Глава 23

Утро, мрачное как мои мысли и холодное как руки Эдварда, встретило меня густым туманом, окутавшим город, словно прозрачной ватой. Я входила в главный корпус, боясь встретиться с ним взглядом. Стыдно было за вчерашнее, больно за осознание невозможности, гадко от своих отступнических мыслей, обидно за его безмолвие.

Он молчал. Не навязывался, не пытался разговорить меня или объясниться, он просто следовал за мной тенью, я постоянно ощущала его присутствие, даже если и не видела его. Он дал мне время. Странная фраза. Дал мне время. Мы воспринимали само понятие времени по-разному. Для меня оно было скорее единицей физической, линейной, я могла наблюдать эту величину в развитии от самого своего детства до нынешнего момента, замечая все изменения, которые происходили со мной, как я взрослела, как старились люди, окружающие меня, я была непосредственной участницей на своём жизненном отрезке. А для него время застыло на месте, стало понятием философским, он превратился в стороннего наблюдателя, фиксирующего процессы бытия, бездушно и хладнокровно констатирующего факты.

Вчерашняя истерика, видимо, выжала из меня последние силы. Ощущение было такое, что я живу на автопилоте. Я сидела на уроках, о чём-то говорила в столовой с Анджелой, спокойно игнорировала едкие замечания Джессики и Лорен, будто это вовсе не я, а всего лишь моё бледное подобие. Все эмоции и чувства я запрятала так глубоко, что они не имели никакого шанса вырваться наружу. И это было хорошо.

Потому что не хотелось страдать, не хотелось мучиться, биться в истерике или обливаться горючими слезами. Не хотелось ничего!

Я даже не осталась на тренировку. Мисс Молли ничего не сказала, только покачала головой, когда после работы я направилась к выходу. Рэйчел тоже не вышла из-за барной стойки, но по её чёрным квиллетским глазам я поняла, что она представляет, что со мной происходит и мне сочувствует, но вмешиваться с советами не станет. За это я была безмерно им благодарна.

Дома меня ждало одиночество. Играть спектакль «Я – Бэлла Свон, у которой всё в порядке» здесь было некому, отсутствие зрителей, поддерживающих на плаву моё внешнее спокойствие, заставило вернуться мысли, которые я упорно гнала целый день.

Что мне делать? Как дальше жить?

Справиться с потоком бьющихся в агонии образов, картинок, слов, действий я уже просто не могла. Тысячу раз я пожалела, что не осталась на тренировку, но возвращаться в клуб было поздно. Поэтому я достала из шкафа босоножки мисс Молли, надела шорты и майку и полностью отдалась тренировке. Я истязала своё тело, пока оно не начало ныть и просить пощады. И даже тогда я заставила себя отжаться ещё пять раз, сесть на шпагат и сделать «мостик».

Обессиленная, я сползла по стене и рухнула на пол. Холодные структурные обои царапали кожу, разгорячённое физическими нагрузками тело задрожало от холода, но я была не в силах оторвать голову от этой прохлады, я ещё сильнее прижалась плечами и спиной к стене. Этот холод напоминал мне Эдварда. Я так и сидела на полу, обхватив согнутые колени руками.

Эдвард.

Эдвард.

Эдвард.

Никуда я не уеду, не сбегу, не спрячусь. Потому что невозможно спрятаться от того, что сидит глубоко внутри тебя, вырвать клок из собственного сердца, невозможно разлюбить! То, что я любила его – не вызывало никаких сомнений. Вчерашние глупые мысли о близости показались мне такой ерундой, я хмыкнула, к чёрту всё! Если уж крашенная синей краской стена напоминает мне о нём…

Как мне с этим справиться?

Внезапно я поняла, что нужно сделать. Вскочила, и как только не упала с такой платформы, удивляюсь, наскоро приняла душ, нацепила тёплую одежду и выбежала на улицу. Мой пикап торжественно возвестил всему городу о моём позднем отбытии. Наплевать.

Меня догнала полицейская машина, дав сигнал припарковаться. Сердце защемило, я вспомнила, как точно так же меня останавливал Чарли. Я остановилась на обочине, опустила стекло. Из крузера вышел Гарри Клирвоутер, исполняющий обязанности шерифа Форкса.

- Привет, Бэлла, - поздоровался он, внимательно оглядев кабину. Не понятно, то ли он искал у меня контрабанду, например, оружие, то ли сделал это машинально, по привычке.

- Добрый вечер, мистер Клирвоутер, - ответила я.

