«Молниеносно. Безмолвно. Смертельно» - с обратной стороны фотографии, размашистым почерком.

- Отправлю по почте на ваш домашний адрес, сэр. Пока дойдет, мы все уже будем дома, - сержант Джеймс Маркес улыбнулся и убрал снимок во внутренний карман военной куртки. Сказал с уверенностью, которую, на самом деле не испытывал. Никто из них.

Эдвард Каллен кивнул, не глядя на него, словно и не услышал.

- Выезжаем через пятнадцать минут. Готовьте хаммеры, - каждый о своем. И на своей волне. – Мне нужны батарейки для ПВН и прямо сейчас, без них твои почтовые открытки никому не пригодятся.

Первый разведывательный взвод в составе роты «Браво» выдвигался на рассвете, когда воздух еще был прозрачным, легким, словно звенящим. Пока солнце не нагрело его и не превратило в желе. Пока было прохладно и свежо. Пока еще удавалось свободно дышать, а не набирать с каждым вдохом в легкие горсти песка. 

По последнему поступившему из штаба приказу, им предстояло пройти через долину реки Балх, к небольшому поселению, спрятанному высоко в горах, и там занять оборонительную позицию. После взятия города Мазари-Шариф и освобождения его от талибов, со спутника поступили данные о том, что в окрестностях остались разрозненные группы боевиков. Чтобы обеспечить безопасность и закрепить свои позиции, им было поручено проконтролировать данный сектор.

Утробно рычали хаммеры, проглатывая километры дороги, трамбовали широкими колесами каменистую почву, поднимали за собой клубы желтой пыли. Всего за несколько недель они маршем прошли по землям Афганистана – враждебного, гордого и неприступного.

 Население – двадцать пять миллионов человек, однако всего тридцать одна тысяча телефонов и сто тысяч телевизоров. Тридцать процентов людей, умеющих писать и читать, восемьсот долларов ВВП на душу населения, средняя продолжительность жизни сорок пять лет и самые большие показатели по экспорту опиума, орехов, ковров и овчины.

На первый взгляд казалось, что они собираются воевать с людьми, вооруженными палками и рогатками, но эта страна с древних времен переживала вторжение за вторжением – Александр Македонский, сасаниды, арабы, монголы, Советы, и до сих пор ни перед кем не склонила головы. Окруженная со всех сторон горами, жила сама по себе, по своим правилам и отчаянно сопротивлялась чужакам. Вопреки всему.

- Киллер один-два, - затрещала рация. – Птички улетели на дозаправку, вы без поддержки с воздуха.

- Принято, - лейтенант Каллен осмотрел быстрым внимательным взглядом окружающие горы, тут же прикинув в уме особо опасные места, где им могли бы устроить засаду. На автомате. Повинуясь природному инстинкту самосохранения. Недовольно щелкнул языком.

- Возьми меня, детка, - словно озвучивая его мысли, откликнулся капрал Деннис и приветственно поднял в воздух руки. – Я весь твой.

Сладкая добыча, легкая. Именно ей они и являлись на данный момент – узкие дороги, крутые каменистые склоны, продвижение только друг за другом; двум машинам не разойтись. Хаммеры с тонкой броней, пусть и полноприводные, но еле-еле пробирающиеся по рыхлой почве, то и дело застревали, буксовали, чиркали кузовом об острые булыжники, соскальзывали с осыпающегося грунта.

Каждый новый километр – цирковое шоу канатоходца без страховки. Неверный шаг, движение -  и пропасть.

Кто бы ему тогда сказал, что он после этой командировки возненавидит горы. Не нужны будут ни лыжные курорты, ни базы отдыха, ни чистейший воздух, ни великолепные виды. Что до конца жизни так и останется настороженность при виде суровых скал, величественных вершин и глубоких ущелий. Что он так и не сможет себя заставить расслабиться, оказавшись в Альпах, Андах, Аппалачи – везде, где взгляд не мог достичь горизонта, устремиться вдаль. Бессознательно и бесконтрольно, разум в подобных местах всегда будет готовиться к опасности, а руки тянуться к несуществующему автомату.

