Проснувшись, я хотела потянуться, но руки и ноги наткнулись на преграду. Сладко зевнув и потерев глаза, я села, пытаясь потянуться уже в этом положении.

– Как самочувствие?

Опять этот вездесущий полицай... Так, стоп, и почему это он за рулем моей машины? А я, значит, на заднем сидении. Но я же...

– Подозрительно хорошо для мертвой, – проворчала я, ощупывая шею.

Ладно, после того, что я помнила, нетрудно было представить, что рана затянулась за считанные минуты. Блеск! Гладенько так, ни намека на шрам, ничего не болело, даже голова, хотя приложилась я тогда затылком о стену знатно. Или это просто... Ну… галлюцинации, сон? Кровь, уже засохшая и потемневшая, отшелушивалась маленькими чешуйками на сгибах пальцев и ладони. Моя, я так понимаю.

– В таком случае ты готова слушать? – стрельнул взглядом через зеркало заднего вида блондин.

Волосы – благородного цвета льна, никакой вульгарной желтизны. Очень красивые. Мягкие?

– Да, – я только вздохнула, увидев себя во все том же зеркале, – в кровище были даже волосы, не говоря уже о лице и груди.

Морально, наверное, я была готова услышать какую-то бредятину про оборотней или вампиров, потому что увиденное... в определенной мере лишало скепсиса, хотя я всегда считала себя здравомыслящим человеком, атеистом была...

– У всех обращенных вампиров…

Вот так вот с места в карьер, да?

– … есть особая связь с обратившим чистокровным. Выражается она, в основном, в беспрекословном подсознательном подчинении, а также смерти в случае гибели хозяина. Тебе относительно повезло – твой хозяин умер до того, как ты обратилась…

Так, мне не нравятся все эти БДСМовские местоимения...

– … так что ты будешь жить свободной от воли чистокровных в какой-то мере…

А еще приблизительно так все...

– … ближайшие пару недель точно.

Нить моих мыслей резко оборвалась.

– В смысле? – решила уточнить я.

– Раз у тебя нет хозяина, кто-то из вампиров должен взять над тобой шефство, – невозмутимо объяснил немец, паркуясь у моего дома, – иначе тебя уничтожат.

– Ну, что за хре-е-ень... – простонала я. – И кто согласится?

То есть, я чудом выжила, но меня все равно убьют? Логика библейская, блядь!

– Твой бывший молодой человек, например, он уже согласен, – открывая мне дверь, ответил полицай.

Матвей? Тоже вампир? Ха, да никогда не... Ладно, допустим, не было смысла не верить. Но… блин!..

– Тогда лучше уж пусть меня убьют, – пробормотала я, торопливо проходя к подъезду.

Уже, конечно, стемнело, но свидетели моего окровавленного появления были мне ни к чему. И я, правда, скорее умру, чем буду чем-то обязана этому козлу.

– Как скажешь, – и ни одной эмоции на совершенном арийском лице, надо же, – но, если позволишь, я закончу инструктаж.

– А чего это вдруг на «ты»? – усмехнулась я, нажимая на кнопку вызова лифта.

Хоть бы не попался никто по пути...

– Я чистокровный, ты обращенная, – чуть приподнял брови белобрысый, будто я должна была это знать, как первую букву алфавита, – обращаться тебе к чистокровным положено только «господин» и «госпожа», нельзя перечить и хамить, заговаривать первой тоже невежливо.

– Еще чего! – возмущенно фыркнула я.

Буду я еще кому попало в ноги кланяться! Времена крепостного права прошли давно, между прочим!

– Убить тебя? – абсолютно спокойно предложил герр Александер, доставая пистолет прямо за секунду до того, как открылись двери лифта, пустого, к счастью. – Или прекратишь бороться за титул самой строптивой особы и дослушаешь инструктаж?

– Если некому больше меня курировать, кроме Матвея, то убивай!

Чего это вдруг я так осмелела? Хотя что мне было терять? Абсолютно нечего. Так что пусть… Ха! На одного кровососа будет в мире меньше – всё донорам полегче.

Вздохнув и закатив глаза, интерполицай впихнул меня в кабину и нажал на нужную кнопку.

– А откуда ты... – красноречиво клацнул предохранитель, и я поторопилась исправиться, – Вы знаете мой адрес?

