Глава 8. Слабонервно

Этой ночью я никак не могла заснуть. Потому что боялась, что с утра по ту сторону от стены меня будет ждать уже остывшее тело мерзавца. Синюшнее и окоченевшее. Господи, если мне предстоит увидеть именно это, сделай так, чтобы я не проснулась. Чего я боялась больше? Того, что он умрет? Или того, что его смерть для меня самой предзнаменует тоже самое? Как скоро организация прознает о его отходе в мир иной и заявится, чтобы проводить туда же меня? Не думаю, что на это уйдет много времени.
Я прислушалась, стараясь уловить хоть какие-то признаки жизни за стеной, но тщетно. Сердце пустилось вскачь. Боже, Боже... Боже! Он что, уже... того? Так быстро?! У меня во рту пересохло. Может, он просто спит. Он ранен, ему нужен покой. Или врач. Или срочная госпитализация. Или гроб. Дерьмо!
Я села на кровати – не было ни единого шанса, что я сегодня засну.
Моя голая стопа то касалась поверхности пола, то снова вспархивала на кровать. Он ведь ясно дал понять, что не хочет меня видеть. Могу ли я раздражать его в тот момент, когда он не может себе позволить тратить силы понапрасну? К тому же, мало ли у него там предсмертная горячка, и в бреду он, наконец, меня застрелит? С другой стороны, есть вероятность, что там, за стеной, он так ослаб от потери крови, что не может позвать на помощь, а я тут сижу и переливаю из пустого в порожнее... Я вскочила с кровати и бросилась в коридор, прежде чем снова передумаю. Но как только я взялась за ручку двери его спальни, вся моя решимость в миг испарилась. Голые ноги покрылись мурашками.
Прижав ухо к двери, я в очередной раз взвешивала все «за» и «против». Ладно. К черту.

Бесшумно скользнув внутрь, я сосредоточилась на кровати... глаза достаточно привыкли к темноте, я видела его силуэт, он лежал на спине, поверх одеяла, даже не сняв обуви. Понадобилось гораздо больше времени, чем я предполагала, чтобы подойти к нему ближе. Наконец, оказавшись вплотную к кровати и глядя на него сверху вниз, я рассматривала его лицо. Оно казалось расслабленным, умиротворенным. И все бы хорошо... но я не могла уловить даже малейшее движение его грудной клетки. Подавив дикую потребность шарахнуться назад, я поднесла два пальца к его горлу, чтобы проверить пульс.

Его рука молниеносно меня перехватила, сильно сжав запястье, едва ли я успела коснуться его кожи. Вашу мать, мерзавец жив. И он медленно открыл глаза, несколько секунд адаптируясь к темноте. Все еще не выпуская из крепкого захвата мою несчастную руку.

- Ты действительно думала, что задушишь меня голыми руками?
- У тебя, должно быть, температура. Или ты просто спятил. Я не идиотка, хотя допускаю, что произвожу именно такое впечатление... но я понимаю, что если не хочу умереть, ты должен жить. Ко всему прочему, я бы не стала тебя душить, скорее заколола бы кухонным ножом.
- Разумно. - На несколько секунд его глаза закрылись. - А это зачем? - Он потряс моей рукой.
- Я хотела проверить... пульс. Мне показалось, что ты не дышишь.
- И чтобы ты предприняла, окажись мое тело в самом деле бездыханным? - Этот вопрос застал меня врасплох. Чтобы я делала? Упала бы замертво от ужаса? Металась бы по комнате как курица с отрубленной головой? Позвонила бы в скорую? Или отцу? Не знаю.
- Я... ладно. Раз уж ты пока дышишь, я могу попросить инструкцию?
- Если тебе когда-нибудь придется стать свидетелем моей смерти, ты должна будешь вскрыть сейф, взять оттуда паспорт на совершенно новое имя и кредитку. И бежать, как можно быстрее. А потом попытаться улететь, как можно дальше. Если тебе не удастся выбраться из аэропорта... говори им, что твой муж переписал на тебя все свое имущество и все накопления, а также зашифрованную информацию. Обещай, что откажешься от всего в пользу организации и подпишешь договор о неразглашении. Не плачь и не кричи. Ты поняла? - Он наконец выпустил мое запястье на волю, и я поторопилась прижать ладонь ко рту. - Изабелла, ты меня поняла? - Я автоматически кивнула. - Теперь иди. - Мерзавец поморщился.
- Я буду заглядывать каждые пару часов...
- Нет, не будешь. Ты просто ляжешь спать.
- Нет, буду!
- Иди спать.
- Что, если через час ты умрешь, а я буду спать до самого утра, ничего не подозревая? Я потеряю драгоценное время.
Множество итальянской нецензурщины вылетело сквозь его стиснутые зубы.
- Ложись здесь!
- Что?
- Какое из тех двух слов ты не поняла?
- Спать... с тобой? - Я посмотрела вниз, на свою майку и голые ноги, а затем на свободную половину кровати мерзавца.
- Только не говори, что тебе не понравилось. - Он вскинул бровь.
- К черту иди. - Я обошла кровать и скользнула под одеяло.
Мерзавец же лежал на этом одеяле, наши тела не имели возможности соприкоснуться. Пионерский лагерь какой-то.

