Глава 4. Бессмысленно

Я сидела на диване, прямо держа спину, и слышала, как в душе шумит вода. Он купался перед сном... и, скорее всего, он был голым... Боже! Ну, конечно, он был голым. Шестеренки лихорадочно завертелись в моей голове. Иисусе, это не то, о чем я должна думать. Совершенно, абсолютно не то. Мне нужно подумать о том, как спасти свою задницу... о, интересно, стоит ли он спиной к двери, как это делала я? Должно быть, его татуированная рельефная спина прямо сейчас покрыта капельками воды... и его мокрая задница… такие сексуальный мужские ягодицы... могу поклясться, она подтянута и совершенно очаровательна... Ебать. Свон, да у тебя вместо башки задница. Возможно, уже завтра тебе суждено стать свеженьким трупом, а ты думаешь о... черт, завтра? Завтра – это так скоро... я могла бы успеть развлечься напоследок. Стал бы он сопротивляться? Конечно, он странный, но он все же мужчина. К тому же, недавно он требовал минета и был возбужден... определенно, у меня есть шанс получить своё.

Пока я взвешивала все «за» и «против», его водные процедуры подошли к концу. Признаться, я чувствовала некоторое разочарование. Со мной определенно что-то не так. Мм... в фильмах перед тем, как пустить кому-то пулю в лоб, обычно спрашивают о последнем желании — спросит ли он меня? Блядь, я знаю, о чем попрошу... Дверь ванной комнаты с щелчком закрылась. Я дала ему несколько секунд на то, чтобы убраться с моего пути, затем подняла два стакана со столика и один с подлокотника кресла — совершенно иррационально мне хотелось отнести их на кухню и вымыть, хотя это забота феи чистоты. Я улыбнулась и поплелась к коридору.

Черт. Меня. Побери. Тех секунд ему явно не хватило…

Он шел по коридору, спиной ко мне... и он был обнажен. Свет горел только в гостиной, я не могла разглядеть все детали, но воображение услужливо об этом позаботилось. Чтоб меня! Мейсен был хорош... впрочем, как и любой другой тридцатилетний мужчина, проводящий половину своего времени в спортзале. В гробовой тишине стаканы в моих руках звонко столкнулись бочками — иначе просто быть не могло, вы же помните о том, что я самое «удачливое» существо во Вселенной? Мейсен посмотрел на меня через плечо. Дежа вю. Точно так он смотрел на меня там, в переулке. Мурашки выступили по всему телу. Несколько секунд он смотрел на меня, и я не смогла разобрать, что было в этом взгляде, а потом пошел дальше. Такой соблазнительной расслабленной походкой... его задница мне улыбалась. О, черт. Он не дошел до кухни, скрылся за дверью, которая располагалась с той же стороны коридора, что и дверь моей спальни.

На ватных ногах я добралась до кухни и сполоснула стаканы. И все это время в моей голове вертелась одна и та же анимационная картинка — то, как он оборачивается, а затем равнодушно уходит. Возможно, всё дело в том, что после Джейка я никого к себе не подпускала... а ведь прошло достаточно времени, организм бастует против воздержания. Ну, если быть откровенной, я признаюсь, что изредка трогала себя, но ведь это не одно и то же, верно? Эта мысль взбудоражила меня... я отправилась в свою комнату практически вприпрыжку — я знала, чем буду заниматься часть этой ночи. Конечно, вы можете меня понять — мне чертовски необходима разрядка, завтра, то есть уже сегодня, состоится тяжелый, тяжелый день. И я не знаю, чего от него ожидать. Ведь там будет вся их банда? Мафия.

По пути в спальню я заскочила в ванную, чтобы забрать свою белую майку — идея спать в джинсах и пиджаке мне нисколько не нравилась. Мое свежевыстиранное белье еще не высохло, черт, на ощупь оно казалось влажнее, чем должно было быть. Возможно, Мейсен случайно забрызгал его, когда купался... а может, он сделал это специально. Интересно, понравилось ли оно ему? Очевидно, он предпочитает классику — аскетичиные темные костюмы, белые рубашки и лаковые туфли не давали в этом усомниться. Черт, мои светло-бежевые прозрачные стринги едва ли можно назвать классическими. Бог мой, я могу не думать о подобном хотя бы секунду? Два года без полноценного секса спровоцировали сперматоксикоз в последней стадии. О, нет. Не сперматоксикоз... как это называется у женщин? Бешенство матки, быть может.

Вернувшись в комнату, я плотно закрыла за собой дверь, к моему глубочайшему раздражению, замки предусмотрены не были. Но это не то, что могло меня остановить. Стаскивая с себя тесные джинсы, я села на кровать и попыталась отшвырнуть их ногами, они действительно сопротивлялись. Пиджак я тоже бросила на пол. Признаться, я всегда так делала — в моем шкафу, в моей сумке никогда не бывало порядка... и говорят, это характеризует женщину как личность не с лучшей стороны. Но плевать, скоро меня не станет, нет смысла исправлять ошибки, которые уже ни на что повлиять не могут.

