Глава 8. Реальность нужно задержать

* Весь мир ей сер, будён, обычен. И, разбивая зеркала, она плевала на обычай... Оставив стекла в волосах.
* Прожигают слезы кожу, не с кем даже помолчать. В сердце бьется слово «может». Реальность нужно задержать.

(от Беллы)

«История одной стервы»

Я скомкала газету, даже не удосужившись прочесть статью с довольно громкоговорящим
названием, и выбросила её в мусорник, находящийся под столом. Блин, до чего же хреновое окончание рабочего дня!
Дверь за моей спиной внезапно открылась, и в зеркале я увидела отражение Карлайла.
Он сжимал в руках очередной экземпляр этой отвратительной «бульварки», и его глаза просто пылали гневом.
- Что это? – гневно процедил брюнет сквозь зубы, швыряя в меня газету.
- Ты о чем, Карли? – прикинувшись дурочкой, спросила я. - Это - какая-то газетенка...
- Я просил не называть меня так! – выкрикнул мужчина, со злостью захлопывая дверь. – Сколько можно повторять?
- Ну, прости... Я забываю все время. Не сердись! И вообще, - поднимая газету, добавила я, - это что такое, и почему ты позволяешь себе швыряться всякой дрянью в звезду мирового масштаба?
- Деточка, - притворно-сладким тоном заговорил Карлайл, почти переходя на свист. – В этой дряне о тебе больше правды, чем мне, оказывается, вообще известно. А мы ведь знакомы с тобой не первый год.
- Если быть точнее, то познакомились мы два года назад, а сотрудничать начали только как полгода, - уточнила я, кидая газетенку на стол.
- Спасибо за точность! – съязвил Карлайл. – Это делу не поможет. Так почему же великая Белла Свон не прочтет, что о ней написала желтая пресса?
Я ухмыльнулась, подпиливая ноготь и втайне мечтая, чтобы Карлайл ушел. Он не имеет права так со мной разговаривать, но после той моей вспышки гнева на площадке, я пытаюсь вести себя с ним прилично.
- Белле Свон, к твоему сведению, абсолютно наплевать на желтую прессу. Если обращать внимание на все сплетни, что были написаны обо мне, можно: а) на хрен разрушить мою хрупкую и драгоценную нервную систему; б) написать книгу: «Как Свон стала матерью семерых детей и убила мужа»; в) свихнуться от объема всякой чуши в голове.
Карлайл попытался изобразить на лице некое подобие улыбки:
- Хорошо, тогда я, с твоего позволения, прочту сие «гениальное», - и он в воздухе показал кавычки, - произведение вслух.
Я пожала плечами, не отвлекаясь от улучшения своего маникюра. Меня успокаивало это занятие, и, хоть не было вообще абсолютно никакого желания слышать очередные бредни этой суки-журналистки, я смирилась со своей участью.
Карлайл откашлялся и начал это «увлекательнейшее» чтение. Фак, как бы мне не уснуть?
(Прим.авт. - курсивом будет статья, обычным шрифтом комментарии Каллена)
- «История одной стервы». Впечатляет одно названьице, правда? Кхм... Итак, начнем-с...
«Испытание славой проходит не каждый в нашем мире, а лишь единицы. Настоящей славой, от которой кружится голова, леденит кровь, стучит в висках и сжимается желудок. Той славой, которую получаешь, взобравшись на самый пик Звездного Олимпа. Той славой, к которой вдобавок получаешь всемирное признание, ненависть, обожание и нестерпимое желание. Желание любого характера: материального, морального, ну, и, само собою, сексуального. Тебя желают, а тебе, увы, уже ничего не хочется. Жажда улетучилась. И тогда ты самостоятельно переходишь проведенную собой же, черту.
Вот, таким образом, теперь уже регулярно появляющаяся на страницах нашей газеты, известнейшая в широчайших кругах актриса Голливуда, Изабелла Свон, переступила через собственные амбиции и правила.» ... Надо же, Иззи, у тебя они вообще были? «Знаменитость, которой совсем недавно исполнился двадцать год, начала менять свои предпочтения, как перчатки, абсолютно не задумываясь о последствиях, которые обязательно будут. Как только пресса наравне с поклонниками творчества этой норовистой девушки успела обсудить её непонятный большинству окружающих роман с Кэти Бэлл, как Иззи Свон снова удивила общественность.
Вашей покорной слуге стало доподлинно известно, что мисс Свон снова переметнулась на сторону женщин, предпочитающих мужчин. Сегодняшним утром из её квартиры был замечен выходящим Эдвард Каллен, который несомненно перед этим провел ночь с хозяйкой. Да-да, вы не ошиблись в прочтении фамилии! Это – сын того самого Карлайла Каллена, что продюсирует насколько уж многоскандальный фильм «Улыбнись и умри». Всем известно, что Эдвард находится на попечении отца, свесив ему ножки с шеи, и очень редко выполняет мелкие просьбы Каллена-старшего. Похоже, что Эду абсолютно не пришлось по душе то, что его отец попытался охомутать молодую актрису, которая безумно приглянулась самому звездному сыночку. Изабелла Свон, благополучно устроившая накануне срыв съемок, отправилась на шопинг, видимо, на котором и договорилась с Эдвардом о встрече. Ну, об этом мы точно знать не можем, а можем лишь строить предположения... Но, как бы там ни было, не совсем уж и поздним вечером, не боясь быть пойманным отцом или, чего уж хуже, ревнивой мисс Бэлл, Каллен-младший благополучно пришел к Изабелле.