Ближе к вечеру, когда до пункта назначения оставалось около часа, резко похолодало. Облака опустились так низко, что касались веток деревьев, а с земли начал подниматься туман. Воздух, словно густой молочный суп. Видимость – не дальше нескольких метров.  Колонна остановилась – предстояло решить, двигаться дальше или устроить привал. В первом случае, сильно рисковали, во втором, теряли время.

- Если там будут девочки, - Джеймс спрыгнул с брони и поправил маскировочную сетку. – Готов еще столько же пройти пешком. Меня нисколько это не затруднит.

- Хочу это видеть, - откликнулся Деннис, прислушиваясь к сигналу из рации. – Интересно, насколько его хватит. Можем организовать тотализатор и сделать ставки.

- Ха-ха-ха, - звуки эхом разлетелись в звенящей тишине; сильные, упругие, как теннисные мячи. – Говорят, там не девки, а огонь под чалмой, они того стоят.

- Под чадрой, -  поправил сквозь зубы Каллен. – Выдвигаемся.

Приказы не обсуждались, хотя все знали, случись что, и они окажутся зажатыми со всех сторон. Без возможности отступления. Без прикрытия с воздуха. Без огневой поддержки. В тумане, как слепые котята.  Но пришли новые данные – угрозы не было, а, следовательно, поправки в их графике не одобрили. До ночи им предстояло добраться до пункта назначения.

- Морская пехота, - продолжил свою речь Джеймс, наблюдая по сторонам в прицел М-2, - Это как бойцовский бультерьер армии. Всегда чуть голодный для злости, а потому готовый в любой момент и при любых обстоятельствах броситься, чтобы перегрызть горло врагу.  Все считают, что нас можно кинуть в какое-угодно дерьмо, и мы обязательно оттуда выберемся.

- Сержант? – тихо позвал Каллен. – Спустись-ка сюда на минутку.

В люке появилось довольное собственной шуткой лицо Джеймса.

- Ты в чем-то с этим не согласен?

Он осекся, улыбка слетела с губ.

- Никак, нет, сэр.  

- Мы выполняем приказы, - размеренно сказал он, не сводя с него взгляда. – А не действуем на свое усмотрение, иначе окажется, что у каждого есть своя точка зрения на этот счет. Вряд ли это кончится чем-то хорошим.

Принципы, которым его научили еще в Школе подготовки офицеров – надо быть единым целым организмом, действующим заодно. Важный момент в стрессовой ситуации, когда нет времени размышлять и обдумывать как лучше поступить – только мышечная память, только на уровне инстинктов, выработанная до автоматизма реакция. Когда точно знаешь, что находящийся рядом боец мыслит с тобой одинаково, всегда подхватит или подстрахует. У них связь, сильнее, чем у однояйцевых близнецов и почти телепатический контакт. Но для этого им действительно надо верить, что они смогут выбраться из любого дерьма. Вместе.

Дорога уходила резко вверх, за следующим перевалом, судя по картам, их точка прибытия. Но до этого места еще ни один десяток километров. Ехали медленно, оставляя по пути своего следования световые маркеры; не проверенная территория – любые неожиданности, от растяжек до плотно заминированных участков в несколько квадратов. Одно неловкое движение – и в сухом остатке ведро с костями. И это в лучшем случае.

Афганистан не место для уверенности. Еще час назад здесь мог пройти взвод и отрапортовать, что все чисто. Но ровно через час и пятнадцать минут следующий взвод мог взлететь к чертям собачьим на воздух.