Я нырнула в легкую майку, которая даже не прикрывала мои ягодицы. Надеюсь, завтра с утра мое белье будет пригодно к носке... с другой стороны, он свободно разгуливает по дому голышом, почему я не могу? Особенно, учитывая тот факт, что теперь я бы не сопротивлялась, попроси он меня сделать минет. Что изменилось? Ладно, спишем на стресс. Это был действительно очень стрессовый день — я до сих пор ощущала себя странно... мозг работал хаотично, совершенно непоследовательно, но я не чувствовала себя угнетенной, загнанной в тупик. Наоборот, мне казалось, будто я освободилась от чего-то... скорее всего, так себя и ощущает человек, которому больше нечего терять. Хотя, мое сердце все еще бьется, а это значит, что кое-что я все-таки потерять могу. За эти два дня я так часто висела на волосок от смерти, но оставалась жива, что, вероятно, мое подсознание считает себя неуязвимым. Похоже на ту историю о мальчике и волках — я уже не верила, что он меня убьет. Чувствовала себя защищенной. А мой внутренний ориентир настолько сбит, что, скорее всего, совершенно, совершенно напрасно.

Я сбросила покрывало на пол, уложила голову на подушку и накрыла себя легкой простыней. Я уже чувствовала влажность между ног. Скользнув рукой под майку, я погладила себя по животу, медленно подбираясь к лобку... тело напряглось, предвкушая удовольствие. Я гладила себя, прикрыв глаза, прокручивая в голове то недавнее нагое дефиле, свидетелем которого мне посчастливилось быть. Чертовски хорошо. Перекатившись на бок, я крепко сжала свою кисть бедрами, снова и снова прокручивая картинку... рука задвигалась энергичнее. Я вспоминала то, как его член едва ли не упирался в мои губы... я воображала, что, поддавшись его недвусмысленному приказу, робко обхватила головку губами, я даже почувствовала на языке солоноватый вкус... и застонала. Это было настолько низко, но это возбуждало меня. Не стану спорить, если вы посчитаете меня извращенкой. Повернувшись обратно на спину, я немного приподняла задницу, двигаясь навстречу своей руке, вторая рука крепко сжимала простынь. Ох, я пустила его член глубже и подняла глаза, чтобы насладиться выражением его лица... его глаза были прикрыты, ресницы отбрасывали тени на щеки, его губы двигались в такт моим движениям — и это выглядело ебать как горячо. Я простонала и крепче прижала средний палец к своему центру. Та его рука, что сжимала пистолет, дернулась и двинулась к моей голове... с ее помощью он контролировал меня, наращивая темп... да, я чувствовала жесткий материал пистолета на своем затылке и не могла оторвать глаз от его лица... его дыхание стало рваным, брови дьявольски сексуально сходились на переносице. Черт меня побери. Я застонала, напрягая ноги, готовясь к разрядке...

- Ты мешаешь мне спать. - Он сказал это абсолютно невыразительно… так, будто я читала книгу и мой включенный светильник причинял ему дискомфорт.
Я распахнула глаза, и прямо надо мной в темноте угадывался его силуэт. Моя правая рука все еще находилась в том самом месте. Как все происходящее можно назвать? Я не знаю подходящего слова. О, постойте, может, пиздец?

- Если ты не заметила, в квартире стены не стыкуются с потолком, здесь совершенно отсутствует звукоизоляция. Я не знаю, зажми что-нибудь зубами или контролируй свои голосовые связки. Я должен быть бодрым через пару часов, так что уйми свои завывания. - Он замолчал, но не ушел, видимо, ожидая ответа.

Что я, блядь, могла ответить, ради всего святого? Мои щеки горели огнем. Это было даже хуже, чем тот случай, когда папа с утра намекнул, что нам с Джейком стоит быть немного потише... Господи, это было хуже даже того дня, когда я поперхнулась и кусочки пищи из моего рта вылетели и попали прямиком в суп моему собеседнику, мальчику из футбольной команды, внимания которого я добивалась несколько месяцев.

Поправив сползающую простынь, я выдала просто гениальную вещь:
- Я уже закончила.
- Очень за тебя рад. Надеюсь, второго раунда не будет. - И он вышел из комнаты, хлопнув дверью.

Святые небеса, как я могла не услышать звук открывающейся двери? Вообще-то, я была слишком увлечена фантазиями о его члене в своем рту, но... Я закрыла глаза руками и несколько раз ударила ногами по матрацу. Лучше бы он застрелил меня накануне.

Позор преследовал меня даже во сне. Мне снилось, что Эдвард пригласил меня на ужин в тот итальянский ресторан, и все было хорошо до тех пор, пока я не поперхнулась и кусочки пищи из моего рта не полетели... ох, дальше вы знаете. Проснулась я в холодном поту. Солнце заливало комнату через широкое окно... я долго оставалась в постели, прислушиваясь к звукам — в доме было тихо, скорее всего, он уже ушел. Слава Богу. Я была еще не готова взглянуть ему в глаза и вряд ли когда-нибудь буду. Станет ли он стебать меня? Или сделает вид, что ничего не произошло? Ох, если бы он только знал, о чем я фантазировала... я бы застрелилась из его пистолета.

Я сидела на кровати, сложив ноги по-турецки, и гипнотизировала черный расписной шкаф. Несколько минут я пыталась уговорить себя, что ничего страшного не произошло. Но правда была такова, что ситуация моя просто немилосердно отстойна. Бог меня ненавидит. Разве он не должен быть объективным и ко всем своим созданиям относиться одинаково? Должен, я считаю. Но он, как и любой другой босс, завел себе любимчиков... и тех, над кем издевается ради забавы. Определенно, он мне напоминает моего учителя по тригонометрии, мистера Ротчестера, который спрашивал меня только тогда, когда я не поднимала руку, а когда буквально размахивала ею перед его носом-картошкой запросто игнорировал. Я не спорю с тем, что заслуживаю смерти, я действительно была не слишком хорошей девочкой, но это уже перебор. Хей, Бог? Пожалуйста, остановись.

