EPOV

В наше время люди редко думают о безопасности. Они только создают иллюзию, внушая себе, что дорогущая охранная система спасет их жизни. Это не так. Безопасность - это то, чего у нас никогда не будет. Неважно, стоят у тебя за спиной два идеально вышколенных секьюрити или ты заперт в самой неприступной точке земли. Можно просчитать все ходы, но какая-нибудь машина, незапланированно вырулившая из-за поворота не в то время и не в том месте, может спутать планы на будущее. Вот секунду назад все было превосходно, а в следующее мгновение полетело к чертям собачьим. И нахрена тогда все эти размышления, подсчеты, построения? Жизнь – штука непредсказуемая, куда повернет, хрен догадаешься…

Мне ли этого не знать…

Но, тем не менее, все эти обеспокоенные только собственной персоной жители делают город живым. Все суетятся. Куда-то бегут. Показывают видимость жизни. Все, кроме меня.

В последнее время я часто приходил на набережную, чтобы посмотреть на закат. Мне незачем было притворяться, что думаю о будущем, и ожидать - а вдруг однажды проснусь, и все будет как прежде. Никуда не спешил, просто садился и отрешенно наблюдал за суетой людской толпы. И не надо быть гребаным экстрасенсом, чтобы читать их мысли: "поесть", "потрахаться", "сделать маникюр", "взять очередной кредит", "напиться"... Примитивно.

Пожалуй, я сам себе не смог бы объяснить, почему приходил сюда. Что-то было в этом месте. Даже если, как обычно бывает по выходным, народу у реки находилось столько, что яблоку негде упасть, этот уголок оставался безлюдным. Хотя, казалось бы, так удобно тем же парочкам сидеть, обнявшись, в уединении и смотреть на неспешно текущие воды. Однако же нет. Кроме меня, здесь редко кто появлялся, предпочитая солнечную сторону набережной. Да и неудивительно: я мог отпугнуть кого угодно. Даже если кто-то и забредал, то, разглядев мою фигуру, тут же предпочитал ретироваться в более безопасное место.

Я уже привык к тому, как они смотрят на меня. Обычная реакция на то, что в понимании среднестатистического городского жителя значит «ненормально». Ну да, со стороны выгляжу я не особо презентабельно: порванные потертые джинсы, рубашка не первой свежести, растрепанные волосы, трехдневная щетина. Принимают за бездомного. То есть, автоматически ставят клеймо "асоциален и опасен". А люди избегают таких, боясь навлечь на себя неприятности. Осторожность, мать ее, забота о безопасности. Никто не хочет иметь дела с кем-то, не похожим на себя. А мне плевать. Это их проблемы, не мои. Я давно уже привык к тому, что они обходят меня стороной, делая вид, будто меня не существует. Да я и не против. Быть невидимкой иногда полезно.

Как обычно, если позволяло свободное время, я проводил день, устроившись на спинке сидения своей любимой скамейки. Так было удобнее: бетонный парапет не мешал обзору, создавая ощущение полета над водой. Опасно? Учитывая, как близко к краю стояла скамейка, несомненно. Но когда меня это останавливало? Не то чтобы я специально искал смерти, но с некоторого времени стал фаталистом: эта костлявая старуха с косой по-любому придет без предупреждения.

С каждой минутой набережная пустела. Солнце уже садилось, и народ постепенно рассасывался. Суету сменяли влюбленные парочки, обнимающиеся или идущие, держась за руки, улыбающиеся и счастливые. Я не понимал, чему тут улыбаться. Завтра Он изменит Ей, а Она не простит Его и будет рыдать, обзывая козлом, скотиной и прочими эпитетами, выражающими всю глубину ее возмущения. Это жизнь. Моногамия тут напрочь отсутствует.

Отрешенно поглядывая на редких прохожих, я жевал бургер, купленный в тележке у Лари, что приторговывал тут неподалеку фастфудом. У старика были отличные бургеры, я нигде больше таких вкусных не пробовал. Желудок заполнялся едой, впервые за последние сутки, и тело потихоньку расслаблялось, напоминая о том, что я не спал уже очень давно. Да, отдых в объятиях Морфея не являлся для меня приоритетным. Были причины, но мало кто знал о них. Для тех, с кем мне приходилось общаться, версия преподносилась такая: вероятно, чем-то балуюсь. Чем-то злоупотребляю. Кто-то как-то упомянул гипнофобию (*боязнь сна). А как еще объяснить? Да похер, я и не возражал. Сами придумали, сами поверили. Без проблем.

