Darren Hayes – Insatiable

Где кончается любовь и начинается эгоизм? Быть может, в нежелании жертвовать своей жизнью ради другого человека? А может, в забытой ложке сахара к утреннему кофе? В равнодушном взгляде на чужую боль? В нежелании накинуть одеяло на его озябшие плечи?
А где тогда начинается любовь? Белла не знала. Да и откуда ей знать? Она никогда не любила так, как Фил любит Рене, как Эммет и Розали любят друг друга. А ее чувства к Эдварду… Разве это любовь? Много лет она была влюблена в безымянного мужчину, который смотрел на нее как на самую большую драгоценность в его жизни. В ее видениях. А когда незнакомец обрел имя, прошлое и настоящее, воплотившись в реальности, то оказалось, что он для нее совсем чужой. Чужой и равнодушный к ней.
Эдвард – ее любовь, которая еще не началась. А Майк – та, что подходила к концу.
Любит ли он ее еще? Влюбился ли в Джессику? За два дня его отсутствия Белла чуть с ума не сошла от беспокойства. То он не отвечал на ее звонки, то ей казалось, что она слышала голос и смех Джессики слишком близко к нему.
Белла знала, что если что-то и произойдет, то не в этот раз. Она верила Майку на сто процентов, но не верила Джессике. Какой мужчина устоит, если у него в постели окажется обнаженная женщина, теплая и зовущая. Женщина, чьи руки ласковы, а тело отзывается просто на его присутствие, не говоря уже о прикосновениях. Разве Майк устоит?

Изабелла не могла разобраться в себе. Ревновала ли она Ньютона к Джессике? Безусловно. Но это не ревность женщины, безумно любящей мужчину. Она до ужаса боялась потерять его присутствие в своей жизни, что обязательно произойдет, когда они с Джессикой будут вместе. Тут и дар предвиденья не нужен, чтобы предугадать дальнейшее развитие событий. Ни одна женщина не позволит своему мужчине общаться с его бывшей девушкой.
Самым страшным была неизбежность происходящего. Как лобовое столкновение, когда выезжаешь на встречную полосу движения. Мощная оплеуха от судьбы, отсекающая «до» и дающая начало «после».
Белла боялась этого «после». Она знала, что когда-нибудь она будет счастлива. Но жизнь научила ее: протягивая руки к далекому и прекрасному, она будет спотыкаться о препятствия, в кровь разбивая колени. И если сейчас ее подхватывал Майк, вскоре некому будет протянуть руку, за которую она могла бы ухватиться.
Она стала слишком зависимой от присутствия в ее жизни Ньютона. Живя с оглядкой на него, чувствуя его поддержку, она растеряла всю самостоятельность, которую обрела за годы жизни в Сиэтле.
Майк насильно создал для Беллы тепличные условия, и от мысли, что ее теплицу безжалостно разобьют и разберут на части, девушку прошибал холодный пот. Как она справится со свалившейся на нее независимостью и одиночеством? Эдварду она не нужна сейчас, а Майку будет не нужна совсем скоро.
Одна. Она останется совсем одна в ожидании момента, когда со спокойной душой сможет вручить свою жизнь Эдварду. Взять его жизнь себе. Но как же она справится в одиночку?
Слишком много вопросов. Белла откинула голову на спинку дивана и закрыла глаза. Позвонить Роуз? Она и так перенесла их встречу на неопределенное время, чтобы не травмировать ее видом своего покалеченного лица.
Необходима подсказка. Что делать дальше, как жить. Густой туман неизвестности застилал пеленой путь. Белла чувствовала себя будто в ночном заколдованном лесу, где ее подстерегала опасность за каждым кустом.
Подсказка. Ну хоть одна.
Девушка даже не почувствовала тепла в груди и слабости в ногах, настолько быстрым было это видение. Как мгновенный мазок кистью по чистому холсту. Она увидела себя, на своей кухне, режущую яблоки для пирога.
Яблочный пирог? Серьезно? Фыркнув, Белла разочарованно покачала головой. Не на такие подсказки она рассчитывала. Яблочный пирог по рецепту бабушки Мари она пекла очень редко – для себя или Роуз с Эмметом. Майк любил что-то более сладкое, а Изабелла никогда не добавляла в пирог сахар, считая, что сладости и сочности яблок будет достаточно. Так ее научила печь бабушка незадолго до своей смерти.
Белла даже сейчас чувствовала на языке кисло-сладкий сок, щедро пропитывающий тесто. Твердая корочка и нежная, пряная начинка. А почему бы и нет?
- Ни одного яблока, - раздосадовано пробормотала девушка, осмотрев полки холодильника.
Выглянув в окно, она совсем расстроилась: десять часов вечера, пустынная улица, мокрый снег и ледяной ветер, нещадно треплющий деревья. Не самое удачное время для похода в магазин. Тем более, она обещала Майку, что без надобности не будет выходить из дома одна.
Замерев посреди кухни, Белла растерянно закусила губу, чувствуя непроходящее желание съесть большой кусок яблочного пирога. Желание такое сильное, что сдавило грудь. Ей казалось, что кто-то невидимый толкает ее в спину и заставляет сходить в магазин.
Она обещала Майку не делать ничего подобного. Обещала.
Но ведь до магазина всего три минуты пешком по достаточно оживленной улице, разве что-то может случиться? Но ведь Майк…
- К черту, - сквозь зубы бросила Белла и пошла переодеваться.
Да, она обещала Майку не делать глупостей, но скоро его не будет в ее жизни. И не перед кем будет отчитываться, и некому будет за нее переживать. Быть может, это первая возможность отделить себя от него. Всего лишь поход в магазин. Мелочь, но почему-то эта мелочь казалась такой важной, будто от нее зависела вся ее жизнь.
Белла задержалась у зеркала в прихожей. Да, видок у нее тот еще. Коричнево-синий синяк на скуле, разбитая, немного опухшая губа. Боль, опаляющая лицо изматывающей пульсацией, почти прошла. Только при касании ушиба его жгло так, будто ее опустили лицом в кипящее масло.
Обернув вокруг шеи шарф, девушка подняла его почти до носа и пониже натянула шапку, частично скрывая свое несчастное лицо.