– Матвей сказал, – убрав оружие в кобуру, мужчина вдохнул поглубже и продолжил вещать. – Кровь тебе будут привозить по сто грамм в неделю, этого достаточно, но лучше разделять на ежедневные порции. Ты останешься на прежнем месте работы, но можешь быть вызвана в другие районы города или в пригород для обработки дела, связанного с вампирами. В дальнейшем я покажу, как оформлять и куда отсылать отчет о проделанной работе и выводы.

И резко замолчал. Мы как раз приехали на мой шестнадцатый этаж, я ждала продолжения, возясь с ключами, но его почему-то не последовало.

– Пластинка кончилась? – не удержалась я.

– Ни один чистокровный этого не выдержит, – чисто немецко-арийский фэйспалм, надо же, когда еще такой увижу? – Тебя нужно воспитывать.

– Увы, я дрессировке не поддаюсь.

Хихикнув, я сразу пошла в ванную. Взглянув в нормальное зеркало, я присвистнула. Кровь, кровь, кровь – много крови! Хорошо, что под кожанкой у меня была темная кофточка, иначе ни за что не отстиралась бы, а в химчистке по поводу такого пятнища могли бы возникнуть проблемы уголовного характера.

Стаскивая вещи, я слышала, как шумела вода на кухне, хлопали дверцы шкафчиков. Мистер Германия решил похозяйничать на моей кухне и попить моего чаю? Ну-ну...

– А как меня обратили-то? – приоткрыв дверь, поинтересовалась я.

– Кровь вампира попала на твою рану, но он умер до завершения процесса.

Ответил так, будто полжизни репетировал, ни секунды задержки! Но никто не мог быть полностью идеальным, ну, никто. Даже интересно было найти его косяк. Внешность отпадала – красив, высок, плечист, ноги длинные и не колесом, стройный. Если работал в Интерполе, значит, был умен. Хорошо говорил по-русски, очень хорошо, явно знал еще и английский помимо родного шпреханья. О характере судить было трудно – толком и не общались. Но он привез меня домой сам, хотя мог бы спихнуть на Матвея. Чем не признак благородства? Но я найду в нем косяк!

Хорошенько отмывшись от крови, я обнаружила, что вещи, уже закинутые в машинку и полностью мокрые, были единственной одеждой в данном помещении. Даже на полотенцесушителе ничего не висело, кроме полотенца. К счастью, полотенце было большим...

Я несколько смутилась, выходя из ванной в таком виде. Но полицаю, казалось, было ровно – он сидел за столом прямо лицом к коридору и прихлебывал, судя по запаху, кофеек. Торопливо прошлепав босыми ногами по линолеуму, я захлопнула за собой дверь в комнату и привалилась к ней спиной, облегченно вздохнув. Теперь надо еще его выпроводить и тогда можно будет завалиться спать. Клонило в сон не сильно, скорее, просто хотелось полежать и подумать обо всем этом. Принять такую информацию было нетрудно – слишком много доказательств, как минимум, два оживших трупа за них сошли бы. Я ведь тоже должна была умереть, никакая скорая не доехала бы.

Когда я вернулась на кухню, все еще босая, но зато уже в джинсах и тонкой толстовке, чистокровный выдал:

– Пей кофе и поехали.

Я вопросительно к нему обернулась, и он пояснил:

– Я привез тебя, чтобы ты привела себя в приличный вид. Мне к утру необходимы вскрытия и точные причины смерти всех четырех, желательно еще и личности.

Вот вам и благородство, блин!

– Да ла-а-а-дно! – запустив руку во влажные волосы, я страдальчески бухнулась лбом в холодильник. – А тела там так и валяются?

– Матвей остался ждать... – чуть нахмурившись, блондин с трудом выговорил, – труповозку.

Я даже мысленно похвалила мудака за расширение словарного запаса немецкого коллеги.

– Они уже на пути в участок.

Ворча под нос, я высушила волосы, пока закипал чайник, натянула, наконец, носки, налила себе кофе покрепче в кружку-термос и пошла на выход. Молчащий бюргер спокойно следовал за мной. Ну, ничего, зато ему придется удовлетворить мое любопытство сполна.

И только усаживаясь за руль своей миниатюрной «Daewoo», я поняла, каково было мужику под два метра ростом умещаться в ней. Не удержалась – фыркнула, пока двигала на место сиденье и перенастраивала зеркала.

– Не смешно, – вдруг огрызнулся сидящий рядом и едва не цепляющий потолок макушкой мужчина, пытаясь поудобнее втиснуть колени, – это не машина, а пыточная.

Не выдержав, я рассмеялась, ткнувшись лбом в руль. Да он был больше всей моей машинки!