Я, наконец, поднялась с кровати. На мне не было белья, потому я осторожненько выглянула в коридор, проверяя маршрут до ванной комнаты — поблизости никого не обнаружилось. И я трусцой кинулась к своему белью. Блядь! Его опять намочили, и уже неважно, случайно это сделали или специально, это по-любому херово. Пришлось с голой задницей бежать обратно в комнату, а позже вновь натягивать джинсы на обнаженное тело. Одевшись, я вернулась в ванную, умылась и в очередной раз почистила зубы его зубной щеткой. Если честно, у меня просто не было выбора, но мне нравилось думать, что я пакостничаю ему. Хотя пакостничать мистеру Мейсену — очень опрометчивый шаг, который, безусловно, может стоить вам жизни.

Я слонялась по квартире в абсолютном одиночестве, не зная, чем себя занять. В его холодильнике не было еды... и я выпила стаканчик виски для храбрости — не прощу себе, если буду прятать глаза после случившегося. Кошка куда-то запропастилась, разыскать ее мне не удалось. Разыгравшееся любопытство заставило меня открыть ту дверь, которой вчера воспользовался голый Эдвард. Меня не удивило, что за ней оказалась его спальня — это было предельно логично. Внутри все было черно-белым: низкая расхристанная кровать, простынь белая, а наволочки на подушках, как и одеяла, черные... Окно напротив двери во всю стену, открывающее шикарный вид на залив — определенно, он испытывал больную привязанность к гигантским окнам. Хотя, возможно, это нравилось его дизайнеру. Рядом с кроватью, вместо тумбочки, возвышался внушающий доверие серебристый сейф, на нем стояли классический круглый будильник, чьи обездвиженные стрелки показывали неправильное время, и офисный светильник… на полу валялись оптические очки и книги... о, он читает в очках? Печется о своем зрении, и правильно, ведь стрелок — не тот, кто стреляет, а тот, кто попадает. Я подошла ближе и присела на корточки, рассматривая книжки: одна из них была на итальянском — Божественная комедия; вторая — на неизвестном мне языке, третья... Господи, зачем ему понадобилась книга о тропических гусеницах? Я заглянула под кровать и отшатнулась в сторону, когда меня встретила пара серых глаз, в унисон с агрессивным шипением. А вот и кошка нашлась. Смерть. Я покачала головой. Больной придурок.
В комнате было мало личных вещей, по крайней мере, на виду — лезть в шкафы или в стол я не решилась, с него станется установить там сигнализацию или какие-нибудь садистские ловушки...

Я уже собиралась уходить, когда услышала, что приехал лифт. Действительно, звукоизоляция напрочь отсутствует, зачем это нужно? Ума не приложу. Выскользнув из его комнаты, я постаралась максимально тихо закрыть за собой дверь и кинулась в кухню...

Спустя несколько секунд из гостиной послышался глухой звук, как будто что-то объемное, но легкое бросили на ковер или диван.

- Изабелла! - Мейсен звучал зло.
Не торопясь, я пошла по коридору, мои босые стопы отчего-то вспотели и, должно быть, оставляли влажные следы на крупной глянцевой плитке. Хорошо, что в гостиной на полу дерево и ковер. Мейсен сидел на диване, закинув одну руку на низкую спинку. Рядом с его ногами валялась перевернутая обувная коробка, одна из туфель вывалилась на пол — это была изящная черная лодочка из кожи с декоративными шипами, да притом на убийственной шпильке. На диван был брошен темный непрозрачный чехол, который, по всей видимости, скрывал мой сегодняшний наряд. Чуть дальше, и опять же, перевернутым вверх дном валялся нессер — косметика.
- Что, мистер Мейсен? - Он раздраженно глянул на меня.
- Ты должна быть готова к шести. И мне чертовски по барабану, если что-то из этого тебе не подойдет.
- А сейчас который час? - В доме не нашлось ни одних исправных часов, а ориентироваться по солнцу я не умела.
Он коротко глянул на свои широкие наручные часы:
- Половина пятого.
- Хорошо... я... ты... ам... - Ненавижу, когда мой язык вытворяет со мной нечто подобное.
- Что? - Выплюнул он и резко повернул голову в мою сторону.
- Сейчас я пойду мыть голову, ты мог бы не ошиваться рядом со своей прозрачной ванной?
- Не ошиваться? – Тщательно произнося звуки, он смотрел на меня так, будто я сообщила, что верю в Санта-Клауса.
- Да. И мне понадобится фен. - На его щеках заходили желваки.
- Надо было говорить об этом раньше. Сейчас я не пойду искать для тебя фен. Ясно?
- Предельно. - Я пожала плечами и пошла в ванную. Да пошел ты к черту, мерзавец.

Естественно, моя просьба о невмешательстве в личное пространство хотя бы в то время пока я принимаю водные процедуры, вряд ли для него что-то значила, я сама не знаю, зачем об этом попросила, ведь было совершенно очевидно, что мое слово против его ничего не стоит. Потому я, как и прежде, развернулась спиной к двери, перед тем как снять одежду. Справилась я максимально быстро — и это неудивительно, кроме мужского геля для душа и мужского же шампуня в моем распоряжении ничего не было. Вряд ли в нессере найдутся духи, так что придется мне пахнуть мужчиной. Да и ладно. В самом деле, он и так проявил заботу, приобретя для меня платье и туфли. Делал ли он это самостоятельно? Или попросил кого-то о помощи? Мне хотелось, чтобы первый вариант оказался истинным. Потому что мне было любопытно, что, по его мнению, могла бы надеть его девушка на официальное мероприятие. Хм... я уже частично видела обувь — строго и элегантно, даже несмотря на мелкие шипы. Форма классическая. О, и это еще одно очко в пользу того, что выбор он делал сам.

