Обложка
Саундтрек
Самая большая ненависть возникает к тем,
Кто сумел дотронуться до сердца,
А потом плюнуть в душу.
Э.М Ремарк
За окном занимался робкий зимний рассвет, постепенно вытесняя тьму, а я так больше и не уснул в эту ночь. Я не хотел снова погрузиться в этот мучительный кошмар… Может, мне и правда пора обратиться к психотерапевту, как советовал отец, но тот не смог бы мне помочь…
Я понимал, что, отчасти, сам загнал себя в ловушку, но выбраться из этой трясины уже не получалось, лишь барахтаться в темной трясине воспоминаний и ночных кошмаров. А ведь когда-то все так хорошо начиналось, или это мне только казалось?
Я и не предполагал, что красивая история превратится в голливудский триллер со мной в главной роли. Но, как известно, у каждой медали две стороны… И после блестящей наружной стороны, мне открылась неприглядная, темная.
Я спустился в гостиную и долго всматривался в портрет на стене, гадая, как ангел мог обернуться исчадием ада? Черты до боли знакомого лица, которые когда-то были такими любимыми, стали теперь олицетворением самых мрачных страхов и мыслей.
- Виктория, что же ты сделала со мной? С собой, с нами… - пробормотал я с горечью, все еще ощущая ноющее чувство вины. – Я же боролся за тебя, за нас, но ты… бросилась во тьму и утянула меня за собой…
Я познакомился с Викторией, когда заканчивал последний год прохождения интернатуры в больнице Нью- Йорка. Наши миры вряд ли пересеклись бы, но я дежурил в тот ноябрьский вечер в приемном отделении. Туда скорая помощь привезла поразительно красивую девушку. Правда, сейчас ее лицо было искажено от боли и она держалась за живот.
- Боже… Сделайте что-нибудь… Эта боль сейчас разорвет меня на части… - простонала она.
- Не волнуйтесь, мисс… Мы поможем вам! – я тут же переключился в режим врача.
Подозрения врачей скорой помощи подтвердились и уже через час пациентка была прооперирована, ей вырезали аппендикс. Еще немного и он перешел бы в острую форму, но мы успели вовремя.
Моя смена закончилась, но мысли возвращались к хорошенькой пациентке. Ее лицо казалось смутно знакомым… Но где я его видел, вспомнить так и не смог.
Следующим вечером, когда я вернулся в больницу, ко мне тут же подскочил мой приятель Бен, работавший здесь санитаром.
- Ну что, Эд, я слышал тебе вчера повезло прооперировать сногсшибательную красотку? – ухмыльнулся он.
- Да, и что?
- Как что? Ты не знаешь, кто она? – удивился Бен.
- Нет, и кто же?
- Виктория Стивенс – известная фотомодель, вот, смотри сам! Просто богиня! – восхитился парень и бросил мне на колени толстый глянцевый журнал.
На обложке была изображена роскошная девушка с прекрасной соблазнительной фигурой и золотисто-рыжими волосами. Черное полупрозрачное платье облегало тело, лишь подчеркивая его притягательность. Серые глаза смеялись, а пухлые губы заставляли терять голову. Она напоминала сирену, заманивающую моряков в свои сети…
Но я не мог не согласиться с Беном, богиня… Таких девушек я еще не встречал, хотя поклонниц у меня всегда было много.
Я зашел к ней в палату, где уже стояло множество букетов.
- Добрый вечер, мисс Стивенс, - улыбнулся я.
Виктория уже и не напоминала пациентку – легкий макияж на лице, рыжие волосы тщательно расчесаны и уложены по плечам, и даже рубашка на ней была вовсе не больничная, а собственная, с весьма откровенным вырезом.
- Добрый… - она окинула меня оценивающим взглядом. – Однако, мне повезло попасть в руки такого симпатичного доктора, - улыбнулась она в ответ.
- Рад познакомиться с вами…
- Только не говорите, что вы тоже из числа моих поклонников… - слегка закатила глаза она. – Уверена, у вас своих не меньше, доктор?
- Каллен. Эдвард Каллен. И я всего лишь начинающий врач.
- А я всего лишь модель… - ее улыбка все больше притягивала меня, а глаза манили в омут.
Я понял, что она тоже симпатизирует мне и мое мужское эго вознеслось до небес. Я знал, что являюсь для многих девушек желанным призом, но им нужен был и бонус в виде состояния моей семьи. Но Виктория не знала, кто я, для нее я лишь симпатичный мужчина, это и подкупало меня.
В день ее выписки я зашел в ее палату с прекрасной орхидеей, она ассоциировалась у меня именно с этим экзотическим цветком.