На ночь разбили лагерь в окрестностях, расставили блокпосты, назначили дежурных. А утром, когда вошли в поселок, первым делом увидели разгромленную школу – стены разрушены, крыша просела, пустые классы, втоптанные в грязь учебники, сломанные парты. Воронки от снарядов, выбоины, свежая земля, а вокруг сожженные деревья – бывшие фруктовые сады, изуродованные, черные. Некогда центральный рынок – перевернутые лотки, опрокинутые деревянные ящики с ценниками, стол с не доигранной партией в нарды.

Когда только начиналась операция, бомбили с воздуха, не разбирая куда и во что. По небу проносились истребители, скидывая ракеты. Целями оказывались, помимо запланированных объектов, как случайные здания, так и случайные люди. Все подряд. Простые издержки – неточные координаты, непроверенная информация.

Редко уцелевшие дома с разбитым окнами. Осколки и гарь, полное запустение. Никого. Только тощие собаки и облезлые куры, сами по себе и по своим делам. Тишина – ни птиц, ни голосов.

Время остановилось, жизнь остановилась.

Все замерло в пространстве.

Разделились на группы, установили наблюдение за дорогой и отправились проверять местных жителей.

Их было человек десять, и все женщины. Собрались на площади, что-то шумно выясняли между собой, активно жестикулировали, ругались. Странные, посреди этого забвения. Как будто ирреальные, выдуманные. В черных платках и длинных платьях, призраки. Кружили на одном месте, словно в танце, поочередно выкрикивая острые слова в прозрачный воздух. Звуки разлетались по пустынным улицам и отдавались эхом в окрестностях.  Лица у всех закрыты, видны только глаза, а в глазах невозмутимое спокойствие, и больше никаких эмоций. Сдержанные и надменные, как будто выполняли свой долг, миссию свыше, божественное предназначение.

Потом, когда они уже подошли ближе, увидели - на земле, в пыли еще одну фигуру. Словно занавес приоткрыли – цветастая юбка в грязных разводах и крови, стиснутые запястья на висках, переплетенные пальцы на затылке, поджатые к груди колени. Нелепая беззащитная поза, сдавленные стоны. И удары, камнями – ритмичные, целенаправленные, один за другим. Беспощадные и безжалостные. Женщины поднимали с земли булыжники, специально выбирая потяжелее, и бросали по очереди в свою цель. Старались попасть в голову, вкладывали всю силу, редко промахиваясь. Каждое попадание – не то вздох, не то всхлип. И судорожная попытка прикрыться, увернуться, спрятаться. Без толку. 

- Что за фигня здесь происходит? – процедил Джеймс, неотрывно наблюдая за действием. Не в силах пошевелиться, с трудом подбирая нужные слова. Для них увиденное – дикость, жесть, мрак. У них шок и оцепенение, растерянность и прострация. Казалось, их уже ничем было не удивить, они ко всему привыкли, но тут что-то щелкнуло, заклинило и выскочило за рамки понимания.

Первым опомнился Каллен – снял предохранитель с автомата и дал очередь в воздух. Выстрелы взорвали тишину. Остановили момент. Остановили удары. И все внимание тут же переключилось на него. Женщины смотрели удивленно, сдержанно и бесстрашно. Расступились послушно, когда он приблизился, обнажая результаты своих трудов – измученное, избитое, еле живое тело девушки. И стали как будто с интересом наблюдать, что будет дальше.  

- Врача, - крикнул он. – Сюда, немедленно.

Подбежал переводчик, схватил его за плечо и предупреждающе покачал головой:

- Господи, не вмешивайся. Это их дело.

Не помогло и не задержало. Ничего не изменило. Он уже быстро нащупывал пульс – совсем слабый, едва слышный, ловко и уверенно проверял внешние повреждения, а потом осторожно передал девушку с рук на руки подоспевшему врачу.

И правда, не их дело. Не их задача. У них приказы, распоряжения и война. Здесь, в свободной зоне, где они первыми могли открыть огонь на поражение, не место для милосердия. Не время для разбирательств в сложных и чужих отношениях.

