Алекс удивительно спокойно вел себя после своего шокирующего рассказа, мне же было не по себе от осознания его одиночества. Совсем-совсем один, никем не любимый, отгородившийся от всех своей холодностью и невозмутимостью. Первое время было даже неловко за тон, который я взяла в начале нашего знакомства, но потом мужчина тихо и серьезно попросил не унижать его жалостью. В итоге мне пришлось признать, что, во-первых, он ведь справился, во-вторых, я же недавно стала вампиром и не могла заранее хотя бы примерно знать его историю, так что и вины моей, вроде бы, никакой и не было – ну, хамила и хамила. Подумаешь, кому я только не хамила, даже не представляя, какие у них в душе секреты хранились.

Утром, только открыв глаза из-за вибрации телефона на тумбочке, я тут же их закрыла и прикусила губу, пряча улыбку. Моя дурацкая привычка спать почти на животе, чуть-чуть отклоняясь на бок и далеко выставляя согнутую в колене ногу, всегда мешала спать не одной. Но за эти несколько ночей почти не двигающийся во сне маньяк нашел выход – он устраивался у меня за спиной, просовывая одну вытянутую руку под меня, а другой – мягко обнимая за талию. Его голова вместо подушки покоилась на моей спине между лопатками, он чуть наваливался на меня плечом, не позволяя ворочаться и крутиться, а ведь эта моя неспокойность всегда не давала выспаться. Нет, я должна была найти в нем косяк!

Протянув руку за телефоном, не менявший положения мужчина принял вызов и пробормотал мне в спину:

– Фон Маттерштейн.

Мне было не разобрать, что ему отвечали, да меня и не интересовало это, собственно говоря.

– Ja, ja...

Мысленно прибавив к этим словам «натюрлих» в конце, я тихонько хихикнула. Его покоящаяся подо мной рука согнулась и обняла меня, теплые губы прикоснулись к шее.

– Ja.

Положив телефон рядом с подушкой, блондин покрепче прижал меня к себе и вздохнул, явно намереваясь еще поспать.

– Тебя куда-то вызвали? – дошло до меня, и я сразу же расстроилась.

– Я редко бываю занят дольше недели, – с какой-то извиняющейся интонацией увильнул от прямого ответа Алекс. – Какой сувенир привезти тебе из Эквадора?

– Так далеко... – потерев носом внушительный бицепс, я вздохнула.

Это была его работа, его смысл жизни, не могла же я попросить его остаться, тем более что он предупредил меня сразу.

– Магнитик привези какой-нибудь… что ли.

– Магнитик? – удивленно переспросил вампир, приподнявшись и повернув меня на спину. Я кивнула. – Может, что-то посерьезнее? Не хочешь? Ну, раз магнитик...

Усмехнувшись, я представила, сколько магнитов из разных стран будет у меня на холодильнике со временем. Так, стоп, то есть... Он собирался еще приехать, да? Ну, мы были вместе, конечно… вроде как… но он домой не торопился?

– А ты, когда закончишь, сразу сюда приедешь? – все же решила уточнить я, отвлекая блондина от задумчивого разглядывания моего лица.

– Ну, у меня два варианта, – хмыкнул он, наклоняя голову и касаясь губами моей шеи, – к тебе или в поместье, но, думаю, слугам и без меня неплохо живется.

– А тебе не страшно их оставлять?

Перебирая мягкие волосы, я искоса наблюдала за немцем. Какой же у него был четкий острый контур нижней челюсти, но при этом лицо не выглядело костлявым – такая красотища... Движение каждой мышцы стало видно, когда он приоткрыл рот, чтобы лениво и влажно поцеловать, коснувшись языком, мою шею и плечо.

– Они мои обращенные, – улыбнулся Алекс, мягким поглаживающим движением забираясь рукой под мою футболку.

Ну, какая же улыбка!.. И что он во мне нашел? Я не уродина, конечно, но... Ах, да. У нас за плечами – предательство.

В конце концов, почему все всегда делал он? Да, я боялась впустить член в себя, но минет сделать вполне могла, хоть он у меня прям так крышесносно никогда и не получался. Толчком в плечо опрокинув мужчину на спину, я устроилась верхом на его животе, упершись ладонями в широкую грудь.