Мейсен оставался абсолютно неподвижным. А я, напротив, металась с боку на бок и никак не могла удобно пристроиться. Через час или два, выбившись из сил, мне удалось задремать. Но я то и дело просыпалась, как будто от резкого скачка вниз... и истерично хватала его за пальцы, проверяя теплые ли они. Он же неизменно отдергивал руку – и это бесконечно меня успокаивало. Мерзавец жив, мерзавец жив...

В очередной раз застигнутая паникой, я резко проснулась, за окном уже светало, комната выглядела темно-серой. Повернув голову в сторону Мейсена, первым делом в глаза бросился пропитавшийся кровью эластичный бинт. Мерзавец был неподвижен и расслаблен. Уже привычно схватив его за пальцы, я жаждала, чтобы он сделал то, что разожмет тиски, сковавшие мое сердце. Но на этот раз он не ответил мне, не отдернул руки. Кислорода катастрофически не хватало, пришлось дышать через рот. Я сжала его пальцы крепче, но никакой реакции не последовало... Вырвав свое тело из объятий одеяла, я подползла к нему, все еще дергая за пальцы.

- Эдвард? - Я обхватила его лицо ладонями и принялась тормошить. - Эдвард? Эдвард! - Он не отвечал мне. Мое сердце стучало так оглушительно и быстро, что заставляло тело буквально биться в конвульсиях. Я прикладывала пальцы к его шее, пытаясь нащупать пульс, но мои руки будто одеревенели, похолодели и совершенно ничего не чувствовали. - Эдвард... - Я убрала упавшую ему на лоб челку и пыталась определить температуру. Он не казался холодным... но, возможно, это из-за того, что мои собственные ладони превратились в ледышки. Я не могла адекватно оценить температуру.
Забравшись не него верхом, я прикоснулась губами к его лбу – он был теплым! Иисусе!
- Эдвард!!! - Я прикладывала свои ладони к его щекам, шее и плечам...
Все еще сидя на нем верхом, я выдернула подушку из-под его головы, открыла его рот и зажала нос. Нет, нет... не так. Убрав дрожащие руки с его лица, я разместила обе ладони с левой стороны грудной клетки. Массаж сердца. Раз, два, три. Набрала в грудь побольше воздуха и вдохнула в его открытый рот. Руки снова на грудь. Раз, два, три. И снова к его губам, чтобы отдать порцию кислорода...

Его язык скользнул в мой открытый рот. Затем задвигались его губы. Он целовал меня.

Сначала я обрадовалась, но через мгновение осознала, что это ненормальная реакция для только что реанимированного... Я продолжала сидеть на нем верхом и теперь чувствовала его нарастающее возбуждение... Серьезно?! Разве умирающий может... делать это? Господи, а был ли он хоть на секунду умирающим?! И прежде, чем мое сознание обработало все происходящее, тело отреагировало на автопилоте – я залепила ему звонкую пощечину.
- Ты... ты... ты! Мерзавец!
Он ухмыльнулся в ответ:
- Ну а ты, видимо, страдаешь потерей памяти? Я сказал, бежать в аэропорт, а не пытаться реанимировать меня.
- А я не была уверена, что ты мертв! - Вскочив с кровати и едва сдерживая слезы потрясения, я отступила на несколько шагов. Сердце все еще продолжало оглушительно биться. Ноги дрожали. Такая жалкая, в одних трусах и майке, с растрепанными волосами и в растрепанных чувствах я стояла перед ним и не знала, что делать. И не придумала ничего лучше, чем... спрятать лицо в ладонях и расплакаться.

Это жестокое шоу стало для меня пределом. Я могу вынести плен у чокнутого мафиози, я могу вынести постоянные угрозы пистолетом и ложные выстрелы, я могу вынести зрелище, когда на моих глазах стреляют в кошку, я могу вынести то, что моя свадьба состоялась в понедельник, я могу вынести то, что, возможно, никогда больше не увижусь с отцом, я могу вынести даже свою собственную приближающуюся смерть... но все это одновременно я вынести НЕ МОГУ!

Я продолжала плакать, жалея саму себя и не отнимая ладоней от лица. Мне не хотелось видеть его реакцию, это наверняка было раздражение или презрение... или вообще безразличие. Не думаю, что кто-нибудь хоть когда-нибудь рассчитывал на утешение Эдварда Мейсена, вот и я не рассчитывала. Быть может, зря?