- Ммм, какая прелесть, - Виктория поднесла цветок к лицу. – Весьма оригинально, Эдвард… Спасибо…
Моей щеки вдруг коснулись пухлые губы и меня словно огнем обожгло. Эта женщина невероятна, она должна быть моей…
- Мне бы хотелось продолжить наше знакомство вне этих серых стен… - я посмотрел ей в глаза.
- Я только за. Я буду ждать вашего звонка... – она подошла вплотную ко мне, окутывая облаком ее цветочно-пряных духов, пробежалась идеальными пальчиками по моей груди и вложила в карман моего халата карточку.
Следующая наша встреча состоялась через неделю и я не мог дождаться этого дня. Она завладела моими мыслями, снами, которые были один горячее другого. Я хотел произвести впечатление и впервые прикоснулся к моему личному банковскому счету. Я пригласил ее в один из лучших ресторанов города, купил себе модный дорогой костюм.
Она вошла в зал, заставляя людей оборачиваться ей вслед. Фиолетовое платье невероятно шло к ее рыжим волосам. Я чувствовал гордость, что эта красавица пришла сюда именно со мной, а не с кем-нибудь. Тот вечер закончился страстными поцелуями на террасе знаменитого ресторана, что заставило меня окончательно потерять голову.
Я с трудом мог сосредоточиться на учебе и больнице, мне хотелось одного – быть с ней, все время. Но она постоянно пропадала на съемках и я сходил с ума от ревности, представляя, что она может встретить там кого-то другого.
Когда она вернулась из Парижа, я примчался к ней и мы впервые стали близки, разделяя взаимную неистовую страсть. Я был опьянен, такого со мной еще не происходило никогда…
Следующие наши встречи заставили меня понять, что я люблю эту женщину и хочу, чтобы она стала только моей, навсегда. И я отправился покупать кольцо. Она заслуживала только самого лучшего и я потратил значительную сумму на кольцо из белого золота с бриллиантом и топазами под цвет ее глаз.
Мои родители прилетали в город на мой выпускной вечер через пару недель, на торжественном ужине я и планировал познакомить их с Викторией и сделать предложение.
Виктория восприняла новость о знакомстве с энтузиазмом и на встречу с родителями пришла в элегантном черном платье. Я с гордостью представил ее Карлайлу и Эсми.
- Мама, папа, познакомьтесь, это – Виктория, моя девушка, - сказал я. – Виктория, это мои родители – Карлайл и Эсми Каллен!
- Очень приятно, мистер и миссис Каллен, - проворковала Виктория. – Теперь я понимаю, в кого Эдвард такой красавец!
- И это не единственное его достоинство, - улыбнулась Эсми, рассматривая девушку.
- Конечно, миссис Каллен, я люблю вашего сына не только за красоту, он – лучший мужчина на свете!
Эти слова заставили мое сердце петь, а коробочка с кольцом в кармане пиджака грела в ожидании своего часа. И этот момент настал…
- Папа, мама, я счастлив, что вы сегодня здесь, и, надеюсь, разделите со мной важное событие в моей жизни! – родители удивленно посмотрели на меня.
Я достал кольцо из кармана и встал на колено перед своей избранницей.
- Виктория, я безумно люблю тебя, хочу провести с тобой всю жизнь и в присутствии самых близких для меня людей прошу тебя стать моей женой! – проговорил я, задыхаясь от волнения.
- Да, Эдвард, конечно, я согласна, любимый! – она вскрикнула от восторга и бросилась мне на шею.
- Что ж, поздравляем тебя, сын и тебя, Виктория! – улыбаясь, сказал Карлайл.
Чуть позже, когда я отвез свою невесту домой и вернулся к родителям, Эсми задала мне вопрос.
- Эдвард, ты действительно уверен в своем выборе? – серьезно спросила она.
- Да, мама. Я люблю Викторию, она потрясающая девушка!
- Не сомневаюсь, но ее образ жизни… и твой… Ведь ты по-прежнему хочешь стать врачом?
- Конечно, хочу. И я уже получил предложение от клиники, здесь, в Нью-Йорке. Виктория понимает и принимает это.
- Хорошо… Я просто хочу удостовериться, что ты будешь счастлив, - сказала Эсми с грустью в глазах, которой я не мог понять тогда.
Свадьба состоялась через месяц, невеста блистала в пышном наряде из белоснежного шелка с длинным королевским шлейфом. И не было никого прекраснее нее в тот миг для меня. Виктория наконец-то стала моей женой!
Медовый месяц мы провели на Карибах, купаясь в любви и счастье. Вернувшись в Нью-Йорк, мы арендовали квартиру в несколько раз больше моей прежней. Все шло прекрасно, единственное, что омрачало мое радужное настроение – это частые поездки и вечеринки моей жены.