– Сегодня ты сверху?

Уголки его губ дернулись, но изобразить улыбку убедительно у него не получилось.

Я буквально видела, как по-наркомански расширились его зрачки, большие ладони с нажимом погладили бедра и хозяйским движением устроились на ягодицах. Избавившись под голодным взглядом от своей футболки, я потянула с арийца его. Он приподнялся, помогая, и притянул меня к себе, удерживаясь на одном локте и жадно лаская мое тело. Ему и не нужно было говорить, что он меня хотел, это и так было неплохо видно.

С усилием уложив его обратно, я нависла над здоровым телом, целуя нетерпеливо подавшегося навстречу вампира, скользя ладонями вниз по его груди, очерчивая контуры каждого шрама, следуя за изгибами жестких мышц. Алекс не отставал – его руки не отрывались от моей кожи, нагревшиеся кончики пальцев гладили ключицы, лопатки, ребра, легко нажимали на позвонки.

– Распусти волосы, – хрипло попросил полицай, ерзая подо мной, чтобы переползти чуть выше и удобнее устроить голову на подушке.

Я выполнила его просьбу, склонилась, игнорируя приглашающе приоткрытые губы, коснулась напряженной шеи, поцеловала чуть ниже, прикусила ключицу. Протестующе застонав, я толкнула его в грудь, когда он приподнялся, вжимаясь губами в мое плечо.

– Командовать вздумала? – рыкнул блондин, рывком садясь. – Мне хорошо, когда тебе хорошо, – прошептал он, жадно шаря руками по моему телу и целуя плечи, – не нужно ничего делать для меня, я все сам.

Честно говоря, мне и расхотелось что-то делать. Я только выгибалась, подставляясь, изо всех сил цеплялась за его шею и старалась сдерживать совсем уж громкие стоны, потому что его рот совершенно обычными и, казалось бы, уже привычными прикосновениями творил невообразимое.

– Алекс, я... – захлебнувшись стоном, я прижалась лбом к его губам.

– Was? – выдохнул он, опуская обе руки на мои ягодицы и забираясь пальцами за пояс домашних штанов.

– Я хочу тебя, – едва не всхлипнула я.

Глухо застонав, мужчина одним движением стянул на бедра мои штаны вместе с бельем и скользнул всей ладонью по промежности.

– Только не делай мне больно, пожалуйста...

– Я не буду, – еле слышно пообещал он, обнимая меня одной рукой за талию.

Ему явно было не слишком удобно ласкать меня так, но возбужденный немец, казалось, не замечал этого, лихорадочно целуя и едва не облизывая мои плечи, шею, жадно вылизывая рот. И так с этим не вязалось нежное, неторопливое проникновение в меня двух пальцев. Я дернулась было, подумав, что это вполне могли бы быть и не они, но не стала отстраняться, потому что он вытащил их, поглаживающими движениями обвел вход и снова мягко вошел. Расслабившись, я перестала так тревожно прислушиваться к ощущениям, ответила на поцелуй и чуть приподнялась, чтобы Алексу было удобнее.

Что-то тихо шепча, он уже гораздо ласковее провел губами по моей шее, потерся скулой и виском о мою щеку, аккуратно и бережно трахая меня пальцами, покорно вынося ногти на плечах и сжимающиеся в волосах пальцы.

– Тебе хорошо? – наконец разобрала я.

С очередным стоном кивнув, от следующего движения я крепче вцепилась в напряженное плечо.

– Как ты хочешь? – проведя кончиком носа от моего горла до подбородка, блондин чуть прикусил мою губу. – Двигайся, если хочешь.

– Я так хочу... – простонала я, уже почти не слыша саму себя за стуком сердца прямо в ушах. – Алекс, я...

– Я с тобой, – напряженно шепнул он, – давай сейчас...

Болезненно-сладкая судорога в спине, от которой затрясся живот и поджались пальцы на ногах, словно по приказу скрутила от поясницы до плеч, заставив выгнуться в крепких объятиях и протяжно застонать, а от задушенного гортанного рычания стиснувшего меня сильнее вампира я будто кончила еще раз, только морально.