- Куда это ты собралась так поздно, Бэлла? – улыбаясь, словно невзначай поинтересовался он, но в его чёрных глазах я заметила искреннее беспокойство.

- В Ла-Пуш, Билли сказал заезжать в любое время, вот я и решила навестить их, - я натянула улыбку, - не хочется ужинать одной, может, мне перепадёт кусочек рыбки по Вашему рецепту, мистер Гарри?

При слове «Ла-Пуш» он расслабился, а от упоминания рыбы вообще растянулся в такой широченной улыбке, что мне даже стало не по себе:

- Так поезжай сразу же к Сью, Бэлла! Не знаю, как у Билли, а у неё всегда свежая рыба имеется, - похвастался он. Чувствовалось, что от сердца у него отлегло. Ещё бы, дружить с вампирами нельзя, а в Ла-Пуш - поздно вечером, одной и без присмотра – пожалуйста.

- Спасибо, мистер Клирвоутер, я на месте разберусь, - пообещала я.

Он отсалютовал мне, приложив палец к шляпе, вразвалочку добрался до машины и уехал.

В Ла-Пуш я въезжала уже затемно. Джейкоб ждал меня на подъездной дорожке, наверное, услышал знакомый рык мотора пикапа, всё-таки, он долгое время принадлежал семье Блэков, пока папа не купил его у них этой весной.

- Привет, Бэллз! Какой сюрприз, - он вытащил меня из машины и закружил как маленького ребёнка, держа за подмышки, и подняв высоко над головой. Мои сорок восемь килограммов ему были нипочём. Я безвольно дрыгала ногами в воздухе и, задыхаясь от возмущения, шипела:

- Поставь меня сейчас же на землю, Джейкоб!

Он только рассмеялся и подбросил меня вверх, сердце ухнуло от неожиданности:

- Отпусти, Джейк, - взмолилась я.

Он аккуратно поставил меня на ноги, убедился, что я не падаю, чмокнул в нос, и прошептал:

- Я так рад тебя видеть, Бэлла!

Его очаровательная искренняя улыбка согрела мою душу, я улыбнулась ему в ответ:

- Спасибо, Джейк. Как дела?

Мы шли по узкой тропинке вдоль кромки леса, все более или менее интересные и незначительные темы были уже исчерпаны, Джейкоб как-то очень шумно набрал в лёгкие воздуха и, резко повернувшись ко мне, спросил:

- Так, зачем же ты всё-таки приехала, Бэллз?

- Я хотела спросить тебя, Джейк, - смущаясь, начала я, он затих, наверное, почувствовал, насколько мне тяжело, - как это – любить того, кто не отвечает тебе взаимностью?

- Ты решила поменять своё мнение обо мне? – попытался пошутить он, но ухмылка вышла фальшивой, я бы сказала, грустной и отчаянной.

Я вздохнула:

- Джейк…

- Да, перестань, я понял тебя, Бэллз. Ты пытаешься отговорить меня от глупостей, сейчас начнёшь рассказывать, что я должен оставить эту дурацкую мысль, жить своей жизнью, найти себе девушку и забыть о тебе, так?

- Но, ведь, трудно жить, не имея возможности прикоснуться к любимому, обнимать, целовать, и…, - слова потерялись в моей голове, я не могла выбрать подходящие, - как с этим справиться?

- Молча, руками, - зло бросил он, но за этой внезапной вспышкой гнева я заметила тщательно спрятанное смущение моего друга Джейкоба, милого и добродушного мальчика, с которым мы вместе в детстве строили песочные замки. Детство кончилось…

- Прости, - прошептала я, - я не об этом хотела тебя спросить, - ну, зачем вру? Об этом! Именно об этом!

Но, тем и хороши друзья, что им не нужно разжёвывать всякую мелочь, облекать в словесную форму смущающие вопросы или потаённые желания. Настоящие друзья это чувствуют…

Его лицо сразу же стало очень серьёзным, резким и очень-очень взрослым.

- Ты же ведь, - он взял меня за плечи, чуть наклонился, чтобы заглянуть мне в глаза, - Бэллз, нет, ты ведь говорила о себе, да? Ты влюбилась, Бэллз?

- Джейк, - чуть не плача прошептала я, мне стало так стыдно!

- Бэллз! – Джейкоб встряхнул меня, - Кто он? Я его знаю? Я знаком с ним? – я покраснела.

- Джейк…

- Ты его любишь, - Джейкоб отпустил меня, - а он тебя нет, так? – он приподнял моё лицо своими горячими руками, - я прав?