Понятия не имею как, но он оказался у меня за спиной... и осторожно скользнул рукой под мою майку и прикоснулся своей ладонью к моим голым лопаткам. Я вздрогнула от неожиданности, и его рука на мгновение исчезла, но затем вновь легла на мою голую кожу, мягко поглаживая. Плавно и методично. Так, как хорошие хозяева ласкают своих домашних животных. К примеру, кошек. Да, скорее всего, я ошиблась, говоря, что никто и никогда не рассчитывал на его ласку и утешение. Его кошка было той, кто не только на это рассчитывал, но и получал. Наверное, она была единственной, кто так близко к нему подобрался, единственной, кто по-настоящему его любил? Его Смерть.

- Я забылся. Ты ведь всего лишь девчонка. Едва ли совершеннолетняя, едва ли видевшая что-нибудь кроме школьной парты, пьяных тусовок и глупых свиданий. - Я вытерла лицо подолом майки, а он перестал меня гладить, вышел из-за спины и тяжело сел на кровать. - Это... - он повел подбородком чуть в сторону, указывая на подушки, - был тест, который ты не прошла.
- Мне плевать. - Я шмыгнула носом.
- Ну а мне нет. Я никогда и ничего не делал просто так. Цель должна оправдывать средства. Я заплатил за твою жизнь приличную сумму, значит, ты должна жить. Это ясно? Если я сказал, что ты должна бежать в аэропорт как можно скорее, именно это ты и должна сделать. Я уже говорил раньше... нет смысла нам умирать вдвоем. Если тебя убьют, я буду делать и дальше то, что должен. И ты обязана поступить также. Ты мне обязана. - Эти серые глаза сегодня были светлее обычного, они пронзали меня и заставляли часто моргать.

Глаза – зеркало души. Тогда почему его такие светлые?

Мейсен откинулся назад, его грудь резковато опускалась и поднималась, он смотрел в потолок, поглаживая подушечками пальцев гладкую поверхность одеял.
Звук подъезжающего лифта поднял волоски на моих руках дыбом. А не накликали ли мы беду, так запросто обсуждая собственные смерти?

- Эдвард, кто-то приехал.
- Я в курсе.
- Кто это?
- Всего лишь холодильник, детка. - Конечно, предыдущий ведь получил огнестрельное ранение... я и забыла, он прекрасно работал и с дыркой в дверце. - Освободи старый холодильник, там есть коллекционный виски.
- Хорошо. - Тяжелые шаги приближались, рабочие сдавленно матерились.
Эдвард поморщился и закрыл глаза.
- Иди. - И я вышла, плотно закрыв за собой дверь.

Тащить массивный холодильник по не слишком широкому коридору – не простое занятие. А когда на тебе лаковые туфли и классический пиджак – вдвойне не простое.

Я обогнала взмокших ребят и, шлепая босыми ногами по плитке, отправилась на кухню. Погладила отслуживший свое холодильник ладонью и открыла дверцу. Со времен нашего первого знакомства ничего не изменилось – один алкоголь и только. Хотя нет, вру, молока больше нет... Вынимая бутылки и ставя их на стол, я спиной ощущала взгляды подчиненных мерзавца. Они уже успели дотащить холодильник и теперь ждали, когда смогут забрать труп с огнестрельным ранением. Я взялась за работу усерднее.

- Минуту, ребята. - Они не ответили. - Все, можете забирать.
Эти парни не разговаривали не только со мной, но и между собой тоже. В абсолютной тишине заменили старый холодильник на новый, подключили его и отправились восвояси, утащив с собой беднягу с дыркой.

Новая модель немного отличалась от прежней, она была двухдверной. Но оказалась точно также расписанной... затейливым шрифтом, который безбожно сокращал мои шансы на успешное прочтение. Однозначно, это были итальянские слова. Мне даже удалось расшифровать отдельные из них, но в адекватные предложения они никак не соглашались складываться. Я не знала итальянский достаточно хорошо, наверное, мои навыки владения этим языком можно сравнить с навыками не слишком смышленого трехлетнего ребенка... Но, скорее всего, это были известные цитаты и только. Еще один пафосный заскок мерзавца. И абсолютно точно, эти надписи не имели ничего общего с надписями на его спине... вчера, когда я бинтовала его... я запомнила одно часто повторяющееся слово: «naufrago». Никогда раньше его не слышала и понятия не имею, как это переводится.

Еще несколько минут рассматривая расписные дверцы, я обнаружила встроенное радио. И поспешила его включить, щелкая каналы и останавливаясь на первой попавшейся радиостанции, которая транслировалась без помех. Кухню заполнили жизнерадостная мелодия и голос солиста «Maroon-5». Ебааать, а жизнь-то налаживается!

Распахнув дверцы, я принялась расставлять бутылки с алкоголем по полкам. Я даже разработала особенную концепцию – рассортировала бутылки по мере возрастания градуса и разместила их в порядке убывания с верхней полки к нижней.
Осталась всего пара бутылок, на этикетках которых я никак не могла рассмотреть уровень содержания спирта, бестолково вертя их в руках и вглядываясь снова и снова...