Эта неделя оказалась очень тяжелой, но, тем не менее, продуктивной. Две партии хорошего покера принесли мне нехилую сумму в карман, мой друг наконец-то купил то самое важное кольцо для своей любимой крошки, а впереди маячило выгодное дельце, и если все пройдет по плану - мы с Джаспером сможем обеспечить себя на многие годы. Ему пора уходить в тень.

Я хмыкнул. Черт возьми, рассуждаю тут о том, что безопасность есть миф, и в то же время думаю, как обеспечить ее другу. Им обоим. Охренительно, мать ее.

Я выудил из нагрудного кармана очередную сигарету и закурил, чтобы отогнать сонливость, так и норовящую отключить мозги. Не знаю почему, но именно здесь, на этой самой скамейке, всегда отлично думалось. Вопрос в другом: на черта мне думать вообще? Иногда казалось, что мои мозги конкретно перегрелись и скоро взорвутся от кучи мыслей, накопившихся у меня под черепом. Нет, все-таки нужно ехать домой и выспаться. Все остальное - на свежую голову.

Спрыгнув со скамейки, я подошел к парапету и задумчиво уставился вдаль, пережевывая очередной кусок. Три жирных баклана тут же зависли надо мной, перекрикивая друг друга. Эх вы, обжоры. Я раскрошил остаток булки и стал кидать в воду. Ну, вернее, хотел это сделать. Бакланы ловили еду прямо на лету.

Позади раздался визг тормозов. Я обернулся. Громадный внедорожник замер прямо у поворота в мое маленькое убежище. Очень знакомый внедорожник. Пассажирская дверь открылась, оттуда выскочил бугай. Меня он не заметил, благодаря тому, что пятачок, где находилась "моя" скамейка, находился в тени. Бугай двинулся к багажнику машины. Из-за контейнеров для мусора я не видел, что он там делал, но мне это и не нужно было. И так прекрасно догадался. Хлопнула дверь, раздался глухой стук об асфальт, взвизгнули шины, и внедорожник унесся.

В тишине отчетливо прозвучал чей-то хриплый стон.

Я тяжело вздохнул. Как не пытайся спрятаться в своей раковине, гребаная реальность не будет спрашивать разрешения, чтобы вторгнуться и потоптаться в ней грязными лапами. Чего лукавить, я точно знал, кому принадлежит тачка, чтобы понять, чьих рук эта работа. Только один человек мог поступить так показательно-нагло, выкинув тело в общественном месте. Братец, видать, развлекается опять. Кого-то хотели проучить, в противном случае этот кто-то уже кормил бы рыб на дне реки. И, значит, он еще жив и неплохо встрял. Но, как бы там ни было, это не мое дело. Больше не мое.

Я опять повернулся к реке, стараясь игнорировать то, что меня не касалось.

- Девушка, вам плохо? Девушка?

Значит, все-таки девушка. Интересно, что же такого сделала эта девушка, если с ней так обошлись. Что можно поиметь с представительницы слабого пола, кроме одного? Неужели стала сопротивляться? Да ладно, возле большого босса всегда крутилась какая-нибудь цыпочка, падкая до денег, так что недостатка в сексе у него не было. А за что еще могли так обойтись с этой бедолагой… Наркоманка, попавшая на бабки? Черт, нахрена я об этом рассуждаю? Мне же все равно! Пофиг! Забыли и проехали!

Но, как бы ни старался твердить себе, что мне не нужны проблемы, я не смог не оглянуться. Она пыталась подняться, тяжело опираясь на руку какого-то тщедушного парнишки. Со своего места я мог видеть лишь темные растрепанные волосы, худенькую спину в грязной майке, едва прикрытые джинсовой тканью стройные ножки, которые сейчас, правда, отказывались держать ровно свою хозяйку. Покачнувшись и еще на миг задержавшись в вертикальном положении, она медленно растеклась по тротуару. Парнишка, с трудом удержавшись, чтобы не рухнуть сверху, совсем растерялся, оглядываясь по сторонам в поисках подмоги. Да, чувак, инициатива наказуема. Если уж взялся играть роль спасителя, будь готов к тому, что роль придется играть в одиночестве.

Вокруг постепенно стали собираться люди.

Обществу нужно зрелище. Сейчас оно у общества было. Эти обеспокоенные зрители разве собирались помочь? Они просто глазели, взволновано вздыхали, снимали происходящее на свои ультрамодные телефоны и уже мысленно представляли, кому вечером с кучей эмоций будут рассказывать, что ж они сегодня видели. Сучизм был словно запрограммирован в человеческом организме. Возможно, кто-то еще пытался помочь сердобольному парню, но основная масса народа лишь наблюдала, переговариваясь, делясь предположениями относительно состояния девушки. Не расходились только потому, что любопытство перевешивало: чем же все закончится.