- Да, - выдохнула я, отпираться было бесполезно, - и он не любит меня, Джейкоб.

- Господи, Бэлла, - Джейкоб прижал мою голову к своей мощной груди, я ощущала щекой жар, исходивший от его тела и громкие частые удары сердца, - маленькая моя, - он гладил меня огромной ладонью по волосам, а я, уткнувшись носом в его футболку, обливала её слезами, хлынувшими из глаз.

- Мы с тобой в одной лодке, - проговорила я, когда слёзы кончились.

- Да уж, - кисло выдавил он, а потом, взял за руку, - может, останешься?

Я привычно вскинула на него глаза, готовая дать отпор, но устыдилась. Как можно так плохо думать о своём лучшем друге? Я смотрела на него и в данную минуту видела только друга, сострадающего, сочувствующего, понимающего, предлагающего свою поддержку.

- Нет, Джейк, спасибо, мне надо домой, - прошептала я, он взял меня за руку и повёл к пикапу. Рука была не просто горячей, она была обжигающей. Он болен? Я дотронулась до его лба.

- Джейк, у тебя температура, очень высокая, тебе надо в больницу!

- Нет, Бэллз, - криво улыбнулся он, - со мной всё в порядке, так и должно быть, просто мне жаль, что это именно сейчас, - он замолчал, потом махнул рукой, - не обращай внимания, ерунда…

- Ты уверен? – я заволновалась.

- Да, Бэллз, говорю же тебе, всё нормально, - он подсадил меня в кабину пикапа.

- Я позвоню тебе, - сказала я, заводя мотор.

- Буду ждать, - ответил он, - береги себя, Бэллз!

Дома было тихо. Его не было или я его просто не видела. Эта тишина угнетала меня. Несколько раз я порывалась позвать его, попросить выйти из темноты, но каждый раз, набрав воздуха в грудь, шумно выдыхала. Ну, что я ему скажу? Эти мучения изводили меня, вытравляли остатки сознания, выжигали новые шрамы на сердце. Больно. Как же больно. Вот она, ломка. Интересно, как долго я продержусь? Эта мысль крутилась в моей голове, пока я не впала в беспамятство, погрузившись в глубокий и беспокойный сон.

Наступающий октябрь принёс первые заморозки. Я долго прогревала машину с утра, любуясь на маленькие лужицы, покрытые тонким слоем льда, который уже начал потрескиваться под слабыми лучами осеннего солнца, превращающийся в осколки зеркального стекла, сверкая миллионами различных оттенков. Жёлто-красная листва деревьев заиграла новыми яркими красками, солнце осветило город, дав возможность умирающей природе покрасоваться напоследок. Я с удовольствием рассматривала знакомые пейзажи за окном пикапа, пока ехала в школу. Студенты и преподаватели высыпали на улицу, подставляя лица едва тёплым, ласкающим сентябрьским солнечным лучам.

Солнце? Бог мой! Как я могла забыть? Он же говорил, что не может выходить на солнце!

Вся радость, едва зародившаяся во мне, тут же померкла. Я его сегодня не увижу!

Как я прожила этот день – не помню. Хотелось поскорее вернуться домой. На работе я настолько торопилась, что пару раз выронила керхер. Так не пойдёт! Надо успокоиться, - подумала я. А потом ужаснулась. А, что, если он не придёт? От этой мысли лёгкие сдавило, закружилась голова, меня затошнило. Нет! Нет! Он не может не придти! Я же не видела его целый день! Он не может так поступить со мной! Я старалась быстрее закончить уборку, но у меня всё валилось из рук. Мисс Молли уже начала занятия, а я всё никак не могла совладать с собой. Осталось вымыть ещё половину.

- Бэлла, ну-ка успокойся, - прикрикнула на меня мисс Молли, и это подействовало. – Марш домой, - она снова повысила голос, заметив, что я в нерешительности застыла перед пилоном, раздумывая, остаться на тренировку или нет.

Я молча кивнула, потянула керхер и пошла убирать оборудование. Уже одетая, вспомнила, что забыла средство для мытья сцены, пришлось возвращаться в зал. Я нашла розовый пузырёк, кивнула Рэйчел, что-то активно обсуждающей с шеф-поваром, который крутил перед её носом огромной кожаной папкой с меню, и пошла в кладовку. Поставив средство на полку, закрыла дверь, выключила свет и, стоя в тёмном предбаннике кладовки, нажала на ручку двери, чтобы выйти в коридор. Кладовка располагалась в узком закутке, ведущем в сторону пожарного выхода для персонала, который постоянно был закрыт на ключ: этой дверью никто не пользовался. Я уже почти открыла дверь, как, вдруг, почувствовала, как кто-то тянет её за ручку с другой стороны.