Та его радушно встретила, и, как мы уже писали, не выпускала из квартиры до утра. Смеем предположить, что не только из квартиры, а еще из кровати и своих довольно цепких объятий.
Судите сами, Эдвард Каллен – обожаемый многими девушками парень, с абсолютно нормальной ориентацией. Перед таким даже лесбиянка не устоит, ведь в свое время в огне страсти по этому мачо сгорала та самая Кэтрин Бэлл, что была признана девушкой (ну, или уже парнем, там как повезет) вышеуказанной Свон. Так что, с Иззи Свон все понятно, она перекинулась с папочки на сыночка. Хотя, если честно, то вообще не понятно, почему она так вцепилась в их семью? Деньги? Они ей не нужны... Слава? Она у неё в кармане! Известность? Скандальная известность? Пиар фильма? Может быть, что более вероятно...
Эдвард Каллен и Белла Свон несомненно стали самой горячей сенсацией сегодняшнего дня. Об этом гудит весь шоу-бизнес Манхэттена. Очень будет интересно узнать, как отреагирует Карлайл Каллен на эту провокацию со стороны своей подопечной? А насчет юной мисс Бэлл мы уже давно все знаем: они с Изабеллой крупно поругались. Конечно, тема ссоры нам доподлинно не известна, но тут, наверное, понятно все и без доноса из спец-источников.
Как Иззи Свон выкрутится из всей этой ситуации, что дальше будет твориться вокруг её довольно-таки нескромной персоны и что нас ждет в будущем, вы сможете точно узнать лишь в следующих выпусках нашей газеты. С вами была ваша покорная слуга, Ингрид Слоум. До новых встреч» И что ты скажешь теперь, Иззи?
Я тихо матернулась себе под нос и зашипела:
- Я убью эту суку Слоум! Стоит мне только её найти, и я переломаю ей все конечности! Своими же руками удушу.
Карлайл иронично хмыкнул, присаживаясь на диван и откидывая от себя ненавистную мне газетенку:
- Не думаю, что этот поступок укрепит твою репутацию, как одной из лучших и вменяемых актрис Голливуда.
- Да мне насрать, Карли! Она меня бесит! – отозвалась я. – Я просто не понимаю, как можно такую хрень писать и оставаться безнаказанной???
Мужчина склонил голову набок:
- То есть, это Ингрид врет?
Я вскочила с кресла, взяла сумочку и, отыскав там сигареты, нервно закурила:
- Блять, не называй при мне этого сучьего имени! Ненавидела его с детства, и тут – на тебе. Это просто полный крах моим нервам! А я ведь давала себе зарок не курить и не материться!
- Какая же ты Свон без сигарет, выпивки и мата? – засмеялся Карлайл.
- Заметь, - съязвила я, делая затяжку, - я ничегошеньки о выпивке не говорила!
- Ты все та же Свон, с которой я познакомился... Ну, так что скажешь? Насчет статьи... Очередная выдумка журналюг или правда? Ты спишь с моим сыном? – брови Карли сошлись на переносице. Это означало, что он сердит или встревожен. В этом же случае, мне кажется, все вперемешку.
- Ну, как тебе объяснить, Карлайл? – начала я, докуривая первую сигарету и сразу хватаясь за вторую. – Эд действительно вчера был у меня. И провел ночь в моей квартире...
На лице у мужчины заходили желваки, а костяшки на руках побелели. Я нервно сглотнула, поморщившись от горьковатого вкуса во рту, что оставлял после себя сигаретный дым, и поспешила продолжить:
- Не, поверь мне, я с ним не спала. То есть, как не спала... Ну, секса у меня с ним не было. Он, блять, не в тебя пошел. Благородный сукин сын...
Заметив, как у Карлайла округлились глаза, я затушила сигарету в пепельнице, стоявшей на столе, и снова заговорила:
- Да-да, Карли. Это жестокая реальность. Я пыталась совратить твоего сына, потому что была пьяна в стельку. Но он, сука, джентльмен хренов. Его мамочка воспитывала, сразу видно... Если бы он сразу жил с тобою – он бы меня поимел, как последнюю проститутку. А так... – и я развела руками.
Карлайл был в бешенстве. Он подлетел ко мне и, схватив за плечи, затряс:
- Свон, не смей так больше говорить! Слышишь? Ты не проститутка, - это раз! Два – Эдвард больше к тебе не подойдет ближе чем в радиус 50 метров. Я ему запрещу! Потому что ты – моя! Слышишь? Моя!!!
Я опешила:
- Каллен, я своя собственная! Я не вещь на распродаже! Пусть я стерва, но у меня есть свои эмоции, потребности, душа, в конце конов. Пусть я хамка, пусть меня сложно переносить, но, блять, я не твоя, точно!
- Нет! Белла, - Карлайл немного ослабил хватку и сбавил тон голоса на более нежный, что меня повергло в большущий шок, - запомни, то, что Карлайл Каллен любит - принадлежит только ему.
Я остолбенела, забыв, что хотела вырваться:
- Что? Ты... Ты только что... Признался мне в любви?
Карлайл нервно сглотнул и посмотрел мне в глаза:
- А ты против?
Я открыла рот, забыв о собственной гордости:
- Я... Я... Не знаю... Это... Очень неожиданно... Просто... Меня никто еще и никогда не любил...
Из глаз хлынули такие нежданные слезы, и я уткнулась Карлайлу в плечо.
Он нежно поглаживал меня по спине и шептал нежные слова, которых я не ожидала, но они были чертовски приятными.
- Может я тебя отвезу домой? – поинтересовался он, когда я всхлипнула в последний раз и отстранилась.
- Д-да... Пожалуй, - заикаясь, ответила я, понимая, что буду не в состоянии вести свою машину.