- Врач, может быть, тут есть врач? – И снова этот парень. Ему никто не ответил. А «911» не судьба что ли набрать?

Да какого черта, это не мое дело! Не мое!

Я снова уставился на воду. Какого хрена все это происходит? И какого хрена я не могу игнорировать то, что в данный момент делается за моей спиной? Я должен, я обязан, мне это жизненно необходимо. Этот город никогда не был мирным. Как и вся страна, впрочем. Так чему удивляться, что на улицах происходит всякое. Люди сами подталкивают себя к краю, к той пропасти, в которую легко свалиться, к той выгребной яме, из которой не выбраться. Они делаю то, что им хочется, игнорируя советы и предостережения. Ну вот и получают соответственно. И если они не заботятся о своей собственной безопасности, с хрена ли об этом должны думать другие?

Соберись, тряпка, это не твои проблемы.

Не помогло. Непрошено пришло напоминание - однажды я поклялся помогать людям. Даже несмотря на то, что ненавидел их где-то на генетическом уровне. Память – отличная штука: когда надо, сунет тебе под нос то, о чем ты хотел бы забыть. Да еще специально в красках и со звуком долби сюрраунд. И проиграет несколько раз. И какая-то часть разума, давно, казалось бы, похороненная, все равно выскребается наружу, ударит наотмашь, лишит покоя.

В голове промелькнуло видение стройных ножек в джинсе. Таких беззащитных и неправильно трогательных.

Мне казалось, что я медленно схожу с ума, споря сам с собой. И мне это ой как не понравилось. Уже давно я обходил стороной проблемы человеческих душ, так какого хрена эта отдельно взятая меня задевает?

Я повернулся еще раз. Скорой помощи в поле зрения по-прежнему не наблюдалось.

Зато нарисовался полицейский. С виду совсем зеленый парнишка, похоже, недавний выпускник академии. Он что-то пробормотал в рацию, а затем нервно посмотрел по сторонам. И столкнулся взглядом со мной.

В голове четко вырисовывался план действий.

Тяжело вздохнув, я направился к месту так называемого происшествия.

Не думать, зачем я это делаю. Не анализировать. Отключить нафиг эмоции. Просто действовать автоматически, четко и бесстрастно.

- Расступитесь, - сухо бросил я, расталкивая зевак, которые смотрели на меня, словно на пришельца.

- Сэр, что вы собираетесь делать? – Мальчишка-полицейский возник рядом, взяв меня за рукав. Я дернул плечом, сбрасывая его руку.

- Сэр, вы с ней знакомы? – Ну что за надоедливый болван. Я хмуро посмотрел на него. Судя по всему, юный блюститель порядка был испуган – вон как мелко дрожат его руки, в которых он сжимает рацию - но изо всех сил старался виду не подавать. Храбрый щенок. И в данный момент помеха для меня.

Я проигнорировал его вопрос, обратив свое внимание лежащую на асфальте фигурку. Копна спутанных волос закрывала ее лицо, но, судя по всему, она совсем молоденькая. Хотя, конечно, в наше время чудеса пластической хирургии способны превратить старую каргу в барбиподобную прелестницу, и, может статься, я ошибаюсь, однако…Что-то подсказывало, что все-таки нет.

Присев на корточки, я взял пальцами хрупкое запястье, пытаясь прощупать пульс. Черт тебя подери, Эдвард, ты опять ищешь неприятностей. Мерзкий голосишко в голове долбил и без того перенапряженный мозг, но я, игнорируя его ругань, замер, прислушиваясь. Пульс был слабый, но ровный. Хрупкая ниточка, соединявшая ее с миром. Уже хорошо. Жива. Пока.

На принятие окончательного решения у меня ушли микросекунды. Черт с ним, с последствиями разгребусь потом, сейчас меня вело вперед какое-то подсознательное, малопонятное чувство, даже не так, чутье, чуйка... Называйте как хотите.

Подхватив ее тело на руки, я медленно поднялся. Совсем легкая.

Голова девушки безвольно откинулась назад. Черт, ей здорово досталось. Ссадину на лбу точно зашивать надо. Да и синяк во всю щеку красоты не добавляет. Или это она сейчас об асфальт приложилась? Не поймешь: все лицо в грязи, как будто ее возили им по земле. Да скорей всего и возили... Эти могут, им насрать, кто перед ними, главное, добиться своего...

- Сэр, - снова дернул меня за рукав полицейский. Я зашипел сквозь стиснутые зубы. Если бы не занятые руки, пожалуй, двинул бы ему с локтя. – Что вы делаете?

- Везу ее в больницу, - буркнул я, посмотрев на него так, что юнец сразу сник.