Ветер и мокрый снег слепили глаза, задувая с такой силой, что перехватывало дыхание. Было так холодно, что теплая куртка не спасала от мороза, пробиравшего до костей. И все же, несмотря ни на пугающие перспективы будущего, ни на ее одиночество, ни на раны на лице, Изабелла чувствовала внутренний подъем. Будто ледяной ветер подхватывал ее под руки и мягко кружил в своих объятьях.
Яблоки. Красные, зеленые, желтые. Белла набрала целый пакет. Не обращая внимания на любопытный взгляд продавщицы, которым она окинула ее лицо, девушка расплатилась и с трудом потащила увесистый пакет.
Она перешла дорогу по пешеходному переходу напротив дома, и до подъезда оставалось метров десять, когда, шагнув из-за дерева, на нее практически свалился пьяный мужчина. Ахнув от неожиданности, Белла увернулась в самое последнее мгновение, и с тихим проклятьем он поскользнулся и упал на колени.
- Вам помочь? – спросила она, держась от него на безопасном расстоянии.
- Сам, - буркнул он, махнув на Беллу рукой.
С тех пор как по соседству с их домом открылся бар, здесь можно было часто встретить пьяниц, еле державшихся на ногах. Изабелла не обратила бы внимания и на этого… Она даже двинулась в сторону своего подъезда, но через пару шагов резко остановилась, словно натолкнувшись на стену.
Медленно обернувшись, Белла внимательно оглядела мужчину, который с трудом поднимался с колен. Было в нем что-то… в его хриплом голосе, развороте плеч… что-то, что подтолкнуло девушку к нему.

«Подойди ближе, посмотри ему в глаза».