Однако  никто не посмел ему помешать. Все знали: бесполезно. Была в его характере такая черта – уж, если он что-то для себя решил, то его не остановит ни Бог, ни черт.

Я вернула на место фотографию и жетоны, задвинула обратно ящик. И даже на всякий случай протерла отпечатки пальцев рукавом рубашки. Как будто меня здесь и не было, я ничего не видела и ничего не находила. Что-то мне подсказывало, что в некоторые тайны предпочтительней не влезать. Не моего ума дело, к чему эта вся фигня здесь лежит и как она связана с Калленом. Стало понятно лишь одно – с насмешливыми военными званиями я не прогадала. Можно сказать, попала в точку. Что меня, если честно, несколько смутило. Собственная, блядь, прозорливость. Так бывает, вроде выебываешься, ничего серьезного, хохмишь не зло и по глупости, а потом вдруг оказывается, что лучше бы ты засунула язык глубоко себе в задницу и помалкивала. Ибо с некоторыми вещами лучше не шутить.

Неприятное ощущение. Между стыдом и неловкостью.

Конфуз вышел, м-да.

Но ничто не указывало на то, что этот холеный и деловой мужчина, всегда в строгих костюмах и с личным водителем, имеет хоть какое-то отношение к армии. Не вязались у меня эти два образа. Никак. Я бы с удовольствием и дальше считала бы его богатеньким козлом с придурью, который и в жизни-то ничего не видел, кроме котировок акций на мониторах, да банковских счетов с космическими суммами. Так, впервые в душе у меня зародилось к нему чувство уважения. Слабенькое пока, призрачное. Не подкрепленное ничем, не обоснованное. И все-таки, достаточно навязчивое.

Было над чем подумать и поразмышлять. Никуда не ушла, осталась тут же, в его комнате, сначала присела на край огромной кровати, потом легла. Прохладные, чуть шершавые простыни с едва заметным ароматом мужской туалетной воды, воздушные невесомые подушки, мягкий матрас – невероятные ощущения. Не спеша стянула с себя одежду, бросила на пол, осталась в одном нижнем белье. Было в этом что-то невыносимо интимное, эротическое – лежать и знать, что делаешь это в его постели. Что будь Каллен здесь, ему бы, наверное, понравилось за этим наблюдать. А еще, что три дня непозволительно большой срок. Особенно после последних впечатлений. Что только одни воспоминания поднимали температуру моего тела на несколько градусов, а язык непроизвольно скользил по влажным губам. Руки сами опустились к внутренней стороне бедер – легкое неуверенное движение, слабый стон. Прохладный воздух, прикосновение хлопка к коже, напряжение в мышцах; и желание – сильное, мучительное, требующее удовлетворения. Любым способом. Никто не виноват, что его сейчас не было рядом, никто не виноват, что он стал главным участником моих фантазий. Просто это случилось. И с этим надо было что-то делать.

Чуть быстрее – по нервным окончаниям, кончиками пальцев, до чуть учащенного дыхания. С закрытыми глазами и нетерпеливо закусанной нижней губой. Пока по телу не прокатилась тяжелая волна наслаждения, а за ней не пришло долгожданное расслабление.

Не заметила, как заснула. Словно случайно вышло, непреднамеренно. Почти сразу же – глубоко и крепко. Без снов, без мыслей. Как окунулась в глубокий колодец и осталась там, в плотной беззвучной темноте.

Чего я действительно предположить не могла, так это то, что Элис с Розали и вправду приедут. Без каких либо трудностей, проблем и скандалов. Мне данное мероприятие представлялось чуть ли не войной миров, с последующими глобальными разрушениями и общей экологической катастрофой. Однако машина Розали – розовая, глянцевая, как будто игрушечная, беспрепятственно появилась на подъездной дорожке и лихо припарковалась у парадного входа. По словам Элис, единственное, что привлекло их внимание на пути сюда, это табличка о запрете на въезд на частную территорию. При этом не было ни людей с автоматами, ни шлагбаумов, ничего.