- Но сейчас скорая помощь приедет... - растерянно пробормотал он. Охренеть, как тебя в полицейские-то занесло, с таким-то характером? Мямля, а не коп.

- Офицер, ты видишь тут неотложку? А может, ты хочешь, чтобы она умерла? – Я уставился на него, скептически дернув бровью. Это сработало. Когда надо, я умел быть крайне убедительным.

- Нет, но… Я с вами, - решительно заявил полицейский и начал расталкивать толпу, освобождая мне дорогу.

Ага, разбежался. Тебя-то мне и не хватало для полного счастья.

- Сам справлюсь, - ответил я мрачно, поудобнее перехватывая свою практически невесомую ношу. К счастью, никто больше не мешал мне. Даже тот парень, что так старался помочь вначале, застыл на месте, с тревогой наблюдая за нами. Толпа изрядно поредела: кто-то ушел, устав ждать развязки, кто-то понял, что самое интересное закончилось, кого-то напугал конкретно я. Говорю же, людей заботит их безопасность. И если кто-то портит своим присутствием картинку мнимого спокойствия, они предпочитают ретироваться.

Так или иначе, никто не стоял у меня на пути, когда я начал движение к небольшой автостоянке, расположенной у входа на набережную.

Никто, кроме надоедливого копа.

- Послушайте, сэр, я обязан доложить... - Юнец едва поспевал за мной, нервно озираясь. В какой-то момент скользнула мысль, что он, скорее всего, здесь не один - ну кто такого зеленого отправит самостоятельно патрулировать - но мне, черт возьми, сопутствовала удача, потому что разборки с полицейскими мне нафиг не были нужны. Ни сейчас. Ни вообще когда-нибудь.

- Дружище, помоги. – Я мотнул головой, глазами указывая на задний карман джинсов. Вышло миролюбиво. Но четко. Почти приказ.

О, вот что значит, муштра. Парень, даже не задумываясь, выудил ключ от машины, быстро разобрался с сигналкой и даже открыл заднюю дверь. Добрый малый. Вот только в полиции делать ему нечего. Сожрут с таким характером. Причем, свои же.

Аккуратно уложив девушку на заднее сидение, я повернулся к офицеру.

Какова вероятность, что он меня запомнит? То, что эта вероятность в принципе существует, я не исключал. Другое дело, будут ли с этим возиться блюстители порядка... Вот если бы все оформлялось официально, с привлечением скорой, тогда да, тогда не отвертеться, а так... Нет человека - нет проблемы.

Но этот зеленый коп искренне верил, что его работа архиважна и все нужно сделать правильно.

- Рапорт? – усмехнулся я понимающе, и он кивнул:

- Да, сэр.

- Я сброшу тебе адрес больницы сообщением. - И это последнее, что я сказал ему, хлопнул по плечу и, нырнув на водительское сидение, стартанул с места. Из-под колес взметнулось облако пыли.

- Но вы не знаете моего номера! - крикнул мне вслед полицейский.

Да ладно? Правда что ли? А на черта он мне сдался?

Я рассмеялся, набирая скорость, мчась по трассе в сторону своего логова.

Вот уж фортануло так фортануло.

Дело сделано. Я вписался, сам себе удивляясь, нахрена... Ведь зарекся же...

- Ну вот ты так всегда. - Порой просто необходимо высказаться вслух, озвучить, так сказать, проблему. – Эдвард, мать твою, тебе опять приключений захотелось? Посидеть он не мог спокойно. Какого хрена ты вообще в это ввязался? Вспомни, что было в последний раз, когда ты вступился за даму? Да черт возьми, тебя подстрелили, как гребаную утку на охоте, а ты опять это делаешь! Что же жизнь-то тебя ничему не учит? Ну нашлось бы кому позаботиться об этой крошке, вон сколько народу, но нет же, без тебя же никуда, да? Хренов спасатель.

"Вольво" тряхнуло на кочке.

С заднего сидения донесся стон.

Отвлекшись от дороги, я глянул на непрошенную пассажирку. Она все еще была в отключке.

Кто знает, что с ней стало бы, поступи я по-другому... Чем-то эта девушка меня цепанула, и мысль о том, чтобы отправить неизвестную гостью в больницу, быстро испарилась. На смену ей пришла другая: кто знает, что будет, попади она туда... Опять же, копы, допросы, ненужное внимание. А может, у этой крошки проблемы с законом? У многих они есть. Не то чтобы я такой весь из себя благородный, но ей и не повезло, раз она чем-то провинилась перед теми, с кем связываться, будучи в здравом уме, не стоит...

Тряхнув головой, я снова уставился на дорогу и прибавил газу.