Вихрь мокрого снега закружился вокруг мужчины, пошатывающегося из стороны в сторону. Напряженная спина и опущенная голова как воплощение невероятной усталости. Словно вся тяжесть мира покоилась на его, сильных для человека, но ничтожных, как труха, для вселенной, плечах.
Надо уйти. Бежать домой, в тепло, печь пирог и ждать звонка Майка. Не оглядываться на него, кем бы он ни был.
И все же Белла не уходила. Лямки тяжелого пакета врезались в ладонь и тянули руку к земле. Так тяжело, будто это не несколько килограмм яблок, а все ее страхи и надежды. Сковали ноги цепями, не давая сделать к дому ни шага.
Почему так внезапно опустела улица? Казалось, остались только она и незнакомец, нетвердо стоящий на ногах. Обернувшись на свой подъезд, Белла тяжело вздохнула и, поведя плечами, подошла к мужчине. Она только поинтересуется, нужна ли ему помощь и вернется домой.
Сумасшедшая. Сама ищет неприятности на свою голову.
- Может, я все-таки могу вам, - Белла ахнула, запнувшись на полуслове, когда мужчина взглянул на нее мутным взглядом, - помочь…
Эдвард Каллен, еле удерживаясь на ногах, прищурившись, смотрел на Беллу, а она только и думала о том, что в жизни таких совпадений не бывает, что ее кто-то проклял, если жизнь делает ей именно такие «подарки».
- Мистер Каллен, - хрипло, неуверенно произнесла она. - Вам, наверное, нужно домой...
Отрицательно качнув головой, он шагнул, споткнулся и снова начал терять равновесие. Рефлекторно придержав его рукой за талию, Белла зашипела, когда Каллен навалился на нее, закинув тяжелую руку ей на шею.
- Мистер… Мистер Каллен, - с трудом проговорила она, пытаясь помочь ему удержаться вертикально. - Ну, как же так… Как вы тут оказались?
Уже увереннее сделав шаг, Каллен рассеянно посмотрел на Беллу и что-то невнятно пробормотал.
Изабелла понимала, что его нужно каким-то образом доставить домой. У него есть жена и ребенок, которые, наверное, ждут его возвращения. В этот момент порыв сильного ветра ударил ей в лицо, задохнувшись от холодного воздуха, девушка инстинктивно повернула голову и уткнулась носом в куртку Эдварда. Когда ветер стих, она медленно подняла глаза и столкнулась со взглядом Эдварда, все таким же рассеянным, но казалось, будто в нем был искорка узнавания.
Снежинки осели в его волосах так чудно, что стали похожими на волшебную пыль. Завороженная, Белла не сразу поняла, что шепчут его губы.
- Х…дно.
- Что?
- Холодно, - выдавил он.
Беспомощно оглянувшись по сторонам, Белла неловко подтянула пакет, стремясь на миг дать отдых руке. Понятно, что нужно отправить Каллена домой, но где он живет, она не знала. Можно было бы позвонить в больницу, но как объяснить, зачем ей нужен его домашний адрес, она не имела представления.
Вдруг девушка почувствовала мягкое скольжение рвущегося пакета, руке стало легко, а к ее ногам попадали яблоки. Сочные разноцветные шарики рассыпались по заснеженному асфальту точно по сказочной поляне. Белла закатила глаза.
