8 лет спустя
Сегодня важный день, и я ехала на работу, преисполненная гордости и самоуважения: мало того, что я, невзирая на разного рода сложные обстоятельства, закончила обучение в самые сжатые сроки и год назад записалась интерном в одну из лучших больниц Сан-Франциско. Так еще и с сегодняшнего дня я официально стану ординатором в педиатрическом отделении, к которому была прикреплена. Возможно, мне даже выделят интерна-новичка, и я смогу передать ему свои глубокие познания. В планах стояла трудная, но интересная практика, защита диссертации на тему инновационных способов лечения детских костных патологий и, как венец мечтаний, через несколько лет – открытие собственной частной клиники, благо, что хватало не только научных наработок, но еще и денег.
Однако придется потерпеть: чтобы получить статус полноценного врача, нужно много трудиться, как проклятой, а ночами учиться-учиться-учиться. И так еще несколько лет. Только после этого я смогу спокойно выдохнуть, добившись всех целей, о которых мечтала, и даже большего.
Ставшее за год родным педиатрическое отделение больницы «Бениоф» в Сан-Франциско встретило меня, как обычно, детским плачем и хаотичной беготней медсестер. Доктор Стивенсон – еще вчера мой ординатор и наставник – поздравил меня с началом самостоятельной ординатуры и пожелал удачи; сестра Карсон быстро ввела в курс дела, рассказав о вновь поступивших больных и вкладывая мне в руки одну за другой их больничные карты. Попутно переодевшись, я начала раздавать указания на основе полученных анализов, заодно спеша навестить каждого маленького пациента в палате.
День начинался и заканчивался одинаково тяжело и сумбурно, но я не жалела, что выбрала в итоге работу с детьми, - сейчас я уже даже не представляла, как бы лечила взрослых. Детки – это всегда такие чистые и невинные создания, что невозможно было чувствовать к ним ничего, кроме любви. Возможно, если бы не та моя ранняя беременность от Эдварда… моя жизнь сложилась бы совершенно иначе. Так что, отчасти, это была она – судьба. И та «оплошность» помогла мне в итоге определиться с профессией.
- Сегодня поступили новые интерны, - подмигнула Глория Карсон, дружелюбно намекая на мое повышение и на то, что теперь я вправе пользоваться всеми привилегиями практикующего медперсонала, в том числе и взять себе зеленого «протеже». – Присмотри кого-нибудь, пока всех не разобрали, как горячие пирожки.
- Думаю, такой чести я еще пока не заслуживаю, - попыталась поскромничать я, от смущения порозовев.
- Да будет тебе, Белла, все знают, что ты первоклассный специалист и фору дашь даже некоторым бывалым врачам со стажем. Опека над интерном – это дополнительный опыт, девочка.
- Хорошо, зайду к Стивенсону в обед, - пообещала я, входя в палату пятилетнего Генри, поступившего с болями в животе. Это мог быть перитонит, так что этого пациента я выбрала для осмотра первым. – Здравствуй, Генри, меня зовут доктор Свон. Как себя чувствуешь?..
Обещание, данное сестре Карсон, я так и не выполнила – меня замотала работа и стало не до интернов. Все утро я бегала как ошпаренная, осматривая, щупая, разговаривая, ставя диагнозы, назначая, снова осматривая… Я еле-еле нашла минутку, чтобы на ходу перекусить.
В столовой было полно галдящего народу. Накидав на тарелку овощного меню, чтобы не перегружать желудок и остаться бодрой до конца смены, я быстро протопала к столикам для медперсонала и, выхватив из толпы жующих знакомые и наиболее приятные лица, подсела к сестрам Карсон и Денали. Мое ухо при этом выхватило обрывки фраз с соседнего стола: там обосновались доктора старшего поколения Виктория Лэйн и Джейн Уинни:
- Господи, ты видела, какие у него потрясающие зеленые глаза?! Когда он прошел мимо, меня даже в жар бросило…
- Викки, тебе за сорок, а ему нет и тридцати, очнись.
- Эх, где мои молодые годы, - пожаловалась «старушка» Викки кислым голосом, а потом добавила восхищенным: - Но у него просто божественные пальцы.
Я как-то моментально напряглась, хотя причины, вроде бы, никакой и не было… Ничего особенного, но ситуация живо напомнила мне что-то подобное из прошлого, о котором вспоминать я не очень-то хотела. Нет-нет, Свон, этого не может быть. У тебя просто разыгралось воображение.
К сожалению, данная беседа продолжилась и за моим столом. Кейт и Ирэн Денали активно обсуждали нового доктора, покорившего за один день с десяток женских сердец.
- Что я пропустила? – изо всех сил скрывая беспокойство, с улыбкой поинтересовалась я у хихикающих блондинок Денали, окончивших медвузы всего на пару лет раньше меня.