Тут же послышался приглушённый шёпот, дверь открылась наполовину, в образовавшуюся щель я увидела Джесси, девушку-официантку из малого зала и Тома, помощника повара. Они целовались. Страстно, безудержно, неистово, как могут целоваться только влюблённые друг в друга люди. По клубу уже давно ходили слухи об их отношениях, кто-то говорил, что они собирались пожениться, настолько у них всё серьёзно, но я никогда не поддерживала эти разговоры, предпочитая ни во что не вмешиваться. Сейчас же я стояла, судорожно размышляя, что мне делать. Меня они не видели, я находилась в тёмной каморке, а дверь, вероятно, открыли, чтобы спрятаться от вездесущего мистера Дженкинса с его многочисленными камерами.

Уйти я не могла, стыдно было выйти сейчас вот так, помешать им, в голову пришла мгновенная мысль сбежать, но ключ торчал в замке снаружи… Поэтому я так и стояла, боясь пошевелиться. Их дыхание стало тяжёлым, постоянно перемежаясь с низкими всхлипами и стонами. Я увидела, как Том резко перевернул Джесси, она оказалась прижата к нему спиной, теперь наши с ней глаза были на одном уровне, они были широко распахнуты, но вряд ли она замечала что-нибудь вокруг. Она чуть наклонилась вперёд, обхватила левую руку Тома и сдавила свою грудь, его правая рука осторожно приподняла её короткую юбку, обнажив гладкую чуть загорелую кожу бедра, так контрастирующую с чёрной кружевной резинкой чулка. А рука Тома уже проскользнула сквозь чёрные атласные трусики, Джессика вскрикнула и задышала ещё чаще, глаза закатились, рот приоткрылся, я видела, как она облизнула свои яркие, чуть припухшие от страстных поцелуев губы, она накрыла своей правой рукой руку Тома:

- Сильнее, - прохрипела она, начиная двигаться в том же ритме, что и он.

- Да, детка, - ответный шёпот Тома должен был заставить меня выйти из ступора, но я стояла, не двигаясь, с бьющимся сердцем и как заворожённая смотрела на лицо Джессики: крылья носа трепетали, сам он немного сморщился, образуя на переносице небольшую складку, закрытые веки подрагивали, рот жадно хватал воздух в перерывах между стонами. Наконец, она на секунду сильно зажмурилась, а потом резко распахнула горящие глаза, на щеках появился румянец, на лбу выступили маленькие капельки пота, Джесс негромко вскрикнула, и этот звук мгновенно перешёл в сладостный шёпот:

- Люблю тебя, - выдохнула она, откинувшись ему на спину. Выражение абсолютного счастья и полного умиротворения появилось на её лице, он нежно прижал её к себе, целуя в ушко.

- И я тебя, детка, очень-очень люблю, - нежно ответил он.

Она поправила юбку, легко коснулась его губ и попыталась оторваться:

- Мне пора, Том…

Но он всё ещё держал её за руку:

- Жду тебя через час, уже скучаю, Джесси…

И было в этом голосе столько нежности, столько тепла и надежды! Я стояла с колотившимся сердцем, пытаясь осознать случившееся. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я обрела способность двигаться. Я закрыла дверь, пробежала мимо охранника, бросив ему на стол ключ от кладовки, и буквально рванула к своему пикапу.

Перед глазами так и стояло лицо Джесси, искривлённое гримасой, медленно переходящей в расслабленную умиротворённость. Я никак не могла сосредоточиться на дороге, опасно было ехать в таком состоянии, поэтому я остановилась, вышла из кабины, обогнула грузовичок. Я стояла сзади пикапа, всматриваясь в темноту полночной трассы. Ветер трепал мои волосы, задувая за воротник, заставляя тело покрываться гусиной кожей. Но я упорно стояла, ожидая.

Вот темноту озарил свет фар, больно ударив по глазам, плавный шорох шин подсказал, что он остановился, хлопнула дверца машины…

На что я обрекаю себя? Или что теряю?

Не важно!

Решение принято, я шагнула вперёд, прижалась к любимому телу и выдохнула:

- Эдвард…

__________________________________________________________________________
Вот видите ребята вы просили поскорее бы они поговорили а тут уже одни эмоции

жду вас на ФОРУМЕ

Источник: http://robsten.ru/forum/35-573-9#403940