Чертовы яблоки. Чертов Эдвард Каллен – проклятье, так некстати свалившееся на ее голову. Прижав его уже сильно дрожащее тело крепче к себе, Изабелла двинулась к своему дому.
Затолкав что-то бормочущего Каллена в лифт и прижав его к стене, девушка перевела дыхание. Она надеялась, что у него есть с собой мобильный и, пока он будет греться, можно позвонить его жене и сказать, где находится ее пьяный в стельку муж.
Двери лифта разъехались в стороны, и, злясь и проклиная все на свете, Белла потащила Эдварда к своей квартире.

- Как же нужно было надраться, - пробормотала она, усаживая его на пуфик в коридоре.
- Эй! Не спать, не спать, - чуть встряхнула мужчину за плечи, когда он, закрыв глаза, откинулся спиной на стену.
- Уйди, - буркнул он, словно она надоедливая мошка, жужжащая под его ухом.
- Мистер Каллен, где ваш телефон? – громко спросила Белла и, не получив в ответ никакой реакции, снова потрясла его за плечо.
Что-то неразборчиво промычав, Эдвард помотал головой.
- У вас с собой телефон? – переспросила Изабелла. – Я должна позвонить вашей жене. Ваша жена знает, где вы?
Нахмурившись, мужчина поджал губы и дернул рукой в сторону Беллы. Перехватив его ладонь, девушка ужаснулась тому, какая холодная она была. Будто его полдня держали в морозильной камере и поливали при этом холодной водой.
Он простудится, заболеет и умрет. И плакало их счастливое будущее.
В подтверждение ее мыслей Каллен икнул.
Помогая ему дойти до дивана в гостиной, Белла ненавидела его. За то, что так напился.
Устраивая на диване, ненавидела за то, что каким-то образом оказался в баре у ее дома.
Расстегивая и снимая с него куртку, ненавидела за то, что впервые в ее дом он пришел не сам, а она его притащила практически на себе в таком безобразном состоянии.
Чувствуя своими руками бившую его дрожь, ненавидела за то, что должна была снять с него промокшую одежду.
Ненавидела, ненавидела, ненавидела.
В его куртке даже не было бумажника. Лишь несколько купюр, зажигалка и пачка сигарет. Мобильного телефона тоже не было, что окончательно ставило точку в вопросе, как ей отправить Эдварда домой.
Никак. Этой ночью он остается у нее.
Усмехнувшись от комичности сложившейся ситуации, Изабелла подошла к батарее и побольше открутила вентиль, чтобы в гостиной стало теплее. Робко взглянув на Каллена через плечо, Белла закусила губу. Вдруг ею овладело такое смущение, что щеки заалели как лепестки распустившегося на солнце мака.
О Боже, это же просто смешно. Она, медсестра, не один год проработавшая в одной из лучших больниц Сиэтла, видела десятки, да что там - сотни обнаженных мужчин. Даже в самом начале своей карьеры она не смущалась так сильно при виде обнаженного мужчины, как сейчас в присутствии этого, пьяного в стельку и полностью одетого.
Она должна раздеть его. Нельзя оставлять Эдварда в холодной, промокшей одежде. Нельзя. Но как преодолеть смущение?