Девчонки явно почувствовали себя обманутыми.

- У моего отца никогда бы такое не прокатило, - заявила Элис, открывая багажник машины. Она бросила один-единственный взгляд вокруг себя и удовлетворенно кивнула. Словно согласилась – домик, что надо. Да, и вообще, все на уровне. Зачет.  – Попробуй к нам так приехать, так к этому моменту нас бы уже грузили в участок за незаконное проникновение.

Отец Элис – успешный бизнесмен. Она мало что о нем рассказывала и редко упоминала в разговорах. Как будто не имела с ним ничего общего, кроме генетических связей. Вместе с родителями не жила, но исправно приезжала каждые выходные. На этом их общение заканчивалось.

- Сто разрешений, чтобы пробиться одному постороннему человеку, - она замерла и снова, уже более внимательно осмотрелась. – А тут как бесхозную полянку посетить в труднодоступном месте. Было бы желание.

Розали фыркнула.

- Странно, конечно, но лично мне пофиг. Главное, чтобы нас тихо не закопали под той гигантской секвойей, - и она кивнула в сторону горизонта, в неопределенном направлении. – А то добрая половина ужастиков именно так и начинается, сначала странно-странно, а потом поздно. Детка, - она подошла к багажнику, достала из сумки бутылку шампанского и победно подняла ее воздух. – Только для тебя, будем делать коктейль под названием «мимоза» – легкий, вкусный и совершенно не дает по мозгам. 

Ага. На тот момент я ей поверила, не увидев в столь нежном напитке ничего страшного. Еще в детстве родители давали мне выпить такого глоток по особо важному случаю, например, в честь дня рождения. Никаких жутких последствий после этого не наблюдалось. Я не бросалась на людей, у меня не открывались чакры общительности и не проявлялся талант торговца. В целом, я могла рассчитывать, что после пары бокалов я сохраню рассудок и твердую память.

Но лучше бы мне заречься принимать когда-либо алкоголь. В любом его виде.

Итак, «мимоза» - равное количество шампанского и апельсинового сока, на ободок бокала дольку апельсина. Готово. Очень вкусно и очень много можно выпить. Гораздо быстрее, чем думается. Под музыку и веселые разговоры, глоток за глотком.

Расположились внизу, на мягких диванах. Все удобства рядом: широкая плазма, барная стойка, просторно и уютно.

Элис рассказывала о последних новостях в своей жизни: очередное знакомство по настоянию родителей, партнер отца по бизнесу, надежный богатый, отличная партия. Все это между строк, никаких намеков вслух. Для непосвященных – обычный ужин в кругу семьи, дань вежливости. Она приехала повидать родителей, он – обсудить в непринужденной обстановке некоторые вопросы. Просто и нудно.

- В результате, - Элис привстала с бокалом, приняв позу оратора. – Вечером, в лучах заходящего солнца, этот человек вдруг начинает мне нашептывать какую-то чушь на французском. А все от того, что я случайно обронила, когда его задела «Пардон муа». И вот мы такие все культурные, с бокальчиками вина охуенного года, стоим, киваем друг-другу, и он меня, значит, что-то спрашивает все на том же арабском, я ему снова киваю, ничего не понимаю, но киваю «йа-йа».

- Это же вроде немецкий, - влезла я.

Элис недоуменно на меня посмотрела.

- Правда? Не в курсе. Я девять лет в частной школе хинди изучала, мне хоть немецкий, хоть китайский – один фонетический бедлам. Короче, - она снова уселась на свое место и закинула ногу на ногу. – Я зато знаю, что такое французский поцелуй и лучше бы он мне в нем свое мастерство продемонстрировал, чем в умении вешать бабам лапшу на уши, да еще и на туземном.