- Миссис Мейсен?

Я подскочила на месте, роняя бутылку... и в неуклюжей попытке поймать ее уронила еще одну. Черт возьми! Они обе разбились об пол, моментально распространяя неприятный запах. Я отскочила в сторону, чтобы не намочить ноги.

- О, простите, не хотел вас напугать. - Обернувшись, я увидела низкорослого пожилого человека. На нем был коричневый теплый костюм и галстук-бабочка... годов, этак, из шестидесятых. Мужчина переступил с ноги на ногу и поправил очки с массивной роговой оправой. Я же обошла лужу и выключила радио. Тишина сделала обстановку еще более неловкой. И я наконец опомнилась, что веду себя ужасно невежливо.
- Ничего страшного. - Улыбка вышла натянутой. К тому же, на мне была только мятая майка, да и на голове черти что... - Амм... вы?
- Я доктор. Дэйв Вачовски. - Он протянул руку, но не подошел.
- Изабелла. Очень приятно. - Я подошла и пожала его ладонь.
- Мистер Мейсен звонил мне вчера и просил приехать как можно скорее.
- Да, он вас ждет. - Я посмотрела на дверь спальни, которую было видно с моего места.
- Проводите меня? - Он покрепче сжал свой старомодный кожанный чемоданчик.
- Вон его дверь, заблудиться сложно. - Я снова улыбнулась.
- Миссис Мейсен, я настаиваю. Мистер Мейсен не любит, когда кто-то входит без предупреждения. - Доктор трусил, кто бы мог подумать... Интересно, слышит ли нас мерзавец? Должен. Если, конечно, не спит.
- Хорошо. - Дэйв Вачовски облегченно улыбнулся.

Я подошла к двери мерзавца и деловито постучала.
- Изабелла? - Его голос звучал озадаченно.
Я открыла дверь и заглянула внутрь, Мейсен полулежал, прислонившись к спинке кровати, он читал книгу и не посчитал нужным взглянуть на меня.
- С каких это пор ты стучишь?
- Мистер Мейсен, прошу меня простить, но к вам на аудиенцию прибыл доктор Вачовски. Могу я его впустить?
- Что? - Мерзавец оторвал взгляд от книги и уставился на меня.
- К вам на аудиенцию прибыл доктор Вачо...
- Я понял. Пусть он зайдет. - Я пропустила доктора внутрь.
- Здравствуйте, мистер Мейсен. - Мерзавец кивнул и снова взглянул на меня.
Я сдерживала хохот, озадаченный мерзавец – просто уморительное зрелище. Он тряхнул головой и нацепил безразличное выражение лица.
- Я слышал, ты разбила что-то?
- Да, две бутылки... чего-то. Ликер и текилу, вроде бы.
- Нужно что-то делать с твоей координацией. Доктор, скажите, это лечится? - Эдвард вопросительно уставился на Дэйва. Тот не нашелся с ответом.
- Нужно что-то делать с чрезмерным употреблением алкоголя. Это ведь пагубно влияет на организм, верно, доктор? - У Дэйва Вачовски расширились зрачки, он открыл рот и... закрыл. Эдвард ухмыльнулся и склонил голову набок, откладывая книгу в сторону.
- Ты бы штаны одела, tesoro. - Его глаза сверкнули. Он перевел взгляд на врача и принялся разматывать бинт. - Мы можем начинать.
Я поспешила удалиться, потому что мне совершенно не хотелось видеть то, что здесь будет происходить. Выскочив в коридор, я вернулась на кухню и включила радио. Не то чтобы я думала, что мерзавец будет кричать или стонать от боли, но если существует хотя бы малейшая возможность такого поворота событий, я хочу уберечь свое и без того расшатавшееся душевное здоровье от нежелательных потрясений.

Меня немного, самую малость смущала лужа разлитого алкоголя... но я понятия не имела, где фея чистоты хранит тряпки для пола или хотя бы полотенца. Чем прикажите ее убирать? Вообще-то, можно постараться и вылакать... мерзавец не держал плохих напитков... но здесь же еще и стекло разбитых бутылок. Нет, пожалуй... порежу язык.

Впервые за многие годы мне хотелось что-нибудь приготовить, но, увы, из многочисленных алкогольных напитков каши не сваришь... Досконально проверив все шкафчики, я стала счастливой обладательницей парочки консервов с кошачьим кормом, вермишели и соленых крекеров. Что ни говори, а все холостяки мира одинаковы. Будь они простые работяги, успешные бизнесмены или... чокнутые мафиози. О, постойте. А ведь Мейсен не холостяк. Уже нет. Я засмеялась, запихивая в рот прошлогодние отсыревшие крекеры. Херовая из меня жена, надо признать.