Как это ни странно, но поблизости от ванной он не появился. Надо же... Завернутая в полотенце, которое было единственным доступным, а, следовательно, оно было его полотенцем, я пошла в гостиную, чтобы забрать платье, туфли и косметику. Мерзавца на диване не оказалось. Я забрала вещи и вернулась в свою спальню. Мои брови поползли вверх, когда на кровати я обнаружила коробку, на которой был изображен черный матовый фен. Ох, мистер Мейсен, вы таки не перестаете меня удивлять. Я усмехнулась.

Просушив волосы полотенцем, я снова обернула его вокруг тела. Присев на кровать, осторожно расправила чехол и потянула за молнию... внутри оказалось бледно-бежевое платье, такое, что из-за его цвета я буду казаться голой. Оно идеально подходило к моим трусикам — тон в тон. Материал был тонким и легким... что-то среднее между шифоном и шелком. Вынув его из чехла, я обнаружила, что грудь полностью закрыта, никакого тебе декольте, зато спина... в общем, лифчик явно отменяется. В таких редких случаях маленькая грудь является преимуществом. Помимо платья в чехле оказались шелковые черные чулки с поясом и ободок для волос, целиком выполненный из крупных камней. Точно такие же камни служили окантовкой платья на спине, они поблескивали по кромке выреза в том месте, где по идеи моя спина превращается в попу.
Пожалуй, сама себе я бы выбрала что-то другое... из плотного материала, черное или красное. Но дарёному коню, как известно, в зубы не смотрят.

Отложив платье в сторону, я столкнулась с очередной проблемой... большое зеркало было только в ванной, но там не было розетки. Как мне, черт возьми, попытаться уложить волосы феном без зеркала? Повезло, что в нессере оказалась годная расческа.

- Эдвард? - Я высунулась из своей комнаты.
Он выглянул из своей спальни, точно копируя положение моего тела. Уголок его губ дернулся вверх.
- Что еще? - Мы смотрели друг на друга, и нас разделяла длинная стена коридора.
- Мне нужно большое зеркало.
- В ванной есть зеркало.
- Да, но там нет розетки.
- Зачем тебе розетка? – Его брови стремились сойтись на переносице.
- Чтобы уложить волосы феном, Эдвард.
- Ну так, уложи волосы, а потом посмотри на результат в зеркало.
Я моргнула.
- Ты что, издеваешься? Я не могу уложить волосы без зеркала!
Он что-то прошипел сквозь зубы и выскочил из комнаты, проносясь мимо меня по коридору... ох, на нем не было ничего кроме классических брюк и ремня, его босые ноги громко ударялись о глянцевую плитку. Я высунулась сильнее и увидела, что он направился в то крыло квартиры, где, по его словам, был выход к общему лифту. Громко хлопнула дверь.
Прошло около пяти минут, и я засомневалась, вернется ли он, прежде чем Мейсен вновь замаячил на горизонте, таща большое прямоугольное зеркало без рамы. Подойдя к моей двери, он бесцеремонно схватил меня за локоть и вытащил из комнаты. Я пялилась на его ладонь, сжимающую мою руку и заметила, что его указательный палец кровоточил... мало того, он вымазал меня своей кровью. Оставив меня в коридоре, он зашел в мою комнату и звучно прислонил зеркало к стене.
- Ты вытащил зеркало из общественного лифта? - Я подошла ближе.
- Какая разница?! Собирайся, ради всего святого. Я как никогда раньше близок к тому, чтобы действительно тебя застрелить. - Он толкнул меня, отчего я плюхнулась на кровать, и прошел мимо, хлопая дверью. Двумя секундами позже дверь его спальни также захлопнулась.

Окей.

Я высушила волосы круглой щеткой, пытаясь создать подобие крупных волн, и, слава Богу, в нессере оказался маленький флакончик лака... надежно закрепив сверкающий ободок, я снова воспользовалась лаком. Дальше дело пошло быстрее. Скоро разобравшись с чулками и поясом, я втиснула свои ноги в туфли — смотрелись они отлично, чего не скажешь об удобстве. Следующим было платье, я аккуратно просунула голову, чтобы не повредить прическу, закрепила ремешки на шее и подняла правую руку вверх, чтобы застегнуть боковую молнию. Это был мой размер... знал ли он его наверняка или выбирал на глаз? Хотя, трудно представить, чтобы Мейсен делал что-либо небрежно, на глаз. Воздушная юбка, состоящая из нескольких слоев легкой ткани, оказалась на две ладони выше колена. Я повертелась у зеркала и решила, что за свой внешний вид мне сегодня не должно быть стыдно. Но, вообще-то, еще неизвестно, в чем появятся другие дамы — ведь все познается в сравнении. Я выбрала красную помаду, чтобы не казаться совсем уж бесцветной, накрасила ресницы и нарисовала стрелки. Ничего больше я сделать не успела...

Он толкнул дверь моей комнаты, отчего та ударилась о стену.

- Мы из-за тебя опаздываем. - Его голос был таким, что я не решилась возразить и, отложив черную подводку в сторону, молча двинулась к двери. Он отошел и, не оглядываясь, направился к лифту. Я следовала за ним... что мне еще оставалось делать? В лифте я разглядывала его костюм... строгий и черный. Галстук отсутствует. Белоснежная хрустящая рубашка с жестким высоким воротничком. Прямоугольные запонки из черного камня — я помнила их. И до боли в глазах блестящие туфли. Черт побери, он выглядел пафосно. Не то что бы мне это не нравилось...