- Делят новенького интерна, - включилась Глория Карсон равнодушно и даже с небольшим раздражением – если она и была очарована этим молодым мужчиной, то не раскатывала губу, так как в ней было весу больше двухсот двадцати фунтов и она знала, что, увы, неизбежно проиграет более молодым и стройным соперницам. – Зеленые глаза, растрепанная шевелюра и обаятельная улыбка – я слушаю это целый день. Ты еще у него не была? Похоже, он решил наглядно продемонстрировать свои таланты, оказывая услуги профессионального массажа не только детям, но и всему женскому персоналу.
Вся кровь схлынула с моего лица и устремилась куда-то вниз. Нет, она вообще исчезла из моего тела: я вся будто бы заледенела.
- Он массажист? – сдавленно переспросила я. Нет-нет, Свон, не может быть. Это простое совпадение. Он обещал!
- Ага, ортопед, - кивнула довольная Кейт, расслаблено пошевелив плечами с мечтательным выражением лица – она-то уж явно проверила на своем тощем теле умения новичка. Я живо представила себе, как длинные музыкальные пальцы разминают напряженные мышцы шеи Кейт; отодвигая белокурые локоны, путешествуют ниже… Перед глазами заплясали багровые пятна. Черт, Свон! Остановись!
- Вам бы только о мужиках поговорить! – надеюсь, никто не расслышал в моем сердитом голосе ядовитой ревности. Я поднялась, не доев обед и собираясь выбросить его в урну – аппетит пропал.
- А ты, Свон, как всегда, занудничаешь, - засмеялась мне вслед Ирэн. – Мы молоды и работа не мешает нашей личной жизни! Кстати, Кейти, ты не обратила внимания: есть ли на его пальце кольцо?
- Это было первым, что я проверила: нету.
На секунду я мучительно застыла – во мне боролись два противоречащих друг другу чувства: надежда соперничала с обидой. Значит, на его пальце нет кольца… И что бы это значило?!
Выбросив еду излишне резко, я пошла прочь, пытаясь вспомнить об обязанностях: необходимо еще было посетить множество пациентов. Но в голове упорно вертелся образ Эдварда: очаровывающие женщин зеленые глаза, улыбка и волшебные пальцы – кто еще мог скрываться под таким описанием?! Наши дорожки разошлись, когда я экстерном закончила второй этап обучения и выбрала профессию педиатра, тогда как Эдвард, не чувствуя в себе склонности к какой-нибудь определенной врачебной деятельности, пошел по более легкому пути, изучая массаж. Черт, черт. Он мне поклялся, что наши пути не столкнутся в одной больнице! Мне до смерти хватило того, что мы ходили вместе на лекции в университете. Дальше начиналась серьезная практика, во время которой интрижки и напряжение были неуместны!
Ноги сами принесли меня в физиотерапевтическое отделение: я осознала это, уже оказавшись у двери. Смелее, Свон! Нет ничего проще, чем столкнуться со своей проблемой лицом к лицу – или убедиться, что ты все себе придумала. Тем более до конца обеда у тебя еще остаются законные пятнадцать минут…
Решительно толкнув дверь отделения, я вошла внутрь. Здесь было тише, чем в основной части больницы: оно и понятно, лечебные процедуры требовали покоя. Слева и справа на дверях кабинетов висели таблички с обозначениями и фамилиями принимающих докторов, но в обеденный перерыв пациентов не наблюдалось – что мне было на руку. На двери с табличкой «массаж» фамилия не значилась – ее не успели сделать и повесить.
Пока я медлила, из кабинета раздался приглушенный разговор – благодарности и советы, - а затем распахнулась дверь и вышла тучная Шарлотта Рей, кокетливо смеясь.
- О! – обрадовалась она, увидев меня. Не замечая моего мрачного настроения, посторонилась, вовсю расхваливая новенького отзывчивого массажиста. – Белла, да ты же у нас как белка в колесе – вот кому обязательно нужен массаж! Как прекрасно, что ты смогла выделить минутку в своем плотном графике и показаться нашему Эдварду-золотые-руки!
Мне уже не требовалось называть имя – за спиной Шарлотты стоял улыбающийся счастливый Эдвард, встречая меня.
- Это наш лучший многообещающий педиатр, Изабелла Свон, - познакомила нас ничего не подозревающая Шарлотта.
Мое лицо больше всего напоминало, вероятно, камень. Очень опасный и мрачный, с торчащими острыми лезвиями-краями, ядовитыми зубами и колючими опасными шипами. Никакая фирменная «эдвардовская» улыбка не смогла бы растопить образовавшийся в моем сердце лед.