Несмотря на пробки в городе, доехали мы достаточно быстро. В центре движение всегда было более плотным, но я помнил обходные пути, позволявшие мне в старой жизни избегать частых встреч с законниками. Сейчас же это помогло сэкономить время: кто знает, сколько его у меня. Город наш, что ни говори, красивый. Туристическая мекка. Рай для успешных. По крайней мере, так кажется на первый взгляд. Однако стоит удалиться от центра, сверкающего, яркого, пышущего здоровьем, и можно обнаружить такие районы, в которые туристам, да и обычным жителям лучше не соваться. Даже я, вроде как с детства приближенный к миру криминала, и то до поры до времени не знал, что есть такие дебри, в которых человеку затеряться проще простого. Но именно это однажды здОрово пригодилось в жизни.

Теперь я здесь жил.

Остановившись возле своего дома, я вышел из машины и огляделся. Тихо, безлюдно, разве что стайка ребятишек, старательно размалевывавших железные роллставни давно закрытого магазина на другой стороне улицы, да бродяга, сосредоточенно выкапывавший что-то из мусорного бачка. Основная масса жителей предпочитала отсиживаться в своих каморках: так безопасней. Да тут хоть жмурика вывези, никто и ухом не поведет.

Я аккуратно, насколько это было возможно, вытащил неожиданную пассажирку с заднего сидения. Сильно же ее приложили, раз до сих пор не пришла в себя.

Хорошо, что подъездной двери не было – кто-то высадил то ли по пьяни, то ли просто ради куража. И слава богу, что квартира моя не на последнем этаже: девушка нетяжелая, но и я вообще-то не культурист.

На лестничной площадке третьего этажа было шесть дверей. Ближайшая к моей квартира пустовала – хозяин умер, а может, съехал, я не вдавался в подробности. Жильцов остальных я не знал, да, собственно, особого желания знакомиться и не было. Ни у меня, ни у них. Все, что было слышно, это голоса: то ругань, то пьяные вопли, то плач детей. Здесь никто никем не интересовался: если вдруг нагрянут копы, то никакой информации не нароют. Не потому, что тут один за всех, а все за одного, а потому, что всем на всех насрать.

Вообще-то изначально это квартира принадлежала Джасперу. В свое время он помог мне, приютив в тяжелый период моей жизни. А с недавних пор я обитал здесь один. Квартирка была небольшой, но меня устраивала полностью... Однажды, решив, что пространство слишком давит и хочется какого-никакого простора, я снес стены между двумя крошечными комнатами и кухней, оставив только несущую. Места стало больше, а главное, все помещение было как на ладони. Джаспер назвал меня тогда параноиком. Возможно, так и было. Но лучше я буду живым параноиком, чем нормальным, но мертвым.

Захлопнув дверь ногой, я двинулся прямиком к дивану, куда аккуратно уложил пострадавшую, предварительно спихнув на пол коробки из-под пиццы. Не удержавшись, присел на корточки и стал внимательно разглядывать незнакомку. Тонкие ручки в ссадинах, на голени огромный синяк. Да, криминальный мир жесток, там, где есть деньги, жалости нет, но, черт, она же совсем молоденькая… Ее ж одним ударом переломить можно… Так, стоп, какого хрена я снова о ней думаю? Честно говоря, все эти непрощенные размышлизмы начинали меня напрягать.

Какая нафиг разница, кто она и за что попалась в лапы головорезов моего брата? Внешность, как говорится, обманчива, и под маской невинной девственницы может скрываться прожженная потаскуха.

Девушка едва слышно застонала, но глаз так и не открыла.

И врач во мне победил, отпихнув подальше философа и психиатра. В данный момент я сосредоточился на спасении этого юного тела. Душой ее пусть занимается кто-то другой.

Пока закипала вода в чайнике, я вытащил из тайника, оборудованного под книжным шкафом, хирургические инструменты. Когда-то их сделали для меня на заказ из самой дорогой стали. Конечно, хотелось использовать их в другой обстановке, но… что случилось, то случилось. Ругнувшись, я тряхнул головой, отгоняя некстати всплывшие воспоминания.

Поставив на поднос все необходимое и захватив несколько тряпок, я вернулся к дивану. Бледная кожа девушки покрылась испариной, а пульс стал учащенным. Возможно, в какой-то реальности это являлось хорошей новостью, но не сейчас и не в ее случае.

