеке. – Тебе нужно успокоится. Давай так: я сейчас пойду приму душ и переоденусь после дороги, а потом, если хочешь, пойдем поужинаем и… поговорим. – Эдвард тепло улыбается, всматриваясь в мои глаза. – И у меня для тебя есть сюрприз… – подмигивает он. – Но боюсь, сейчас ты слишком растеряна, чтобы его тебе показать.

– Сюрприз? – вот, сейчас, самое время намекнуть. – У меня тоже для тебя, эээ… есть сюрприз. – Перехожу я на шепот.

– Правда? – он обнимает меня и гладит по голове, оставляя поцелуи. – Я заинтригован.

Ох, Господи, дай мне сил!

– Через час, я зайду за тобой, хорошо?

– Хорошо…

Он целует меня и уходит, оставляя в полном смятении. У меня есть час, чтобы придумать, как ему сказать. Может просто, так и сказать: «Я беременна!», когда он откроет дверь и будь, что будет? А может сначала подождать, чтобы отдохнул? Нет, лучше сразу!

У меня возникает идея и я бегу в комнату, доставая коробку с «сокровищами».