- Белла, - представилась я сухо и холодно, кратко пожимая протянутую руку Каллена, расцветшего за восемь прошедших лет и превратившегося во взрослого и еще более сексуально-притягательного мужчину. Юношеская худощавость сменилась зрелой массой, превращенной с помощью спортзала (или постоянных тренировок в массажном кабинете?) в смертоубийственно привлекательный рельеф. Ревность вспыхнула во мне с новой, неконтролируемой силой – я едва удержала безразличное выражение лица, хотя в глубине души мечтала наброситься и расцарапать красивое и излишне довольное лицо мерзавца.
- Можно просто Эдвард, - невозмутимо ответил он, подхватывая мою игру и не выдав, что мы знакомы. – Проходи, Белла. У нас есть еще четырнадцать минут прежде, чем ко мне выстроится очередь.
Я чуть не зашипела от возмущения, потому что, несмотря на официальность тона, Эдвард откровенно флиртовал – и я понимала, что не только со мной. А ведь он, вообще-то, утроился в детское отделение!
- Учитывая, что мне еще нужно дойти до своего этажа, у вас минут десять, - поправила я с присущей мне педантичностью.
- Я справлюсь за восемь, - двусмысленно объявил он, принимая мой вызов.
Не знаю, уловила ли намек Шарлотта, но ушла она, радостно посмеиваясь и желая мне приятно провести время под «золотыми руками». Я была так зла, что совсем не обратила на нее внимания.
- Раздевайся, Белла, - тембр мужского голоса изменился, как только Шарлотта захлопнула дверь, превратившись в чистый секс. Вопреки воле, по моему телу распространились покалывающие мурашки, которые усилились, когда за моей спиной отчетливо щелкнул ключ, запирая кабинет на замок. Мы остались наедине…
Я была настолько напряжена, что стояла, как истукан, не в силах сделать хоть что-то: ни наорать на Эдварда, ни наброситься на него с кулаками, ни даже выполнить его просьбу и раздеться.
- Позволь, я помогу тебе, - шепот с хрипотцой и руки, появившиеся из-за моей спины, ощущение близко стоявшего позади горячего тела лишили рассудка. Пальцы ловко расстегивали одну пуговицу блузки за другой, вызывая головокружение, с которым я никогда не умела бороться. Призвав все свое самообладание, я открыла рот, чтобы произнести какое-нибудь едкое замечание, но хриплое дыхание возле шеи свело мою потребность выговориться на нет: - Разборки потом…
Длинные пальцы ловко выдернули блузку из юбки и скинули с плеч, задевая кожу, и моя промежность потяжелела, наливаясь кровью. Я скосила глаза, собираясь прокомментировать небрежность мужчины, но он так аккуратно развесил блузку на стуле, не создав ни единого залома, что у меня отвалились веские доводы. Туда же отправилась юбка, разложенная так ровно, как я люблю.
- Ложись, я помогу тебе расслабиться, - направлял этот чертовски сексуальный соблазнитель меня к массажному столу, пытаясь снять и бюстгальтер, чему я хмуро воспротивилась.
- За восемь-то, то есть уже семь, минут?! – скептически фыркнула я, не скрывая сарказма.
- Я бы справился и за две, - самоуверенно заявил он, укладывая мои руки вдоль тела и так приятно нажимая пальцами везде, где бы ни прикасался, что я невольно начала чаще дышать. – Но ты запросила семь, так что мы потянем удовольствие.
Я попыталась выдавить из себя еще одну язвительную фразу, но мои мысли разлетелись в ту же секунду, когда Эдвард взялся за меня «по-настоящему». Его волшебные пальцы не просто разминали застывшие мышцы – чертов искуситель точно знал, что делает, возбуждающе поглаживая кожу и воспламеняя каждый ее податливый сантиметр. Спустя десять секунд из меня вырвался первый мучительный стон.
Движения стали длиннее, задевая поясницу и разгоняя по венам кровь. Я пискнула и зажмурилась, когда пальцы проследовали по ягодицам и ногам, затем обратно, все глубже и глубже проникая на внутреннюю поверхность бедра. Я заскулила, когда пальцы стали вибрировать, вызывая внутри моего тела адреналиновый бум. Жар стал невыносимым, на лбу выступил пот. Я больше не могла сдержать дыхания.
- Это не тот массаж, на который я рассчитывала, - попыталась вякнуть я, когда до меня дошло, что этот засранец не шутил, отпуская двусмысленности, и всерьез вознамерился применить на работе эротический массаж! Это же ни в какие ворота…
- Заткнись, Свон, - приказал Эдвард и так хлестко провел ладонью от промежности к пояснице, словно пальцы были смазаны горячим наркотическим веществом. Я взвыла и задрожала, зависнув в секунде от экстаза и потеряв остатки разума. Теперь я могла только задыхаться, вцепившись в бортики стола. – Еще полторы минуты, и ты свободна…
Меня подмывало взглянуть на часы, но я была слишком занята, стараясь сохранить хоть какой-нибудь контроль. О том, чтобы прервать «сеанс», уже не шло и речи – если Эдвард остановится, я умру. Но я пыталась хотя бы не кричать, глуша стоны в пахнувшую больничным мылом простыню.