Увидев, как его потряхивает от холода, Белла нахмурилась и решительно подошла к нему.
- Ну, что ж. Будем раздеваться, доктор Каллен, - пробормотала она, старательно игнорируя настойчивый румянец на щеках. – Не смущайтесь, белье с вас снимать никто не собирается.
Чертыхаясь и пыхтя, девушка с трудом стянула с Эдварда футболку, влажную на груди – результат расстегнутой куртки, куда беспрепятственно залетал мокрый снег.
«Не смотри на него. Не смотри».
Ее руки дрожали, а пальцы не слушались, когда она расстегивала его ремень. Случайные прикосновения к его животу заставили ее горло сжаться. Она думала лишь о бабочках и яблоках, рассыпанных по земле, запрещая себе концентрироваться на тактильных ощущениях. Психанув, Белла дернула пряжку и ремень расстегнулся.
Быстро и грубо стащив с него штаны, она откинула их в сторону.
- Слава Богу, - выдохнула она, тяжело и со свистом дыша, будто пробежала стометровку.
И вздрогнула, услышав шумный вздох мужчины, резко обернулась.
«Не смотри на него. Не смей смотреть».
Но Белла уже не могла отвести от него взгляда. Да и не хотела.

«Не сравнивай. Не сравнивай их».

Но она была не в силах не сравнить Эдварда и Майка. Затаив дыхание, Белла жадно разглядывала вальяжно раскинувшегося на диване мужчину. Какие же они разные…
Бугрящееся от идеально слепленных мышц тело Майка против крепкого Эдварда. Ньютон проводил много времени в тренажерном зале, создавая идеальную фигуру, в то время как Эдвард был просто худым, но поджарым. Почему он казался ей привлекательнее, чем Ньютон?
Это неправильно. Чертовски неправильно, но она продолжила сравнивать их дальше.
Грудь Эдварда была покрыта темными жесткими волосками, дорожка волос, разделяя живот на две половины, терялась в трусах. Нет, туда Белла ни за что не заглянула бы.
Его руки и ноги – также в темных волосках. Не то чтобы густых. Если сравнивать с некоторыми мужчинами, то можно сказать, что растительность на теле Каллена была не особо выразительной. Но в сравнении с Ньютоном был виден явный контраст.
Майк – светловолосый блондин, с незаметным пушком белесых волос на теле. Ему даже не нужно было часто бриться. А при виде темной щетины, пробившейся на щеках занявшего ее диван мужчины, Белла сглотнула слюну.
Она ненавидела Эдварда. Как же она ненавидела его за то, что он делал с ней. Перед ней было всего лишь тело в бессознательном состоянии, а она оглядывала его как кусок мяса, сравнивала с мужчиной, который не заслужил такого унижения.
Подойдя к Каллену вплотную, касаясь ногами его колен, Белла чувствовала, как кровь стучит у нее в ушах. Было такое чувство, будто ее ребра сдавили цепями, не давая сделать вдох полной грудью.
Коснувшись костяшками пальцев его щеки, девушка зажмурилась.
Нельзя. Эдвард не принадлежит ей. Она понимала, что счастливый мужчина не будет напиваться в баре до бессознательного состояния. Понимала, что если бы все было хорошо, то он сейчас был бы не на ее диване, а в постели с женой, под теплым одеялом, переплетя с ней ноги. Быть может, между ними лежал бы ребенок, и Эдвард рассказывал бы ему сказку перед сном, лениво поглаживая по плечу жену, теребя пальцами тоненькую лямочку ее ночной рубашки. Интересно, сколько лет их ребенку?
Если бы все было хорошо…
И все же, несмотря ни на что, он несвободен. У него есть жена и ребенок. И Белла не имеет права даже на это мимолетное прикосновение. Огромным усилием воли она положила руку на его плечо и, чуть ли не плача от ощущения пленительной гладкости кожи, подтолкнула его вниз, заставляя улечься.
Помогая Эдварду лечь поудобнее, Изабелла думала лишь о том, как все это несправедливо. Укрывая его теплым одеялом, она чувствовала себя воровкой.
Или, быть может, это ее обворовали? Украли у нее Эдварда и отдали какой-то женщине, с которой он несчастлив?
Бессильно опустившись на колени, девушка некоторое время смотрела на спящего Эдварда. Она сама не заметила, как начала плакать. Слезы, увлажняя щеки мокрыми дорожками, медленно капали вниз.
Как же ее тянуло к нему. Здесь, в ее квартире, на ее диване, лежал человек, о котором она мечтала долгие годы. Человек, мыслями о котором она жила. Видения о нем были ее хлебом, ее водой. Они являлись лекарством от самой страшной хандры.
Если бы восемь лет назад, увидев первое видение о ней и Эдварде, Белла знала бы, как все кончится, она никогда не сказала бы: «Спасибо». Она бы спросила: «За что?»
Но разве это конец? Как она может считать, что все закончилось? Самое лучшее время в ее жизни еще даже не начиналось. Сердито смахнув слезы, Изабелла нервно запустила пальцы в волосы.
Эдвард шумно вздохнул во сне и немного сместился, левая рука, оказавшись за пределами одеяла, теперь свисала с дивана. Не отдавая отчета своим действиям, Белла потянулась к ней и всхлипнула, переплетя их пальцы.

Идеально.

Ее рука в его руке. Она была создана для него.
Его руки. Белла снова сравнила Эдварда и Майка. У Ньютона пальцы длинные и тонкие, как у пианиста. У Эдварда же они крепкие, сильные, с выраженными костяшками. Прекрасные в своей первобытной грубости. Чуть шершавые.
В ее воображении замелькали образы… Эти руки, ее кожа и…
Взгляд девушки уловил тонкую белую полоску на безымянном пальце, отличавшуюся по цвету от остальной кожи. След от обручального кольца. Резко отпустив его руку, словно ошпаренная, Белла вскочила на ноги, тяжело дыша и сглатывая слезы.
Эдвард не принадлежит и никогда ей не принадлежал. Только понимание того, что у него есть другая женщина, позволило Белле отойти от дивана.
Словно в тумане, она выключила свет, оставив гореть лишь тусклый бра на журнальном столике. Под аккомпанемент шумного дыхания Эдварда, она собрала с пола его мокрую одежду и закинула ее в сушилку.
Это будет тяжелая ночь.