Когда пачка с крекерами опустела и закончился второй бокал мартини, доктор, наконец, вышел из спальни Мейсена. Он направился в сторону лифта, и я поспешила его догнать.
- Доктор?
- Да, миссис Мейсен? - Он развернулся, стягивая с рук окровавленные перчатки. Я молниеносно отвела взгляд.
- Как он? - Подойдя к нему вплотную, я говорила шепотом, потому что не хотела, чтобы мерзавец нас услышал.
- Я зашил рану максимально аккуратно, шрам, конечно, останется, но бросаться в глаза не будет. К тому же, мистер Мейсен сможет сделать пластику через полгода, если пожелает скрыть какие-либо последствия.
- То есть... он в порядке?
- Нет повода для волнений, миссис Мейсен. Ваш муж бывал и в более плачевном состоянии. Намного более плачевном. Три года назад его фактически лишили коленной чашечки, мениск был надорван практически без шансов на восстановление, но, как видите, ныне он здравствует. - Дейв улыбнулся, пожимая плечами. - У этого молодого человека просто талант идти на поправку семимильными шагами. Кстати, сейчас он спит. Я вколол ему болеутоляющее со снотворным эффектом. И оставил на столе обезболивающие.
- Что же, спасибо.
- Вы знаете, что я принимал роды у его покойной матери?
- Теперь знаю. - Как и то, что мать Эдварда мертва...
- Когда он только родился, его глаза были темного цвета, почти черными, а волосики наоборот светлыми... так интересно, как дети меняются с возрастом... - Он задумчиво покачал головой. Мы остановились у самых дверей лифта.
- Дэйв, а от чего умерла мама Эдварда?
- Это была ужасная катастрофа, я не интересовался подробностями, знаете, расспрашивать и что-то выяснять... это бывает чревато неприятностями. Но я слышал, что сам мистер Мейсен спасся чудом. У него практически не было шансов. Да, как я уже говорил, этого молодого человека очень сложно убить, он всегда выходит сухим из воды. - Доктор нажал на кнопку вызова лифта. - Приятно было познакомиться, миссис Мейсен. Когда надумаете рожать, знайте, я к вашим услугам. - Он зашел в лифт.
- О. Спасибо... но я не думаю, что... спасибо. - Створки лифта закрылись, спрятав от меня морщинистое лицо болтливого доктора.

Я заглянула в комнату к Эдварду, просто чтобы убедиться, что врач не обманул и с ним действительно все в порядке. Мерзавец спал. Его тело от кончиков пальцев до самой шеи скрывало одеяло. Я подошла ближе... мне было любопытно взглянуть на шов... осторожно приподняв край плотного материала, я увидела то, над чем так долго работал доктор. Теперь рана не выглядела так ужасно как прежде, но и приятным это зрелище вряд ли назовешь. Шов походил на непропорциональную букву «Y».
Лицо Эдварда было немного вспотевшим... волосы липли ко лбу и вискам, и в красивой выемке над верхней губой скопилось несколько маленьких капелек влаги. Я стерла их пальцем. Он никак не отреагировал. Теперь я действительно могла задушить его голыми руками... но вместо этого убрала несколько упавших на лоб прядей и погладила щеку тыльной стороной указательного пальца. Я все еще не простила ему утренней театральной постановки... но ведь он никогда не попросит прощения. Есть ли смысл заморачиваться по поводу того, что невозможно изменить?
Я еще долго стояла над ним и просто смотрела... что за человек передо мной?
Убийца?
Преступник?
Сумасшедший?
Бесчувственная ледышка?
Коварный соблазнитель?
Мой спаситель?
Мой муж?

Да черт его знает...

Внезапно я вспомнила, что практически не спала этой ночью, мои веки отяжелели, но мне не хотелось уходить. Я обошла кровать и забралась на свободную половину... ведь, несмотря на то, что сказал доктор, он все еще может умереть, а мне нужно быть начеку, чтобы незамедлительно дать деру, как он того хотел.
Нырнув под одеяло, я обнаружила, что... матерь Божья! Он был совершенно голым. Безнадежно и бесповоротно голым. Я трижды, нет, вру, четырежды приподнимала одеяло, чтобы убедиться в этом. Дева Мария, Иисус Христос и Папа Римский, спасите меня от неподобающих мыслей. Я перекрестилась. И еще раз заглянула под одеяло. И еще раз...

Я засыпала, уговаривая ответственного за сновидения сжалиться надо мной и показать тот сон, в котором бы я наконец оказалось верхом на мерзавце, полностью контролируя процесс... собственноручно... или вернее будет собственнопопно? О, Господи...