Щелчок креплений специализированного массажного стола – и половина моего тела опустилась вниз, теперь я беспомощно «висела» на краю, открывая вид на свой голый зад. Когда Эдвард успел снять с меня трусики, я не заметила, зато его пальцам теперь стало намного легче находить нужные точки воздействия. Все мое тело напряженно дрожало, из горла вылетали рваные звуки, а перед глазами танцевали черные пятна. Мир стал сюрреалистическим искаженным полотном, из мозга стерлись все воспоминания о работе.
Я бы уже могла кончить раза два или три, но Эдвард намеренно подводил меня к вершине медленно, выполняя обещание. Я могла лишь пищать, стонать и умолять – но все это были звуки, вырывавшиеся неосознанно.
К волшебным пальцами присоединился горячий язык, и жар внутри меня стал совершенно невыносимым. Я задышала натужно и громко, балансируя на самом краю. А затем перешагнула его, срываясь в самую сладкую пропасть из всех возможных. В момент наивысшей точки твердая плоть коснулась моей промежности, входя наполовину и стимулируя вход, и наслаждение стало более полноценным, пульсируя в каждой клетке моего дрожащего тела.
- Глубже, - взмолилась я, мечтая о большем, но Эдвард и не подумал послушаться. Пара движений руками на плечах, призывающих расслабиться, и я почувствовала себя глиной, равномерно размазанной по массажному столу. В этот момент песочные часы с тихим шумом закончили бег – время вышло.
- Черт, - дезориентировано промямлила я, когда Эдвард покинул мое лоно… хм, неудовлетворенным? Ничего такого я не слышала, и он часто дышал, но вслед за этим раздался звук застегиваемой молнии и звяканье ремня. С трудом я повернула голову вбок, чтобы посмотреть.
Эдвард помог мне подняться – я слегка покачивалась, даже в сидячем положении. Поняв, что вменяемости от меня не добьется, мужчина помог мне просунуть руки в рукава и сам застегнул все пуговки на блузке. Нашел трусики и натянул сверху юбку. Я наблюдала за ним отстраненно и бездумно, находясь в эйфорической легкомысленности…
- А как же ты? – изумилась я, поняв, что продолжения не будет и мне пора бы уже идти – обед подошел к концу.
- Проработку глубоких зон назначим на следующий сеанс, доктор Свон, - продолжил Эдвард затеянную нами игру, причем актер из него получался куда лучше меня – выглядел Эдвард вполне серьезно. Со стороны никто бы не догадался! Так официально. – Вы сможете заглянуть ко мне завтра в это же время?
Я мотнула головой, плохо соображая, и, покачиваясь, медленно пошла к гостеприимно распахнутой двери. На лице Каллена расцвела обычная благодушная улыбка – и только в глубине ярко-зеленых глаз горел триумф победителя, который я давно научилась различать.
- Если тебя не уволят, - хотела бы я вложить в интонацию как можно больше яда, но получилось неуверенно, жалко и вяло. Мой голос сочился удовлетворением, а не злобой, с которой я пришла в этот кабинет. Этот подлец до сих пор вьет из меня веревки!
- Ты и про универ так говорила, - напомнил Эдвард с самодовольным смешком.
- Ведешь себя как ребенок, - с легким раздражением бросила я, шагая мимо.
- А ты – как сноб? – непрошибаемо ухмыльнулся он.
Я красноречиво взглянула на него, но обещание убийства не произвело абсолютно никакого эффекта.
- А по-моему, мы друг друга отлично дополняем, - наклонился Эдвард к моему уху, намеренно соблазняя горячим шепотом и сбивая закипающую спесь. – Кем бы ты стала без меня, доктор Свон? Женщиной, принесшей личные потребности в жертву работе? Не умеющей расслабляться трудоголичкой?
- Да ты!.. – начала было я.
- Тсс, - Эдвард легонько, но действенно шлепнул меня по заднице, заставляя заткнуться и легонько подталкивая к выходу. – И я, - признал он, предвосхитив мой вопрос. – Я тоже был бы никем без тебя.
Я хотела сказать что-то еще, но заметила маленького пациента, уже поджидающего в коридоре с листом назначений в руках, и прикусила болтливый язык.
- Мистер Роджерс, - по-взрослому обратился к ребенку Эдвард, и тот, вмиг преисполнившись важности и самоуважения, охотно кивнул. – Одну минутку, я подготовлю кабинет.
Фыркнув, я отправилась прочь – все еще покачиваясь на желеобразных ногах.