Там, на улице, я осмотрел ее поверхностно, на предмет серьезных повреждений, сейчас же решил проверить, нет ли каких-то ранений, может быть, внутренних, которых не заметил сразу. Майку разрезал, чисто по-мужски отметив небольшого размера грудь, скрытую простым лифчиком. Это скорее на инстинкте, автоматически. К тому же нечто более интересное привлекло мое внимание. Ее ребра украшали глубокие, явно не сегодняшние, синяки, а одно из них - треснувшее. Иногда я и сам не до конца понимал, как мог ставить столько сложные диагнозы без аппаратов, но интуиция меня не подводила еще ни разу. Не зря же учился у лучших врачей мира, пусть и за деньги отца, который считал это все просто мимолетным увлечением. А я жил этим. И мог многого достичь…

Эдвард, черт тебя дери, снова ты начинаешь рефлексировать. Мало ли что могло быть, теперь этого не узнать. Есть сегодняшний день и есть эта девушка, которой какого-то лешего ты решил помочь, а сам сидишь и гадаешь, чем она могла насолить Большому Боссу. В конце концов определись уже: либо не лезешь в это дерьмо, и для тебя до конца дней останется загадкой, за что ее так отметелили; либо, если уже впутался во все это, попробуй ей помочь, и, быть может, она расскажет тебе что-то, чего ты еще не знаешь.

Третьего по-любому не дано. И да, судя по всему, проблемы словно сами находили меня.

Но, черт возьми, я не мог бросить ее умирать там. Или мог? Мысленный диалог с самим собой вел меня все в тот же тупик.

Твою ж мать! Иногда искренне завидую одноклеточным организмам. У них все до смешного просто и незапарно.

Я сломал себе весь мозг, и до сих пор не пришел к согласию с самим собой. А тем временем мои руки спасали ей жизнь. Обычная человеческая помощь. Я просто делал свою работу. Делал то, в чем поклялся когда-то.

Она протяжно вздохнула. Я убрал волосы, закрывавшее ее лицо. Ей больно, это видно по гримасе, исказившей ее черты. Конечно, совсем не вариант, если она очнется именно сейчас. Будет еще больнее.

Но нет, она снова расслабилась. Хорошо, значит, лекарство начало действовать.

Промыв рваную рану на ее лбу, я наложил несколько швов. Синяк разливался по скуле – ей придется маскировать его чем-то довольно долго. Неожиданно для самого себя я легко провел рукой по спутанным волосам. Красивый цвет. Насыщенный оттенок горького жгучего шоколада. Густые и мягкие как шелк. Пальцы стало покалывать, словно по ним пробегали маленькие электрические разряды.

Теперь меня начало одолевать любопытство иного рода. Стало интересно, какого цвета ее глаза. Ей бы пошли карие. Хм, встреть я ее при других обстоятельствах, однозначно бы заметил: хорошенькая. Кожа нежная, молочно-белая, губы пухлые, ресницы длинные.

Дьявол! Я с изумлением осознал, что все это время, задумавшись, водил пальцами по ее лицу, а сейчас большим легко очерчивал контур ее губ. Какого черта! Это вот что сейчас было?

Что такого было в этой девчонке, что меня так переклинило? Я не мог объяснить сам себе своих действий…Так, все, пора заканчивать этот аттракцион невиданной доброты и щедрости. Кто бы она ни была, пусть катится на все четыре стороны.

Наконец, сделав все, что от меня зависело, я еще раз внимательно оглядел мою неожиданную пациентку. Слава богу, все у нее обошлось без последствий, требующих серьезных медицинских мер, которыми я обеспечить ее не мог, а так, по мелочи, починил. Ребро заживет, если она побережет себя, хотя, если нет, это будет уже не моей проблемой. Головой, девчонка, конечно, шибанулась конкретно, неизвестно только, сама ли, когда упала на набережной, или это результат «воспитательной работы». Сейчас ее пульс был ровным и спокойным, этакая Спящая красавица, разве что не в хрустальном гробу.

Я усмехнулся и досадливо покачал головой. Черт возьми, я-то не Прекрасный принц, хоть и спас ее.

Лучший способ очистить голову от ненужных мыслей – выпить крепкого кофе. Тем более кто знает, сколько времени моя гостья побудет в таком состоянии: может, до утра, а может, придет в себя через минуту, так что сидеть возле нее не было смысла.

Кофе я любил натуральный, свежесваренный, очень крепкий, чтоб прошибало. Джаспер, смеясь, называл меня кофейным наркоманом. Что есть, то есть. Я мог забыть про еду, но запас кофе в моей квартире был всегда.

Сварив порцию ароматного напитка, я сел за стол и, закурив, задумчиво уставился в окно. На город опустилась ночь. Я любил ночь. В темное время суток жизнь в этом городе текла совсем иначе. Ночью он очень красив, сверкающий неоновыми вывесками, расцвеченный яркими красками. Там, в центре, все именно так. А в этом районе если ты хоть на дюйм высунешься из дома в те места, куда не следует – ты труп. Ночью тут орудуют банды. Даже копы нечасто сюда заглядывают, хотя поводов хоть отбавляй – побаиваются.