Поехали мы на Субботе, ею оказалась вишневая ауди-купе. Минут десять дороги он молчал, хмуро смотря в лобовое стекло и абсолютно игнорируя светофоры. Моя задница опять практически летала по салону. Но атмосфера была таковой, что я не решалась открыть рот. Дешевле будет помолчать. Резко крутанув руль влево, да так, что моя голова ударилась об окно, а хрустальный ободок немного съехал в сторону, он, наконец, признал мое существование.

- Я не смогу постоянно таскать тебя за собой, будут моменты, когда мне потребуется отойти... все эти мероприятия... в общем, это работа. Налаживание контактов и связей. Заключение сделок в неформальной обстановке и прочее, прочее, прочее. Так вот. Когда меня не будет рядом, следи за своим языком. А лучше вообще не открывай свой рот. Окей?
- Окей. - Да и о чем я могла бы поговорить со всеми этими людьми?
- Спасибо. - Выдавил он сквозь зубы.

Больше он не сказал ни слова. А я задумалась над тем, чего ужасно стыдилась еще с утра, я так отчаянно боялась встретиться с его глазами, думала, что буду краснеть как школьница, но теперь мне было плевать… я не ощущала неудобств по этому поводу. Вообще никаких. Ну, может быть, утренний виски все-таки помог… на голодный желудок, тем более.

Минут через пятнадцать, визгнув шинами, он остановился у высокого отеля, и, очевидно, тот принадлежал к экстра-классу. Изящная вывеска гласила: «Borgata» - они реально сдвинуты на итальянском языке. Я понятия не имела, в какой части города мы находимся, но совершенно точно раньше мне не приходилось видеть этого здания — иначе непременно запомнила бы... облицовка из блестящего бежевого мрамора, на первом этаже огромные витрины, выгодно демонстрирующее фойе. Ох, даже красная дорожка...

- Оставайся внутри. - Он вышел, захлопнув дверцу, обошел машину и открыл передо мной мою дверь, попутно предлагая руку. У меня глаза на лоб полезли. На что он раздраженно сжал губы, и я поспешила всунуть свою руку в его большую ладонь. Мейсен натянуто мне улыбнулся и приложил несколько больше силы, чем требовалось, чтобы помочь мне покинуть салон автомобиля. Я едва не споткнулась.

- Ты выбрал для меня самые неудобные туфли, какие мне приходилось носить, так что, попридержи коней, amato. - Я говорила это, улыбаясь, потому что около входа тасовалась кучка папарацци. Мерзавец ничего не ответил.

Внутри помещения пол был ослепительно блестящим, к слову, способным конкурировать с начищенными туфлями Мейсена, и убийственно скользким. Мне пришлось мертвой хваткой вцепиться в своего «бой-френда». На что тот поморщился. Он кинул ключи от машины кому-то мужчине в бордовом пиджаке и повел меня к лифту. К нам поспешила группка дорого одетых людей, но Мейсен не стал никого ждать, быстро ударяя ладонью по кнопке 18 этажа, створки лифта захлопнулись практически перед их носами. Утешительно то, что он со всеми такой мерзавец, а не персонально со мной.

Мы вошли в гигантский банкетный зал с большими круглыми столами, застланными плотными жемчужными скатертями. На полу лежал мягкий узорчатый серый ковролин, и я вздохнула с облегчением... еще десять метров глянцевой плитки, и я бы наверняка свернула себе шею. Народу было очень много, вероятно, мы приехали одними из самых последних, все леди и джентльмены общались группами. Женщины выглядели прекрасно, лучше меня (очевидно, на сборы им выделили поболее моего часа), но значительно старше. Да и мужчины казались постарше Эдварда. Хотя я понятия не имела, сколько ему лет, навскидку тридцать — но ставить не решусь, в отношении Эдварда совершенно ни в чем нельзя быть полностью уверенным, и в этом я полностью уверена.
Он аккуратно взял меня за локоть и повел вперед, кивая встречающимся на пути мужчинам, на женщин же даже не глядел. Ужасный, ужасный мерзавец женоненавистник.

- Эдвард, приветствую. Так слухи оказались правдивы... наконец ты нашел себе достойную пассию? А я уж думал, не доживу. - Полный мужчина среднего роста протянул Эдварду руку, тот ее быстро пожал. А затем он протянул руку и мне... я намеревалась пожать ее, но мужчина ловко повернул мою ладонь тыльной стороной вверх и поцеловал. Эдвард сцепил пальцы на моем плече, оставляя синяки, и я поспешила выдернуть руку из захвата незнакомца. Он удивленно посмотрел на меня, и я закосила под дурочку, улыбаясь.
- Добрый вечер, Бенджамин. Да, слухи на этот раз не обманули.
- Она просто прелестна.
- Она Изабелла. - Безэмоционально ответил Мейсен.
- Приятно познакомиться, Изабелла.
- Взаимно, Бенджамин. - Я снова улыбнулась. Эдвард стрельнул в меня взглядом.
Мужчины заговорили об инвестициях, акциях, бирже и состоянии экономики в своих районах. Часто использовался непонятный мне слэнг и какие-то итальянские словечки, которых я не знала. Некоторые говорили исключительно на итальянском, понимала я лишь обрывки фраз и отдельные слова... Краем глаза я заметила, что женщины сгруппировались в другом конце зала и о чем-то оживленно беседовали, чинно держа бокалы с шампанским и перебирая пальцами свои, я уверена, баснословно дорогие колье. На мне же не было никаких украшений вообще... если не считать ободок в волосах. Пару раз я ловила на себе любопытные взгляды густо подведенных глаз, но они не беспокоили меня, потому что не казались агрессивными... просто любопытствующими, даже слегка удивленными.