Тяжело дыша, мы сидели, обнявшись. Я кое-как вернула штаны на место и уткнулась лбом в мелко подрагивающее плечо лучшего на свете мужчины, обнимая его за шею и чувствуя горячие частые выдохи возле уха. Лично мне, кроме нелепой и ненужной благодарности за потакание моим глупым страхам, и сказать больше было нечего, так что я молча поцеловала его под ухом и прижалась крепче. Рвано-дрожаще вздохнув, Алекс откинулся вместе со мной назад, рухнув на подушку и тихонько, удовлетворенно застонав.

– Теперь за тобой должок, – пробормотал он мне в висок с легкой усмешкой.

– Тебе платить за это надо? – хмыкнула я, приподняв голову и подперев ее рукой.

А взгляд томный, как у объевшегося кота, ленивый такой, довольный. Что ж, можно было гордиться собой… ну, или его умением дарить удовольствие и получать его одновременно.

– Нет, за производственные травмы.

Мне продемонстрировали правую кисть.

– Это... я так? – с ужасом прошептала я, осторожно касаясь среднего и указательного пальцев мужчины, выгнутых под совершенно неестественными углами.

– Определенные мускулы твоего тела, – игриво повел бровями вампир, убирая покалеченную руку мне за спину.

Прикрыв глаза, он несколько раз быстро выдохнул и напрягся всем телом под довольно мерзкий хруст.

– Вот и все, – расслабившись, блондин улыбнулся, – за полчаса сухожилия срастутся. А еще, – поерзав, он положил свои большие ладони мне на спину, – я понял, почему ты боишься, когда со мной, – я еще не отошла от экстремальных методов лечения, поэтому не сразу поняла, что к чему, а он уже продолжил, – несколько лет назад из информационного блока для новичков убрали один очень важный абзац, и теперь из-за этого проблемы.

– Какой абзац?

Приятно тянуло все мышцы, двигаться не хотелось, поэтому я медленно, сонно моргала и не делала больше ничего.

– Насчет влияния чистокровности на репродуктивную систему…

Боже, ну, почему этот бюргер разговаривал такими сложными словами? Но звучала его речь всегда красиво и плавно, спору нет.

– У женщин холодная кровь проявляется лишь в пониженной чувствительности, у мужчин же – все хуже.

И уставился на меня. Надо было подумать, что ли?..

Дошло. Так вот почему он так спокойно отнесся к моему страху и так легко пообещал не совать в меня член!
– Что… совсем-совсем? – уточнила я. Вампир-импотент кивнул. – Вот здорово! Ой, то есть...

– Я понял, – со смехом перебил Алекс, приподнимая голову, чтобы поцеловать меня.

Вот, вроде бы, это был минус, но в данной конкретной ситуации – такой плюс! Я, и правда, даже подумывала найти себе такого парня, а тут он сам меня нашел. Придется искать в нем другие косяки…

– Но ты же говорил, что кончаешь вместе со мной, – насупилась я, подловив его на очевидной лжи.

– Техника сухого оргазма, – пожал плечами мужчина. – На самом деле, чтобы удовлетворить чистокровную, надо каторжно трудиться не меньше часа, а надоесть успевает за полчаса, никакого возбуждения на столько не хватит. С тобой же так хорошо, – мурлыкнул он, погладив меня по спине, – ты и более чувствительна, и я не успеваю устать.

– Представляю, каково целый час делать куни, – фыркнула я, не удержавшись.

– Потом еще столько же не получается нормально говорить, – пожаловался бедолага, потерев подбородок, – а она еще и лежит, как кукла, потому что удовольствие получает только от хорошей вагинальной стимуляции. В общем, встречаются между собой чистокровные только от большой любви или ради брака.

– Стоп, а как же вы размножаетесь? – тряхнув головой, я устроилась на блондине поудобнее.

Так это все было интересно, как совершенно другой мир!

– Мы сейчас будем об этом разговаривать? – недовольно зевнул вампир.

Я скорчила просительную мордочку, и он сдался.