А ведь когда-то я даже являлся частью ночной жизни своего родного города, пока не решил, что это слишком. Нет, паинькой никогда не был, и нарушать закон случалось периодически, особенно когда обитал «на той стороне». По малолетству это казалось интересным: этакая бандитская романтика, приправленная вседозволенностью и ложным ощущением власти. Но всему рано или поздно приходит конец. Или прозрение. Теперь они там, а я тут. Один. Сам по себе…

Законопослушным гражданином назвать меня нельзя даже с большой натяжкой. Я и не стремился к этому. Зарабатывал тем, что всегда получалось хорошо. Казино. Угон машин. В недавнем прошлом была еще одна специальность, любимое дело, которое, как я думал, помогло бы мне найти свой собственный путь в жизни. Но судьба распорядилась иначе. И вот я уже пару лет бреду своим путем, но совсем не тем и совсем не туда. Однако иду, назло и вопреки.

Главное, что тогда, что теперь, я все время находил приключения на свою пятую точку. Отец, помнится, смотрел на мои шалости, пусть и не всегда невинные, снисходительно, считая это процессом становления характера. Мама не одобряла, расстраивалась, но тоже не лезла с нравоучениями. Вероятно, как бы я ни старался, спокойная жизнь мне не светила бы никогда.

И сегодняшний день не исключение.

Девчонка явно жестко нагрешила перед моей семьей, а значит, держать ее здесь - не лучшее решение. Может, все-таки стоило отвезти ее в больницу?.. Нет, тогда туда заявятся копы, а если она сболтнет лишнего, то, во-первых, они могут выйти на меня, а мне это нахрен не нужно, а во-вторых, сама она до утра не дотянет. А потом, как и в первом случае, явятся ко мне. Но уже не законники. Да, сегодня я спас ее жизнь, подставляя себя, но лучше бы этой красотке поскорей очнуться и убраться из моей квартиры. Исчезнет – и будем считать инцидент исчерпанным. Встреча со старшим братом не входила в мои ближайшие планы.

Время текло мимо меня. Я все еще сидел, занимаясь самокопанием, когда краем глаза уловил движение. Затушив сигарету, обернулся. Девчонка пыталась неуклюже подняться, а поняв, что ее заметили, уставилась на меня широко открытыми от испуга глазами.

- Я бы не советовал, - хлебнув из кружки кофе, сказал я.

Она вздрогнула и нервно огляделась. Искать что-то, кроме слоя пыли, у меня в квартире особо нечего, и девчонка, наверное, это поняла, снова сфокусировалась на мне.

- Где я? – задыхаясь, спросила она и, сев, тут же скорчилась от боли.

- В моем доме. У тебя ребро с трещиной. Без резких движений, крошка.

- Кто вы… ты… Как? – просипела она. Поперхнулась, закашлялась, схватилась за грудь и резко дернулась, сообразив, что сидит передо мной полуголой. Смешная, бояться поздно, я уже имел честь лицезреть и даже коснуться, пусть и с сугубо благими намерениями.

- Что с моей одеждой? – Она безуспешно пыталась стянуть разрезанную до груди майку.

- Мне нужно было к твоему ребру подобраться. Если бы удар получился сильнее, тебе бы твоим же ребром пробило легкое, - спокойно проинформировал я ее, продолжая пить кофе и затягиваясь снова.

Она по-прежнему смотрела на меня. Боялась. Оно и понятно, я совсем не принц

из сказки. Да и не пытался им быть. Меня и так все устраивало. И что бы она там не думала обо мне, наплевать.

Из приоткрытого окна донесся звук выстрела. Незнакомка наконец-то отвлеклась, отводя взгляд, и обхватила себя руками, то ли закрываясь, то ли в попытке согреться. Казалось, она задумалась о чем-то. Ну и пусть. Может, догадается, что пора бы уже ей свалить подобру-поздорову.

- Вы… вы меня убьете? – неожиданно спросила она, и я чуть не подавился кофе. Гребаное чувство обжигающей жидкости в легких, когда нечем дышать. Закашлявшись, едва не выронил сигарету. Вот только пожара мне еще и не хватало.

- Изнасилуете? – серьезно высказала следующее предположение девчонка, и я, наверно, заржал бы, если бы не кашлял. Ну вот что в голове у этой ненормальной? Ведь помог ей, неужели она считает, что только для того, чтобы грохнуть или поиметь? Причем, надо отдать должное, она не истерила, не рыдала, хотя, видно было, что испугана. Какова вероятность, что она не помнит, что с ней произошло? Эх, иногда все-таки полезно уметь читать мысли.