Чуть дальше от нас, окруженный такими же толстыми мужчинами, как и он сам, Эммет курил сигару, параллельно о чем-то разговаривая и изредка посмеиваясь. Я отвела взгляд. Но все равно слышала этот сиплый, кашляющий смех. Дева Мария, зачем он продолжает курить?

Через полчаса мои ноги онемели, я не чувствовала пальцев… ладно, я чувствовала мизинцы, которые свело судорогой. А мужчины все продолжали беседовать... и я была единственной в этой компании, у кого не было члена. Еще через десять минут я буквально повисла на руке Эдварда, а мой живот заурчал... надеюсь, никто не услышал. Но, в самом деле, я не ела сутки, а до этого лишь расковыряла чизкейк. Совсем скоро я склею ласты с голодухи… о, а что будет, если я грохнусь в голодный обморок? Все эти люди подумают, что Мейсен тиран, морит меня голодом – и по правде говоря, это не так далеко от истинны. Эдвард замер, не закончив начатое предложение, говорил он на итальянском... насколько я могла уловить, что-то об оружии.

- Я присоединюсь к вам через несколько секунд. – Он повел подбородком в сторону столов.
- Мы подождем, Эдвард.

Мерзавец бесцеремонно потащил меня ближе к стенке и подальше от группы женщин. Выдвинув для меня стул, глазами он показал мне сесть, и я подчинилась.

- Поешь.
- Одна? - Круглый стол был рассчитан на шесть человек. Он одарил меня злобным взглядом, но ведь это действительно глупо, сидеть за большим столом и в полном одиночестве есть? С таким скрипом, что в радиусе нескольких метров к нам все обернулись, Эдвард выдвинул стул и сел. Резко сдернул красиво оформленную салфетку со своей тарелки и бросил ее на соседний стул. Немного приподнялся и, придерживая пиджак левой рукой, потянулся к бутылке красного вина. Всё это он проделывал напоказ недовольно и раздраженно. И я сдалась, закатив глаза.
- Хорошо, я прекрасно справлюсь сама. Иди, занимайся бизнесом... или что ты там делаешь. - Он налил в мой бокал вина, поднялся и ушел. Я тяжело вздохнула. Черт возьми, да я даже нормального убийцу встретить не могу. Всё через задницу.

Вино пошло хорошо... и это признак безнадеги, как по мне. Я едва начала есть свой цезарь с курицей, когда ко мне подсел молодой человек. На вид лет двадцати пяти — и он единственный, кто попался мне на глаза и выглядел моложе мерзавца. Я улыбнулась ему и на этот раз намного заинтересованнее поглощала салат, часто запивая вином. Следящие за каждым моим движением голубые глаза нервировали. Я практически решилась послать его в... за другой столик, когда он заговорил:

- Меня зовут Алек. А вы, должно быть, девушка Мейсена? - Он назвал мерзавца по фамилии – не очень хороший знак, друзья звали бы его по имени... наверное.
- Мм... да. Изабелла. - Я повернулась, ища глазами Эдварда, но тот был далеко и слишком поглощен своими мафиозными делами.
- И давно вы с ним вместе? - Голубоглазый не улыбался, темно-коричневый костюм совершенно невыгодно подчеркивал цвет его лица.
Я пожала плечами: - У каждого свои понятия «давно» и «недавно».
Он не сводил с меня глаз и кивнул: - Верно. - Я отвернулась, возвращаясь к салату.
Алек долил мне вина и чокнулся своим бокалом о мой.
- Еще увидимся.
- Конечно. - Я улыбалась, а мой глаз дергался.

Когда я доела салат и допила вино, мужчина во фраке, используя микрофон, возбужденно объявил о начале аукциона антиквариата, также он сообщил, что все вырученные деньги пойдут на лечение онкологический заболеваний у женщин и детей. Все присутствующие медленно рассаживались за столики, свет немного приглушили. Я заметила, что Алек в своем костюме цвета го.. хм.. я заметила, что Алек двигался в направлении моего столика. И вскочила, ища глазами туалет, я отправилась поближе к выходу и подальше от основного скопления столиков, надеясь, что он будет искать меня именно там, где расположилась основная масса людей. В это время на сцене демонстрировали первый лот... кажется, это был какой-то комод или сундук, я не могла разглядеть – мешали спины всех наблюдающих за аукционом.

Стоя совсем близко к выходу, готовая в любой момент делать ноги, я искала Эдварда, но не находила... и пока я обшаривала взглядом всех сидящих за столиками, выискивая знакомую голову с уложенными на бок вороными волосами, упустила тот самый момент... Алек материализовался прямо передо мной. Он меня всерьез беспокоил.

- Ты избегаешь меня? - Он приподнял одну белесую бровь.
- Нет. Я ищу Эдварда.
- Мейсена здесь нет. И уже давно.
- Тогда я подожду его.
- Пойдем сядем? Выпьем? - Он скользко улыбнулся. Ох, он напоминал мне Драко Малфоя.
- Нет, я устала.
- Тогда я могу отвезти тебя домой.
- Эдвард меня отвезет.
- Я же сказал, Эдварда здесь нет! - Раздраженно выплюнул он.
Я удивленно подняла брови, и он спохватился:
- Ты прекрасно выглядишь, Изабелла. Это платье... - Он шагнул ближе, опуская свою холодную руку мне на плечо, ведя ею ниже, касаясь двумя пальцами оголенной спины. - Что за платье... - Он неприятно улыбался. - Просто очаровательное... - Его ногти вонзились в кожу спины, и я резко отступила назад. Боже мой...