А затем пришла печальная новость с Аляски, где жили мои родители. И тогда я понял смысл слов Эсми, сказанных мне в день помолвки. Она была больна, неизлечимо больна и ей оставалось недолго находиться с нами. Я хотел быть рядом в ее последние дни и принял решение переехать в Фэйрбэнкс. Виктория пришла в смятение от этой новости.
- Эдвард, я все понимаю, мне жаль твою мать, но моя работа…
- Я дам тебе все, тебе не нужно работать! Но я должен быть с семьей в такой тяжелый момент…
- Ну, хорошо… - согласилась она, хотя по ее лицу мелькнула тень недовольства.
В Фэйрбэксе мы обосновались в доме, что я купил специально для нас, он находился за городом, но довольно близко к дому моих родителей. В гостиной разместили огромный портрет Виктории в бальном платье девятнадцатого века. Она обожала роскошь и настояла, чтобы известный художник изобразил ее именно в этом образе.
Мы провели в городе чуть больше месяца, когда мамы не стало. Я очень переживал, но отец был совершенно раздавлен горем, он любил ее и те годы, что они прожили вместе, были лучшими в его жизни.
Я не мог оставить его одного и принял предложение занять должность хирурга в больнице Фэйрбэнкса. Мне нравился этот тихий городок, в отличие от моей жены.
- Разве мы не вернемся в Нью-Йорк? – спросила она, когда узнала о моей новой работе.
- Пока, нет… Я не могу оставить отца…
- А как же я? - ее красивое лицо исказилось от гнева.
- Съемки и вечеринки, это еще не все, Виктория, пойми! Главное, что мы вместе, мы ведь семья, так? – я притянул ее к себе.
- Да… - нехотя признала она, отводя взгляд.
Но с той поры что-то безвозвратно изменилось между нами. Я работал в больнице, а Виктория ревновала меня ко всем: пациентам, персоналу. Дома меня частенько ждал допрос с пристрастием, заканчивающийся скандалом. Но потом мы бурно мирились. Я понимал, что ей нужно время, чтобы привыкнуть к новому образу жизни.
Но стало происходить нечто странное. Я приходил домой со смены, а ее не было дома. Возвращаться она стала все позднее и весьма навеселе. Она объясняла это тем, что нашла новых друзей и всего лишь проводила вечера с ними. Этими друзьями оказались Лоран и Ирина, эта парочка меня весьма напрягала, но я не мог запретить жене видеться с ними.
Настоящий ад начался, когда я обнаружил ее в комнате почти в бессознательном состоянии, а на туалетном столике следы белого порошка… Я пришел в ужас от того, что моя жена принимает наркотики.
Я с трудом привел ее в чувство, в больницу я не мог ее отвезти, иначе всем стало бы известно об этом, а я не мог допустить еще один удар для отца. Когда она пришла в себя, у нас состоялся серьезный разговор, она плакала и клялась, что это больше не повторится, что это был единственный раз…
- Это из-за тебя, мне так одиноко, я же люблю тебя, Эдвард…
- И я люблю тебя, пожалуйста, не делай больше этого, Виктория! Я обещаю, что буду больше времени проводить с тобой!
И я действительно урезал смены, договорившись с начальством и сославшись на проблемы в здоровье жены. И все вроде бы стало налаживаться… Но, в один вечер вернувшись пораньше с работы, я застал свою жену, хохочущую в гостиной вместе с длинноволосым парнем… Было совершенно ясно, что они оба под кайфом…
Я рассвирепел и вытолкал наглеца за дверь, разбив ему все лицо.
- Эдвард, ты с ума сошел! – кричала Виктория. – Джеймс – мой друг…
- Друг? Который снабжает тебя этой дрянью? С меня хватит! Немедленно собирайся, ты отправляешься в клинику в Сиэтле! – заорал я, схватив ее за плечи.
- Я никуда не поеду, пусти меня!
- На этот раз все будет по-моему! – я вытащил ее на улицу, усадил в машину и тронулся с места.
- Ты не можешь так обращаться со мной! Я тебе не вещь! Я не больна, чтобы запирать меня в клинике… - продолжала истерику моя жена и попыталась открыть дверцу, но я заблокировал дверь с ее стороны.
Мой разум заволокло болью и пеленой гнева, я не желал слушать ее. Как она могла так поступить?
- Разверни машину, Эдвард! Будь ты проклят! – и она вдруг кинулась к рулю, выворачивая его, я замешкался, не ожидая этого…
- Нет, что ты делаешь… - мой крик поглотил визг тормозов, но было поздно, мы въехали на мост и машина вылетела за ограждение, потеряв управление…
____________________________________________________________________________________
Добрый день, уважаемые читатели! Вот нам и приоткрылась тайна Эдварда, жду ваши мысли об этом!
Источник: http://robsten.ru/forum/67-2956-1
0