Меня разбудили сдавленные маты мерзавца. Повернув голову, я обнаружила, что, перегнувшись через край кровати, он что-то пытается найти на полу. За окном накрапывал дождь, маленькие капельки дождевой воды разбивались о гигантское окно и скатывались вниз. Который час? Который день? Пораженно опустив голову обратно на подушку, я планировала снова провалиться в густую обволакивающую темноту. И я уже падала в эту черную дыру, когда мерзавец вновь нарушил все мои планы.

- Эммет? - Какой теперь уже сон? Это волшебное имя делало свою работу получше кофеина. Я моментально проснулась. - Сейчас? Не думаю, что это подходящее время. - Со своей половины кровати я слышала, что Эммет разразился криком. - Я понял... босс. - Последнее слово Эдвард буквально выплюнул. Осторожно положил телефон на край кровати, а затем резким движением смахнул его на пол.
- Какого черта ты делаешь в моей постели?! - Он повернулся и зло уставился на меня. У Эдварда Мейсена плохое настроение... надо делать ноги. Но я все еще лежала на подушках, тупо хлопая глазами.
- Амм... я... доктор велел присмотреть за тобой. - Надеюсь, только что я не подписала Дэйву Вачовски смертный приговор? - Ну, я пошла. - Выскользнув из кровати и сохраняя приличное расстояние между собой и Мейсеном, я двинулась в сторону двери. Хоть бы пронесло, хоть бы пронесло...
- Остановись. - Я замерла у самой двери. Бля, не пронесло. - Эммет пригласил нас на ужин. В честь нашей свадьбы. - Я резко повернулась.
- Они уже знают?! - Мерзавец поднял руку, на безымянном пальце которой красовалось чернильное кольцо. - И кто там будет? И что там будет?
- Только мы и Эммет с женой. Обычный ужин.
- Эдвард, на обычный ужин не заставляют явиться. Ты же хотел отказаться, а он приказал тебе.
Он откинул одеяло и поднялся с кровати... Мать моя – женщина, отец мой – мужчина. Мне не удалось подхватить свою челюсть, и она упала на пол, растеряв все зубы. Мейсен стоял передо мной, точно так же, как стояла его «утренняя» эрекция. Я шумно втянула ноздрями воздух.
- Мы идем на этот ужин. И это все, что тебе нужно знать. - Он был так близко... Бог ты мой, его эрекция мне угрожала, я вам клянусь. Она угрожала мне! - Иди в ванную, мы не должны опаздывать. - Я кивнула и поспешила убраться из зоны досягаемости его боеголовки.

Горячий душ помог мне взбодриться. Я торопилась, как могла, потому что мерзавец запросто мог вытащить меня в фешенебельный ресторан завернутой в полотенце и с мокрой головой, если я не успею вовремя собраться. Когда я вышла из ванной, обнаружила, что он ждал своей очереди, прислонившись к стене. И, конечно, он не потрудился надеть трусы. Чертов извращенец. Я бросилась в свою спальню, старательно не поворачивая головы в его сторону. Чтобы не видеть, как его «голова» смотрит в мою.

Высушив волосы феном, я решила накрасить только ресницы, но позже все же добавила красную помаду. Она отлично сочеталась с моим красным платьем и прибавляла несколько лет моему сопливому возрасту. Туфли надела те же, что и прежде... кажется, я их практически разносила.
Эдвард показался в дверях моей спальни, когда я была уже готова. Блестящие черные волосы, жесткий высокий воротник белоснежной рубашки, запонки и запах... тяжелый, подавляющий волю.
- Иди сюда. - Он удивленно приподнял брови, но подошел.
Узкое зеркало, некогда принадлежащее лифту, показало нам странную парочку: высокий опасный мужчина, такой весь черно-белый, каждая деталь образа идеально подобрана, все строго на своих местах... а рядом с ним худая девчонка со взъерошенными волосами, огромными озадаченными глазами и красными губами...
Мейсен поднял левую руку, показывая зеркалу свое кольцо, я сделала тоже самое...
Теперь парочка из зеркала выглядела чуть более органично, по крайней мере, у них появилось хоть что-то общее. Удивительно, как одна и та же вещь одновременно может идти и самоуверенному, охренительно собранному, холодному мужчине, и растерянной впечатлительной девчонке. Мейсен криво ухмыльнулся и наклонился к моему уху, смотря в мои глаза через зеркало... я с маниакальным вожделением следила за его отражением.

- Мы всех обманем, amore mio.

Спустившись на парковку, я обнаружила, что сегодня вторник, конец месяца. Оставалось совсем немного места до стены, лишь для двух машин. А затем они в очередной раз перекочуют в самое начало. Сколько дней в сентябре? Тридцать? Значит, сегодня двадцать девятое.