Благодаря отсутствию непосвященных свидетелей некоторые аспекты легко удалось скрыть. Матвей кинулся было ко мне с вопросами, но герр Александер преградил ему путь и ледяным тоном сообщил, что я до завершения всех необходимых дел поступаю в его распоряжение и отвлекать меня разговорами запрещается. Спасибо ему… что ли.

Выгнав моего коллегу с его рабочего места, то есть из небольшого морга и примыкающей к нему лаборатории, представитель Интерпола запер двери, отключил от питания камеры под потолком и торжественно вручил мне диктофон.

– А можно пару вопросов? – спросила я у сгружающего фотографии места преступления из моего фотоаппарата в свой ноутбук вампира.

– Только по делу, – отрезал он.

Ой, да больно надо было! Ну и сиди себе один, как сыч!

Надув губы, я повернулась к четырем большим черным мешкам на каталках. Ну, что, за дело!

Привычно без труда справившись с перекладыванием тела на стол, я раскрыла и убрала мешок. Мой неудавшийся убийца с размозженной головой… Какая встреча! Я очень надеялась, что мне в рану попала именно его кровь, а не мозги...

Включив диктофон, я натянула перчатки, халат и принялась обшаривать карманы, комментируя:

– Содержимое правого переднего кармана брюк – ключи с брелоком от машины, две монеты по пять рублей, купюры... одиннадцать штук, номиналом от пятидесяти до пяти тысяч рублей. Пакет для улик номер один.

Сложив указанное в прозрачный пластиковый пакет, я закрыла его с помощью липкой полоски.

– Содержимое левого переднего кармана брюк – деревянный портсигар. В портсигаре... зубы…

Полицай встрепенулся, подошел.

– Клыки обращенного вампира, – прокомментировал он, – предположительно, одного.

По взгляду было ясно, что объяснять во время записи мне никто ничего не собирался.

– Пакет для улик номер два, – вздохнула я, возвращаясь к работе.

А зубки-то были ненамного длиннее нормальных человеческих «троек». Эге, так это и у меня такие? Пощупала языком – так и есть. Круто!

– Задние карманы брюк пусты, нагрудный карман свитера пуст.

Ну, вот и закончилась самая простая часть... Срезав и сунув в очередной пакет одежду и обувь объекта вскрытия, я провела довольно поверхностный наружный осмотр.

– Шрамов, татуировок, крупных родимых пятен и других отличительных знаков нет.

Повернувшись к инструментам, я с удивлением обнаружила, что герр ариец имел наглость отключить диктофон.

– Только причина смерти, – хмуро сообщил он, – если можно без вскрытия установить, то не вскрывай.

– А сразу это сказать? – в который раз за сегодня возмутилась я. – И вообще, какая у него причина смерти? Я же не могу в отчете написать, что человек с перерезанным по самые позвонки горлом умер от выстрела в голову!

– Ты не будешь писать отчет для своих, – спокойно возразил вампир, – писать отчет буду я, тебе же надо установить только причину окончательной смерти, не смертельные раны не имеют значения.

Я хотела было еще поспорить, но он демонстративно включил запись, так что я только процедила:

– Причина смерти – фатальное огнестрельное ранение головного мозга, частично разрушившее черепную коробку.

Переложив тело обратно на каталку, я накрыла его простыней, но не сдержала любопытство и чуть раздвинула перепачканные в моей крови губы. Клыки чистокровного были раза в полтора длиннее человеческих и выступали от нижнего края верхних зубов на сантиметр, не меньше. Вот и обошлась без расспросов…

Второй вампир оказался обращенным. Клыки у него были на месте, смерть наступила от пули в сердце. Зато двое оставшихся были людьми. Оба погибли от рваных ран на горле, но получили ещё множество увечий. У обоих на плечах красовались одинаковые татуировки – перечеркнутая красным крестом черная буква «V».

– Превосходно, – резюмировал белобрысый эксплуататор женского труда, забирая диктофон и дожидаясь отключения ноутбука. – Спокойной ночи. Завтра встретимся и обсудим твое нежелание спасти свою чудом сохраненную жизнь.

– Эй, эй, а тела? – окликнула я, сдирая кое-где покрытые кровавыми разводами перчатки.

– За ними уже приехали.

И даже не обернулся!

– Напыщенный арийский индюк! – буркнула я, в сердцах швыряя ни в чем не повинные латексные изделия в урну.

– Я все слышу! – донеслось уже из коридора.

Благо, никого уже и не было – почти три часа.

Сколько?! Срочно домой и спать – завтра вечерняя смена!