Остаток дня я провела как в тумане – боже, надеюсь, я ставила правильные диагнозы и делала адекватные назначения! Лишь часа через три мне удалось достаточно восстановить внутреннее равновесие. Пальцы Эдварда будто бы отпечатались на всем моем теле, оставив воспоминания о том, как сильно я умею гореть в его руках.
А еще меня сжигала первобытная ревность. Особенно когда я вновь и вновь выслушивала повторяющиеся сплетни о молодом ортопеде, обрастающие все менее красочными и более откровенными подробностями его таланта.
- Если он будет делать массаж медперсоналу, а не пациентам, его уволят меньше чем за неделю, - процедила я себе под нос, не выдержав очередного подслушанного разговора молодых (и не очень) восторженных девиц.
- Этого не произойдет, - рассмеялась та, что постарше. И, забавляясь, добавила: - Пока зав отделением – женщина.
Я была рада, что рабочий день Эдварда заканчивался раньше моего – хоть вечером я могла перевести дух и не бояться встретить зеленоглазого красавца на этаже больницы. Остаток рабочего дня прошел более-менее спокойно.
Меня одолевали мысли, пока я ехала домой. Я была в ярости, ненавидела Эдварда всей душой за то, что он ослушался моей слезной просьбы работать отдельно. С другой стороны, разве это получилось так уж плохо? Признай же, Свон: это было великолепно! Неправильно и запретно, и из-за этого особенно хорошо. Будто мы снова те влюбленные одержимые друг другом подростки, оказавшиеся в одной палатке и вступившие в горячую сладкую связь. Кто из женщин может похвастаться такой силой страсти спустя девять лет знакомства?
Дом на окраине Сан-Франциско, с видом на море, стоил баснословно дорого, и все же он был мой. Наш. Вообще-то он принадлежал Эсми: они с Карлайлом любили приезжать сюда во время отпусков. Но теперь он был записан на их чудесную семилетнюю внучку, обожающую место, в котором она родилась.
Звонкий голосок Ренесми было слышно еще с подъездной аллеи. Она хохотала, счастливая в своем беззаботном детстве, только начинающая вступать во «взрослую» - школьную - жизнь. Отперев дверь ключом, я втянула носом аромат ванили и слегка подгоревшей выпечки, и опять услышала заливистый смех, теперь не только девчачий, но и мужской.
- Дети, мать дома! – крикнула я на случай, если домочадцы пропустили мое усталое появление.
- Мамочка! - Топот маленьких ног и радостный визг были для меня самыми замечательными звуками на свете. Семилетняя Несси выскочила из кухни и с разбегу повисла у меня на шее: рыжеватые волнистые волосы и ярчайшие зеленые глаза, как у отца, покорили уже не одно сердце, а в будущем могли стать грозным оружием в завоевании противоположного пола.
Я не могла наглядеться на ее невероятную красоту. Все-таки Карлайл талантливый врач: я была счастлива, что восемь лет назад ему удалось сохранить мою проблемную беременность, и спустя девять месяцев я родила прелестную дочурку. Он также помог с подбором няни, да и Рене часто подолгу гостила у нас, существенно облегчив мой быт и учебу. Даже Эсми, оттаяв со временем, смогла принять меня, а уж в Ренесми она души не чаяла, заваливая ее всевозможными подарками и периодически забирая внучку погостить в Форкс. Словом, мои опасения оказались напрасными, и мне удалось с блеском окончить обучение в Стэнфорде, найдя необходимый баланс между университетом и семьей. Вопреки страхам, я стала очень счастливой. По крайней мере, была такой до сегодняшнего дня…
Лицо Эдварда, впервые взявшего нашу новорожденную дочь на руки, было последним испытанием моего доверия: парень выглядел настолько испуганным и растерянным, словно сейчас отбросит от себя ужасный комочек и убежит на край света, выдирая волосы. Но потом мы вернулись домой, и я с удивлением и трепетом наблюдала его робкие и неуклюжие способы нянчиться с малышкой, спустя считанные дни переросшие в уверенность. Вопреки моему убеждению в его обязательном безразличии к ребенку, Эдвард в очередной раз доказал обратное и почти заставил восхититься его упорством. Причем это не была попытка что-то мне доказать – выходит, ему самому было интересно пробовать себя в роли отца. В итоге он отлично с ней справился.
Со временем я стала лучше его понимать: то, что я зачастую считала маской – редкую серьезность парня, заставляющую меня сомневаться в его искренности и достойности, так как большую часть времени он вел себя легкомысленно – оказалось Эдвардом настоящим. Все было наоборот: маской была показушная распущенность, которую он культивировал в себе много лет назло Эсми, и которая стала не нужна после того, как он повзрослел и встретил меня.