– Ну, ладно. У нас есть механизм переноса сознания, у тебя тоже, – оп, становилось всё интереснее! – Когда через укус вампир передает свое сознание, его тело, если он чистокровный, остается с одними минимальными рефлексами. Так хотел сделать с тобой твой хозяин, но не успел.

– А если обращенный? – уточнила я.

– Тело умирает, – пожал плечами немец. – Когда чистокровный возвращается в свое тело, тело-носитель умирает.

Это все было безумно интересно, но я же спрашивала о другом! Или...

– То есть, твой отец...

– Нашел человека с хорошей родословной, похожего на него внешне, и сделал меня, – спокойно кивнул вампир. – Биологически у нас с Алисией были разные отцы.

– Какая... – я попыталась подобрать слово, – жуть. И это не считалось за измену, так ведь?

– Ну, это ведь был мой отец, просто в другом теле, – кивнул Алекс. – Для нас нормально занимать чужие тела по мере необходимости, пойми.

Поняла, конечно. Но, раз уж всплыла тема об изменах, задам вопрос, который уже несколько лет не давал мне покоя.

– А если, допустим... – вздохнув, я уткнулась носом ему в плечо, – если меня снова изнасилуют, это будет считаться за измену?

– Ты глупая, что ли? – возмутился блондин. – Нет, конечно, и не говори так больше никогда!

Успокоившись, я пообещала больше так не делать и спросила, что он хотел бы на завтрак.

***

Тридцатое октября, среда, 2013

Проснувшись в номере отеля, я с тоской оглядел большую и чертовски пустую постель. Я столько лет не просыпался с кем-либо, одноразовые девушки не задерживались до утра, да и не хотелось этого. А тут меньше недели – и я поплыл, вся моя броня превратилась в яичную скорлупу. А все дело было в моей совершенно идиотской уверенности, что Мария меня не предаст. Вбил себе в голову и теперь со страхом ждал, когда эта беспардонная нахалка добьет меня. Ждал и… не мог оторваться от нее. Тогда из Висбадена мог бы поехать в поместье, но нет, зачем-то вернулся и вляпался еще крепче.

Вздохнув, потянулся за телефоном. Местные полицейские вычислили нужных мне молодых людей, которые наверняка уже знали, что я приехал за ними. В номере, благодаря кондиционеру, царили приятные плюс тридцать семь, но перед выходом на улицу я прохладным душем опустил температуру до тридцати одного. Было только утро, а уже под тридцать на улице – перегрев мне ни к чему. Меч брать не стал, шёл как официальный представитель Интерпола, так что только пистолет.

Нужный дом оказался просто хибарой. Впрочем, меня встретили раньше ударом по голове из-за угла, как трусы.

Очнулся подвешенным за скованные руки к потолку, причем руки были скованы за спиной, все болело. Обреченные говорили на испанском, который я всегда плохо помнил, но глумление узнал безошибочно. Приставили ровно к пупку арматуру, вбили насквозь. От шока я почти перестал чувствовать, от злости забыл про боль совсем. Они оставили меня висеть и ушли за фотоаппаратом, судя по словам.

С трудом осмотрев запястья, пришел к выводу – наручники были титановые. Содранная кожа не зажила, хотя прошло несколько часов. Подтянул колени к груди, резко выпрямил, качнувшись назад, уперся ногами в потолок и, держась за длинную цепочку наручников, потянул. Одно из звеньев сломалось с громким скрежетом, и я упал на спину. Арматура выскочила от столкновения с полом почти целиком, оставшиеся два дюйма вытянул сам. Встал. Вырвало кровью и желчью от боли.

Арматурой переломал этим двоим руки и ноги. Они обращенные, заживать будет долго. Затащил их в ту комнату, связал руки, подвесил на крюк спина к спине. Нашел виски и спички, поджег дом, забрал с холодильника четыре магнита с видами Эквадора, вернулся в гостиницу. Через три часа сел в самолет до Мехико.

Джексон Лайвилл…

Жан-Жак Шарье…

Почти полночь. Через семнадцать часов буду в Москве. Нужно, по возможности, скрыть от Марии раны. Ложусь спать...