Мейсен выехал на улицу, свистя шинам громче, чем обычно. Проигнорировав красный сигнал светофора, утопил педаль газа в пол, одновременно вытаскивая из кармана мобильник. Он протянул трубку мне, и я автоматически ее взяла.
- Звони отцу.
- Сейчас?!
- Мы и так слишком затянули с этим. Ты же знаешь, лишние проблемы нам не нужны.
- Окей... - Я набрала номер. - Что мне говорить?
- Сориентируешься по ходу дела. - Ну, это-то мне под силу. В школьные годы я со скоростью света выдумывала правдоподобные отмазки. Хотя, возможно, они считались правдоподобными, потому что мой отец никогда не был слишком проницательным.

- Да? - Родной голос с хрипотцой разбудил во мне тоску по дому.
- Чарли, это я. - Я ответила на несколько секунд позже, чем следовало.
- Белль, ты в своем уме? Где тебя носит? Я уже собирался писать заявление...
- Но ты ведь не написал?! Со мной все хорошо.
- Нет, не написал. Во что ты опять вляпалась? От тебя никаких вестей с четверга. Я думал, мы уже прошли этот период. Ты уже взрослая, Белль.
- Я знаю, папа, прости. Просто встретила старых друзей, и мы выехали за город, а там со связью проблемы... Со мной все в порядке.
- Почему мой телефон не определил этот номер?
- О, я потеряла свой мобильник... звоню, с телефона Майка... ты же знаешь Майка, он совсем не изменился, каждый день новая девушка... он не хочет, чтобы они ему перезванивали и надоедали, потому и скрыл свой номер.
- Передавай ему привет. Когда ты вернешься домой? - Я молчала. - Белль?
- Пап, я тут кое-кого встретила... я хочу остаться с ним. - Мерзавец поддал газу.
- Кое-кого встретила?
- Да, пап.
- Могу я хотя бы узнать его имя? - Его тон стал деловым.
- Нет, ты же сразу начнешь рыть под него как ищейка. Я хочу личной жизни, папа. Его зовут Эдвард. Больше я ничего не скажу.
- И чем занимается наш таинственный Эдвард? - Папа начинал заводиться.
- Он... бизнесмен. Часто путешествует, понимаешь? Он пригласил меня с собой.
- Мне это не нравится, Изабелла.
- Зато мне нравится, Чарли. Я буду писать письма на электронный ящик Сью.
- Но это же не навсегда? Рано или поздно ты вернешься? - Чарли понял, что спорить со мной бесполезно, и отступил. Он всегда так делал. Сердце защемило.
- Конечно, папа. Я просто хочу развеяться.
- Ты уверена, что тот парень не обидит тебя? Лучше бы я его проверил...
- Папа. Я уверена.
- Ну, как скажешь. Не пугай меня так больше, Белль. У меня нет никого, кроме тебя. - Я подняла глаза к потолку и часто-часто заморгала, чтобы не расплакаться.
- У тебя есть Сью. И со мной все будет хорошо. Пока, пап.
- Не пропадай. - Я сбросила вызов и протянула телефон мерзавцу.

- Важно все делать во время. Мы чуть было не опоздали. - Он забрал телефон и сунул его в карман брюк. Я ничего не ответила, он был прав. Важно все делать во время, и это никогда мне не удавалось. Я всегда пропускала критический момент. Вы можете назвать меня мастером спорта по проебыванию вспышек.

Эдвард остановил машину у ресторана, в котором мы уже бывали - “La Cosa Nostra”.
- Вы признаете только итальянские блюда?
- Это ресторан Эммета.
- О. И у тебя тоже есть свой ресторан?
- У меня есть салон автомобилей. - Мерзавец вынул ключ из зажигания.
- Зачем?
- Нужно же нам под что-то маскировать свои доходы. - Он открыл дверь и вышел.
Обошел автомобиль, открыл дверцу для меня и предложил руку.
Представление начинается?

- Добрый день, мистер Мейсен, миссис Мейсен. Я провожу вас к столику. - Черт возьми, даже официанты знали, что я его жена. Не удивлюсь, если через час папа ворвется в это заведение, брызжа слюной и обвиняя меня в том, что я херовая дочь. Ебать, да такими темпами эта весть в скором времени настигнет и мою мать, где бы она там не находилась.
Официант вел нас в самую глубь зала, к столику на четверых. Я уже видела Эммета... на нем был все тот же серый пиджак в белую полоску, а из нагрудного кармана элегантно выглядывал шелковый бордовый платок. Рядом с ним, по всей видимости, сидела его жена. И она была моей полной противоположностью. Зрелая, навскидку, лет сорок. Благородного плотного телосложения. Платиновая блондинка, с собранными волосами в высокий идеальный хвост, так туго, что ее глаза казались излишне раскосыми. Может быть, таким образом она избегала подтяжек лица. Глаза пронзительно голубого цвета и густо накрашенные. Плечи и полная грудь оголены. В ушах серьги, на пальцах массивные золотые кольца. Но было в ней кое-что, что заметно нас объединяло...

Красные губы и красное платье.