Сделав тот шаг назад, я почувствовала дыхание на своем голом плече.
- Понравилось платье, Мано? - Так значит, Алек Мано. Эдвард взаимно зовет его по фамилии. От степени холодности его тона на спине выступили мурашки.
- Чертовски будоражащее. - Алек усмехнулся.
Эдвард наклонился и проговорил рядом с моим ухом: - Снимай.
Я не смела повернуться... а глаза Алека засияли азартом. Сердце заколотилось в груди. Люди отвлеклись от аукциона и теперь наблюдали за нашей перепалкой. Алек стоял к ним спиной, а мы с Эдвардом лицом... для всех это было интригующим шоу, для всех... кроме меня.
Я немного повернула подбородок в сторону Мейсена: - Эдвард...
Он наклонился еще ближе, и наши губы практически соприкасались:
- Снимай чертово платье. Я куплю тебе новое, amore mio.
Я не шелохнулась. Он в конец двинулся, свихнулся, рехнулся, сдурел... Эдвард как будто прочел мои мысли, он понял, что я не собираюсь подчиняться.
- Я куплю тебе новое платье, amore mio. - Проникновенно зашептал, едва касаясь губами моих губ, затем отстранился... я почувствовала, как его рука очень нежно убирает мои волосы со спины на плечо. Мое сердце билось в конвульсиях. Десятки пар глаз, сверкая, наблюдали за нами, даже ведущий заткнулся и позабыл о своем ебаном аукционе. Руки Эдварда схватили тонкий материал, прилегающий к задней стенке моей шеи... раздался характерный треск... и я не успела среагировать, вверх платья упал вниз на мои бедра, осталась только юбка. Я обхватила себя руками, скрывая грудь. Меня била дрожь. Медленно и нежно сумасшедший мерзавец провел ладонью по моей теперь уже совершенно обнаженной спине, вдоль позвоночника... его пальцы замерли, достигнув ткани, той самой окантовки из камней... секунда и несколько камешков упало на пол, глухо ударяясь о ковролин... дальше снова треск материала, юбка разодрана по заднему шву. Я не глубоко, но часто дышала. Эдвард сжал платье в руке, теперь оно казалось небольшой бежевой тряпкой... глаза народа метались между моей обнаженной фигурой и рукой Эдварда, крепко сжимающей тонкую ткань. Алек выглядел пораженным, но, похоже, довольным представлением... я ненавидела его всем сердцем, потому что именно из-за него происходило то, что происходило. Черт побери. Эдвард швырнул то, что раньше можно было назвать платьем, Алеку в ноги.

- Наслаждайся, оно твое. Платье твое. Но не она. - Двумя пальцами он приподнял мой подбородок, повернул его в сторону и прильнул губами. Нежно, используя язык, совсем не так, как в прошлый раз в ресторане. Боже, а теперь рехнулась я.
Все молчали, продолжая следить за нами. Эдвард снял пиджак и накинул его мне на плечи. Я развернулась лицом к Эдварду, прячась от любопытных глаз, и скользнула в рукава, крепко запахиваясь. Его пиджак прикрывал мою задницу, но не ажурные резинки чулок...

Он протянул мне руку, и я взяла ее. Мы молча двинулись к лифту. Я знала, чувствовала, что нам смотрят в спины. В лифте я отпустила руку Эдварда. Мы медленно ехали вниз. В фойе к нам тут же подошел тот мужчина в бордовом пиджаке, он недоуменно пялился на меня, точнее сказать, на мои ноги… Эдвард рыкнул:

- Ключи!
- Сэр, я пригоню вашу машину ко входу... - Мужчина резко перевел взгляд на него.
- Ключи!
- Да, сэр. - Он побежал к ресепшену, а мы медленно пошли к выходу.
Мое тело тряслось до сих пор... вероятно, сейчас я пребывала в состоянии аффекта. Какого черта, вообще произошло? Что это было? Может, у них так принято…
Метрдотель, или кем он там был, опасливо вложил ключи в раскрытую ладонь Эдварда. Последний придержал для меня дверь, и мы вышли на улицу. Было ветрено, мои волосы тут же взбунтовались, хлеща меня по щекам. Эдвард уверенно двинулся вправо, и я практически бежала за ним. Мои ноги больше не жаловались на неудобные туфли, я вообще не чувствовала обуви — должно быть, адреналин. Через несколько минут мы дошли до парковки. Эдвард поднял руку и щелкнул кнопкой на ключе... через три ряда от нас замигали фары, и раздался характерный щелчок.

В салоне было холодно, я никак не могла согреться... мои зубы стучали, и, должно быть, это достало Эдварда, потому что он перенастроил климат контроль и включил подогрев моего сидения. Мы ехали медленно... и молча. За окном было уже темно.