И хотя мой муж до сих пор периодически страдал разного рода ребячествами, выводящими меня из себя, следовало признать, что мы научились сосуществовать, идеально дополняя друг друга в тех ключевых моментах, в которых нам чего-то недоставало. Я направляла его личные качества по верному пути, стимулировала его расти профессионально и хотя бы изредка задумываться о будущем, он – учил меня легче относиться к жизненным трудностям и не делать из мухи слона, получать удовольствие от каждого прожитого дня вместо того, чтобы вечно зацикливаться на планах и обязанностях. В итоге мы оба выигрывали.
К тому же, не будь Эдвард сам как ребенок, не смог бы он и ладить с детьми – что было не лишним в его сфере работы. Маленькие пациенты, попадающие к врачу, который вполне мог сойти «за своего», вместо страха испытывали восторг и охотнее шли на контакт. А значит, быстрее поправлялись.
То же самое касалось нашей дочери: нельзя было представить отца лучше, чем такой, который готов днем и ночью во что-то играть. Который превращал любое действие в забаву и увлекал своим собственным энтузиазмом и примером.
Сейчас на дочери был надет перепачканный мукой фартук, на челке повисли белые крупинки сахарной пудры, в них же был измазан и нос.
- Что это вы такое готовите? – улыбнулась я, нутром чуя попытку меня подкупить.
- Твои любимые ванильные кексы! – радостно объявила дочь, весьма довольная своими кулинарными успехами.
Муж появился на пороге, облаченный в фартук большего размера. Я спустила дочь на пол и строго посмотрела на него, стараясь не потеряться в смеющихся изумрудных глазах и – черт возьми! – невероятно обаятельной улыбке. Он выглядел как бог секса – мой бог уже восемь лет…
- Несси, проследи за кексами, нам с мамой нужно поговорить.
- Опять будете целоваться? – смутила дочь вопросом, со смехом скрываясь в кухне.
Недолго думая, Эдвард шагнул ко мне и, взяв мое лицо в ладони, попробовал поцеловать, но я проложила между нашими ртами ладонь.
- Я все еще сержусь на тебя, – хмуро проговорила я. – И вряд ли прощу.
- Сердись на здоровье, тигрёнок, - хитрющие изумруды даже и не пытались, хотя бы для приличия, отображать вину, - когда ты злишься, то становишься еще сексуальнее. – Он наклонился к самому уху, чтобы как можно тише прошептать: - Так бы и трахнул тебя прямо здесь…
- Ты обещал, что мы не будем работать вместе! – изо всех сил я удерживала гневное выражение лица, хотя это становилось сложнее, когда Эдвард находился так близко и нагло, умело соблазнял меня жаждущим взглядом и нежными пальцами.
- Этот год был очень трудным для меня, - пожаловался мужчина, будто это все объясняло: я устроилась интерном в больницу, в то время как отстающий Эдвард все еще продолжал обучение, подолгу находясь от меня очень далеко. – К тому же, киса, разве наше рабочее свидание вышло настолько отвратительным?..
- Оно не было отвратительным, - чертов сукин сын выдавил из меня жалость – теперь, вопреки злости, я сочувствовала ему. – Оно было неприемлемым!
- Мне необходимо знать, чем занята моя женщина, - парировал Эдвард с обезоруживающей ухмылкой влюбленного мужа.
Я строго сдвинула брови, но потерпела поражение в борьбе за выражение лица. Когда Эдвард смотрела на меня такими вот зеленющими глазами «кота из Шрека», моя ярость улетучивалась, как недолговечный пар…
- Зачем ты делал массаж всем подряд? – если уж у меня пропал запал напоминать мужу об обещании, то ревность никуда не испарилась.
Теперь Эдвард улыбнулся точно чеширский кот:
- Тебя хотел позлить.
От потрясения я приоткрыла рот, а муж нагло добавил:
- Я целый день работал на одном этаже с тобой, дважды прошел мимо тебя и поздоровался – а ты меня даже не заметила! Мне надоело ждать, когда ты придешь в мой кабинет или хотя бы взглянешь на меня, Свон. Пришлось применить старую проверенную тактику… и вуаля, ты прибежала на приманку, как глупый заяц в охотничий капкан, - с довольным смешком Каллен поцеловал меня в нос, застывшую и раздраженную.
- Кольцо ты по той же причине снял? – прищурилась я, желая выцарапать зеленые глаза. Вспоминая обо всех пошлостях, которые вынуждена была слушать сегодня в больнице, я снова кипела от ревности.
- Всегда его снимаю: крема и масла забиваются под него, это неприятно и, вообще-то, негигиенично, родная, - передо мной возникло самое невинное выражение лица. Подняв руку, Эдвард продемонстрировал доказательство своей любви – безымянный палец привычно обхватывал платиновый ободок.