Прежде чем я вылезла из машины, Карлайл оставил на моей щеке почти невесомый поцелуй и, конечно, сумел испортить момент:
- Запомни, Иззи, выхода у тебя нет. Либо ты со мной до конца, либо – гаснешь на небосклоне Голливуда. А теперь – иди. И помни, что я люблю тебя... А с Эдом я поговорю.
Я кивнула и, молча схватив сумочку, рванула в свою квартиру.
Лишь оказавшись в ней, я сумела совладать с эмоциями. Рыдания снова рвались наружу, но я упрямо заливала их стаканами виски. Мне не дали права на выбор... Я должна была предвидеть что-то подобное, но не смогла... Я не видела выхода. Я не могла пожертвовать карьерой. Даже ради собственных чувств.
- Да, черт подери, - я рассказывала бутылке, за неимением лучшего собеседника. – Я втюрилась в Эдварда. И кажется, что серьезно. Но... Я не знаю, что мне делать. Карлайл... Он не плохой, он лучший в своем деле. Я чувствую что-то к нему... Это привязанность, уважение, может быть симпатия... Но точно не любовь... А теперь, понимаешь... Да ни хрена ты не понимаешь, бесчувственная бутылка! Тут даже я не разберусь. Жестянка, а не жизнь. Пиздец полнейший в моей голове. Такое ощущение, что все миры Вселенной собрались в моем крошечном подсознании, и давят на меня, давят, пытаясь выведать какой-то секрет. Блять, что же мне делать? Я остаюсь с Карлайлом, моя дорогая бутылочка... А Эдвард? Да пошел он... Сегодня утром, сука, сбежал от меня, даже не дождавшись моего пробуждения. И какой он мужик после этого? А Карлайл... Он хоть и ультиматум выставил, но зато не скрывается от девушки... Вот. Поэтому... Я выберу его. Я смогу в него влюбиться! Вот увидишь, бутылочка, смогу!
Неловким жестом руки, я свалила её на пол. Стеклянная тара покатилась по полу, орошая белоснежный ковер тяжелыми каплями остатков виски. Все к черту! И моя жизнь, и мое настоящее... Так пусть туда катиться и эта бутылка, и этот ковер... Я так решила...