Женщина в красном окинула меня оценивающим взглядом... делая акцент на моих плечах и груди, которые целомудренно скрывал материал. По сравнению с ней я выглядела практически монашкой, если не считать небольшого разреза в подоле платья. Очевидно, она оценила сей факт как свою победу и мое поражение. Ох, чем бы дитя не тешилось...

- Эммет, - Эдвард пожал ему руку. - Розали. - Та величественно кивнула в ответ. - Позвольте представить вам свою супругу. Изабелла, ты уже знакома с моим страшим братом, это его жена, Розали.
- Очень приятно. - Я не протянула руку Розали, потому что была чертовски уверена в том, что она ее не пожмет. Как обычно, мне дьявольски везет на знакомства со всякими стервами. Интересно, в какой позе они трахаются со своим мужем? Не думаю, что внушительный живот Эммета способен предоставить широкое разнообразие... Эдвард прокашлялся и убил меня взглядом, отодвигая для меня стул. Я села по левую руку от своего мужа и точно напротив жены его босса. Надеюсь, она не станет пинать меня под столом? С другой стороны, пусть попробует, у меня туфли с шипами.

Прямо рядом со мной материализовался официант:
- Вы готовы сделать заказ, мистер Мейсен? - Мерзавец на него даже не глянул.
- Водки.
- И это все?
- Нет. И еще водки. И стейк средней прожарки.
- Может быть, закажете гарнир?
- Я уже заказал. - Я закатила глаза.
- А вы, миссис Мейсен?
- Цезарь, пожалуйста, и апельсиновый сок. - Немного подумав, добавила: - И водки.
- Спасибо за заказ. - Официант удалился.

- Муж и жена – одна сатана. - Проговорила Розали, рассматривая свое лицо в отражающей поверхности десертного серебряного ножа. Эммет засмеялся, а через секунду его смех превратился в сухой кашель. Я едва не скорчила гримасу.
- Отлично выглядишь, Эдвард. - Из уст Эммета это прозвучало многообещающе.
- Твоими молитвами, Эммет.

Принесли выпивку, и за столом началось движение... я опрокинула стопку в стакан с апельсиновым соком. Розали и Эммет предпочли чистый виски. Рядом с Эдвардом поставили маленький серебряный поднос, на котором я насчитала десяток рюмок с водкой. Он вылил их все в высокий стакан для воды. И пригубил. Мой муж серьезно болен. Опустевшие рюмки тут же унесли.

- Изабелла, знаешь ли ты, что, сыграв эту тайную свадьбу, вы оскорбили всю семью? У нас принято делиться счастьем с родственниками. - Он пригвоздил меня к стулу своим тяжелым взглядом. Его густые местами поседевшие брови приподнялись вверх. Он ждал моего ответа. Я глотнула сока, чтобы выиграть немного времени.
- Мы делимся счастьем с дорогими родственниками сегодня...
- Я не тебя спросил, Эдвард! Помолчи. - Все это время Эммет не сводил с меня взгляда. - Итак, Изабелла?
- Мне пришлось пожертвовать традициями, ведь такой жених как Эдвард в любую секунду может сорваться с крючка. Вы меня понимаете? Я не хотела его упустить, поэтому пришлось поторопиться. Любовь лишает рассудка. - Я обернулась к Эдварду и улыбнулась ему, он на удивление правдоподобно улыбнулся в ответ. - Приношу свои извинения.
- Изабелла? - Ее голос звучал так ласково.
- Да, Розали?
- Ни для кого не секрет, что наш Эдвард не создан для супружеской жизни. Он рассказал тебе, что происходит с бывшими женами?
- Почему?
- Не поняла. - Она приподняла одну бровь.
- Почему Эдвард не создан для супружеской жизни?
Она засмеялась:
- Ты ведь живешь с ним, не я. Тебе лучше знать, почему.
- Розали, довольно. - Эдвард смотрел в сторону, его голос звучал сдержано.
- Боишься, что она сбежит от тебя?
Теперь засмеялся Эдвард:
- Она не сбежит. - Продолжая посмеиваться, он сжал мою коленку.
- Зря. Если бы я была на твоем месте, то бежала бы без оглядки.
Я уставилась в ее голубые глаза.
- А если бы ты была курицей, то несла бы яйца. - Дерьмо, я на самом деле это сказала?! Я что, самоубийца? Щеки моментально вспыхнули. Но я упрямо продолжала смотреть в чуть сузившиеся глаза Розали.
Эдвард снова рассмеялся, и мне хотелось дать ему затрещину. Ради всего святого, зачем он еще больше усугубляет сложившуюся ситуацию?

Всех спас официант, он ловко сновал вокруг столика, расставляя перед нами тарелки.
И пока все были отвлечены, Эдвард наклонился ко мне, чтобы прошептать на ухо:
- Пароль от сейфа: 3389969.

Образ Беллы ищите в шапке форума, под спойлером с доп. материалами!

Источник: http://robsten.ru/forum/35-1028-1