- Ты была и не против, - откликнулась Розали.

- Против поцелуев? – Элис сделала большие глаза. – Что я, сумасшедшая?

- И чем дело кончилось? – поинтересовалась я.

- Господи, она до сих пор даже его имени не назвала, - возмущенно выдохнула она. – Что ты от нее хочешь?

- Блядь, его зовут Джаспер Хейл, ты довольна?

- Нормальное имя.

- Такое же унылое, как и он сам.

- Всё,  - Розали примирительно подняла вверх руки. – Мужику точно ловить нечего. Его забраковали в самом начале, еще на этапе инициализации.

- Пока нет, - непринужденно отмахнулась она и перевела вопрошающий взгляд на меня. – Мы жаждем подробностей. Давай, расскажи о своих проблемах, наскучь нам.  

Чакры общительности еще не открылись, я промычала нечто неопределенное. Потом, под градом вопросов еще нечто неопределеннее, и еще, пока из этого не сложилась вполне ясная картина. Розали цокала языком, Элис загадочно улыбалась, не забывая при этом все время поднимать тосты и подливать в мой бокал шампанского. Когда привезенные ими запасы спиртного кончились,  неожиданно обнаружилась винная комната с таким количеством бутылок, что наша вечеринка могла бы затянуться как минимум еще на несколько месяцев. После этого открытия просторная гостиная уже не казалась такой уж просторной, и мы переместились на задний двор с тем самым панорамным бассейном со встроенным гидромассажем. Минута ушла на то, чтобы стянуть с себя одежду. А оставшись в одном нижнем белье, с визгом нырнуть в голубую теплую воду.

Одна Розали задержалась, подозрительно обведя взглядом вокруг себя.

- А тут точно никого нет?

Я рассмеялась, выплюнув фонтанчик воды изо рта.

- Нет. Если только он не держит в подвале нелегальный цех с вьетнамскими мальчиками.

- Я бы не удивилась,  - буркнула она и, зажав нос пальцами, ловко нырнула вперед головой в бассейн.

Водные процедуры помогли, очистили и привели мыслительные процессы хоть и в относительный, но порядок. Случилось это как нельзя кстати. Потому что здравое суждение, связная речь и просто непоколебимое спокойствие мне очень скоро понадобились. К тому моменту в моей крови кувыркались и искрились приблизительно две бутылки шампанского, мир превратился в сплошной сгусток из всевозможных ярко-розовых оттенков, и простой телефонный звонок никогда бы не возымел на мое радужное восприятие никакого воздействия. Я просто его зафиксировала, едва только вылезла из воды, и абсолютно без задних мыслей, тут же потянулась к телефону, чтобы на него ответить. Тягучее «алле» прозвучало с такими жизнерадостными интонациями, словно я собиралась услышать новость о выигрыше в несколько  миллионов долларов, и почти сразу же захлебнулось от тихого, чуть насмешливого голоса Каллена.

- Я тебя не отвлекаю? – ровно поинтересовался он.

От неожиданности трубка выскользнула из рук и упала на пол.

________________________________________________________

_Привет ВСЕМ нашим читателям! Спасибо, что Вы с нами читаете и любите эту историю, а так же спасибо за ваши эмоции, которыми вы делитесь! Для нас это очень ценно. 
Спасибо, за ваше участие в нашем «опроснике» и за интересные ответы.
_И конечно же, по традиции не забываем поздравить смелых участников наших опросов.
_ Первое место сегодня присуждается:  perova

И второе и третье место раздели: waxy и tatyana_samoylenko

Поздравляем вас! Так держать!
_Ииииииии, новый вопрос:
На какие приключения потянет Беллу после 2-х бутылок шампанского? 
_Ждём ваши варианты ответов под главой и на форуме! ;) И не забывайте ставить +++ перед ответом на вопрос!)
С любовью, команда «Детки»!)