Ну, ладно, в последнее объяснение я еще готова была поверить.
- Ты хотя бы представляешь, каких сплетен я сегодня наслушалась? - тихо возмутилась я, опуская глаза и жалуясь на нелегкую долю жены красавчика. Надеясь, что если не мой гнев, то обида помогут выправить его ужасное поведение. – Я чуть с ума не сошла от ревности.
- Ты думаешь, тебе было бы легче, если бы я работал в другой больнице, и ты вообще бы не знала, что и с кем я делаю там? – ухмыльнулся мужчина, нежно обняв меня за талию.
Я вскинула взор, ища в изумрудной глубине честный ответ.
- Ты всем своим взрослым пациентам делаешь эротический массаж?
- Конечно, нет! – возмутился он почти искренне. Почти. Наклонился к самому уху, произнося горячим многообещающим шепотом: - Это удовольствие было и будет эксклюзивно твоим.
Я постаралась подавить дрожь и остаться в здравом рассудке – я с тобой, Каллен, еще не закончила! И так легко не сдамся!
- Ты же понимаешь, что они теперь будут ходить к тебе постоянно и целыми табунами? Ты прикормил их за один день!
- Да мне не жалко, - не понимая моей проблемы, беспечно пожал плечами он.
Я хмуро на него смотрела.
- Да, но в больнице немало длинноногих красивых девиц, которые уже, между прочим, наперебой соперничают за твою благосклонность и делают ставки, планируя женить тебя на себе. Да-да! – подтвердила я, когда его брови изумленно взлетели. – Я сама слышала, как они тебя делили! И ты считаешь, я смогу нормально работать, выслушивая их похотливые фантазии каждый день?! Эдвард, - перебила я его попытку возразить, и я действительно чувствовала себя некомфортно, хотя кое в чем он был прав: работай он в другой больнице, легче бы мне от этого не стало. Возможно, он прав и в другом: даже лучше, если я буду постоянно находиться рядом, это какая-никакая гарантия мужской верности. По крайней мере, если что-то произойдет, то не за спиной, а на моих глазах, и я не стану одной из тех несчастных жен, мучающихся от извечных сомнений. – Мне уже двадцать семь. Рано говорить о старости, но я привыкла думать о будущем наперед, в отличие от тебя! Я не молодею, Эдвард, а ты как был красавчиком, так и остаешься. Рано или поздно какая-нибудь молодуха из интернатуры соблазнит тебя, и ты меня бросишь!
Сказать, что улыбка Эдварда была довольной – это ничего не сказать! Что такого веселого он находил в моих горестных страданиях?
- Твоя власть надо мной вечна и нерушима – можешь не сомневаться, - прошептал он, прижимая меня к стене и медленно целуя возле уха, не давая и шанса остаться обиженной или сердитой. Невольно я закрыла глаза, ощущая на коже восхитительное движение горячих губ. – Не волнуйся, Свон, равных тебе женщин на этой планете нет!
- Ты этого не узнаешь, пока не проверишь, – упрямо гнула я свое, не желая становиться брошенной надоевшей женой, страдающей от последствий адюльтера любимого мужа и ненавидящей и его, и себя за выбор неверного спутника жизни. Старые привычки. Я все еще испытывала иррациональный страх, даже спустя восемь лет счастливой совместной жизни не верила, что все складывается более чем удачно. Отказывалась погрузиться в омут разделенной любви с головой, удерживая тонкую, но реально существующую дистанцию – этакий внутренний щит на случай, если Эдвард решит предать меня.
- А кто сказал, что я не проверял?
Даже последовавший за фразой смех, говоривший в пользу шутки и откровенной провокации, не мог сдержать вспыхнувшей в ответ ярости. Зашипев точно змея, я ударила Эдварда ладонями в плечи, желая оттолкнуть, но добилась ровно противоположного эффекта: оказалась в более крепких объятиях заливисто смеющегося мужчины.
- Если ты сделаешь меня своим интерном, то у тебя появится прямая возможность контролировать меня, - нахально заявил он, щекотно целуя мою шею. – И у нас будет законный повод чаще видеться в моем массажном кабинете…
- Забудь, Каллен, - сопротивлялась я. – Жена не может быть куратором мужа.
- Никто не узнает, - подвигал он бровями. – Ты же оставила свою девичью фамилию, так что никто не догадается. Можем шалить.
- То, что в резюме не указывается имя и фамилия супруга, не значит, что можно нарушать закон! Я дочь полицейского, не забыл? – строго напомнила я, не поддаваясь коварной магии смеющихся изумрудов. – Рано или поздно правда всплывет наружу, и ты знаешь, тогда нас обоих могут уволить за обман.