Я не стал отвечать ей, снова вернувшись к созерцанию картинки за окном и остывающему кофе.

- Что вам от меня надо? – Вот ведь неугомонная. Я тяжело вздохнул и всем корпусом развернулся к своей незваной гостье.

- Послушай, сахарная, если бы мне и надо было что-то от тебя, я бы взял это без твоего разрешения, - насмешливо ответил я. Она моргнула. Приоткрыла рот, словно хотела что-то сказать. Потом метнула взгляд на сигарету в моей руке. Нервничает? Ну конечно. Я протянул ей пачку. – Куришь?

Она медленно покачала головой, потом прикусила нижнюю губу, сморщилась, потрогала ее, видимо, вспомнив, что губа повреждена. И снова ее глаза стали огромными. Ага, видно что-то вспоминает. Я приготовился к новой порции вопросов.

- Можно я пойду? – Еле слышно, старательно сдерживая дрожь в голосе, спросила она.

Наконец-то. А то я уже собрался сам ее выпроваживать. Не придумал пока, правда, как.

- Иди… - Я указал рукой на дверь и снова затянулся сигаретой.

Девчонка неуверенно поднялась, с трудом сдерживаясь, чтобы не застонать. Храбрится. Представляю, какой дискомфорт ей приходится испытывать при каждом движении. Знакомое чувство. Не единожды я заваливался в свое убежище, еле переводя дыхание после передряг. Бывало, падал на пороге и лежал в отключке до того момента, пока не приходил в себя или пока не являлся мой друг. Поэтому в этой чертовой квартире и не было стен: пространство как на ладони, а передвигаться легче. И дверей не было, кроме входной и в ванную. А запиралась только одна – входная.

Девчонка медленно тащилась к двери, обнимая себя худенькими ручками. Ее тело дрожало, точно осиновый лист на ветру. И в таком виде она появится на улице, ночью, в этом районе… Я понял, что не смогу отпустить ее просто так. Такое юное тело станет лакомым куском для какого-нибудь маньяка. Не для этого я тратил время, латая ее.

- Эй, - окликнул я бедолагу, поднимаясь. Она замерла, не переставая вздрагивать. Наверно, решила, что я передумал и все-таки воспользуюсь своим положением. Черта с два! Сняв с вешалки свою толстовку, я протянул ее гостье.

- Возьми, в таком виде показаться на улице равносильно самоубийству.

Она, опустив голову, оглядела себя, будто позабыв, что разорванная майка больше открывает, нежели скрывает. Потом, поморщившись, взяла толстовку и натянула на себя. Я автоматически протянул руки, чтобы помочь, и застыл, как вкопанный.

Ее глаза, все-таки карие, смотрели на меня внимательно, так глубоко забираясь в душу, точно что-то пытались там найти. О чем она думала в этот момент? Сдержу ли я себя или наброшусь? Отпущу ли с миром или потребую плату за спасение? Очень взрослые глаза на юном личике. Девчонка или старше, чем кажется, или пережила больше, чем могла бы вынести.

На лестничной площадке кто-то заговорил, гавкнула собака, хлопнула дверь и снова все стихло. Тихо выругавшись, я отвел взгляд, засунул руку в джинсы и выудил смятую купюру.

- Возьми на такси.

Глаза девчонки тут же округлились.

– Бери, - повторил я, взял ее за руку и вложил деньги в ладошку.

Ее приоткрытые губы задрожали. Помедлив несколько секунд, она сжала пальцы, а я своими ощутил тепло ее кожи. И снова точно заряд легонько тряхнул. Резко выдернув свою ладонь из моей, незнакомка отскочила и чуть не врезалась в дверь. Зашипела от боли, но, на удивление, ловко справившись с замком, выскочила вон.

Мда, Золушка оказалась недружелюбной. Даже спасибо не сказала.

Я усмехнулся - моя интуиция снова сработала, верно угадав цвет глаз проблемы, которую я нажил себе сегодня. Знать бы еще, к чему приведет мое незапланированное вмешательство… Я же сознательно избегал всего того дерьма, что могло привести меня обратно в семейный бизнес и обычно прислушивался к голосу разума, но тут явно произошел сбой системы, и пока не понятно, почему.

Не раз я отправлял очередную подружку в ночь после качественно проведенного времени, но впервые одна из них ушла от меня настолько быстро. Умчалась, не оставив никаких координат. Черт, да и не подружка она мне вовсе.

- Так от меня девушки еще не убегали, - рассмеялся я, направляясь обратно в кухню. Кофе почти остыл.