- Открой бардачок. - Я сделала, как он велел. - Возьми бутылку. Открой. - Я достала бутылку и свернула крышку правой рукой, а левой — протянула Эдварду прозрачную емкость.
Он сделал несколько коротких глотков и шумно выдохнул, вытирая рот тыльной стороной ладони. Я, наконец, согрелась. Периодически Эдвард отхлебывал из бутылки, изящно ее запрокидывая и по-мужски оттопыривая нижнюю губу. Я протянула руку... он несколько секунд колебался, но все же передал мне водку. Рассматривая серую этикетку, я думала о том, что должна его ненавидеть, презирать, злиться... но ничего этого не чувствовала. Почему? Блядь, почему?! Запрокинув голову, сделала несколько глотков, которые больно обожгли горло. Но практически моментально стало легче... еще несколько глотков и стало вообще хорошо... я ничего не ела, кроме того салата, а во мне еще было вино, несколько бокалов вина... еще три или четыре глотка — и тело обмякло, расслабилось. Зрение стало неясным, немного запаздывающим. Эдвард забрал бутылку из моих рук, еще дважды к ней приложился и вышвырнул в окно.

- Зачем ты сделал это? Там еще было! - Мой язык заплетался. Он повернулся, встречаясь с моим пьяным в жопу взглядом. И засмеялся, качая головой. - Я не пойму, что смешного?
- Ты пьяна. - Я не стала спорить с очевидным.
- А ты нет?
- Немного. - Он снова засмеялся, и на этот раз я подхватила.
Так мы и ржали всю оставшуюся дорогу до дома. Безумие просто.

Но припарковался Эдвард чертовски идеально. Я несла туфли в руках, шлепая по холодному полированному бетону... мне было тепло, больше я не придерживала пиджак, и он изредка распахивался, обнажая грудь. Но сейчас я шла впереди — и моих девочек некому было оценить. Я снова засмеялась... и услышала позади смех Эдварда.
Зайдя в лифт, я качнулась, и он поймал меня, а потом набрал код, и мы поехали вверх.

Вопреки тихому голосу разума, я не стала отстраняться... наоборот, прижалась крепче и уткнулась носом в его шею, вдыхая уже знакомый запах одеколона вперемешку с естественным слегка мускусным запахом его тела. Он был горячим, согревал меня. Я вдохнула глубже и прижалась теснее, внизу живота происходило что-то неладное... рукой отодвинув ворот его рубашки, я влажно прижалась губами к его ключичной косточке. И он ответил. Вздохнул, а его рука обняла мою спину крепче. Тогда я поняла, что уже не остановлюсь. Подняв голову вверх, я потянулась к нему губами... он снова ответил, наклоняясь для поцелуя. Я знала этот взгляд с поволокой. Я знала, что это значит.

Целуя его, я ощущала вкус водки на языке... горьковатый, терпкий. Таким был сам Эдвард — горьким и терпким, но опьяняющим, черт меня побери. Прямо сейчас я хотела его... да так, как никого и никогда прежде. Конечно, если бы мы не выпили, ничего этого бы не случилось... но какая теперь разница... просто секс без смысла... такой бессмысленный секс. Эдвард скинул с меня пиджак, а потом крепко сжал мою талию... да, моя жизнь была в его руках... и сейчас я не была против. Нисколько. Он целовал меня настойчиво, глубоко... хаотично — я не успевала за ним.

Створки лифта открылись, но мы не собирались выходить.

Мне казалось, что под его ладонями на теле остаются ожоги... отпустив мои губы, он наклонился и прижал влажно-горячий рот к шее... мягко покусывая... ох, не было ни единого шанса, что я останусь равнодушной.. ох, блядь... Его губы и язык прошлись от основания шеи до самого плеча, оставляя влажные дорожки. Он переключился на мою грудь, крепко обхватывая губами соски... а его рука двинулась на юг... он отодвинул мои трусики и скользнул внутрь двумя пальцами, двигая ими во мне...

- Блядь! - Он продолжал двигать пальцами... а я встала на носочки, импульсивно прижимаясь к его телу, чувствуя его возбуждение.
- Грязный язык… я засуну.. тебе.. дуло в рот... - хрипло-хрипло, будто мучаясь от жажды...
- Я сама.
И я опустилась перед ним на колени, расстегивая его ширинку и вытаскивая пояс из петель... брюки упали вниз на его туфли, полностью скрывая их... край рубашки прятал от меня боксеры... и я сильно дернула за ее полы в стороны, пуговицы резко разлетелись, ударяясь о пол и стенки лифта. Я начала с темной дорожки волос... целуя ее, оставляя следы языком и одновременно стаскивая с него трусы.
- Я сама... - зачем-то повторила я и обхватила губами его головку.
Его затылок ударился о металлическую стенку лифта, как и ладони... он попытался за что-то схватиться, что-то нащупать, елозя руками по голой гладкой стене... его глаза были плотно закрыты, а рот приоткрыт... блядь. Я помогала себе рукой, старясь быть максимально нежной... через минуту или две, или три... он оттолкнул меня, а потом повалил на пол. Верхняя часть моего тела оказалась в квартире, а нижняя в лифте... он был надо мной.. и внутренней стороной бедра я чувствовала его влажный член.. Господи! Его рука пробралась вниз и сдернула с меня пояс вместе с трусами, это было почти что болезненно... на чулках пошли стрелки... но это было неважно, потому что он агрессивно сжал мои бедра и придвинул к себе, резко толкая свой член... ах, вашу мать! Это стоило того... я согласна на пулю... на все, что угодно.. Он сильно толкался в меня, наращивая темп, с его носа мне на плечо капал пот... он хрипло стонал, он укусил меня за плечо, и я вскрикнула... резкие точки повторялись, и я кричала еще и еще.. ох, а в квартире нет звукоизоляции...

Створки лифта бесконечно пытались закрыться, но, сталкиваясь с нашими телами, беспомощно отступали назад. И так много-много раз...

Источник: http://robsten.ru/forum/35-1028-1