Около шести утра, когда Белла, так и не сомкнувшая глаз, сварила кофе, из гостиной послышался шорох. Повернувшись к двери спиной, она поставила перед собой на столешницу две чашки с блюдцами.
Он сбежит или зайдет к ней?
Страх клокотал у нее в горле, когда шорох шагов стал отчетливей и к нему присоединилось тихое бормотание.
Уперевшись ладонями в столешницу, она умирала и воскресала вновь, прокручивая в своем воображении варианты того, что произойдет в ближайшие минуты. И почему видения не приходят тогда, когда они так нужны?
Звук шагов приблизился, за спиной послышалось смущенное покашливание, и Белла сделала глубокий вдох. Затем, призвав на помощь все свои силы, повернулась к Эдварду с невозмутимым выражением лица.
Будто не ее горло царапал иглами страх. Будто не она проплакала полночи, сидя на полу возле дивана, где он спал.
Несмотря на серьезную попойку накануне, Эдвард все равно выглядел хорошо. Лишь казался невыспавшимся и помятым. Интересно, часто ли он позволяет себе такие излишества и кто до этого забирал его, продрогшего и пьяного, с улиц.
Каллен выглядел, как минимум, ошеломленным и, как максимум, шокированным тем, что проснулся в квартире Беллы.
- Мисс Свон? – удивленно спросил он. – Но… Как?… Как же я…
- Доброе утро, мистер Каллен, - безмятежно приветствовала его она. – Хотите кофе? Я только сварила его. Кстати, ванная по коридору и направо.
- Спасибо, - ошеломленно глядя на нее, ответил Эдвард и, неловко пригладив растрепанные волосы, вышел из кухни.
Почему так хотелось смеяться? Нервное, вероятно.
Несмотря на внешнее спокойствие, Белла трясущимися руками наливала кофе. Хорошо, что ее гость не видел этого.
Казалось, что прошла вечность, прежде чем он вернулся, умытый и заметно посвежевший. Бросив все такой же шокированный и немного испуганный взгляд на Изабеллу, мужчина сел напротив нее и обхватил руками чашку с кофе.
Неловкость ситуации вовсе не сглаживало воцарившееся молчание. Белла была более чем смущена и не смела поднять глаза на Эдварда.
- Я не знаю, что сказать, - растерянно проговорил Каллен. – И я не знаю, как это понимать. Как… Как я оказался у… у вас, мисс Свон?
Медленно водя пальцем по краю чашки, девушка с трудом заставила себя взглянуть на Эдварда.
- Вчера вечером я шла из магазина и увидела вас в… не самом лучшем состоянии. Так как говорить вы не могли, телефона с собой у вас не было, мне пришлось привести вас к себе домой. Сомневаюсь, что было бы хорошей идеей оставить вас мерзнуть на улице.
- А моя одежда? – после небольшой паузы спросил он. - Почему я проснулся без одежды?
Белла невольно хмыкнула, увидев неподдельное смущение Каллена. Отчасти она даже испытала радость, осознав, что не одна, кому не по себе в сложившейся ситуации.
- Вы так промокли, что я побоялась оставлять вас в сырой одежде, - безучастно ответила Белла, будто это мелочь, не стоящая внимания, и она уже и думать о ней забыла.
И снова молчание. Неловкое, тяжелое, как грозовые тучи. Такое напряженное, что, казалось, оно вот-вот со звоном лопнет.
Откашлявшись, стараясь не встречаться взглядом с Беллой, Эдвард объяснил:
- Вообще-то, я не пью. Такое со мной произошло впервые.
- Главное, чтобы это больше не повторялось, - кивнула девушка, стараясь не показать радости от его признания.
Такое произошло впервые. Впервые!
Ей было страшно от мысли, что Каллен мог быть алкоголиком.
- А что вы делали ночью на улице? – потирая виски, поинтересовался Эдвард.
- Я же говорила, что ходила в магазин. Купила целый пакет яблок. Я так хотела испечь яблочный пирог, но…
- Но?
- Пакет порвался, когда я тащила ваше бездыханное тело к дому, - наслаждаясь его смущением, пояснила она и улыбнулась.
Ссадина на губе натянулась, отозвавшись резкой болью. Белла моментально сжала губы, прижимая больное место зубами.
- Вы выглядите гораздо лучше, чем в тот день, когда это произошло, - тихо проговорил Эдвард, рассматривая ее лицо.
- Хотелось бы, что последствия того дня прошли побыстрее.
Вновь погрузившись в молчание, Белла взяла в руки чашку, поднесла ее к губам. Кофе все еще был таким горячим, что пришлось на него подуть.
- Много яблок было? – вдруг спросил Эдвард.
- Большой пакет.
- Здесь невкусные яблоки, - задумчиво глядя в окно, сказал он. – Самые вкусные яблочные пироги я ел, пока жил в Финиксе.
- Черт! – вскрикнула Белла, от неожиданности пролив горячий кофе себе на руку.
Немедленно оказавшись рядом, Эдвард забрал из рук Изабеллы чашку и, взяв ее за локоть, подвел к раковине. Поставив место ожога под сильный напор ледяной воды, мужчина держал ее за запястье, пробормотал, покачав головой:
- Тридцать три несчастья.
Белла не обратила внимания на его замечание. Она даже не чувствовала боли от ожога, не чувствовала, как рука немеет от холода льющейся воды. Она просто смотрела на Эдварда, чувствуя такую боль в груди, будто ей раздробили ребра.
- Что? – заметив ее пристальный взгляд, спросил он.
- Вы жили в Финиксе? В Аризоне? – с трудом выдавила она.
- Ну да. Я почти пять лет отработал там в больнице. А почему вы спрашиваете?
- Моя семья там живет, - мертвым голосом ответила Белла.