- А жаль, - похихикал он, целуя меня в напряженные губы. – Это пошло бы нам обоим на пользу, внесло бы, так сказать, в наши отношения свежую струю... Что ж, тогда придется тебе отныне мучиться от ревности. Тоже своего рода развлечение, - проказничал он, издеваясь над моим сломанным гневом. Я задыхалась, вот-вот готовая в очередной раз сдаться перед сладким напором любимого.
- Ненавижу тебя, - пробормотала я прежде, чем ответить и углубить восхитительный поцелуй.
- Я тоже тебя люблю, - не остался в долгу он, прижимая меня к стене твердым и внушительным пахом.
Я опустила руку вниз, сдвинув фартук в сторону и медленно расстегивая пуговицы рубашки, проводя пальцами по подрагивающим мышцам, особое внимание уделяя обожаемому маленькому шраму на левом боку – доказательству мужества возлюбленного мужчины.
Он тяжело задышал, когда мои осторожные касания достигли начинающихся под пупком волосков, и я ухмыльнулась, удовлетворенная неизменно сильной реакцией.
- С меня сегодня должок, - оттаяла, наконец, я и, флиртуя, дернула мужа за ремень к себе, заставив удивленно и возбужденно хмыкнуть. Мысли закрутились вокруг вариантов, а не сделать ли этого прямо сейчас, затащив Эдварда в ванную, или все-таки подождать, когда Ренесми уснет. Я, в отличие от мужа, не обладала терпением подобно тому, которое он сегодня проявил в массажном кабинете.
Зеленые глаза, наблюдающие за всеми моими действиями с голодным интересом, потемнели, а зрачки чуть-чуть расширились.
- И как теперь прикажешь дожидаться обещанного? – горячо прошептал он, криво улыбнувшись одной стороной рта.
- Так же, как и мне дожидаться завтрашнего сеанса с проработкой глубоких зон, - парировала я, проказливо ухмыляясь – этому я научилась у своего развратного и не в меру самоуверенного мужчины.
Эдвард хохотнул, слишком уж довольный собой.
- По-моему, тебе нравится надо мной издеваться, - пожурила я, качнув головой в возмущении – теперь уже притворном.
- По-моему, тебе нравится, когда я это делаю, - не остался Эдвард в долгу.
- А еще тебе нравится смотреть, как я бешусь, и ты постоянно и намеренно выводишь меня из себя, - заметила я иронично, - чтобы потом в сотый раз доказать, какой ты непревзойденный самец.
Смех Эдварда был тихим, но удовлетворенным и заразительным, невольно заставив меня улыбнуться. Муж медленно наклонился к моему уху, одновременно за ягодицы прижав меня к твердой выпуклости на джинсах:
- Ты даже не представляешь, как сильно мне это нравится, - признался без тени смущения он и добавил, понизив голос, - миссис Каллен.
- Я - Свон, - напомнила я самодовольно, гордясь своей фамилией и не собираясь ее менять. Я знала, что Эдварда слегка задевала моя самодостаточность, но старая фамилия была чем-то вроде «подушки безопасности» для моего чувства собственного достоинства. Последним бастионом, еще не павшим к ногам красивого и удачливого мужчины. Пока ему есть, за что бороться – он будет любить меня.
- Потому и приходится снова и снова покорять этот Эверест: чтоб не забывала, чья ты жена, - ревниво проговорил он и вновь очаровательно приподнял один уголок рта. – К тому же, согласись, кисуля – это было весело!
- Ну, хватит уже целоваться, как маленькие, кексы сгорят! – восклицание Несси вернуло нас с небес на землю.
Я, испуганно дыша, отдернула руки от мужских джинсов и посмотрела на дочь, о которой умудрилась забыть, Эдвард же резко развернулся к ней спиной и оперся рукой на стену. Я рассмеялась над «проблемой», которую таким образом он спрятал от детских глаз, но успела заметить весьма довольное выражение лица, и то, как он многообещающе облизнулся.
Да уж, это будет весьма горячая ординатура, - подумала я, покачивая головой и представляя, с ужасом и предвкушением, сколько страсти и будоражащей кровь запретности внесет в нашу семейную жизнь новое опасное приключение.
- Иду, малышка, - улыбнулась я дочери, а мужу добавила шепотом, легонько и незаметно шлепнув его по заднице: - Что ж, пускай будет весело, Каллен!
_____________________________
От автора: Вот и финал истории, надеюсь, он вас не разочаровал! На мой взгляд, такая горячая парочка не могла стать тихой и скучной семьей, поэтому я оставила героям немного перчика и споров в счастливой семейной
Спасибо всем за общение на протяжении всей истории, не верится, что Точка закончена))))
Буду рада вашим новым и, увы, последним комментариям здесь, под статьей, и на Форуме http://robsten.ru/forum/71-3003-1
Источник: http://robsten.ru/forum/71-3003-1