Пять лет. Господи, помоги ей…

Эдвард пять лет жил в Финиксе, в то время как сама Белла и слышать не хотела о том, чтобы жить поближе к матери и брату. Ведь в ее видениях их встреча произошла именно в Сиэтле.
Пять лет. А ведь будь все иначе, если бы не ее видения, Белла осталась бы в Аризоне, пошла бы работать в одну из больниц Финикса и встретила бы Эдварда гораздо раньше, чем это произошло сейчас.
- Что-то не так? – спросил Каллен, сбитый с толку странной реакцией девушки.
Промолчав, она мягко высвободила руку из его хватки и выключила воду. Промокнув ожог полотенцем, Белла нервно сглотнула.
- Мистер Каллен, вас, наверное, ждут жена и ребенок. Как вы им объясните, где отсутствовали всю ночь?
Перемена в его настроении была разительная. Челюсти мужчины сжались, дыхание стало шумным, агрессивным. Белла даже почувствовала невидимую стену, опустившуюся между ними.
- С чего вы взяли, мисс Свон, что у меня есть ребенок? – грубым голосом спросил Эдвард.
- Спасибо, что помогли мне. Могу вас уверить в том, что подобное больше не повторится и я не вторгнусь в ваше жилье, - не дожидаясь ответа, добавил он. – Как я могу выйти из квартиры?
- Я вас провожу, - тихо ответила она.
Как ошпаренный, Каллен вылетел из квартиры Беллы, даже не обернувшись. А она, растерянная, стояла у открытой двери, пытаясь уместить в своей голове две мысли.
Первая. Эдвард жил в Финиксе.
Вторая. Самая интригующая и одновременно пугающая. Все-таки у него не было ребенка.

Их дежурства совпали лишь через неделю. Эдвард сухо поздоровался с Беллой утром и почти не разговаривал с ней все дежурство. Его поведение, вполне себе обычное, было для Изабеллы странным в свете происшествия недельной давности. Перехватывая его взгляд, разговаривая лишь для обсуждения рабочего процесса, Белла ловила себя на мысли, что все случившееся было сном, настолько отстраненно вел себя доктор Каллен. Даже глаза – зеркало души - смотрели на нее равнодушно, оставались пустыми, не выражая ни единой эмоции.
Немного уязвленная, Белла с облегчением вздохнула, когда их смена подошла к концу. Увидев, как Эдвард идет в сторону лифта, девушка устало потерла лоб и медленно поплелась в раздевалку.
Ничего не подозревающая, она подошла к своему шкафчику, открыла дверцу и с удивлением обнаружила пакет, который ей не принадлежал. Непонимающе оглянувшись по сторонам, Белла заглянула в пакет и обомлела.
Яблоки. Красные, зеленые, желтые – пакет был забит ими под завязку. Ароматные, блестящие. Крупное красное яблоко выпало и пакета и покатилось по полу. Быстро подняв его, машинально обтерев об рукав, Белла нервно засмеялась.
Лишь один человек мог сделать это.
В миг сорвавшись с места, девушка выбежала в коридор и побежала в сторону лифта. Остановившись в нескольких метрах от него, Белла посмотрела на Эдварда, уже нажимавшего кнопку первого этажа.
Его взгляд наткнулся на Беллу, прижимающую красное яблоко к груди, мужчина сжал губы и нахмурился.
«Ты меня не проведешь», - подумала она, с трепетом замечая, как Эдвард нервно вздохнул, опустив глаза на яблоко в ее руках.
Двери лифта закрылись, прерывая их зрительный контакт.
Сердце Беллы билось как птица в клетке. Сердце, живое как никогда.

Ух. Вот такие дела=))))
Я снова прошу прощения у всех читателей за такую задержку главы. Очень напряженная работа и ремонт высосали из меня все соки. Уезжаю в отпуск на три недели=)))Вернусь не одна, а с главой. Если не буду лениться, то с двумя=)))))
Высказать свои мысли о главе и поблагодарить Алену за проверку, можно ТУТ)))